Текст книги "МРС - Магико-Ремонтная Служба"
Автор книги: Павел Блинников
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)
Глава вторая, подраздел третий: Уважаемый Читатель убедится, что не только Берэ справляется с возложенной задачей
– Док, демона тебе в зад, сделай же что-нибудь! – орал Край.
– Успокойтесь, детектив, я же сказал, он уже не жилец, – ответил врач, Краю захотелось врезать ему по морде.
– Мне сказали, вы лучший, – сказал Край спокойней.
– Я и есть лучший, но я не демон, колдовать не умею, понимаешь?
– Может, я смогу помочь? – раздалось за спиной.
Край обернулся, к нему, прихрамывая и тяжело опираясь на трость, шел высокий мужчина. Детективу он сразу не понравился. Вроде, одного с ним возраста, а одет как молодые: джинсы, кроссовки, пиджак, под ним разноцветная футболка. Дикое несочетание цвета и стиля! Вот предыдущий доктор выглядит весьма презентабельно в черном халате, сам Край тоже одет по форме слуги порядка: синие брюки и сорочка, лакированные туфли, на спине корона с тремя зубцами – герб Трех Городов.
Доктор с тростью дохромал к ним, оглядел парня с распоротым боком. Голубые глаза вначале внимательно проскользили взглядом по такой же синей форме, как у Края, потом зачем-то рассмотрели лампочку на потолке. Доктор вроде бы раздумывал над чем-то, или прислушивался к чему-то.
– Доктор Разак, тут даже вы ничего не сможете сделать, – сказал врач в черном халате, делая ударения на "вы". В его голосе скользнула легкая ирония и неприязнь. – Разве что, вскроете.
– Да, доктор Хан прав – он не жилец, – кивнул Разавк. – Но я смогу его разбудить на пару минут, чтобы вы сумели его допросить, детектив.
Край покраснел.
– А почему… – начал детектив.
– Эта форма слишком велика ему, зато это ваш размер, – перебил Разак. – К тому же, форма старая, на ней пятна угольной пыли, наверняка, валялась в багажнике вашей машины. А вот туфли вы не нашли, потому он в сандалиях. Я бы еще понял, будь он в кроссовках, но сандалии… Короче, вы знали, что если привезете полумертвого преступника, никакой врач не станет торопиться, спасая ему жизнь, а вот ради детектива расстараются. Потому вы переодели преступника в старую форму и привезли сюда, выдав за напарника. Я уверен, доктор Хан у вас даже не попросил его удостоверения.
– Детектив Край, – прорычал Хан. – А вам известно, что вы совершаете преступление? А еще чуть было не заставили меня его совершить.
– Не очень-то здесь расстарались даже из-за детектива, – проигнорировал Хана Край. – Но вы говорили…
– Доктор Разак, ничего не сможет сделать, – перебил Хан, явно недовольный, что его слова пропустили мимо ушей. – Его не спасти, у него две трети печени вырвано, сосуды перебиты, он истечет кровью через полчаса.
– Но если провести операцию, разрезать грудину, вколоть в сердце пятьдесят миллилитров каминоперидона, он очнется минут на пять, – сказал Разак.
– Вы хотите провести такую сложнейшую операцию за полчаса? – усмехнулся Хан. – У него уже пошло заражение крови, а без печени он и получаса не проживет, даже с переливанием. Не поможет даже клафтация.
– Мне нужна операционная и я готов попробовать.
– Нет уж, Разак, свою операционную я тебе не дам, у меня есть дела поважней, чем тратить дорогие медикаменты и рисковать лицензией, а в результате никого не спасти.
– Но это спасет сотни жизней! – наконец встрял Край. – Этот свидетель обладает очень важной информацией!
– В таком случае, вам придется вопрошать о ней демонов, потому что говорить он начнет на том свете, – процедил Хан.
– Что значит, сердце не привезли? – позади них дверь распахнулась, вышел рассерженный врач, говорящий с кем-то по телефону. – У меня же уже все готово к операции! Машина в пробку попала? Демонов зад! Долго будете стоять? Авария? Так, главное, не дайте контейнеру нагреться…
Он пошел по коридору, по пути стягивая маску. Край обернулся, посмотрел на Разака с надеждой.
