Текст книги "Время совы (СИ)"

Автор книги: Пан Борик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

Гикат наносит удар

С последней встречи правительниц прошло три года. Они вновь встретились всё в том же шатре, неизменно бело-красного цвета в полоску. За прошедшие тридцать шесть месяцев многое изменилось. Например, была основа коалиция Гикат, включающая в себя пять королевств: земли Флайма, Посейдон, Кальмаровы берега, Пески и Чумные земли. Этот союз облегчил правления каждой госпоже. Таким образом Гавр Гура получала провиант от Таканаши Киары, а Ина’нис Ина вместе с Аме собирали экспедиции в Пески, ради тамошней живности и за несколько месяцев наполнили склады Песочных замков. Но этого было недостаточно, а члены культа продолжали свои злодеяния. Последняя надежда осталась на Новые земли.

Итак, правительницы встретились в шатре, вновь нависли над картой. За три года они досконально изучили план Новых земель. Он был невероятно обширный и плодородный. Чего только стоят леса Изуркатии (называемые так местными), да и в горах может быть залежи ценных минералов. Жажда наживы, мысли о добыче развратили умы собравшихся. Лишь Аме была непреклонна – она выполняла задание культа, а наградой избирала новые впечатления.

Девушка внимательно следила за взаимоотношениями правительниц. Ранее ей казалось, что все друг другу как минимум союзники, а как максимум друзья. Но это было большим заблуждением. Она заметила, что царица фениксов, прохладна к царице Посейдона, и высказывает большое уважение к госпоже Чумных земель. Регентша Кальмаровых берегов старается сохранить нейтралитет, но кажется они с Гурой уже давно строят козни против королевы Флайма.

– Ну, больше некого ждать? Все отряды на месте? – спрашивала Киара; она выступала в роли главнокомандующего смежными войсками. – Мои курочки готовы.

– Войска Кальмаровых берегов на месте, – доложила Ина.

– Флот Посейдона готов, – утвердила Гура.

– Шайка Песков в сборе, – кивнула Аме.

Калли лишь деловито изогнула брови. Вонь её мертвецов говорила сама за себя. Аме внимательно следила за поведением госпожи Чумных земель. Совсем недавно она поняла, что Каллиопа может стать главной помехой для культа. Ведь после их саботажей, количество мертвецов, то есть её подданных, стократ возросло. Об этом знали все, а потому невольно преклонялись перед этой мощью.

– Ну что ж, пора начинать.

***

≪ Раз, два, три, четыре,

мы идем, забудь о мире,

раз, два, сталь запоёт,

тёмная госпожа души пожнёт.≫

До шатра доносились раскатистые песни мертвецов. Скелеты-барабанщики задавали ритм, всадники без головы руководили пехотой, огры тащили требушеты. Лавина двигалась в сторону Новых земель, сверкая сталью и оставляя за собой могильный смрад, от которого вяли цветы, чернела зелень.

≪ Кук, рек, пок,

мечом, хряс, пяс, в бок,

не смотрите на перья наши,

мы сильны, мы отважны!≫

К югу от мертвецов двигались войска Таканаши Киары. Это были курицы исполины, облачённые в крепкую броню; стальные когти на лапах оставляли гигантские следы на земле. Их окружали собратья поменьше: круглые словно мячи, с короткими конечностями и грозно ревущие боевую песнь курочки. Над головами войска кружила эскадрилья ослепительно ярких фениксов, в сопровождении своей царицы. Она наблюдала за полем битвы с видом победительницы.

≪ Ульк, пульк, грох,

врок, нок, сох,

шуп, жип, кох,

мок, гок, дох.≫

Берега сплошь и рядом были усеяны войсками Песочных замков. Они представляли собой закованных в броню двухметровых крабов, раков, креветок и других выращенных в лаборатории существ. Увы, слова их песни никто не понимал. Рядом с ним двигались строем люди с заряженными мушкетами. Ина’нис Ина так же была там, кооперируя действия с царицей Посейдона.

