Текст книги "Дать боссу (по носу) (СИ)"
Автор книги: Панна Мэра
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)
Глава 12 Подарок для олигарха
Мне показалось, что Фернандо сперва не поверил мне. Но уже через секунду его хватка ослабела, и он неохотно отпустил меня, неуверенно отступая назад. Я чувствовала, что причинила ему боль, но мне и самой было невыносимо от мысли, что я вынуждена врать ему. Я не знала, как так получилось, но за эти пару дней он стал для меня не просто братом Филиппа, красивым и властным – он превратился в человека, который безоговорочно заслужил мое доверие. Всего за пару дней. Но только что я сама все это разрушила.
– Хорошо, Жизель, я тебя понял. Спасибо за ответ, – больше он не смотрел на меня, словно я для него перестала существовать. А затем развернулся и быстрым шагом направился в сторону дома.
– Фернандо, – вдруг вырвалось у меня, хотя я не знала, что сказать ему. Ведь последняя моя фраза убила все.
Он развернулся и равнодушно посмотрел на меня. Мне хотелось закричать от невыносимой обиды, от чувства собственной слабости и беспомощности.
– Спасибо за все, что ты сделал для меня, – сказала я, а потом поняла: все, что он делал, было связано исключительно со спасением меня от моего же парня.
Он кивнул и направился дальше, глядя под ноги, словно пытался отыскать что-то в песке. Я же смотрела ему вслед, зная, что навсегда упустила свой шанс. Меня снова начали терзать сомнения. Может, стоило рассказать ему? Может, вместе мы могли бы приструнить Филиппа? С другой стороны, не легче ли было просто придерживаться плана и готовить побег?
Спустя пару минут Фернандо скрылся из виду, и я осталась совсем одна. Все еще с трудом осознавая, что произошло за этот вечер, я начала вспоминать хронологию событий с самого начала: ссора с Фернандо, поцелуй с Фернандо, снова нелепая ссора, извращуга Борис, Филипп с побитым носом, и самое неожиданное: красавица Стелла – приемная дочь русского олигарха. Во все это сложно было поверить.
Я опустилась на песок, по-прежнему теплый после жаркого летнего дня, и устремила взгляд на горизонт. Я все еще не могла расстаться со сладким привкусом на губах после поцелуя Фернандо.
Я провела на берегу еще немного времени. Глядя на белые шапки барашков на море, я старалась в деталях продумать план побега, но у меня по-прежнему не было идей, как провернуть это без союзников и денег. Филипп до сих пор не сделал мне новую карточку, выдавая деньги строго под его руководство, а потому мои возможности были весьма ограничены. Единственным человеком, которому я безоговорочно доверяла, была Джейн, поэтому я приняла решение вновь просить ее о помощи.
Я неохотно поднялась, отряхивая с платья влажный песок, и медленно поплелась к дому. Я прекрасно знала, что меня там ожидает: едкая ухмылка Филиппа и равнодушный взгляд Фернандо, от которого у меня в очередной раз екнет сердце.
Едва я подошла к воротам, меня тут же охватила паника. Мне так не хотелось заходить внутрь и снова встречаться с Борисом и его компанией, и я просто надеялась, что меня усадят за широкий гостевой стол, и мы сразу начнем трапезу.
Но когда я оказалась внутри, все было совсем иначе, нежели я представляла себе еще пару минут назад. Стол действительно накрывали к ужину, вот только никто из присутствующих, казалось, не спешил начать банкет. Более того, большинство гостей знатно налегало на выпивку из бара, так что я уже предвкушала, каким «веселым» окажется предстоящий ужин.
В одно мгновение от чувства эйфории после поцелуя с Фернандо не осталось и следа. Я принялась искать глазами Филиппа, в надежде, что он будет не слишком взбешен после происшествия с разбитым носом, причиной которого, хоть и косвенно, но являлась я.
