Текст книги "МРС - Магико-Ремонтная Служба"
Автор книги: Павел Блинников
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
Кабинет заместителя по кадровым вопросам находится тут же, на втором этаже. Днем в конторе работает все семь этажей, по ночам только второй. Промзона никогда не прекращает работать, денно и нощно обогревая Три Города, снабжая электричеством, выпуская разные… товары. Контин служит тут уже пятнадцать лет, и знает, откуда берутся все эти "товары". Раз в сутки их забирают из самого большого цеха Промзоны, но еще никто ни разу не видел, чтобы кто-то туда что-то завозил. И Контин не знал ни одного работника из производственного цеха, ни разу не слышал, чтобы оттуда доносились какие-нибудь звуки. Зато охраняли цех добро – хрен подойдешь. И многие поговаривали, что товары, все, начиная от ложек и кончая машинами, вертолетами, домами, поставляют в производственный цех демоны…
Нужный кабинет защищала от суеты конторы лакированная дверь, Контин постучал робко, с той стороны послышалось: "Войдите". Работник толкнул дверь и оказался в небольшом помещении с двумя шкафами и рабочим столом, где восседал заместитель по кадровым вопросам Промзоны.
– Добрый ночи, Контин, – сказал зам. – Присаживайтесь.
Работник неуверенно прошел к кожаному креслу, присел на краешек.
– У меня перерыв скоро закончится, – сказал Контин.
– Ничего страшного, – заверил мужчина. – Я договорюсь с вашими механиками. Разговор нам предстоит серьезный, а может быть даже долгий…
По спине рабочего заструился пот, хотя в кабинете совсем не жарко, зато кошки на душе заскреблись, предвещая что-то плохое.
– Видите ли, Контин, в последний квартал у нас необычайно большой наплыв бесплатной рабочей силы, в виде нарушителей закона. А доходы Промзоны значительно падают. Население Городов идет на убыль, а, следовательно, и потребительная способность. Мы терпим нешуточные убытки, и руководству Промзоны не остается ничего другого, кроме как экономить на всем. В том числе и на работниках.
– Вы хотите меня уволить?! – воскликнул Контин. – Но мне же всего два года до пенсии осталось!
– Успокойтесь, если бы мы просто хотели вас уволить, этого разговора не было бы, – улыбнулся заместитель. – Но и вы войдите в наше положение – Промзона терпит убытки и нуждается в платной рабочей силе все меньше и меньше. Зачем нам платить вам, если мы можем привлечь из шахт десяток нарушителей.
– Я работаю тут уже почти пятнадцать лет… – снова попытался влезть Контин.
– И поэтому у нас есть к вам предложение, – перебил заместитель. – Через два года вы сможете получать повышенную пенсию от Промзоны, собственно, на минимальную пенсию вы уже наработали.
– Я не понимаю, к чему вы клоните?
– К сожалению, мы вынуждены сократить кого-нибудь, – продолжил ходить вокруг да около кадровик. – И мы это сделаем. Давайте посмотрим, какую пенсию вы будете получать…
Мужчина открыл крышку портативного компьютера, пощелкал несколькими кнопками и сказал:
– Триста двадцать восемь. А зарплата у вас полторы тысячи. Вот и посчитайте, что лучше для вас: получать два года полторы тысячи, или всю оставшуюся жизнь получать по триста в месяц?
– Ничего себе выбор! – воскликнул Контин.
– К сожалению, ни у меня, ни у вас нет выбора, – сказал кадровик значительно холоднее. – И, тем не менее, – выбирайте. Если вы примете правильное решение, мы уже сегодня подпишем договор на добровольный отказ от повышенной пенсии, которую вы не получите в любом случае. И на вашем месте я бы согласился.
– Но это обман! Я проработал тут…
– Замолчите! – отрезал кадровик. – Я тут тоже работаю уже десять лет, но я никогда не был настолько глуп, чтобы рассчитывать на благодарность Промзоны или повышенную пенсию. С вами поступают максимально честно, скажите спасибо, что вам вообще что-то предлагают. Решайте, иначе приказ о вашем увольнении будет подписан уже к утру.
Работник умолк, обдумывая предложение.
