Текст книги "Завоевание сестры короля мафии (ЛП)"

Автор книги: П. Рейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

18

ГАБРИЕЛЬ

Я не часто пью, но мне хочется, чтобы в руке была рюмка, а не газировка. Какого хрена Ария делает здесь на свидании с Домеником Аккарди? Они что, теперь вместе? Сначала он – возможный подозреваемый, а теперь он – ее спутник?

Я опускаю стакан на зеленый бархат стола для блэкджека.

– На что ты смотришь?

Я смотрю на кузена, пытаясь сдержать выражение лица. – Ни на что.

Сандро просит крупье сдать ему еще одну карту. – Чушь собачья. Тебя что-то разозлило, и это должна быть гонка. Данте – грязный, мать его, игрок.

Он все еще злится из-за того, что Данте толкнул нас у стены, сбил Сандро с ног и вывихнул ему лодыжку. Сандро всегда был более конкурентоспособным в таких вещах, чем я. Я соревнуюсь в том, как перехитрить людей, а не в том, кто быстрее всех пробежит.

Я разделил пару королей, и крупье раздал еще две карты. – Так и есть.

Периферийным зрением я вижу, как Сандро изучает меня, но больше ничего не говорит. И это хорошо. Я не в настроении объясняться с ним.

Весь оставшийся вечер я смотрю на Арию. За это время я успел заметить, как она смеется с Домом, кладет руку ему на предплечье и наблюдает, как он убирает что-то в ее длинные пышные волосы. Каждый такой случай словно сбрасывал с моей груди еще больший груз.

Через два часа после начала мероприятия я больше не могу этого выносить. Мне нужно убираться отсюда, пока я не сорвался и не дал всем понять, как сильно я хочу Арию Косту.

Я мало что ценю больше, чем контроль, а Ария каждый раз толкает меня на грань потери контроля.

– Вот. – Я перекладываю оставшиеся чипсы Сандро. – С меня хватит этого дерьма. Увидимся завтра.

Я не жду, пока он ответит. Вместо этого я встаю со своего места и иду через зал в коридор. Конечно, у судьбы на меня другие планы, потому что как только я выхожу из зала, Ария выходит из туалета и направляется ко мне. Ее шаги замедляются, пока она идет ко мне, но она поднимает подбородок, как гордая женщина, которой она хочет, чтобы все верили, что она такая и есть.

Я не знаю, что происходит. В один момент мы идем навстречу друг другу, и я говорю себе, что ничего не сделаю и не скажу ей, а в следующий момент я прижимаю ее к стене. Но вместо того чтобы протестовать, она стоит, тяжело дыша, и смотрит на меня своими похотливыми глазами.

– Что, черт возьми, ты себе позволяешь? – Я плюнул в нее, злясь на себя за то, что поддался своей потребности в ней.

– Что ты имеешь в виду? – Ее голос задыхается. Мой взгляд пробегает по ней сверху вниз, запоминая ее изгибы в облегающем платье.

– Ты здесь с Домеником. Почему?

Я прижимаюсь к ней всем телом, и она раздвигает ноги, освобождая место, чтобы мое бедро терлось о ее сердце, пока я сцепляю ее руки на стене.

Искра в ее темных глазах говорит о том, что она не позволит мне остаться безнаказанным. Она будет бороться со мной. – Какое тебе дело? Ты ясно дал понять, что не хочешь иметь со мной ничего общего.

– Мне все равно. Не по тем причинам, по которым ты хочешь.

Лгунья.

– Но если он хоть как-то замешан в этой схеме, тебе нужно следить за собой. Ты не единственная, кому есть что терять.

Я прижимаюсь бедром к ее ногам, и она вдыхает, но ничего не показывает.

Ее глаза сужаются, а на полных губах появляется небольшая ухмылка.

– Ты продолжаешь притворяться, что именно поэтому ты злишься. Ты лжешь себе, потому что в глубине души знаешь, что дело не только в этом.