Флот Гуры обгонял войска на берегу. На борту плавучего города, стояла гробовая тишина. Каждый из обитающих там людей, был настроен решительно. Мужчины и женщины взяли в руки оружия, приготовились заряжать пушки. По слухам орудия Посейдона способны уничтожить целое королевство, стоит только правительнице нажать на кнопку. Сегодня этот слух сможет стать правдой.

Наёмники Аме стояли в арьергарде, пропуская вперёд смежные войска Калли и Киары. Сама девушка отдала нужные распоряжения и поспешно скрылась. Ей нужно во что бы то ни стало добраться до сердца Матери первой. Но где оно расположено, оставалось загадкой. Культ предполагал, что подобного рода артефакт должны хранить где-то в храмах. Но Новая земля была слишком необъятна, а потому нужное направление выбрать было тяжело.

Они выступили на рассвете, и к закату добрались до границ Новых земель.

***

Природа страдала. На теле этой женщины, матери всего сущего появились синяки. Её кожа покрылась тёмными пятнами, стоило чужеземцам спалить несколько деревень. Она рыдала без продыху, но огонь врага был неестественный, магический. Чем дальше они забирались, тем больше боли причиняли Матушки-природе. Её сердце разрывалось – столица жрецов Кукукуку была в осаде, но послушники неистово сражались с напирающими силами врага; её ступни жгло пламенем ненависти – он был способен растопить снега Авруля; её волосы стали тусклыми – вражины прорубали себе путь через джунгли Крошрольда; её лоно нестерпимо болело – гадкие чужеземцы забрались в сеть пещер, осквернили само нутро! Матушка природа страдала.

Эту боль, каждой частичкой своего тела, чувствовала Фауна. Она корчилась в агонии, одна-одинёшинка в своей пещере. Смерть её была мучительна…

***

В войсках Киары были курочки-почтальоны. Они быстро бегали, высоко прыгали и отличались пушистыми брюхами. Через них царица фениксов поддерживала связь с союзниками. Она написала о положении дел, и предложила встретиться в одной из захваченной деревень. Через двое суток правительницы скооперировались, отсутствовала лишь Аме.

– Я ведь говорила: никаких стен, ни одно замка! – возбуждено кричала Киара; она успела сменить броню на очередное платье.

– Всё идёт как нельзя лучше, – говорила Ина, сонно смеживая веки; она не спала уже трое суток – Мои войска полностью контролируют берег. Флот Посейдона уже присоединился к ним.

– Мы понесли минимальные потери, – дополняла ответ Ина’нис Гура – Если так и дальше пойдёт, победа будет за нами.

– Есть осложнения, – смакуя вино, откинувшись на стуле начала Калли – Мои войска остановились то ли у города, то ли у храма.

– И в чём дело? Мои курочки закончат начатое!

– Не спеши Киара, время ничего не значит, по крайней мере после смерти, – совершив очередной глоток, девушка обвела взглядом присутствующих, словно убеждаясь все ли слушают; после продолжила – У меня есть повод предполагать, что за этим скрывается нечто большее. Вот уже сутки мы осаждаем этот храм, и не добились ровным счётом ничего. Говорю вам: там есть что-то, ради чего стоит умирать.

– И что это меняет? Пусть твои войска сомнут сопротивление и дело с концом.

– Ты считаешь раз мертвецы, так значит ничего не чувствуют? – Калли зло ощерилась, гневно зыркнула на Гуру – Стыд, унижение, боль – всё это остаётся с ними навсегда. Может и тебе пора приложить усилия для этой победы, а, не пора ли?

– Всё кончено, – внезапно вмешалась Аме, появившись тише тени – Столица жрецов Кукукуку приняла капитуляцию.

Столица жрецов Кукукуку

Для Мумей не было ничего ужаснее ежедневных молитв. Жрецы в столице Кукукуку редко говорили, много молились и плохо питались. Здесь все носили белоснежные рясы, и при вступлении стриглись налысо. Мужчины отпускали бороду, а женщинам разрешалось отращивать волосы до уровня скул. Нанаши уверяла себя, что это наказание вскоре закончится и она вновь вернётся в семинарию. Её чаяния были напрасны.

Через три года пребывания в городском храме (он был ограждён от города высокой стеной), она узнала про ещё одного виновника, который прибудет со дня на день. Девушка выпытала у старосты, что он такой же семинарист и был выслан из семинарии за дурное поведение.

Мумей очень ждала приезда брата (а может сестры) по несчастью. Каждое событие в храме, становилось праздником, и приезд новичка не был исключением. Вскоре настал долгожданный день. По традиции храмовники собрались в главном зале, за большим столом заставленным яствами, встречая неофита.

И вот наконец двери открываются, и басистый голос старосты объявляет:

– Шиён Субору.

Эти слова ледяной водой окатили совушку. Она прекрасно помнила все выходки Шиён, и пожалуй единственная вещь которая радовала её в храме – это отсутствия Субору.

– Нанаши Мумей, – продолжал староста – Сегодня ты будешь сопровождать новоприбывшую.

Мумей была вне себя от злости. В дни приезда новичков, к привычной трапезе добавлялся пудинг, что было крайне редко. Но девушке кусок в горло не лез, так сильно Нанаши была взволнована приездом Шиён. Она скрывала предательские слёзы, и пыталась искоренить желание вторично ударить Субору.

Какая бы злость не полыхала в сердце Мумей, но приказ старосты нужно выполнять. После трапезы, она кратко рассказала Субору о распорядке дня, правилах и жизни в храме. Шиён была обескуражена.

– И обязательно стричь волосы, да ещё и под ноль? – спрашивала она.

– Это правило едино для всех. Здесь все равны.

Субору скорчила недовольную физиономию. Её раздражали наряды послушников, жирные столы, затхлый запах. Короче говоря, она была всем недовольна, кроме разве что стрижки совушки. Увидев что Мумей лишилась знатой доли своих волос, кое, впрочем, уже отросли до ушей, Шиён была невероятно довольной. Ей даже почудилось, что она счастлива. ≪Так ей и надо, – думала она≫.

– И что, даже в город нельзя выйти?

– Нельзя.

– Да это же тюрьма!

– Это храм. А теперь заткнись и читай молитву.

Если в семинарии отношения между девушками были напряжены подобно струне, то сейчас эта струна лопнула хлестнув обеих. Они ненавидели друг другу. Каждый день встречаясь, Шиён обменивалась с Мумей гневными взглядами, но ничего больше сделать не могла – боялась наказания. В храме наказывали редко и строго. Любимым наказанием старосты, был чан воды, куда сажали виновника. Блиницей воду подогревали, Саницей оставляли холодной. В шести из десяти случаев, виновник выживал, и лишь в четырёх мог продолжать прежнюю жизнь. Это было жестоко, но действенно.

Несмотря на антипатию Мумей к Шиён, в одном она была права – это место очень похоже на тюрьму. И совушка всем сердцем желала отбыть наказание, и как можно скорее вернуться в родную деревню. Она с болью вспоминала о Фауне, и тех письмах, которые та непременно ей пишет, адресуя в семинарию. ≪Когда я отсюда выйду, – сбегу к Фаунечке.≫ – мечтала Нанаши.

Её чаяниям не суждено было сбыться.

***

– Наступают враги! Бегите дети мои, бегите хучее! – кричал пожилой глашатай, на площади Кукукуку.

Эти новости, нападение коалиции Гикат не добрались до стен храма. Тамошние жрицы словно жили на необитаемом острове, настолько им были чужды новости извне. Они не узнали, что жители города (подавляющее большинство) взяли свои котомки и поспешили отправиться на запад, куда двигались тысячи беженцев. Их деревни, города, сёла сожжены. Эта участь ожидает и столицу.

