Текст книги "Плач волка (ЛП)"
Автор книги: Патриция Бриггз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
Анна проскользнула мимо него по склону горы. Она так спешила, что примерно в четырех шагах от их нового знакомого съехала по снегу.
Чарльз с трудом удержался на месте, когда незнакомец поймал его пару за локоть и не дал слететь с горы.
Он был уверен, что этот мужчина не представлял для нее угрозы. Чарльзу удалось убедить братца волка отступить и дать Анне шанс применить свою магию и приручить бродягу, в конце концов, именно поэтому его отец послал ее.
– О, ты не злой, – заверила Анна.
Мужчина замер, все еще одной рукой держась за ее рукав. Затем слова полились из него так, будто он не мог их остановить:
– Я знаю все о зле. Я боролся с ним и против него, пока кровь не полилась дождем. Я все еще вижу их лица и слышу их крики, как будто это происходит сейчас, а не почти сорок лет назад. – Он отпустил Анну и спросил: – Кто ты? – Он упал на колени рядом с ней, словно больше не мог стоять.
– Кто ты?
Однако он действовал слишком быстро, и у братца волка лопнуло терпение.
Мгновенно, не обращая внимания на раны, Чарльз оказался рядом с Анной, с трудом удержав руки от бродяги только потому, что успокаивающий эффект омеги распространился и на него.
– Она укротительница волков, – сказал Чарльз мужчине. Даже Анна не смогла полностью сдержать собственнический гнев в его голосе.
– Приносящая покой.
– Я Анна Корник, – представилась Анна. Чарльзу понравилось, как это имя легко слетело с ее языка. Она знала, что принадлежит ему, и братец волк удовлетворенно успокоился. Поэтому он не схватил ее за руку, когда она коснулась плеча незнакомца и продолжила: – А это Чарльз, моя пара. Кто ты?
– Уолтер. Уолтер Райс. – Игнорируя Чарльза, как будто он вообще не представлял угрозы, мужчина закрыл глаза и немного качнулся на коленях в снегу. – Я не чувствовал себя так спокойно с… с довоенных времен. Я наконец могу уснуть. Думаю, мог бы спать вечно без сновидений.
Чарльз протянул ему руку.
– Почему бы тебе сначала не поесть с нами.
Уолтер поколебался и еще раз внимательно посмотрел на Анну, но все же взял руку Чарльза и поднялся на ноги.
Уолтер ел так, словно умирал с голоду, возможно, так оно и было. Однако время от времени отрывался от еды и с благоговением смотрел на Анну.
Сидя между ними, Чарльз подавил улыбку. Он не помнил, чтобы до встречи с Анной так часто улыбался. Наблюдать, как она извивается под обожающим взглядом Уолтера, довольно забавно. Он надеялся, что сам не смотрел на нее так – по крайней мере, не на публике.
– Я не специально это делаю, – пробормотала она, глядя на свое тушеное мясо с морковью. – Я не просила быть омегой. Это все равно, что иметь каштановые волосы.
Анна не права, но Чарльз думал, что она и так смущена прямо сейчас, поэтому не стал спорить с ней. И она не полностью ошибалась. Как и доминант, омега была личностью. И, как любил говорить Бран, личность – это отчасти наследие, отчасти воспитание, но в основном выбор, который ты делаешь в жизни.
Когда Анна не была напугана, ранена или расстроена, то приносила мир и безмятежность, куда бы ни пошла. И то, что она оборотень, усиливало эффект ее магии. Но в большей степени это зависело от стального характера, который позволял ей выжить в любых обстоятельствах. Сострадание, которое она проявила к Асилу, когда он попытался напугать ее, и то, как не смогла оставить бедного Уолтера на произвол судьбы, доказывали это. Это были сознательные решения.
Человек не просто рождался альфой, он сам себя делал им.
То же самое было верно и для омег.
– Однажды, – тихо произнес Уолтер, – сразу после очень плохой недели я провел день, разбив лагерь на дереве в джунглях, наблюдая за деревней. Сейчас не могу вспомнить, должны ли мы были защищать их или шпионить за ними. Девушка вышла из дома, чтобы повесить свое белье прямо под моим деревом. Я полагаю, ей было восемнадцать или девятнадцать, и она выглядела слишком худой. – Его взгляд переместился с Анны на Чарльза и обратно к еде.
