Текст книги "Плач волка (ЛП)"

Автор книги: Патриция Бриггз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

Глава 8

– Мы выехали позже, чем я ожидал, – сказал Чарльз. – Но мы

все равно неплохо наверстали упущенное время. Озеро Бари примерно в миле отсюда, но мы разобьем лагерь здесь, пока не стемнело. Ветер сдул большую часть последнего снега с деревьев, и ветви укроют нас от любого снегопада сегодня вечером.

Анна с сомнением огляделась.

Увидев выражение ее лица, он рассмеялся.

– Поверь мне. Сегодня ночью тебе будет комфортно. Но придется постараться, чтобы встать утром.

Казалось, она поверила ему на слово, и его это порадовало.

– Когда мы пройдем мимо места, где напали на Хизер и Джека?

– Мы туда не пойдем, – поправил он. – Я не хочу, чтобы наш запах оставался поблизости. Мы должны выглядеть как добыча, а не как следователи.

– Ты думаешь, его это волнует?

Чарльз снял рюкзак, поставил его на камень, который выглядывал из снега, как плавник кита, выныривающего из океана.

– Если он действительно бродяга, который защищает свою территорию, то нет. Но если он здесь, чтобы причинить неприятности моему отцу, то не станет нападать на людей, которые выглядят так, будто могут растрезвонить о нем всем подряд.

Она последовала его примеру и поставила свой рюкзак на землю. Чарльз вытащил пакетик изюма из кармана, последний пакетик, который был у него под рукой, и протянул ей. Анна взяла его с притворным вздохом, но все равно открыла и начала жевать изюм.

Пока она была занята едой, Чарльз воспользовался моментом, чтобы осмотреть выбранное место для лагеря. Рядом с озером имелось место получше, и он намеревался добраться до него во второй половине дня, там Анна могла отдохнуть. У него был некоторый опыт похода в горы с новичками, и он не хотел ее загнать.

Он три или четыре раза ходил в горы не один.

Но первое правило игры в горах означало, что нужно проявлять гибкость.

Они могли бы пройти в то место до наступления темноты, но Чарльз подумал, что важнее дать Анне немного времени на отдых после первого дня похода.

Чарльз спал здесь раньше, и камень не изменился со времен его детства. В последний раз… Он думал об этом с минуту, но не мог вспомнить, когда это было. Кустов на склоне скалы нет, и он мог видеть пень старой ели, которая укрывала камень с восточной стороны, когда он приходил сюда в последний раз. Чарльз уперся носком ботинка в трухлявый пень и наблюдал, как крошится древесина. Наверное, прошло уже пятьдесят или семьдесят лет.

Чарльз расстелил подстилку. Пока держалась хорошая погода, он не хотел устанавливать палатку, не желая становиться очень уязвимым для нападения. Он редко пользовался палатками, если в этом не было необходимости и если охотился на то, что могло выследить его в ответ. Палатка загораживала обзор и приглушала звуки. Он принес ее для Анны, но поставит только в крайнем случае.

Старая ель оказалась слишком влажной, чтобы использовать ее дрова для костра, но кругом лежали и другие поваленные деревья. Через полчаса поисков Чарльз насобирал щедрую охапку сухих дров.

Когда он вернулся, Анна сидела на большом камне рядом с его рюкзаком, ее снегоступы были прислонены к основанию камня. Он снял свои собственные снегоступы и принялся разводить небольшой костер, чувствуя на себе ее взгляд.

– Я думала, индейцы разводят костры при помощи трения, – сказала она, когда он достал банку «Стерно» и зажигалку.

– Я могу это сделать, – ответил он. – Но хотел бы успеть поесть. «Стерно» вместе с зажигалкой намного быстрее.

Между ними снова все в порядке, подумал Чарльз. Это началось, когда она заснула в машине, но во время похода сюда все больше расслаблялась рядом с ним. А на протяжении последних нескольких миль Анна несколько раз хватала его за куртку, чтобы указать на то, что ее заинтересовало: следы росомахи, ворона, которая наблюдала за ними с безопасного насеста на верхушке сосны, и белого пушистого кролика.

– Что бы ты хотела съесть? – спросил он после того, как развел огонь и поставил кипятиться котелок с растаявшим снегом.

– Больше никакого вяленого мяса, – предупредила Анна. – Моя челюсть устала жевать.

– Как насчет курицы в кисло-сладком соусе? – спросил он.

Чарльз размешал в пакетике оливковое масло и протянул ей пакетик из фольги побольше. Анна с сомнением заглянула внутрь.

– Это не похоже на курицу в кисло-сладком соусе, – заметила она.

– Тебе нужно больше использовать свой нос, – ответил он и съел кусочек рагу. Это было не так вкусно, как ужин прошлым вечером, но не так уж плохо. – И, по крайней мере, курица в кисло-сладком соусе не похожа на корм для собак.

Анна заглянула в его пакетик.

– Фу. Почему так приготовлено?

– Их можно замораживать только маленькими кусочками, – объяснил он, отодвигая свой пакетик, прежде чем в нем испачкаются ее волосы. – Ешь.

– Итак, – спросила Анна, вернувшись на свое место, – как долго продлится наша маскировка запаха?

Он с радостью смотрел на то, как распробовав первый кусочек, Анна набросилась на еду, как голодный лесоруб.

– Это не столь важно, – жуя, произнес Чарльз, – пока мы продолжим и дальше болтать о том, что делаем, так что любой волк поблизости может нас услышать.

Анна перестала есть и открыла рот, чтобы извиниться, затем остановилась на полуслове и нахмурилась на него. Чарльз подумал, не следовало ли ему улыбнуться, чтобы Анна поняла, что он дразнил ее, но она и так это поняла и показала ему язык.

– Если бы в пределах слышимости находился оборотень, ты бы это знал. Ответь на вопрос.

Чарльз редко говорил о своей магии с кем-либо, даже со своим отцом, потому что братец волк сказал ему, что чем меньше людей знает о ней, тем это более эффективное оружие. Но братец волк не был против рассказать Анне все, что она хотела знать.

Поэтому он съел кусочек говядины и признался:

– Я не знаю. До тех пор пока это будет необходимо. Если только мы не выведем духов из себя и они не решат вместо этого помогать нашим врагам.

Анна снова перестала есть и уставилась на него.

– На этот раз ты не дразнишься?

Он пожал плечами.

– Нет. Я не ведьма, чтобы навязывать миру свою волю. Я могу только попросить, и если духи в настроении, то они помогут.

Анна снова сунула ложку еды в рот, поспешно проглотила и спросила:

– Ты христианин? Или…

Он кивнул.

– Я как ослица Валаамова. Кроме оборотней в мире есть и другие существа: демоны, вампиры, упыри и тому подобное. Как только узнаешь, что они где-то там, то должен признать, что Бог есть. Только благодаря Ему зло еще не захватило мир и не поработило человеческую расу. Бог следит за тем, чтобы зло оставалось скрытым и хитрым. – Он доел свою еду и убрал пакетик.

– Ослица Валаамова? – пробормотала Анна себе под нос, затем вздохнула. – Ослица Валаамова увидела ангела. Ты хочешь сказать, что видел ангела?

Чарльз ухмыльнулся.

– Всего один раз, и это меня не заинтересовало, но все равно, это останется с тобой навсегда. – Фактически, это дало ему надежду в самую темную ночь в его жизни. – То, что Бог есть, не означает, что в этих лесах нет духов.

– Ты поклоняешься духам?

– Зачем мне это делать? – Он не был сумасшедшим или глупым, чтобы отправиться на поиски духов. – Это только добавило бы мне больше работы, а мой отец и так дает мне более чем достаточно заданий.

Анна нахмурилась, и он решил объяснить.

– Иногда духи помогают мне в том или ином деле, если я попрошу, но чаще у них самих есть задание. И сейчас их слышит не так много людей, как раньше, что означает больше работы для тех, кто слышит. Мой отец дает мне заданий на троих. Если бы я искал духов постоянно, то у меня не было бы времени завязывать шнурки на ботинках. Сэмюэль проводит много времени, пытаясь выяснить, как духи вписываются в христианство, но я не так сильно беспокоюсь об этом.

Чарльз подумал, что ему придется напомнить ей, чтобы она доела, но Анна некоторое время смотрела на свой пакетик, затем откусила еще кусочек.

– Как ты поступаешь, если тебя просят сделать что-то не то?

Чарльз покачал головой.

– Большинство духов не добры и не злы, скорее дружелюбны или нет. – И добавил из желания подразнить ее: – За исключением высасывающих мозги духов, которые живут здесь в ожидании глупых туристов, разбивающих лагерь под их деревьями. Но не волнуйся, я буду держать их подальше от тебя.

– Придурок, – бросила она, глядя на свою курицу в кисло-сладком соусе.

Где-то в темноте далеко завыл лесной волк. Двадцать лет назад здесь не было волков, но они неуклонно продвигались обратно в Монтану из Канады в течение последнего десятилетия. Чарльз улыбнулся этому вою. Его отец беспокоился, что на этой прирученной планете больше нет места для хищников, но если люди позволили волкам вернуться на их законное место, то они смогут приспособиться к оборотням.

****

Уолтер нашел у дерева мертвого мужчину, одетого в оранжевую охотничью форму. Судя по его виду, он упал со скалы, где звериная тропа змеилась по краю невысокого утеса.

Одна нога мертвеца была сломана, но ему удалось протащиться несколько ярдов. Вероятно, он умер от холода несколько дней назад.

Видимо, из-за него все поисковики отправились через лес. Но они развернулись назад, потому что ни один здравомыслящий человек не отправился бы на охоту так далеко от дороги без какого-нибудь вьючного животного. Труп был так далеко от того места, где его искали, что шансы на то, что кто-нибудь найдет тело, почти нулевые. К весне мало что найдут.

Он подумал о том, чтобы похоронить тело, но ему пришлось бы прокопать восемь или десять футов снега и еще шесть мерзлой земли. Кроме того, у него не было с собой лопаты. Ноги мертвеца оказались того же размера, что и у Уолтера, поэтому он забрал его ботинки, а также перчатки и парку, оставив оранжевый жилет. Он не хотел оставлять охотничье ружье, но боеприпасы трудно достать, и у него не было желания стрельбой привлекать внимание.

Уолтер склонил голову и начал молитву. Это была не очень хорошая молитва, а та, которую он произносил перед сном в детстве. Но он сосредоточился на ней, потому что она помогала ему игнорировать зверя внутри, который видел в мертвом человеке мясо. Он был голоден, и ему все равно, откуда взялась пища.

Он как раз заканчивал молитву, когда демон взвыл. Уолтер почувствовал, как в его груди поднимется ответное рычание, бросая вызов врагу.

Но он сдержал рык. На мгновение он словно вернулся на войну с Джимми, скользя из тени в тень, когда они приближались к палатке своего командира. Их шаги были не слышны за рыданиями деревенской девушки.

На мгновение он увидел лицо Джимми так ясно, как будто снова шел рядом с ним. Затем вернулся в настоящее, стоя над мертвецом, замороженным трупом, шея которого была перерезана ножом, точно так же, как он перерезал шею командира много лет назад.

Та маленькая девочка никому не рассказала о случившемся, хотя они с Джимми жили как на иголках несколько недель. Они могли убить и ее, но не хотели быть такими же плохими, как и их командир. Официально его убил снайпер. Они с Джимми немного посмеялись над этой версией. Большинство снайперов не используют ножи.

Уолтер поднял тело. Нельзя допустить, чтобы его нашли с ножевым ранением. Он спрячет его где-нибудь подальше от обычных охотничьих троп.

Он отнес труп примерно на милю и осторожно положил его под зарослями орегонского винограда. Уолтер облизал губы и почувствовал вкус крови. В шоке взглянул на тело и заметил, что рана на шее уже очищена, кожа вокруг нее слегка блестела от слюны.

Он схватил пригоршню снега и вытер свой рот, разрываясь между голодом и тошнотой, хотя знал, что не смог бы много проглотить, потому что труп промерз насквозь.

Он ушел так быстро, как только мог.

****

– Анна? – позвал Чарльз, закончив застегивать спальные мешки.

Она не ответила, сбросила куртку и ботинки, затем снова забралась на камень. Она стояла босиком, держа шерстяные носки в одной руке.

Если бы были где-нибудь в другом месте, он бы подумал, что Анна наслаждается видом, но они прятались за деревьями, и она могла видеть только еще больше деревьев. Но Анна смотрела не на деревья, а на спальные мешки и на него. Как только они закончили есть, она снова начала клевать носом.

Когда зашло солнце, температура упала на десять градусов, и было чертовски холодно стоять босиком и без куртки. Может, она и оборотень, но обморожение все еще может причинить невыносимую боль.

Но Чарльз не собирался затаскивать ее в спальник силой. Он снял свои ботинки и засунул носки в рюкзак.

Потом достал две свежие пары носков и положил их на дно спального мешка, чтобы завтра утром они были теплыми.

Он взял дополнительное одеяло, встряхнул его и обернул вокруг плеч. Затем подошел и запрыгнул на камень рядом с Анной. Места немного, но ему удалось встать с ней плечом к плечу.

– Мои кузены ухаживали за своими женщинами с помощью одеял, – произнес он, не глядя на нее.

Анна ничего не ответила, но поджала пальцы ног, стараясь согреться.

– Это называется «цепляющееся одеяло», – сказал он. – Один из парней подходил к девушке, за которой ухаживал, и медленно протягивал руку… – Чарльз ухватился за угол одеяла и обнял Анну за плечи. – И накрывал ее одеялом. Если она не отодвигалась, он прижимал ее к себе. – Чарльз потянул ее к себе, и Анна сделала шаг к нему, пока не оказалась у него под мышкой, и плотно укутал их обоих одеялом.

– «Цепляющееся одеяло»? – с весельем спросила она, но тело все еще оставалось напряженным.

Волчица, подумал Чарльз, но не полностью. Если бы он не искал этого, то, возможно, не почувствовал бы характерный запах ее волчицы, смешанный с запахом Анны.

– Мой брат, Сэмюэль, делает это лучше, чем я, – сказал он, придвигаясь еще немного, пока Анна не оказалась перед ним, поставив свои холодные ноги поверх его.

Анна сделала глубокий вдох, а потом ее тело расслабилось.

– Расскажи мне о спаривании, – попросила она.

Он крепче обнял ее.

– Я сам в этом вроде как новичок.

– Ты никогда раньше не был женат?

– Нет. – Чарльз вдохнул ее запах и позволил ему согреть его сердце. – Я кое-что тебе уже рассказал. В основном ухаживание такое же, как и между людьми. Затем люди женятся, и, в конце концов, как правило, его волк принимает ее как свою пару.

– Что, если этого никогда не произойдет?

– Тогда этого не произойдет. – Чарльз старался говорить спокойно. – Я отказался от поисков пары, пока не встретил тебя. – Он не смог сдержать улыбки, вспомнив свою радость той первой встречи. – Братец волк выбрал тебя моей парой в тот момент, как только увидел, и я могу только поаплодировать его здравому смыслу.

– Что бы случилось, если бы ты меня возненавидел?

Чарльз вздохнул, уткнувшись лицом в ее волосы.

– Тогда бы нас здесь не было. Я бы не хотел закончить так, как мой отец и Лия.

– Он ненавидит ее?

Чарльз пожал плечами.

– Нет. Не совсем. Я не знаю. – Как они заговорили на эту тему? – Он никогда ничего не скажет, но между ними что-то не так. Однажды, давным-давно, он сообщил мне, что его волк решил, что ему нужна пара, чтобы заменить мою мать.

– И что пошло не так? – спросила Анна, прижавшись к нему.

Он покачал головой.

– У меня нет желания задавать марроку этот вопрос и советую тебе тоже этого не делать.

Анна задумалась о чем-то другом.

– Ты что-то говорил о церемонии в полнолуние.

– Верно, – сказал он. – Под луной проводится церемония, чтобы освятить нашу связь, как церемония бракосочетания, хотя она частная. Тогда ты будешь полностью принята в стаю моего отца. – Он почувствовал, как она напряглась, церемония стаи, которая включала в себя разделение плоти и крови альфы – в буквальном смысле – могла быть довольно пугающей, если ты к этому не готов. И почему Лео сделал все это правильно, когда в остальном так ошибся? Чарльз решил, что это они обсудят потом, когда ему не нужно будет пытаться засунуть ее в спальный мешок. – Если хочешь, мы могли бы заключить отдельный брак в церкви. Пригласи свою семью.

Она повернулась к нему лицом.

– Откуда ты знаешь, что мы не связаны?

– Это почти как магия стаи, – объяснил он. – Некоторые волки едва чувствуют ее. Магия стаи – это то, что позволяет альфе использовать своих волков, чтобы получить преимущество в скорости или более быстром исцелении. Она позволяет ему контролировать волков, находящихся в его власти, или находить их, если ему нужно.

Анна замерла.

– Или подпитываться их яростью? Я думаю, это делала Изабелла, ей нравилось, когда члены стаи дрались между собой.

– Да, – согласился Чарльз. – Хотя никогда не видел, чтобы мой отец делал это. Но ты понимаешь, что я имею в виду?

– Да. Спаривание – это что-то вроде этой связи?

– В меньшем масштабе. Это зависит от пары. Иногда это просто способность сказать, где твоя пара. Мой отец говорит, что между ним и Лией только это и есть. Иногда это нечто большее. Один из волков в Оклахоме женат на слепой женщине. Теперь она может видеть, пока находится с ним в одной комнате. Чаще всего это возможность делиться силой или любые другие вещи, которые альфа может получить от своей стаи.

Он замолчал и ждал другого вопроса.

– У меня замерзли пальцы на ногах, – сказал он немного погодя.

– Прости, – пробормотала она, и он потер ее щеку большим пальцем.

Обычно он избегал прикосновений. Чтобы прикоснуться, другие подходили к нему слишком близко. Но он не мог позволить себе близость, если хотел выжить в качестве убийцы для своего отца. И братец волк не хотел этого. С Анной он отказался от своих обычных правил. Она была его парой, и даже ради своего отца он не причинил бы ей вреда. Она была омегой и вряд ли стала бы изгоем. Но настоящая причина заключалась в том, что Чарльз хотел почувствовать ее кожу на своей собственной.

– Рим был построен не за один день, – произнес Чарльз. – Иди поспи. – А затем, когда она напряглась рядом с ним, продолжил: – Здесь слишком холодно, чтобы заниматься чем-то более интересным.

Анна снова замерла.

– Это была ложь, верно?

Чарльз уткнулся холодным носом в ее шею, и она тихо рассмеялась.

– Тебе становится лучше. Что, если я скажу, что слишком устал?

Он выбрался из-под одеяла и накинул его ей на плечи. Затем поднял Анну на руки и спрыгнул с камня, согнув колени, чтобы сделать приземление более мягким. Он забыл о своих ранах, и когда нес ее к спальным мешкам, его раненая нога сильно болела. Чарльз проигнорировал обжигающую боль. Рана на груди тоже давала о себе знать, но когда Анна улеглась с ним в спальный мешок, пара пулевых отверстий не могла его отвлечь.

Анна уснула задолго до Чарльза.

Они остановились у озера Бари, но единственными следами оказалась колея от снегохода на замерзшей воде.

Это была дикая местность, но это также Монтана. Снегоходы беспокоили Чарльза не так сильно, как грязные байки, потому что снегоходы не повреждали землю. Пару лет назад он столкнулся здесь с парой байкеров и последовал за ними к озеру Уэнлесс, примерно в двадцати милях от ближайшей дороги, где люди припарковали свои мотоциклы и пошли купаться. Он тогда задумался, сколько времени им потребуется, чтобы снова вытащить свои мотоциклы на дорогу без свечей зажигания.

Добраться зимой от Бари до Медвежьих озер непросто. Они с Тэгом наметили проходимый маршрут, но если он станет слишком трудным, Чарльз найдет другой путь.

Он хотел, чтобы бродяга увидел их и отправился на охоту.

Чарльз вспомнил о следах от снегохода. Большинство гор слишком труднопроходимы для снегоходов. Однако, если бы вы только хотели съездить на озеро Бари и обратно, чтобы найти несколько жертв и получить освещение в новостях от убийства оборотня, снегоходы полезны.

Организованная стая изгоев, которые хотели помешать Брану сообщить остальному миру о существовании оборотней, потребует иной охоты, чем одинокий бродяга. Чарльз не забудет о снегоходах и будет готов встретиться с несколькими противниками, если это необходимо.

Анна была спокойным компаньоном. Она явно наслаждалась прогулкой, несмотря на то, что немного напряжена этим утром. Она не жаловалась, когда тропы становились все более труднопроходимыми. В основном она вела себя тихо, что позволяло ему прислушиваться к другим звукам в лесу. Поскольку Чарльз любил тишину, то радовался, что она не болтала. Анна проснулась веселой и расслабленной и оставалась такой до тех пор, пока они не спустились в небольшую долину.

Чарльз заметил, как она начала нервничать и быстро сократила расстояние между ними.

Анна была так близко, что случайно наступила на заднюю часть его снегоступов.

– Извини.

Чарльз споткнулся, и нога снова разболелась, но он никогда бы ей в этом не признался.

– Ничего страшного. С тобой все в порядке?

Он видел, как она обдумывала, как бы вежливо солгать, но решила сказать правду.

– Здесь как-то жутковато, – произнесла она наконец.

Чарльз с ней согласился про себя, в нескольких местах Скалистых гор было действительно жутковато. И сейчас это ощущалось сильнее, чем обычно. Особенно с той частью гор, которую они пересекли вчера.

Он внимательно огляделся вокруг, на случай, если Анна заметила что-то, чего не смог он. Но не было видно ничего угрожающего, только скала, которая возвышалась над ними и отбрасывала тень на долину и густую поросль зелено-черных деревьев. Но Чарльз не сбрасывал со счетов и другие природные силы.

Духи этих гор никогда не отличались приветливостью, не то что Биттеррут или Пинтлеры. Они не любили незваных гостей.

Возможно, духи просто были более активны в этой долине, или что-то случилось. Чем больше он думал об этом, тем больше убеждался, что это нечто большее, чем просто проказы духов. Чарльз чувствовал, что-то темное пряталось под снегом.

– Ты оборотень, – сказал он. – Жуткие ощущения не должны тебя беспокоить.

Анна фыркнула.

– Я никогда не боялась монстров, пока не стала одним из них. Теперь я боюсь собственной тени.

Он услышал в ее голосе самодовольную насмешку и фыркнул в ответ.

– Вздор. Я… – Он уловил дикий запах и остановился, повернув нос по ветру, чтобы уловить его снова.

Анна замерла, наблюдая за ним. Он подождал, пока запах станет сильнее, их преследователь не беспокоился, что его заметят.

– Какие запахи ты чувствуешь? – тихо спросил он.

Анна сделала глубокий вдох и закрыла глаза.

– Деревья, человека у которого ты украл эту одежду и… – Она напряглась, поймав запах, который унюхал он. – Кошка. Какая-то разновидность кошки. Это пантера?

– Близко, – ответил Чарльз. – Рысь, я думаю. Со скверным характером, но не представляет опасности для нас.

– Круто, – сказала Анна. – Что за… – На этот раз она замолчала.

– А это что?

– Мертвый кролик, – довольно произнес он. – Ты начинаешь учиться работать носом. – Чарльз сделал еще вдох и поправился: – Это может быть мышь, но, скорее всего, кролик. Вот почему рысь все еще поблизости, мы прервали ее ужин. – Он немного удивился, что они наткнулись здесь на рысь, кошки обычно держались подальше от жутких мест.

Могли ли ее загнать сюда хищники покрупнее?

Анна немного позеленела.

– Я ненавижу, что часть меня проголодалась от запаха сырого мяса.

Ее не беспокоил запах крови Джека. Но Анна не ела уже час и проголодалась. Ее тело сжигало калории, пытаясь согреться. Но голодна она или нет, сейчас не время кормить ее настоящей едой, им нужно выбраться из этой долины. Поэтому Чарльз вручил ей пакетик крекеров с арахисовым маслом и зашагал дальше. Арахисовое масло вынудило ее пить из своей фляжки, Чарльз не был уверен, что она пила достаточно жидкости.

Они шли, пока долина не осталась позади, как и темное чувство, подтверждая его догадку, что это были не духи.

– Время обеда, – заявил Чарльз, протягивая Анне батончик мюсли и вяленое мясо.

Анна взяла их, смахнула большую часть снега с поваленного дерева, затем запрыгнула на него.

– Я была в порядке, пока мы не добрались до той долины. Теперь вымотана и замерзла, а сейчас только час дня. Как люди это делают?

Чарльз сел рядом с ней и начал жевать вяленое мясо, на вкус оно намного лучше пеммикана, хотя без жира и близко не было таким жестким.

– Большинство из них этого не делают, особенно в это время года. Я немного прибавил темп, чтобы выбраться из той долины. Поэтому ты устала. – Он нахмурился. – Ты не вспотела? Твои носки сухие? Я принес запасные. Мокрые носки могут привести к обморожению, ты можешь потерять палец на ноге.

Анна пошевелила своими снегоступами, которые болтались примерно в футе от земли.

– Я думала, что быть оборотнем означает быть неуязвимой, если не считать смерти.

Что-то в ее лице подсказало, что она думает о прошлых избиениях, когда ее пытались превратить в то, чем она не была.

– Он может отрасти снова, – сказал Чарльз, успокаивая братца волка, которому не нравилось, когда Анна несчастна. – Но в этом нет ничего хорошего.

– Круто, – ответила она, затем, спохватившись, добавила: – Мои носки сухие.

– Дай мне знать, если это изменится.

Анна с трудом волочила снегоступы. Она бросила на Чарльза притворно-обиженный взгляд – это было безопасно, потому что он его не видел.

У него явно не наблюдалось таких проблем, как у нее, хотя он ранен. Чарльз едва прихрамывал, когда они взбирались на склон очередной горы. Он сбавил скорость, но это не сильно помогло, как она надеялась. Если бы он не пообещал пораньше разбить лагерь на вершине горы, Анна, вероятно, просто рухнула бы там, где стояла.

– Осталось недалеко, – приободрил он, не оглядываясь. Несомненно, ее тяжелое дыхание сказало ему, что она устала.

– Отчасти тебе тяжело дышать из-за высоты, – добавил он. – Ты привыкла к большему содержанию кислорода в воздухе, и тебе приходится дышать чаще, чтобы компенсировать разницу.

Чарльз оправдывался перед ней, и Анна напряглась.

Она преодолеет это восхождение, даже если это убьет ее. Она вонзила край своего снегоступа в снег, готовясь к следующему шагу, и дикий крик эхом разнесся между деревьями, отчего волосы у нее на затылке встали дыбом.

– Что это было? – спросила она.

Чарльз мрачно улыбнулся ей через плечо.

– Оборотень.

– Ты можешь сказать, откуда идет звук?

– К востоку отсюда, – ответил он. – Судя по тому, как сюда доносится звук, он в нескольких милях от нас.

Анна слегка вздрогнула, хотя ей не следовало бояться. В конце концов, она тоже была оборотнем, верно? И она видела, как Чарльз вытирал пол ее бывшим альфой, несмотря на то, что в него несколько раз стреляли.

– Он не причинит тебе вреда, – успокоил Чарльз.

Анна промолчала, но он наблюдал за ней, и его взгляд смягчился.

– Если тебе не нравится, что я использую свой нос, чтобы определить твои чувства, ты можешь попробовать использовать духи. Это безотказно сбивает запах.

Анна принюхалась и почувствовала запахи только тех людей, которые одолжили им свою одежду.

– Ты не пользуешься парфюмом.

Чарльз ухмыльнулся, показав белые зубы на смуглом лице.

– Мне тоже пришлось научиться контролировать свои эмоции. – Затем он смахнул снег с ее коленей и добавил немного печально: – Пока я не встретил тебя.

Он снова начал взбираться по склону горы, оставив ее карабкаться позади. Чем она заслужила право прикасаться к этому мужчине? Почему она?

Было ли это просто потому, что она омега? Почему-то она в этом сомневалась.

Он принадлежал ей.

Она начала считать, загибая пальцы в перчатках. В это время на прошлой неделе она обслуживала столики в «Скорци», никогда не слышала о Чарльзе и не ходила милю в снегоступах. Никогда бы не подумала, что когда-нибудь снова получит удовольствие от поцелуя с мужчиной. Теперь она брела по снегу в холод с глупой улыбкой на лице, охотясь на оборотня. Или, по крайней мере, следуя за Чарльзом, который охотился на оборотня.

Это было странно. И вроде как мило. И она была рада повсюду следовать за Чарльзом, так могла полюбоваться прекрасным видом.

– Ты хихикаешь? – спросил Чарльз голосом мистера Спока.

Он оглянулся на нее, затем развернулся на снегоступах и остановился. Снял перчатку и дотронулся до ее носа, как раз там, где веснушки. Его пальцы скользнули вниз по ямочке на ее левой щеке.

– Мне нравится видеть тебя счастливой, – сказал он.

Она перестала улыбаться, но в животе запорхали бабочки.

– Да? – лукаво спросила Анна. – Тогда скажи мне, что это действительно было последнее восхождение и что мы собираемся разбить лагерь на это месте, где стоим, и что мне больше не нужно никуда идти сегодня.

Анна стояла перед ним, выглядя, как кошка, объевшаяся сливок, и он не имел ни малейшего представления почему. Он к этому не привык. Чарльз хорошо умел читать людей, черт возьми. У него было много практики, и братец волк иногда помогал. Но сейчас Чарльз понятия не имел, почему Анна так весело смотрела на него.

Чарльз наклонился, прижимаясь лбом к ее шерстяной шапке, и закрыл глаза, делая вдох. Ее запах вырвался из оков магии, которые он на нее наложил, и аромат окутал его, как дым кальяна.

На них больше не осталось человеческого запаха, но он оказался настолько поглощен ею, что не собирался возражать.

Чарльз все равно должен был это услышать. Учуять это. Хоть как-то заметить опасность.

Только он стоял рядом с Анной, а в следующее мгновение лежал лицом в снегу, повалив Анну под себя, а оборотень сидел у него на спине.

Зубы впились в жесткую ткань его куртки и разорвали рюкзак. Ради Анны Чарльз проигнорировал оборотня и с кряхтением приподнялся, чтобы дать ей возможность выбраться из-под него.

Анна вывернулась из-под него так быстро, словно была помощницей ловкого фокусника. Но она не послушалась его приказа бежать.

Атакующий волк, казалось, ее не заметил. Он был так занят, разрывая рюкзак Чарльза, и ни на что не обращал внимания. Чарльз понял, что это бродяга, потерявший контроль, потому что ни один оборотень не выпустил бы его ради рюкзака. Хотя он не собирался жаловаться.

Человеческое тело Чарльза более хрупко, чем волчье, но почти такое же сильное. Теперь, когда Анна отошла, ему потребовалось всего мгновение, чтобы разорвать ремни на снегоступах и освободить ноги.

Пакетики из серебряной фольги с едой посыпались по обе стороны от него, как конфетти на свадьбе. Несомненно, Сэмюэль сказал бы что-нибудь забавное по этому поводу.

Кряхтя от усилия, Чарльз выпрямил ноги со всей скоростью и силой, на какие был способен, и это движение в сочетании с весом оборотня, что висел на его спине, разорвало ткань куртки и окончательно уничтожило рюкзак. Он сбросил волка со своей спины, отбросив его на десять футов. Недостаточно далеко, и все же слишком далеко. Волк стоял между Чарльзом и Анной и ближе к Анне.

Даже когда Чарльз отчаянно освобождался от остатков рюкзака, безжалостно кромсая все, что мешало перевоплощению, он понял, насколько странной была атака. Даже потерявший контроль бродяга не остановился бы от атаки. Он бы вонзил клык или коготь в плоть, но Чарльз совершенно невредим.

Волк вскочил на ноги, но больше не делал попыток напасть. Этот волк напуган. Запах его страха витал в воздухе, когда он вызывающе встретился взглядом с Чарльзом.