Текст книги "Семь Толстых Ткачей (СИ)"

Автор книги: Павел Блинников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 19 страниц)

Семь Толстых Ткачей расселись в разных уголках, окружив себя людьми по интересам. Гнолт расположился в компании толстеньких кулинаров, Вольт сел в стае акул кино и телевидения, Болт разговаривал с каким-то физиком, Марит обсуждал проблемы глобализации с президентом, на Фарита, словно разноцветные мухи, налетели модели, Кольт степенно беседовал с арабским шейхом, и только Шалита сторонились, ибо его мрачности позавидовал бы и граф Дракула. Только безумный писатель в толстых очках и с когда-то черными волосами рискнул присесть в соседнее кресло.

В верхнем правом углу, там, где видно хуже всего, собралась куча неудачников. «Клуб жертв Ткачей» – так можно их обозвать. Или обиженные жизнью. Те, по кому Ткачи проехались бульдозером своих произведений. С недавнего времени у них появилась надежда. Она восседала точно посредине группки неудачников и звали ее Демьян.

Эмиссар, как обычно, не проявлял эмоций, зеркальные глаза под очками быстро отыскали в зале Чана. Китайский миллиардер произвел фурор, появившись здесь, а не на премьере своего фильма. Он шумно обсуждал что-то с репортерами. Чана окружала охрана из самых лучших убийц в мире, но никто не подозревал об этом, кроме Демьяна. Даже Ткачи навряд ли догадаются, что под тщательно загримированными мужчинами, с вполне реальными глазами, прячутся слепые киллеры клана Слепой Шестерки. Правда, здесь их всего пять. И несмотря на такое обилие угрожающих людей, Демьян чувствовал себя в безопасности. В кинотеатре столько охранников, захоти русские бросить сюда атомную бомбу, ее сперва арестуют, допросят и оттащат на безопасное расстояние. В окружающих домах спрятались снайперы охраны Президента. Умелому убийце ничего не стоит придушить какого-нибудь одного толстяка или Чана, или крота, но не всех скопом. Только поэтому Демьян не ушел сразу, как только увидел вместе Ткачей и слепцов. Понимал, что его подставили, но не беспокоился. Он уйдет вместе со всеми, смешается с толпой и проскочит.

Но и слепцы не собирались нападать прямо сейчас. Они тоже понимали, чем это грозит. В зале всего два человека, понимавшие, собравшись вместе тут уже никто ничего не решают. Их партия как авторов закончилась – настало время героев. Неподконтрольных и пугающих. Шалит и Чан, могли только сидеть и ждать, гадая, правильно ли они подготовили повествование, верно ли проработали характер героев и на того ли поставили.

Кинотеатр охраняли почти пятьсот человек. Лучшие из лучших. Спецагенты, прошедшие огонь, воду и все возможные трубы. Но никто не смог предотвратить проникновение сюда чужаков. И даже не одного, а трех.

Герои

Вентиляция. Всех всегда подводит вентиляция. Охрана считала потенциальной угрозой бородатого мужика, обвешанного динамитными шашками, как новогодняя елка дождиками. Самый распространенный вариант террориста. Однако юркая Аня, сбросившая восемь килограмм, смогла пролезть в вентиляцию, предварительно сделав крюк по канализации. Примерно километр по трубам дался не то чтобы легко, самым неприятным был запах. Ноздри девушки зажимала прищепка вроде тех, что используют пловчихи-синхронистки, тело обвил водолазный костюм, а к ноге она привязала мешок с вечерним платьем и пистолетом. Далее, из канализации в вентиляцию, а оттуда в женский туалет. И там Аня просидела в трубе почти сутки. И только когда включили фильм, девушка вылезла сквозь дыру, проделанную перочинным ножом, – результат семнадцатичасового труда. Осталось только раздеться, немного обмыться и переодеться. Водолазный костюм, воняющий дерьмом, Аня закинула в трубу, сбрызнула себя духами и пошла по коридорам кинотеатра. Аня шла на смерть, но это ее никоим образом не волновало.

Денис уже неделю провел в Нью-Йорке и заплатил за список приглашенных на премьеру примерно триста тысяч долларов. Теперь в средствах он не стеснялся – за всё платил таинственный благодетель. Получив список, он скачал фото из интернета и познакомился с одной эмигранткой из России, работающей в парикмахерской. Собственно, на этом план проникновения практически завершился. Охрипший Мэрлин Мэнсэн со свисающей на пол лица челкой явился на премьеру фильма «Репортаж сквозь сказку» по приглашению своего друга Уолта. Другой Мэрлин Мэнсэн лежал связанный в багажнике своего лимузина.

Но самым интересным было проникновение в кинотеатр Ли Кахомы. Чисто теоретически, Ли мог просто прийти, как все остальные гости. Благо, его денег хватило бы на билет – тот всего-то стоил миллион. Вместо этого он потратил тридцать три миллиона, тридцать три охранника кинотеатра стали миллионерами, а Ли прошел внутрь, вооруженный снайперской винтовкой. Деньги могут творить чудеса, но настоящие чудеса выстраиваются из совпадений.

Шалит

Шалит сидел рядом с известным писателем и смотрел на экран. Писатель тоже смотрел и его, в отличие от Шалита, интересовало, что происходит с главной героиней. А Шалит думал.

Где он допустил ошибку? Здесь только его вина. Ткачи очень сильны, но непоследовательны. Текст каждого писателя, должен проходить писательскую правку, Шалит стал редактором для остальных Ткачей. Координировать великую силу, дарующую миру перемены, не так-то просто. Слишком много вариантов развития, слишком много ступеней сюжета, слишком большая ответственность. Где-то надо ограничить, где-то подтолкнуть, и Шалит так долго справлялся, но на этот раз ошибся.

Его сосед усмехнулся. Шалит перевел мысли на экран.

– Любовь? – сказала старая героиня. – Как много я могу рассказать тебе о ней. Я не знаю ничего страшнее любви и не знаю нечего прекрасней. Вообще, для нее очень хорошо подходят эти слова – «я ничего не знаю»...

И Шалит понял.

– Любовь, – прошептали толстые губы.

– Что, простите? – известный писатель повернул на него очки, похожие на два донышка от бутылок.

– Я забыл, в книге всегда должно завершаться любовью.

– Да, это и моя постоянная ошибка. Но это всего лишь признак вашей молодости, у вас все впереди.

Герои

«Как он близко, всего одно движение, и я сверну ему шею», – думал Денис, сидя позади Демьяна. Представься ему такая возможность месяц назад, он не думал бы и секунды. А тут уже почти треть фильма прошла, минут сорок назад выключили свет, а враг сидел прямо напротив. Так просто – схватить правой рукой подбородок, а левой волосы, и потянуть на себя правую. Потом хруст и всё. Можно попытаться сбежать, но Денис не верил в это. Скорее всего, его посадят в американскую тюрьму. Денис ждал. Слишком много всего смешалось в его голове. Тут и непонятный Шалит, сидевший внизу, и рассказ Ани, и эти слепые, и таинственный незнакомец, сказавший, что за всеми его бедами стоит именно Демьян. Во всём ему виделось подстава. Как будто он – марафонская палочка, передаваемая от одного кукловода к другому. И он тянул. Пока...

Кахома проник в прожектерскую комнатку достаточно банально. Просто прошел по нескольким коридорам, где его «не заметили» подкупленные охранники и постучал в дверь.

– Билл, это ты? – послышалось из каморки. – Я уже задолбался ждать. Сейчас помру с голоду.

Дверь открылась, и мужчина умер, но не от голода, а от кровотечения из горла. Кахома вошел, держа в руках два чемодана. В них укрылась разборная винтовка, спрятанная в нескольких хард-дисках, на которых, якобы, записан его фильм. Даже за миллион никто не согласился пропустить его в кинотеатр с винтовкой. Поэтому каждому рассказали, что это всего лишь часть кино-войны. Как только покажут «сказку», Кахома включит динамики и скажет:

– А сейчас, дорогие телезрители, сюрприз! За те же деньги вы увидите не один фильм, а два. И второй тоже будет премьерой!

И Ли включит свой фильм «Сыны Одина». Кахому пропустили в кинотеатр, правда, проверив содержимое чемоданов. Проверяли не очень тщательно, но в оправдание охранникам надо сказать – они не могли подумать, что такой уважаемый и богатый человек убьет кого-нибудь, да еще и лично. Неправдоподобно.

Кахома собрал винтовку. Он делал это медленно, постоянно сбиваясь и находя в зале нужных ему людей. Таких восемь или девять. Семь толстяков и Демьян второстепенные цели, главная – Чан. Его лысая голова отражала свет экрана, в ней можно даже различить лицо героини. За ушами две душки ненавистных очков в черепаховой оправе. Он сидит почти посередине зала – идеальная мишень. Демьяна Кахома не видел, наверное, где-то в углу, а шесть из семи Ткачей – как на ладони. Лучше убить первым Вольта, вон его фиолетовый берет всего на пару кресел вправо от Чана. Чего это они сели рядом?

– Ты принес винтовку, Ли, это удобней, – услышал Кахома сзади. Он повернулся, но вместо мужчины, кому принадлежал голос, увидел худую девушку в темных очках.

– Кто ты такая?

– Кур. А теперь отойди, я убью Ткачей.

– Сначала Чана.

– Зачем? Он же за нас.

– То есть? Но ведь ко мне приходил один из вас и сказал...

– Отойди, иначе я убью тебя.

Чан

Чан стоял за ширмой большого экрана, отсюда тоже можно смотреть фильм, правда, в отражении и размыто. Но фильм его не интересовал.

– Ты знаешь правила? – сказали сзади.

– Нет, могу только догадываться, – сказал Чан, не поворачиваясь.

– Но ты понимаешь, что затеял?

– Да.

– Тогда почему сидишь здесь, а на свое место посадил лысую копию?

– Я считаю, автор должен остаться в безопасности. Иначе, кто допишет книгу? И ведь ты тоже здесь.

– У тебя есть пистолет?

– Да.

– Если ты потерпишь неудачу там, ты попытаешься меня убить?

– Наверное, да, хотя не уверен.

– Тогда выкинь его.

– Хорошо.

Пластиковое оружие полетело на пол. Другой пистолет пронести не получилось бы, на входе были металлоискатели. Чан всё еще стоит спиной и слушает, как он прошел и взял оружие. А затем хруст – переломал прямо в руках.

– Ты ведь этого хочешь?

– Да! – кулаки Чана сжались.

– Сейчас мы узнаем...

Герои

Он уже почти решился. Вот шея, вот руки. Одно движение и бежать. Может, повезет, и вместо него повяжут настоящего Мансена? И тут весь зал повернулся. Из окна прожектерской, на секунду оставив свой силуэт в экране, вылетел странный китаец. С этого угла Денис не видел, отчего зал ахнул, а уже в следующее мгновенье, перекрывая диалог героини с арабским шейхом, раздалась стрельба. Кто-то закричал, кто-то бросился к выходу, Президента заслонили охранники, а Денис упустил свой шанс. Демьян подскочил быстрее кошки и бросился куда-то вниз. Денис последовал. Всё смешалось, в зале включили свет и только лысый старик остался на своем месте, трясясь от страха, по-прежнему изображая мишень.

Сбежав вниз, перепрыгивая с кресла на кресло, Денис всего на миг оглянулся и увидел ее. Аня в проеме прожектерской, в руках винтовка. У нее глаза зашиты.

– Всем стоять на месте! – сказала девушка мужским голосом. – Кто пошевелится, получит пулю в лоб!

Подтверждая, Аня нажала курок трижды. Три человека упали. Это приостановило зал, Денис не понимал, как она может попасть в кого-либо – слепая же ведь!

Но не все замерли по струнке смирно. Дикий рёв огласил зал, сотрясая люстры. Денис увидел, как толстяк в фиолетовом берете разорвал на две части какого-то человека.

– Война-а-а-а-а!!! – прокричал он, и в кинотеатре разверзся ад.

Японец

Четыре армии в ожидании. Японец получил еще одну способность, став потоком ветра. Он научился, если не читать мысли, то как-то улавливать общее настроение. Многие из миллионов солдат думали: «А, может, пронесет? Может, не дадут сигнал к атаке? Может, договорятся?». Но их надежды напрасны. Японец как никто понимал это. Ведь армиями руководят не солдаты, а генералы. Сейчас четыре генерала вышли из строя вперед. Женщина ослепительной красоты в ледяной короне, гибрид сотен животных, объятый пламенем, мужчина в шелковых одеждах с растрепанными волосами. И Чан. Последний находится и здесь, и не здесь. Он прозрачен, он мерцает, он проявляется. И от его решения зависит исход битвы.

Но не генералы начинают войну. Сначала на сцене появляются лучшие бойцы. Семь толстых великанов вышил из моря тьмы. Из одежды лишь шелковые платы, прикрывающие чресла, маслянистые жирные тела светятся изнутри желтым светом. Со стороны, похожи на семь одинаковых статуй Будды, сделанных из золота. Великаны выстроились пред своим генералом. Они тоже и здесь, и не здесь, но больше все-таки здесь. Из армии Чана выходят двое. Оба мужчины, вместо глаз четыре безумные плошки. Кахома и Денис. Люди, попавшие под пресс обстоятельств. Один – легкая дымка и вообще не понимает, что происходит, второй, напротив, наконец, нашел себе место в этой жизни. Как по волшебству он обрастает доспехами и становится всё реальнее. Ледяная Королева тоже выводит вперед бойца. Бесстрастный Демьян то и дело бросает на нее взгляды. Его глаза похожи на полицейскую «мигалку» – то загораются при виде Королевы, то тухнут, когда смотрят на остальное.

Последними на арену выходят шесть огненных демонов. Этим так и не терпится в бой. Всё замерло, только ветер колышет волосы Аэды. И тут один из слуг Мнемы не выдерживает. Огненный бес увеличивается до размеров толстых великанов и бросается на них. Но великан хватает его и рвет пополам. Всюду брызжет огненная кровь, оставляя на земле уродливые дыры.

– Война-а-а-а!!! – вопит великан. Здесь его голос – что малиновый звон.

И четыре армии сходятся.

Все

Дениса болтало из стороны в сторону потоками кричащих знаменитостей. Перед ним проносились лица, виденные ранее по телевизору, или в других кинозалах, в теленовостях, летали и незнакомые. Повсюду раздавались выстрелы, то тут то там вспыхивало, а на экране старая женщина наконец нашла своего принца.

Но почему-то именно сейчас Денис почувствовал себя на удивление хорошо. Здесь, в наполненном ужасом кинотеатре, среди сотен людей, ревущих от боли и страха, он оказался дома. Наверное, его разум, подвергавшийся стольким испытаниям в последние месяцы, окончательно улетучился. Он заехал кому-то кулаком в лицо, на секунду ему показалось, это не человек, а огромная крыса. Слово флэшбэки, в мозгу проявлялись странные картины совсем другого мира. Там от видового разнообразия мельтешило в глазах, а гигантская крыса, которую он ударил, – обычное дело. Там его руки покрыты латными перчатками и сжимают меч. Он что-то кричит, пытаясь перекрыть шум сражения, но ничего не получается.

И тут он увидел их. Всех остальных, подобных ему. Несколько толстяков бились со слепцами. С последних слетели маски, но у одного сохранился приклеенный глаз. Они, словно слепни, кружили вокруг толстяков, жаля, но, не нанося ощутимого вреда. И понятно, почему. Вольт сделал резкое движение и оторвал слепому руку. Но тому, похоже, всё равно, он даже не закричал от боли, и продолжил осторожное нападение.

Экран порвался, в зал вылетел старый китаец. Следом вышел еще один толстый и прыгнул в толпу. Она всё больше редела, многие добрались до заветного выхода и дрались друг с другом за право выйти в реальный мир. Денис увидел, как к старому китайцу приближается молодой. Безумию его глаз мог позавидовать Ганнибал Лектер. Он сорвал с себя рубашку и с зажатым ножом в руке шел на бой. Но где же противник Дениса? Наверное, вот он.

Юркой девушке вот уже минуты полторы успешно удавалось не умирать. Тонкие руки эмиссара рассекают воздух не в силах попасть по гибкому телу. Девушка отчаянно рычит. Возможно, такие звуки вылетали из глоток вымерших саблезубых тигров. Она понимает, одной ей никогда не совладать с Демьяном. А тому всё по-фигу. Он методично рубит воздух голыми руками, но с такой скоростью – один раз попадет и разрубит напополам. Демьян пытается выйти, отлично понимая, его заманили в ловушку, но даже сквозь броню его «всеравношности» прорывалась жажда боя, жажда крови – золотой крови, что льется по венам толстых Ткачей. Сзади показался еще один противник. Толстяк, одетый как валютная проститутка, оторвал кусок кресла и швырнул в Демьяна. Но тот увернулся и с легкостью прорвал защиту толстяка. Вроде обычные ногти эмиссара оказались острее всех лезвий компании Джилет. Удар – из пуза брызнула кровь и показалась тягучая жировая прослойка. Но тут активизировалась девушка. Она бросилась куда-то и достала из-под сидений пистолет. Наверное, Демьян ранее выбил его, теперь она взяла на прицел толстяка и эмиссара. И раненый Ткач помог ей. Последним усилием он схватил эмиссара за плечо, но уже в следующую секунду его кадык оказался в левой руке Демьяна. И грянул выстрел.

Фарит всего на секунду удержал Демьяна. Может, меньше, но Куру хватило. Пистолет выплюнул пулю, та снесла эмиссару голову. Где-то на просторах Алям-аль-Металя в пылу боя зарычал тот, кого называли там Шелковым Человеком. Он потерял одного своего генерала. В ледяной армии Снежная Королева была спокойна, зато завыл от страха и безысходности Кай. Это был его эмиссар. Именно Кай настоял на Демьяне. И снова неудача. И, значит, не будет конца его пыткам и страданиям. Страшный сон продолжится.

Война продолжилась. По крайней мере, с двумя проблемами слепцов покончено. Из-за мельтешащей толпы Кур не почувствовал угрозы и не успел опустить руку с пистолетом. И тут же получил удар по ней, пистолет снова улетел куда-то. Его схватили. Непонятно, кто, непонятно, как, но схватили. И уши услышали:

– Аня, очнись!

– Заткнись, смертный, и отпусти меня!

Мышцы напряглись, но ничего не вышло. Будь Кур в другом теле, с легкостью вырвался бы. Но девушка слишком слаба, истощена, чтобы смогла пролезть по трубам вентиляции.

– Он в тебе, я знаю! Но ты должна выкинуть его!

– Ты глуп, человек! Отпусти меня!

– Я убью тебя!

– Ты убьешь лишь тело!

– Не здесь. Там...

Японец

Бой кипел и ходил волнами. Разноцветная кровь залила землю, кое-где превращаясь в настоящие реки. Толстые Ткачи, как самые большие участники сражения, получали больше всего увечий, но по той же причине оставались в строю. Что им жалкие стрелы или пули? От лоснящейся кожи отскакивают даже валуны, пущенные из катапульты. Но тут у Фарита появился стоящий противник.

Эмиссар не отличался размерами, но нет на поле никого быстрее. Фарит пытается его раздавить, ему даже удается, босая стопа размером с приличный грузовик наступает на Демьяна, давит... и Фарит рычит от боли. Пока неясно, что с ним, но золотые краски уходят с кожи, в глазах нет больше жизни и злости, он тускнеет, тускнеет.... Вдруг откуда взявшийся огненный демон превращается в столб раскаленной плазмы. Он летит Фариту в голову, в это же время из горла Ткача вырывается эмиссар, прямо как «чужой» из фильма. Вместо того чтобы снести голову Фариту, огненная стрела попадает в эмиссара. Тот даже не успел вскрикнуть – миг, и его просто не стало.

Но что это? В небо, прямо за огненной стрелой, устремляется рыцарь в сияющих латах. Он летит и настигает демона, как коршун горлицу. Взмах мечом, еще и еще, и еще... всего шесть. Шесть кусков демона летят вниз, как метеоры. Летят туда, где проливают кровь, где буйствует Арес, как написали бы в древнегреческих текстах. Но как? Как ему удалось?

Все

– Изыди!

– Нет!

– Вон!

– Нет!

– Аня?

– Ден? Нет!

– Прочь! Борись с ним, Аня, борись, и он уйдет!

– Она не сможет. Даже если ты побил меня там, я останусь! Ден? Я тебя не вижу...

– Борись!

– Зачем?

– Потому что я люблю тебя! Я только сейчас понял это! Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!!!

Все

Кахома увидел его. Маленькая, скрюченная фигурка посреди стремительно пустеющего зала.

– Чан!

– Да, Ли? – старик спокойно повернулся к нему.

– Я убью тебя!

– Попробуй.

Шаг вперед. Он даже не вооружен. Всё случится быстрее, чем машет крыльями муха. Кахома моложе, Кахома сильнее, Кахома быстрее. У Чана нет малейшего шанса. Да он даже не пытается укрыться! Рука выбрасывается в сторону старого, немощного, иссушенного жизнью Чана. В свете редких ламп мерцает нож...

Чан перехватил его руку, будто не ему недавно стукнуло семьдесят, а Кахоме. Пальцы сжались, заставляя выронить нож, а левая нанесла сокрушающий удар. От него кожа на холеном лице Кахомы треснула и слетела бесформенным лоскутом. Он заорал, а старик, в один миг помолодевший на десятки лет, ударил бывшего президента «Кахома корп.» растопыренными пальцами в глаза. Чану показалось, он почувствовал, как подушечки пальцев пощекотали мозг уже мертвому компаньону.

Японец

Но что происходит? Фарит умирает, а Аэда исчезает и появляется в стане человеческой армии. Мужчина в шелковом кимоно предстает пред генералом, должно быть, разразится поединок, но они лишь тихо беседуют. А потом пожимают руки, и Чан наливается золотым светом, начинает разбухать, расти... Не стремительно, как огненные демоны, словно гриб, медленно, но уверено, пробиваясь даже сквозь асфальт.

Толстых Ткачей снова семеро и положение на поле изменяется. В сердце армии людей у них теперь грозный союзник и блистательных предатель в одном толстом лице. Он хватает пролетающего рядом дракона и разрывает на части, топчет солдат в тылу десятками, сотнями, тысячами. Армия людей лишилась генерала и бежит. Армия огненных демонов понимает, что не сможет противостоять армии тьмы и ледяной армии. О том свидетельствуют куски горящей плоти, раскиданные по тлеющему полю. У Аэды остается только один реальный противник – Мелета. Но и она лишилась своего эмиссара.

Всё оглашает безудержный, шелестящий смех. Это смеется Аэда, ибо он победил. Это видно всем и армии отступают. Бой велся не так долго, но оставил горы трупов. И посреди них над прекрасной девой славный герой в сияющих доспехах смотрит в слепые глаза возлюбленной.

Денис

– Ты прекрасна.

– Я уродина. Ты бросишь меня через час.

– Я никогда не видел никого красивее.

– Ты врешь.

– Я никогда не говорил большей правды.

Денис смотрит на запачканное кровью лицо. По щеке Ани пробежал маленький шрам, носик слегка искривился от перелома. Но самое-самое – это, конечно, глаза, а вернее, их отсутствие. Остались ли еще глазные яблоки под зашитыми веками? Скорее всего, нет. Слишком они впалые. И по шесть грубых стежков на каждом глазе. Неясно, каким образом уцелели слезные железы, но Аня плачет. Из рваных ранок, пропитывая серый капрон, покатились крупные, соленые капли. Они выступали изнутри, но казалось, появляются, как роса, – прямо из воздуха.

– Я люблю тебя, Аня.

– Ты врешь.

– Я готов потратить всю свою жизнь, чтобы доказать, что ты не права...

Где-то далеко звучат голоса, но он не слышит. Всё, что притаилось в его сердце, всё, что цвело, загнивало, расцветало опять он вложил в поцелуй. Она ответила...

Семь Толстых Ткачей

– И как я теперь стану называться? – спросил Чан.

– Не знаю, – ответил Шалит. – Это решаем не мы, а Он.

– А когда я увижу Его?

– Скоро. Обычно Очищение проходит раз в год, но ради нового Ткача мы сделаем исключение и поедем туда сегодня же, как только разберемся с делами.

– А чего здесь разбираться? – проворчал Вольт. – Скажем, террористы напали. Русские террористы.

– Да, пожалуй.

Семь Толстых Ткачей подошли к лежащей на полу паре. Мужчина, доведенный ими почти до безумия, и некогда прекрасная, а теперь истерзанная врагами девушка. Он смотрел на нее, как на богиню – слепую и даже казалось с весами в руках. Ткачи думали, Ткачи принимали решение. Каждый из них мог убить возлюбленных, но не хотел. Это не просто мужчина и женщина – это герои. Герои их книги, сыгравшие в судьбе своих повелителей роль.

– Мы напишем им хороший конец, – сказал Шалит. – Самый хороший, на какой способны.

Все молча кивнули и пошли из зала. Скоро сюда приедет полиция и репортеры. А пока не хотелось бы смущать героев, тем более, Денис уже стащил с Ани часть платья.

***

Мексика, те же телохранители, те же джипы, та же таинственность. Нет лишних вопросов, нет лишней заинтересованности – только косые взгляды на новичка.

Хорхе – самый старый из охранников. Он один мог позволить сказать им что-нибудь вроде: «Хорошая погода не правда ли, мистер Марит?», – или: «А вы неплохо выглядите для людей старше меня». Ткачи редко отвечали Хорхе, но иногда.... А еще Хорхе знал множество легенд и историй о них. О древних божествах и их толстых слугах. И только Хорхе и Шалит помнили и знали, что сейчас произойдет. Первый, потому что в молодости привез сюда семь мужчин, которых возил каждый год до этого. Но однажды, вместо того, кого все звали Гамбит, приехал другой, – вернувшийся с прогулки Фаритом. Много воды утекло с тех пор, много детей произвел Хорхе, а те много внуков. Старый охранник стал очень счастливым человеком – его жизнь наполнилась стабильностью, а раз в год он прикасался к чудесам. Что еще надо старику?

Хорхе научил других охранников, как вести себя с Семью Толстыми Ткачами. Хорхе сделал богатыми много мексиканцев, узурпировав это дело – охранять толстяков, пока те заняты своими делами. Он превратился в старожила, все его уважали, любили и немного боялись. Иногда старик собирал вокруг яркого весеннего костра детишек своей деревни и кое-кого из соседних и рассказывал им сказки. Мало кто понимал – так Хорхе готовит их встретиться с настоящим чудом. Не многие станут проводниками Ткачей, но счастливчикам никогда не придется заботиться о куске хлеба.

Истории Хорхе рассказывал, естественно, о работодателях. «Кукулькан – могучий Бог Ветра когда-то давно призвал семь верных мужей!», – так обычно начинался рассказ. Для детей подбирал попроще: боги и герои, демоны и ангелы. В сказках старого мексиканца переплетались несколько мифологий, взрослым казалось, это от необразованности. Но сказка делала свое дело – уводила детей в другие миры, где всё вполне возможно. Где Кукулькан может беседовать с Зевсом, а Чак наблюдает за распятием Христа. Не всегда веселые, но очень живые истории заманивали детей в силки Хорхе, а самые мечтательные малыши получали новые сказки – поближе к реальности. Тем, кому хватило упорства и фантазии прослушать весь курс, Хорхе сообщал – всё это правда. И Кукулькан, и семь мужей, именуемые в мире Семью Толстыми Ткачами. Но никому Хорхе не говорил самого интересного. Когда-то он сам хотел стать одним из них.

С тех пор, как из леса вместо сорокалетнего Макса Фердика вернулся Фарит, Хорхе лелеял мечту – присоединиться к ним, тоже стать избранным. Как тогда казалось еще далеко не старому мексиканцу – всё просто. Надо дождаться смерти одного из них и прийти в лес. Годы проносились, закрывая для Хорхе осень за осенью, а Ткачи даже не старились, он подумал, надо бы одного убить. Но однажды в Сан-Пауло он встретил его. Гамбит, ранее Толстый Ткач, а ныне занимающийся какой-то чепухой, объяснил мексиканцу, что к чему. Позднее это тоже стало байкой почти древнего Хорхе. Он понял, мечте не сбыться, но, может, кто-нибудь из его учеников попытается? Пусть это и бред...

Толстым Ткачом можно стать в двух случаях. В первом, как и случилось с Гамбитом, если Ткач уйдет сам. Подробностей Хорхе так и не узнал, но очевидно – того, кто стал называть себя Фаритом, выбрали сами Ткачи, а не Кукулькан. Он – всего лишь замена настоящему Ткачу, Гамбиту, которому надоело служение богу ветров. А второй способ самый честный. Нельзя убить Толстого Ткача и занять его место – это просто невозможно. За всю историю ни одному человеку не посчастливилось убить Ткача ЛИЧНО. Но иногда они обновлялись. Так как же?

Чтобы стать Толстым Ткачом, надо быть Толстым Ткачом. Надо жить, как Толстый Ткач, надо иметь мозги, как у него, надо уметь играть в те же игры, что и они. И выиграть. Убить, но не своими руками, а переиграв, используя те самые силы, коими пользуются Ткачи. Затеять игру, поставить на кон свою жизнь, привлечь десятки других игроков, запутать слуг Кукулькана и занять опустевшее место.

Хорхе смотрел на старого китайца с грустью, уважением и обидой. Попробуй, брось внуков, детей и свою старуху, откажись от всего, и он мог получить это. Чан шел в лес с таким видом, будто только что победил Голиафа. Даже сейчас с него слетали года и возвращалась молодость. Скоро она станет настоящей.

Чан не понял, как оказался здесь. Необычная легкая дрема, на мгновенье прикрытые глаза и мексиканский лес сменился другим. Он весело рассмеялся, чувствуя, как уходят невзгоды и приобретается смысл. Как ручеек, в голову втекало вдохновение, приходили новые идеи. Среди них вечный двигатель – пустяковина, не стоящая внимания. Чан смеялся, Ткачи вторили ему и шли к Храму Ветра. Вращающаяся золотая монета в форме лица-солнца подмигивала ему, он подмигивал в ответ. Деревья приветственно шуршали, а пустая посуда пела Песню.

Подъем вверх с полностью обновленными мышцами дался так легко, будто он просто встал с кровати, хорошо выспавшись. Далее зал с изображениями многочисленных существ и, наконец, он увидел Его. Аэда, Кукулькан, сколько же еще у тебя имен? Ткачи выстроились в круг и взялись за руки. И почти у всех глаза закрылись. Только Шалит оставил их открытыми. Он стоял напротив статуи и увидел, как бог улыбнулся координатору.

– У нас появился новый Ткач! – сказали каменные губы. – Отныне он будет Аспи Ткач!

– Добро пожаловать, Аспит, – сказал Гнол Ткач.

– Добро пожаловать, Аспит, – сказал Воль Ткач.

– Добро пожаловать, Аспит, – сказал Мари Ткач.

– Добро пожаловать, Аспит, – сказал Кол Ткач.

– Добро пожаловать, Аспит, – сказал Бол Ткач

– Добро пожаловать, Аспит, – сказал Шали Ткач.

– Я рад служить вам, братья. Я рад служить переменам, я рад служить себе, – отозвался Аспит.

– Но запомни, Аспит, – весело молвил Аэда. – Перемены не всегда к лучшему. Запомни...

Ни Вольт, ни Гнолт, ни Болт, ни Кольт, ни Марит, ни сам Аспит не запомнят дорогу назад. И только Шалит увидит, как пирамида превращается в черную гору, а на вершине останется статуя Аэды. Только Шалит начнет сторониться ползущих к ним веток деревьев, как щупалец волшебного спрута. Координатор увидит, как лес станет темным царствов ночи, но, выйдя из него, он поймет, что есть надежда. Потому что в непроглядной тьме увидит меленький, словно дым от сигары, порыв серебряного ветерка...

Японец

Как все-таки хороша жизнь ветра! Даже не самого Ветра, а одного из его потоков. Японец разглядывал путешествие Семерых Ткачей и ему взгрустнулось. Он полетел во дворец к своему освободителю и единственному собеседнику.

– Почему ты не можешь их отпустить? – спрашивал японец, летая в его черных кудрях.

– Почему никто не может освободить ветер, почему небо голубое, а реки текут в море? – отвечал мужчина. – Есть вопросы, на которые нет ответов. Это самые лучшие вопросы и на свете, и во тьме.

– Ты говоришь загадками, это нечестно!

– А я и есть загадка, даже для самого себя. Знаешь, иногда, глядя на себя в зеркало, я пугаюсь этих черных глаз, и закончим об этом. А теперь расскажи мне, где еще ты был сегодня?

– В волшебной стране! Знаешь, там живут сумасшедшие старики и самые настоящие мертвые приносят им хлеб...