Она держит меня в поле зрения, не отступая.

С проклятием я отталкиваюсь от стены, отпуская ее, и ухожу. Она права, и мы оба это знаем. Я никого не обманываю.

Я лежу в постели и не могу уснуть, обдумывая все возможные варианты.

Во-первых, продолжать избивать себя мыслями об Арии и никогда не быть полностью удовлетворенным. Это менее чем привлекательно.

Во-вторых, поговорить с ее братом и признаться ему, что у меня есть некоторый интерес к его младшей сестре, и попросить его благословения на свидание с ней. Менее привлекательно, чем первый вариант. Неужели я действительно хочу, чтобы мне надрали задницу сегодня вечером?

В-третьих, поддаться притяжению между нами и надеяться, что когда она увидит, чем я увлекаюсь, это не отпугнет Арию навсегда. Я чертовски хочу.

Неужели моя доминирующая сторона окажется слишком сильной для такой невинной девушки, как она?

Но потом я вспоминаю ее реакцию, когда я прижал ее к стене сегодня вечером... как потяжелели ее веки и раздулись ноздри. Как она сжала бедра вокруг моей ноги. Как ее соски запульсировали под тканью платья.

Возможно, ей нравится, когда ее контролируют? Может, ее заводит моя доминирующая сторона?

Если бы я был с ней, это было бы меньше похоже на развращение и больше на жажду, если бы я давал ей то, что ей действительно нужно, то, чего она желает?

Пролежав в постели еще час, я решаю, что есть только один способ узнать наверняка. Уже поздно, и, поднимаясь по лестнице в ее комнату, я говорю себе, что не попаду в ад за то, что собираюсь сделать. Потому что я почти не сомневаюсь, что Арии понравится то, что я предлагаю сегодня. Вопрос в том, что будет потом?

Я выглядываю в маленькое окошко в двери на лестничной площадке и не вижу никого в коридоре, поэтому выхожу и иду к ее комнате, где тихонько стучу в дверь. Она не отвечает, и я стучу еще раз. Дверь распахивается, и передо мной предстает Ария, одетая лишь в безразмерную светло-фиолетовую футболку. По крайней мере, в моем воображении, на ней нет нижнего белья.

– Габ.

Должно быть, она спала, потому что ее глаза выглядят сонными, а волосы взъерошены так, что мне хочется, чтобы это сделали мои руки.

Ее сокращение моего имени заставляет меня чувствовать себя еще более собственником, чем я уже чувствую себя по отношению к ней. Она никогда не делала этого раньше. Очень немногие делают это, по крайней мере, мне в лицо.

Я ничего не говорю и делаю шаг мимо нее, говоря себе, что это потому, что я не хочу, чтобы кто-то застал меня здесь, хотя на самом деле это потому, что мне нужно быть ближе к ней.

Мне нужны ответы на вопросы, которые крутятся у меня в голове.

Мне нужно знать, прав ли я насчет нее.

– В Майами, когда ты поняла, что это за место, почему ты сразу не уехала?

Она вздыхает позади меня, и я поворачиваюсь к ней лицом, заставая ее врасплох. Она моргает и смотрит так, будто пытается вспомнить, о чем я спрашивал. Затем ее губы истончаются, и она бросает на меня злобный взгляд. – Ты действительно пришел сюда посреди ночи, чтобы читать мне нотации?

– Отвечай на вопрос, Ария.

Она вскидывает руки вверх, кажется, в отчаянии.

– Потому что мне было любопытно. Потому что я была возбуждена. Потому что я хотела исследовать свою сексуальность. Не знаю, выбирай сам. – Она идет к своей кровати. – А теперь избавь меня от лекции о том, как я втянула нас во всю эту кашу, и уходи. Я возвращаюсь в постель.

Я никогда не встречал никого похожего на нее – по крайней мере, в моем мире. Она милая, но когда дело доходит до дела, у нее есть хребет. Например, когда она выгнала меня из своей комнаты, или когда она назвала меня дерьмом. Она так открыто говорит о своей сексуальности и, кажется, не стыдится того, что хочет ее исследовать.

