355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Павел Блинников » МРС - Магико-Ремонтная Служба » Текст книги (страница 10)
МРС - Магико-Ремонтная Служба
  • Текст добавлен: 31 октября 2016, 01:33

Текст книги "МРС - Магико-Ремонтная Служба"


Автор книги: Павел Блинников



сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

– И убоялся я содеянного, ибо понял, что творение мое – есть ужас, страх и смерть, – сказал Берэ, выходя вперед. – Неплохо, мальчики мои, совсем неплохо. Правда, вероятности Жюбо сделали половину работы за вас, купол страха всегда хорошо ложится на мертвых, куда лучше, чем на живых ложится купол удачи.

– Что это было? – спросил Эпсон, помогая Квазару подняться.

– Ага, мне тоже интересно, – прохрипел Жюбо. От его голоса, магик с замом снова невольно попятились. – Ты же их едва коснулся.

– И даже не браслетами из Поглотителя, а лишь ладонями, – усмехнулся Берэ. – Но, вы двое, прикоснулись к тому, с чем мне приходится мириться каждую секунду. Это был самый быстрый способ научить вас пользоваться тростями. Ну и приятно мне это было, да.

Берэ отошел к двери и окинул команду свежим взглядом, смешанным с Знанием. В общем и целом – весьма недурно. Нет, работать с ними еще придется, еще как, но предпосылки неплохи. У каждого члена команды есть совершенно определенный недостаток, но в данном случае, это даже хорошо. Сформировавшийся идеал, вроде него самого, практически невозможно переделать. Берэ уже давно деконструктор и им он будет всегда, до самой смерти, а может быть, даже после нее. Биатриче, Долтон или Мастер – тоже идеальны, потому никто не сможет выжать из них больше, чем они есть. Но когда у человека есть недостатки, с ними можно не просто бороться, но и обращать достоинствами. Самыми разными достоинствами. Поэтому хорошо, что эта троица еще так молода. Даже покойник Жюбо, прошедший сквозь вечность ада, невероятно молод, в сравнении с Берэ, не говоря уж о Квазаре и Эпсоне. Несмотря на весь опыт, Жюбо все еще не научился сдерживать обиду на "подлых колдунов", заставивших его работать. И даже то, что его вытащили из преисподней, не помогло проглотить обиду, скорее наоборот. Всю жизнь Жюбо был гордым одиночкой, не привыкшим к подаркам судьбы, или к тому, что ему могут оказать услугу. Он всегда считал себя очень сильной личностью, а когда увидел Мастера и прочих Магистров, когда понял, что он никогда не был по-настоящему важной персоной, и что ему никогда ей не стать, Жюбо обиделся на все и вся. Но он по-прежнему горд, хладнокровен и склонен к анализу, и все это пригодится команде. Квазар – самый молодой и перспективный. Чистый лист, кусок глины; на нем можно написать что угодно, из него можно что угодно вылепить. А еще с огромным потенциалом в колдовской силе, что пришла к нему, благодаря безумному эксперименту Биатриче. Позднее Берэ займется Квазаром плотнее всех, а сейчас пусть они играют в дружбу с Эпсоном, в молодости такие игры важны, а если в эту забаву включится третий игрок, куда более опытный… Ну и наконец – Эпсон. О, да. С ним-то все вообще интересней всего. Раздутое самомнение, чистоплотность на грани безумия, талант к колдовству, недюжинный ум. Эпсон будет играть огромную роль в этой компании, возможно, даже ключевую. Всех вспомнил? Ах, да! Самого полезного забыл – самого себя. Берэ Хаоса, Берэ Деконструктора! Мощнейшего колдуна вне уровней, разрядов и категорий, чья сила потрясала Замысел много веков назад и много веков вперед. Если собрать все легенды о нем и записать на бумагу, получится библиотека почище архива Дельты Миров!

Примечание Архивариуса: брехня!