«Да, – подумал Чарльз, – я знаю, что она все еще худая, но у меня было меньше недели, чтобы ее подкормить».
– В общем, – продолжил старый ветеран, – смотреть на нее было все равно, что наблюдать за волшебством. Она доставала из корзины одежду, встряхивала ее и вешала на веревку. Ее запястья были тонкими, но такими сильными, а пальцы быстрыми. Эти рубашки не посмели бы ослушаться. Когда она ушла, я хотел постучать в дверь, чтобы ее поблагодарить. Она напомнила мне, что существует мир ежедневных хлопот по дому, где нужно стирать одежду и где все было в порядке. – Он снова взглянул на Анну. – Она, вероятно, была бы в ужасе от грязного американского солдата, появившегося у ее двери. И вряд ли поняла бы, за что я ее благодарил, даже если бы знала мой язык. Она просто делала то, что и всегда. – Он замолчал на секунду. – Но я все равно должен был поблагодарить ее. Она помогла мне пережить трудные времена и еще несколько плохих моментов с тех пор.
После этого все замолчали. Чарльз понял суть этой истории и надеялся, что и Анна тоже. Анна походила на ту женщину. Она напомнила Чарльзу о зимах, проведенных у камина, пока Бран играл на скрипке. Тогда он знал, что все сыты и счастливы, мир безопасен и упорядочен. Это случалось не так часто, но важно помнить, что это могло быть.
– Итак, – сказал Чарльз, когда Уолтер доел остатки третьей банки с ужином. – Ты долгое время жил здесь, в горах.
На мгновение Уолтер выглядел спокойным, а потом подозрительно посмотрел на Чарльза. Затем фыркнул и покачал головой:
– Похоже, это больше не важно. Это старые новости. – Он съел еще ложку еды и продолжил: – Когда вернулся с войны, какое-то время все было в порядке. Конечно, у меня вспыльчивый характер, но не настолько, чтобы беспокоиться. Пока не стало хуже. – Он хотел добавить что-то еще, но вместо этого съел еще кусочек. – Сейчас это не важно. Я начал заново переживать войну, как будто она все еще продолжалась. Я мог слышать ее, ощущать на вкус, унюхать, но оказывалось, что это был всего лишь выхлоп автомобиля или сосед колол дрова. Что-то в этом роде. Я уехал, пока не навредил своей семье. Затем однажды вражеский солдат подошел ко мне сзади. Я так подумал из-за формы, понимаете? Я напал на него, возможно, убил его…
Последняя фраза, которую выдавил мужчина, была ложью.
Уолтер посмотрел на свои ноги, фыркнул и перевел взгляд на Чарльза. И когда заговорил снова, его голос был холодным, как голос человека, который совершил много плохих поступков, совсем как Чарльз.
– Я убил его. Это был не вьетконговец, а почтальон. Тогда понял, что никто рядом со мной не будет в безопасности. Я хотел сдаться полиции, но полицейский участок… Ну, полицейские тоже носят форму. Автобусная станция находилась прямо рядом с участком, и в итоге я сел в автобус до Монтаны. Пару раз приезжал сюда в поход со своим отцом, так что знал, что смогу убежать сюда подальше от людей. Здесь, в горах не было никого, кому я мог бы причинить вред.
– Ты скрывался в этих горах все эти годы? – спросила Анна, подперев подбородок рукой, и Чарльз заметил, что два ее ногтя обломаны. Он огляделся, пока не увидел ее перчатки, лежащие рядом с ней.
Уолтер кивнул.
– Видит бог, я умел охотиться. У меня не было ружья, но, черт возьми, в половине случаев ружье не срабатывало в джунглях.
Он вытащил откуда-то нож длиной почти с предплечье. Чарльз попытался понять, откуда он его достал. На самом деле не так уж много людей могли двигаться так быстро, оборотни они или нет.
Уолтер искоса посмотрел на Анну, затем снова на нож, но Чарльз знал, что увидел сочувствие на ее лице.
– На самом деле все было не так уж плохо, мэм. Зимы могут быть суровыми, но здесь есть старая хижина, в которой я время от времени останавливаюсь, если погода слишком портится.
Не только Уолтер сбежал в горы, подумал Чарльз. Двадцать лет назад имелось несколько мест, где целые сообщества сломленных людей скрывались в дикой местности.
Много лет назад большинство старых солдат исцелились и двинулись дальше или умерли.
До этой поездки он не знал, что здесь кто-то есть. Скалистые горы были суровыми. Всегда, когда Чарльз приезжал сюда, чувствовал, как это место пыталось его прогнать. Горы не предназначались для человека, даже для того, у кого сидел волк внутри. И в старые времена трапперы и охотники избегали этих мест.
Человек, который прожил здесь более тридцати лет, возможно, чувствовал себя здесь как дома. Его могут принять как часть горы.
Чарльз посмотрел в ночное небо и подумал, что человек, который пробыл здесь так долго, мог бы стать любимцем духов.
Духи могли спрятать его даже от острых чувств Чарльза.
Уолтер вытер ложку о снег и вернул ее Чарльзу.
– Спасибо. Я так не ел… очень давно.
Затем, как будто силы покинули его, он закрыл глаза и прислонился к ближайшему дереву.
– Что ты знаешь об оборотне, который напал на тебя? – спросил Чарльз.
Не открывая глаз, Уолтер пожал плечами.
– Они приехали осенью на четырехколесном мотоцикле и заняли мою хижину. После того, как зло изменило меня, я проследил за ними. Жаль, что не увидел это до того, как оно столкнулось с тем студентом. Если бы я был немного быстрее в тот день, то мог бы убить это зло, или если бы промедлил, оно убило бы меня. Хорошо, что серебро вредно для оборотней.
Уолтер громко вздохнул, открыл глаза и снова вытащил длинный клинок из ножен на предплечье. На этот раз Чарльз видел, как он это сделал, хотя не заметил, как он убрал его раньше.
– Этот старый нож теперь обжигает мне руку, когда я его чищу. – Он посмотрел на свои руки или, возможно, на нож. – Я думал, что умру. Я сильно ранил демона этим старым клинком, на нем выгравированы серебряные знаки, видите? Но монстр вспорол мне живот, прежде чем убежать.
– Если нападение оборотня очень серьезно, ты тоже заразишься, – тихо сказала Анна.
Она все еще сожалела об этом? Чарльза охватило дикое желание убить Лео и его подругу, всю чикагскую стаю, но в то же время был благодарен за то, что его пара оборотень, который не умрет, как все жены Сэмюэля.
Братец волк пошевелился и успокоился, совсем как Уолтер.
– Значит, волк, который напал на тебя, не вернулся после того, как ты изменился? – спросил Чарльз.
Обычно, когда волк кого-то менял, его на какое-то время тянуло обратно к новому оборотню. Сэмюэль однажды высказал теорию о каком-то генетическом долге, что оборотень хотел убедиться, что необученный, неконтролируемый волк не привлечет слишком много нежелательного внимания.
Уолтер покачал головой.
– Как уже сказал, я сам выследил его после первого полнолуния, его и ту женщину. Кто она вообще такая? Я видел, что она делала, и чертовски уверен, что это не человек. Извините, мэм. Она пыталась подозвать меня к себе, когда я обратился в первый раз. Я не знал, кем она была, но от нее плохо пахло, как от оборотня. Сначала думал, что она и зверь – одно и то же существо, но потом увидел их вместе.
Час назад начался легкий снегопад, но теперь большие белые хлопья валили с неба, прилипая к его ресницам и волосам. Он немного расслабился, снег скроет их следы.
– Ты когда-нибудь видел волчицу в ее человеческом обличье? – Чарльз не знал, как выглядела пара Асила в человеческом обличье, но описание могло быть полезным.
Уолтер покачал головой.
– Нет. Может, у нее этого и нет.
– Может, и нет. – Чарльз не знал, почему он так уверен, что другой оборотень была не той, кем казалась. Он потерял ее следы, но верил своим инстинктам, когда они так настойчиво нашептывали что-то.