– Хорошо, я пойду еще на одну уступку к вам, как к заслуженному работнику, – смягчился кадровик. – Если вы согласитесь, до конца недели мы дадим вам оплачиваемые отгулы.
Спустя полчаса Контин закрывал ящик в раздевалке на ключ, в кармане лежал договор на отказ от повышенной пенсии. Еще через полчаса он садился на поезд и не увидел поднявшуюся в Промзоне суету. А все дело в том, что впервые работники, пришедшие за товарами в производственный цех, ничего не нашли. Впервые демоны не исполнили пожелания Директора Промзоны и Главы Трех Городов.
Картинка с экрана номер сорок три:
– Они везде… – шептал он. – В воздухе, земле, в огне и воде. Всюду.
– Но откуда ты можешь знать? – шептала она.
– Они научили меня. Я просто знаю о них, а они знают обо мне, о тебе, обо всех.
Темнота укрыла их, трехъярусные кровати поскрипывали, там спят остальные. Но он и она не спали: молодой парень и молодая девушка.
– Расскажи мне о них еще? – попросила она, стараясь шептать как можно тише, ведь могут услышать…
– Они пришли с другой стороны нашего мира, они умеют летать на огромных птицах, они могут прочесть твои мысли, они пытаются контролировать каждого из нас.
– Но кто они такие? Демоны?
– Нет, – покачал головой он. – Они гораздо, гораздо хуже демонов. Никто не знает, кто они такие, но есть люди, которые знают об их существовании. Таких как я немного, мы живем как крысы, прячась от них и от нас… Это трудно объяснить.
– Но если они такие сильные… они же ведь сильные?
– Очень, – подтвердил он.
– Если они такие сильные, могучие и все про всех знают, почему они оставляют вас в живых?
– За все эти года мы тоже кое-чему научились от них. Среди нас есть знающие, есть даже те, кто умеют… м-м-м… управлять всем. Это трудно объяснить. Демоны пришли к нам давным-давно, еще когда не было Трех Городов, еще когда не было предыдущих Трех Городов и предыдущих, и предыдущих. Уже никто не помнит, когда все это началось, но очень-очень давно. И каждый раз, когда мы стараемся построить новое общество, приходят они и все рушат. Они не хотят, чтобы мы были сильными, но такие как я тоже приходят каждый раз и стараются им помешать. Но мы проигрываем. Сколько было попыток, столько было и поражений. Слишком они сильны, слишком…
– И ничего нельзя сделать? – спросила она, и слезинка скатилась по розовой щеке.
– Можно, – ответил он твердо. – И нужно! Надо пытаться каждый раз, все время отдавать все силы, и тогда есть возможность одолеть их хотя бы единожды. А нам большего и не надо. Всего одна победа навсегда закончит цепь поражений.
– А если все мы объединимся и дадим им отпор? Если все люди Трех Городов…
– А ты думаешь, они объединятся? – грустно усмехнулся он. – Нет, демоны отравили их души, затуманили разум, а тех, кто пытается думать, кто призывает к сопротивлению, они называют безумными и привозят сюда. И это еще в лучшем случае, а так – смерть. И все заодно с ними. Глава, Директор, Розыск – все они знают, что демоны есть, но пока те дают им деньги и власть, никто не перейдет на нашу сторону. На сторону света и правды.
– Света и правды, – повторила она шепотом. – Я хочу тебя поцеловать.
Ее пальчики нашли в темноте его лицо, провели по щетине, нашли тонкие губы. Он дышал ровно, спокойно. Ее лицо приблизилось к его, она ощутила теплоту его дыхания. Губы встретились, поцелуй вышел не слишком страстным, но языки их попробовали друг друга на вкус.
– Не надо… – прошептал он, глядя в отблески, мелькавшие в ее глазах. Их лица все еще соприкасались носами, а губы манили, манили…
– Почему? – ее дыхание, казалось, проникает ему прямиком в легкие. Чистое, словно весенний ветер, теплое, будто песок летом.
– Нас могут услышать, и тогда мы больше никогда не увидимся.
– Мне все равно.
И снова губы встретились, на этот раз поцелуй вышел куда дольше.
– Я люблю тебя, – прошептала она.