– Катите, я утрясу детали, – кивнул хромой доктор.
– Разак, это недопустимо! – рявкнул Хан.
– Сестра, проводите детектива и выдайте ему халат, – сказал Разак в сторону, толстая сестра пошла исполнять.
* * *
– А он быстрый.
– Да, – процедил Хан.
Оба врача курили, в комнате видеонаблюдения это можно. Обычно, тут сидят стажеры хирурги, глядя на работу врачей, на записи самых сложных операций, но есть возможность наблюдать операцию в режиме реального времени. На черно-белом экране Разак только что вскрыл грудину, сделав идеально ровный разрез электропилой, сейчас скальпель рассекает ткани, расчищая дорогу к сердцу. Рядом сестра уже готова, в руке шприц с каминоперидоном. В углу с ноги на ногу переминается детектив Край. Разак действует мастерски, Хан смотрит на это с легкой завистью. Нет, он тоже сумел бы так, но Хан – врач с двадцатилетним стажем, лучший хирург Трех Городов. А Разак всего-то патологоанатом. Схожие профессии, но делать операции живым, куда сложнее.
– Я не понимаю, почему он всего лишь патологоанатом? – спросил Квэшин.
– Он же новый судмедэксперт, – поморщился Хан. – Наверное, платят там побольше, чем рассказывал Лост.
– А что стало с Лостом?
– Инфаркт вдарил еще неделю назад. На следующий день прислали этого. Раньше вроде работал в Университете, на медицинской кафедре. Так, по крайней мере, Бобо рассказывал. Выскочка проклятый!
– Бобо? – не понял Квэшин.
– Да нет, Разак этот. А еще везет, как утопленнику! Если бы этот отброс не истек кровью, хрен бы он так легко разрезал сумку. Но, да, быстрый. Даже я…
Хан так и не окончил фразу, полностью переключая внимания к экрану. Разак ускорил темп операции, еще пара минут, доберется до сердца. А ведь начал операцию всего пятнадцать минут назад! Только Хан в Больнице смог бы сделать все настолько быстро и не убить пациента, а если учесть, что пациент уже на грани смерти, и Хан не взялся бы.
Разак сделал последний рез, сердце открылось, мерно стуча чуть быстрее, чем надо.
– Сестра, шприц, – сказал Разак.
– Почему мне никто не сказал, что у нас новый судмедэксперт, – послышалось из угла, где стоит Край. Детектив не решался подойти ближе, боясь чем-нибудь помешать. – Теперь я всегда…
– Детектив, не отвлекайте, – прервал Разак. – Сейчас я должен сделать укол очень точно, максимально ближе к аорте. И приготовьтесь, он придет в себя через две-три минуты… готово!
Пустой шприц вернулся к сестре, Разак снял маску – все равно оперируемый умрет, нет смысла соблюдать стерильность. Край подошел, взглянул в лицо свидетелю. Очень ценному свидетелю, впервые Квазар уверен на сто процентов – на столе лежит партизан. Если он расскажет, где их база, Край получит все, о чем только можно мечтать. От звания главы Розыска, до премии правительства Трех Городов.
– Детектив? – обратился Разак. – У меня вопрос.
– Да, доктор, – ресницы партизана подергиваются, он вот-вот очнется, все внимание детектива к нему.
– Как только он очнется, у вас будет минута, может быть, две. Но у него раскроена грудина, нет куска правого бока, ему сразу будет очень больно, он может даже умереть от шока. Я могу его обезболить мартафарином, но это сильно отразится на его мысленном процессе. Что выбираете?
Разак уже держал ампулу с зеленой жидкостью, Край задумался, мысли забегали неуловимыми муравьями. Как некстати, он не любил принимать решения быстро, всегда сперва обдумывал, а гад на столе уже задышал часто, скоро очнется.
– Демоны с ним – колите! – бросил Край нервно.
– Воля ваша.
Игла проткнула кожу на шее, зеленая жидкость медленно влилась в вену.
– Это чтобы быстрее добралось до мозга, – пояснил Разак. Край позавидовал его спокойствию. Руки не дрожат, голос ровный, иногда замирает, поднимает взгляд к потолку, вроде задумавшись о чем-то, потом продолжает.
