Текст книги "Дать боссу (по носу) (СИ)"

Автор книги: Панна Мэра

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Я огляделась. Фернандо пристально смотрел на меня и улыбался:

– Ну ты же пялилась на меня? – довольно произнес он, снимая майку. – И сейчас пялишься.

– Ну ты же в белье, – возмутилась я и смущенно отвела взгляд от его кубиков.

– А ты будешь без. И я просто счастлив по этому поводу.

Я ничего не ответила. Спорить с Фернандо было бесполезно. Да и переодеться бы действительно не мешало. Все-таки платье, что выбрал мне Алехандро, нравилось мне больше ночной сорочки.

Неохотно, но я все же начала раздеваться. Спустила с себя сперва одну шлейку, затем другую. Все это время я ощущала на себе пристальный взгляд Ферретти, а может, и не только Ферретти. Но я не хотела знать, кто на меня смотрит, потому что чувствовала себя ужасно неловко.

Затем я попыталась стянуть с себя платье, но только сильнее запуталась в лямках. И тут меня коснулись две теплые руки. Фернандо легонько помог мне освободиться от атласных оков, и теперь я сидела перед ним абсолютно голая.

– Ладно, я не буду смущать тебя, – сказал Фернандо и с явным трудом отвернулся к окну.

И признаться, я была невероятно благодарна ему за это. По крайней мере, теперь я не чувствовала себя мишенью. Дело пошло гораздо легче, и уже через пару минут я сидела полностью готовая к выходу.

Тем временем Фернандо достал из сумки какие-то бумаги и аккуратно убрал их в папку, которую, похоже, собирался взять с собой.

– Что это? – поинтересовалась я, напрочь забыв, что мы здесь не одни.

– То, что поможет нам в трудную минуту, – ответил Фернандо, едва заметно кивая в сторону Алехандро и как бы намекая на то, что он не сильно хочет обсуждать дела компании при нем.

Я полностью поддерживала его в этом вопросе, а потому тут же поспешила перевести тему:

– Алеха, далеко еще?

– За поворотом сразу, так что будьте готовы выходить. И кстати, там будут папарацци. Не боитесь засветиться?

Я сглотнула. Все мои встречи с желтой прессой заканчивались плачевно, и потому мне не особо хотелось вновь пересекаться с ними. Но Фернандо ответил за меня:

– Мне кажется, бояться стоит тому, кому есть, что скрывать.

Фернандо застегнул последнюю пуговицу на рубашке и одной рукой приобнял меня за плечи. Белый цвет так подходил к его темной загорелой коже, еще больше подчеркивая все достоинства его внешности.

Машина сделала плавный поворот, и я почти сразу заметила впереди небольшой дом в скандинавском стиле. Издалека мне показалось, что он стоял почти пустой, но когда мы подъехали ближе, я поняла, что зрение меня подвело: здесь были просто толпы народа. Словно вся Испания приехала на пообедать в гости к именитому бизнесмену.

Ворота были открыты, и мы без проблем проехали внутрь. Дорога была усыпана галькой, поэтому я с трудом представляла, как доковыляю до входа. С другой стороны, ведь теперь у меня был Фернандо. Он вполне мог нести меня на руках.

Я подняла голову, стараясь высмотреть журналистов, чтобы потом по возможности избегать их. Но вместо того, чтобы отыскать мужчин и женщин с бейджиками прессы, я наткнулась на другую интересную деталь.

– Фернандо, – простонала я, не отлипая от окна, – объясни, почему они все в черном?

– Так я же говорил тебе – у них дресс-код, – по ухмылке на лице Фернандо я поняла, что он все прекрасно знал.

– Поэтому мы в белом, да? Ты просто хотел выделяться?

Ферретти скромно развел руками:

– По-моему, это отличный повод заявить о себе. Тем более, у меня новая девушка, – я не успела ничего ответить, как Фернандо открыл дверь и вышел из машины.

Именно эта черта в нем меня дико бесила! Почему он просто не может посоветоваться со мной! Но злиться на него мне было некогда. С минуты на минуту мне предстояло встретиться с нашим общим врагом.

И вот Ферретти оказался около моей двери. С шумом она отворилась, и в глаза больно ударило солнце, на секунду ослепляя меня. А когда я вновь смогла видеть, то поняла, что нас уже окружают репортеры.

– Мистер Ферретти, почему вы решили нарушить универсальный дресс-код этого дома?

– Девушка рядом с вами – это не Жизель Моа?

– Как Филипп отреагировал на то, что вы увели у него девушку?

Мы шли молча, не останавливаясь ни перед кем и не собираясь давать комментарии. Фернандо держал меня за плечи и уверенно шел вперед, несмотря на то что ему старательно преграждали путь.

Господа, что расположились у самого входа, с интересом рассматривали наши наряды, явно считая нас непрошенными гостями, которые явились не для того, чтобы выказать почтение хозяину дома.

– Хотя бы один комментарий, – подскочил к нам невысокий молодой мужчина, – вы вместе?

– Как видишь, мы пришли вместе. Значит, мы вместе, – сухо ответил Фернандо, пока мы поднимались по деревянной лестнице на террасу в доме.

– А как пара, вы вместе? – не отставал мужчина, тыкая в него микрофоном.

В этот момент Фернандо наклонился ко мне и прошептал:

– Ты не против, если я развею сомнения у всех и объявлю, что мы пара?

– А мы что, пара? В смысле, я не помню, чтобы давала тебе согласие на это, – заявила я так серьезно, что мне показалось, будто Фернандо на миг испугался, что я сейчас откажу ему.

Но я лишь засмеялась, а затем притянула Фернандо за галстук и поцеловала. Да, когда-то я уже делала подобное с Филиппом, даже не помышляя, что совсем скоро рядом окажется Фернандо.

– Да, мы вместе, – заявила я, наклоняясь к десятку микрофонов, наставленных на нас.

А затем я взяла Фернандо за руку и потащила в дом.

Несмотря на то, что мы были в доме Бориса, который на данный момент был чуть ли не самым опасным нашим врагом, я чувствовала себя в безопасности. В конце концов, у Фернандо было предостаточно фактов, которые должны были заставить его заткнуться.

Оказавшись внутри, я поняла, насколько обманчивой может быть внешность. Лаконичный и аккуратный стиль дома снаружи внутри превращался просто в безвкусное нечто. Я бы не смогла перечесть и половины стилей, представленных здесь. Хотя, пожалуй, я бы присвоила этому сочетанию цветов и фактур новое название – стиль шизофреника. С дубовых сводов потолка свисали шкуры медведей и волков, там же располагалась деревянная люстра в форме прядильного колеса, но ровно с противоположной стороны гостиной эти убранства сменились на гранитный фонтан с позолоченными статуями римских богов на колесницах. От количества деталей пестрило в глазах, и дом моментально начал сводить меня с ума. На полу расположились два ковра, делящие гостиную на две части: одна была светлой и роскошной, другая мрачной и напоминающей грязное средневековье. Но больше всего меня поразила коллекция матрешек, расположенных в шкафу из слоновой кости прямо над лестницей. Я в который раз попыталась смириться с таким грубым нарушением всех стилистических канонов и, держась ближе Фернандо, прошла вглубь дома.

Из-за этого дурацкого дресс-кода складывалось ощущение, что мы попали на очень веселые похороны, вот только нам с Ферретти было не до смеха. Мы должны были сперва надрать задницу Борису.

Остановившись прямо в центре гостиной, так, чтобы и нас тоже можно было увидеть издалека, мы принялись выискивать Герасимова.

– Видишь его? – поинтересовался Фернандо спустя пару минут, пока я с отвращением наблюдала за гостем, что уже не мог подняться с ковра.

Я знала, что Герасимов предпочитал уединенные места, но никогда не спешил уходить насовсем. Это заставило меня присмотреться к углу, что скрывался под лестницей. Там стояли две огромные ольховые бочки и два громадных бесформенных кресла. В одном из них сидел Борис и с гаденькой ухмылкой таращился на меня.

– Вон он, под лестницей, – произнесла я, крепче сжимая руку Фернандо, но вовсе не потому, что боялась Бориса. Скорее, я боялась ему врезать.

Практически бегом мы направились к нему, и я чувствовала, что Ферретти тоже не прочь украсить глаз Бориса знатным фингалом.

– Только спокойнее. Мы можем размазать его, не замарав руки, – пыталась успокоить я не то себя, не то Фернандо.

Спустя секунду мы оказались около Бориса и его трехметрового дружка-охранника, который еле умещался в кресле.

– О, какие люди пожаловали, – развел руками Борис, но ни одну из них так и не протянул. – Жизель, рад тебя видеть.

– А я вас не очень, – честно призналась я и недобро ухмыльнулась ему.

– Значит, ты теперь с Фернандо. Что ж, надо было сказать мне сразу, и не водить бедного Эда за нос.

– Не нужно было делать из меня проститутку, впрочем, мы здесь не для того, чтобы учить вас морали.

Борис потянулся в кресле, всем своим видом демонстрируя, что он хочет, чтобы мы поскорее убрались.

– Обещаю, разговор будет коротким, если ты ответишь на мои вопросы, – вступил в дискуссию Фернандо.

Охранник рядом напрягся, и я ощутила небольшой дискомфорт, на всякий случай придумав, в какую сторону буду убегать в случае чего.

– Господа, а вы вообще слышали, что без соответствующего дресс-кода вход на мероприятие воспрещен?

– А мы не на мероприятие пожаловали.

– Ох, – начал Борис издалека, – с вашим поколением невозможно договориться. Хочешь с вами по-хорошему, а вы нож в спину.

– Значит, по-вашему, продать девушку в эскорт – это благое дело? – не выдержав, вклинилась я.

– По-моему, я сделал тебе одолжение. Кто бы еще так выгодно тебя пристроил.

– Ох, спасибо, я правда польщена, – я сжала кулаки, из последних сил сдерживая себя.

Борис перевел взгляд на Фернандо и затем, ядовито усмехаясь, спросил:

– Ну как тебе встречаться со шлюхой?

– Борис, самая большая шлюха здесь – ты, – Фернандо швырнул в него папкой, которая угодила ему точно в нос.

– Ээээ, – протянул секьюрити-мэн, поднимаясь с кресла. Он был такой высокий, что ему приходилось сгибаться, чтобы не удариться головой о лестницу. Он уже собирался по-мужски разъяснить Фернандо ситуацию, но Герасимов резко остановил его:

– Что это?

– Открой и увидишь, – брезгливо произнес Фернандо.

Борис аккуратно открыл папочку, словно это была личная вещь и, словно растягивая время, принялся переворачивать страницы.

– Думаю, финансовой полиции будет интересно, какие схемы ты проворачивал, чтобы уйти от налогов. А твоя история в сфере всемирной торговли людьми – это вообще просто песня. Интерпол будет счастлив, – Фернандо скрестил руки на груди, ожидая, когда, наконец, Борис сдастся.

– Это все? – спросил он вместо чистосердечного покаяния.

Его спокойствие меня не радовало, словно он был готов к подобному развитию событий.

– А тебе недостаточно? Здесь статей лет на двадцать тюрьмы.

Борис медленно отложил папочку, а затем, одарив нас взглядом, полным ненависти, принялся смеяться. Так громко, что люди, проходящие мимо, невольно заглядывали под лестницу, проверяя, все ли хорошо с хозяином.

– Вы думаете, этого достаточно, чтобы я сдался? Мне плевать на финансистов! Пусть приходят. У меня столько денег, что я покрою все штрафы в два счета, – он ткнул пальцем в Фернандо. – Что до ваших проституток. Кто докажет, что именно я находил и поставлял девочек? У меня модельное агентство в России. А чем они занимаются во внерабочее время – это не мое дело.

Я покосилась на Фернандо, ожидая, что у него есть еще козыри, с которых можно зайти, но он молчал.

В это же время Герасимов сиял, как последний алмаз во вселенной, как полярная звезда в августовскую ночь, как последний луч солнца на закате.

– Так что у вас на меня ничего нет. Максимум, на что вы способны с этими жалкими писульками – лишить меня крохотной части состояния. Такой же жалкой и ничтожной, как жизнь твоего отца.

Я отчетливо ощутила, как у меня на миг остановилось сердце. В одно мгновение я развернулась к Фернандо, но еле успела перехватить его руку, прежде чем он вмазал Борису.

Но тот лишь омерзительно засмеялся, сползая вниз с кресла.

– Ты ничего не можешь, Фернандо. Ты ничего не знаешь, и ты не разрушить мою безупречную репутацию. Ничего. Еще чуть-чуть – и совет вернет мне компанию, а я буду с наслаждением смотреть, как ты остался у разбитого корыта с этой шлюшкой, – он кивнул охраннику и победоносно завершил, – даже жаль тебя, Фернандо. Выбери ты мою дочь, у тебя бы было все.

Трехметровый шкаф Бориса приблизился к нам с Фернандо. Казалось, он способен засунуть нас под мышки и вынести из дома прямо на руках.

Должен был быть еще хоть один рычаг давления! Я перебрала в памяти все факты, которые знала про Бориса, но ничего путного не нашла. Делец, сутенер, мошенник, но все это уже было, и он показал, что не боится расплаты. Тогда чего же он боится? Потерять деньги? Нет. Потерять семью? Тоже не особо. И тут до меня дошло. Больше всего он боялся потерять репутацию в совете!

– Постойте! – вдруг воскликнула я радостно. Я была так счастлива, что смогла отыскать больную точку Герасимова, что даже не побоялась и плюхнулась на мягкое кресло рядом с ним.

– Значит, говорите, совет вернет вам компанию? – по глазам Фернандо и Бориса, я понимала, что они в недоумении.

– Ну разумеется. Когда бедного Пабло не станет, начнется резня за компанию. С репутацией твоего парня, ему вряд ли что-то обломиться. То ли дело я: опытный бизнесмен, примерный семьянин.

Я поперхнулась от смеха.

– Да, правда? А я и не знала, что примерные отцы спят со своими дочерями, а потом продают их в эскорт.

У Фернандо открылся рот от удивления.

– Да, любимый, я забыла тебе рассказать: твоя бывшая спала со своим отцом! А еще он подсунул ее тебе, как клиенту.

– Это ложь! У тебя нет доказательств!

У меня и правда не было доказательств, но Борис этого не знал, и я старалась не выдавать своей неуверенности.

– Борис, дорогой. Вы даже не представляете, сколько вы наследили, пока наслаждались обществом вашей приемной дочери. Мы нашли людей – они показали нам эксклюзивные фото. Что уж говорить про свидетелей. Вы знаете, я уже даже подготовила презентацию с вашими утехами, не терпится продемонстрировать ее на следующем заседании. Но я еще думаю, как назвать ее. Может "Тайна приемного отца" или "Папочка без принципов"?

– Заткнись, – зашипел Борис и со всей силы замахнулся, чтобы врезать мне, но Фернандо успел перехватить его руку.

– Я не остановлюсь, пока вы не скажете нам, где искать Пабло.

– Я не знаю.

– Ну тогда и я не знаю, как избавить совет от шокирующей правды об одном из соучредителей.

– Ладно! – завопил он и махнул охраннику, чтобы тот оставил нас одних. Амбал послушно вышел из-под лестницы и тут же направился к бару.

– Вы все равно не успеете, – усмехнулся Борис, – они в вашем старом доме. Если Филипп вывез его утром, то, скорее всего, Пабло уже на том свете. Сочувствую, – наглая ухмылка Бориса заставляла мое воображение рисовать самые жуткие картины.

Но Фернандо решил вопрос с Борисом иначе. Подошел вплотную к его креслу, одной рукой поднял над землей, а второй со всей силы заехал Борису в челюсть. Та мгновенно захрустела, а Герасимов скривился от боли.

– Мой отец жив. И кстати, – он развернулся и врезал ему еще раз, – моя девушка не шлюха, в отличие от вашей дочери.

После этих слов Фернандо схватил меня за руку и бросился к выходу. Герасимов осел на пол, но я уже не смотрела на него, продолжая лавировать между людьми, которые недовольно косились на нас.

– Далеко до вашего родового гнезда? – попыталась сориентироваться я.

– Километров двадцать максимум.

– Звони в полицию! – заорала я. – Пусть проверят ваш дом.

Я никогда не видела, чтобы Фернандо с такой скоростью набирал цифры на клавиатуре.

Признаться, теперь я начала волноваться не на шутку. Пожалуй, даже больше, чем когда нас преследовали Тощий и Серега. Что будет с Фернандо, если он потеряет отца, я даже боялась представить.

Мы выскочили на улицу и вновь отказались прямо в толпе репортеров:

– Мистер Ферретти, вы уже уезжаете? Почему так скоро?

– Скажите, как дела в вашей компании? – не унимались голоса со всех сторон. Вспышки камер ослепляли, и я еле понимала куда бежать.

Фернандо держал меня за руку, но я совершенно не понимала, куда он движется. Все было так быстро, что я постепенно начинала переставать соображать. Что мы делаем? Куда бежим? Яркое солнце слепило глаза, сотни людей кричали вокруг, словно мы попали на какой-то митинг, а от жары насквозь промокло платье.

Внезапно из-за кустов вылетела черная тонированная машина. Стекло опустилось, и показалась голова Алехандро:

– Быстро садитесь! – заорал он, нажимая на кнопку открытия дверей.

Мы одновременно запрыгнул в тачку Филиппа. На этот раз Фернандо сидел впереди.

– Куда?

– В наш старый дом, только, Алехандро, гони что есть мочи! – взмолился Фернандо.

Репортеры подбежали к машине, стараясь сделать как можно больше удачных кадров. Но Алехандро уже тронулся и, легко вырулив с территории, выскочил на трассу.

Теперь нашим главным врагом было время.

– Через сколько полиция будет на месте? – мои ладони вспотели, и знатно трясло от гормончиков, выделяющихся в кровь.

– Не раньше, чем мы, – нервно постукивая по дверной ручке и словно собираясь в любой момент открыть ее, сказал Фернандо.

Мне нечего было сказать, да и я уверена, никому сейчас не хотелось говорить. Стрелка достигла отметки в двести сорок, и при такой скорости я уже начала беспокоиться и за свою жизнь.

Я знала, что Филипп безумен! Но пойти на убийство собственного отца! Если это правда, то он должен сесть надолго. Я попыталась просчитать шаги младшего Ферретти, но поняла, что это не имеет никакого смысла. Я не представляла, что взбредет в голову этому человеку, да и вообще, за эти пятнадцать минут, что мы летели по трассе, я, казалось, разучилась думать. Я чувствовала лишь нервы, натянутые до предела.

– Жизель, ты останешься в машине, – прошипел Фернандо, а я заметила, как он напряженно смотрит вдаль. Значит, мы уже были близко.

Я знала, что не останусь сидеть на месте, но чтобы лишний раз не напрягать Ферретти, тихонько поддакнула ему:

– Хорошо, Фернандо.

Я поймала едва заметную улыбку Алехандро – даже он не поверил мне.

Прошла еще пара минут, и мы оказались на разбитой песчаной дорожке, которая уводила нас в бок от трассы.

Алехандро резко сбавил скорость, поскольку нас начало швырять из стороны в сторону. А я вообще не была уверена, что мы проедем на такой машине меж густых зарослей терновника, узких скал и песчаных дюн.

И тут произошло то, чего я больше всего боялась: задние колеса все еще слабо крутились, пока передние, увязнув в песке, встали неподвижно.

– Чертов Мерседес! – Фернандо со всей силы стукнул кулаком по панели, от чего машина слегка покачнулась. – Быстрее будет пешком, – мужчина открыл дверь и мгновенно оказался на улице. За ним последовали и мы с Алехандро.

Я помнила, что он просил меня остаться в машине, но я не могла просто так отпустить его.

– Жизель, я просил тебя остаться, – мужчина уже успел пробежать несколько метров в сторону дома, но увидев, что я спешу за ним, тут же остановился. Спустя секунду я тоже стояла около него:

– Я не пойду с тобой, если ты не хочешь, но я прошу тебя, Фернандо, будь осторожен.

Мужчина провел рукой по моему лицу, а затем, обхватив его руками, и глядя мне глаза серьезно сказал:

– Я буду осторожен, и я вернусь к тебе живой и приведу своего отца. А потом у нас будет все, что мы только захотим: компания, путешествия, жаркий секс. Но сейчас ты должна отпустить меня, – Фернандо наклонился ко мне и мягко поцеловал, а я почувствовала, как стекает по щеке слеза. Я будто отправляла его на войну. Сердце сжималось от страха, но уже не за собственную жизнь. Я не могла допустить, чтобы с ним что-то случилось.

Но я, стиснув зубы и пытаясь подавить всхлипы, горько произнесла:

– Иди, но не смей умирать там, иначе я отмотаю время назад и сама тебя придушу, – но едва Фернандо сделал шаг в сторону дома, где сейчас наверняка происходило что-то зловещее, как его окрикнул Алехандро:

– Стой.

Фернандо вновь остановился:

– Что еще?

Алехандро легко преодолел расстояние между машиной и Ферретти и теперь стоял к нему так же близко, как и я.

В недоумении я наблюдала за происходящим, но тут произошло то, чего я точно никак не ожидала. Алехандро схватил Фернандо, потянул на себя и страстно прижался к его губам.

Глава 23 Пламя справедливости

Вот теперь точно стоило начинать ревновать. Ферретти в ужасе отстранился, глядя на Алехандро так, словно тот не поцеловал его, а огрел сковородкой.

– Я тоже люблю тебя, Фернандо. Всегда любил. Я знаю, что ничего не выйдет, но ты все равно должен был знать.

Сложно было сказать, что в тот момент было в голове у Ферретти, но уже буквально спустя секунду, он вновь встрепенулся, расправил плечи и бросился вперед по дороге, минуя густые заросли травы.

– У тебя есть инструменты для машины? – спросила я у Алехандро, стоило только Фернандо скрыться за поворотом. Я старалась игнорировать то, что он вытворил минуту назад. В принципе, не любить Фернандо было невозможно, так что я отчасти понимала Алехандро.

– Зачем тебе?

– А что, непонятно? Я же не собираюсь сидеть здесь. Но мне нужно что-то тяжелое.

Водитель неохотно обошел автомобиль вокруг, но багажник все-таки открыл, извлекая оттуда целый чемодан инструментов.

– Ты пойдешь? – спросила я для того, чтобы просто успокоить нервы и немного меньше думать о том, что происходит там сейчас с Фернандо.

Здесь была целая гора всевозможных приборов, но я предпочла самый увесистый молоток, больше напоминающий топорик.

– Мне кажется, я лучше здесь останусь. Вдруг вам снова понадобится машина.

Я вздохнула и с сочувствием посмотрела на мужчину. Вернее сказать, на бесхребетного труса, который десять лет встречался и спал с ублюдком Филиппом лишь для того, чтобы быть ближе к его брату. Довольно низко.

Но я ничего не ответила, лишь демонстративно закатила глаза и с грохотом захлопнула багажник. Перекидывая топорик из руки в руку, я прикидывала, как добраться до старого дома Ферретти и остаться незамеченной. Я даже близко не представляла, сколько еще мне пилить до этого дома, но все во мне кричало, что я просто должна бежать. Бежать со всех ног, потому что никогда не знаешь, когда произойдет непоправимое.

И тут внезапно я увидела над деревьями густой столб дыма. Он был совсем близко, и мне потребовалась всего пара мгновений, чтобы понять, что именно горит.

На секунду я замерла, выпадая из реальности. А что если Пабло уже нет? А может, и Фернандо вместе с ним? Может, Филипп запер их в доме и поджег?

И меня триггернуло. Чувство, подобное разряду грозовой молнии, разлилось по телу. Я поняла, что должна бежать со всех ног, и плевать, что произойдет потом.

И я бросилась в кусты, вооруженная одним молотком, но зато полная бесконечной энергии, что заставляла меня бежать вперед без остановки и почти не чувствовать страха. Не будь там Фернандо, я бы не полезла в эти дебри, не дождавшись полиции, но обстоятельства сложились иные. Никого дороже этого мужчины у меня не было.

Разве еще вчера я могла подумать, что буду мчать сквозь заросли терновника, чтобы вытащить Фернандо из пламени? Еще вчера я ненавидела его и считала самым страшным наказанием в жизни работу на Бориса. Теперь же меня и Фернандо хотели грохнуть. И я резко начала ценить каждую секунду, пока еще могу дышать.

Спустя несколько минут беспрерывного бега я наконец увидела впереди небольшое сооружение. Но моя радость была недолгой. Выскочив на холм, я обомлела. Задние целиком было охвачено пламенем. Но рядом никого не было: ни Фернандо, ни Филиппа, ни Пабло.

Что же делать? Все время, что мы ехали сюда, я думала, что у меня все под контролем. Что я спокойна и рассудительна, но теперь я поняла, что это было совершенно не так. Все это время у меня была молчаливая истерика, которая сейчас переросла в панику. Градом из глаз брызнули слезы, когда я видела, как превращаются в угли деревянные балочные своды.

Там сейчас был мой Фернандо! Как бы он поступил в такой ситуации? Оставил бы меня гореть в огне, даже не рискнув сделать шаг. Я подняла голову, рассматривая языки пламени, которые злобно тянулись к зеленым листьям пальм, стараясь стереть их с лица земли, превратить в пепел и развеять по ветру. Это же могло произойти со мной. Но что со мной будет, если Фернандо не выйдет из огня? Будет ли моя жизнь иметь смысл? Я все поняла и сделала шаг в огонь.

Жар стоял такой, словно меня, как картошку, засунули в печку и сейчас собирались запечь до румяной корочки. Почти так и было. Только я сама решила себя запечь. Наверху трещали балки, готовые в любой миг приземлиться мне на голову. От угарного газа щипало глаза, и я с трудом вдыхала остатки кислорода.

Почти вся мебель в доме сгорела, поскольку целиком была деревянной. Лишь кое-где виднелись остатки металла. Я шла наощупь, прижимаясь к полу, чтобы элементарно не задохнуться и видеть хотя бы часть помещения, охваченного огнем и дымом.

И вдруг среди треска я услышала еле уловимый стон. Сперва я решила, что мне показалось, но звук повторился. На этот раз более отчетливо. Радостное событие заставило меня абстрагироваться от пепла, забивающегося в легкие, и жуткого поскрипывания горящего под ногами пола.

– Кто здесь? – прохрипела я, стараясь нащупать дорогу, но вместо этого я наткнулась на что-то иное – что – то мягкое, теплое и немного шершавое. От неожиданности я отшатнулась, но затем, приблизившись и рассмотрев непонятый объект, я поняла, что это человеческая рука.

Я принялась трогать все, что лежало рядом, потому что почти ничего не видела из-за черного дыма. Но вот, поднимаясь вверх по руке, я дошла до плеча, потом до туловища и, наконец, сумела идентифицировать человека. Это был Пабло. Он лежал на полу под завалами из обгоревших балок.

– Так, сейчас я вытащу вас отсюда, – решительно сказала я, поднимаясь на ноги, но у меня тут же потемнело в глазах, и я чуть не упала на мужчину. Плохо дело.

Пошарив несколько секунд по полу, мне удалось нащупать рукой небольшую тряпку. Я закрыла ею лицо и нос, а затем, перекинув руку Пабло через плечо, попыталась сдвинуть его с места.

Было невероятно тяжело. Я дышала последними частицами кислорода и уже с трудом могла двигать конечностями. Я была почти уверена, что эта игра окажется мне не по зубам. Но я все равно пыталась ползти, хоть как-то, коряво подталкивая обездвиженное тело Пабло следом за собой.

Неожиданно прямо рядом со мной приземлилась горящая половица. Мне удалось увернуться, но острый гвоздь проехался по моей ноге, и тут же на ней выступили горячие капли крови.

Это было невыносимо. Я ничего не видела, глаза заливали слезы, и я не могла дышать. Распластавшись на полу, я даже больше не могла шевелиться. Кажется, наступал мой конец. Огонь охватил все здание, и я уже даже забыла, где выход. Сил бороться не осталось. Я закрыла глаза, словно собиралась уснуть, но в воздухе раздался оглушительный звук.

Кто-то стрелял на улице. Фернандо? Филипп? Я мгновенно распахнула глаза, чувствуя, как неизвестно откуда в меня возвращается жизнь. Я обхватила двумя руками Пабло и, утыкаясь носом в пол, где еще был воздух, потихоньку начала продвигаться к месту, где предположительно был выход.

Хоть бы все было хорошо! Хоть бы это стреляли в Филиппа! Молила я, пока еще могла контролировать сознание.

Внезапно я увидела впереди яркую полосу света. Сквозь огонь и черный дым она была не очень четкой, и я сперва решила, что так выглядит мой конец, но, преодолев еще пару метров, я поняла – это выход.

С каждой секундой я была все ближе, а полоса все расширялась. Я не знаю, откуда во мне еще оставались силы ползти, да еще и тащить за собой Ферретти.

Признаться, мысль о том, что пулю мог схватить Фернандо, страшила меня куда больше, чем перспектива собственной смерти в огне. И все же если бы меня покинули силы прямо сейчас, я бы уже никогда не узнала правду.

Огонь добрался до входной двери, и теперь дверной проем был целиком охвачен пламенем.

Закашлявшись от кусков пепла и гари, которые проникли в и без того потрепанные легкие, я попыталась вытолкать Пабло в проем. Однако с ужасом поняла, что мои конечности превратились в бесполезную вату, которой я с трудом могла шевелить.

Ощущая, как пульсирует кровь в самых мельчайших капиллярах в голове, я поняла, что задыхаюсь. Дверь была так близко, и я даже видела очертания деревьев и жизнерадостные шапки облаков. Они словно обещали мне, что я еще поживу на этом свете. Но я больше не могла шевелиться. Как змея, не опираясь на конечности, я проползла еще несколько сантиметров.

Огонь больно ужалил руку. Я понимала: никто не спасет меня, кроме меня собой. Я попыталась сделать самый глубокий вдох, на какой только была способна, а затем, собрав последние крупицы сил, пихнула ногами Пабло, выталкивая его в проход. Я услышала, как он с грохотом приземлился на крыльцо.

Теперь оставалось двигаться самой. Огонь подбирался со всех сторон. И если смерть от угара казалась мне не такой страшной, то вот сгореть заживо я бы точно не хотела.

Еще пара сантиметров, как вдруг я ощутила едва заметное прикосновение ветерка с улицы. Казалось бы, такая мелочь, но она заставила меня взять себя в руки и ползти вперед. Еще несколько крохотных сантиметров – я уже дотягивалась рукой до тлеющей балки дверного проема.

Стихия вокруг бушевала, и трещал охваченный пламенем дом. Еще чуть-чуть – и он собирался рухнуть. Я знала, что медлить нельзя. Привстав на руках, я сделала еще несколько несмелых рывков к выходу, вдохнула спасительный кислород, и спустя мгновение юркнула в дверной проем, оказываясь на улице.

Я тяжело дышала, не в силах самостоятельно подняться, глаза щипало, а голову сдавливали с такой силой, что казалось, будто сейчас она треснет.

И тут раздался еще один выстрел. И мое сердце остановилось. У меня хватило энергии лишь на то, чтобы поднять голову. В десятке метров от меня стояли Фернандо и Филипп. В руках у младшего брата был пистолет, который он наставил на Фернандо.

– Фернандо, – прохрипела я, и из глаз брызнули слезы. Я была абсолютно беспомощна, не могла пошевелить даже пальцем. Но вот мои чувства остались прежними. Фернандо Ферретти – я только обрела тебя, я не могу потерять тебя, – мелькнуло в голове, и я сделала еще одну отчаянную попытку подняться.

Темнота поглощала меня, и я чувствовала, как отключаюсь. А потом я услышала еще один выстрел.

***

Открыв глаза, я подумала, что нахожусь в раю. Голубое небо над головой и невесомые облачка, словно сахарная вата, нависли надо мной, и мне казалось, словно я легко могу до нее дотянуться. Салатовая листва заслоняла солнце, и его лучи едва щекотали мой лоб. Я почувствовала тепло по всему телу. Я могла дышать.

А затем я почувствовала в правой ноге ноющую боль. Если я умерла, разве я могу ее чувствовать? Потом закололо в левом боку. Прислушавшись к своим ощущениям, я поняла, что все мое тело невыносимо затекло.