Текст книги "Мертвая оболочка (СИ)"

Автор книги: Павел Абсолют

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 20 страниц)

Говоря о чистоте рук, сразу всплыла история с его женой. Джаннет Рюйго является клановой тин-эспером из главной ветви. По факту же она сирота, удочеренная одним из клановых эсперов в детстве. В общем, они с Джаннет встретились на званном вечере в Бесто-кулче, где собрались члены клана Рюйго и служащие разных Аспектов. У них закрутился бурный роман, и обоим в то время, примерно три года назад, венчание казалось правильным и вполне закономерным выбором. Отец Тадеоша дал свое благословение и согласился заплатить выкуп. Джаннет не только являлась почти мастер-эспером и членом клана Рюйго, она была в первую очередь женщиной. Которых на Вайсе издавна рождается меньше, чем мужчин. Так что выкуп в большинстве случаев платит семья со стороны мужа. Рюйго не пожалели и истребовали немаленькую сумму. Впрочем, будущее родство с высоким кланом должно было окупить себя, как считал Тадеош.

Стоит, наверное, сделать отступление и сказать пару слов по поводу института семьи у эсперов. Политические браки среди эсперов редки. Разве что между слабыми одаренными или дальними ветвями. Никто в здравом уме не будет вынуждать, скажем, мастера, выходить замуж или жениться против своей воли. Рождение потомства ставится во главу угла, поскольку дети-эсперы есть главное богатство любого клана, его будущее. Существует несколько обрядов, характеризующих статус двух эсперов противоположного пола: помолвка, венчание и свадебная церемония. Помолвка представляет собой в целом знакомство, представление семей друг другу и нечто вроде официального заявления о намерении породниться. Затем идет венчание. Это больше напоминает саму свадьбу у лервов. Эсперы считаются супругами, но у кланов или старых эсперских семей свой взгляд на вещи. Настоящий свадебный обряд может быть проведен только в том случае, если у эсперов уже есть ребенок, либо супруга в положении.

Рюйго разрешили Тадеошу и Джаннет обвенчаться и поставили условие в течении пяти лет завести ребенка. После этого Тадеош может официально именоваться членом младшей ветви Рюйго, ему и его детям будут рады в любой школе и иных заведениях клана, он и его близкие родные получат некоторые возможности, связанные со льготами по добыче ресурсов в Пятне и многие другие преференции.

Через два года совместной жизни страсть утихла, и молодожены поняли, что совсем не подходят друг другу. Постепенно их отношения охладели до такого уровня, что они предпочитали не разговаривать друг с другом. В противном случае постоянно случались ссоры, что в случае эсперов могло привести к значительной порче личного имущества.

Венчанием и свадьбами занимался Аспект Гайи. Размолвками и разводами – Аспект Благости. Если для женщины-лерва считалось бесчестным и постыдным разводиться с мужем, для эсперов все было иначе. Их не заставляли жить с нелюбимым мужчиной. Главное – потомство. Уход от мужа к любовнику – неприятное, но не смертельное для репутации эспера деяние. Однако у обоих существовали причины не разрывать венчание. Кински бы вряд ли вернули большую часть своего выкупа, а также оба бы понесли урон своей репутации. Джаннет же была той еще гордячкой. Она не имела каких-то покровителей в клане. Даже с ее опекуном встречалась нечасто. В случае требования размолвки с ее стороны, Рюйго придется раскошелиться и вернуть выкуп. Она не желала становиться посмешищем в клане, поэтому приняла решение терпеть до конца пятилетнего срока, либо когда Тадеош сдастся первым.

Ну и теперь можно говорить о чистоте рук. Кински приняли решение избавиться от проблемы простым и надежным способом – устроить супруге Джаннет несчастный случай или нападение какой-нибудь банды. Решение клана Рюйго в таком случае предсказать сложно. Вряд ли они дадут статус члена клана вдовцу Тадеошу. Но зато свои лица Кински не потеряют. А для Ренника, сидящего на высоком островном посту, репутация очень важная вещь.