Подозреваемый в партизанстве открыл глаза внезапно. Зрачки расширены, хватают все скудное освещение операционной, рот тоже распахнулся, сказал протяжное: "А-а-а-а-а…".
– Шти! – с ходу начал допрос Край. – Шти, ты меня слышишь?
– Ага, – по лицу расползлась улыбка, зрачки расширились еще больше.
– Шти, где база партизан? Кто они такие? Сколько вас?
– Четыре, – сказал Шти, потом коротко хохотнул. – Четыре.
– Четыре партизана? – не понял Край.
– Четыре, четыре, четыре, четыре, четыре, четыре, четыре, четыре… – затараторил Шти.
– Шти? Доктор, что с ним?
– Сейчас, – сказал Разак спокойно. – Шти, пять!
– Нет, четыре, четыре, четыре, четыре, четыре, четыре, четыре, четыре…
– М-да, очевидно мозг его повредился, – пробормотал Разак. – Любопытно…
– Что такое, док? – чуть не крикнул Край. Вот, опять надо принимать решение, думать, а на все минута – у Шти уже потекла кровь из ушей.
– А что, если… – сказал Разак, рука схватила со столика окровавленный скальпель, вонзила в бедро пациента.
– Четвертый и дракон! – воскликнул Шти и все. Из горла брызнула кровь, голова опала на операционный стол.
– Мертв, – констатировал Разак, прощупав пульс. – Вы удовлетворились, детектив?
– Какой там! – всплеснул руками Край. – Четыре и дракон. Какой к демонам дракон?
– Я не силен в зоологии, но, кажется, дракон – это такая большая ящерица?
– Нет, наоборот, – поморщился Край. – Такая маленькая ящерка вредитель. Их в Трех Городах уже вывели.
– Вот как? – пробормотал Разак, стягивая перчатки. – Может быть тогда, это чья-то кличка?
– Наверно, – теперь все закончилось, быстро решать не надо, Край обдумает это в спокойной обстановке. – Доктор Разак, когда вы сделаете вскрытие?
– К завтрашнему утру, сегодня у меня еще прием, в Больнице нехватка врачей.
– Хорошо. Тогда я приду завтра.
– Детектив, – позвал Разак Края, тот уже повернулся и сделал шаг к двери, – может, вы оставите мне и его одежду? Настоящую, я имею в виду. Возможно, я там что-нибудь найду. А потом передам в Лабораторию, все равно она находится в Больнице, а я попрошу сделать все побыстрей.
– Правда? – Край удивился. Действительно, Лаборатория в Жилом Городе одна, работают там штатные врачи Больницы, потому результатов анализов приходится ждать не меньше недели.
– Я постараюсь, – улыбнулся Разак.
– Спасибо, – кивнул детектив и вышел из операционной.
Как только за ним закрылась дверь, Разак снял перчатку, ладонь легла на лоб мертвого партизана. Прошла минут, губы нового судмедэксперта прошептали:
– Странно…
* * *
Автомобиль Края припарковался рядом с головным зданием Розыска, вышел, держа кофе в стаканчике с крышкой, осмотрелся. Тихо, спокойно. Пожалуй, квартал, где расположен Розыск, самый спокойный в Трех Городах. Тут и убираются чаще, да и не сорят, что главное. Само здание – самое старое в Жилом Городе. По легендам, естественно. В Школе и в Университете историю преподавали в общих чертах, но как закладывалось общество, знают все. Пусть прошло черт-те сколько времени – целых сто пятьдесят лет! – кое-какие исторические рукописи сохранились, в частности, и как строились Три Города. Вначале возвели Главный Город, там и по сей день сохранились величественные памятники старины, даже Самый Старый Дом сохранился, хотя сделан из дерева. Из дерева! Разве можно такое представить?! Потом, возвели угольную шахту, через пятьдесят лет она превратилась в Промзону. А когда народу народилось поболее, решили построить Жилой Город – самый большой из всех, но и самый молодой. Первыми отстроили Розыск и Больницу. Именно в таком порядке, что бы ни говорили в Университете выпускники медицинского факультета. Край сам видел хроники. Собственно, в Жилом Городе нет больше никаких правительственных организаций – остальные в Главном Городе. Там и Университет, и Школа, и Самый Главный Дом, и Тюрьма, и Сумасшедший Дом, и Банк… А вот Жилому Городу достались Больница с Розыском. Оно и понятно, основная масса народу заболевает, получает травмы и совершает преступления именно в Жилом Городе. Если человеку поплохело, не повезешь же его к демонам на рога до Главного Города.