Женщин в моем мире воспитывают так, чтобы они служили своему мужу, конечно. Но они должны быть матерями и бесхитростными. Вместо того чтобы удовлетворять свои собственные потребности, они работают над удовлетворением потребностей своих партнеров.

Но Ария не такая. Потому ли, что она всегда была такой, или это побочный продукт того, что ее отец умер и больше не может властвовать над ней, я не знаю. Да и не важно.

Прежде чем она успевает пройти мимо меня, я хватаю ее за руку и прижимаю к своей груди. Дыхание вырывается из ее груди, и я прижимаюсь к ее губам. Сначала я не уверен, что она примет поцелуй, потому что она замирает. Для меня было бы правильным, если бы она оттолкнула меня и сказала, чтобы я отвалил.

Но уже через несколько секунд ее руки обвивают мою шею, а ее грудь прижимается к моей, когда я просовываю язык мимо ее губ. Я напрягаюсь и запускаю руку в волосы на ее затылке, наклоняя его так, как мне нравится. Она стонет, когда я пробую ее на вкус, исследуя ее рот и прикусывая нижнюю губу, прежде чем я отстраняюсь.

– Я закончил бороться, Ария. Я больше не могу. Но прежде чем мы начнем что-то делать, мне нужно знать, что мы на одной волне.

Она ничего не говорит, глядя на меня, словно в оцепенении.

– Мне нравится контролировать ситуацию. Это не значит, что я не доставлю тебе удовольствие – цель всегда одна. Но мне нужно знать, что ты сможешь справиться с моей доминирующей стороной. Ты говоришь, что хочешь исследовать свою сексуальность, и я согласен быть тем, кто сделает это для тебя, но это все, чем это может быть. Ты и я... мы никогда не сможем стать чем-то большим. – Я думаю о ее брате и моем отце и хмурюсь. – Никто никогда не узнает о нас. У нас нет будущего. Мне нужно, чтобы ты знала это до того, как произойдет что-то еще.

В ее глазах мелькает разочарование, когда я говорю, что у нас нет будущего, но она, должно быть, слышит правду, потому что несколько мгновений молчит, прежде чем кивнуть. – Я не против всего этого. Но у меня есть свое условие.

Я вскидываю бровь, впечатленный тем, что она отбивается. – Что?

– Ты не можешь быть ни с кем другим, пока мы занимаемся этим. Я не хочу беспокоиться о том, что какая-то другая девушка заберется в твою постель.

Мои руки спускаются ниже ее талии и сжимают ее попку через длинную футболку. – Тебя это тоже касается.

Она кивает. —Договорились.

– Скрепи это поцелуем. Тогда у меня есть планы на тебя.

19

ГАБРИЕЛЬ

Я отстраняюсь, прекращая наш поцелуй. – Сядь на край кровати.

Она без лишних слов выполняет мою просьбу, отчего мой член утолщается в брюках.

Затем я минуту изучаю ее, решая, какой сценарий я хочу разыграть здесь. После Майами у меня в голове пронеслось множество вариантов того, что я сделаю с ней, если представится возможность. И теперь мне трудно выбрать.

Но, наверное, нам стоит начать с самого простого – без секса. Я хочу убедиться, что она хочет именно этого, что именно это доставляет ей удовольствие. Если бы я хоть раз почувствовал, что сожалею об этой женщине, думаю, мне захотелось бы покончить с собой.

Я представляю себе все способы, которыми хотел взять ее, и, определившись с выбором, подхожу к ее комоду, вспоминая, где она хранит все колготки, которые будет носить с формой в холодные месяцы. Придется немного импровизировать, так как веревки нет, но это не проблема. Если уж на то пошло, я разумно распоряжаюсь своими средствами.

