Текст книги "Субастик, дядюшка Элвин и кенгуру"

Автор книги: Пауль Маар

Глава десятая
История дядюшки Элвина

Дождавшись, когда господин Пепперминт вернется с бутербродами и вином, дядюшка Элвин приступил, наконец, к своему рассказу.

– В Австралию я приехал гол как сокол. Денег у меня было только-только, в обрез. Намыкался я там по первости, не передать словами! Кем я только не работал! И садовником, и машинистом паровоза на тростниковых плантациях, и на рудниках – золотодобытчиком, – правда, ничего не добыл… Потом еще официантом в китайском ресторане в Мельбурне. Да, а еще продавал лотерейные билеты, строил ветряные мельницы, рыл колодцы. Всего не перечислишь!

Вы меня знаете, я человек экономный. Я всегда тратил ровно столько, сколько нужно, чтобы с голоду не умереть. Остальное откладывал. А как откладывал? Банкам я не доверяю, поэтому свои денежки зашивал в подкладку плаща. Все свое носил с собой. И постепенно у меня скопилось столько денег, что плащ весь растопырился. С такими гирями уже невозможно было ходить. Пересчитал я свою заначку и понял: теперь могу воплотить в жизнь свою давнюю мечту! И купил себе маленькую фермочку на юго-западе страны.

Вообще-то я собирался разводить овец, там почти все фермеры этим занимаются. Но денег у меня хватило только на покупку земли и домика, на овец уже ничего не осталось. Штуки две-три я бы еще мог купить, но этого для разведения мало.

Дядюшка Элвин пригубил вино.

– Ну и что дальше? – с нетерпением спросил господин Пепперминт.

– Дальше пришлось придумывать что-нибудь другое, – продолжал дядюшка Элвин. – По части выдумки за мной никому не угнаться! Это и Макси всегда говорил, – похвалил себя дядюшка Элвин и отпил еще немного вина. – Раз овцы мне не по карману, рассудил я, займемся разведением кенгуру.

А кенгуру, как вам известно, водятся в Австралии в большом количестве. Их нужно только отловить – и, пожалуйста, они уже твои. Я быстро наловчился, все знали: мимо меня ни один кенгуру не прошмыгнет! Скажу без ложной скромности, другого такого ловца во всей Юго-Западной Австралии не было! Мне даже кличку там дали – Элвин-Кенгуру. Ну, так и пошло… Начал я с пятидесяти кенгуру, а потом прибавилось потомство, и закрутилась карусель.

– А кому нужны все эти кенгуру? – поинтересовался господин Пепперминт.

– Да, зачем их вообще разводят? – спросила госпожа Пепперминт.

– Как зачем? – удивился дядюшка Элвин. – Чтобы продавать.

– А для чего продавать-то? – не понял Мартин.

– Как для чего? – опять удивился дядюшка Элвин. – Их продают на переработку.

– Переработку? – ужаснулась госпожа Пепперминт.

– А вы что, никогда не ели стейка из кенгуриного мяса? – спросил дядюшка Элвин, явно теряя терпение.

– Ты хочешь сказать, что кенгуру едят? – уточнил Мартин.

– Ну не пьют же, – съязвил дядюшка Элвин.

– Ужас какой! – все еще не верила своим ушам госпожа Пепперминт.

– Я бы ни за что не согласился есть кенгуру! – ответственно заявил Субастик, отличавшийся, как известно, необыкновенной всеядностью.

– Да что ты говоришь! – Дядюшка Элвин посмотрел на Субастика с прищуром. – А сосиски лопать ты согласен, да? Знаешь, из чего их делают?

– Из сосисочного фарша, наверное, – предположил озадаченный Субастик.

– А сосисочный фарш, он что – с неба свалился? Нет, твой сосисочный фарш тоже когда-то был коровой или свиньей, – торжествующе заявил дядюшка Элвин. – Получается, что коров можно перерабатывать, а кенгуру – ни-ни? Где логика?

– Ты прав, – сказала госпожа Пепперминт.

Даже притихший Субастик вынужден был внутренне согласиться с тем, что дядюшка прав.

– Ну хорошо, – прервал общее молчание Мартин, – а дальше-то что было? Почему ты решил приехать в Германию?

Дядюшка Элвин потянулся за бокалом господина Пепперминта – свой он уже успел опустошить.

– Почему?.. – задумчиво проговорил он. – Да всё из-за этой песни по радио. Все с нее началось. Она всю жизнь мою перевернула.

– Какая песня? – спросил господин Пепперминт.

– В Австралии немецких песен по радио практически не передают. Крайне редко. И вот однажды… Я как раз собирался сделать себе кофе… Я обычно кладу три ложки растворимого кофе, без горки, конечно, на пол-литра воды, так получается гораздо экономнее, чем каждый раз класть отдельно в чашку. Выгадываешь с каждой чашки…

– Ну так что же произошло в тот день? – не дала ему отвлечься госпожа Пепперминт.

– Ах да! – спохватился дядюшка Элвин. – Песня. Ну так вот. Достал я кофе, как сейчас помню, и тут вдруг по радио запели «Горные вершины спят во тьме ночной…». Про сторожа и деву… Знаете?

Все честно признались, что не знают.

– Ну как же! Такая знаменитая песня! – удивился дядя и запел, растягивая слова:

 
Горные вершины спят во тьме ночной,
Тихие долины дремлют под луной,
Пухлые овечки бродят за рекой,
Путники усталые пришли уже домой.
 
 
Только я один тут под кустом сижу,
На чужие окна с завистью гляжу
И с добра хозяйского глаз я не свожу,
С вечера его я зорко сторожу.
 
 
А под утро дева вышла на крыльцо,
Увидала дева сторожа лицо,
И сказала дева: «Сторож, дорогой,
Заходи к нам, милый! Будь нам как родной!»
 

Талант у дяди был явно не большой, но пел он, как говорится, с душой. Даже сам немного прослезился.

– Я как услышал эту песню, – продолжил он свой рассказ, – так сердце защемило! Прямо такая тоска взяла, не передать словами! Кто мне, горемыке, тут, в этой чужой Австралии, скажет: «Заходи к нам, милый! Будь нам как родной»? Никто. И потянуло меня на родину как никогда. Сначала думал – ничего, пройдет. Ан нет. Оно все не проходит и не проходит, все тянет на родину и тянет. В один прекрасный день я не выдержал. Всё, решил я, хочу вернуться к своим корням, хочу поехать в Германию, чтобы обнять моего единственного родственника! Это я тебя, между прочим, имею в виду, Бруно! – строго сказал дядюшка Элвин, обращаясь к господину Пепперминту.

– Ну, и что дальше? – спросил Субастик, видя, что дядюшка Элвин опять готов отвлечься.

– Дальше я запер дом, – сказал дядюшка Элвин, – открыл нараспашку кенгуриный загон и выпустил всех кенгуру на волю. Вы бы видели, как они обрадовались! Разбежались кто куда, только лапы сверкали!

Воспоминание об улепетывающих радостных кенгуру было таким волнующим, что дядюшка от умиления даже не заметил, как взял себе бокал госпожи Пепперминт и тут же осушил его до дна. Госпожа Пепперминт только покачала головой, но ничего на это не сказала.

– И представляете, все разбежались, а Велли остался! – приступил к следующей главе своего рассказа дядюшка Элвин, отставляя в сторону пустой бокал. – Я уж его и так и эдак, а он – ни в какую! Привязался ко мне, шельмец! Ходит за мной по пятам, как собачонка, прямо хоть плач, хоть смейся. Что мне оставалось делать? Пришлось взять с собой. Ну вот, теперь я вам всё рассказал. Так что не беспокойтесь, никуда мой Велли от меня не денется. Явится как миленький! А нельзя ли мне винца добавить? Благодарствую.

– Еще один вопрос, – взял слово Мартин. – А что стало с тем Макси, с твоим работником, о котором ты рассказывал?

– Он тоже на волю вышел. В смысле я его уволил, – пояснил дядюшка Элвин и почему-то нахмурился. – И вообще, всё, хватит. Я уже вам нарассказывал воз и маленькую тележку. Даже в горле пересохло. Бруно, принеси-ка еще бутылочку из подвала. Эту вы уже выпили.

Поздним вечером, когда стар и млад отправились спать, родители Мартина стали убирать со стола.

– Вся эта история тронула меня до глубины души! – признался господин Пепперминт, загружая посуду в посудомоечную машину. – Так и вижу, как эти счастливые кенгуру вырываются на свободу – и прыг-скок, прыг-скок…

– А мне кажется, что эта история как-то плохо вяжется с твоим дядюшкой, – сухо сказала госпожа Пепперминт.

– Почему? – искренне удивился господин Пепперминт.

– Да потому, что он способен думать только о себе и о своей выгоде, – выпалила госпожа Пепперминт.

– А какое это имеет отношение ко всем этим кенгуру? – спросил господин Пепперминт.

– Зная твоего дядюшку, вполне могу допустить, что он всех этих кенгуру сдал спокойно на мясокомбинат, а нам наплел с три короба, – ответила госпожа Пепперминт.

– Как ты можешь так говорить?! – повысил голос господин Пепперминт. – Зачем ты очерняешь моего дядю? Ты просто плохо к нему относишься и потому судишь о нем предвзято!

– А как мне еще к нему относиться?! – возмутилась госпожа Пепперминт. – Твой распрекрасный дядюшка свалился нам как снег на голову, торчит целыми днями дома, ворчит-бурчит, вечно всем недоволен, только и слышишь от него: принеси-подай, налей-подлей, а спасибо не дождешься! Не говоря уже о том, что он занял комнату Мартина и ребенок остался без своего угла! Это просто возмутительно! Сколько можно терпеть? Погостил, и хватит! Пусть отправляется назад в свою Австралию!

– Ну что ты так разошлась, – попытался утихомирить ее господин Пепперминт.

– Тебе-то хорошо, ты целыми днями на работе пропадаешь! – продолжала госпожа Пепперминт. – А я тут должна твоего дядюшку терпеть! Посидел бы с ним полдня, так по-другому бы заговорил!

– Можно подумать, я на работу развлекаться хожу! – обиделся господин Пепперминт.

Госпожа Пепперминт тяжело вздохнула и молча вышла из кухни.

Первый раз за всю жизнь они легли спать, не пожелав друг другу спокойной ночи.

Глава одиннадцатая
Большой совет

Когда на другое утро Мартин пришел в школу, Роланд уже поджидал его во дворе.

– Ну что? Посмотрел, что там на ухе у кенгуру написано? Где эта ферма находится? – засыпал он Мартина вопросами.

– В Австралии, – ответил Мартин. – У него там, оказывается, была собственная кенгуриная ферма.

– Почему же тогда надпись была не по-английски? – спросил Роланд.

– Потому что он немец и по-английски писать не обязан – так он сказал, во всяком случае, – объяснил Мартин. – Но ты не знаешь еще главной новости: Велли пропал! Сорвался у него с поводка и теперь где-то бегает бесхозный!

– Да ты что?! – ахнул Роланд. – А вы заявили в полицию?

– Нет, папа не хочет, – сказал Мартин. – Боится неприятностей. Оказалось, что дядюшка ввез своего кенгуру нелегально.

– Прямо детектив какой-то! – воскликнул Роланд. – Мы можем все вместе после школы поискать Велли. А где он сорвался с поводка, известно?

– Где-то недалеко от леса, – ответил Мартин. – Но кенгуру меня сейчас не очень беспокоит. У меня другие проблемы.

– Что случилось? – Роланд был явно встревожен. Никогда он еще не видел Мартина в таком состоянии.

– Родители поссорились, – сообщил Мартин со вздохом. – За завтраком сидели оба мрачнее тучи и ни словечком не обмолвились. А потом папа пошел на работу и даже не попрощался. Ушел, и всё.

– Думаешь, разведутся? – спросил Роланд.

– Типун тебе на язык! – отмахнулся Мартин.

– У моих родителей тоже все так начиналось, – сказал Роланд. – А потом папа собрал вещички и съехал.

– Мой папа не съедет, – твердо сказал Мартин. – Они, конечно, рано или поздно помирятся. Но все равно неприятно. А кто виноват? Дядюшка Элвин, это из-за него они теперь постоянно ссорятся. Вот кто должен съехать! Но он даже и не собирается!

– Нет, вам точно нужно от него избавиться, – вынес свое суждение Роланд.

– Избавиться… – Мартин горько усмехнулся. – А как?

В этот момент прозвенел звонок на урок.

– Побежали! – скомандовал Роланд и потянул за собою друга. – А то опоздаем, Шеллинг нам устроит головомойку. Давай после уроков встретимся в парке и всё как следует обмозгуем.

После уроков вся компания собралась в парке: Мартин, Роланд, Тина, Саманта и, конечно, Субастик. Они уселись на любимую скамейку возле пруда и стали перебирать разные варианты выживания дядюшки Элвина.

– А что, если мы будем приходить к тебе каждый день и включать радио на полную громкость? Может, он тогда не выдержит и уедет? – предложила Тина.

Мартин только рассмеялся на это.

– Он просто выставит нас из дома да еще нажалуется папе. Скажет, что мама за нами совсем не следит, что она нас совсем распустила, ну и так далее! – сказал Мартин.

– Идея! – радостно воскликнул Роланд. – Я позвоню и скажу чужим голосом: «С вами говорят из полиции. У вас проживает некий Элвин Пепперминт? Мы бы хотели с ним побеседовать». А когда он подойдет к телефону, я скажу: «Вы подозреваетесь в нелегальном провозе животных на территорию Германии! За вами уже отправлена группа захвата. Через час прибудут».

– Ну и дальше что? – спросила Саманта.

– Думаю, он быстренько соберет свои вещички и постарается убраться до приезда полиции, – сказал Роланд.

– Идея, конечно, хорошая, – согласился Мартин, – да только он по голосу тебя сразу раскусит, как бы ты ни старался.

– А мы кого-нибудь из взрослых попросим нам помочь, – нашелся Роланд. – Например, твоего папу!

– Нет, папа не годится, – отмел это предложение Мартин. – Папа не станет своего родного дядю обманывать.

– Может, тогда папу Саманты попросить? – подала мысль Тина.

– Он у меня только по-английски говорит, – сказала Саманта.

– А твой папа, Роланд? Может, он согласится? – спросила Тина.

– Мой папа с нами не живет, он переехал в Везель, – сообщил Роланд и отвел глаза. – Давай лучше твоего папу спросим, – предложил он, обращаясь к Тине.

Тина задумалась.

– Боюсь, мой папа тоже не согласится, – сказала она после некоторой заминки. – К тому же он сейчас в командировке, уехал в Лихтенштейн.

– Н-да, план с треском провалился! – вынужден был признать Роланд.

– Ну неужели нет никакой возможности выкурить этого вредного дядюшку? – со вздохом спросила Тина.

– Похоже, что нет, – тусклым голосом проговорил Мартин.

Глава двенадцатая
Куда подевался господин Дауме?

Субастик, против своего обыкновения, не принимал участия в общем обсуждении. Пока друзья обдумывали разные способы избавления от дядюшки Элвина, он тихо сидел на скамейке, болтал ногами и сосредоточенно молчал. В какой-то момент он даже встал и отправился бросать камешки в пруд. Бросал-бросал и вдруг как закричит:

– Ура! Ура! Башка моя баранья! Не варит котелок!

Друзья уставились на Субастика, не понимая, чему он так радуется.

– Идея, идея! И где я, и где я, и где я раньше был! – громко распевал Субастик пританцовывая.

– Что у тебя за идея? – осторожно спросил Мартин, с тревогой глядя на Субастика, – его странное состояние внушало некоторое беспокойство.

– Идея посетила меня сейчас случайно, ее поймал за хвост я, можно сказать, нечаянно! – затараторил Субастик. – Блестящая идея, пришла ко мне как фея! Явилась вдруг и…

– Слушай, – перебил его Роланд, – хватит уже кормить нас своими присказками! Говори толком, что ты там придумал!

– Нужно просто пожелать, чтобы дядюшка Элвин исчез! – выпалил Субастик.

– Как это – «пожелать»? – не поняла Саманта. – Мы и так желаем Мартину, чтобы он избавился от дядюшки, только дядюшка с места не двигается!

– Еще как сдвинется, если мы пустим в ход волшебные веснушки! – ответил на это Субастик. – Стоит мне только сказать: «Хочу, чтобы дядюшка Элвин оказался в Австралии!», и фук! – нету дядюшки!

– А как ты собираешься это осуществить? Ведь волшебные веснушки достались господину Дауме. Забыл? – вмешался Мартин. – Чтобы твое желание исполнилось, нужно, чтобы господин Дауме был рядом и слышал все, что ты говоришь.

– Ну и что? – не сдавал позиции Субастик. – А мы придем к этому Дауме, и я загадаю свое желание!

– А как ты к нему придешь? Ты знаешь, где он живет? – спросила Саманта. – Вы, кажется, говорили, будто он работает у нас в школе учителем физкультуры. Но я его ни разу не видела.

– Раньше работал, – пояснил Мартин. – Последнее, что я слышал о нем, это сведения из газеты. Я даже вырезал себе эту заметку и вклеил в дневник.

– Как ты мог слышать, если это сведения из газеты? – поинтересовался Субастик с ехидной улыбкой.

– Да ладно, не придирайся к словам, – приструнил Субастика Роланд. – Так что там было написано в этой заметке?

– Там было написано, что пожарные сняли господина Дауме с крыши школы и отвезли в психбольницу, – сказал Мартин.

– Это называется клиника нервных болезней, – уточнила Тина.

– Неизвестно, там ли он еще. Может, давно уже выписали, – поделился своими сомнениями Мартин.

– Так это мы быстро выясним! – оживился Роланд.

– А как? – спросил Мартин.

– Очень просто! – сказала Тина. – Пойдем туда, узнаем в справочном, там ли еще господин Дауме, и если да, то в какой палате.

– И тогда я войду в палату и пожелаю, чтобы дядюшка Элвин убирался восвояси! – воскликнул Субастик.

– Все не так просто, – сказала Саманта, покачав головой. – Такие заведения считаются, как правило, закрытыми. Туда так легко не пройдешь. К тому же, насколько я знаю, сведения о пациентах предоставляются только родственникам.

– Как же нам выяснить, там Дауме еще или уже выписался? – задумался Мартин.

– А что, если кому-нибудь из нас пойти туда и представиться родственником? – предложил Роланд.

– Можно, только кто пойдет? – спросила Тина.

– Мартину идти нельзя, мне тоже, – стал рассуждать вслух Роланд. – Представьте, вот ему скажут, к вам, дескать, родственнички пришли, а он как выглянет в окошко, увидит Мартина или меня и сразу завопит: «Гоните их отсюда! Никакие это не родственники, а мои бывшие ученики!»

– Тину он тоже знает, – задумчиво проговорил Мартин. – Она ездила с нами в зимний лагерь.

– Получается, что единственный человек из нашей компании, кого он не знает, это Саманта, – подвел итог Роланд.

Все посмотрели на Саманту.

– Ну ладно, – согласилась Саманта, – скажу, что он мой дядя. Только я сбегаю домой за велосипедом. Так будет быстрее.

– Нет, – честно призналась Саманта.

– Как же ты ее найдешь? – встревожилась Тина.

– Посмотрю адрес в «Желтых страницах»! – крикнула Саманта уже на ходу.

– Отличная мысль! – крикнул Роланд ей вслед.

Разговаривая с привратником больницы, Саманта изрядно нервничала.

– Я пришла навестить дядю, – сказал она слегка дрожащим голосом. – Вы не знаете, в какой он палате?

– А как фамилия твоего дяди? – спросил привратник, сидевший при входе за большим стеклом.

– Дауме, господин Дауме, – быстро ответила Саманта.

– А имя? – уточнил привратник.

– Саманта, – выпалила, не задумываясь, новоявленная племянница господина Дауме.

– Имя дяди, а не твое, – снисходительно сказал привратник.

– Э-э-э… – замялась Саманта.

Это же надо так опростоволоситься! Не спросить заранее имя этого несчастного Дауме! Делать было нечего, и Саманта решила назвать наобум первое попавшееся имя.

– Герхард! – выдала она.

– Уж могла бы выучить имя своего дядюшки, – назидательно проговорил привратник и строго посмотрел на девочку.

– Он не совсем мне дядя, то есть не родной, а четвероюродный, – попыталась оправдаться Саманта. – У нас дома его все называют в шутку дядя Дама, вот я и запуталась.

– Дядя Дама! – рассмеялся привратник. – Ну, давай поищем твоего четвероюродного дядюшку.

Он принялся листать пухлый журнал.

– Ага, Дауме! Вот он, голубчик! – сказал наконец привратник, когда Саманта уже потеряла всякую надежду. – И чтоб ты знала, твоего дядюшку зовут Фитцгеральд! Фитцгеральд Дауме. Теперь я вспомнил, кто это такой! У нас его тут звали просто Фитци. У него еще странная болезнь была, от которой он никак избавиться не мог. Всю физиономию обсыпало синими пятнами, вроде как веснушками! Не повезло бедолаге!

– Вы сказали «была»? – осторожно спросила Саманта. – Так, значит, он теперь вылечился? Избавился от этих синих веснушек?

– Понятия не имею, – привратник пожал плечами. – Может, уже и избавился. Его в марте выписали.

– В марте? – переспросила Саманта, и голос ее дрогнул.

– Надо было раньше приходить, – сказал привратник. – А теперь дома ищи своего дядю.

– Спасибо, – поблагодарила Саманта и попрощалась.

– До свидания! – отозвался привратник. – Запомнила, как зовут твоего дядюшку? – крикнул он вслед удаляющейся посетительнице.

– Конечно! – ответила, обернувшись, Саманта и рассмеялась. – Фитцгеральд!

– То-то же, – сказал привратник себе под нос и закрыл пухлый журнал.

Глава тринадцатая
Что делать?

Мартин, Роланд, Тина и Субастик сидели на скамейке у пруда и терпеливо ждали возвращения Саманты. Времени прошло немало.

– Наверное, скоро вернется, – нарочито бодрым голосом проговорил Роланд. – Ее уже больше часа нет. Это значит, что ее не отправили сразу восвояси и она там что-нибудь да выведает.

– Целый час мы тут торчим, в животе уже бурчит! – сообщил Субастик. – Знал бы, что нам тут так долго придется ждать, захватил бы с собой из дома припасцев.

– У тебя в голове только одна еда! – с укоризной сказала Тина.

– Нет, в голове тоже пусто, – невозмутимо ответил Субастик. – И в голове, и в животе звенит от голода уже! Что б мне такое пожевать, чтобы от звона не страдать? Готов я съесть свинью с быком и сто сосисочек потом.

– Как ни крути, это будет непросто, – задумчиво сказала Тина.

– А чего тут сложного? Я же не за раз всю эту кучу есть буду! – утешил ее Субастик. – Потихонечку, полегонечку, не спеша… Сначала с бычком расправлюсь…

– При чем здесь твои бычки! – перебила его Тина. – Я говорю о нашей операции. Даже если мы узнаем, в какой палате лежит Дауме, как мы туда попадем?

– Тина права, – согласился Роланд. – Предположим, ты каким-то образом прошел в клинику, но кто тебя пустит к Дауме в палату?

– Я не собираюсь никуда проходить! – сказал Мартин. – Потому что идти туда придется Субастику.

– Ну хорошо, а как Субастик попадет к нему? – спросила Тина.

– Пешком, тихо и спокойно, – отозвался Субастик. – Или ты предлагаешь мне вкатиться к нему на машине?

 
Поехал бы я к Дауме на авто,
Но разве же меня пропустит кто?
Попросят предъявить права —
И быстренько прогонят со двора!
 

– Может, на скутере попробовать? – рассмеялся Роланд.

– На скутере влечу в больницу, как экзотическая птица! – пропел Субастик.

– Прекрати дурака валять! – оборвала его Тина. – Нам не до шуток! Нет, серьезно, как Субастик пройдет к Дауме в палату? На входе сидит привратник или привратница и наверняка следит за всеми посетителями, смотрит – кто входит, кто выходит.

– От привратницкого взгляда ускользнуть мне очень надо! Выход есть – ползти ползком мимо будки с ветерком! – принялся опять распевать Субастик, но, заметив строгий взгляд Тины, вовремя остановился. – Проползу так тихонечко, – продолжал он, – а потом раз-раз – и я у цели! Распахну так дверь и закричу: «Желаю, чтобы все веснушки вернулись ко мне!» И тогда…

– «Тогда» уже не будет, потому что на твой крик сбежится весь медперсонал, – перебил его Мартин.

– Ну и пусть себе сбегаются! – ответил Субастик. – Главное, что я получу назад свои веснушки!

В этот момент к скамейке лихо подкатила Саманта. Она изрядно запыхалась, видно было, что всю дорогу ехала на полной скорости. Саманта прислонила велосипед к ближайшему дереву.

– Ну что? Ну как? Нашла его? – посыпались вопросы.

– Всё плохо, – сообщила Саманта. – Этот Дауме выписался из больницы еще в марте.