Размышления прервала служебная машина, припарковавшаяся у самого входа. Там паркуется только глава Розыска. Одутловатый мужчина влез из авто, глазки паука-ядовика сразу же нашли Края, толстенький указательный палец поманил. Край вздохнул, отмахнулся от назойливой пчелы, летавшей рядом, поплелся к главе.
– Приветствую, Чиф, – сказал Край, протягивая руку.
– Угу, – потная ладонь пожала руку Края. – Как с партизанами?
– Кое-что, – сказал Край невнятно. Ага, кое-что. На самом деле "хрен-что".
– Пошли, расскажешь. О, ты мне кофе захватил.
В Розыске, как обычно, пустовало. Большинство детективов и регулировщиков на заданиях или на дорогах. Край и Чиф прошли мимо заваленных бумагами столов, глава отворил кабинет ключом, из помещения обдало жаром и затхлостью – Чиф не открыл окно на ночь.
– Садись, рассказывай, – бросил Чиф, обходя стол. Тут тоже везде бумаги, в стене лифт, на нем глава спускает подписанные и просмотренные документы в архив, что в подвале. Край сел, Чиф тоже, рука главы потянулась к телефону. Этот аппарат – тоже гордость Розыска. Ему бы самое место в Музее, еще проводной, звук входит и выходит в единую трубку, да и связан телефон только с архивом, там сидит секретарша.
– Да? – бросил в трубку Чиф, потом приложил к уху, послушал ответ, снова поднес ко рту. – Да, Заифа, я на месте. Да, все по плану. Хорошо.
Глава положил трубку на специальную педальку-подставку, перевел взгляд на Края.
– Рассказывай, – сказал Чиф.
Край вздохнул, начала рассказ:
– Короче, вышел я на него через рынок. Предположил, что если и есть у них база, значит, им надо где-то закупать продукты…
В кармане у главы зазвенел мобильный телефон, он помянул демонов, извинился перед Краем, принял вызов.
– Какие еще дети? – спросил Чиф у кого-то. – Бунтуют? Просто вышли на улицу с плакатами? А что написано? Мир, любовь, правда? Что за бред? Ладно, последи там. Нет, разгонять никого не надо. Может, в Школе какая-то новая методика обучения… А я откуда знаю, позвони директору да спроси. А, там учительница есть. Ну так у нее спроси. И последи, чтобы они там не напились и не начали… А, на плакатах есть еще и такое! Ого. Демона им в зад! А с какого их разгонять-то? Все же правильно написано, молодым меньше пить надо "Зеленую". Все, я занят, мне не до твоих глупостей.
Чиф повесил трубку.
– Так вот, вышел я на них через продавца мяса, – продолжил Край. – Он говорил, что регулярно, примерно раз в неделю у него кто-то скупает все мясо. Причем, почему-то приезжает под вечер на машине, грузится и уезжает в темноте. Начал мне, что и сам подозревал неладное, что хотел в Розыск сообщить…
– Конечно, – усмехнулся Чиф. – Они все такие законопослушные.
– Ага. Так вот, сел я в засаду, приехала машина. Кстати, надо бы тебе посмотреть, она в гараже, я такой никогда не видел, вроде даже самодельная.
– Самодельная? – спросил Чиф недоверчиво. – Может быть, из Промзоны детали воруют?
– Надо проверить, но не думаю. Я в тачках кое-что понимаю, сделана кустарно, но ездит. Бензиновая.
– Ты чего-то путаешь, – покачал головой Чиф. – Бензиновые Промзона только начала собирать, как кто-то мог сам сделать?