Пусть Биатриче, Долтон и Мастер поиграют с ним, как когда-то пытался играть Лагат. А где он теперь, могущественнейший белый колдун? Хрен знает. Прячется где-то на задворках Замысла, опасаясь мести Темного, или мести Светлого, или мести Мастера, как и все бывшие генералы его армии. Чего уж там говорить, те генералы уже давно убиты или служат Мастеру, и только Берэ сумел сохранить главное – свои идеалы. За них он сражался с легионами Светлого, за них он уничтожил несчетное число колдунов и простых смертных, за них он разрушил вот эту самую эпоху, и за них он ее восстановит. С верой в свое дело Берэ когда-то встал на сторону Темного, и вера эта не ослабла с веками. И, конечно же, Берэ – самый полезный член команды. Самый главный член, самый длинный и толстый…

Берэ усмехнулся мыслям, одобрительно хмыкнул и махнул троим.

– Пойдемте, – сказал дежурный. – Сейчас поставим Город Обмана и можно начинать.

– Что начинать? – прохрипел Жюбо, следую за Берэ. – Мы ведь еще ничего не решили.

– Я сделаю это за вас, – ответил Берэ. – А вернее, уже сделал. Но Город Обмана важнее. Мы все же отличаемся от местных жителей, а надо бы, чтобы они не замечали этого, не обращали внимания на трех странных мужиков с тросточками и на один ходячий ужас в виде тебя, Жюбо.

– Так Город Обмана – просто мощный купол тайн? – спросил Эпсон, показательно зевая. Он не хотел признаваться, что сейчас не сможет наложить никакой купол тайн, ни мощный, ни слабый. Да, вероятности из трости наполнили его, и он каждую секунду чувствовал, как оны тонкой струйкой вливаются в ладонь, но Эпсон вымотался чисто физически. Отголоски пережитой боли все еще мелькали перед глазами кровавыми зайчиками, в голове царил туман.

– Ах да! – хлопнул себя по лбу Берэ. – Чуть не забыл показать вам наших шпионов. Знание – это, конечно, хорошо, но глаза тоже не помешают.

Сказав это, Берэ завернул и пошел к очередной двери в центральном зале базы. Подойдя, вся четверка отчетливо расслышала странный гул, доносящийся из комнаты. Дежурный аккуратно повернул ручку и слегка приоткрыл дверь. Буквально на секундочку, но и этого хватило, чтобы увидеть удивительное зрелище – достаточно большую комнату словно населили черными, летающими точками – нескольким даже удалось вылететь из помещения, прежде чем Берэ успел закрыть дверь. Присмотревшись, колдуны и мертвец разглядели, что это за точки – приличных размеров пчелы, тут же полетевшие куда-то вверх, с легким жужжанием.

– А почему я не вижу их Знанием? – спросил Эпсон, с опаской рассматривая насекомых, кружащих под потолком.

– Странно, и я тоже, – подтвердил Квазар.

– А вот это действительно любопытно, – усмехнулся Берэ. – Вы их не видите Знанием, потому что их нет. А если еще точнее – они порождение Знания и колдовского искусства. Между прочим, этот фокус придумал Долтон.

– Объясни, – прохрипел Жюбо.

– С удовольствием, тем более тебе эти пчелы будут куда полезней, чем нам. Как всем известно, Знание не дает ответ только на один вопрос: откуда берется Знание и что же это такое. И, тем не менее, гипотезы насчет этого строятся, дай Темный! Кто-то считает, Знание – это некое информационное поле Мира. Кто-то считает его мыслями Светлого, а кто-то и сном Темного. Соответственно, доказать никто ничего не может, но если бы видели, какие споры вокруг этого бывают на сборищах почтенных старперов колдовского дела… Но что-то мы все же можем предположить, с некоторой долей уверенности. Знание, скорее всего, все-таки идет от Светлого, потому что есть он везде, и даже на планах Темного, и даже в Былом! И каждый, кто обладает сутью, может им пользоваться. И вот, когда-то тот, кого вы привыкли видеть в кресле Начальника МРС, попробовал установить обратную связь. Он сделал странное предположение, что раз Знание относится к Светлому, следовательно, оно должно состоять из онов или Мало. Долтон попытался разобрать Знание на части, но у него ничего не получилось. Тогда мы все внимательно следили за результатами его эксперимента, но, следует сказать, в результате он все только запутал. Как это обычно бывает, Долтон нашел кое-что интересное там, где и не искал. Оказывается, Знание влияет на нас куда сильнее, чем можно представить. Так мы все можем видеть одно, хотя, на самом деле, мы все лишь видим вещи такими, какими хотим видеть. Поговаривают, что Долтон однажды даже сумел сбросить все иллюзии Знания и взглянуть на Мир глазами Темного. А по вашим глазам, я уже вижу, что вы ничего не понимаете. Ладно, говоря проще: с помощью Знания можно подменять истину правдой, а правдой истину. Да, тоже сложно. Знанием можно всех заставить поверить в то, чего нет, и наоборот, сделать из чего-то ничто.