Тадеош не был полностью согласен с отцом. Все-таки чародей еще помнил их с Джаннет связь и время, проведенное вместе. Однако он всегда соглашался с Ренником, не в силах отстоять собственное мнение. И этот раз не собирался становиться исключением.

В общем, кроме налаживания связей с телом и тренировок, я многое выцепил из его памяти. Неприятная личность. Если бы он был откровенным злыднем, я бы как-то принял его, но подобное лицемерие во многих вещах отвращало. Он считал себя правильным эспером, достойным гражданином Вайса, который заслуживает лучшей жизни. Ради этой жизни они с отцом и выстроили свою преступную сеть. В большей степени это было влиянием Ренника, конечно, но и безвольный Тадеош тоже хорош. Пусть мерзнет в Бездне, мерзавец.

Тьфу, снова вляпался в нечто неприятное. Мимо чего сложно пройти. Я ведь не собирался разруливать проблемы Бесто-кулчи... У меня и своих планов предостаточно. Распутывать клубок всех преступлений Кински лично я не собираюсь, но и строчить сейчас доносы на самого себя просто глупо. Вот на Куко, Матсона и всю шайку Бесстрашных я вполне могу накатать неплохое сочинение. Даже знаю, кому его передать. Есть во втором отделе один принципиальный эспер, с которым у Тадеоша были всегда неприязненные отношения. Думаю, что он воспользуется возможностью засудить бандитов на полную. Особенно если учесть, что главная помеха в лице Кински уже устранена.

Вечером после ужина прислуга ушла к себе домой. И буквально через минуту во дворе показалась аура лерва. Раздался звонок дверного колокольчика. Вуйл! Любые посетители сейчас, знающие Тадеоша, могут порушить мою легенду впоследствии! Я очень осторожно выглянул в окно второго этажа, отодвинув занавеску. Твою мать! Это Лючиция! Любовница Тадеоша. Нет, сама по себе ситуация не была необычной. Вот только я совершенно не нашел никаких сведений о ней в памяти Кински, пока не увидел воочию. Память о своих любовных связях на стороне Тадеош хранил в дальних слоях своего разума, будто бы его жена была псионом, а не шаманом, и могла вызнать все его секреты.

– Тадеош, ты ведь дома? Открой! Почему ты не пришел? Мы ведь договаривались на воскресенье! Знаю, я не должна приходить к тебе, но вдруг что-то случилось?

В смекалке Лючиции не занимать. Дождалась, пока прислуга уйдет, чтобы не пошли слухи. Тадеош ей говорил в прошлую встречу, что жена уедет на выходные. Любовники держали свои отношения в секрете, поскольку они имели шансы разорвать брачный контракт с Рюйго, если супруга прознает. Болтать с ней в любом случае у меня желания не возникало, но в настоящий момент она может помешать, узрев меня в моем состоянии. Хорошо, что она лерв и не может чуять мою ауру.

Через какое-то время Лючиция отошла от дома, но недалеко. Еще через полчаса (вот настырная-то) ее аура покинула радиус приема моего Сэнса. Переодевшись в теплую гражданскую одежду темных тонов, я осторожно выскользнул через заднюю дверь и перелез через ограду. Без подпитки собственного тела ци и духом вряд ли бы мне удалось последнее. Еще слишком неумело я контролировал собственные движения. Затем я двинулся в квартал трущоб. Это был тяжелый путь, полный разных эсперов и патрулей Контроля, которых мне необходимо избегать. Не дай Богиня попадется знакомый Тадеоша.

– Ты че тут трешься, эсперчик? Вали отседова, пока цел, – сплюнул бугай мне под ноги. Мужик был лервом, но его страховали двое эсперов в здании рядом. В данном районе обреталась одна из мелких банд Бесто-кулча – Смутьяны. Кински раз в пару лет предпринимал попытки поймать их с поличным или раздобыть доказательств, но Смутьяны каждый раз оправлялись после рейдов Контроля.

– Да ты знаешь, кто я такой, мусор?! Тадеош Кински, второй отдел Аспекта Контроля. Немедленно предъяви свое удостоверение! – рыкнул я.

– Че? Ты че тут забыл, полосатый?!

– Я веду дело об убийстве Дьюкатто и Ле Бронса и попытке грабежа казино. Еще раз вякнешь про "полосатого", я тебе палец сломаю.

Я пульнул в лерва плотный комок воздушного тарана. Очень неумело и грубо – слишком плохо у меня получалось пользоваться чужеродной стихией даже несмотря на то, что новое Сплетение было подогнано именно под воздух. За день мне хотя бы удалось заполнить Средоточие Тадеоша родной воздушной энергией с помощью телесной пре-маны.

Мужик использовал небольшой малозаметный артефакт, активировав вокруг себя слабый защитный вихревой кокон. Для моего Сэнса неожиданностью данный трюк не стал, разумеется. Даже Сэнсом Тадеоша можно было заметить артефакт. Лерв бросился к зданию, в котором засели двое эсперов. Я отправил в его направлении еще пару корявых воздушных волн.

Подойдя к фасаду здания, я сделал вид, что только почуял замаскированных эсперов и громко крикнул:

– Аспект Контроля. Всем немедленно покинуть здание!

Тащиться внутрь не хотелось. Ну же. Вас ведь больше. Вы ненавидите Кински. Это не ловушка, верьте мне. Снежок медленно падал сверху, заметая промерзшие улицы. Случайные прохожие попрятались по закоулкам, поняв, что вскоре произойдет что-то опасное. Остекленных окон в данном районе трущоб почти не было, но в разных местах виднелись любопытные ауры выглядывающих лервов.

– Хорошо-хорошо. Мы выходим.

Наружу степенно вышли два эспера вполне цивильного вида.

– Что вы хотели, тан Кински? – вежливо обратился один из них.

– Мне нужна информация. Что вам известно о погибшем Ле Бронсе?

– Зайдем внутрь, тан офицер. Зачем на улице мерзнуть? – со скрытой издевкой произнес второй эспер.

– Выкинете что-либо безрассудное, и вас даже на Гройскаде отыщут, – предупредил я грозно и решительно направился к зданию.

Внутри помещения оказались не столь уж бедно обставлены. Средний класс. Разве что различные укрепления в виде решеток и окованных железом дверей выделяются.

– Сюда, офицер.

Похоже, они не ждали, будто я приму их приглашение. Несколько минут я общался с одним из эсперов, задавая вопросы. Смутьяны очень обрадовались случившемуся два месяца назад провалу Бесстрашных. Со смехом рассказывали о том, как их конкуренты проглядели подменыша в своих собственных рядах. Оказывается, Тадеош прохлопал одно дело, которым занялся первый отдел. Служанки Ле Бронса, Луранда и Кайли – обеих прирезали на улице якобы с целью ограбления. Кински не стал в этом копаться. Судьба низших лервов, пускай они и являлись служанками Вертлявого, его не интересовала. Я порадовался, что не успел привязаться к служанкам и узнать их получше. Только еще одного повода для личной мести мне не хватало. Скорее всего, у них пытались выпытать какую-то информацию о Бронсе. Вот так и разрушил походя жизни двух безвинных женщин.

Другие члены банды Смутьянов, предположительно, во время моего допроса проверяли окрестности на предмет засад, не в силах поверить в собственную удачу. Сам главный враг пришел к ним в руки прямиком в их логово без поддержки в виде контубернии Контроля.

– Заканчиваем трепаться, тан офицер. Ты ведь не думал, морда полосатая, что мы тебя просто отпустим, а? – мгновенно поменялся тон их разговора.

Ох, они тут со мной еще по душам планируют разговаривать, как в читанных мной книгах не слишком хорошего качества? Я не стал поддерживать беседу и атаковал первым. Противник вырвал доски пола и поставил перед собой на манер щита. Так вот зачем он напитывал округу своим эфиром. По-видимому, имеет Сродство с древесиной. Вскоре эти самые доски полетели в меня. Вместе с еще несколькими заклинаниями напавших Смутьянов и парой всполохов из вихрестрелов выскочивших из проемов лервов. Псион попытался атаковать мое фальшивое Сознание, но у него ничего не вышло, разумеется. А пробить мои родные ментальные оболочки силенок у псиона не хватило. Я в основном пользовался воздушным коконом и отбивался воздушными волнами. Получалось скверно – сказывалось отсутствие тренировок с новой для меня стихией. Я мог заглянуть в разум Тадеоша, но не в Сознание, которое и управляло всеми аурными органами, эфиром и заклинаниями. Мои топорные потуги достаточно быстро расходовали резервы Средоточия Тадеоша, так что я стал пробиваться на выход.

Попутно меня "удачно" ранили в нескольких местах, пробив воздушный кокон. Как я и планировал. Одного слишком настырного мне пришлось успокоить с помощью резкого и мощного выпада моего родного духа. Аура Тадеоша действительно не могла справиться со столькими противниками одновременно. Не знаю, заметили ли Смутьяны в пылу схватки, что я пользовался чужим для Тадеоша типом эфира. Вряд ли кто-то обратит внимание на данный факт.

В итоге мне удалось пробиться на улицу, раскидав нескольких наглых лервов с вихрестрелами. К большому сожалению для меня, пользоваться маной для полета, как это умел делать Тадеош, я не мог. Слишком плохо контролировал стихию воздуха. Да и Сродства к воздуху у меня никогда не было. Так что я побежал, отбиваясь от наседающих преследователей.

Резерв Тадеоша уже полностью опустел, мне пришлось перебрасывать небольшой запас маны, который я спрятал в родном Средоточии. И втихую ставить защиту из духа. У Кински действительно не было никаких шансов выстоять в одиночку против Смутьянов. Глаза застилала кровь, левая нога хромала, левую кисть мне полностью срезало каким-то заклинанием стихии металла. Аура Тадеоша обзавелась множеством прорех и ран, несколько резервуаров Средоточия разорвало на мелкие клочки, защитные оболочки держались на последнем издыхании. В таком виде я и вывалился на патруль Контроля, что совершал ночной обход трущоб.

– Второй отдел Аспекта Контроля! За мной гонятся эсперы! – выкрикнул я на ходу.

Патрульные рассыпались по сторонам, заняв позиции за баррикадами и выхватив вихрестрелы. Один из эсперов стихии земли воздвиг стену с бойницами прямо из дороги, второй окутался желтым коконом и на высокой скорости сблизился со мной. Волшебник без всяких сложностей подхватил меня на руки и помог добраться за земляную преграду в безопасное место.

Хотел бы я сказать, что благородно потерял сознание, но строение моей ауры делало подобное трудноосуществимым. Несколько минут Смутьяны перекидывались заклинаниями и перестреливались из вихревого оружия с контрольцами, но затем отступили. Патруль не стал их преследовать, не обладая численным перевесом по эсперам.

– Центурион Кински, неслабо вас потрепало, – обратился ко мне смутно знакомый эспер из первого отдела.

Волшебник направил в меня целебные волны ци, быстро залечивая повреждения тела.

– Благодарю, деканус, – мой голос звучал хрипло и устало.

– Вас необходимо доставить в госпиталь, тан.

– Как будто они смогут помочь мне, – скривился я.

– Вас быстро поставят на ноги, тан, вот увидите! – с преувеличенной бодростью заявил подошедший чародей стихии земли.

Меня аккуратно погрузили в стоящий рядом экипаж контроля и повезли в городское отделение ци-медицины. Все идет по плану.

Дежурная волшебница внимательно осмотрела меня, подлечила некоторые мелкие повреждения вместе, в том числе и руку. Затем, убедившись в моей стабильности, отпустила с медсестрой-лервом. Я самостоятельно принял душ, переоделся в чистую больничную пижаму, после чего меня проводили в свободную одноместную палату. Небольшое, но достаточно опрятное, светлое и комфортабельное помещение с гравитовым светильником. Заснуть мне толком не удалось. Кински не был серьезно болен каким-либо видом Безумств, поэтому я не опасался глубоко связывать свое Сознание с его разумом. Однако данный процесс работал исключительно на собственном возвышении, паразитами его не ускорить. Так что в эту ночь я в основном провалялся в постели, позволяя усталому разуму и телу отдохнуть. Скуку скрашивали медитации и разговоры с Прилипалами. Им понравилось разыгравшееся сражение.

По сути, для эспера лежание в госпитале – бесполезное времяпрепровождение. Тело излечивается быстро, а с аурой практически ничего сделать нельзя. Только самостоятельное восстановление с помощью возвышения. Хотя слышал я, конечно, про разные методики, ускоряющие излечение ауры. Взять, к примеру, Стамофера и Гилля, которые "в позапрошлой жизни" исследовали мою порченную Выбросом ауру. Кински считал подобных целителей в большинстве своем шарлатанами. Что же тогда эсперы делают в госпиталях? В основном, лечение связано с психологическим аспектом. Многие эсперы с серьезными аурными травмами накладывают на себя руки или спиваются, идут по пути Безумия Довольства и так далее. Вот им и пытаются как-то помочь.

Я размышлял о своих возможностях и планах. Могу ли я направить паразитов в чужую для меня ауру? Усилить другого эспера? Вполне правдоподобные предположения. Вот только надо ли мне это? Подобные особенности не утаишь. Могу ли я стать очень сильным эспером? Возможно, на уровне с примархами? Вполне допускаю. Прославиться каким-то изобретением или изысканиями в области астральных сущностей и паразитов? Может быть.

Однако у меня совершенно нет желания становиться каким-то стратегическим оружием Вайса. Получать особое отношение и привилегии или наоборот корчиться в застенках казематов изыскателей. Я никогда не стремился к славе. И уже давно не являлся ярым патриотом острова. Что Вайс сделал для меня хорошего? Я хочу жить праведной жизнью, по возможности следовать заветам Гайи, помогать тем, кто этого заслуживает, но таких людей слишком мало. В остальном же... мне наплевать на Вайс. На его благополучие и величие. Аспекты, кланы? Служить на благо родины? Нет, спасибо. Просто найти своих родителей и жить тихой и спокойной жизнью.

Просто оставьте меня в покое.

Утром пришла главная волшебница – в мирное направление ци-медицины шли в основном тин-эсперы. На время нахождения в госпитале мне пришлось заменить фальшивое Сознание настоящим. Это делало меня уязвимым перед пси-атаками. Волшебница провела более подробное обследование моего организма: тела и ауры. Я немного беспокоился, но маскировка справилась со своей задачей. Вернее, искажения эфира имелись, и значительные, но они терялись на фоне фальшивой ауры Тадеоша.

Нарушения координации и ухудшение контроля над стихией воздуха врач списала на повреждение Сознания. Мне диагностирована аурная травма II степени. Теперь у меня есть грамотное оправдание. Также я заявил, будто некоторые воспоминания словно плавают в тумане, так что она оформила мне сотрясение мозга и частичную амнезию. Идеально. Благослови тебя Гайя, спасительница моя. Долгих лет и крепкого возвышения.

Затем настал черед еще одного экзамена, к которому я усердно готовился. Первым мою палату посетил отец. Ренник Кински оказался чуть более рассеянным и старым, чем в воспоминаниях Тадеоша. Все-таки, разум не всегда хранит четкие фотографии, а зачастую субъективные картины. Тадеошу отец казался всегда правым, сильным и непогрешимым. Я же видел перед собой стареющего лерва с седыми волосами и усталым взглядом. За сына он беспокоился на вид искренне. Мы вполне мило побеседовали. Ренник принес мне свежих фруктов, что в такое время года стоят недешево. Я заранее готовился, прокручивая в уме прежние разговоры Тадеоша. Плюс стоило сделать скидку на аурную травму и сотрясение. В итоге у него никаких сомнений в моей личности не возникло. Хоть он и являлся магиструсом первого отдела Бесто-кулчи, все-таки оставался лервом и не всегда представлял себе возможности эсперов. Ренник работал в большей степени кабинетным служащим и управленцем.

Причины моего полуночного похода в трущобы я объяснил нуждами расследования. Отец также в лоб спросил, не считаю ли я, что моя супруга приложила к нападению руку. Я покачал головой, не дав четкого ответа. Джаннет уже давно находилась в коридоре – ее ауру я приметил сразу. Ренник спросил, стоит ли ее приглашать или дать мне отдохнуть. Я выбрал первый вариант.

Отец потрепал меня по плечу перед уходом. В коридоре у них с Джаннет состоялся, по-видимому, не слишком приятный разговор, который мне не был четко слышен.

Затем в палате появилась сама Джаннет. Приор-шаман с фамильяром-птером. Тадеош не любил ее питомца, и эта неприязнь была взаимной. Возможно, кстати, это и стало одной из главных причин размолвки. Связь шамана и фамильяра очень глубока. Обидишь одного – обидишь другого.

Джаннет Рюйго несла на лице непроницаемую беспристрастную маску. Ее внешность чем-то неуловимо напоминало птера: огромные бездонные глаза, стянутые в высокий хвост волосы. Она не выказывала ни какого-либо сочувствия или жалости, ни злорадства или удовлетворения. Весь наш разговор можно записать несколькими строчками:

– Как ты себя чувствуешь?

– Терпимо.

– Я принесла ягодный отвар по нашему клановому рецепту. Немного ускорит выработку воздушного эфира.

– Спасибо.

Возникла неловкая пауза, которую первой прервала девушка:

– Ты планируешь остаться в госпитале?

– Нет, думаю к обеду выпишусь.

– Хорошо. Не буду тебя отвлекать, Тадеош. Отдыхай и поправляйся.

Я кивнул. Джаннет ушла из палаты, оставляя после себя мягкий и приятный запах каких-то полевых цветов. Ох, как же здорово находиться в теле Тадеоша! Не то что пошляк Куко, возбуждающийся от малейшего намека на присутствие любой особы женского пола.

Примерно через час в госпиталь снова приехал отец. На этот раз с несколькими парнями из Контроля, которые обязаны были запротоколировать акт проверки моей личности. На парадном входе в госпиталь имелся определитель, и меня разумеется проносили именно через него прошлой ночью. Расхождения в ауре показали двенадцать процентов, как мне поведали. В госпитале люди привычны к аурным травмам, поэтому сразу из-за разночтений определителя наряд не вызывают. Думал, что уложусь хотя бы в десять, но положение ухудшили намеренно полученные повреждения от бандитов. Главный плюс – мне удалось спрятать чужую для Тадеоша Кински ауру от определителя под полным скрытом, остальное уже детали, которые можно доработать и в следующей попытке.

– Тан комит, мы все понимаем, но правила есть правила, – извиняющимся тоном обратился рядовой сотрудник Контроля к большому начальнику.

– Ладно. Давайте побыстрее закончим с формальностями, – махнул рукой Ренник.

– Прошу вас задать пострадавшему несколько личных вопросов. Мы запротоколируем.

Скривившись, Ренник поспрашивал немного о некоторых событиях из детства Тадеоша. Мне пришлось прикладывать значительные усилия, чтобы быстро отыскивать такие глубокие воспоминания, но в целом я справился. Небольшие заминки списали на последствия аурной травмы и сотрясение. Затем за дело взялся псион со своим стандартным опросником. Это было опасно, особенно первый вопрос:

– Вы – Тадеош Кински, сын Ренника и Марьяты Кински?

Я влез глубоко в разум донора, сосредоточившись на воспоминаниях о его семье:

– Да.

– Вы работаете во втором отделе Аспекта Контроля Бесто-Кулчи в должности старшего оперативного следователя?

– Да.

– Вы злоупотребляли своим служебным положением, брали взятки или нарушали закон?

– Нет.

– Замышляете ли вы что-либо против острова Вайс, его официальных структур или законопослушных граждан?

– Нет.

– Готовы ли вы нести волю Вайса, приумножать богатства Острова, поддерживать закон и порядок?

– Готов.

– Хорошо. Ваша оценка лояльности вполне удовлетворительная, тан Кински, – выдал псион, записывая что-то в рапорте.

Примерно так, судя по воспоминаниям Кински, выглядит ежемесячная псионская проверка служащих второго отдела Контроля. Раз в год проводится более подробная. Судя по тому, что такие сволочи как Тадеош, спокойно разгуливают на свободе и работают охранниками правопорядка, система очень далека от идеала, и ее можно обмануть.

Другой сотрудник с помощью специального переносного определителя снял отпечаток участка моей ауры. Из памяти Тадеоша мне было известно, что в общем данная процедура – пустая формальность. Никто всерьез не сравнивает образцы аур, хотя в последнее время Контроль закрутил гайки и усилил надзор за случаями несовпадения аур. Впрочем, я постарался на совесть, выстраивая ауру Тадеоша, и уже оказавшись в его теле доделывал разные мелочи. Должен пройти, надеюсь.

– Всего хорошего, центурион. Успешного вам выздоровления и крепкого возвышения.

– Спасибо.

Проверяющие вместе с отцом оставили меня одного. Моя лечащая волшебница после повторного обхода рекомендовала прогуляться и помедитировать в небольшом парке-дворике госпиталя, дабы восстановить утраченный контроль над конечностями. Я последовал ее указаниям, поплотнее запахнувшись в теплое пальто. Постоянных пациентов в госпитале почти не было. Ци может справиться с любой болезнью и любой физической травмой. Я встретил лишь парочку эсперов подавленного вида, чьи ауры носили следы серьезных повреждений. Любопытно, смогу ли я излечить аурную травму другого человека?

Снег весело похрустывал под ногами, солнце ласково пригревало лучами. Я вдохнул холодный зимний воздух полной грудью. Стояло восемнадцатое апреля. Сегодня мне исполнялось тринадцать лет. Моему Сознанию, по крайней мере. Отличный я подарок себе сделал. Жизнь – хорошая штука! Какой-то эспер в теплом тулупе и пазьих больничных валенках с наслаждением ел снег. Я решил не контактировать с ним и отошел в другой конец миниатюрного парка. По-видимому, не всех сумасшедших эсперов отправляют в закрытую лечебницу. Сначала им пытаются помочь на месте.

По рекомендации волшебницы я провел небольшую зарядку: подвигал руками, сделал приседания и немного пробежался. Тело как раз разогрелось, так что я решил немного помедитировать на открытом воздухе. После полутора месяцев бестелесных скитаний в астрале невозможно им надышаться вдоволь.

Появление трех мощных аур я приметил издалека. Особенно чародея стихии земли, который не слишком вежливо рассылал кругом волны активного Сэнса. Вторая аура принадлежала псиону с неплохой маскировкой. До меня ему далеко, конечно, но по меркам других эсперов заслуживает уважения. Третья аура была на их фоне не такой внушительной, на уровне приора, но развита более гармонично, без перекосов в ту или иную сторону.

Я присел на парковую скамейку, ожидая приближения гостей. Эсперы и впрямь направились в мою сторону. Я пригляделся к вышедшим из госпиталя танам и тинам, обратив внимание на знаки различия. Дерьмо! Что здесь забыл аж целый трибун? Это самое высокое звание в Аспекте Контроля! Да еще и четвертый отдел! Я чуть ли не подпрыгнул со скамьи, лихорадочно соображая. Аура моя ушла в пятки. Неужели уже вычислили? Блин, да это же первый магиструс четвертого отдела собственной персоной! Трибун Меддер Чжу-сен. Отец на одной из крупных встреч разных отделов Аспекта Контроля представлял меня однажды нашему "главному боссу". Наше отделение на самом деле получало не так много прямых указаний от четвертого отдела. Они вмешивались только в том случае, если намечалось что-то масштабное.

Готовиться к бою преждевременно. Но меня напрягает, что с ними псион. Мне нельзя выставлять фальшивое Сознание на его обозрение, но в то же время оставлять родное Сознание под хрупкой защитой оболочек Тадеоша очень опасно и неприятно.

– Тан Кински? – осмотрел меня офицер внимательным и колким взглядом.

– Да! – вытянулся я.

– Трибун Меддер Чжу-сен, четвертый отдел, – мужчина быстро показал мне свое служебное удостоверение.

Я кивнул:

– Мы с вами встречались, тан, на одном из собраний.