– Не знаю, – пожал плечами Край. – Ладно, потом сам посмотришь. Итак, видать этот мудак чего-то заподозрил, только не пойму я, как? Вроде все я правильно делал, но не важно. Главное, как только подъехал, из машины вышел и сразу – нырь обратно. Благо у мясника склад в тупичке, я успел ему выход перекрыть. Он дёру. Я за ним. Он пушку достал, пришлось стрелять.
– Убил? – спросил Чиф мрачно.
– Нет. Он не попал, я не попал. Потом он на крышу, а когда по лестнице поднимался, споткнулся и упал. С третьего этажа! А там еще лестница железная, какой-то прут торчал, он об него себе весь бок распорол. Ну, взял я его, повез в Больницу…
Глава слушал и все больше мрачнел. Снова прокол. В прошлом месяце из Самого Главного Дома пришел неоднозначный приказ – с партизанами разобраться. Не выполнишь, потеряешь работу. Выполнишь, переедешь в Главный Город. Естественно, Чиф бросил на расследование самых-самых, но даже Край, лучший детектив, пока ничего не нашел. Слухи, домыслы и больше ничего. А ведь партизаны с каждым годом наглеют все больше. Вон уже и взорвали машину одного министра, пропагандируют за смену власти, за отмену законов. И это не дети, с плакатами за мир и любовь, это бандиты с пистолетом в кармане.
– Сегодня поеду к новому судмедэксперту, узнаю, чего он нашел, – закончил Край. – Кстати, а что за мужик?
– Без понятия, – буркнул глава. – Сам впервые слышу, что у нас новый судмедэксперт. Дракон, значит. По базе данных…
– Пробил, ничего нет, – Край понял главу с полуслова.
– Хорошо, езжай к новому врачу, может он чего нашел. Если нет, будем разрабатывать машину. Хотя, машину поручу Вийу. Езжай.
Край кивнул, вышел из кабинета. Чиф махнул рукой, сгоняя пчелу со стола, достал мобильник, позвонил отчитаться. Все же, это первая новость о партизанах, первая относительная удача.
Машина довезла Края к Больнице и выплюнула довольно далеко от здания – все места на парковке уже заняты врачами. Край потопал к Больнице, отмахиваясь от пчел и проклиная несносных насекомых, которые в этом году чего-то расплодились донельзя.
Больница распахнула двери, обдав запахами медикаментов, хмурыми взглядами медсестер, бинтами пациентов, заносчивостью врачей. Еще бы, врач – почитаемая профессия в Трех Городах. На медицинский факультет Университета поступают тысячи студентов каждый год, но лишь единицам удается стать хотя бы стажером. Из тех единиц треть дослужится до медбрата или медсестры, а к полноценному врачу подойдет едва каждый тысячный. Врач Трех Городов – настоящий профессионал, элитарный член общества. Любой из людей в черных халатах может хоть сейчас бросить практику и преподавать в Университете, но зарплата там будет поменьше. Как детектив, Край знал, что доходы врача складываются не только из жалования, кое тоже не малое. Восемьдесят процентов денег, получаемых доктором – левые. Благодарный пациент, незаконный сбыт наркотических веществ, оформление нужных страховочных бумаг – все это приносит немалые барыши. И никак к врачу не докопаешься. Полная индульгенция грехов. Любой врач Больницы абсолютно неприкосновенен перед Розыском. И так надо, ибо лечат они не только простых жителей Трех Городов, но и министров, а то и самого Главу!
Коридоры Больницы, не в пример Розыску, кишмя кишат разномастной толпой. Любой житель Трех Городов имеет право на обследование и лечение, если есть платит налоги, то бишь, ежели работает. Но даже если ты безработный, можешь прийти и обследоваться, а за небольшую плату тебя даже вылечат. Стажеры. Квалифицированные врачи работают только с застрахованными пациентами. Страховка либо выплачивается жителем ежемесячно, в виде отчисления, либо дается любому работнику Промзоны. В Трех Городах только одна организация может позволить лечить сотрудников за свой счет. Правда, загибается в Промзоне народу больше, чем в любом из Городов.