– Ты опять про купол тайн? – встрял Эпсон, когда Берэ умолк, пытаясь все правильно сформулировать.

– Нет, – отмахнулся дежурный. – Что купол тайн, что Город Обмана действует иначе. Там просто создается комбинация вероятностей, где люди на что-то отвлекаются и не замечают того, что у них под носом. А вот эти пчелы действительно и есть, и в то же время их нет. Они даже ужалить вас могут, и на месте укуса останется кранный след, но на самом деле этого не будет. Эти пчелы – порождение… ну, как бы лучше сказать. Антизнания, что ли? То есть, если Знание показывает истинную сторону вещей, антизнание делает невозможное возможным. Это навроде абсолютного чуда, только в другом смысле. Пчелы существуют исключительно в мозгах всех существ, они – ответ на старый вопрос об упавшем в лесу дереве. То есть, если дерево упало в лесу, и никто этого не видел, и вправду непонятно, а упало ли оно? Так вот этих пчел нет там, где их никто не видит, они только там, где хоть кто-то, но есть.

– И их сотворил Долтон? – спросил Жюбо.

– Ага, щас! – усмехнулся Берэ. – Хрен там. Все получилось весьма забавно. Долтон действительно сумел увидеть подкладку Мира, увидеть его таким, какой он на самом деле есть, а не тот Мир, который искажается Знанием. И тогда он впал в странное состояние, когда мог повелевать правдой и истиной, меняя их местами. Он чуть было не исчез тогда, чуть было не перешел на ту сторону, где Мир отказался бы от него, потому что Долтон узнал бы о нем все, и просто слился бы со Светлым. Но из того транса его вывели весьма внезапно – болью. Его укусила пчела. Так уж получилось, что Долтону удалось выйти из-под влияния Знания на какой-то поляне, где-то в Мире. А может быть и не было никакой пчелы, и просто человеческая суть выдумала ее, чтобы не допустить растворении Долтона в Знании. Никто толком этого не знает, зато существует целая куча анекдотов на эту тему. Сидит Долтон на поляне и входит в самый полный транс, сливается с информационным полем Мира, почти что растворяется в сущем. И вот, уже все загадки Замысла раскрываются перед ним, и вдруг он слышит сзади журчание…

– Нам не интересны твои бредни! – перебил Эпсон. – Говори по делу!

– Хорошо, – опомнился Берэ. – На выходе из того странного состояния Долтону удалось самому сотворить то, чего нету. Он обратил истину для всех, свой правдой, породив вот этих самых пчел. И самое интересное, что способность их плодить от него никуда не делась, хотя в тот транс он больше выходить не решался. Рассказывал, что почти ничего не помнит, но определенно с ним только чудом не случилось полное исчезновение. То есть, его почти стерли из Замысла, а вернее он сам себя чуть было не стер. Не трудно сообразить, что укус той пчелы, – был ли он на самом деле, или не было его – Долтон запомнил на всю оставшуюся жизнь, а когда он возглавил МРС, сделал для всех работников эти полосатые одежды.

– Ну так и зачем они нужны? – снова перебил Эпсон.

