355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Патрик Вудхед » Запретный храм » Текст книги (страница 15)
Запретный храм
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 04:11

Текст книги "Запретный храм"


Автор книги: Патрик Вудхед



сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 22 страниц)

С завтрашнего утра он начнет отправлять туда солдат по двое, скалолазы они или нет – не имеет значения.

ГЛАВА 40

Тропинки не было, а потому Рене и обоим солдатам пришлось пробираться по кустарникам и зарослям папоротника, лепившимся к склонам горы. Они цеплялись ногами за корни, рвали штаны о колючки. Продвигались они медленно. Впереди, насколько хватало глаз, возвышалась неприступная скальная стена.

Они шли без остановки вот уже шесть часов. Рене брел с упрямой решимостью, но чувствовал, что ноги от усталости начинают дрожать. Он бормотал себе под нос, направляя свою ненависть на толстошеего солдата-насильника в нескольких ярдах впереди, – Се, словно верный пес, шаркающей походкой плелся следом за сержантом-спецназовцем.

Рене резко остановился перед странными цветами, растущими у большого камня. Цветы напоминали сливовые – такого же черного цвета, со сморщенными лепестками. Короткие щетинистые волоски торчали во все стороны.

– Мандрагора каулеценс, – пробормотал он, легонько проводя рукой по лепесткам.

Впервые появившись в Тибете восемь лет назад, он чуть ли не месяц потратил на то, чтобы найти эти цветы, и вот они перед ним. Если бы только это случилось при иных обстоятельствах.

Он поднял голову и увидел, что сержант остановился и внимательно смотрит на него. Рене выпрямился и подошел к солдатам. Он засунул руку в карман вельветовых брюк и вытащил помятую пачку сигарет. Он выигрывал время, чтобы дать себе передышку. Открыв пачку, он протянул ее сержанту, но тот нетерпеливо покачал головой. Тогда Рене не спеша вытащил сигарету себе и предложил одну Се, а другой рукой полез в карман за зажигалкой.

Се быстро перевел взгляд с пачки на лицо Рене. Он нырнул вперед, намереваясь выхватить пачку из рук Рене, но промахнулся. Он хотел повторить попытку, но сержант вытянул руку и остановил его, потом прошептал несколько слов, и Се тут же опустил глаза в землю. Медленно качнув головой, сержант снова двинулся в том направлении, куда они шли.

– Похоже, ты не на такой уж дружеской ноге с начальством? – усмехнулся Рене.

Лицо Се ожесточилось, когда он уловил интонацию европейца и оценил его ироничную улыбку.

Рене собрался уже двинуться дальше, но тут Се издал слабый стон. Звук был таким тихим, что сержант не услышал его. Рене недоуменно посмотрел на солдата, а тот облизнулся, мерзко пародируя наслаждение. Он снова застонал – высоко, по-девичьи.

– Ах ты, сволочь! – прошипел Рене. – Она ведь совсем ребенок…

Се издевательски ухмыльнулся и пошел за сержантом, довольный тем, что европеец понял его. Несколько мгновений Рене просто смотрел ему вслед, щеки его побагровели, а и без того громадное тело словно увеличилось – живот втянулся, грудь расправилась. Потом эта махина бросилась вперед, перешла на бег и за несколько шагов набрала приличную скорость.

Со всей силы он плечом врезался в спину Се. Раздался глухой звук удара, отбросившего Се вперед. Он горизонтально вытянулся в падении и тяжело упал грудью и лицом на землю. Рене растянулся рядом на влажном вереске, но вовремя подставил руки. Он откатился в сторону, запыхавшись от усилий.

Се лежал на земле и сучил руками, пытаясь прийти в себя после неожиданного падения и подняться на четвереньки. Сдавленные хрипы вырывались из его груди. Он поднял голову, испуганно уставившись на Рене. Удар был настолько силен, что он несколько секунд не мог вдохнуть и только хрипел.