Край спускался в подвал не впервой. Бывший судмедэксперт несколько раз принимал детектива, но те визиты Край назвал бы любыми, но только не приятными. Патологоанатом Лост любил медицинский спирт, толстых женщин, прохладу, и ненавидел работу, детективов и начальство. Потому Чиф редко пользовался услугами Лоста. А вот Разак Краю понравился, даже впечатлил. Как он определил, что детектив привез не коллегу, а преступника! Высший класс! Край уже раз десять проделывал подобную операцию, потому, собственно, всегда держал в багажнике запасную форму. В ней, между прочим, побывало уже пять или шесть свидетелей, нуждавшихся в строчном лечении.
Должность судмедэксперта вовсе не освобождает врача от работы. Вообще, в Больнице работают не только врачи. А вернее врачи Больницы, работают не только врачами. Например, лаборанты получают зарплату от Больницы, Розыска, Банка, правительства. Судмедэксперт еще состоит в должности патологоанатома, иногда привлекается хирургом, терапевтом. И все это закономерно, ибо любой врач, работающий в Больнице, прошел такой тяжеленный путь карьерного роста, что его багаж знаний огромен. Фактически, любой доктор может заменить любого доктора, хотя бы в основах. Впрочем, самые лучшие работают в непосредственном направлении. Вон тот же Хан – лучший хирург Трех Городов, разбрасываться его талантом – преступление. Потому Хан, в основном, оперирует, но и он не освобожден от приема текучки пациентов.
Морг отрезает от внешнего мира толстенная железная дверь. По привычке Край захватил куртку и шерстяную шапку – внутри холодина. Край застал Разака за работой – тот резал очередной труп. Молодая красивая женщина лежит на столе, длинные светлые волосы раскиданы солнышком, кожа бледная, словно припудренная, даже соски и губы не алые, а едва розовые. Красотка. Если бы не дыра в животе, и не доктор, засунувший туда руку почти по локоть, Край возбудился бы.
– Доброе утро, доктор, – поздоровался Край.
– Приветствую, – отозвался тот. На лице сосредоточенность, кончик языка облизывает верхнюю губу, лоб сияет капельками пота. – Извините, что…
– Да ничего страшного, продолжайте, – отмахнулся Край. Лост вообще завтракал на трупах. Однажды Край видел, как бывший судмедэксперт пил "Зеленую" вместо рюмки используя пупок молодой девушки. – Вы выяснили что-нибудь относительно моего случая?
– Да, только подождите секундочку. Ваш повстанец вон в том шкафу.
Свободной рукой Разак указал на ряд холодильников с прозрачными крышками. В каждом по трупу, поставлены не вертикально, а с легким наклоном, чтобы тела не падали, внутри по трубкам подается какой-то сизый пар, наверное, им мертвецов и морозят. Край подошел к нужному ящику, осмотрел труп. Да, работу патологоанатома видно сразу – если сделать поблажку на бледность и тончайшие швы, повреждений даже не видно. Каким-то образом Разак даже умудрился вернуть выдранный бок, и сделал его рельефным.
– Вот он ты где, – сказал Разак трупу, вытаскивая из груди руку с куском окровавленной плоти. – Детектив, я в вашем распоряжении.
– Что показало вскрытие? – спросил Разак рассеянно.
– Инсульт, – пожал плечами доктор. – Инсульт, впоследствии применения большой дозы каминоперидона. Ну и, естественно, обширная потеря крови, части печени и надпочечника. Пришли анализы из лаборатории, в крови не найдено никаких веществ, кроме тех, которые мы ввели. На одежде обнаружен все тот же состав, который есть на одежде любого человека в это время года. Пыльца, пыль. Правда, в процентном соотношении пыли многовато, наверное, он ездил по проселочным дорогам. А еще он – частый посетитель Сумасшедшего Дома, и у него есть там либо родственники, либо очень близкие друзья.
– Проселочные дороги, говорите… что? – последняя фраза доктора дошла с опозданием, но сознание Края все же уцепилось за смысл. – Откуда вы это узнали?
– Не скажу, что это было просто, – улыбнулся доктор. – Но, давайте покажу.
Рука Разака нажала кнопку на холодильнике, крышка откинулась к верху, Края обдало холодным паром. Детектив уже надел куртку, а теперь полез в карман за шапкой. Разак протянул ладонь к лицу мертвого партизана, пальцы очень аккуратно подняли тому правую щеку. Только сейчас Край заметил тончайшие разрезы на лице покойника, не сшитые нитками. Детектив поморщился, зрелище то еще – четверть лица избавилась от кожи, под щекой открылась челюсть с ровными белыми зубами.
– Видите вот это? – Разак указал на белое пятнышко с внутренней стороны щеки. – Это следы от оболочки пилюль наторинола. А наторинол – лучшее средство уменьшить воздействие прозакардина.
– Я не понял, – сказал Край. – А при чем тут психушка?
– Но это же очевидно, детектив, – усмехнулся Край, впрочем, весьма доброжелательно. – Прозакардин дают в Сумасшедшем Доме пациентам для снижения мозговой активности. Наторилол нейтрализует прозакардин.
– А с чего вы взяли про друзей и родственников?
– Он носил лекарство за щекой – всех посетителей Сумасшедшего Дома тщательно обыскивают, все разговоры записывают, личные встречи контролируют. Пронести что-либо практически невозможно. Исключение не делается даже при интимных встречах…
– То есть? – перебил Край.
– Ну, секс даже показан некоторым пациентам, если, допустим, муж встречается с женой, они могут заняться любовью, но на глазах у врачей или охранников. А при занятии сексом принято целоваться, так можно передать лекарство изо рта в рот. Естественно слюна слегка растворяет оболочку капсулы, малое количество наторинола соприкасается со слизистой щеки, оставляя вот такой след. Наторинол очень активный препарат.
– А почему он не оборачивал его во что-то, в пакет там, например?
– Не знаю, – пожал плечами Разак. – Может, не догадался, может, боялся, что его любовнице проверят горло, к тому же анализы стула в Сумасшедшем Доме тоже проверяют, и если там обнаружится пластик, могут заподозрить неладное. Ну, и о том, что человек, которому он носит лекарство, ему весьма близок или дорог, говорит то, что он вообще на протяжении большого промежутка времени носил лекарство. Это, знаете ли, довольно болезненно, когда наторинол жжет щеку. Значит, там либо его родственник, либо жена, либо соратник.
– Знаете, док, вам бы к нам работать пойти, – сказал Край завистливо. – Как вы вообще нашли этот след на щеке?
– У вас платят значительно меньше, – улыбнулся Разак. – Я его осмотрел полностью, могу даже сказать, что у него в анусе.
– Психушка, значит, – помрачнел Край. – Хреново.
Есть в Трех Городах два места, куда нет доступа Розыску – это Самый Главный Дом и Сумасшедший Дом. Первый, понятно почему – там заседает верхушка власти. А с психушкой все сложнее. Край работал в Розыске достаточно долго, за это время он видел, как несколько политических оппонентов власти, да и просто несогласных или пропагандирующих нетрадиционные взгляды помещали в Сумасшедший Дом. Формального повода посадить в Тюрьму нет, зато какого-нибудь активиста за упразднение правительства, обвинить в сумасшествии легче легкого. А там его прокачают лекарствами, психологи поговорят по душам, и выйдет из дурдома уже нормальный, среднестатистический член общества.
Через Сумасшедший Дом проходит где-то пять-десять процентов жителей Трех Городов. Кто-то ложится туда добровольно, недельку послушает психологов и продолжит жить дальше, кого-то кладут специально и они остаются там навсегда. Сумасшедший Дом – настоящая лечебно-пропагандистская махина, благодаря ему, самых дерзких несогласных переделывают в полностью лояльных. Вот, допустим, если Край найдет базу партизан, и Розыск их поймает – всех отправят в дурку. И выйдут они оттуда совершенно нормальными и обычными.
Вот в силу такой важности Сумасшедшего Дома, он полностью закрыт. Психологи хранят тайны крепко, об их методах не известно никому. К примеру, Край только сегодня узнал, что больных там лечат лекарствами, и эти мудреные названия медикаментов тоже слышал впервые. Если Край придет и попросит поговорить с пациентами Сумасшедшего Дома, врачи рассмеются ему в лицо. За стенами дурдома – сколько угодно, а внутрь ход закрыт.