– Являясь каким-то образом кусочками Знания, пчелы эти могут служить его передатчиками. Это, так сказать, их главная функция в МРС. Все, что мы увидели на экранах, на самом деле было тем, что видит какая-нибудь из этих пчел. Пчелы – главные шпионы МРС для тех, кто пользоваться Знанием не умеет, либо для тех, кто еще не овладел этой наукой до конца. Слегка приноровившись, вы сможете легко увидеть эту эпоху их глазами, а Долтон вообще умеет их контролировать. Помниться, у него была приличная ссора по этому воду с Королем Пчел…

– Берэ, ты опять отвлекаешься, – вмешался Жюбо.

– Любопытно, но не более того, – пробурчал Эпсон. – Пользы на грош. К тому же я вполне могу подчинить своей воле любую пчелу и без всех этих примочек с Знанием.

– Да, но не целый улей, – кивнул Берэ. – Ладно, чего я тут распаляюсь. Давай я просто покажу, что это такое и как этим пользоваться. Пусть ты и неплохо владеешь Знанием, мне эти примочки с пчелами вообще не нужны – благо, я Знанием пользовался, еще когда Мир был совсем другим – а вот Квазару и Жюбо оно может быть полезно. Солдат, а ну ко мне!

Одна из пчел, летавших под потолком, застыла на месте, потом медленно и важно полетела к протянутой ладони Берэ.

– И все равно, я не понимаю, – подал голос Квазар, когда крупная пчела уселась на ладони дежурного и начала тереть лапками друг о друга. – Как она может быть ненастоящей?

– А она настоящая, – пробормотал Берэ, тоже рассматривая пчелу. – Я же говорю: эта пчела – правда, но не истина. То есть она существует для всех-всех людей Мира, но на самом деле она – лишь плод фантазии Долтона. Он каким-то образом убедил весь Мир поверить в этих пчел, вот они и есть, но, если взглянуть на пчелу Знанием, ты ее не увидишь, потому что для истины, для того, что есть несмотря ни на что, ее не существует. Этой пчеле не хватает всего чуть-чуть, чтобы стать полностью реальной, чтобы из правды стать истиной.

– Сложно, – пробормотал Жюбо, потирая подбородок.

– Не заморачивайся на все эти подробности, – отмахнулся Берэ. – Как я уже говорил, есть целая куча колдунов, которые колдуют вообще не разбираясь в теории, причем парочка таких даже Магистрами стали. А теперь, внимание всем! Как правило, между истиной и правдой лишь смех может стать судьей. А смех – лишь порождение безумства!

И сказав последние два предложения максимально пафосно, Берэ резким движением отправил пчелу в рот. Квазар, Эпсон и Жюбо отвесили челюсти, а дежурный спокойно прожевал пчелу и проглотил трупик.

– А она не ужалила? – спросил Квазар робко.

– Ужалила, – кивнул Берэ. – Только это же разве боль? Хотя мне это было, в общем-то, и не нужно – с этими пчелами я уже давно установил связь, но вы должны это сделать.

– Я не стану глотать эту гадость! – воскликнул Эпсон. – Я вполне прилично владею Знанием, чтобы еще есть всякую дрянь ради лишней пары глаз!

– А ты можешь подозвать еще одну? – спросил Жюбо, не обращая внимания на Эпсона. Мертвец сразу понял, какие горизонты открывают перед ним эти полосатые насекомые, и если магику они и вправду без надобности, покойнику же возможность видеть глазами сотен, а может и тысяч пчел, показалась вполне заманчивой.

– А ты еще не до конца врубился, Жюбо, – покачал головой Берэ. – Что, думаешь, проглотил пчелу и все – научишься ими пользоваться? Как бы ни так! К чему, по-твоему, я говорил о смехе и безумстве, и вообще рассказывал все про Знание и правду с истиной, если бы надо было просто проглотить одну из них? Не все так просто. Чтобы использовать пчел Долтона надо совершить по отношению к ним какое-нибудь безумство, желательно смешное, потому что именно ирония и смех так четко разделяют правду с истиной. Правда может быть смешной, по сути, весь юмор построен на искажении или подмечании моментов правды, ведь правд много. А вот истина как раз и не смешная. Никогда. Но для тебя проглотить пчелу не будет безумством, потому что ты даже боли не почувствуешь. Надо сделать что-то такое, чего ты никогда не сделал бы, и тогда ты сможешь ими пользоваться.