– Я тоже тебя люблю, – вторил он. – Тише!
– Что такое? – сказала она испуганно. – Санитары?
– Нет. Слышишь? Этот звук, будто жужжание.
Он завертел головой, прислушался, а потом резко выкинул руку вбок и схватил что-то невидимое. Лицо его исказилось от боли, но он все равно сжимал кулак как можно крепче.
– Вот видишь, я же говорил, они следят за нами всегда… – сказал он.
Экран погас.
Глава третья, подраздел второй: Наши герои обсуждают, планируют, готовятся, разочаровываются и много-много-много-много говорят…
Берэ нажал на что-то, экраны погасли, но две пары глаз продолжили пялиться в пустые мониторы. Сам Берэ не особенно и глядел на жизнь Трех Городов, его Знание и так витало по шестьсот шестьдесят шестой, выискивая интересные события, а мозг дежурного кипел, как встарь, делая тысячи выводов, и радуясь, что снова работает на полную катушку. Мертвец умел пользоваться Знанием весьма ограничено – фактически, Жюбо мог понять, что ему говорят на любом языке, или объясниться с любым человеком на его наречии, но это и все. И, тем не менее, Жюбо тоже сделал положенную сотню-другую выводов, в основном, один мрачнее другого. Что да Квазара и Эпсона, они-то как раз Знанием пользоваться умели, но не так хорошо как Берэ, потому, при просмотре вошли в некое подобие транса, и теперь им надо некоторое время, дабы из него выйти.
– Что скажешь, Жюбо? – спросил Берэ покамест у единственного, кто мог его услышать и понять.
– Зад Хутурукеша повис над нами, – ответил Жюбо мрачно. – И он уже приближается.
Берэ расхохотался, звонкий смех пронесся по главному залу базы МРС, отразился от стен, влетел в уши магику и его заму, выводя из ступора.
– Нам все крышка, – прошептал Квазар.
– Я не могу поверить, что такое общество вообще может существовать! – воскликнул Эпсон, поднимаясь и разминая затекшие ноги, но тут же согнулся – боль в поврежденном легком вернулась с утроенной силой, он даже схаркнул кровь на металлический пол. – Треклятье Темного…
– На самом деле ты не можешь поверить в другое, – усмехнулся Берэ. – Как ты попал под этот наряд. Но ты все же постарайся поверить – если МРС и дальше будет прилагать все усилия, Три Города продержатся еще лет сто, прежде чем их жители уничтожат друг друга.
– Насколько я понял из слов того чокнутого, МРС и раньше пыталась восстановить эту эпоху? – подал голос мертвец.
– Да. И кстати, он прав – это пытались делать уже много-много раз. Но вот эта попытка, пока что, самая удачная. Три Города начали строить сто пятьдесят лет назад, когда в эпохе начали появляться люди…
– То есть как это, появляться? – спросил Квазар. – Магик, вам надо бы отдохнуть.
– Я в норме, – прохрипел Эпсон. – Не надо было так резко вставать. Жюбо, а может быть, дашь мне еще Обезболивателя.
– А чего не дать-то, – сказал мертвец и полез расстегивать сумку.
– Не думаю, что тебе хочется умирать, Эпсон, – вмешался Берэ. – Еще одна доза Обезболивателя, и ты отправишься в ад.
– И ты знал об этом?! – крикнул Эпсон Жюбо, и снова зашелся кровавым кашлем.
– Предполагал, – усмехнулся мертвец, застегивая сумку.
– Люди всегда как-то появляются, – ответил Берэ Квазару, не обращая внимания на два яростных взгляда Эпсона и Жюбо, сверлящих друг друга. – В этом и есть вся суть эпох и Замысла. Всегда после конца света все люди, животные, да вообще все – умирает, эпоха уходит в (вырезано цензурой), но Мир остается. Мир всегда один, просто со временем в нем происходит смена эпох. Но когда Мир выныривает из (вырезано цензурой), в нем появляются два первых человека. Как правило, они вскоре умирают, даже если успели оставить потомство, но появляются еще люди, потом еще и так начинается Весна эпохи. Потом люди множатся, обживают Мир, доходят до определенного технологического или колдовского уровня, и наступает Лето эпохи. После Лета всегда идет перенаселение, моральный упадок, разложение общества, социальный разброс и приходит Осень эпохи. Ну а потом Зима, эпоха снова уходит в (вырезано цензурой), и все начинается заново. Так вот, шестьсот шестьдесят шестая эпоха так никогда и не ушла в (вырезано цензурой), потому что я ее не разрушил, а деконструировал, поэтому здесь и есть возможность к восстановлению. Даже если и эти Три Города полностью вымрут, здесь вскоре появятся новые первые люди, а вместе с ними и возможность попытаться исправить все. Построить еще Три Города…
– А почему именно три города? – перебил Жюбо.