– О чем задумались, детектив? – голос Разака оторвал от горьких мыслей. М-да, похоже, расследование уперлось в глухую стену.
– О том, что расследование мое, похоже, окончено, – озвучил мысли Край.
– Почему? – Разак вернул щеку трупа на положенное место, нажал кнопку на холодильнике, прозрачная крышка опустилась, а из трубок внутри потек холодный пар, замораживая мертвого партизана.
– Розыску закрыт доступ к больным Сумасшедшего Дома. Даже если там и находится база партизан, они могут спать спокойно.
– А знаете, это хорошая идея, детектив.
– Какая? – не понял Край.
– А что если база, которую вы ищите, как раз там – в Сумасшедшем Доме. Это многое объяснило бы, ведь вы столько сил потратили на расследование, наверняка прошерстили все Три Города, но не нашли следов. А в Трех Городах только одно место, где можно спрятаться от Розыска, а если партизанам доставляют лекарства, которые могут нейтрализовать лечение, они могут спокойно притвориться здоровыми, выйти оттуда, потом вновь попасть, опять вылечиться. Ведь большинство пациентов Сумасшедшего Дома попадают туда несколько раз, никто их ни в чем не заподозрит. А в промежутках они могут проводить свои операции, а потом скрыться от Розыска за стенами психушки. И след оборвется.
Край отвесил челюсть. Ну, конечно же! Все сходится, если у партизан и есть база, в Трех Городах нет места лучше, чем дурдом! Его не проверишь, а если они научились водить за нос психологов, партизаны получили идеальную стоянку! На время помещения в Сумасшедший Дом личные дела пациентов засекречиваются, Розыску их не посмотреть, отсюда и все обрывы в следе. Но все равно.
– Док, если вы правы, а вернее, если мы правы, все равно я ничего не смогу сделать. Дурка нам не подчиняется, она вообще вне законов Трех Городов. Да я туда даже попасть не смогу, а чего уж говорить о расследовании!
– Ну, вы знаете, есть способ, – сказал Разак задумчиво. – У меня есть еще две недели психологической практики, я могу устроиться практикантом в Сумасшедший Дом и взять вас пациентом. Сказать, что у вас сильное перенапряжение…
– А вы правда можете? – перебил Край. – Док, вы – мой спаситель!
– Я-то могу, вот только, детектив, а вы уверены, что сами этого хотите? Ведь если я вас возьму пациентом, вас будут лечить по-настоящему. Вы будете пить лекарства…
– А вы будете давать мне… ну вот что этот передавал за щекой. Ведь без лекарств, они мне ничего не сделают.
– Не уверен, – покачал головой Разак. – Я не психолог, но краткие курсы прошел. Есть много способов воздействия на личность, например, гипноз, простая беседа, перевозбуждение организма, либо, напротив, предоставление всех благ и полное расслабление. Уверяю, те, кто работает в Сумасшедшем Доме, знают, как делать работу хорошо.
– А вы можете меня оттуда выписать? – в душу Края прокралась первая нитка сомнений. – Ну, там, через неделю, допустим? За неделю я узнаю, кто из пациентов партизан, и на выходе из дурдома мы их всех возьмем.
– Я могу рекомендовать, но решение о выписке принимается коллегиально, с непосредственного одобрения главного врача. Потому, задумайтесь, детектив, а надо ли вам это?
– Я подумаю, – кивнул Край.
Выйдя из Больницы, Край быстрым шагом пошел до машины. В голове крутилось две мысли. Первая – наконец-то есть реальный след и предположение, где база партизан. Второе – на хрена Разаку помогать ему?
* * *
– На хрена этому врачу нам помогать? – спросил Чиф напрямую. – Он же рискует даже больше, чем ты. Такая помощь попахивает лишением лицензии.
– Не знаю, но мы будем полными идиотами, если не попробуем.
Кабинет Чифа освещала только настольная лампа, на столе пара рюмок и бутылка "Зеленой". Две трети уже выпито, Край только что наполнил рюмки, они чокнулись, но пить не спешат. Пальцы детектива и главы Розыска вращают рюмки, беседа слишком оживленная, чтобы отдаться процессу целиком.