Внутри храма было спокойно. Никто не помышлял о захвате столицы. Всё так же проводились молитвы, совершались обряды, сжигались благовония; всё те же персоны, после наступления темноты, встречались в саду, рассказывая выдуманные истории и предания. Мумей, будучи в числе этих персон, запомнила одну из них:

≪Каждое столетие Матушка-природа выбирает себе оболочку из живущих. Через неё она глядит на мир, помогает своим детям, несёт процветание нуждающимся, и хлеб обездоленным. По легенде, когда оболочка погибает, её сердце превращается в семечко. Здесь, в Кукукуку, погребено тело одной из самых великих дочерей Матери. Её сердце, то есть семечко, мы охраняем несколько поколений.≫

Ещё долго Мумей вспоминала этот рассказ, мыслями устремляясь к Фауне. Ходила молва, что её выбрала Матушка-природа, но всё это были слухи, а сама совушка считала подругу обычной, хоть и весьма привлекательной, нимфой. Но чтобы дочь Матушки-природы… Нет, пожалуй это было слишком.

≪Выберусь отсюда, и обязательно её спрошу≫ – думала Мумей, но её чаяниям не суждено было сбыться.

***

Спозаранку, послушников разбудил не медный язык колокольни, а гул боевых труб. Мумей была в числе первых, кто вскочил с кровати, и ринулся в сторону ворот. Там уже водружали укрепления, готовили баррикады. Девушку охватила паника, она не знала что делать в этой сумахоте. Все куда-то бежали, что-то кричали, толкали из стороны в сторону. У совушки закружилась голова, подкосились ноги; она пала на землю, закрыв лицо ладонями.

– Будь сильной дитя моё, успокой своё сердце, очисти разум, – староста за шкирку оттягивал Мумей за укрытие – Нет ничего, с чем дети Матери не могли бы справится. Готовьте вёдра со смолой! К оружию братья! К оружию сёстры!

Над головой Мумей пролетали тучи стрел, ворота храма старательно таранили, со стен один за другим падали послушники. Староста, вооружённый бо скидывал лестницы осаждающих, вместе с братьями выливал на голову штурмующих кипящую смолу, с сёстрами скидывал камни. Главным преимуществом обороняющихся, был защищённый крутым склоном тыл; враги штурмующие лишь главную стену, всегда получали сопротивление. Мертвецы не успевали ступать на лестницы, а их уже опрокидывали.

В штурме принимали участия мертвецы королевы Чумных земель. Больше десяти часов, они тщетно пытались взять храм напором, пока повелительница, отправив гонца, не дала сигнал к отступлению. Потери были велики.

Тоже можно сказать и про послушников храма. Многие были ранены, ещё больше убито, но староста до фанатизма преданный Матери-природе, никогда бы не отдал храм захватчикам. Погибающих старик утешал: ≪Твоё дело велико: ты умер ради Матери. Она примет тебя в объятья, наградит поцелуем. Иди же, ступай к ней…≫

Мумей не верила во всю эту чушь (она богохульствовала без зазрения совести), и лихорадочно думала, как избежать смерти, но как мышка загнанная котами в угол, так и она не имела шансов на отступление. В самые тяжелые минуты, совушка вспоминала Фауну. Это придавало ей сил.

Как только противники отступили, защитники получили возможность перевести дух. На полевой кухне раздавали хлеб с маслом, вино и сыр. Женщины ухаживали за ранеными, мужчины точили оружия. Большинство из послушников, никогда не держало оружия в руках, но их страх затмевала фанатичная преданность Матери-природе. Они были готовы на всё.

***

На второй день осады, поздним утром, когда вражьи силы вторично собрались вокруг храма, в столицу прибыла наездница. Это была девушка с ярко-красной банданой на голове, облачённая в свободную жилетку и узкие бриджи. Её сопровождали несколько темнокожих воинов, с копьями в руках. Когда лич, – офицер в армии Каллиопы спросил, кто они такие, девушка ответила:

– Аме. Подкрепление из Песков.

Лич пожал плечами, мол, ну и пусть с вами. Аме добралась до храма, и громко предложила капитулировать. На что старик взобравшись на стену, ответил:

– Только через мой труп! Никогда ни один из нас не осквернит вековые заветы Матери, ни один из нас не станет подчиняться вам – гнусные скоты, ни один…

Неожиданно для всех отворились врата, и полчища мертвецов ворвалось внутрь. Староста в отчаянии побежал на врагов, но его быстро обуздали. Послушники, отличающиеся благоразумием, сложили оружия, Мумей, в том числе. Наездница въехала внутрь, окинула взглядом стоящих на коленях заложников, хохочущих мертвецов. Дверь башни отворилась, и к незнакомке подбежала Шиён. Она пала на колени, сложила руки в молитвенном жесте.

Мумей не слышала о чём, она говорит, но судя по кивкам наездницы, та была довольна. Один из послушников сидящий рядом, нарёк её предательницей. И только теперь Нанаши вспомнила, что в башне из которой выбежала Шиён, находится лебёдка, поднимающая врата.

Через четверть часа Мумей и остальных пленных, повели через город. Всё было разрушено, вокруг валялись тела погибших. Кошмар, родом из утопии безумца. Странное дело, но Шиён в числе пленников не оказалось. Возможно она вымолила прощение, а быть может разделила участь павших собратьев.

≪Матушка-природа должна нас защитить. Я верю, мы верим. Ну же, когда, ну когда же…≫. Мумей ждала спасения, но чаяния её были напрасны.

Пятиглавая гидра

В комнате повисло тяжёлое молчание. Все взгляды были устремлены на Аме. Девушка вскинула руку, показывая собравшимся трофей, служащий доказательство. Это была голова старика. Гура поморщилась, Ина отвернулась, Киара разглядывала с явным любопытством, Калли осталась холодна.

– Столица жрецов Кукукуку, – повторила Аме – Пала несколько часов тому назад. Новые земли наши.

– Прошу убери её, – указывала на голову Гура – Она такая… Брр!

– Значит всё? Конец? Наша компания окончена?

Все взгляды были устремлены на Калли. Она стала негласным лидером коалиции, впрочем, отнюдь не по своей воле. Королева Чумных земель вальяжно откинулась на стул, закинула ноги на стол и смакуя каждую мысль, стала рассуждать о трофеях, полученных владениях и заслуженной награде. Говорила она так смачно, что у всех (особенно у Гуры и Ины) потекли слюнки. В завершение своего монолога, добавила:

– Теперь осталось добить оставшихся селенцев, восстановить души и можно ставить точку в этой истории, – Киара кажется хотела возразить, но не нашла нужных слов; королева мёртвых продолжила: – За трое суток я потеряла семьдесят процентов войск, Киара лишилась нескольких фениксов, а они, если я не ошибаюсь, очень редко дают потомства; про Гавр и Ина’нис говорить не стану, они вели другую войну, вдали. Населения Новых земель умирали как букашки, но мы сражались не с ними, мои войска уничтожала природа.

– Ты хочешь награды, – угадывала Аме, выдерживая презрительный взгляд Калли – И по согласию коалиции можешь выбрать любые захваченные земли. И существ на них обитающих.

– Верно. И я заберу всех пленных.

– Нет, не заберёшь.

Пламя камина заволновалось, по спинам присутствующих пробежал холодок. Никто из них не был способен спорить с Каллиопой, разве что Аме, но она совсем тёмная лошадка и правительницы всегда относились к ней со скрытым презрением, словно говоря: ≪Ты не из нашей породы.≫

– Нам всем нужно восстанавливать силы, и люди хотят награды за свои труды, – продолжала Аме – Я посчитала правильным договорится с работорговцами. Это сделка вернёт затраченные ресурсы.

– Ты забываешь с кем, имеешь дело, – ощерилась Калли – Мне золото ни к чему. Души – вот что мне нужно, и тем больше, тем лучше.

– Ну, в таком случае ты ничего не получишь.

Бокал в руке Каллиопы треснул, так сильно она сжала кулаки. Девушка опустила ноги на пол; в её глазах сверкнула ненависть. Неизвестно, чем это могло кончится, если бы незаговорила Киара. Она ловко жонглировала словами, и сохраняла нейтралитет в ставшем вопросе. Конфликт удалось задушить в зародыше, но между Аме и Калли остался холодок.

– Значит так: – подытожила Гура – Одна треть рабов идёт на убой, остальные уходят за золото. Всё верно?

– Да, так и решили – кивала Киара, – А теперь пойдёмте, душно здесь да и вино закончилось. Поглядим на предмет спора, быть может он не стоил таких горячих торгов.

***

Пленных гнали словно скот, награждая плетью тех, кто отставал. Здесь были белки из племени Большого ореха, парочка жрецов, несколько десятков гоблинов, эльфы, нимфы (им было тяжелее всех), гномы и остальные существа, среди которых брела Мумей. Ей хотелось рыдать от жестокости этого мира, умолять на коленях Матушку-природу, но всё что она могла делать, двигаться вперёд под хлёсткие удары бичей. Надсмотрщики были жестоки. Девушке повезло затеряться в толпе, но даже так и на её долю выпали удары. В грязной рясе, с застывшими слезами и кровоточащими рубцами на спине и плечах, совушка волочила ноги. Отвратное зрелище.

К следующему утру, они добрались до границ Уничтоженных земли. На обширной поляне их встречали несколько шатров, из которых выходили закутанные в балахоны персоны. Они скомандовали распределить пленников на небольшие скопы, по десять-двадцать существ.

Когда их воля была исполнена, а это заняло больше двух часов, на поляну выехала карета. Прислужники открыли дверцу и подали руку сидящим внутри. Мумей отчетливо видела их лица, а в одной из них признала наездницу, прибывшую в Кукукуку.

Стоило им скрыться в шатрах, кажется даже воздух стал тяжелее, все словно зависли в нерешительности. Вскоре к офицеру личу подбежала маленькая круглая курочка, она прокукарекала нечто, и мертвец дал команду к действию. ≪Начинайте≫ – приказал он рядом стоящим лейтенантам. Толпа пленников заволновалась. Несколько скопов существ, взяли в кольцо, и по команде, десятки копий пронзили их насквозь. Мумей повезло оказаться в другой толпе, но она знала, что рано или поздно, придёт её черёд.

– Пожалуйста, не надо! – кричали эльфы.

– Мы отдадим вам всё, смилуйтесь! – умоляли гномы.

– Мо гу ро, но да бо! Да бо! – верещали гоблины.

Палачи были глухи и в холодном исступлении выполняли свою работу. Кровь лилась рекой.

Когда группу Мумей взяли в кольцо, она приняла тщетную попытку к побегу. Ринулась вперёд с отчаянным криком. Знала что умрёт, но свою жизнь задорого продаст. Ей удалось вырваться из кольца мертвецов, но на этом её удача кончилась. Меткий выстрел в ногу свалил её наповал.

Лёжа ничком, рыдая от боли и несправедливости, она глядела, как из шатра выходит пятёрка девушек, прибывших в карете. Они почтили её надменным взглядом, и прошли мимо, смотря на работу палачей, как на нечто должное.

Позади послышались шаги. Мумей поняла, что это её последняя секунда. Взмах топора. Она зажмурила глаза, пыталась закрыть голову, словно это могло как-то помочь. Но удара не последовало – топор встретился со сталью, а следом прозвучали слова.

– Мы договаривались на триста девяносто два раба, а не триста девяносто одного, – сказал хриплый голос рядом с Мумей.

– Да-да. Эй Каллиопа, ты получила свои души, резня окончена, – отвечала обладательница банданы – Отзывай войска. Пленники теперь не наша забота.

Мумей подняли, обработали рану, чтобы девушка не скончалась раньше времени, и снова вернули в строй. Теперь с пленными обращались куда нежнее, но только потому что впереди долгий перевал. Они стали товаром, портить который себе дороже. В течение часа, их ноги и руки связали ужасно тяжёлыми гирями. Теперь о побеге не могло быть и речи. К совушке отнеслись гуманнее – при переходе через ущелье, заперли в одной из клеток, кое перевозили странные паровые животные. Туда отправляли всех, кто был слишком изможден, чтобы двигаться самостоятельно.

Сидя рядом с такими же несчастными существами, Мумей впилась взглядом в удаляющуюся пятёрку. Она поклялась, что запомнит их навсегда, и однажды придёт день, когда они поменяются местами. Эти мысли были продиктованы гневом. В действительности совушка прекрасно понимала, что с этой секунды её жизнь кончена.

Впереди боль и страдания. Впереди смерть.

***

Уже на следующий день, каждый картограф корпел над созданием новой карты. На ней больше не было Новых земель, отныне они превратились в королевство Гикат. После успешной компании по завоеванию, владычицы пяти провинций, решили укрепить свой союз и рентабельно распределить территорию. Это было выгодно всем, ведь захваченные земли являлись кладезем природных ресурсов.

В связи с этим Кальмаровы берега признали правительницей Гавр Гуру, и плавучий город Посейдон пристыковался к докам Песчаных берегов. Это предложение поступило от Ина’нис Ины, ведь она прекрасно понимала сколь ничтожна перед мощью мертвецов Каллиопы и фениксов Таканаши. Ей нужен был сильный соратник, и она его получила, пусть и жертвуя своим местом. Отныне смежные морские войска, властвовали на берегах Гиката.

Таканаши Киара расположилась в центре захваченных земель, строя города и фабрики. Но самым лакомым кусочком для неё, оказались горы Авруля. Там девушка, намеревалась возвести цитадель для фениксов. ≪Холод пойдёт им на пользу, – рассуждала она – Кто знает, может благодаря морозам, они будут давать потомства чаще≫. В её словах была истина.

Если Киара правила на поверхности, Каллиопа захватила нижний мир – сеть сообщающихся коридоров, города гномов, гоблинов и иных подземных существ. Те, кто спрятался во время захвата (таких было много) сдались на милость Мори; отныне им уготована роль вечных шахтёров, не знающих отдыха. Там же, под землёй, королева Чумных земель расположила своё войско, проводя строительство туннелей из земель Гиката, в свою родную провинцию.

Аме и её пустынная шайка довольствовались малым: им достались джунгли Крошрильда. Там было меньше всего ресурсов, а местная фауна оживала кровожадными монстрами. Впрочем, жители Песков привыкли к этому, а потому стали переселятся в Гикат. О самой девушке, слышали крайне редко. Ходили слухи, что она путешествует по захваченным землям, но видели её только в тех редких случаях, когда правительницы собирались для решения неоднозначных вопросов.

Новые земли исчезли, на их месте стремительно росло новое королевство Гикат. Выжившие в холодном поту, вспоминают ужасы бойни, и раболепят перед вторженцами. А те делят регионы на провинции, вырубают леса, возводят всё больше городов и деревень.

Матушка-природа не допустила бы этого, но, она погибла, а тело её последней дочери Фауны, той, кто является лучом света во мраке, звездой в темноте, в этот трудный час, так и не было найдено. Народы Мегулинора, и всех Свободных, или же если угодно Новых земель, смирились с поражением, всецело отдавая себя на милость захватчикам. Лишь единицы, стали вести партизанскую войну, но их попытки были напрасны. Таких героев ловили и убивали, без права на милость.

Гикат был зверем, что растерзал Матушку-природу, насытив свой желудок её плодами. Он был голоден к амбициям, жесток в исполнении. Это пятиглавая гидра пожирала всё на своём пути, а то, что не могла сожрать, давила мощными лапами.

Таков Гикат сегодняшнего дня, но никто не может знать, что уготовил ему завтрашний день.