Текст книги "Завоевание сестры короля мафии (ЛП)"

Автор книги: П. Рейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

6

ГАБРИЕЛЬ

Зайдя в лифт в «Римского дома», чтобы подняться в свой номер на четвертом этаже, я обнаружил там Данте Аккарди.

– Витале, – говорит он.

– Данте.

Я киваю ему в знак признательности, но в остальном молчу и отхожу в дальний угол. Мне не нравится этот парень. Он слишком броский. Слишком "посмотри на меня". Слишком назойливый.

И я не настолько глуп, чтобы позволить ему стоять у меня за спиной в замкнутом пространстве. Даже если в кампусе существует политика "ноль насилия".

– Так, так. Что тут у нас? – бормочет он про себя. Двери лифта начинают закрываться, но он нажимает на кнопку, чтобы они снова открылись. – Привет, красавица. Не думаю, что мы официально знакомы.

Я не вижу, к кому он обращается, пока девушка не заходит в лифт. Моя челюсть сжимается, когда взгляд Арии встречается с моим, но она поворачивается ко мне спиной и встает рядом с Данте.

– Мы не встречались, но я определенно знаю, кто ты.

Она смотрит на него своими ланьими глазами.

Чтоб меня. Она такая милая и невинная. Данте сожрет ее живьем со своими мужскими замашками и сделает ее всего лишь одной из длинной череды отвергнутых им женщин.

– Данте Аккарди.

Он протягивает руку, как будто он какой-то джентльмен.

Что за шутка.

– Ария Коста, но ты, кажется, уже знаешь об этом. – Она берет его за руку, и он задерживается на мгновение, когда она пытается отдернуть ее. – Я только что познакомился с твоей кузиной, Бьянкой. Она замечательная.

Он хихикает и проводит рукой по своим светло-каштановым волнистым волосам.

– Осторожнее с ней. С ней могут быть проблемы. – Он подходит к ней ближе. – Конечно, как и со мной. Может, тебе нравятся неприятности?

– Осторожно.

Слова вылетают изо рта прежде, чем я успеваю их остановить.

Данте смотрит на меня через плечо.

– Почему это тебя так волнует? – Он приподнимает бровь.

Он прав, это не так. Ария – не моя забота, и я должен помнить об этом. Мой отец еще до моего появления в школе дал понять, что не хочет, чтобы я приближался к ней.

– В прошлом году в кампусе было достаточно дерьма. Я устал разгребать чужой бардак. – Лифт дзинькает, и двери распахиваются на четвертом этаже. – Я нп могу собрать только столько одолжений.

Это жалкое оправдание, и я надеюсь только на то, что он не станет меня за это осуждать.

Я протискиваюсь между ними, чтобы выйти на своем этаже. Данте на шестом, а Ария на пятом, а это значит, что в лифте они будут одни. Ненавижу то, как мне хочется вытащить Данте за его золотистые волосы только для того, чтобы он не оказался рядом с ней.

Мое плечо задевает руку Арии, когда я прохожу мимо, и она вдыхает. Мой член подергивается в брюках. Неужели это гребаное желание когда-нибудь исчезнет?

Мое и без того плохое настроение падает еще больше, когда Алессандро ждет меня у двери. Не потому, что мне не нравится мой кузен, а потому, что я не знал о его присутствии.

Каждый год я тайком проношу все необходимое, чтобы следить за своей комнатой и за приходами и уходами всего Римского дома. В конце года я должен убрать все из своей комнаты в общежитии. Теперь мне снова приходится ввозить все свое дерьмо контрабандой.

Нам даже не разрешают иметь свои ноутбуки, так что можете себе представить, сколько ударов влепит мне ректор, если увидит, сколько техники я обычно храню в своей комнате. Мы полностью отрезаны от внешнего мира, за исключением воскресного телефонного разговора, когда нам разрешают сделать исходящий звонок по защищенной линии.