Рене посмотрел на Се, и по его лицу расползалась широкая улыбка, но вдруг его массивную голову отбросило в сторону, и она с глухим звуком упала на землю.

Над ним стоял сержант, держа ружье прикладом вниз. Сержант смотрел безучастно, но потом, увидев, что Рене перекатился на спину и потерял сознание, медленно покачал головой.

Рене едва шел, ему казалось, что голова сейчас расколется от боли. Они возвращались на стоянку. Он двигался так быстро, как был способен, но это требовало от него напряжения всех сил.

Се молча шел шагах в двадцати за ним, глядя в спину Рене глазами драчливого мальчишки. Замыкал процессию сержант. Винтовку он скинул с плеча и теперь держал в руках, внимательно глядя на двоих впереди. Он не снимал винтовку с предохранителя, но Рене слышал металлический лязг, когда сержант дослал патрон в патронник. Когда они наконец перевалили за гребень холма и увидели перед собой зеленые нейлоновые палатки, Рене сразу же понял: что-то не так. Заведенный порядок изменился – все были на месте и, казалось, занимались делом. Солдаты целеустремленно перебегали от палатки к палатке.

Они подошли ближе, и Рене увидел, что трое солдат собирают рюкзаки. У главной палатки на траве лежали высококалорийные пайки и алюминиевые котелки. Двое других солдат отмеряли веревку из бухт, перекладывая ее метрами. Остальные расстелили ближе к костру куски нейлоновой материи и возились с винтовками. Все оружие было недавно смазано, а на прицелы надеты пластиковые колпачки, чтобы защитить от влаги. У каждой винтовки лежали горки магазинов и патронов.

Они втроем направились в центр стоянки и остановились у кострища. Обведя взволнованным взглядом оружие на земле, Рене поднял глаза и увидел приближающегося к ним капитана Чжу. Одеяло было по-прежнему накинуто ему на плечи, он курил, но впервые после того, как они покинули Лхасу, выглядел по-настоящему оживленным.

Этот тип каким-то образом нашел путь наверх, Рене не сомневался.

– Вы времени даром не теряли, – заметил Рене, пытаясь завязать разговор с Чжу.

Тот на мгновение остановился перед ним, увидел большую шишку на лбу Рене, отметил мрачный вид Се. Он развернулся и на всю стоянку прокричал приказ. Мгновение спустя появился Чэнь с ноутбуком в руках.

Чэнь нажал кнопку «включить», и они стали ждать, когда загрузится компьютер. Взгляд Чжу снова скользнул по Рене, и капитан позволил себе чуть-чуть улыбнуться. Глупый европеец и его игры теперь не имели никакого значения. Он сам нашел, как подняться на скалу.

Всего час назад он курил и рассеянно рассматривал гору, мысли его занимал отчет, который он собирался отправить в Пекин. Взгляд его то затуманивался, то вновь обретал четкость, и ему вдруг пришло в голову, что гигантская трещина, рассекающая стену, на самом деле представляет собой вертикальную расщелину. Поначалу он решил, что ему кажется, он моргнул, потом еще и еще, пытаясь сфокусировать взгляд. Постепенно расщелина вырисовывалась все яснее, и он подумал удивленно, как это не увидел ее сразу.

Именно так европейцы и поднялись туда. Не пройдет и нескольких часов, как он нападет на их след. Чэнь повернул экран ноутбука и принялся объяснять подробную спутниковую карту, которую им прислали. Они проговорили несколько минут, Чжу время от времени кивал, наконец Чэнь извлек топографическую карту, которую использовал для сверки с изображением на экране. Они беседовали, а Рене стоял молча и смотрел на них из-за костра, не пропуская ни одного движения.

Мгновение спустя Чэнь осторожно уложил карту между крышкой и клавиатурой ноутбука и захлопнул его. Он убрал компьютер в пластиковый чемоданчик, лежавший у входа в палатку, и вернулся к костру, чтобы продолжить разговор с капитаном. Рене встал с того места, где сидел, и быстрым шагом зашел за одну из палаток. Он был прав. Сомнений не осталось. Они нашли путь.

С того самого момента, как его притащили в камеру, он понимал, что за всем этим кроется нечто большее. Но вот что искали китайцы и зачем им так отчаянно понадобились Билл и Лука? Что же натворили ребята, черт их подери? Неужели они водили его за нос тем вечером в ресторане? Независимо от ответа, в одном он был уверен: они серьезно попали.

В Тибете ты должен заботиться об одном человеке – о себе самом. Так сказал ему друг, но если он ничего не предпримет, Чжу определенно найдет ребят. А если это случится, они вряд ли вырвутся живыми.

Он должен что-то сделать. Но как ему остановить капитана?

Рене резко повернулся, пошел вдоль ряда палаток, поглядывая, не видят ли его, потом быстро опустился на колени у входа в палатку Чэня. Несколько мгновений спустя он выпрямился и, небрежно сунув руки в карманы, перешагнул через растяжку палатки у входа и направился прямиком к трем вытянувшимся в ряд солдатам.

В середине стоял Се, сложив руки на груди, по сторонам от него – два спецназовца. Они выглядели молодыми, но при этом подтянутыми и накачанными. Рене отошел в сторону, жестом пропуская их, но никто из троих не шелохнулся. Он спросил себя, а не засекли ли его у палатки Чэня, но, заглянув в глаза Се, понял, что у того на уме совсем другое.

Медленно выпрямившись в полный рост, Рене начал закатывать рукава рубахи.

– Ну, давай, скотина, – сказал он, не сводя глаз с Се. – Давай разберемся.

Се огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что спецназовцы рядом. Потом он двинулся вперед, дюйм за дюймом, его язык прошелся по сухим губам. Несмотря на превосходство сил – трое на одного, – он нервничал. Европеец почему-то казался внушительнее, чем обычно, его громадный живот и толстые руки словно разбухли от ярости. Он был готов броситься на Се.

Сделав внезапный нырок, Се выкинул вперед правую руку, целя сбоку в голову Рене. Удар оказался неловким и прошел мимо. Рене позволил руке китайца скользнуть по плечу, потом быстро шагнул вперед и ударил кулаком прямо в мягкое горло Се. Тот с хрипом повалился на колени, руками обхватив себя за шею. Рене добавил сбоку правой рукой, прямо в висок Се, и тот распростерся на земле.

По-боксерски подняв кулаки, Рене посмотрел на двух других солдат, спрашивая себя, не захотят ли они ввязаться в драку. Рене знал, что Се не имеет никакого отношения к спецназу, и надеялся, что их солидарность на него не распространяется. Оба, казалось, остались совершенно равнодушны к распростертому на земле Се, но на Рене поглядывали с опаской, и оба были готовы к драке.

В тот момент, когда он начал расслабляться, ближайший к нему солдат шагнул вправо. Молниеносно он нанес Рене удар подошвой в бедро. Рене взвыл от боли, а солдат развернулся на каблуке левой ноги и стрельнул ногой сбоку – его носок глубоко вошел под ребра Рене.

Рене пошатнулся и сделал пару шагов назад, раскинув руки, чтобы сохранить равновесие. Второй солдат прыгнул и нанес Рене два быстрых удара в лицо и грудь. Рене попытался уйти, но третий удар пришелся ему по макушке, и он, потеряв равновесие, ничком рухнул на землю.

Лежа, Рене поднял руки, защищая лицо. Оба солдата замерли и, медленно разжав кулаки, отвернулись, довольные тем, что преподали ему хороший урок. Закрыв голову руками, Рене опустил веки. Он слабо постанывал, когда вдруг услышал жуткий визг. Он открыл глаза и увидел, что Се ковыляет к нему с ножом. Клинок отливал тусклым серебром, а на кромке виднелись смертоносные зазубрины.

Два солдата развернулись и попытались выбить у Се нож, но тот прыгнул вперед, обеими руками держа рукоять, и ударил по правому бедру Рене. Нож разорвал кожу, раскроил плоть, и хлынула кровь. Рене вскрикнул и обхватил ногу руками, зажимая рану. Дыхание его стало рваным, он смотрел на собственную ногу, пораженный видом ножа, торчащего из нее.

Солдаты рывком оттащили Се и бросили на колени. Крик Рене привлек внимание остальных. Они встали полукругом у лежащего на земле Рене и смотрели на него. Чэнь протолкался вперед.

– Принесите бинты! – прокричал он по-китайски, глядя на ногу Рене. – Я хочу, чтобы его немедленно перевязали.

Солдаты резко расступились, и в середину вышел Чжу. Рене безнадежным взглядом посмотрел на Се, который униженно опустил голову.

– Вы слышали, что я сказал? – рявкнул Чэнь на ближайших солдат.

– Минуту, – оборвал Чжу, спокойно переходя от Рене к Се.

Из кобуры на поясе он вытащил никелированный пистолет. Это было небольшое изящное оружие. Чжу держал пистолет, прижимая ствол к бедру, так что он почти терялся в складках брюк.

– Я нашел путь вверх по стене, и у меня есть точные координаты монастыря, – сказал он по-английски. – Теперь вы не больше чем балласт.

Подняв пистолет, он неожиданно развернулся и ударил Се по лицу. Солдат отпрянул. Прицел пистолета разорвал кожу на левой щеке Се.

– Еще что-нибудь сделаешь без моего приказа, и я тебя пристрелю, – процедил Чжу, ни на секунду не сводя глаз с Рене. – Лейтенант, позаботьтесь, чтобы европеец оставался там же, где сейчас. Если ко времени нашего возвращения он будет жив, его отправят в Драпчи и предъявят обвинения. Если же он истечет кровью и умрет…

Он помолчал, уголки его губ чуть приподнялись.

– …значит, так тому и быть.

ГЛАВА 41

Лука следом за двумя молодыми монахами шел по бесконечным деревянным лестницам, спускаясь все ниже к основанию монастыря.

– Что происходит? – спросил он. – Где Дорже?

Один из монахов быстро повернулся и поднес палец к губам, после чего продолжил путь. Лука разочарованно опустил плечи, но тем не менее последовал за монахами дальше.

Они спускались все ниже, этаж за этажом, постепенно углубляясь в гору и уходя от естественного света из окон. Высеченные непосредственно в скале, как шахты, коридоры освещались длинным рядом невысоких желтых свечей. Потолок становился все ниже, и Лука, будучи на голову выше проводников, единственный вынужден был пригибаться.

Проводники спешили, а Лука чувствовал нарастающий страх. Куда его вели? Он предыдущим вечером уже видел, на что способны монахи, – тот несчастный, связанный ремнями в темноте, не выходил у него из головы. Сколько бедняга уже сидел там? Перед глазами Луки до сих пор стояло его смертельно бледное лицо. А эти глаза… Они смотрели на него сквозь мрак с такой отчаянной грустью.

Кто он такой? Тот, кого меньше всего ожидаешь случайно увидеть в стенах тайного монастыря?

Лука, глядя в спины проводников, почувствовал, как непроизвольно напряглись мышцы рук. Его успокаивало только одно: эти двое совсем еще мальчишки. Он знал, что в случае чего легко справится с обоими, но пока приходилось следовать за ними и подчиняться – более всего ему необходимы были ответы.

Туннель вывел их в высокое помещение с двумя колоннами, высеченными в породе и уходящими на двадцать футов вверх. Обе сверху донизу были расписаны золотыми свастиками. Когда один из проводников пересек помещение и взял из подставки горящий факел, свастики заиграли в неверном свете.

Основанием факела монах дважды постучал по двери в дальнем конце помещения. Послушался звук отодвигаемых тяжелых засовов, и дверь открылась, скрипнув на петлях. Потянуло воздухом.

– Что там? – прошептал Лука, чувствуя, как участилось сердцебиение.

Он бросил взгляд через плечо туда, откуда они пришли, спрашивая себя, сможет ли прорваться назад. Вероятно, было глупо с его стороны довериться двум проводникам, которые завели его сюда.

Из-за дверей показалось молодое лицо, и к ним вышел мальчик лет четырнадцати, высокий для своих лет. Двигался он неловко, неуверенно волоча ноги. Когда мальчик приблизился, Лука понял, что бояться нечего. Карие глаза смотрели мягко и стеснительно, на лице застыла робкая улыбка.

– Пожалуйста, – сказал он с сильным акцентом, делая приглашающее движение рукой.

– Что там? – спросил Лука.

Он видел, что внутри мерцает свет.

– Пожалуйста, – повторил мальчик; его знание английского явно ограничивалось несколькими словами.

Отступив внутрь, мальчик снова жестом пригласил Луку следовать за ним. Лука помедлил, подавляя естественное желание броситься наутек, потом пригнул голову, чтобы не удариться о притолоку, и зашел.

Он оказался в большой комнате, разноцветной и теплой. В нишах рядами стояли сотни маленьких свечей. Воск стекал на пол, образуя неровные лужицы.

Вдоль глухой задней стены, словно часовые, высились громадные золотые молитвенные барабаны. Они вздымались к потолку, золото казалось потускневшим и побитым от употребления, а священные слова, выгравированные на боках барабанов, почти стерлись. В дальнем углу виднелась большая ниша, прикрытая прозрачной ширмой, в середине которой находилось громадное изображение Будды с пронзительными глазами. Несмотря на безмятежное выражение лица, в глазах Будды было что-то такое, отчего Луке стало не по себе. Они, казалось, провожали его взглядом, как бы он ни повернулся.

Рядом с ширмой стоял Дорже, сцепив за спиной руки.

– Вы находитесь в присутствии его святейшества седьмого настоятеля монастыря Гелтанг и высокого ламы синего ордена, – пропел Дорже.

Выражение его лица стало чрезвычайно серьезным, когда он предостерегающе поднял палец.

– Не пытайтесь заговорить, пока к вам не обратятся.

Лука повернулся, услышав, как закрылась за ним дверь и металлические засовы проскрежетали по доскам. Он снова повернулся к ширме и разобрал за ней очертания сидящей на полу фигуры, которая, подавшись вперед, прошептала что-то Дорже.

– Что вы искали прошлым вечером? – перевел Дорже, поворачиваясь к Луке.

– Эй, послушайте, я видел такое…

– Что вы искали? – уже тверже повторил Дорже.

Лука несколько секунд сверлил монаха взглядом.

– Я искал Билла. Вы удовлетворены?

Лука сделал шаг в сторону ширмы и тут же отметил движение за дверями, едва различимое шевеление теней в дальнем конце комнаты. Какие-то люди наблюдали за ним. Охрана настоятеля?

Он остановился футах в десяти от ширмы.

– Вы за все это время не позволили мне даже взглянуть на него. А поскольку он едва дышал, когда мы добрались до вас, я решил проверить, как у него дела.

– И ничего другого вы не искали? – спросил Дорже.

– Разве этого не достаточно? – отрезал Лука. – Меня не интересует, что творится в вашем монастыре. Но у меня есть право видеть Билла.

Из-за ширмы донесся шепот, и Дорже наклонил голову, чтобы лучше слышать. Потом он снова выпрямился.

– Его святейшество понимает ваше беспокойство за товарища, и когда этот разговор завершится, я сразу же отведу вас к вашему другу.

– Наконец-то. Спасибо, – сказал Лука, пытаясь скрыть удивление.

– Его святейшество также заметил, что для него было большим облегчением узнать, какие причины побудили вас гулять по монастырю в одиночестве. Но он еще раз спрашивает, не искали ли вы еще что-нибудь?

Лука засунул руку в карман, и пальцы нащупали украденную им маленькую свинцовую печать. Он набрал в грудь побольше воздуха, и клубящийся дымок свечей обжег легкие.

– Оставим игры, Дорже. Я знаю, что ваш монастырь – один из тайных бейюлов. И вчера вечером я видел сокровища, которые вы храните. Мне все известно.

Дорже замер, слушая Луку.

– Я видел статуи, драгоценные камни… всё, – продолжал Лука. – Я знаю, что многие люди потратили десятилетия, чтобы отыскать ваши сокровища, но вы должны понять кое-что… Мы сюда пришли не за этим. Мы пришли в Тибет, чтобы подняться на гору-пирамиду. Нас больше ничего не интересовало, и только ради этого мы проделали весь путь. Единственная причина, по которой мы оказались у вас, это рана Билла.

Он пожал плечами.

– Вы прячете сокровища от китайцев, и это ваше дело. А мы альпинисты, Дорже. Мы любим горы. Вот и все объяснение – мы ищем лед и снег.

Дорже неторопливо кивнул.

– А как вы можете гарантировать, что, вернувшись в большой мир, не раскроете тайну монастыря? – поинтересовался он.

Лука помедлил.

– Пожалуй, вам придется поверить нам на слово, – сказал он наконец.

Дорже снова кивнул.

– Поверить, – повторил он, растягивая гласные. – Это немало. В особенности когда мы видели, как вы пользуетесь нашим доверием. Можем ли мы в самом деле позволить вам уйти, положившись лишь на ваше слово?

– Позволить уйти? – удивленно переспросил Лука.

Он снова уловил движение за дверями. Там почти незаметно переступил с ноги на ногу человек. Он попытался приглядеться, но пламя свечей было слишком ярким. В тенях под дверью таилась угроза, они словно готовились прыгнуть на него.

Несколько секунд Лука молча смотрел на Дорже, потом засунул руку в карман и вытащил печать.

– Может, это поможет, – сказал он, протягивая раскрытую ладонь. – Я взял это вчера вечером. Извините, но там были сотни, и я подумал, что вы не заметите.

Дорже вытянул шею, присматриваясь, и слабая улыбка появилась на его губах.

– Может, мы и сумеем научиться вам доверять, мистер Мэтьюс, – сказал он, и улыбка его стала чуть шире. – Может, и сумеем.

Он сделал едва заметное движение рукой, и мгновение спустя силуэты, прятавшиеся за дальней дверью, словно растворились. Лука почувствовал, что напряжение в комнате спало, но выражение его лица не изменилось. Он столько всего видел прошлым вечером, а они так и не ответили ни на один из его вопросов.

– Вы говорите о доверии, – сказал он, дерзко поднимая голову, – но держите в темноте связанных людей. Что это за монастырь, где так поступают?

– Это особый монастырь, – ровным голосом ответил Дорже. – Не сомневаюсь, то, что вы видели прошлым вечером, могло показаться страшноватым, но я вас уверяю: вам не следует нас бояться. Те ревностные поборники веры принадлежат к маргинальному течению нашей веры, мы называем его «совершенная жизнь».

– Совершенная жизнь? Но, Дорже, они связаны, как преступники!

Дорже принял менее официальную позу, черты его лица смягчились.

– Позвольте объяснить, мистер Мэтьюс. Как вам, возможно, известно, приверженцы нашей веры считают, что человек, умирая, перемещается по Колесу жизни. Если человек прожил хорошую жизнь, он на шаг приближается к состоянию полного просветления, или нирване, как мы это называем. В конечном счете мы все стремимся туда, но у многих уходят на это десятки, сотни, даже тысячи жизней. Те, кого вы видели вчера, выбрали для себя трудный и одинокий путь. Они решили посвятить каждый час своей жизни медитации в надежде, что перейдут прямо к нирване и достигнут просветления за одну жизнь.