Первым делом я нашла взглядом Бориса: он сидел все там же и беседовал с какой-то девушкой. Вот же каким плейбоем он себя возомнил! Рядом с Герасимовым, развалившись на кожаных диванах цвета слоновой кости, пристроился Филипп. Он богемно, насколько ему позволяла его манерная эксцентричность, пил виски из граненого хрустального стакана, при этом косая ухмылка не сходила с его лица. Интересно, почему это он такой довольный? Я неохотно направилась к ним, на ходу придумывая план, как в случае чего отмазаться от нахальных предложений Бориса.
Стоило мне приблизиться всего на пару метров, и я, наконец, поняла, в чем причина радостной улыбки Филиппа. Ему все-таки удалось задобрить Герасимова красивой девушкой. И к моему огромному ужасу, ею оказалась Джейн.
Она сидела ровно на том же самом месте, где и я меньше часа назад, когда Борис корчил из себя пикапера сотого левла, но столкнулся с реальностью и был отвергнут. Джейн же оказалась еще более наивна, чем я, и Филипп тут же решил этим воспользоваться.
Я еще не успела подойти к ним, но уже видела, что сотворил с Джейн алкоголь и как задорно она общалась с Борисом, хотя должна была бежать от него как от огня. Он же бессовестно обнимал девушку за плечи и не сводил с нее взгляд, пока та пила очередную рюмку. Конечно, не стоило ожидать от Филиппа благих дел, но я все еще не могла поверить в то, что он настолько отвратительный человек.
На одной из стен я заметила коллекционную биту, которая наверняка принадлежала какому-то знаменитому бейсболисту. Однако сейчас она бы отлично пригодилась мне, чтобы еще раз хорошенько заехать Филиппу по носу. И все же я решила действовать более дипломатично. Игнорируя пристальные взгляды репортеров, которые прекрасно знали, кто я и с кем пришла, я смело двигалась к злосчастным диванам, полная решимости увести оттуда Джейн. Едва я подошла, Филипп цинично произнес:
– О, ты вернулась, а то я уже заскучал. Вот, Джейн вместо тебя решила составить нам компанию, – он указал на девушку, которая сейчас содрогалась в истеричном смехе. Не удивлюсь, если ей в бокал уже подмешали запрещенных веществ.
– Она решила? Самостоятельно? – протянула я саркастично.
– Вот, бери пример со своей подруги, с ней так весело, – сказал Борис и боком завалился на Джейн, так, что та согнулась пополам.
– Да уж, я вижу, как ей весело, – я помедлила, наблюдая за тем, как подруга пытается вылезти из-под громадной туши Герасимова.
– Знаете, – протянула я непринужденно, вспоминая, как легко Фернандо удалось забрать меня с этой попойки, – мне бы поговорить с Джейн наедине.
Филипп, Герасимов и его компания недобро уставились на меня. А я тотчас принялась выискивать глазами Фернандо, надеясь, что и в этот раз он все решит. Но его нигде не было.
– Как это, ты и ее хочешь увести? А ты у нее спросила, хочет она идти с тобой куда-то или хочет остаться с нами? – заявил Филипп и сделал большой глоток виски.
– Джейн, пойдем со мной, – попросила я так ласково, словно девушка была моей трехлетней дочерью.
Та покосилась на меня заплывшими глазами, и мне вдруг стало страшно. Прошло не так много времени, а девушка уже была практически без сознания. Надо было срочно уводить ее. И неважно, есть Фернандо рядом или нет.
– Я забираю ее, – я нагнулась к девушке, помогая ей подняться с дивана. Она еле держалась на ногах, а в глазах была пустота.
– Так не пойдет. Я хочу, чтобы она осталась, – снова запротестовал Ферретти, но я была слишком зла на него, чтобы сдерживаться.
– А мне плевать, – я полностью игнорировала всех присутствующих, перекидывая руку девушки через плечо и поднимая ее с дивана. Увести отсюда подругу было главной задачей. А разбираться с психами Филиппа я планировала позже.
На мое удивление, он не особо возмущался. Лишь изредка бормотал что-то на испанском.
– Я восхищаюсь вами! – вдруг произнес Борис, так, что я мгновенно отпрыгнула от него. – Не боитесь даже перечить своему мужчине. Это смелый поступок.