– Потому что это стандартная схема действия МРС, – прохрипел Эпсон, сжавшись на кресле в калач. – Так всегда поступают.
– Так, может, надо попробовать что-то другое? – предложил Жюбо.
– Что другое? – прохрипел магик. – Предложи Мастеру другую схему, вместо этой, которая, между прочим, срабатывала уже десятки раз!
– И у нас все равно нет выбора, – подхватил Квазар. – Нам дали на восстановление именно эти три города, и вряд ли мы, даже если разрушим их, сумеем построить что-нибудь другое. Верно, Берэ?
– Да, – отозвался дежурный веселым голосом. – Нам надо восстановить эти Три Города, а вернее превратить их в Три Города, у которых может быть будущее. Но есть у нас маленькая такая проблемка.
– Какая? – спросили все трое хором.
– Я так думаю, все аналитики МРС уже сошлись во мнении, что Три Города обречены и не поддаются восстановлению. Поэтому МРС и прекратило действия, в частности, поставки товаров в Промзону. И послали нас, чтобы мы облажались. Поэтому я и назвал нас, ребята, командой проклятых.
Дежурный ослепительно улыбнулся, рассматривая три открытых рта.
– Но это же нечестно! – воскликнул Жюбо.
– Ты напоминаешь мне того рабочего из Промзоны, – сказал Берэ. – Конечно, нечестно. Но давай взглянем правде в глаза – все мы тут были командой проклятых еще до того, как получили этот наряд. Ты, Жюбо, перешел дорожку Второму Магистру Ордена Одуванчика, ты, Квазар, тоже испортил планы Биатриче, а Эпсона подставила его учительница. Что же до меня, тут все сложнее…
– Так это дерьмо Хутурукеша все-таки затаило обиду?!
– Дед хочет меня убить?!
– Хита?! Что ты несешь?!
В единый миг помещение заполнилось вопросами, обвинениями и оскорблениями. Жюбо подскочил с кресла и принялся расхаживать туда-сюда, громко рассуждая о половых связях Магистра Биатриче с какими-то ленточными червями, Квазар тоже хотел встать, но вовремя остановился, вспомнив о почке, и стих, впав в очередной транс, теперь уже собственных мыслей. И только Эпсон орал непосредственно на Берэ, требуя сказать, с чего он взял эту чушь.
– А ты сам подумай, – ответил Берэ Эпсону, не обращая внимания на разглагольствования мертвеца. – Ты приезжаешь в Дельту Миров, полный надежд на будущее, к тебе заходит сам Начальник, с напутственным словом, и в этот же день тебя отправляют на невыполнимое задание. Уже то, что такого зеленого колдуна как ты взяли на должность магика – неведомая удача. Если бы ты был хотя бы четвертым уровнем, или имел к тому предпосылки, я бы еще поверил, что тебя взяли на перспективу. Но никакой перспективы в тебе нет, поэтому логичней всего предположить, что ты один из тех, кого вязли по протекции. Но Дельта Миров не то место, куда можно так просто попасть, даже по просьбе Магистра. А вот устроить на работу только для того, чтобы тут же отобрать должность – это, пожалуйста. Уж не знаю, чем ты там не угодил Хите, или она просто сошла с ума, но я вижу только одну причину взятия тебя в МРС на должность магика, учитывая скорость, с которой ты эту должность потерял.
– Я до сих пор магик! – выплюнул Эпсон пополам с кровью.