– Но почему они связаны кожаными ремнями?

– Чтобы даже во сне сохранять позу медитации. Никто не принуждает их там находиться. Они сами выбрали свой путь.

Лука молчал, не понимая, как человек может добровольно обречь себя на долгие годы страданий.

– Я знаю, вам это кажется невероятным, – сказал Дорже, заметив выражение глаз Луки. – Но для нас вера – все. Наша религия проникает во все сферы жизни. И мы готовы на все, чтобы ее защитить.

Он сделал несколько шагов и остановился перед Лукой.

– Я должен извиниться, если вы находите нас чрезмерно скрытными, но мы проявляем осторожность только потому, что в недалеком прошлом многие из нас были уничтожены. Во время культурной революции пришли китайцы и все у нас отобрали. Даже Джоканг, самый главный наш храм, превратили в хлев, а мани, священные камни, пошли на строительство солдатского нужника. Многие тысячи наших братьев оказались в заключении, и многие умерли, отказавшись предать веру.

Глубокая морщина пересекла лоб Дорже, его глаза заволокла скорбь горьких воспоминаний.

– Один за другим они нашли и разрушили все бейюлы, все двадцать один. Все, кроме того единственного монастыря, в котором вы находитесь. И тогда наши высокие ламы приняли решение перенести все драгоценное, что сохранилось, сюда, в Гелтанг, включая и те сокровища, что вы видели вчера. Был создан наш синий орден, хранящий наследие. Сегодня, после стольких лет отсутствия в мире, мы практически забыты и рады такому положению дел. Единственное свидетельство того, что мы существуем, это синий цвет на молельных флагах на многолюдных улицах Лхасы. Поэтому, мистер Мэтьюс, если вы считаете нас скрытными, причина этого в том, что нас поставили на грань полного уничтожения.

Гелтанг – наш последний бейюл. Других нет. Если китайцы найдут дорогу сюда, у нас больше не будет укрытий.

Он сделал еще шаг, положил руку на плечо Луки и заглянул ему в глаза.

– Надеюсь, теперь вы простите нас за то, что выясняли ваши мотивы.

Плечи Луки ссутулились, он медленно кивнул.

– Тут нечего прощать. Извините меня за то, что наговорил, но просто я видел то, что видел, и решил… – Он помедлил. – Спасибо, что приняли нас, невзирая на опасность.

Дорже тепло улыбнулся, и Лука обратился к ширме.

– Вы можете нас не опасаться, – произнес он, глядя на человека, наклонившегося вперед, чтобы лучше слышать. – Мы никому не скажем об этом месте. Что бы ни случилось. Я даю слово.

Дорже пододвинулся к ширме, и Лука терпеливо ждал, пока тот перешептывается с настоятелем.

– Его святейшество в высшей степени доволен, что мы пришли к такому соглашению. Он благодарит вас за доверие.

Дорже поклонился и показал в направлении двери. Молодой прислужник отодвинул засов.

– Молодой Норбу проводит вас в ваши покои, а вечером мы навестим с вами мистера Тейлора.

– Спасибо, Дорже, – сказал Лука и, поклонившись ширме, последовал за Норбу.

Дорже дождался, когда дверь закроется, и повернулся к фигуре за ширмой.

– Вы считаете, он подозревает о правде? – спросил он.

Фигура за ширмой подалась вперед. Потом раздался голос – медленный, размеренный.

– Я считаю, что нет.

– Значит, вы желаете, чтобы мы отпустили их?

Фигура неспешно поднялась на ноги и поправила одеяния.

– Я пока не понимаю, почему они здесь, но знаю, их прислали с какой-то целью. Пока это окончательно не прояснится, они останутся в наших стенах.

Дорже низко поклонился, а фигура исчезла в невидимом коридоре за ширмой. Дорже направился к двери, на лице его снова появилось озабоченное выражение. Настоятель шел на страшный риск. Европейцы могли узнать правду в любой момент.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю