Текст книги "Мой Блэк, Моя Рэд (ЛП)"

Автор книги: П. Т. Мичел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Пока я быстро одеваюсь, Себастьян подходит к двери и прижимает ладонь к дереву. Оглядываясь назад, он машет мне.

–Это не ложная тревога. Запах дыма слабый, но он есть. Бери все необходимое. Нам нужно выбираться отсюда.

Мы с Себастьяном стоим под навесом ресторана через дорогу от нашего отеля, в то время как снег падает на толпу гостей, стоящих снаружи, ожидая, когда пожарные закончат и разрешат им вернуться. Несмотря на то, что я не вижу никаких видимых признаков огня, я тоже почувствовала запах дыма, когда Себастьян проводил меня вниз по задней лестнице, к которой у него была специальная ключ-карта.

Я жестом показываю на мигалки пожарной машины.

–Пожарные были там, по меньшей мере, двадцать минут. Я же говорила, что уходить по задней лестнице – это перебор. Это была не «диверсия». Кто-то включил пожарную сигнализацию не просто так.

Себастьян фыркает и поправляет сумку с ноутбуком на плече, и вдруг меня осеняет. Несмотря на то, что я знаю, что не найду его, я открываю свою сумочку и просматриваю обе секции на молнии внутри, ища сложенный рисунок «две Лии».

–Что случилось? —Себастьян смотрит на меня, нахмурив брови.

Я пожимаю плечами и стараюсь не показывать ему, как волнуюсь.

–Ничего.

Он хватает меня за локоть, когда я закрываю сумочку.

–Что ты оставила после себя?

Я отсчитываю до пятого этажа и киваю в его сторону.

–Я кое-что оставила в другой комнате. Ты бы не знал, что оно там, так что я знаю, что ты не упаковывал это для меня.

Его брови приподнимаются.

–Что это?

–Просто то, что я не хочу потерять.

Отпустив меня, он кивает.

–Когда нам дадут знак, чтобы вернуться в отель, мы сначала вернемся в твою старую комнату. Она все еще на твое имя, так что там больше никого не должно быть.

Кивнув в знак признательности, я пытаюсь избавиться от беспокойства.

Себастьян заставляет меня ждать, когда пожарные машины уедут, и толпа рассосётся, прежде чем вернуться в отель. Прошел целый час с тех пор, как мы покинули мою комнату. На данный момент я предполагаю, что коктейльное мероприятие было отменено, и даже если это не так, я извинюсь за сегодняшний вечер. Войдя в лифт вперед Себастьяна, я начинаю нажимать номер пять, но поверх него наклеен лист бумаги с надписью: «Обратитесь на стойку регистрации».

Мое сердце колотится, и мой взгляд устремляется на прищуренные глаза Себастьяна.

–Может быть, что-то не так с лифтом,– говорю я, затем возвращаюсь в вестибюль.

–Извините, —я тихо обращаюсь к блондинке, работающей над бумагами за стойкой регистрации.– Кнопка пятого этажа заклеена. Здесь сказано, чтобы я подошла на ресепшн.

Девушка кивает и быстро идет к компьютеру, чтобы нажать несколько клавиш.

– Наверху произошло небольшое возгорание, которое нам удалось сдержать. Все в порядке, но для удобства наших гостей, мы отключили тот этаж, пока вентилируем дым должным образом. Если вы скажете мне свою фамилию, я дам вам знать, куда мы вас переселили на ночь. Вы сможешь забрать свои вещи завтра утром.

–Пожар был на пятом этаже?—когда мой голос срывается, Себастьян кладет руку мне на плечо.

–Вы сказали, что пожар удалось ликвидировать. С чего все началось? —спрашивает он спокойным тоном.

Она хмурится.

–Я не имею права разглашать…

–Мне можно, —перебивает он. —Теперь скажите нам, где.

Постукивая по клавиатуре, она нервно смотрит на Себастьяна.

–Это был номер 529.

Когда кровь отливает от моего лица, Себастьян сжимает мое плечо.

–Позвоните Брайсу Селлерсу и скажите, чтобы он разрешил нам подняться. Мисс Лон кое-что оставила в той комнате. Она хотела бы посмотреть, уцелело ли оно после пожара.

Офицер безопасности Брайс, запирает наши вещи в своем офисе, затем приносит с собой перчатки и маски, затем лично сопровождает нас наверх. Как только двери открываются на пятом этаже, я надеваю маску, выбегаю из лифта и иду по коридору.

Тонкая дымка и запах горящего дерева висят в воздухе. Трубопровод закреплен к огромным промышленным вентиляторам,идущим по обоим концам зала для того, чтобы нейтрализовать весь дым. Громкий шум заглушает звук моего сердца, бьющегося в груди, и мягкий стук моих ног, ударяющихся о ковер, когда я бегу по коридору.

Себастьян хватает меня за руку, прежде чем я смогу войти в комнату.

–Осторожно. У нас всего несколько минут. Брайс говорит, что пары все еще сильные.

Его предупреждение звучит приглушённо из-за маски, когда он вручает мне перчатки, как только Брайс подходит к нам сзади.

–Если бы пара гостей не подняла свои огнетушители с нижнего этажа, чтобы помочь разбрызгивателям потушить огонь, пламя пробралось бы в холл до того, как сюда прибыли пожарные машины.

Я таращусь на сгоревшую дверь и обгоревшие стены прямо в моей комнате, и хотя мое сердце безумно колотится, я делаю глубокий вдох и киваю, чтобы Себастьян знал, что я спокойна. Брайс идёт за нами.

–По словам пожарных, они нашли что-то, что пахнет бензином, прямо под дверью. Они сказали, что кто-то подсунул под неё пропитанный листок бумаги или что-то еще, а потом зажег. Это определённо был поджог. О том, что разбрызгиватели не смогли потушить, так как вода скатывается с бензина, к счастью, позаботились огнетушители.

Я знаю, что глава Службы безопасности пытается казаться оптимистом, но я просто хочу,чтобы он заткнулся, потому что все в комнате покрыто белой, мокрой слизью. Я подхожу к столу и ищу папку обслуживания номеров, мои глаза щиплет от остатков дыма, все еще висящего в воздухе.

Его нет там, где я его оставила.

Когда я начинаю наклоняться, Себастьян хватает меня за руку, чтобы остановить, сочувствие в его глазах, но я в бешенстве.

–Я должна его найти.

Я скидываю его руку и встаю на четвереньки. Слизь впитывается в мои джинсы, когда я смотрю под кровать, поднимая мокрые одеяла и подушки. Когда я вижу, как Брайс и Себастьян двигают стол, я встаю и заглядываю за него. Ничего.

Наконец, я нахожу кожаный портфель в нескольких футах от стола. Он лежит на полу рядом со стулом. Рисунок размазан водой, а отпечаток ботинка пожарного полностью разорвал бумагу пополам.

Я поднимаю обе половинки, а затем позволяю им упасть на пол мокрой кучей.

От непролитых слез у меня еще сильнее щиплет глаза, и я смотрю на Себастьяна.

–Я готова переехать в другой отель.

Я почти не разговариваю с Себастьяном по дороге в отель. Думаю, он знает, что я чувствую себя плохо, даже если не знает почему. В то время как горячая вода из душа льется на меня, я плачу о последней потере Амелии, злюсь на себя за то, что так боялась вернуться в свое прошлое до сих пор. Если бы я забрала рисунок раньше, он был бы в безопасности, а не в искореженном беспорядке на полу сгоревшего гостиничного номера. Как только выключаю душ, я замираю, когда слышу голос другого мужчины прямо за дверью ванной.

–Вот ваши чемоданы.

Я расслабляюсь, когда Себастьян отвечает:

–Спасибо, что принёс их, Коннелли. Я в долгу перед тобой.

–Все в порядке? —спрашивает парень.

Я удивлена беспокойством в его голосе, но еще больше тем, как знакомо звучит его голос. Где я слышала его раньше? Я не знаю никого по имени Коннелли.

–Да, будет, —отвечает Себастьян, и дверь захлопывается.

Себастьян этого не знает. Хотела бы я чувствовать его уверенность. Я не тороплюсь сушить волосы, затем прижимаю ухо к двери, чтобы понять, слышу ли я, как он ходит по моей комнате.

Когда тишина приветствует меня, я выхожу в полотенце, благодарная Себастьяну за его переезд в свою комнату и, по-видимому, он говорит по телефону. Я быстро хватаю из чемодана шорты для сна и футболку и одеваюсь в ванной. Как только выключаю свет, я смотрю на дверь, которую Себастьян оставил открытой. Душ работает в его комнате, давая мне идеальный шанс закрыть дверь, чтобы он не услышал.

Я волнуюсь, мои зубы глубоко впиваются в нижнюю губу. Мне не нравится идея спать спиной к открытой двери, но я понимаю, что Себастьян, вероятно, просто хочет, чтобы я чувствовала себя в безопасности, поэтому я оставляю дверь в покое перед тем, как лечь в постель.

Вода перестаёт литься, затем через несколько минут дверь ванной открывается, и он выключает свет. Моя комната темнеет на секунду, прежде чем мои глаза привыкают к свежему трехдюймовому снежному одеялу,отражающему внешний свет в мою комнату. Он все еще снаружи. Снег прекратился, пока мы просматривали мою старую комнату. Амелия любила снег. Я помню восторг от ее смеха, когда она высовывала язык,раскидывала руки и кружилась, пытаясь поймать как можно больше снежинок. Внезапное воспоминание об Амелии так неожиданно, тихие слезы текут по переносице, скатываясь на подушку.

Я замираю, когда кровать прогибается, и Себастьян скользит под одеяло.

–Что ты делаешь? —шепчу я и быстро смахиваю слезы.

–Я ни за что не оставлю тебя сегодня одну, —говорит он, ударяя подушку, прежде чем успокоиться. —С тем же успехом можно согласиться, что у тебя есть сосед по комнате на вечер.

Его простое желание просто быть здесь для меня так сладко, мои эмоции полностью овладевают мой.Я обхватываю себя за плечи и начинаю тихо плакать в подушку.

Я вскрикиваю, когда сильная рука Себастьяна обнимает меня за талию. Прижав мою спину к своему твёрдому телу, он обвивает мои ноги.

–Расскажи мне о рисунке. Почему это так много значит для тебя?

Искренность в его голосе, в сочетании с приятным запахом мужского мыла и согретой душем кожи расслабляют меня. Я смахиваю последние слезы и растворяюсь в его объятиях. Он единственный, кто действительно знает, что случилось с Амелией, так что я могу рассказать ему о рисунке.

Положив щеку на подушку, я делаю глубокий вдох.

–Это часть поручения, которое я выполняла на днях. Я пошла в свой старый многоквартирный дом и забрала картинку. Мы с Амелией нарисовали ее вместе. Она была так взволнована, узнав, что наши имена имеют одинаковые буквы. Я назвала его «две Лии», так как это были наши имена в двух сердцах. Она умерла в ту же ночь. Я просто не могла оставить рисунок, но когда я вышла из квартиры, пошел дождь. Я не хотела, чтобы он испортился, поэтому спрятала для сохранности. – Я печально выдыхаю. —Как иронично, что вода, в конце концов, уничтожила его. Как будто я никогда не должна была хранить ее память.

–Виноват тот больной ублюдок, который поджег твою комнату.– Рука Себастьяна напрягается вокруг меня. —Я так рад, что перевез тебя.

Я прикрываю его руку, лежащую на талии, своей.

–Я тоже.

Себастьян разводит пальцы и переплетает их с моими, складывая наши руки вместе.

–Расскажи мне остальное. – Когда я не отвечаю, он говорит:—Ты выглядела такой опустошённой. Расскажи мне, Талия.

Я сглатываю и киваю.

–Я теряю воспоминания об Амелии из своей памяти. Я больше не могу точно представить, как выглядело ее лицо, —мой голос срывается, когда я заканчиваю. – Этот рисунок был единственным, что у меня осталось от нее, Себастьян, единственным приятным воспоминанием. Больше никто не выжил после пожара.

–Раньше ты не упоминала о пожаре, —тихо говорит он.

Часть меня хочет исповедаться во всех своих грехах. Я зажмуриваюсь и закрываю глаза. Я не могу рассказать ему все. Я просто...не могу, но я могу рассказать ему о пожаре.

–Когда я вернулась в свою квартиру после того, как ты меня высадил, в здании произошёл взрыв, уничтоживший наш дом. Позже нам сказали, что это была утечка газа.