Чарльз переключил свое внимание на Уолтера. Он был оборотнем два месяца, и сегодня днем у него хватило самообладания остановить свое нападение, как только понял, что Анна оборотень, а не жертва. У него больше контроля, чем у большинства новых волков.
– Ты очень хорошо контролируешь себя для того, кто только что изменился. Тем более что тебе никто не помогал, – заметил Чарльз.
Уолтер бросил на него мрачный взгляд, затем пожал плечами.
– Я с самой войны контролирую зверя внутри себя. Все не слишком много изменилось, кроме того, что теперь у меня растут клыки и когти. Я должен быть осторожен, как и тогда, когда преследовал тебя. Когда я волк, мне нравится вкус крови. Если бы порвал кожу вместо того, чтобы разорвать твой рюкзак… Что ж, тогда мой контроль не так хорош. – Он снова взглянул на Анну, как будто беспокоился о том, что она подумает о нем.
Анна бросила на Чарльза встревоженный взгляд. Беспокоилась ли она об Уолтере?
Мысль о том, что она может попытаться защитить от него другого самца, вызвала гнев, но это никак не отразилось на его лице. Он подождал, пока братец волк успокоится, затем сказал:
– Это очень хорошо для того, кто был волком всего пару лун и ни у кого не учился.
Чарльз посмотрел прямо на Уолтера, и другой волк опустил глаза. Уолтер был доминирующим, но не настолько, чтобы бросать вызов Чарльзу, как и большинство волков.
– Ты думал, что Анна в опасности? – тихо спросил он.
Худой мужчина пожал плечами, отчего его грубо сшитая меховая накидка зашуршала.
– Я не знал, что она тоже оборотень, пока не оказался прямо между вами.
– Но ты знал, что я был волком.
Мужчина кивнул.
– Да. Этот запах зовет меня. – Он пожал плечами. – Я жил один все эти годы, но сейчас все сложнее.
– Волкам нужна стая, – объяснил Чарльз. Его никогда не беспокоила потребность в стае, но были некоторые волки, которые так и не приспособились к одиночеству.
– Если хочешь, – предложил он Уолтеру, – можешь пойти с нами домой.
Мужчина замер, не поднимая глаз от своих ног, но полностью сосредоточился на Чарльзе.
– Я не умею общаться с людьми, там шумно, – сказал он. – Я все еще… Не имеет значения, если здесь иногда я забываю, что это лес, а не джунгли.
– О, ты отлично впишешься, – сухо ответила Анна.
Уолтер перевел взгляд на ее лицо, и она тепло улыбнулась ему, так что у него покраснели уши.
– В стае отца Чарльза много людей, которые не совсем вписываются в общество.
– Благодаря моему отцу в стае безопасно, – продолжил Чарльз. – Но Анна права, у него много волков, которые не смогли бы жить в другом месте. Если захочешь через некоторое время перейти в другую стаю, он найдет место, где тебе будут рады. Если не сможешь с этим справиться, то вернешься сюда как волк-одиночка, но после того как мы разберемся с ведьмой и ее ручным оборотнем.
Уолтер посмотрел на него.
– Ведьма?
– Добро пожаловать в наш мир. – Анна вздохнула. – Ведьмы, оборотни и твари, которые шастают по ночам.
– Так что ты собираешься с ней делать?
– Ведьма сказала нам, что ищет Асила, очень старого волка, который ринадлежит к стае моего отца. Мы собирались спуститься с этих гор, а потом у нас будет долгий разговор с Асилом, – сказал ему Чарльз.
– А потом? – Уолтер потер пальцами предплечье, где его нож снова лежал в ножнах под одеждой.
– Тебе нужно будет встретиться с моим отцом, – предупредил Чарльз. – Если этого не сделаешь, он пришлет меня, чтобы я забрал тебя, добровольно или нет.
– Считаешь, что сможешь заставить меня пойти с тобой в стаю твоего отца? – тихим и смертельно опасным голосом спросил мужчина.
– О, это просто замечательно, – огрызнулась Анна, явно расстроенная им, хотя Чарльз не знал, что сделал не так. Его отец не потерпел бы бродягу так близко к своей стае и не согласится назвать Уолтера волком-одиночкой, пока не встретится с ним лично.
Но Анна уже переключила свое внимание на Уолтера.
– Что ты хочешь делать? Остаться здесь наверху в полном одиночестве? Или спуститься с нами, когда мы пойдем за помощью, после чего вернемся сюда снова, чтобы разобраться с ведьмой и ее оборотнем?
Чарльз поднял бровь, глядя на нее, и она подняла бровь в ответ.
– Что? Этот волк его обратил. Мы здесь по делам стаи, а для Уолтера это личное. – Она оглянулась на мужчину. – Не так ли?
– Зло должно быть уничтожено, – заявил Уолтер. – Или оно захватывает все, к чему прикасается.
Анна понимающе кивнула.
– Вот именно.
Чарльз сказал, что сегодня они будут спать в образе волков.
Анна не возражала, хотя ее желудок сжался при этой мысли.
Она привыкла спать с Чарльзом, но другой волк ее нервировал, независимо от того, насколько почтительно он к ней относился.
Но как только зашло солнце, температура упала еще на десять градусов. У них имелся только один спальный мешок, и Чарльз прав в том, что выбора нет.
Анна отошла на сотню ярдов от самцов, сначала к ели, под которой лежали иголки. Раздевшись, встала дрожащими ногами на снег, подальше от колючих иголок.
От холода перевоплощаться было труднее, от боли у нее перед глазами заплясали звезды. Анна пыталась тихо вздохнуть, слезы текли по ее щекам, когда суставы и кости перестроились, а кожа разорвалась, превратившись в мех.
Это заняло очень много времени.
После перевоплощения Анна лежала, тяжело дыша и чувствуя себя несчастной, на покрытом кристаллами льда снегу, слишком уставшая, чтобы двигаться. И поняла, что даже у холода есть запах.
Постепенно, по мере того как ее боль отступала, Анна поняла, что впервые с прошлой ночи, когда Чарльз свернулся вокруг нее калачиком и окружил своим теплом, она не мерзла. Когда первоначальная агония сменилась ноющей болью, она потянулась, отчего ее кости и позвоночник хрустнули.
Анна не хотела возвращаться и ложиться с незнакомым самцом всего в нескольких футах от нее. Волчица не боялась самца. Она знала, что тот вряд ли будет вести себя, как другие. Но ей также не очень нравилась идея прикасаться к кому-либо, кроме Чарльза.
Рядом, но вне поля зрения, волк Чарльза издал тихий звук, похожий на лай или скулеж. Шатаясь, как новорожденный жеребенок, Анна поднялась на ноги. Она остановилась, чтобы стряхнуть снег со своего меха и привыкнуть к четырем лапам. Потом взяла одежду в зубы и отправилась обратно. Чарльз подбежал к ней, затем схватил ее ботинки, в которые она запихнула перчатки, и проводил ее в их сегодняшнее логово.
Уолтер ждал их прямо возле выбранного ими убежища. Как только увидела его, Анна поняла, что не только она не в восторге от того, чтобы спать нос к хвосту с незнакомцем. Уолтер выглядел несчастным, сгорбившись и низко опустив хвост.
Движением уха Чарльз велел Уолтеру забираться в убежище. Уолтер улегся на землю, и настала очередь Анны. Чарльз толкнул ее вслед за другим волком, поставил ее ботинки так, чтобы в них не набивался снег, затем лег перед входом, чтобы в случае опасности всех защитить. Места было немного, хотя Уолтер прижался к деревьям у них за спиной так тесно, как только мог.
Когда Анна устроилась рядом с ним, Уолтера затрясло. Бедняжка так долго был один и не мог мгновенно приспособиться к поведению стаи. Его страдания странным образом повлияли на ее собственный дискомфорт. Беспокоясь за него, Анна уткнулась носом в загривок Чарльза и заставила себя расслабиться, надеясь, что это успокоит Уолтера.
Это была стая, подумала Анна, когда тепло окатило ее от двоих волков. Она доверяла Чарльзу, он не причинит вреда и позаботится о ней. Анна знала, что оба волка готовы встать между ней и бедой, и поэтому спать безопасно. Это намного лучше, чем ее первая стая.
Прошло много времени, прежде чем Уолтер перестал изображать каменную статую и расслабился рядом с ней. Но только после того, как он со вздохом уткнулся носом в ее бедро, Анна позволила себе погрузиться в сон.
Глава 11
Боль мешала Чарльзу уснуть, пока его пара и бродяга спали.
Раны на ноге и груди ясно давали понять, что он слишком перенапрягся. Если не будет осторожен, ему не удастся спуститься с горы. Но именно мысль о ведьме держала его начеку, когда вокруг них бушевала снежная буря.
Чарльз никогда не чувствовал ничего подобного, покорность окутывала его невероятными слоями, и ему оставалось только отвечать на вопросы ведьмы.
Он был слишком доминантным, и даже его отец не мог укротить его, но слышал, как другие волки описывали подобное состояние. Но описания не соответствовали действительности. Чарльз в очередной раз убедился, что его отец правильно отбирал доминантов для своей стаи, прежде чем позволял им стать альфами. Ужасно чувствовать такую власть над собой, даже если доверяешь альфе. Его уважение к храбрости доминантов из отцовской стаи выросло еще на пару ступеней.
Если бы Анна не отвлекла ведьму и не разрушила заклинание… Чарльз резко вздохнул, и Анна хмыкнула, успокаивая его даже во сне.
Паника почти прошла, у него было время подумать о том, как сработало то заклинание. И Чарльз все еще понятия не имел, как ведьма смогла использовать узы стаи его отца.
Брану нужно сообщить, что ведьма может проникнуть в магию стаи. Насколько Чарльз знал, ничего подобного никогда раньше не случалось. Только боль и понимание того, что его тело ослабло, удерживали его на месте, вместо того чтобы бежать к машине. Необходимо предупредить отца.
Если бы Анны там не было… И откуда она знала, что делать?
У большинства волков очень мало магии, кроме связи стаи, и Чарльз мог бы поклясться, что Анна не исключение. Он очень хорошо знал ее запах, и от нее не пахло магией. Если бы их спаривание было завершено, то она могла бы показать ему…
Чарльз поднял голову и широко улыбнулся. Анна еще не спарилась, но ее волчица это сделала. Он почувствовал, как она призвала свою волчицу, когда ведьма наложила на нее заклятие, но не думал, что это принесет какую-то пользу. Волчица использовала свою магию, чтобы разрушить чары ведьмы. Анну еще не приняли в стаю маррока, поэтому ведьма не смогла узами стаи сковать Анну так, как контролировала его.
Тихий шорох среди воя ветра нарушил ход его мыслей. Кто-то ходил между деревьями. Несмотря на то, что звук раздался с безопасного расстояния от места, где они спали, Чарльз прислушался и ждал, когда переменчивый ветер сменит направление и донесет до него запах. Если это ведьма, он бы схватил свою пару и убежал, и к черту ноющую грудь и ногу.
Но это кое-кто другой. Он вышел из-за деревьев и остановился, чтобы Чарльз мог хорошенько его рассмотреть. Асил. Чарльз медленно выполз из-под дерева. Анна вздохнула и устроилась поудобнее, она так устала, что даже не проснулась. Он замер, пока снова не услышал ее ровное дыхание.
Затем направился к их незваному гостю.
С тех пор, как Асил присоединился к стае маррока, Чарльз никогда не видел его за пределами Аспен Крик. И ему не нравилось, что старый волк в первый раз вышел именно сейчас. Что бы Асил ни хотел ему сказать, Чарльзу это точно не понравится. И Чарльза раздражала его неспособность скрыть хромоту.
Он редко красовался, но сейчас решил произвести впечатление. Призвал свою магию и позволил пронзить тело, перевоплощаясь на ходу. Было больно, но это не отразилось на его лице и не усугубило хромоту. Будь он здоровее и будь на то воля духа, он, возможно, даже смог бы наколдовать новую пару снегоступов вместо того, чтобы брести по сугробам. По крайней мере, снег на холме постоянно сдувал ветер, и в большинстве мест сугробы глубиной всего в фут или около того.
Асил слегка улыбнулся, как будто признал превосходство Чарльза и опустил глаза. Хотя Чарльз знал, что не стоит доверять его подчинению, но на данный момент этого достаточно.
– Как ты нас нашел? – тихо спросил Чарльз.
Это важный вопрос. Они находились далеко от того места, где разбили бы лагерь, если бы следовали маршруту, проложенному Тэгом. Неужели сделали что-то глупое, из-за чего ведьма тоже могла их найти? Странности последних двадцати четырех часов сильно поколебали его уверенность в себе, а также боль от ран сделала его более раздражительным, чем обычно.
Асил пожал плечами.
– С возрастом все мы обретаем способности, да? Твой отец может разговаривать со своими волками мысленно, независимо от того, как далеко они находятся. А я всегда могу выследить своих товарищей по стае. Если бы вы не убежали, как испуганные кролики, я бы нашел вас несколько часов назад.
– Почему ты здесь? – спросил Чарльз сквозь зубы. Его не раздражал комментарий «испуганный кролик». Его это не раздражало, уговаривал он себя.
Злиться на Асила совершенно бесполезно. Эгоцентричный, высокомерный Мавр вернет тебе твой гнев со здоровой дозой унижения. Чарльз никогда не становился его жертвой, несмотря на старания Асила, но видел, как многие страдали. Нельзя прожить так долго, как Асил, не будучи хитрым хищником.
– Я пришел извиниться, – сказал Асил, поднимая глаза, чтобы Чарльз понял, что он говорит искренне. – Сейдж рассказала мне кое-что о том, что пережила Анна. Если бы знал, с чем ты имеешь дело, я бы не создавал проблем между тобой и твоей парой.
– Ты не создавал проблем между нами, – возразил Чарльз.
Но Асил говорил искренне.
– Хорошо. И я готов предложить любую помощь тебе и твоей паре. – Асил посмотрел в сторону поваленных деревьев, где прятались Анна и Уолтер. – Мне пришло в голову, что я мог бы оказать некоторую помощь с бродягой. Но, похоже, у тебя все под контролем.
Чарльз удивленно приподнял брови.
– Я бы не сказал, что последний день был у нас под контролем. Ты знаешь, почему ведьма тебя ищет?
Асил замер, выражение его лица стало бесстрастным.
– Ведьма?
– Она спрашивала конкретно о тебе. – Чарльз потер лоб, потому что будь он проклят, если стал бы тереть ноющую грудь на глазах у Асила. – Или как она могла использовать связь стаи, чтобы взять меня под более жесткий контроль, чем когда-либо удавалось моему отцу?
– Ведьма, – произнес Асил. – Здесь?
Чарльз коротко кивнул.
– Если ты ничего о ней не знаешь, как насчет самки оборотня, которая, похоже, каким-то образом связана с ней? У нее окрас такой же, как у твоей пары…
Его голос затих, потому что Асил упал на колени, словно ноги его не держали. Чарльз вспомнил о том, как Уолтер сделал то же самое ранее, но сейчас причиной было не удивление или спокойствие от присутствия Анны.
Запах сильных эмоций Асила захлестнул его, невозможно выделить что-то конкретное из шторма, но боль и ужас были на переднем плане.
– Значит, это она, – прошептал Асил. – Я надеялся, что она умерла и исчезла навсегда. Даже когда услышал, как выглядит бродяга, надеялся, что это кто-то другой.
Вот почему Чарльз не верил в совпадения.
– Ты знаешь ведьму?
Мавр посмотрел на свои руки в черных перчатках, затем зарыл их в снег, и, закрыв глаза, вздрогнул. Потом открыл глаза, но теперь они были золотыми.
– Это она. Она украла ее и не сможет больше спрятаться от меня, так же как и я не могу спрятаться от нее здесь.
Чарльз глубоко вздохнул и посоветовал себе набраться терпения.
– Что она украла и кто такая?
– Ты знаешь, – ответил Асил. – Это она убила мою Сару. – Он загреб горсть снега и вытер лоб. – Она украла мою пару, когда сделала это.
Как и все остальные, Чарльз слышал истории о Мавре, что у Асила и его пары был необычный дар – сопереживание.
Чарльз не спросил Асила, уверен ли он, хотя никогда в жизни не слышал ни о чем подобном. Нет ничего хуже, чем быть связанным с черной ведьмой. Неудивительно, что Асил попросил Брана убить его.
– Эта ведьма выглядит чуть старше подростка. Сара умерла два столетия назад.
Асил склонил голову и пробормотал:
– Клянусь тебе, я не ожидал, что она найдет меня. Сила твоего отца скрывала меня все это время, если бы это не работало, я бы заставил его убить меня в первый же день, когда приехал в Аспен Крик. – Он сглотнул. – Я не должен был позволять ему принимать меня в стаю. Если бы она добралась до меня, то получила бы только меня, а не узы стаи, несмотря на связь пары.
Похолодев, Чарльз уставился на Мавра и задумался, сошел ли тот наконец с ума. Потому что, если он говорил правду, то эта ведьма представляла собой еще большую проблему, чем Чарльз считал.
Асил смотрел на него прозрачными волчьими глазами, в то время как снег сыпал на них обоих.
– Расскажи мне о волке, который был похож на мою Сару, – с отчаянием попросил старый волк.
– Я никогда не встречал твою пару, – мягко сказал Чарльз. – Но волчица ведьмы большая, даже для оборотня. Ее окрас как у немецкой овчарки, с черным пятном на спине. По-моему, у нее было белое пятно на левой передней лапе.
– Первые два пальца, – выплюнул в ярости Асил, вскакивая на ноги. – Как она смеет использовать форму Сары для своих иллюзий?
Чарльз скрестил руки на груди. Ему скоро придется сесть, от боли у него кружилась голова.
– Это не иллюзия, Асил. Если только иллюзия не может превратить человека в оборотня. Бродяга, которого мы нашли, ее первая жертва. Она напала на него, и он прогнал ее, а затем изменился в следующее новолуние.
Асил замер.
– Что?
Чарльз кивнул.
– В этой волчице есть что-то странное.
Она только иногда бывает осязаемой. Анна причинила ей боль, и она убежала, но как только скрылась из виду, ее следы и кровь просто исчезли.
У Асила перехватило дыхание.
– Ты что-то знаешь?
– Они все были мертвы, – прошептал он.
– Кто?
– Все ведьмы, которые знали… Значит, мы все недооценили Марипосу.
– Марипосу? То есть «бабочку»?
Глаза Асил были черными в ночи.
– Я не ведьма.
Чарльз задумался над этим странным ответом.
– Но ты живешь очень долго. И Сара была травницей, целительницей, верно? Ты кое-что знаешь о колдовстве. Ты знаешь, что это за волк.
– Марипоса – ведьма. Мы с Сарой вырастили ее, – резко сказал Асил. – Она происходила из семьи ведьм, которую мы знали, ведь моя пара была травницей. Она общалась с большинством ведьм в той части Испании, снабжала их всем необходимым. Однажды к нам в дверь постучалась лудильщица. Мари было восемь или девять лет. Из того, что мы узнали позже, у матери Марипосы едва хватило сил, чтобы защитить младшую дочь от нападения другого ковена ведьм. Ее родители, бабушка и дедушка, братья, сестры и все остальные были мертвы, как и ее мать. Лудильщица нашла маленькую девочку, бродившую среди сгоревших остатков ее дома, и подумала, что моя жена возьмет ее к себе, поскольку знала, что Сара вела торговлю с этой семьей ведьм. – Он вздохнул и отвернулся, глядя на темную долину под ними. – Это было плохое время для всей Европы. Инквизиция принесла ужасные потери всего пару столетий назад, и когда все закончилось, ведьмы начали борьбу за власть. Только Наполеон удержал их от полного истребления друг друга.
– Я знаю эту историю, – сказал Чарльз.
Единственным родом западноевропейских ведьм, выжившим в борьбе за власть, был род Торвалис, который скрестился с цыганами. Ведьмы все еще рождались то тут, то там в обычных семьях, но редко обладали десятой частью власти старых семей. Восточноевропейские ведьмы никогда не основывали ковенов, подобных тем, что были у западноевропейских ведьм.
– Они скрывали свои заклинания друг от друга, – продолжил Асил. – Поэтому у каждой семьи имелась своя специализация. Семья Марипосы считалась одной из величайших семей ведьм. – Он заколебался. – Но она была всего лишь ребенком, и это было их величайшее заклинание. Я с трудом могу поверить, что они доверили его ей.