– Ты магик, который подчиняется первому разряду, – усмехнулся Берэ. – И плевать, что я по-настоящему колдун вне уровней, если бы на твоем месте был любой другой магик МРС, главным бы сделали его. Но у нас есть еще один вариант.
Квазар уже отбросил размышления и внимательно слушал Берэ, и даже Жюбо поостыл. Эпсон же обдумал всю ситуацию, и признал – Берэ, скорее всего, прав. Слишком оно все получилось по-накатанной. В один день цепь случайных событий привела его от вершины к полному краху; будучи колдуном, Эпсон знал, случайности никогда не бывают случайными, если в деле замешан хотя бы один колдун. А уж когда их вокруг тысячи…
– Что за вариант? – спросил магик.
– Самый удивительный вариант, и он объединяет всех нас вместе взятых, – усмехнулся Берэ. – И вы, трое недоумков, никогда, даже прожив сотню жизней, не смогли бы до него дотумкать.
– Говори уже, – пробурчал Жюбо.
– А ведь это так просто, Жюбо, уж ты-то мог бы догадаться, особенно теперь, когда я дал тебе имя кукловода.
– Биатриче? И что у него за хитрый план?
– Ну, давай подумаем вместе, Жюбо. Для начала мы имеем тут двоих непосредственно причастных к Магистру людей: тебя и Квазара. И меня тоже, но об этом потом. Такое совпадение нельзя не брать в расчет, потому, предположим, что Биатриче как-то да причастен. Теперь дальше, уже непосредственно к вам обоим. Почему Биатриче так взъелся на тебя, Жюбо, и частью чего являешься ты, Квазар?
– Все дело опять в том эксперименте? – пробурчал Жюбо, активно думая. – У него что, в этой эпохе тоже есть внуки?
– Нет, зачем же, – сказала Берэ. – Ну, в смысле, есть, конечно. Вот Квазар, хотя бы. Прямой, между прочим, родственник.
– А что за эксперимент? – вмешался Эпсон.
– Странный такой эксперимент, – ответил Берэ. – Но Жюбо лучше расскажет.
– В триста тринадцатой эпохе у Биатриче тоже были внуки – три, если быть точным. И он каким-то образом умудрился завязать их вместе с собой, с помощью проклятья, которое сам наложил. В результате из его внуков получились колдуны, а вернее сборщики вероятностей, которые все время их копили и поставляли ему. Он превратил их в своеобразные батарейки, как он сам выразился. И пока они жили, вероятности текли к Биатриче бурным потоком, причем, где бы он не находился, а не только в Дельту, где они ему и не нужны, потому что там вероятностей и так полно.
– Я ничего не понял, – признался Эпсон.
– Это потому что ты тупой, – промурлыкал Берэ. – Эксперимент Биатриче действительно заслуживает внимания. Для колдуна самая большая морока – это сбор вероятностей. Вот Биатриче и превратил своих внуков в поставщиков вероятностей, а проклятье, которое он на них наложил, стало той нитью, что способна доставить вероятности даже сквозь эпохи. И тут он хочет сделать то же самое.
– В смысле? – не понял Квазар.
– Ну, подумай сам, есть эпоха, которую уже несколько веков не могут восстановить. Тут, знаете ли, складывается ощущение, что она проклята. А теперь подумайте, что будет, если уничтожить эти Три Города, а потом подселить к появившимся людям своих внуков? Или вообще сделать так, чтобы первыми людьми стали его внуки, вот он уже одного сюда перетащил. Получится много-много проклятых людей, напрямую связанных с Биатриче, и из них можно будет сделать идеальных поставщиков вероятностей. Притом, вся эта система, нежизнеспособная в нормальной эпохе, будет идеально работать, потому что МРС будет искусственно поддерживать ее. Вся Дельта Миров будет работать на то, чтобы к Биатриче сливались все новые и новые вероятности. Я уж не знаю точно, чего он хочет. Может быть, захапать Дельту, или свергнуть Мастера, но эта эпоха может стать великолепным подспорьем для войны, лет через пятьдесят. А там, гляди, этот эксперимент с внуками или детьми, можно воплотить и в других эпохах. И Биатриче станет самым сильным Демиургом Вечности в Мире. Ему просто не будет равных, потому что он любого задавит своим количеством вероятностей.