Он нежно целует меня в затылок:

–Мне жаль.

–Мне тоже,—шепчу я. Несколько мгновений тишины заполняют пространство. Это правильно, лежать здесь в тишине с ним.

Когда загорается ярко-красный сигнальный огонёк в виде циферблата часов Себастьяна, лежащих на тумбочке, я сразу вспоминаю надпись на обороте. Я горжусь тем, что называю тебя сыном, Себастьян. Будь храбрым, верным и защищай семью превыше всего. Мне нравится, что его отец видел в нем эти качества, даже когда он был мятежным подростком.

–Одиннадцать, —тихо говорю я. —Скажи мне, почему ты каждый день ставишь будильник?

Себастьян выключает беззвучную сигнал и снова обнимает меня.

–Я же говорил, это напоминание.

–Оставаться прилежным, осознанным и готовым. Я знаю, но ты не сказал мне, почему.

Он вздыхает в мои волосы.

–В ту ночь, когда умерла моя мама, я вернулся домой поздно. Я выпивал и делал то, чего не должен был делать,—он делает паузу и резко выдыхает, как будто воспоминание все еще причиняет ему боль. —Одиннадцать – это когда злоумышленник вошел в наш дом. Если бы я был полностью трезв, все могло бы сложиться иначе. Возможно, я мог бы взять ситуацию под контроль и защитить ее.

–Так вот почему ты не пьешь? – Когда он не отвечает, я говорю:—Трезвый не может остановить пули, Себастьян. Твоя мама гордилась бы защитником, которым ты стал, добром, что ты сделал, и людьми, которых ты спас.

Он сжимает мою талию.

–Я всегда забочусь о безопасности тех, кто мне небезразличен.

И вдруг меня осеняет, где я слышала другой голос раньше. Это Тео разговаривал с Себастьяном за дверью моей ванной. Я должна была догадаться, что Себастьян присмотрит за мной. Он не позволил бы мне работать под прикрытием в клубе«Хитрый Лис», не установив защиты. Он всегда охранял и защищал меня.

–Ты отправил Тео ко мне, не так ли?

–Да.

Судя, как напряглось его тело, он ожидает, что я взорвусь. Я вздыхаю и кладу голову ему на руку.

–Спасибо за то, что ты мой друг. Лучший, на самом деле. Ты всегда был таким для меня.

Себастьян

Никто не удивляет меня так, как Талия. Когда она еще теснее прижимается ко мне, я продолжаю думать о том, как не реагировать на ее сексуальные изгибы и возбуждающий цветочный запах. Если я возбужусь сейчас, то потеряю все, что получил с ней. Каким-то образом я сохраняю концентрацию и нахожу,что сказать.

–Я думал, что Касс – твоя лучшая подруга.

–Да, но даже она не знает о моем прошлом то, что знаешь ты. Ты всегда был рядом со мной, когда были самые тяжелые времена. – Она крепко сжимает мои пальцы. – Всегда. Пообещай мне, что мы не потеряем это, ради нас. Что несмотря ни на что, ты не потеряешь веру в меня.

–Никогда.– Я убираю свою ладонь из её хватки и прижимаю к ее груди. Ее учащённое сердцебиение отдаёт в мою ладонь, в то время как мое сердце спокойно стучит напротив её спины. Почему ее сердце бьется так сильно? Как она могла подумать, что я когда-нибудь потеряю веру в нее? —Я обещаю.

Сложив наши руки вместе, я прижимаю ее ближе и мягко приказываю:

–Теперь засыпай, Рыженькая. Ты в безопасности.

Меня поражает, что она мгновенно засыпает у меня на руках.

Хороший друг. Для меня это чужая концепция. Как любовь. У меня никогда не было лучшего друга. Колдер ближе всех, но он член семьи. И Мина тоже. Я бы сделал что угодно для своей семьи, но я никогда не говорил никому из них, что люблю их. Потерять маму в такой ситуации было большим, с чем мой подростковый ум смог справиться, поэтому я отключил эту часть себя. Научиться контролировать свои эмоции помогло мне понять мир, который рухнул вокруг меня. Кажется, жизнь никогда не переставала крутиться у меня под ногами, но Талия была маяком среди хаоса.

Я защищаю ее, как родную, но на этом сходство заканчивается. Моя реакция на неё —дикая и страстная, мои доминирующие инстинкты поднялись на самый высокий уровень, подталкивая меня обладать и защищать каждый её дюйм. Я бы принял на себя целую обойму пуль предназначенных для Талии. Я даже не хочу думать, как бы я отреагировал, если бы с ней что-то случилось сегодня. Я был бы страшным ублюдком. «Лучшие друзья»– это одномерное...безопасное описание нас.

Молчание Талии, когда мы добирались до нового отеля, беспокоило меня. Она не говорила, когда мы вошли в ее номер. Я был рад, что забронировал нам смежные номера этим утром, так что, по крайней мере, мы могли пойти прямо в номер. Она даже не взглянула на комнату, просто поставила ноутбук и сумочку на стол, а затем сразу же зашла в ванную и закрыла дверь, заперев ее за собой.

Когда включился душ, я прислонился к стене рядом с ее дверью в ванную и провел пальцами по волосам. Я никогда в жизни не ненавидел быть таким чертовски правым. Выражение ее лица, когда она смотрела на меня, держа в руках этот разрушенный рисунок, разорвало меня в клочья. Я видел страх, беспокойство, печаль, гнев, ярость и неповиновение, мелькающие в ее великолепных глазах, но эмоции, которые я видел сегодня вечером, почти поставили меня на колени. Я никогда раньше не видел разочарования в Талии. В этот момент она почувствовала, что потеряла надежду. Одна из вещей, которые меня восхищают, это ее невозмутимый оптимизм.

Печальный звук ее рыданий, поднимающихся над бьющейся водой, заставил меня хотеть сломать чертову дверь, залезть туда с ней и прижать ее к себе, но я знал, что она хочет побыть одна. Так что я стоял и слушал, скрежеща зубами и становясь все более решительным, чем когда-либо, чтобы найти ублюдка, ответственного не только за угрозу ее жизни, но и за то, что он забрал этот свет из ее глаз.

Она бормочет что-то неразборчивое во сне, возвращая меня в настоящее. Пока мой взгляд скользит по ее профилю, моя эрекция твердеет. У меня все болит из-за нее. Она разрешит мне быть ее другом, но не любовником? Она утверждает, что я единственный человек, которому она доверяет, и в какой-то степени я в это верю. Но теперь, когда она не позволяет себе быть со мной, пока я не соблазню ее, я чувствую, что разрываюсь внутри. Мое чутье говорит мне, что она хочет меня так же. Что изменилось в женщине, которая так свободно отдалась мне в МартасВинъярд? Как мне убедить ее снова хотеть нас?

Снег снаружи отражается в комнате, давая мне полное представление о ее профиле. Зная, что она расстроится, если проснётся, я осторожно поворачиваю ее к себе, чтобы посмотреть на ее великолепное лицо. Неосознанно мои пальцы скользят по ее мягким волосам, и я нежно касаюсь большим пальцем ее скулы. Она такая мягкая и пахнет раем.

Касаться ее– приятная пытка. Я знаю, что испытываю удачу, но ничего не могу поделать. Я никогда не желал кого-то так сильно, как Талию. Я не могу перестать думать о ней, хочу прикасаться к ней. Я снова провожу большим пальцем по ее скуле, мои пальцы прижимаются к ее голове.Моя. Она вздыхает и прижимается к моей груди, шепчет мое имя, как будто она делала это сотни раз.

Неожиданный акт неосознанного доверия и мое имя, слетающее с ее губ,проходит через мою грудь, стреляя прямо в мой член.Она чувствует ко мне больше, чем говорит? Я знаю, что она заботится, потому что такова ее натура, но может ли ее непоколебимое доверие ко мне, как к ее защитнику-другу, также означать неограниченное принятие меня как ее любовника? Я не идеальный мужчина, и я могу быть сломлен во многих отношениях, но никто не возбуждает каждую часть меня, как она. Она заставляет меня забыть мои недостатки, и, черт возьми, она удовлетворяет меня на каждом сексуальном уровне. Как будто она создана только для меня. Неожиданное осознание посылает тепло, распространяющееся по моей груди, растапливая тяжесть и позволяя мне дышать глубже, чем я мог в течение длительного времени.

Я улыбаюсь в темноте и прижимаюсь поцелуем к ее лбу, бормоча:

–Больше не сработает. Больше не скрывай от меня свои чувства. Ты падаешь, маленькая.

Глава 15.

Талия

Когда утром я открываю глаза, Себастьян все еще обнимает меня, его рука плотно зажата между моими бёдрами. Мы так проспали всю ночь? Румянец разливается по моей коже, и я медленно освобождаюсь из его хватки, стараясь не разбудить. Схватив одежду, направляюсь в ванную. К тому времени, как я выхожу из ванной полностью одетой, я чувствую облегчение, что он уже в своей комнате, занимается делами по телефону.

Несмотря на то, что я голодна, не утруждаю себя обслуживанием номеров на завтрак. Вместо этого я достаю свой ноутбук и начинаю делать заметки идей для истории, которая пришла ко мне, пока я была в душе. Работа всегда помогает мне сосредоточиться, а в свете дняреальность прошлой ночи сильно разбивается вокруг меня. Кто-то хочет моей смерти. Работа отвлечёт меня от этого отрезвляющего факта.

Я настолько сосредоточена, что звук моего телефона заставляет меня подпрыгнуть. Я быстро отвечаю на звонок:

– Привет, Тётя Ванесса.

– Талия! Слава Богу, с тобой все в порядке. Я видела новости о пожаре в Regent. Я просто хотела узнать, что ты в порядке.

– Я в порядке. Вообще-то, я в другом отеле.

– Почему вы переехали? Они сказали, что это происшествие никак не повлияет на планыгостей отеля.

– Я просто подумала, что так будет лучше. Все в порядке.

– Хм, я следила за вашим туром. Было интересно узнать, что твой охранник, он же мистер Уайт, является потенциальным Блейком. Он совсем не был доволен тем, что сказал репортёр.

– Репортёрвёл себя как придурок.

– Я буду рада окончанию этого тура. Вся эта маркетинговая драма – это слишком, но слух о пожаре действительно заставил меня беспокоиться. Я все думаю об этих письмах. Я хочу, чтобы ты была в безопасности. Это все, что я когда-либо хотела для тебя.

Она действительно взвинчена.

– Я знаю, тётя Ванесса. Мы все еще идём обедать к Руди?

– Мы договорились пообедать? – взволнованно говорит она.Я хмурюсь.

– Хм, Да, разве ты не помнишь на вечеринке?

– О, действительно,– она смеётся над собой. – Записалаже. Я с нетерпением жду встречи с тобой.

Я вешаю трубку и смотрю на телефон, удивляясь, как моя тётя могла забыть, ведь это она настаивала на нашем свидании.

– Я бы хотел, чтобы ты подумала об отмене остальной части тура, – говорит Себастьян с порога между нашими комнатами.

Вместо костюма на нем чёрный кашемировый свитер с v-образным вырезом, светло-серая рубашка, темные джинсы и черные кожаные ботинки. Я попросила его одеться немного менее официально для последних двух сессий сегодня, так как планировала сделать то же самое. Даже в повседневной одежде он выглядит так, будто сошёл с обложки модного журнала. Он поразительно впечатляет и разрушает сердца, независимо от того, что носит. Я отрицательно качаю головой.

– Я отменю запланированный с прессой час вопросов и ответов, но сегодня эти последние две автограф-сессии состоятся. Я не хочу разочаровывать своих читателей.

Похоже, Себастьян хочет поспорить, но тут звонит телефон.

– Блэк,– он смотрит в мою сторону. – Да, я хочу, чтобы все сотрудники имели удостоверения личности. Я понимаю,что вы не можете выдавать личные данные. Фотографии подойдут. Если что-нибудь найду, я дам вам знать. Файл в порядке. – Пока он говорит, я посылаю ему сообщение с моим адресом электронной почты, а затем, прежде чем он выходит из моей комнаты, я машу ему.

Когда он останавливается, я показываю на себя и говорю:

– Пришли мне копию.

Он коротко кивает и возвращается в свою комнату, продолжая говорить.

Через несколько минут мой желудок начинает урчать, что мешает сконцентрироваться, но затем я получаю электронное письмо от Себастьяна с файлом. Я быстро открываю его и начинаюпросматривать, ища кого-нибудь знакомого или кого-нибудь, кто выделяется среди всех.

Себастьян закрывает крышку моего ноутбука.

– Время поесть.

– Эй!– я смотрю на телефон и вижу, что прошёл час. Я высвобождаю руки, хмурясь на него. – Я работаю.

– Ты нашла кого-нибудь из того файла, который я отправил?

Я отрицательно качаю головой:

– В том, где все сотрудники отеля Regent?

– Да, почему?

Я стучу пальцем по губам.

– Дело не в том, кого я видела, а в том, кого не увидела. Ты уверен, что они не наняли дополнительный персонал для той вечеринки?

Себастьян хмурится.

– Брайс сказал мне, что это полная база данных фотографий, но я с ним соглашусь. Кого ты не видела на фотографиях?

– В тот вечер светловолосая женщина подавала напитки. Я заметила ее только потому, что мы чуть не столкнулись. Когда я уходила, мне показалось, что она мне знакома.

– Насколько знакома? Как кто-то, кого ты знала в прошлом?

Я пожимаю плечами.

– Это смутное воспоминание. Не думаю, что я ее знала. Как будто она была кем-то, кого я видела мимоходом. Вот почему я не могу рассказать тебе больше.

– Я свяжусь с Брайсом, если найдутся какие-нибудь временные работники, которых они нанимали, но пока что никто из мужчин не показался знакомым?

Я наклоняю голову.

–Почему ты спрашиваешь именно о мужчинах?

–Потому что эксперт по почерку, которого я видел вчера, на девяносто процентов уверен, что письмо написал мужчина. Даже сузив список подозреваемых до мужчин, так как нет точного времени, когда принесли записку, остаётся слишком много людей, которые приходили и выходили на записях с камер безопасности, чтобы понять, кто мог ее оставить.

–Ты думаешь, я фокусируюсь не на том человеке?

Он удерживает мой взгляд.

–Я ничего не исключаю.

Разговор заставляет меня слишком много думать о том, кто это может быть, и холодок пробегает по моему позвоночнику. Должно быть, это отражается на моем лице, потому что Себастьян берётменя за руку и поднимает на ноги.

–А сейчасты поешь. Не спорь. Ты пропустила ужин вчера вечером.

Он прав. Я совершенно забыла, что не ела. Может, поэтому я так нервничаю.

–У нас нет времени на долгую трапезу, —говорю я, позволяя ему тащить меня к двери. —Машина заберёт нас чуть более чем за час до первой сессии.

–Я знаю расписание, Мисс Лон. – Улыбнувшись, он продолжает:– я знаю хорошее место. Оно похоже на ресторан в Париже.

—Это...другое, —скептически говорю я, глядя на толпу внутри маленькой комнаты, не больше тридцати футов в ширину и сорока футов в глубину. Ресторан находится всего в паре улиц от отеля. С потолка свисают плакаты-меню,на которых изображенывина, закуски и основные блюда.

Рабочие суетятся за главным прилавком, выкрикивая заказы тем, кто находится на задней кухне, а также раздают корзины с тёплым хлебом и закусками в стиле тапас людям над головами других посетителей, которые ждут заказа у прилавка. Люди едят из своих корзин, стоя плечом к плечу на расстоянии в один фут, около стола посередине ресторана или вдоль узкого выступа, который тянется вдоль боковых стен.

Здесь очень шумно, творится полный хаос, но люди должно быть действительно наслаждаютсяэтим местом, длинные очереди в двух разных входах являются прямым тому доказательством. Я даже не уверена, что получу какую-нибудь еду, не говоря уже о том, чтобы найти крошечный уголок, чтобы съесть свой заказ.

–Еда здесьвосхитительная, —говорит Себастьян, ухмыляясь моему нерешительному выражению лица. —Храбрыхждёт щедрость, Талия. Насколько ты смелая? Готова нырнуть?

Прежде чем я успеваю произнести хоть слово, он хватает меня за руку и тащит в толпу.

Я никогда не была так благодарна Себастьяну за его высокий рост. Его широкие плечи прорезают толпу, и он быстро находит нам место вдоль стены в углу. Когда Себастьян машет парню за стойкой, я замечаю тепло тела и быстрый разговор, согревающий и жужжащий энергией. Здесь моё длинное зимнее пальто определённо кажется ненужным.

Несколько минут спустя один из официантов приносит нам несколько различных корзин на пробу. Наблюдая, как жители Нью-Йорка проходят мимо огромного стеклянного окна рядом с нами, мы с Себастьяном едим и болтаем о жизни в городе. Я наслаждаюсь его остроумными замечаниями о горожанах, одновременно получая удовольствие от каждого кусочка идеально маринованного шашлычка из мяса и овощей соком, и всё это с фирменным хрустящим хлебом ресторана.

Когда Себастьян переходит к смешным историям о своих охранниках, я прерываю его.

–Подожди, так Тео больше не позволяет тебе называть его медведем из-за меня?

Я хихикаю, когда Себастьян ворчит от досады. Мне нравится видеть, как он расслабляется и рассказывает истории, даже если и не говорит ничего о себе. Я не могу поверить, что переполненный, толкающийся «стендап» – ресторан может заставить чувствовать себя так уютно, но это так. Весь опыт уникален и восхитителен, начиная едой,заканчивая компанией. Это определённо место, за которое стоит побороться с безумной толпой людей.

–Думаю, ты знаешь персонал, —поддразниваю я Себастьяна, откусывая последний кусок хлеба. Капля масла не попадаетмне в рот, и я смеюсь, безуспешно пытаясь вытереть её.

– Скажем так, я был здесь несколько раз.

Губы Себастьяна напрягаются, когда он убирает каплю с моего подбородка. Вид того, как он слизывает масло с большого пальца, так невероятно возбуждает, что я не могу оторвать взгляд. Все, о чем я могу думать, это его рот на мне вот так...облизывающий меня.

Еще один поток людей проходит через дверь в то же самое время, как пара корзин со свежей едой пробирается в угол рядом с нами.

Когда меня толкают в сторону, подталкивая к груди Себастьяна, мужчина хмурится и придерживает меня за бедро одной рукой, а другой скользит по внутренней стороне бедра, чтобы поддержать меня. Я начинаю говорить ему, что всё в порядке, но его большой палец медленно скользит по шву моих джинсов.

Тихо задыхаясь, я поднимаю взгляд, чтобы увидеть, как тлеющая бирюзовая синева смотрит на меня.

–Вся моя, – просто говорит он, но слова заставляют меня дрожать, несмотря на жару в комнате. Затем он делает это снова, на этот раз сильнее.

Я оглядываюсь по сторонам, но тут так тесно, что никто ничего не видит за моим длинным зимним пальто.Мой взгляд возвращается к нему, а моё дыхание учащается. Есть что-то невероятно сексуальное в том, что он решил сделать это в таком общественном месте.

–Я жду, Талия.

–Чего ждёшь? —я говорю хриплым голосом.

Его пристальный взгляд исследует моё лицо, когда его пальцы впиваются мне в бедро.

–Чтобы ты сказала мне взять тебя. Потребовала этого.

Наводящий на размышления комментарий Себастьяна напоминает мне о том глупом контракте, который мой мозг, кажется, временно забыл во время адского пламени между нами прямо перед пожарной сигнализацией прошлой ночью. Если бы я не была так сексуально расстроена, я бы нашла это забавной иронией.

–А как же контракт? —я хватаюсь за все, чтобы держать его в узде. Несмотря на горячие моменты, которые у нас были, я знаю, что его подпись на этой бумаге была единственной вещью, которая заставляла его держаться. Он человек слова, прежде всего.

Себастьян пожимает плечами.

–Этот придурок уволил меня два дня назад.

–Джаред тебя уволил? —я напрягаюсь. Ничто не мешает ему давить на меня сейчас. Серый только что стал черным. – Почему ты не сказал...

–Я сказал ему, что ты наняла меня. – Безжалостная улыбка трогает его губы. —Он был недоволен.

Я проглатываю свою нервозность.

–Уверена, это его здорово разозлило. Так почему ты все еще здесь?

Эта улыбка становится прямо-таки волчьей.

–Я жду, Талия.– Его большой палец останавливается на «местечке» на моих джинсах, что мгновенно меня возбуждает.  —Я хочу услышать, как ты говоришь, что хочешь меня.

Когда я начинаю сжимать губы, его большой палец давит на меня, мой живот трепещет, а пульс скачет от возбуждения.