– И что? – спросил Жюбо мрачно.

– Сам думай. Эй, солдат, лети сюда!

Вторая пчела спустилась от потолка и приземлилась на ладони Берэ. Мертвец с минуту смотрел на нее, а потом вдруг улыбнулся. Хотя, на его новом безгубом лице улыбка получилась жуткой гримасой. И эта ухмыляющаяся харя приблизилась к ладони дежурного, а искалеченная глотка прохрипела пчеле:

– Знаешь, мне очень дорого твое мнение. Я никогда никого не любил, но, знаешь, ты мне очень нравишься. Я волнуюсь… А и Хутурукеш с ним – я люблю тебя! Будь моей женой!

И сказав это, Жюбо поцеловал пчелу. Ну, если можно назвать поцелуем, касание насекомого голыми деснами. Квазар и Эпсон воззрились на эту картину с недоумением, а Берэ улыбнулся. Длинные черные космы Жюбо скрыли от магика и зама происходящее на ладони, к слову и Жюбо тоже этого не видел, ибо закрыл глаза при поцелуе, поэтому только дежурный лицезрел, как растворилось полосатое насекомое.

– Ух ты! – прохрипел мертвец распрямляясь. – Я вижу их!

– Только поосторожней, Жюбо, – сказал Берэ. – Я, конечно, понимаю, сейчас тебя переполняют новые впечатления, но постарайся подавить их хотя бы частично. Даже для мертвого мозга эта нагрузка чрезмерна.

– Бред, – пробурчал Эпсон.

– Любопытно, но… – начал Квазар.

– Но ты не хочешь это пробовать, – усмехнулся Берэ.

– Может, позже, – улыбнулся зам магика.

– Хорошо, – кивнул дежурный.

– Когда уже мы перейдем к делу?! – взорвался магик. – Мы тут все перетираем, подготавливаемся, а время уходит!

– Вообще-то я жду, пока вы с Квазаром восстановили силы, чтобы поставить Город Обмана. Но в одном ты прав, надо бы уже вам изложить план. Пойдем, присядем, и вы меня выслушаете…

Берэ махнул в сторону уже знакомых экранов, и пошел туда. Эпсон потопал следом, а Квазар задержался на секунду, чтобы потянуть Жюбо за рукав его жуткого балахона – покойник все еще пребывал в шоке от обрушившегося на него Знания.

– Итак, начинаем, – сказал Берэ, усаживаясь на то же место во главе стола; троица коллег уселась по краям. – Мы остановились на возможных планах решения нашей проблемы по восстановлению шестьсот шестьдесят шестой эпохи. Мы отринули стандартную схему восстановления, потому что у нас нет на это времени, чтобы изменить целое, поэтому я предлагаю изменить части. Ведь Три Города состоят из людей, причем есть так называемые ключевые люди…

– Правительство? – перебил Эпсон.

– Нет. Правительство уже сто раз меняли, но это не привело к каким бы то ни было изменениям в обществе. Да и вообще, как колдунам, вам должно быть понятно, редко где верхушка общества определяет его облик. Везде есть неформальные лидеры, примеры для подражания и прочее, на которых равняются все. А если их нет, так надо их создать.

– Прости, что перебиваю, – вмешался Квазар, – но не проще бы было наложить на Три Города какое-нибудь мощное благословение?

– Весь Орден Одуванчика целых три раза попробовал это сделать, и у них ничего не получилось. Вероятностная зима, плюс то, что эту эпоху я деконструировал, слишком сильные противники для такого колдовства. Скажу даже больше: благословения огромной силы в итоге становились невероятной же силы проклятьем.

– А ты не можешь просто снять свои проклятья? – спросил Эпсон. – Как я понимаю, у МРС ничего не получается из-за них.

– Ну, когда-то я мог попробовать, – усмехнулся Берэ. – Но не в доспехах из Поглотителя, а их с меня никто никогда не снимет.

– А как вообще действуют твои проклятья? – наконец вышел из транса Жюбо. – Что они делают?