– И где он теперь? – спросил Мартин. – Что тебе сказали?

– Привратник только сказал, что Дауме в больнице больше нет, а где он теперь, они там не знают.

– Вот не повезло! – воскликнул Мартин в полном отчаянии. – Я так надеялся, что мы уже сегодня избавимся от дядюшки Элвина! Как же мне теперь помочь маме?

– Попробуй серьезно поговорить с папой, – предложила Тина. – По-моему, это единственный выход.

Так Мартин и сделал.

Когда они с Субастиком к вечеру вернулись домой, оказалось, что мамы нет. Папа возился в кухне – готовил ужин.

– А куда мама ушла? – спросил Мартин.

– К подруге, – односложно ответил папа. – Можешь пока накрывать на стол.

– Вы что, поссорились? – не дал себя отвлечь Мартин.

– Да нет, не ссорились, – ответил папа, помявшись. – Разве что немножко.

– Субастик, оставь нас, пожалуйста, одних, – попросил Мартин.

– Не стану я мешать мужскому разговору, чужие тайны слушать – очёнь нездорово! – продекламировал Субастик и удалился.

Мартин и господин Пепперминт сели за стол.

– Дело в том, что мама никак не может понять, почему я не выставлю дядюшку Элвина, – сказал господин Пепперминт с тяжелым вздохом.

– Я тоже этого никак не могу понять, честно говоря, – откровенно признался Мартин.

– Но это же брат моего отца! – разволновался господин Пепперминт. – Что же вы мне предлагаете – взять и выставить его за порог?!

– Именно так, по-моему, и следует сделать, – твердо сказал Мартин. – Я вообще считаю…

Договорить он не успел, потому что в кухню заявился дядюшка Элвин.

– Долго мне еще ужина ждать? – с мрачным видом спросил он.

– Ровно столько, сколько этот ужин будет готовиться, – независимым тоном ответил Мартин.

Дядюшка Элвин чуть не задохнулся от возмущения.

– Нет, ты слышал?! – проговорил он, глядя на господина Пепперминта. – Ты слышал этот наглый ответ?! У меня бы такой сынок сразу получил ложкой по лбу! Ну и воспитание! У нас в Австралии ни одному ребенку не позволили бы так себя вести!

– Послушай, дядя Элвин, – сказал господин Пепперминт, стараясь сохранять спокойствие, – Мартин ничего такого особенного тебе не сказал. Он абсолютно прав: ужин будет готов тогда, когда он будет готов. Не раньше и не позже. Я поставил варить картошку, она пока еще твердоватая.

– Ну, значит, нужно было поставить раньше, – не сдавал позиции дядюшка Элвин. – Мало того что сижу голодный, так мне еще приходится терпеть выходки этого невоспитанного горлопана Ушастика, Ужастика или как его там… И вообще, где твоя жена? Где Мара, я тебя спрашиваю? Почему она тебе не помогает? Вот у нас в Австралии ни один уважающий себя мужчина в кухне топтаться не будет! Это женское дело!

– Мара пошла к подруге, скоро вернется, – сухо объяснил господин Пепперминт.

– Но мы ее ждать не будем! – тут же заявил дядюшка Элвин. – Кто ее знает, когда она там соблаговолит вернуться. Что же нам тут, от голода пухнуть?

– Ты можешь пока тарелки на стол поставить, – предложил Мартин, надеясь таким образом хотя бы временно избавиться от дядюшки Элвина.

– Еще чего! – возмутился дядюшка. – Я вам что, слуга?! Пусть этот ваш Субастик тарелки расставляет! Сейчас я его пришлю! – С этими словами дядюшка Элвин вышел из кухни.

Через несколько минут в кухню влетел Субастик, который во все горло распевал:

 
Мой друг любезный, дядя,
Послал меня сюда!
Теперь мы с этим дядей
Как не разлей вода!
 

– На, неси своему другу, чтобы успокоился, – сказал Мартин, вручая Субастику стопку тарелок. – Папа, ну почему ты позволяешь дядюшке с тобой так разговаривать? – проговорил он шепотом, дождавшись, когда Субастик уйдет. – Сколько можно терпеть!

– Ты прав, сынок, – обреченно согласился господин Пепперминт. – И мама тоже права. Но как мне выпроводить его, если он сам не выпроваживается?