– Прошу извинить, память у меня уже не та, – дружелюбно улыбнулся трибун.

Ага, втирай дальше. Память у него не та. Магиструс четвертого отдела обязан иметь идеальную память. Наверняка, один из тех эсперов, кто пошел по умственному пути развития. К сожалению, тут паразиты не могли ничем мне помочь, моментально превратив в гения с абсолютной памятью.

– Чем я могу быть полезен, тан Чжу-сен?

– Мы проверяем все случаи значительных расхождений аур. За последние два года ваш результат в двенадцать процентов является наивысшим для аурной травмы второй степени.

– Это... мне что-то грозит?

– О нет, тан Кински. Если вы согласитесь пройти углубленную псионическую проверку, то никаких осложнений не предвидится.

– Но мои личные...

– Ваша личная информация останется при вас, центурион. Мы не планируем глубокое сканирование, а ограничимся проверкой правдивости ваших слов. Вы согласны или мне дождаться, пока будет одобрено официальное прошение вашему прямому начальнику?

– Я согласен, трибун. Просто... пусть ваш псион придерживается рамок.

– Безусловно. Вам удобнее вернуться внутрь?

– Если вопросов будет немного, то можно и на улице.

Я присел на скамейку. Сотрудники четвертого отдела остались стоять. Псион достал планшет и невозмутимо перелистнул страницу:

– Вы Тадеош Кински, уроженец Вайса, тысяча шестьсот девяносто первого года рождения?

Если бы не мой родной Сэнс, я бы и не заметил, как от эспер-псиона разошлась по воздуху туманная волна чернильного эфира, проникающего почти сквозь любые оболочки. Я почувствовал, как нечто чужеродное коснулось моего Сознания. Сразу заработала защита Сознания – встроенная ментальная оболочка, предназначение которой – фильтрация и постепенное выведение чужеродного эфира из Сознания. Она единственная находилась в открытой части ауры из всех родных оболочек, поскольку крепилась напрямую к Сознанию. Отвратительное ощущение. Словно все твои секреты и пристрастия выставляются напоказ перед публикой.

Подавив лишние мысли, я повторно прибег к прежнему трюку: погрузился в воспоминания Тадеоша. В целом я и не врал, поскольку как минимум наполовину, то есть телом, им и являлся:

– Да, я Тадеош Кински.

– Перечислите все пси-воздействия, с которыми вы сталкивались за последний месяц.

Просьба немного сбила мой настрой, но я покорно перечислил немногочисленные случаи, покопавшись в памяти Тадеоша.

– Появлялись ли у вас в последнее время странные, несвойственные вам мысли?

– Нет.

– Вы уверены? – пронзительно глянул мне в глаза псион.

– Из-за травмы я переосмыслил некоторые моменты своей жизни, – признался я.

– Подробнее.

– Я... планирую взять отпуск по состоянию здоровья, отдохнуть и восстановиться. Также... я решил, что мне следует развестись с супругой. У нас... сложные отношения, – вывалил я честно. Псион остался доволен моим ответом.

– Посещали ли вас мысли о нанесении вреда важным ост-объектам Вайса, членам высоких кланов или ост-служащим?

– Нет.

– Вы не планировали проведения каких-либо террористических атак или чего-то подобного?

– Нет, Гайя упаси!

– Вы являетесь верным гражданином Вайса и желаете ему только процветания и благополучия?

– Да.

Псион прекратил чиркать на планшете и повернулся к трибуну. Тан Чжу-сен кивнул и быстро закончил допрос:

– Благодарю за содействие, тан Кински. Желаю вам удачного выздоровления.

– Спасибо, трибун. Для меня в радость помочь вам, – прижал я руку к груди в воинском приветствии.

Магиструс еще раз кивнул, развернулся и удалился из госпиталя вместе со своими сотрудниками. Я устало развалился на скамейке, совершенно не замечая холода. Чувствуя, как нервное напряжение потихоньку меня отпускает. Ну если уж я смог обмануть мастер-псиона четвертого отдела, то вряд ли мне стоит беспокоиться о еще каких-либо проверках.