– Но причем тут ты и я? – спросил Эпсон. – И зачем нас сюда послали?
– Все ведь просто, до скучного. Ты никак не вписывался в схему с Биатриче, вот я и решил, что тут замешана Хита. А я… ну ты ведь помнишь, как осуществляется связь между поставщиком вероятностей и колдуном?
– Посредством проклятья, как бы дико это не…
– А кто проклял шестьсот шестьдесят шестую эпоху? Правильно, я. Поэтому меня нужно любыми путями устранить, чтобы самому присосаться к этой пуповине. Если я не справлюсь, и не восстановлю эпоху, которую сам же и деконструировал, Мастер наверняка подумает, что я никогда не изменюсь, и что держать меня в Дельте бессмысленно, а может, даже опасно. Мастер простил бы мне многое, но только не противоречие его драгоценным идеалам. И поэтому Мастер убьет меня через месяц, Жюбо вернут в Службу Радости, где Биатриче даст ему еще одно самоубийственное задание, Квазара оставят тут, для, так сказать, будущей селекции и обеспечения Магистру в будущем родственных связей с местными жителями, Биатриче явится сюда, наложит на эпоху уже собственное проклятье, и тогда все мои проклятья как бы отойдут на его счет, и когда МРС выстроит здесь очередные Три Города, они поставят Биатриче столько силы, у-у-у-у…
Берэ закончил рассказ, Квазар и Жюбо все тщательно обдумывали, и только магик не мог успокоиться.
– А что со мной? – спросил Эпсон.
– Я же уже тебе все объяснил, – вздохнул Берэ. – Наверняка тебя просто решили убить, или припадать урок, или еще что-то. Я не знаком с Хитой, но, надо думать, баба она глупая, могущественная и сумасшедшая, как и большинство Магистров.
– Что-то тут не вяжется, – возразил Эпсон.
– Ну или так, либо тебе просто не повезло и ты попался под горячую руку, – пожал плечами Берэ. – К делу это не относится. И если честно – не особенно и ты сам важен, магик Эпсон. Твоя участь в уравнении великих колдунов – какая-нибудь незначительная погрешность.
– Ну, спасибо, – Эпсон опять согнулся в калач, опустив голову к коленям, чтобы никто не видел его гримасы, где обида застыла впополам с яростью, он едва сдерживался, чтобы не разреветься.
– Вообще-то, не в моих привычках кого-то приободрять, Эпсон, – сказал Берэ значительно мягче, – но поверь мне, иногда и погрешность может стать соломинкой, которая перевесит чашу весов. Запомни, даже достигнув всех вершин величия, никогда не надо забывать о мелочах. Вот тот же Биатриче уже давно сбросил меня со счетов, и совершенно зря. Я разгадал его игру, и теперь смогу начать свою. И в этой игре ты, Эпсон, будешь весить ровно четверть, потому что нас тут четверо и от каждого будет зависеть не только успех, но и его жизнь, и жизни остальных. Мы – команда, господа колдуны и мертвые, мы связаны единой целью, и цель эта – выжить. И поэтому мы будем биться до конца, как крысы загнанные в угол. И у нас только один шанс на спасение – восстановить шестьсот шестьдесят шестую эпоху! – закончил Берэ торжественно.
– Или заложить Биатриче Мастеру, – возразил Жюбо.
– И он послушает тебя, а не своего Второго Магистра? – усмехнулся Берэ.
– Но то, что предлагаешь ты – безумие! – воскликнул мертвец. – Как мы сможем восстановить то, что уже приговорено к сносу, к тому же после того, как все МРС не смогло справиться с этим, причем не единожды?!
– Ты забываешь, Жюбо, что Берэ Деконструктор еще никогда не брался за восстановление эпох.
– Прозвище "Деконструктор", как бы намекает, что восстанавливать – это не по твоей части.
– Ты неправ, Жюбо, – сказал дежурный. – Самое простое – это разрушать, но я не разрушитель. Немного сложнее – создавать, но я уже давно поднялся над уровнем создателя. Еще сложнее – конструировать. Не делать все с нуля, а сделать что-то, имея к этому ограниченные ресурсы и возможности. И сложнее всего – деконструировать. Развалить все, что угодно, не имея вообще никаких предпосылок к этому. Без сил, без средств, но, тем не менее, нарушить все законы Замысла. Деконструирование – самая сложная часть колдовского искусства, и я – самый лучший деконструктор за всю историю Мира.
– Если ты такой бугор, что же не ты, а Мастер, правит Дельтой Миров? – поднял голову Эпсон. Похоже, ему таки удалось взять себя в руки.
– Хороший аргумент, Эпсон, – грустно усмехнулся Берэ. – Но игра окончится только тогда, когда умрут все игроки. Мы с Лагатом проиграли когда-то, но мы все еще живы, и мы все еще на войне. Вот если на этот раз победит Биатриче, я умру, и можно будет сказать, что я не стоил и выеденного яйца. Но пока я жив, игра продолжается.
Мертвец и два колдуна невольно перевели взгляды на Берэ, и так же невольно отвели их. Неказистый дежурный страшно интересовал каждого, он даже немного страшил, но целеустремленность Берэ, его пыл, не угасший и за тысячу лет, внушал уважение.
– Но, хватит о глупостях, – вернул себе веселость Берэ. – Давайте решать, как нам вчетвером восстановить эту эпоху.
Напряжение, вызванное предыдущим разговором, как будто рассеялось, с души каждого упал камень, и они решились. Несмотря ни на что, они решили поддержать игру Берэ, хотя как же каждому хотелось сдаться. Эпсон уже подумывал о побеге в родную эпоху, Жюбо решался пробраться в Дельту, украсть Манаду и тоже скрыться, а Квазар думал пойти к деду за объяснениями, но после этих слов все отринули трусость, и обратили чистые взоры на Берэ, готовые к работе. И даже мутные бельма Жюбо вроде бы немного прояснились.
– Ну что же, команда, высказывайтесь, – сказал Берэ. – А я укажу вам на ошибки. Итак, как нам восстановить эпоху?
– А как ее вообще собирались восстанавливать? – спросил Квазар.
– Это достаточно сложный процесс, – ответил Эпсон. – Чтобы восстановить эпоху, необходимо, в первую очередь, задать предпосылки для общества. МРС действует по схеме трех кластеров общества: создание демократического, либо монархического, либо авторитарного строя – обществом надо как-то управлять. Обеспечение благоприятными условиями жизни: постройка городов, создание каждому жителю собственного жилья. И развитие промышленного комплекса, чтобы людям было где работать. И тут поступили точно так же…
– И уже десятки раз садились в лужу, – перебил Берэ. – Безусловно, такая схема может работать, но только если само общество нормальное. А вы видели, что творится в Трех Городах.
– И что же предлагаешь делать ты? – спросил Эпсон. – Изменить общество?
– Другого выхода я не вижу, – усмехнулся Берэ. – Конечно же, надо излечить именно общество.
– А разве МРС не пробовало этого? – спросил Квазар осторожно.
– А это как посмотреть, – прищурился Берэ. – Можно лечить общество множеством способов, но МРС всегда поступало одинаково. Они находили новых людей, потом искали место, где можно заложить Три Города. Один город они отводили для души и власти – там всегда строились правительственные резиденции, музеи, институты, школы, театры и прочая административно-культурная чушь. Соответственно, строился и промышленный город, где сначала строились кузницы, примитивные мастерские, но все с заделом на будущее, чтобы уровень производства рос быстрее, а техническое оснащение с каменных топоров поднялось до сварочных аппаратов в рекордные сроки – за пару поколений. Ну и людям надо ведь где-то жить, поэтому строили и простую, но добротную деревню, которая в будущем должна была стать городом. Оставались пустяки – найти всех появившихся людей, похитить, собрать в кучу и показать новые города, объяснив и продемонстрировав, насколько лучше жить тут, а не в пещерах посреди пустыни. И пошло-поехало. На первых этапах работники МРС помогали новому обществу открыто, но постепенно, со сменой нескольких поколений, уходили в тень, но не прерывали деятельности, и помогали, только тайно. И когда общество окончательно крепнет, МРС возвращается в Дельту Миров. Вот такой у них, а вернее нас, хитрый план восстановления.
– По-моему, все логично, – сказал Эпсон.
– По-моему, тоже, – поддакнул Квазар.
– По-моему – самая глупая схема, – сказал Жюбо.
– Почему? – спросил магик.
– Потому что не работает. К тому же я не хочу, чтобы кто-то решал за меня, по какому пути мне идти.
– Ты даже не можешь представить, Жюбо, сколько эпох восстановили по этой схеме, – вмешался Берэ. – И, тем не менее, ты прав. Схема эта будет работать, только если общество стремится к будущему, а в шестьсот шестьдесят шестой эпохе общество стремится к саморазрушению.
– И почему так? – поинтересовался мертвец.
– В МРС считают, что во всем виновата вероятностная зима. Дело в том, что найти новых людей не всегда получается быстро, потому они успевают "испортиться", и уже на сутном уровне стремятся ко злу. Вот из-за этого заблуждения, вся ситуация повторяется снова и снова. Каждый раз после разрушения очередных Трех Городов, МРС надеется найти новых людей до того, как вероятностная зима испортит их.
– А это точно заблуждение? – спросил Эпсон скептически.
– Давайте разберемся, – улыбнулся Берэ. – Если на протяжении десяток попыток одна и та же схема не работает, можно предположить, что дело именно в неисправности схемы. Но если эта же схема прекрасно работает в сотнях других эпох? Остается предположить, что какая-то часть схемы не подходит именно этой эпохе…
– А почему не вся схема целиком? – перебил Жюбо. – Может быть, тут надо строить два города, или вообще один, или оставить новых людей самих разбираться с собственной жизнью?
– Да, Жюбо, несомненно, аналитики МРС обдумают твою идею, когда будут планировать очередное восстановление, вот только будет это уже без нас, потому что к тому времени все, кроме Квазара, будут мертвы. Так что просто отбросим предположение, что вся система не подходит, потому что если это так – нам трындец. Мы можем просто спокойно провести последний месяц, отдыхая в умирающей эпохе, благо, за месяц с ней ничего не сделается. Но если все же предположить, что лишь часть схемы восстановления неверна, тогда у нас есть шанс что-то исправить.
– Логично, – кивнул Жюбо. – Но тогда, каковы наши конкретные действия?
– Сначала надо бы хотя бы узнать, какими мы ресурсами обладаем, – пробормотал Эпсон.
– Безграничными, – сказал Берэ. – МРС сделает нам все, что угодно. Если надо еще три города рядом построят, но разве в этом решение проблем?
– Если есть партизаны, – начал Эпсон, – а они, как я понял, есть, может быть тогда нам надо найти их и уничтожить.
– С партизанами действительно надо бы разобраться, – почему-то улыбнулся Берэ. – Но только не так. Ты опять думаешь, что МРС их не уничтожала?
– Тоже верно. Но тогда откуда они вообще берутся?
– А вот это и вправду важно, – кивнул Берэ, все еще скалясь. – Но к этому мы вернемся, если не сработают другие варианты.
– Так что за другие варианты?! – не выдержал Жюбо и повысил голос. – Хватит уже водить нас вокруг клада с закрытыми глазами! Что мы будем делать?
– Мы будем исправлять человеческие судьбы, – сказал Берэ. – Много-много судеб…
* * *
– Это что, Генератор Мало? – спросил Эпсон. – А разве он может существовать в Мире?
– Нет, – поморщился Жюбо. – Это всего лишь Хранитель онов.
– Всего лишь? – вышел вперед Берэ. – В этом аппарате я вижу большую перспективу.
Вся четверка обступила очередной кристаллообразный агрегат, занимающий почти четверть помещения. Окончив совещаться, они решили посмотреть, что им может предложить база МРС шестьсот шестьдесят шестой эпохи. Спору нет, в случае чего центральное отделение МРС в Дельте Миров даст им все, что угодно, но ведь на доставку уйдет время, а его и так мало. Поэтому все поднялись с удобных кресел, и, кто твердой походкой, а кто опираясь на плечо другого, пошли на осмотр. И за первой же из многочисленных дверей в главном зале базы, им попался Хранитель онов.