– Деконструирование – сложнейший процесс. Это не просто смесь проклятий, нет. В итоге Треклятье Темного, которое я наложил, получилось гигантским сплетением миллионов заклятий, в том числе даже абсолютного чуда. Если вкратце, сейчас в этой эпохе все, что бы ни произошло, пусть даже это происходит на благо отдельного человека, оно все равно вредит всем людям в целом. К тому же уже целая уйма лет прошла, сейчас мои проклятья, треклятья и заклятья уже давно сформировались во что-то другое. Вообще очень удивительно, что они еще до сих пор действуют. И в этом я вижу еще один нюанс, весьма примечательный… Но об этом позже. Если у нас не получится план первый, попробуем второй.

– Так чего мы будем делать? – спросил Эпсон раздраженно.

– Мы проникнем в общество и сольемся с ним. Есть в шестьсот шестьдесят шестой эпохе свои герои, их не может не быть. Просто под гнетом вероятностной зимы они не могут себя проявить. Наша задача – найти их и вытащить на свет. В идеале, как только мы найдем этих примеров для подражания и представим их на всеобщее обозрение, они, словно снежный ком, потянут за собой все окружение, а там и общество изменится.

– Что-то слабый план, – поморщился Эпсон.

– Отчего же? – приподнял бровь Берэ. – Везде, за всю историю Мира, в нем то и дело встречались одиночки, которые меняли облик общества. Да, иногда общество или враги ломали их, но редко когда колдуны помогали таким личностям взобраться на вершину. А тут каждый из нас попробует найти собственного лидера, наставит его на путь добра, а потом поможет продвинуться вперед. У нас есть на все про все целый месяц, за это время вполне можно взрастить хотя бы одного приличного человека, который выведет эпоху из этого кризиса.

– То есть ты предлагаешь каждому из нас проникнуть в общество, замаскироваться под его членов, найти скрытых лидеров, людей, имеющих предпосылки, чтобы ими стать, потом вытащить их из задницы Хутурукеша, куда ты их сам и засунул, а потом продвинуть к власти? – подвел итоги плана Жюбо.

– Где-то так, – подтвердил Берэ. – Как только вы, мальчики, поставите Город Обмана, никто и не подумает воспринимать нас как незнакомцев или чудаков, напротив, всем мы будем казаться весьма авторитетными личностями. Ну, кроме тебя, Жюбо, не зря мы тебя в демона превращали.

– Так может тебе самому и стать этим лидером? – предложил Жюбо.

– Боюсь, не получится, – покачал головой Берэ. – Долтон уже пробовал это и даже несколько лет был Главой Трех Городов, но как только его место занял другой – все вернулось на круги своя. К тому же из колдунов вообще хреновые правители, а со всеми местными проблемами может справиться только местный житель. И не будем забывать о вероятностной зиме. Ее надо прекратить, а исправленная личность наших ставленников может послужить ключиком к прерыванию проклятий…

Вот это последней части объяснений Жюбо не понял, но глядя, как кивают Квазар и Эпсон, согласился с Берэ.

– Мы будем действовать вместе? – спросил Квазар.

– Нет, каждый из колдунов возьмет на себя какой-нибудь общественный институт, вроде той же больницы, или Промзоны и внедрится туда. Глупо было бы сосредотачиваться на одном все вместе, это весьма затруднило бы поиски нужных людей, а эти поиски и так будут непростыми. Жюбо же будет сидеть в засаде и появляться в нужные моменты. У меня отчетливое ощущение, что для воздействия на местных жителей потребуются все возможные средства, а страх – хорошая мера убеждения.

– И когда начнем? – спроси Эпсон.

– Как только я расскажу вам, как ставить Город Обмана. Потом мы обсудим, в какие сферы общества нам лучше внедриться и начнем. И да поможет нам Мастер, скажем ему ля ром.

– Ля ром! – отозвалось стройное трио.

– Вы что, издеваетесь? – вздохнул Берэ. – Нет уж, на его помощь можете не рассчитывать. Отныне ля ром вы можете говорить только в свою честь. Ну, и в мою… Вперед, команда! Нам надо как следует встряхнуть эту эпоху! И пусть на нее обрушатся колдовство, магия и чудеса!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю