Текст книги "Капитан Сорви-голова. Возвращение"

Автор книги: Павел Лагун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

– Сорви‑голова! – воскликнул он. – Вы все‑таки приехали! Как я вас рад видеть!

– Я тоже, мой генерал, – ответил Жан. – Поздравляю вас с назначением.

– Спасибо! Надеюсь, что дальнейшая судьба нашей страны будет более благополучной. Бота галантно поцеловал руку Жорисе, потрепал по щеке мальчугана и махнул ладонью кому‑то возле трибуны. Подбежал расторопный адъютант со складным стулом и каким‑то свертком под мышкой. Жориса уселась на стул, а Бота развернул сверток. Жан увидел и вспомнил картину, написанную Эйгером Строкером на берегу реки во время их путешествия из Оранжевой республики в Трансвааль. Жориса тоже узнала эту картину и благодарно взглянула снизу на Луиса Бота.

– Она висела у вас на стене в палатке, когда вы уехали, – сказал тот, – я решил ее сохранить до вашего возвращения. Да, кстати, – добавил он, – вечером в правительственном дворце прием. Вы мои почетные гости.

– Я хотел бы до этого встретиться со своими друзьями, – сказал Жан, – но не знаю, живы ли они, и где их искать?

– Уж не о нас ли вы говорите, капитан? – вдруг позади среди людского гула раздался громкий голос. Жан обернулся. На него смотрел, улыбаясь, Пиит Логаан. Он немного постарел и похудел, но серые глаза горели все тем же внутренним огнем. Рядом с ним стояла достаточно молодая симпатичная женщина и юноша лет пятнадцати, очень похожий на отца. И они тоже улыбались. – Нас послали на розыски, – сказал после крепкого рукопожатия Пиит. – Мы узнали, что вы приезжаете. Наши уже, наверное, скоро соберутся. Приглашаем вас в компанию старых знакомых. Не откажетесь?

– Да как мы можем отказаться! – воскликнул Жан.

– Ну, чувствую, я здесь становлюсь лишним, – усмехнулся в бородку Луис Бота. – Меня ждут государственные заботы. До встречи на приеме, – добавил он, пожал руки мужчинам, а дамам поцеловал и возвратился на трибуну.

Жан послал слугу с чемоданами в гостиницу. Они с трудом пробрались сквозь толпу. Пиит под руку с женой и сыном, вел семью Грандье через широкую площадь прямо к церкви. Церковь с тех пор совсем не изменилась. Только на коньке фасада был установлен позолоченный крест, сиявший в лучах яркого зимнего солнца. Калитка в церковный палисадник осталась приоткрытой, и все дружно пошли по вымощенной плитами тропинке, обсаженной кустами цветущих роз, в глубь сада, где находилась овальная беседка с широкими стеклянными окнами. Дверь в беседку тоже была приоткрыта.

– Проходите, – сказал Логаан, пропуская вперед Жорису с сыном и Жана. Из‑за круглого стола, уставленного бутылками и закусками, навстречу с радостными приветствиями поднялись его друзья: Строкер, Шейтоф, Спейч. Здесь оказался даже капрал Гегель, еще более полысевший. Все пришли с женами и детьми. У Строкера это были две взрослые девицы и дородная жена‑блондинка. У Шейтофа, наоборот, жена была худая, черноволосая, с тонкими чертами лица. Взрослая дочь – копия музыканта, сын – вылитая мать. Лейтенант Спейч в гражданской одежде сидел рука об руку с молоденькой девицей, которую он представил как невесту. Девица при этом потупила взгляд. Возглавлял праздничный стол одинокий пастор Вейзен. Он вышел навстречу вошедшим и, осенив их крестным знамением, трижды расцеловал в щеки. После взаимных приветствий, рукопожатий и поцелуев все расселись вокруг стола. Пастор Вейзен, прочитав молитву, провозгласил тост за возвращение капитана Сорви‑голова и за встречу старых друзей. Все выпили, стали закусывать. Началась застольная беседа. За время их расставания жизнь, естественно, у каждого сложилась по‑своему. Логаан, сидевший по правую руку от Жана, вкратце рассказал ему о себе и остальных друзьях и событиях, произошедших с ними, после того, как Жан потерял сознание в поезде. Они все же прорвались через Мозамбикскую границу и сдались португальским властям. Поль, Леон, Жориса со спящим Жаном через три дня уплыли на корабле во Францию. А буров португальцы отправили в специальный лагерь для интернированных неподалеку от Лоренсо‑Маркиша, где они и находились до конца войны, целый год. Затем возвратились к родным пепелищам. Страна и в самом деле превратилась в сплошное пепелище. Большинство ферм было сожжено оккупантами. Скот почти весь уничтожен. Тысячи женщин и детей умерли в концлагерях. "Милосердные" победители выдали бурам компенсацию, но это были крохи в пустыне разорения и голода. Затем начались годы навязывания английского языка в обеих республиках. Логаан и его семья, которая, к счастью, выжила в лагере, осталась без средств к существованию. Работать в англоязычной газете он не хотел.

Перебивались случайными заработками. Иногда им помогал Стейс, дослужившийся до капитана. Сейчас он в Англии. Туда же уехала и его мать. У Строкера и Шейтофа дела обстояли примерно так же. Художник рисовал на улицах Йоханнесбурга портреты, а музыкант рядом играл на своей трубе. Тем и жили. Потом дела стали постепенно налаживаться. Снова разрешили использовать африкаанс. Луис Бота и Ян Смэтс[13]

[1] Луи Буссенар. Капитан Сорви‑голова

[2] Королева Виктория правила Великобританией с 1837 по 1901 год. Виктория – по‑латински – победа

[3] В. Хлебников

[4] Олег Коряков. Странный генерал

[5] О. Коряков. Странный генерал

[6] Р. Хаггард – английский писатель, несколько лет прожил в Южной Африке

[7] Имеется в виду Первая англо‑бурская война 1880–1881 гг. Т. Шепстон – чрезвычайный комиссар Великобритании по делам Трансвааля (1877–1879).

[8] Байвонер – обезземеленный фермер. Я. Руес и Я. Сметс. Столетие ошибок

[9] Йоменри – английская добровольческая конница

[10] А. Бюргере – президент Трансвааля (1872–1877).

[11] "Томми" – прозвище английских солдат.

[12] Золотоносный район Трансвааля

[13] Ян Смэтс – один из героев англо‑бурской войны, генерал, видный политический деятель ЮАС