Открыв ящик, я достаю две пары темных колготок и поворачиваюсь к ней лицом. Ария сидит на краю кровати, большие глаза лани шире обычного, ее грудь вздымается. То ли от возбуждения, то ли от страха, точно не знаю. Надеюсь, и от того, и от другого.

– Если ты передумаешь, если в какой-то момент это станет слишком, скажи "стоп", и я это сделаю.

– Разве нам не нужно безопасное слово или что-то в этом роде? – Ее голос дрожит.

– Я знаю, что означает слово "стоп". Ты говоришь это, и все заканчивается. Немедленно. Никакого осуждения. Не все хотят, чтобы их контролировали, и это нормально. Но я должен быть уверен, что ты не станешь соглашаться на то, что тебе не нравится, в попытке угодить мне. Что меня радует, – я делаю несколько шагов вперед, так что нас разделяет всего метр, и она смотрит на меня снизу вверх, – Так это радовать тебя. Доставлять тебе удовольствие, когда и как я хочу. Или отказывать тебе в удовольствии, когда и как я хочу. Но дело не только во мне, хотя я и жажду контроля. Ты понимаешь?

Она медленно кивает.

– Мне нужно, чтобы ты сказала это, Ария.

– Я понимаю.

– А что ты скажешь, если это станет слишком?

– Прекрати.

– Хорошо. – Я резко киваю. – А теперь сними рубашку.

Она вдыхает, то ли по моей команде, то ли из-за изменения моего голоса, властно приказывающего ей делать то, что я хочу, кто знает? Но эта заминка в дыхании заставляет мой член дергаться.

Ее руки опускаются к подолу футболки, и она стягивает ее через голову.

Трахни меня.

Ее тело – произведение искусства. Ее сиськи идеального размера, с темными сосками, напряженные от возбуждения. Ее талия втянута, а бедра раздвинуты так, что мне не терпится взять их в руки, когда я вхожу в нее сзади. Но всему свое время.

Я хочу, чтобы Ария легче приняла это соглашение. Убедиться, что это действительно то, что ей нравится, прежде чем я вобью в нее свой член.

– Sei così bella, – говорю я, лаская одну грудь.

Ее спина выгибается навстречу моим прикосновениям, а глаза закрываются, когда мой большой палец проводит по ее соску. Я задерживаюсь дольше, чем планировал.

Я делаю шаг к ней и беру другую ее грудь в свою руку. Она открывает глаза, ее ноздри раздуваются, когда она понимает, что мой твердый член находится прямо перед ней. Скрытый за тканью моих брюк и нижнего белья, но тем не менее очевидный.

Мне нравится узнавать, что ее возбуждает. Пока я играю с ее сиськами, ее дыхание учащается, говоря мне, что ей это нравится. Но когда я зажимаю ее сосок между большим и указательным пальцами, она опускает голову вперед так, что она упирается в мою эрекцию.

Я застонал, глядя вниз и видя ее там. Так близко и в то же время так далеко.

Пока я продолжаю свои ласки, она прижимается лицом к моему члену, трется и создает небольшое трение, но достаточное, чтобы я больше не мог сдерживаться.

Мои руки опускаются с ее тела, и я отступаю назад. – Повернись и ляг поперек кровати. Голова должна свисать с конца.

Она некоторое время недоуменно смотрит на меня, затем делает то, что я сказал, и ложится поперек кровати так, чтобы ее голова свисала с конца прямо передо мной.

Я поднимаю колготки с пола и беру ее за запястье. Пульс Арии бешено бьется под моими пальцами, когда я вытягиваю ее руку в сторону и закрепляю колготки вокруг ее запястья, а затем вокруг изголовья. Я повторяю это действие с другой рукой и с подножкой. Ее руки тянутся к ограничителям, возможно, проверяя их, но она не говорит мне остановиться.

Мой член пульсирует, требуя внимания, и я медленно раздеваюсь. Все это время я любуюсь ее изгибами, частотой ее дыхания, тем, как медальон, который она всегда носит, блестит на свету там, где он лежит у ее ключицы. Аромат ее возбуждения наполняет воздух. Уверен, если бы я залез пальцами под ее белое кружевное белье, то обнаружил бы, что она вся мокрая.

Я сдерживаю стон при этой мысли.

Раздевшись, я подхожу к ее тумбочке и открываю ящик, в котором хранятся ее сокровища. Хотя я, конечно же, собираюсь сегодня оторваться, я не собираюсь оставлять ее позади. Пока не собираюсь.

Через несколько секунд я нахожу то, что искал, – вибратор.

Я оглядываюсь на Арию, чья голова свисает с кровати и повернута ко мне.

– Что ты делаешь? – почти шепотом спрашивает она.

– Я собираюсь удовлетворить тебя, пока ты удовлетворяешь меня.

Ее спина прижимается к матрасу, и она сжимает ноги вместе.

Я мрачно усмехаюсь, оглядываясь на нее через плечо. – Ti piace quello?

– Да, – говорит она в ответ на мой вопрос, нравится ли ей это.

Я поворачиваюсь к ней лицом и наблюдаю за тем, как она принимает меня. Всего меня. Ее дыхание снова учащается, когда я делаю шаг к ней, поглаживая свой член. Она облизывает губы, и мой член подергивается в моей руке. Черт, мне не терпится узнать, каково это – быть внутри ее теплого, влажного рта.

– Я собираюсь трахнуть этот твой красивый ротик, Ария. Ты бы хотела этого?

– Да, – отвечает она без колебаний.

– Ты делала это раньше?

Я предполагаю, что она не девственница, судя по тому, как откровенно она вела себя со мной в прошлом, и по тому, что я нашел ее полуголой посреди секс-клуба. Но я не знаю, сколько у нее опыта. Не так уж и много, если спорить.

– Всего два раза. И не так.

Я не могу сдержать полуулыбку, которая приподнимает уголки моих губ.

– Может, я и не буду у тебя первым, но я сделаю его незабываемым. – Я включаю вибратор, и жужжание наполняет комнату. Я хочу, чтобы она предвкушала его, поэтому пока не подношу его к ее киске, обтянутой трусиками. – Покажи мне язычок, Белла.

Она открывает рот, высовывая язык. Все еще сжимая в кулаке основание моего члена, я подхожу достаточно близко, чтобы ее язык оказался на нижней стороне моих яиц. Без моих слов она лижет и боготворит их, втягивая в рот и нежно посасывая одно, затем другое. Ощущения феноменальные.

Я решаю вознаградить ее за старания и подношу вибратор к стыку ее бедер. Она вздрагивает от неожиданности и тут же стонет. Ее спина выгибается, а голова поворачивается, и я отвожу вибратор.

Ария издает разочарованный звук. – Пожалуйста, не останавливайся.

– Ты остановишься, и я остановлюсь, понятно?

– Да.

Это слово прозвучало отчаянно и с придыханием.

– Я засуну это в твое нижнее белье, между губок твоей киски. Как думаешь, это будет приятно?

– О Боже, да.

Она стонет, как будто уже чувствует это.

– А потом я буду трахать этот рот. И если ты остановишься, все прекратится, понятно?

– Да, пожалуйста, Габриэле. Пожалуйста, не заставляй меня больше ждать.

Господи Боже. Того, как она произносит мое имя, когда ей жарко и тревожно, почти достаточно, чтобы заставить меня извергнуться.

Наклонившись вперед, я просовываю вибратор под пояс ее трусиков и вставляю его между ее ног так, чтобы он упирался в ее клитор.

– О боже. – Ее спина выгибается, а рот широко раскрывается.

Согнув колени так, чтобы оказаться на одной линии, я подаю ей свой член, зажав его между ее губами.

Удовлетворенный стон застревает в ее горле, когда я ввожу себя еще дальше, а затем отвожу бедра назад. Я ввожу и вывожу член несколько раз, впечатленный тем, что она способна принять меня на всю длину, и удивляясь тому, как вздувается ее горло, когда я полностью насаживаюсь на нее.

Я вхожу в нее и задерживаюсь там, обхватывая ее горло и челюсти и покачивая ее из стороны в сторону на основании моего члена. Черт, это просто райское ощущение. Я вытаскиваю член, когда мне кажется, что она больше не выдержит, и она втягивает воздух.

Ноги Арии подрагивают. Должно быть, она уже близко.

Наклонившись вперед и снова надавив на ее рот, я вынимаю вибратор из ее ног. Она стонет, обхватив мой член. Держа руки по обе стороны ее тела, я трахаю ее лицо всерьез, как будто это ее киска. Я смотрю между нашими телами и стону, когда мой член исчезает в ее ждущем и жаждущем рту.

Она так прекрасна, раскинувшись, связанная и отданная на мою милость. Пухлые губы широко раздвинуты вокруг моего члена, засунутого в ее горло. Она ничего не может сделать, кроме как принять его. Принять то, что я ей предлагаю. А это требует доверия, особенно когда она знает меня. Знает, какой жизнью я живу и на что способен. Черт.

Я застонал. Я могу кончить, думая об этом.

Я не смогу долго сдерживаться.

Когда я трахаю ее лицо еще сильнее, я ожидаю, что она может сделать что-то, чтобы снять меня с себя. Я готов к этому. Но она не делает этого. Она принимает его с готовностью. Боже, она чертовски совершенна.

– Думаю, я позволю тебе кончить сейчас, Ария. Хочешь?

Она не может ответить мне, когда мой член у нее в горле, но она издает какой-то звук, который можно истолковать как "да". Поддерживая себя одной рукой, я достаю рядом с ней вибратор, все еще вибрирующий на кровати, и увеличиваю темп.

– Это должно помочь.

Я снова вставляю вибратор ей между ног, и она бьется подо мной, дергая за фиксаторы на руках.

– Посмотри на себя. По моей милости. Я могу сделать с тобой все, что захочу, и ты примешь это, не так ли?

Я продолжаю вливаться в ее рот, то замирая, то задерживаясь там.

Когда я понимаю, что она на грани, я снова увеличиваю уровень вибратора, и она вскрикивает, обхватив мой член.

20

АРИЯ

Я практически порхала по коридорам Академии Сикуро следующие два дня после того, как Габриэле покинул мою комнату в субботу вечером.

То, что мы сделали... достаточно сказать, что это было даже лучше, чем я могла себе представить, и у нас даже не было секса. Наша встреча была немного грязной, немного унизительной, но в то же время он так хорошо заботился обо мне до, во время и после, что невозможно было не чувствовать себя избалованной каким-то странным образом.

Я стараюсь не придавать этому слишком большого значения, наслаждаться собой и исследовать то, что мне нравится, но это легче сказать, чем сделать. Я бы солгала, если бы сказала, что не надеюсь, что в какой-то момент он передумает. Но пока что я довольна тем, что происходит. Лишь бы в моей жизни было больше того, что мы делали той ночью.

Я всегда считала Габриэле сексуальным, но когда он возвышался надо мной, контролируя и источая силу, глубина моей влюбленности к нему достигла совершенно нового уровня.

Из сумки, лежащей у моих ног, доносится чириканье, и я замираю. Сейчас середина урока, и какое-то шестое чувство подсказывает мне, что это не телефон, выданный академией, на который пришло новое сообщение.

Всю оставшуюся часть урока "Введение в хищение" я на взводе и волнуюсь. Я хочу увидеть, что там, черт возьми, написано.

Как только урок заканчивается, я не жду Бьянку, а говорю ей, что мне нужно в туалет до следующего занятия. Я мчусь в ближайший женский туалет и запираюсь в кабинке, вешаю сумку на крючок и роюсь в ней в поисках обоих телефонов.

Как я и думала, это телефон, оставленный таинственным человеком, с новым сообщением. Я открываю сообщение и читаю:

У ТВОЕГО ОТЦА БЫЛ USB-НАКОПИТЕЛЬ С ОЧЕНЬ ВАЖНОЙ ИНФОРМАЦИЕЙ НА НЕМ. МЫ ХОТИМ ЕГО ВЕРНУТЬ.

КАКОГО ЧЕРТА?

Наверное, это хорошо, что я наконец-то знаю, что им нужно, но как, черт возьми, я найду USB, который был у моего отца? Он же умер. Она может быть где угодно. Он мог быть при нем, когда его взорвали в машине. А если бы на нем было что-то важное, вряд ли он оставил бы его где-то поблизости.

Убрав телефон обратно в сумку, я достаю свой телефон, выданный в академии, чтобы написать Габриэле.

Только что получила еще одно сообщение. Когда мы можем встретиться?

Его ответ приходит незамедлительно.

Приходи ко мне в комнату после последнего занятия, прежде чем отправиться в столовую на ужин. Я оставлю дверь незапертой. Просто войди, чтобы никто тебя не увидел.

Увидимся.

Я кладу телефон обратно в сумку и делаю глубокий вдох, пытаясь успокоить свое бешено колотящееся сердце. Последние пару дней я была отвлечена тем, что произошло между мной и Габриэле, и вся эта ситуация отошла на второй план. Но сейчас я действительно волнуюсь. Что произойдет, если я не смогу найти то, что они ищут?

В тот момент, когда моя ладонь обхватывает ручку комнаты Габриэле в общежитии, в моем животе словно собралась команда синхронных пловцов. Я здесь не для того, чтобы заниматься с ним физическими упражнениями, но мне интересно, что может произойти с ним, когда мы закончим с этим.

Когда я проскальзываю в его комнату, меня встречают звуки негромко играющей музыки. Это песня, которую я узнаю, но не могу определить. Габриэле раскинулся на диване, читая книгу.

– Что это за группа? – спрашиваю я.

Он выпрямляется на диване, закрывает книгу и бросает ее на приставной столик.

– Это " Cigarettes After Sex ". Затем он подходит ко мне, протягивая руку. – Дай мне посмотреть телефон.

Я хмурюсь от его делового тона, но быстро останавливаюсь, не желая показаться какой-нибудь нуждающейся в помощи девушкой. Поэтому я подхожу к столу, ставлю на него сумку, расстегиваю молнию и достаю телефон. Когда я передаю его ему, он читает сообщение.

Его взгляд переходит на меня. —Полагаю, ты не знаешь, о чем они говорят?

Покачав головой, я отвечаю: – Ни малейшего понятия.

Он выдохнул. – По крайней мере, у нас немного больше информации, чем было.

Я наклоняю голову. – Как это?

– Есть большая вероятность, что все, что у твоего отца было на этом USB, он использовал для шантажа этого человека. Так что теперь мы должны спросить себя, кого он мог шантажировать?

– Понятия не имею. Мой отец никогда не говорил со мной о бизнесе. Я могла бы спросить Марселло, но...

– Нет. Я не думаю, что твой брат что-то знает о том, что это такое. Если бы он знал, они бы, наверное, сразу обратились к нему со своими угрозами. Но они пришли к тебе, потому что тобой легче манипулировать.

Мои губы сжались в твердую линию, а раздражение набросилось на меня, как кошка.

– Как, по их мнению, я смогу найти USB, который был у отца, пока я торчу здесь, в кампусе? Это было бы достаточно сложно найти, даже если бы я была дома.

Габриэле проводит ладонью по затылку и смотрит на свои ноги. – Не уверен. Может, они почему-то думают, что он в кампусе. Ты сказала, что отец не дал тебе ничего, за что можно было бы ухватиться, но что, если он отдал ее твоему брату, а тот даже не знает, что она у него?

Я переминаюсь с ноги на ногу. – Наверное, это возможно.

– Нам нужно это выяснить.

Он протягивает мне телефон, и я беру его.

– Может, стоит просто написать тому, кто это, и сказать, что я понятия не имею, где искать то, что им нужно.

Он качает головой еще до того, как я закончил говорить.

– Нет. Не ввязывайся. Ничего хорошего из этого не выйдет. Ты либо разозлишь их, либо дашь им понять, что понятия не имеешь, как достать то, что им нужно. Лучше держать их в догадках, пока они сами не выйдут на связь. А пока нам нужно выяснить, знает ли что-нибудь твой брат.

Я хмурюсь, не совсем соглашаясь, но полагая, что Габриэле разбирается в этих вещах лучше, чем я.

– И как же мне это сделать? – Я тяжело сглатываю. Я не могу пойти к брату и честно рассказать об этом. Он отправит меня домой и, возможно, поручит своим головорезам следить за мной двадцать четыре семь. Я буду несчастна.

– Сначала поговори с ним и попробуй понять, знает ли он что-нибудь. Если это не сработает, мы проникнем в его комнату и осмотримся.

Мои глаза расширились.

– Мы не можем этого сделать. Мы делаем все это для того, чтобы он не узнал о Майами. Если он нас поймает, у нас не будет другого выхода, кроме как рассказать ему, что происходит. И даже тогда он может убить тебя за то, что ты вломился в его комнату.

Габриэле протягивает руку, словно собираясь положить ее мне на плечо, но прежде чем это сделать, опускает ее.

– Он не узнает, потому что завтра я получу свое оборудование обратно.

Он широко улыбается. Я никогда не видела его таким взволнованным.

– Правда?

Он кивает. – Да. Я взломаю систему безопасности и смогу видеть его приходы и уходы, так что мы убедимся, что его нет рядом с его комнатой.

У меня вырывается облегченный вздох. – Хорошо, тогда конечно.

– Теперь, когда я получил свои вещи, я хочу спросить тебя кое о чем, но не уверен, как ты к этому отнесешься.

Я наклоняю голову. – Хорошо...

– Я хочу установить камеры в твоей комнате.

Я несколько раз моргаю, глядя на него.

– Я не думаю, что тот, кто оставил фотографию в твоей комнате, вернется, но если вдруг вернется – либо чтобы оставить тебе что-то еще, либо чтобы самому обыскать твою комнату, – я хочу иметь возможность видеть, кто это.

Я киваю. Логично. Но это значит, что он может заглянуть и посмотреть, чем я занимаюсь, когда захочу. Почему, черт возьми, мысль об этом меня возбуждает?

– Ладно, можешь поставить камеры.

Его брови поднимаются. – Я думал, ты будешь сопротивляться сильнее.

Я пожимаю плечами. – Это средство для достижения цели. Чем быстрее все это закончится, тем лучше.

Он кивает, как будто все решено.

Хорошо. Может быть, теперь мы сможем перейти к той части, где мы разденемся.

– Если все решено, то мне пора бежать. Я сказал Сандро, что встречусь с ним для спарринга перед ужином.

Я хмурюсь. Почему он ведет себя так, будто между нами ничего не изменилось? Пару дней назад он засунул свой член мне в глотку, и я знаю, что ему это понравилось. Доказательства этого были на моем лице.

Когда я ничего не говорю, он машет мне рукой в сторону двери.

– Тебе, наверное, лучше пойти первой. Я пойду следом через несколько минут.

Его выражение лица ни о чем не говорит.

Гнев, как бензин, течет по моим венам, готовый вот-вот воспламениться. Но я сдерживаюсь. Не думаю, что Габриэле любит драматические сцены.

По какой-то причине он отступает, создавая дистанцию между нами. Расстояние, между которым мне нужно построить мост. Затем в моей голове рождается идея, и я улыбаюсь.

– Ладно, увидимся позже. Я попробую выпытать у брата, знает ли он что-нибудь, и свяжусь с тобой.

Он кивает, и, не говоря больше ни слова, я выхожу из его комнаты. Но когда я ухожу, я уверена, что в следующий раз вернусь в его постель.