Я понимаю. Они не хотят, чтобы то, что происходит во внешнем мире, просачивалось в жизнь кампуса. По всем мощеным дорожкам начались бы кулачные бои. Но это боль в заднице, и у меня уходят недели на то, чтобы достать все, что мне нужно. Слава богу, это мой последний год.

– Привет, чувак.

Я киваю Сандро и отпираю свою дверь.

Когда я вхожу, он следует за мной, а я делаю свою обычную рутину, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что ничего не нарушено. Может, я параноик, но поскольку у меня еще не установлена система безопасности, я никому не доверяю.

– Как прошел день? – спрашивает он, опускаясь на мою кровать. – Здесь так странно без всех твоих заумных штучек.

Я закатываю глаза. Он, как и многие другие парни из нашей команды, постоянно подкалывает меня из-за моей одержимости компьютерами. Я не позволяю этому беспокоить меня. Когда-нибудь они поймут, что я прав и что это будущее нашего бизнеса. Я работаю над чем-то, о чем пока никому не рассказываю, и если это сработает, то, возможно, это заставит их всех замолчать навсегда.

– Все было хорошо. То же самое дерьмо, что и в прошлом году.

– Да, только теперь там новый урожай первокурсниц. – Он смеется, когда я качаю головой. – Ты видела младшую сестру Косты? Эта девушка уже на вершине списка всех парней.

Господи. Я не удивлен, что сегодня она оказалась у всех на слуху.

– Ты будешь держаться от нее подальше, если знаешь, что для тебя хорошо.

Надеюсь, это не прозвучало как защита.

– Да, да, я знаю. Твой отец поговорил со мной, прежде чем я приехал сюда.

Все члены семьи знают, что в какой-то момент Марселло выдаст Арию замуж, если она не найдет для себя того, кого он одобрит. Она еще молода, и у нее есть несколько лет, хотя не исключено, что она может стать парой в любой момент. Мало того, что она чертовски великолепна, так еще и семья у нее влиятельная.

Кто-то может подумать, что все будут требовать, чтобы их сына свели с ней, и, возможно, так оно и есть. Но мой отец дал мне понять, как и остальным парням, стоящим на вершине пищевой цепочки семьи Витале, что любой из нас, женившись на Арии, даст Марселло слишком много власти, учитывая, что он собирается жениться на ком-то из семьи Ла Роза. Это означало бы, что он закрепился в трех квадрантах из четырех.

Папа не говорил об этом, но я думаю, что он хочет найти кого-нибудь из семьи Аккарди, чтобы я женился. Это даст нам западную половину страны, а Марселло – восточную.

Я не могу смириться с мыслью, что буду каким-то образом связана с Данте. Он слишком импульсивен, слишком похож на открытое орудие, готовое отреагировать в любой момент.

– Жаль. Думаю, мы с Арией Коста могли бы повеселиться вместе.

Я отворачиваюсь от Сандро, чтобы он не видел, как сильно сжата моя челюсть. Не знаю, почему, черт возьми, меня так беспокоит мысль о том, что Ария с кем-то еще. Мы же никогда не были в отношениях или что-то в этом роде. Черт, мы даже ни разу не целовались. Но она меня привлекает, и я не могу этого отрицать.

– Мой отец прав, когда говорит, что любой из нас, будучи с Арией, даст ее брату слишком много власти. – Я подхожу к холодильнику. – У Марселло и так ее достаточно. – Я тянусь к холодильнику и достаю энергетический напиток, затем поворачиваю его и протягиваю. – Хочешь?

Сандро отмахивается от меня. – Неудивительно, что ты ни черта не можешь заснуть, когда пьешь эту дрянь.

Если бы я не боролся со сном всю свою жизнь, я бы с ним согласился. К сожалению, отказ от энергетических напитков никак не влияет на мою бессонницу.

Именно из-за нее я в первую очередь занялся компьютерами. Я не спал всю ночь, и мне быстро надоели обычные отвлекающие факторы – телевизор, музыка и мастурбация. Тогда я наткнулся на сайт о хакерстве. Чем глубже я погружался в эту тему, тем больше понимал, насколько велика сила владения информацией. Как можно распоряжаться ею по своему усмотрению, использовать ее для изменения мнений и суждений людей. Достаточно выпустить ее в нужный момент, и люди станут податливыми, и вы сможете заставить их делать то, что вам нужно.

– Так что происходит? – спрашиваю я, потягивая свой напиток.

– Слышал, что в эти выходные будет вечеринка в лесу. Решил зайти и попытаться заставить тебя пойти.

Он смотрит на меня так, что я думаю, он не собирается принимать отказ.

– Не совсем моя сцена.

Большинство людей не назвали бы меня общительным.

Сандро садится. – Я понимаю. Но это наш выпускной год. Подумал, может, ты сделаешь исключение, чтобы повеселиться в этом году.

Я хихикаю и сажусь на диван.

– Ты никогда не задумывался о том, что, возможно, ты и все остальные здесь слишком озабочены идеей веселья?

Когда он не отвечает, я приподнимаю бровь.

– Я не в твоем положении, но я понимаю. Однажды ты возьмешь на себя всю операцию. Не могу представить, каково это. Но скоро мы уедем из этого места и окажемся в мире, где не так уж много зависит от нашей жизни. Даже ты. – Он жестом указывает на меня. – Возможно, когда-нибудь ты станешь главной, но все равно тебе придется следовать установленным правилам и условностям. Это та свобода, которую мы получим. Почему бы не повеселиться?

Я выдохнула. – Я подумаю об этом.

В основном это ложь, но на данный момент он от меня отвязался.

Мой кузен улыбается и встает с кровати. – Я так и думал, что ты дашь мне эту чертову отмашку. Я согласен.

Он уходит, а я переодеваюсь, чтобы позаниматься перед ужином, после чего приступаю к попыткам провезти компьютерное оборудование в кампус. Это отвлечет меня настолько, что я совершенно не буду думать об Арии.

Ложь горькая на вкус на моем языке.

7

АРИЯ

Я не знала, чего ожидать, когда пришла в комнату Бьянки перед лесной вечеринкой, но чего я точно не ожидала, так это того, что обнаружила.

Поскольку она – член семьи Аккарди, я решила, что именно ее я там и найду. Я не была уверена, что мне будет комфортно, если я окажусь единственным членом семьи Коста. Но вместо этого здесь собралась целая солянка студентов из разных итальянских семей.

Здесь есть Дом, младший брат Данте Аккарди и двоюродный брат Бьянки, а также Винченцо и Беатриче, которых я, помнится, видела на свадьбе этим летом. Они дети одного из руководителей семьи Ла Роза. А еще есть Элиза, чей отец работает на отца Габриэле в криминальной семье Витале. Чем они занимаются, я точно не знаю, да и не хотелось выглядеть так, будто это имеет значение, и спрашивать.

Я была единственным представителем семьи Коста, но это не имело значения. Все были милы и приветливы – настолько, насколько мы можем быть приветливы, никогда не теряя бдительности друг перед другом. Кто-то пронес контрабандой выпивку, и мы выпили, прежде чем отправиться на вечеринку.

Волнение и, возможно, алкоголь заставляют меня ухмыляться, пока мы пробираемся через лес под негромкие звуки басов. Это было именно то, на что я надеялся, когда пришел сюда. Немного места, где я могу расправить крылья, повеселиться и разобраться в себе.

– Много ли студентов обычно приходит на такие мероприятия? – спрашиваю я Бьянку, пока мы пробираемся сквозь деревья, стараясь ни обо что не споткнуться и не упасть лицом на лесную землю.

– Насколько я слышала, обычно да. Особенно в первый раз в году.

Остальная часть группы опережает нас, и кто-то, должно быть, сказал что-то смешное, потому что все разразились хохотом.

– Как школа может не знать о них? Мы уже слышим музыку отсюда.

Бьянка хватает меня за плечо, едва не споткнувшись о небольшую ветку.

– Думаю, администрация, скорее всего, знает о них и закрывает на это глаза, но кто знает? Может быть, они считают, что это хорошая идея – дать нам возможность выпустить пар таким образом, а не позволять ему накапливаться и вызывать вспышки насилия в столовой или что-то в этом роде.

– Логично, наверное.

Музыка становится все громче, и мы продолжаем пробираться вперед, пока не достигаем поляны, где лес расступается и показывает место нашего назначения. Внутри большой поляны – толпа студентов. Некоторые танцуют в центре под ритм песни Тиесто, а другие на окраинах наблюдают за происходящим или беседуют в своих группах.

Здесь только члены итальянских домов. Не знаю, чем развлекаются ирландцы или русские, но явно не посещают лесные вечеринки со своими врагами.

Лазеры проецируются на полог деревьев, окружающих пространство, и от этого, а также от электрической энергии, исходящей от всех, по моим венам разливается возбуждение. Сегодняшний вечер – именно то, что я искала. Не нужно беспокоиться о Габриэле и о том, что он по какой-то непонятной причине все еще держит меня в напряжении. Не думать о том, что значит быть сестрой Марселло и не попытается ли он выдать меня замуж в ближайшее время. Никаких мыслей о том, чтобы понять, кем и чем я должна быть. Только веселье.

Бьянка переплетает свою руку с моей и наклоняется ближе. – Хочешь выпить? Бочонок вон там.

Я киваю. – Конечно.

Мы протискиваемся сквозь толпу, пока не доходим до дальнего конца, где установлено несколько бочонков. Я никогда не наливала пиво из бочонка, поэтому позволяю Бьянке сделать это, и она передает мне красный пластиковый стаканчик, наполненный до краев.

Когда я делаю глоток, то стараюсь не сморщиться. Это мое первое пиво, поскольку обычно я предпочитаю шампанское или вино. Но сегодня пиво будет кстати, поэтому я отпиваю еще немного и глотаю.

– Куда делись все остальные? – спрашиваю я, понимая, что всех, с кем мы шли сюда, уже нет.

Она пожимает плечами, кажется, ее это не волнует. – Кто знает. Кому какое дело!

Она смеется, заслужив взгляды некоторых людей, окружающих нас. – В любом случае мы будем веселиться.

Она протягивает свою чашку перед собой. – За новых друзей.

Улыбаясь, я протягиваю ей свою чашку и прижимаюсь к ней. – За новых друзей.

Каждый из нас отпивает по глотку пива, и в этот момент я вижу его над ободком своей кружки.

Мой брат.

– Черт.

Бьянка морщит лоб. – Что случилось?

– Мой брат здесь. Если он меня увидит, то положит конец моей ночи.

– Ну тогда мы не можем позволить ему увидеть тебя.

Она хватает меня за руку и тащит в ту сторону, откуда мы пришли, мы оба хихикаем.

Полагаю, мой брат думает, что я могу быть здесь, и будет следить за мной. Я не могу избегать его вечно, но буду избегать до тех пор, пока смогу. Я не в настроении слушать его лекции.

В итоге мы находим остальную часть группы, с которой пришли, и тусуемся с ними на окраине, где все танцуют. Поскольку я не хочу возвращаться в ту сторону, где был мой брат, Дом соглашается принести мне еще пива, когда я допью свое.

Я больше не видела Марселло, но весь вечер не могу избавиться от ощущения, что за мной кто-то наблюдает. Но каждый раз, когда я оглядываюсь по сторонам, я не замечаю его, так что я избавляюсь от этого чувства.

Дом возвращается с пивом для меня и Бьянки.

– Большое спасибо, – наклоняюсь я, чтобы сказать, и немного спотыкаюсь. Я ударяюсь лицом в его грудь, и он хихикает, помогая мне встать на ноги. – Прости.

Тепло заливает мое лицо. Мне стыдно, что я явно не могу справиться с алкоголем. Не то чтобы я никогда не пила раньше, но у меня нет такой терпимости, как у других.

– Не волнуйся.

Руки Дома исчезают из моих объятий, как только я обретаю устойчивость.

В отличие от своего брата, Дом – джентльмен. Я лишь мельком встретила Данте в лифте на этой неделе, но его репутация опередила его. Все говорят, что он быстро расправляется с женщинами.

Дрожь пробегает по позвоночнику, когда я вспоминаю удивленный взгляд Габриэле, устремленный на меня, когда я входила в лифт.

– Тебе холодно? – спрашивает Дом.

Я качаю головой. – Нет, все в порядке.

Я подношу пиво к губам.

Дом стоит рядом со мной, его плечо прижато к моему. Я ему интересна? Может ли Дом мне понравиться? Не знаю. Он кажется приличным парнем. Марселло наверняка одобрил бы его положение в жизни – второй в очереди на трон Аккарди.

Но даже когда я размышляю об этом, подсознанье настойчиво подсказывает мне, что он может быть привлекательным, но он не Габриэле.

Я допиваю остатки пива при мысли, что навсегда зациклилась на Габриэле. Мне так надоело, что я не могу выбросить его из головы. В Майами он совершенно ясно дал понять о своих чувствах или их отсутствии. Влечение не взаимно. Он видит во мне только ребенка.

– Ого, девочка, – говорит Бьянка сзади меня, когда я допиваю свой напиток.

Дом лишь приподнимает бровь. – Хочешь пить?

– Что-то вроде того, – бормочу я.

Заиграла песня Florence and the Machine, и Бьянка завизжала, бросившись ко мне. – Мы должны танцевать.

Она тащит меня на импровизированный танцпол, и где-то по пути я роняю пустую чашку на пол. Как только Бьянка находит для нас место, мы раскачиваемся в такт. Наши руки подняты вверх, мы скандируем "Я свободна", смеясь друг с другом.

Я не уверена, что когда-либо чувствовала себя такой раскованной.

Это неправда. Это было еще в клубе в Майами.

Ощущение того, что веревка заточения исчезла, вызывает привыкание. Я хочу гнаться за ним, как птица за добычей в небе.

И я это делаю.

Мы танцуем еще несколько песен, и я полностью живу моментом. Мой разум не думает о миллионе вещей одновременно, не гадает, что будет дальше и как все может сложиться. Я просто нахожусь посреди леса, танцую под ритм и окружена людьми с такими же стремлениями.

В конце концов Дом подходит. Бьянка занята разговором с девушкой, которую я не узнаю, поэтому я переключаю свое внимание на него.

Он наклоняется и шепчет мне на ухо: – Пойдем выкурим косячок.

Мои глаза расширяются. Я никогда раньше не курила траву, но я не против. Я уже изрядно пьяна и не уверена, что мне стоит еще больше налегать на выпивку. Но когда я замечаю, как Мира втягивает моего брата в драку через толпу неподалеку от нас, я поворачиваюсь лицом к Дому. – Пойдем.

Он берет меня за руку и ведет с танцпола. У меня мелькнула мысль, что, возможно, мне не стоит уходить в лес с парнем, которого я только что встретила, но я отогнала ее. Честно говоря, я не думаю, что Дом представляет для меня угрозу.

Может быть, он и попытается на меня напасть, но я смогу с этим справиться. По крайней мере, смогу, когда разберусь в своих чувствах к нему. Сейчас из-за алкоголя мои мысли путаются, но разве не этого я хотела, чтобы не думать о Га...

Нет.

Не собираюсь даже давать его имени место в моей голове.

Дом ведет нас к внешнему краю вечеринки. Мы не в лесу, но прямо на границе леса. Он достает из кармана рубашки косяк, зажигает его и делает затяжку. Я смотрю, как он задерживает дым в легких на мгновение, прежде чем выдохнуть. Земляной, похожий на запах скунса аромат наполняет воздух вокруг нас, и это не может не радовать.

Дом протягивает косяк в мою сторону, и я подношу его к губам, подражая его действиям. Только мне удается задержать дым не более чем на секунду, прежде чем я начинаю кашлять в руку.

– Первый раз? – спрашивает он без всякого осуждения в своем тоне.

– Как ты можешь судить? – говорю я, когда наконец перестаю кашлять.

Он хихикает. – Попробуй еще раз. Будет легче.

Я делаю, как он говорит, и он прав. Я держу косяк дольше, и на этот раз мне удается не выкашлять легкое, прежде чем я передаю его ему обратно.

Мы болтаем несколько минут, пока косяк не превращается в маленького таракана в его руке, которого он роняет на землю и топчет, пока не убедится, что тот вылез. Я ему явно не нравлюсь, раз он не сделал ни шагу.

– Хочешь посмотреть, сможем ли мы найти Бьянку на танцполе? – спрашивает Дом.

– Конечно.

Я пожимаю плечами. Я уверена, что согласна практически на все. В голове все путается, но я постоянно улыбаюсь. Мои конечности тяжелые, и я чувствую себя комфортно в собственном теле.

На этот раз Доминик не тянется к моей руке, а делает шаг к толпе в нескольких футах перед нами, а затем проскальзывает через щель между двумя группами.

Я следую за ним, но вместо этого натыкаюсь на твердую грудь. Даже в моем нынешнем состоянии мне не нужно откидывать голову назад, чтобы посмотреть на того, кто шагнул передо мной. Один только запах подсказывает мне, что это Габриэле.

Единственный вопрос – зачем?

8

ГАБРИЕЛЬ

Ариа ударяется о мою грудь, и мне остается только отстраниться от нее. Но это приведет лишь к тому, что мне захочется прижать ее к себе снова, снова и снова.

Эта женщина может стать моей смертью.

И все же я наблюдаю за тем, как она всю ночь пьет и курит травку с младшим братом Данте, и каждый раз, когда я замечаю, что она теряет устойчивость, во мне вспыхивает чуть более толстый слой защиты, потому что она пьяна и уязвима.

Почему меня это волнует? Я ни хрена не понимаю.

Но ясно, что мне не все равно.

И вот я здесь. Отделяю ее от Дома, потому что он, конечно же, пошел дальше в толпу, даже не посмотрев в сторону, чтобы убедиться, что она все еще за ним, после того как он ее обкурил.

Что я должен сделать, так это проследить, чтобы то, что он сделал, дошло до ее брата.

Но тогда нельзя было бы воспользоваться предлогом, чтобы вмешаться самому.

– Что... что ты делаешь?

Красивые, но наивные глаза Арии, как у лани, уставились на меня, а ее голова запрокинулась, и волосы рассыпались по лицу.

Я уже близок к тому, чтобы заправить их ей за ухо, когда она сама это сделает. Ее глупая улыбка была бы милой, если бы я не был так зол.

– Забираю тебя отсюда.

Ее реакция медленнее, чем обычно, но в конце концов она хмурится. – Я никуда не ухожу. Я развлекаюсь.

– Держу пари, твой брат хотел бы знать, насколько ты веселишься.

Ее рот опускается, и она выпячивает бедро.

В яблочко. Я знаю, куда ударить, чтобы заставить ее выполнить мою просьбу. Как обычно, информация – самый ценный актив. И хотя Арию может раздражать властность ее брата, она любит его и не хочет усложнять ему жизнь или создавать плохую репутацию для семьи.

– А теперь пойдем.

Я предлагаю ей повернуться, прежде чем она начнет спорить.

Ее плечи ссутуливаются, и она направляется к выходу из толпы. Я не произношу ни слова, когда прохожу мимо нее, зная, что она последует за мной.

Я веду ее длинным путем через лес. Это не самый прямой путь, но здесь есть тропинка, а ей, похоже, и так нелегко идти по прямой, не говоря уже о том, чтобы пробираться через лес. По крайней мере, в этом случае мне не придется перекидывать ее через плечо или вообще поднимать на нее руку.

Первые несколько минут мы шли молча, но она нарушила тишину.

– Ты ведь не собираешься рассказывать моему брату? – Она смотрит на меня, нахмурив свои пухлые губы.

– Сейчас нет.

Она ничего не отвечает. У меня все силы уходят на то, чтобы не прочитать ей лекцию о том, что нужно быть осторожнее, но она не слушает никаких моих советов. Не знаю, вспомнит ли она об этом разговоре завтра.

– Я просто хотела повеселиться, – пробормотала она достаточно громко, чтобы я услышал. – Почему это так плохо, что я хочу испытать жизнь?

Последний вопрос адресован мне.

Мы выходим из леса на раскинувшуюся лужайку школьной территории, и я останавливаюсь. – Когда ты занимаешься подобным дерьмом, ты делаешь себя доступным, и в мире есть много людей, которые с радостью воспользуются тобой. Даже не будучи тем, кто ты есть.

Она изучает меня, делая несколько ленивых шагов ко мне. – Ты беспокоишься обо мне.

Я напрягаюсь. – Я не беспокоюсь о тебе. Просто я не какой-нибудь мудак, который будет сидеть и смотреть, как пользуются невинной девушкой, потому что она сама себя подставила под удар.

Она ухмыляется, и если бы это не было так раздражающе, я мог бы счесть это сексуальным. – Не-а. Ты тоже это чувствуешь. Это притяжение между нами.

Ее палец проводит между нами.

Я насмехаюсь и снова начинаю идти. Господи, я не могу быть таким прозрачным. Особенно когда она пьяна и под кайфом.

Она немного спотыкается, когда догоняет меня. Я сжимаю руки, чтобы не оборачиваться и не убедиться, что с ней все в порядке. По какой-то причине она некоторое время молчит. Слава Богу. Она просто старается не отставать от заданного мной темпа, а это очень быстро. Все, что мне нужно, – это доставить ее в безопасное место в ее комнате и уйти, пока я не совершил что-нибудь необдуманное и глупое.

Когда в поле зрения появляется дом Ромы, напряжение внутри меня рассеивается.

– Почему ты говоришь, что я слишком молода для тебя? Я всего на три года моложе тебя.

Весь стресс и напряжение возвращаются, как будто и не уходили.

Она сошла с ума, если думает, что я затеял с ней этот разговор. Ни за что на свете. Такой девушке, как Ария, не нужно ничего знать.

– Ты просто собираешься игнорировать меня? По-взрослому.

Я слышу ее раздражение и предполагаю, что она закатывает глаза.

И снова я ничего не говорю, просто продолжаю идти, пока она отстает.

– Я просто буду продолжать донимать тебя этим, пока ты мне не скажешь.

– Меньшего я и не ожидал, – наконец говорю я, когда мы уже подходим к дверям "Римскому дому".

Еще несколько минут, и я свободен.

– Что ты вообще делал там сегодня вечером, если не развлекался? Какой был смысл идти? – В ее тоне звучит осуждение.

Не то чтобы я мог сказать ей правду. Потому что в этой школе не принято веселиться, и это была лишь слабая попытка выпустить пар.

Обычно я не посещаю лесные вечеринки, но поскольку моего знакомого из службы безопасности уволили за неделю до начала занятий, в этом году мне сложнее протащить свое дерьмо, чем в прошлом. К счастью для меня, у него были проблемы с азартными играми, что делало его восприимчивым к взяткам. К несчастью для него, школа узнала о его пристрастии и уволила его.

Теперь мне нужно пробиваться в другие места, иначе мне крышка.

И вот, когда Алессандро зашел ко мне в комнату, чтобы уговорить меня присоединиться к нему, я уступил. Подумал, что это хороший шанс немного развеяться и отвлечься.

Я открываю дверь и жестом приглашаю ее войти в здание. На удивление, она проходит без возражений, но с напряженной спиной. Как только за нами закрывается дверь, и мы начинаем идти к лифту, она снова пристает ко мне.

– Скажи, почему ты говоришь, что я слишком молода для тебя?

Мне повезло. Алкоголь, кажется, развязывал ее язык. Потрясающе.

К счастью, все, должно быть, на вечеринке, потому что в лаунж-зоне никого нет, чтобы подслушать ее.

– Я же сказал, мы не будем об этом говорить.

Я нажимаю пальцем на кнопку подъема лифта.

Она встает рядом со мной, и я чувствую на себе ее взгляд. – Но я хочу знать. Это бессмысленно.

Я провожу рукой по волосам, разочарование кипит в моей крови.

Двери лифта звенят, открываются, мы заходим внутрь, и я поворачиваюсь к ней лицом.

– Просто скажи мне. Ну же, Габриэле. Почему...

Я поворачиваюсь в ее сторону. – Может быть, "молодая" – не совсем подходящее слово.

На ее губах появляется небольшая ухмылка, как будто она добилась своего.

Лучше было бы сказать "невинная". Я нажимаю кнопку ее этажа, и двери закрываются.

Я поворачиваюсь лицом к дверям, желая, чтобы лифт поторопился, и я смог покинуть это замкнутое пространство вместе с ней. Но не успел я и вздохнуть, как она прижалась ко мне – ее упругая грудь прижалась к моей груди, ее сладкий аромат заполнил мои ноздри.

– С чего ты взял, что я такая невинная? – мурлычет она и проводит рукой по моей груди.

Она кладет руку на мой ремень. Я нажимаю кнопку "стоп" на лифте, и он с грохотом останавливается. Глаза Арии загораются от вожделения, словно я собираюсь наконец воплотить в жизнь все ее фантазии. Но не успевает она моргнуть длинными темными ресницами, как я прижимаю ее спиной к стене лифта, а ее запястья оказываются в моих руках высоко над головой.

– Не надо, – шиплю я, пытаясь напугать ее.

Ее дыхание сбивается. Вместо того, чтобы отстраниться, как я хотел, она выгибает спину, как будто это ее заводит.

– Или что?

Ее взгляд падает на мои губы, и, черт возьми, я так сильно хочу наклониться и поцеловать ее. Высасывать воздух из ее души, пока не останется только ее непреклонная потребность.

Но мне не нужен гнев отца и ее брата, который обрушится на меня. Такая, как Ария, не смогла бы выдержать общения с таким, как я. Она бы, наверное, в ужасе смотрела на меня, если бы узнала, чего я на самом деле хочу с ней, что играет в моей голове поздно ночью.

– Тебе нужно прекратить это дерьмо, Ария. Между нами ничего не будет, независимо от причин. Поняла?

Я смотрю в ее темные глаза, остекленевшие от травки, ее веки тяжелеют от потребности, бурлящей между нами.

– Я вижу тебя насквозь. Почему ты не можешь просто признать, что хочешь этого? Ты хочешь меня?

Ее язык проводит по нижней губе.

Боже, помоги мне, я наклоняюсь. Не сильно, может, на дюйм. Но я должен отступить, а не поддаваться искушению. Ария наклоняет подбородок, приглашая поцеловать ее. И когда я уже подумываю о том, чтобы взять то, чего так жаждал, ее подбородок опускается, и ее тошнит, накрывая обе наши туфли.

Вонь рвоты наполняет воздух, и я со вздохом закрываю глаза. Я поворачиваюсь и нажимаю кнопку своего этажа.

Я решил не раздражаться из-за того, что только что произошло, потому что она оказала мне услугу. Я собирался сделать самую глупую вещь, которую только мог.