Я ничего не ответила, чем вызвала раздосадованный вздох Филиппа. Я даже не надеялась, что он предложит мне дотащить Джейн до спальни. Ну еще бы, она же не Алехандро!
Стоило мне сделать шаг от стола вместе с девушкой, про нас тут же все забыли. И признаться, это было гораздо лучше, чем если бы они начали набиваться ко мне в помощники.
Кое-как мы с Джейн доплелись до гостевой спальни наверху, и я уложила ее на кровать. Девушку конкретно лихорадило, и на ее безупречной фарфоровой коже теперь виднелись крупные капли холодного пота. У меня не осталось сомнений в том, что она была под веществами. Ее колотило, но при этом она была не в силах самостоятельно повернуться на кровати.
Мне совсем не хотелось уходить и бросать Джейн одну, зная, что в любую секунду ей может понадобиться моя помощь. Но на удивление, ее довольно скоро отпустило, и уже спустя минут сорок девушка сумела уснуть.
Посидев на краю кровати еще пару минут, я поняла, что нужно возвращаться. Разумеется, мне не хотелось идти туда, где будут оба Ферретти и куча незнакомых людей, но не приди я по собственной воле – оказалась бы там по чужой.
Когда я спустилась вниз, ужин уже был на столе. Большинство гостей вели непринужденные беседы о погоде, языках и путешествиях, изредка переключаясь на бизнес темы. Мы же с Филиппом сидели молча. Я уже представляла, какую истерику он собирался устроить после возвращения с ужина. Я дважды обломала кайф его компании, а значит, он был невероятно зол.
Фернандо сидел на противоположном конце стола, совершенно не обращая на меня внимания, словно мы даже не были знакомы. В какой-то мере хотелось верить, что ему легко дался наш последний разговор. Однако от мысли, что ему все равно, едва ли становилось легче.
В середине ужина к нему подсела девушка лет двадцати, и они принялись любезно беседовать. Впрочем, я не ожидала от Фернандо ничего другого. Все тот же взгляд, пронзающий насквозь, и улыбка полная ангельского обаяния. Я уткнулась в тарелку, стараясь не смотреть в их сторону. Почему я чувствовала себя такой потерянной и раздавленной, когда видела его с кем-то другим: Стеллой, Джейн, теперь с этой девушкой? Вероятно, я придавала слишком много значения поцелую, который на самом деле ничего не значил.
– Передай мне хлеб, дорогая, – обратился ко мне Филипп язвительно. Удивительно, что даже просить по-человечески он не умел.
– А ты разве не собирался худеть, милый? – ответила я, так же презрительно глядя на него.
– Не помню, чтобы я садился на диету.
– Конечно нет, ведь это чисто моя рекомендация, – ответила я, пододвигая у нему корзину со свежим багетом и чиабаттой.
Филипп брезгливо покосился на меня, но промолчал. На удивление, у него было даже слишком хорошее настроение, чтобы вступать со мной в спор, а потому он просто пропустил все мимо ушей, что, в целом, пугало не меньше. Ведь если у этого мужчины все складывается, как он задумал, значит, у других все идет к чертям.
Остаток вечера мы не общались, лишь изредка улыбались друг другу, когда на нас наставляли объективы фотокамер. В остальном же я старалась избегать его.
К ночи гости стали разъезжаться, и даже Филипп, кажется, настроился ехать домой. Это только усилило мои догадки по поводу того, что он добыл нужную информацию и теперь просто искал предлог свалить.
Я еще раз поднялась наверх к Джейн, однако застала ее в компании Фернандо. Что ж, она точно была в надежных руках. Я кивнула подруге, пока та сидела на мягких подушках и жаловалась Фернандо на головную боль, а затем вновь направилась в гостевую часть дома, где меня ждал Филипп.
Меня терзало невероятное чувство вины за то, что я не нашла нужных слов для прощания с Фернандо. Может, не стоило говорить, что я люблю Филиппа? Или даже признаться ему во всем? Но было уже поздно что-то менять.
Когда мы сели в машину, Филипп тут же переключился на своего Алехандро. Пожалуй, единственного, с кем Ферретти был мил. Но я совсем не слышала их из-за хаоса сотни мыслей в голове, которые сейчас звучали громче пулеметной очереди. Я вспоминала все, что волновало меня с тех пор, как я подписалась на авантюру Ферретти. И с того момента, как это произошло, список моих проблем рос бесконечно: Филипп, деньги, побег, Джейн, Хулия, Герасимов. Все это откликалось у меня в душе каким-то тоскливым чувством беспомощности. И лишь мысли о Фернандо предавали мне сил, хоть я и понимала, что между нами ничего не может быть.
***
Когда мы приехали в поместье Ферретти, было далеко за полночь. Дом спал, и даже охранник у ворот, казалось, встрепенулся в последнюю секунду, перед тем как Алехандро просигналил ему из машины, чтобы тот открыл ворота.
Ночь была тихая и ясная, но мне казалось, словно все это лишь затишье перед долгой бурей. Я сделала глубокий вдох, стараясь придать мыслям ясность, но вместо этого меня охватила необъяснимая тревога.
Машина остановилась у заднего входа, и мы с Филиппом направились в дом. Рядом с младшим Ферретти мне всегда было некомфортно, но сегодня это чувство достигло своего пика.
Едва мы оказались в спальне, и я уже собиралась направиться в ванную, Филипп внезапно остановил меня, преграждая путь. Я ждала от него очередной гадости, но он молчал, перекидывая из руки в руку телефон.
– Что ты хочешь? – спросила я недовольно, но он продолжал играть в военную тайну.
Меня дико раздражал телефон в его руках, который он не переставал крутить перед моим носом. И тут до меня дошло!
– Это же телефон Джейн! – воскликнула я, глядя на то, как Филипп ловко вращает в руках золотистый корпус.
– Ага, – довольно ухмыльнулся он.
Не нужно было много ума, чтобы догадаться, при каких обстоятельствах он его заполучил. Очевидно, что Джейн была не в состоянии следить за своими вещами и забыла телефон на столе рядом с Филиппом, а он от «большого великодушия» решил забрать его себе.
– Отдай его мне, я верну.
– Я и сам могу это сделать, – произнес он, даже не думая сдвигаться с места.
Что мне еще было говорить? Если Филипп решил сделать гадость – он ее сделает. И даже Алехандро навряд ли имеет на него такое влияние, чтобы в чем-то переубедить.
Я отвернулась. Не видела больше никакого смысла продолжать дискуссию ради дискуссии. Но Филипп, похоже, был иного мнения:
– Я еще не закончил.
– Ну позови Алехандро.
Я стояла к нему спиной, потому не видела, что происходит позади. Но прошла еще секунда, и я почувствовала, как он быстро приблизился ко мне, а затем его тяжелая рука легка мне на плечо. Филипп резко развернул меня к себе, так, чтобы я почти уткнулась в него носом. Он уже делал так однажды, потому я была морально готова к повторению истории. Он ненавидел меня за то, что я не боготворю его и не внемлю каждому его слову с открытым ртом.
– Жизель, у меня к тебе один вопрос.
В комнате стоял полумрак, но, как по мне, уж лучше, чтобы в ней было совсем темно. Потому что взгляд мужчины в тот момент заставил меня вздрогнуть от страха. Гримаса из ненависти и презрения отразилась в его глазах, и казалось, он мечтал разделаться со мной прямо в этой комнате. Никто бы не пришел мне на помощь в этот раз, и Филипп знал это очень хорошо, потому мог делать со мной, что угодно.
– Что это? – он поднял телефон Джейн, демонстрируя мне экран, на котором красовалась бронь билетов в Нью-Йорк на мое имя. – Ты планировала сбежать от меня?
Сердце ушло в пятки. Но не от страха, что сейчас Филипп сорвется с цепи и, чего доброго, поколотит меня. Я чувствовала, как надежда сбежать ускользала из-под носа. А может, я все время ошибалась, и ее никогда и не было.
Я не собиралась отвечать ему, ведь он и так все прекрасно понимал. Мои попытки оправдаться звучали бы невероятно жалко, а я не хотела унижаться перед ним. Да, мне было невероятно обидно, что из-за легкомысленности Джейн все складывалось так паршиво. Но разве в истории моей жизни могло быть иначе?
– Что? Не можешь придумать аргументы в свою защиту?
– Почему же. Придумать вполне могу.
– Значит, ты подтверждаешь, что хотела сбежать?
Честно говоря, у меня просто не было сил на бессмысленный спор, в котором, независимого от итогов, он бы сделал себя победителем.
– Да, я хотела сбежать. Потому что я больше не могу тебя выносить. Ты ужасный человек, Филипп, и я бы сделала все, чтобы отмотать время вспять и никогда не встречаться с тобой. Уж лучше было оказаться под колесами машины.
Я ждала чего угодно: вспышек ярости, безумного гнева, даже слез прозрения и раскаяния, но Филипп, похоже был настоящим безумцем. В следующую секунду он принялся громко смеяться, что выглядело невероятно жутко. Я же стояла в недоумении и пыталась предположить, что он сделает в следующую секунду.
– Ты знаешь, я хотел сам спихнуть тебя под машину, когда все закончится, но сейчас передумал. Я хочу, чтобы ты осталась со мной навсегда.
В комнате было жарко, но мне в мгновение стало холодно, когда я представила, что следующие лет пятьдесят мне придется провести рядом с этим человеком. Меня бросало в дрожь и знобило, и я чувствовала, как слезы выступают на глазах.
– Я хочу, чтобы ты была моей, как моя собственность, как моя ручная крыска. Ведь, несмотря ни на что, ты мне нравишься, Жизель, а точнее, мне нравится тебя мучить, – подмигнул мне Филипп и отвернулся.
Я стояла молча и с ужасом глядела на него. В голове бесконечно всплывали картины моего будущего. И не нужно было идти к гадалке, чтобы понять – оно будет кошмарным.
Филипп нагло плюхнулся на мою постель, зная, что я ни за что не сяду рядом с ним, а значит, буду стоять, пока он не уйдет.
– Итак. С этого дня никакой Джейн, никакого телефона и никаких денег. Будешь сидеть в доме и, как послушная жена, покорно ожидать меня с работы.
– У тебя же нет работы? Ты сам живешь за счет отца, – съязвила я, когда мне вернулся дар речи.
– Скоро все изменится, – он повторял это так часто, словно занимался самовнушением, – но это не отменяет новых правил. Тебе нельзя выходить за эти ворота. Иначе ты больше никогда не вернешься в Нью-Йорк.
Признаюсь, я все-таки хотела еще когда-нибудь увидеть город, в котором родилась, да и немного пожить было бы тоже неплохо. Для этого мне стоило заткнуться и просто молча ненавидеть его.
– Спокойной ночи, дорогая, – он закинул ноги на мой диван и нахально вытянулся на свежей постели во весь рост, занимая все пространство. Стоило ли говорить, что он разлегся на моем месте прямо в рубашке и штанах, в которых приехал?!
Теперь мне стало очевидно. Похоже, он послан мне свыше, чтобы свести с ума. А может, это и вовсе был мой ад.
Глава 13 Вид сверху лучше
Следующую неделю я проводила в доме Ферретти. Мне нельзя было никуда выходить. И я действительно покорно ждала возвращения Филиппа с его бизнес-встреч. Когда же он все-таки появлялся, я старалась уйти подальше в сад или закрыться у Хулии, которая любезно приглашала меня на просмотр сериалов. В целом время в заточении проходило не так ужасно, как я полагала. Особенно если я забывала, что подобный досуг меня ожидал на протяжении всей жизни. Я почти утратила надежду вновь увидеться с Джейн и Фернандо, зная, что Филипп не подпустит меня к тем, кто может мне помочь.
Спустя ровно неделю после моей первой и, похоже, последней вылазки в свет, я начала лезть от скуки на стену, проклиная всех и вся за то, что связалась с Ферретти.
Но именно в этот день произошло событие, которое заставило меня пересмотреть взгляд на происходящее вокруг.
Обычно Филипп возвращался домой не раньше десяти вечера, а тут вдруг заявился сразу после ужина. Это уже было весьма необычно. Он был сказочно доволен, шутил с Паулой и даже притащил Хулии брендовых шмоток, которые она приняла с подозрением, явно ожидая подвоха.
Стоило ему только перешагнуть порог нашей спальни, он тотчас произнес:
– Собирайся. Завтра утром мы возвращаемся в Нью-Йорк.
Наверное, я должна была радоваться этой новости, но я знала, что с переездом туда ничего не изменится. Я все так же буду выполнять роль живой декорации в квартире Филиппа Ферретти с тем лишь отличием, что рядом не будет даже Хулии, с которой от скуки можно приготовить пирог.
– Это неожиданно, – заявила я равнодушно, – ты наконец осознал, что компания тебе не по зубам, и решил вернуться домой, чтобы заняться чем-то полезным?
– Дорогая, ты меня явно недооцениваешь, – Филипп плюхнулся на диван прямо передо мной. Я не хотела вновь выяснять с ним отношения, поэтому выгоднее всего было просто молча слушать ту околесицу, которую он нес.
– Компания будет моей, – заявил он.
– Я это уже слышала.
– Нет, – мужчина подмигнул мне и выпрямился, – на этот раз все серьезно. У меня появился весьма влиятельный союзник.
Я продолжала играть в молчанку, и Ферретти воспринял это как знак, что он может продолжить.
– Знаешь, почему я так счастлив?
– Боюсь представить.
Филипп резко вскочил с дивана только для того, чтобы пафосно бухнуться передо мной на одно колено, хватая за руку и прижимая ее к сердцу. Он словно собирался делать мне предложение. От этой мысли стало дурно.
– Ты, Жизель! Все благодаря тебе, – он по-прежнему стоял передо мной на колене и даже не думал подниматься. Было некомфортно от мысли, что я стала причиной радости Филиппа.
– Борис согласился перетянуть совет на мою сторону. Отец, конечно, глава компании, но ни он, ни Фернандо ничего не смогут сделать, если большинство голосов отойдет мне.
– Что? – вытаращилась я на него. – С чего ты взял, что Герасимов станет тебе помогать? Ему плевать, кто будет управлять компанией, а подставлять своего друга ради бесперспективного дела нет никакого смысла.
Я надеялась, что Филипп блефует, но казалось, мои слова только еще больше услаждали ему.
– Да, он тоже так сказал сперва. Но я предложил ему кое-что, от чего он не смог отказаться.
– И что же это? – нервно спросила я.
– А ты сама не догадываешься?
– Нет, но мне страшно, что я удостоилась твоей благодарности, – ответила я, пока Филипп гладил меня по руке.
– Я предложил ему проценты от продажи компании. И еще, – он помедлил, – и еще тебя.
Я даже не знала, чему больше удивляться. Обе новости повергли меня в шок. Впрочем, я и так чувствовала себя рабом, так что второй новости я могла ожидать.
– Значит… – протянула я, – ты и не собирался управлять компанией, ты хотел ее продать!
– Ну разумеется! Зачем мне бизнес, который выгорит через пару лет?
И как я не додумалась до этого раньше! Ведь это было столь очевидно для человека, который ненавидел свою семью, но зато обожал деньги.
– А меня ты как собираешься выдавать, по частям? – буркнула я, представляя себя картонной коробкой, которую бесконечно передают из рук в руки при почтовой пересылке.
– Не переживай. Герасимов подыщет тебе отличных мужчин в Москве. И если ты поумнеешь, то можешь неплохо устроиться.
– Ты же помнишь, что я ненавижу тебя, да? – уточнила я.
Он лишь ухмыльнулся и наконец отпустил мою руку, заваливаясь обратно на диван.
– Так что давай, пакуй свои три вещички. Ты сюда больше никогда не вернешься.
Я попала в ситуацию, в которой вряд ли кто-то хотел бы оказаться по собственному желанию. Но, к моему удивлению, сейчас на это мне было плевать. Наверное, из-за того, что я привыкла к бесконечным угрозам.
Но вот Фернандо! Он должен был знать правду. Компания была для него смыслом жизни, и я знала, что он не переживет предательства совета. В конце концов, он уже столько раз помогал мне, что я обязана была все ему рассказать.
Оставалась одна большая проблема. Я не представляла, как передать ему все, что узнала от Филиппа. Телефона у меня не было. Хулия, Пабло и Паула уехали до поздней ночи, и мне даже не у кого было узнать номер Фернандо.
Пока я находилась в глубоких раздумьях, которые Филипп наверняка принял за шок, мужчина неспешно прогуливался по комнате, то и дело выглядывая в окно. Так, словно за ним кто-то должен был приехать.
– Ты куда-то собираешься? – спросила я, в надежде, что он уедет. Не сказать, что это кардинально бы что-то меняло, но без него воздух в доме становился чище.
– Алехандро за мной заедет. Хочу провести этот вечер с ним.
Я причмокнула, осознавая, как именно они собираются развлекаться. И тут меня посетила гениальная мысль. Если никого не будет дома кроме секьюрити, то почему бы не попробовать сбежать?
– Надеюсь, ты будешь вести себя хорошо, – сказал Филипп, и, как песика, похлопал меня по макушке.
– Если ты обещаешь вернуться как можно позже, – начала я торговаться.
Чтобы сбежать от Ферретти, мне стоило быть уверенной, что он не вернется во время моей отлучки.
Филипп недоверчиво осмотрел меня. Наверняка он воспринял эту колкость, как очередную мою попытку избавиться он него на подольше.
– Я бы с радостью вообще не возвращался, но пока это необходимо, – сказал он, а затем, улыбнувшись, добавил, – я буду милосерден и дарую тебе вечер, свободный от меня.
Я ликовала. Если забыть все сказанное Ферретти ранее, то мне очень даже везло. Теперь оставалось придумать план побега из дома с самой инновационной системой защиты.
Как раз в эту секунду внизу раздался короткий автомобильный гудок, и Филипп радостно пустился вниз встречать своего любовника.
– Хорошего тебе вечера, – злорадно крикнул Филипп напоследок и скрылся за дверью.
Сбегать из дома Ферретти было делом не просто трудным, а практически нереальным. Однако, как выяснилось, я растратила еще не всю удачу и теперь маленькими шажками пыталась обойти препятствия, которые подкидывала мне жизнь.
Персонал ушел на ночь в гостевой дом, а значит мне оставалось, ни много ни мало, миновать охранника и полсотни камер, которыми был напичкан дом и сад. С охранником тоже не все было просто. Филипп наверняка намекнул ему не выпускать меня из дома, или, если бы мне все же удалось сбежать, младший Ферретти узнал бы об этом первый.
У меня не было времени продумывать план до мелочей и разбираться в устройстве камер, чтобы все их вырубить. Достаточно было просто прошмыгнуть мимо охранника так, чтобы он не заметил этого. И я уже знала, как это сделать.
Крыша второго этажа была достаточно широкой, чтобы вылезти на нее из окна и не скатиться кубарем вниз. В это же время сразу за крышей начиналась оранжерея, которая тянулась до самого конца сада и упиралась в забор. Технически ничто не мешало мне вылезти на крышу дома, проползти по оранжерее, а потом, перемахнув через забор, пуститься наутек. К тому же, насколько я успела выяснить за время проведенное в заключении, все это дело наблюдалось только с одной камеры, закрыть которую не составило бы никакого труда.
Медлить было нельзя. В конце концов, ничто не мешало Филиппу вернуться раньше. Пока я ждала темноты, мне удалось найти в своих вещах немного денег, которые раньше я откладывала на черный день. Да, заплатить за квартиру мне бы не хватило, зато доехать до дома Фернандо – запросто.
Я нервничала, хотя прекрасно понимала, что хуже уже не будет. Все равно Филипп планировал сдать меня Герасимову, а значит, моей жизни временно ничего не угрожало. Ну кроме как, пожалуй, падения с крыши.
Я натянула кеды, перекинула через плечо мини сумку, в которую весьма компактно уместились деньги, телефон и документы и полезла в открытое окно.
Мне предстояла самая важная часть – закрыть объектив камеры, чтобы она не могла зафиксировать мой побег. Вероятно, охранник заметил бы, что одна камера вышла из строя, и отправил бы специалиста проверить сбой, потому просто замазать ее краской или закрыть тряпкой было бы максимально подозрительно. Потому я решила поступить иначе.
Камера располагалась на стене практически под окном хозяйской спальни. Именно из их окна вниз по стене спускались вьющиеся локоны традесканции, экзотично обвивающие каменные выступы. К сожалению, до камеры эти ветви не доставали, но ведь никто и не пытался помочь им в этом.
Когда я оказалась на крыше, моя уверенность тут же куда-то испарилась. Я чувствовала, что вот-вот сорвусь вниз или на голову мне упадет цветочный горшок. Сделав два шага вдоль стены в сторону камеры, я думала лишь о том, чтобы это приключение не закончилось инвалидным креслом.
Наконец, я достигла водопада из густых переплетений традесканции, сползающих по стене, а затем собрала эти ветви в небольшую охапку в руке и приготовилась. Мне нужно было перекрыть поле зрения камеры хотя бы на пару минут, пока бы я бежала до забора. У меня была всего одна попытка, чтобы заставить ветви и листья лечь именно так, как мне нужно.
Приблизительно рассчитав траекторию, я приготовилась к броску. Раз… два. Сердце колотилось от адреналина, тоннами выделяющегося в кровь. И вот спустя секунду я сделала это. Ветви обвили опору камеры, аккуратно прикрывая листьями объектив.
Не теряя больше ни секунды, я бросилась вперед по крыше. Черепица террасы под ногами издавала неприятный хруст, однако стоило мне достичь оранжереи, я поняла, что шум – далеко не единственная моя проблема. Крыша в оранжереи была слишком тонкая, чтобы просто пройти по ней, и стоило мне сделать шаг, как она тут же прогибалась подо мной и трещала.
Мне ничего не оставалось, кроме как лечь за живот и начать ползти. Я уже не видела, до сих пор ли закрыта камера, или листья давно сдуло порывом ветра, но пока никто не подавал явных знаков, что я замечена. А значит, я должна была ползти.
Руки безумно устали, поскольку ими мне постоянно приходилось подтягиваться, да и локти тоже довольно быстро пришли в негодность, и теперь один из них неприятно саднил. Но это были мелочи по сравнению с тем страхом, который я испытывала.
И вот, наконец, я увидела впереди себя забор. Оранжерея упиралась прямо в него, так что мне оставалось ползти всего пару метров.
Я уцепилась руками за последние две балки, подтягивая к ним туловище, как вдруг поняла, что моя нога проехалась по чему-то острому. Я не успела даже охнуть, когда поняла, что моя штанина зацепилась за гвоздь. Я дернула ногой один раз. Второй. Ничего не помогало. В любой миг мог прибежать охранник и затребовать объяснений. Мне некогда было думать о том, как я буду выглядеть, когда доберусь до Фернандо. Мне просто надо было добраться до него. Я со всей силы дернула ногой, чувствуя, как в одно мгновение расходятся швы на брендовых джинсах. Пусть так, но зато я была свободна.
Теперь я двигалась с новыми силами, стараясь не останавливаться и не оглядываться назад. Штаны точно были порваны, но зато я была у финиша.
Когда ноги коснулись твердой земли, я испытала, вероятно, самое большое облегчение в жизни. Однако мой путь на этом только начинался.
Поправив штанину, которая была порвана до середины бедра, я бегом припустила в сторону оживленной дороги, где можно было поймать такси. Мне удивительно повезло – адрес Фернандо был единственным, который я знала. Еще со времен, когда я планировала сбегать от него в аэропорт, пришлось изощряться, чтобы найти ближайшую к его дому в горах автобусную остановку. Поиски не прошли даром – его адрес, казалось, я не смогла бы забыть уже никогда.
Прошло еще немного времени, и мне все же удалось поймать такси. И уже минут через десять я мчала на полной скорости к дому Фернандо.
