Текст книги "Фрося. Часть 2 (СИ)"
Автор книги: Овсей Фрейдзон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)
Мамуль, не хмурь брови, одна секунда…
Фрося сама раскрыла бутылку водки, разлила по рюмкам и вручила их в руки мужчинам:
– Ну, мужики, за всё хорошее, за наших детей, за их будущее!
Они чокнулись и выпили, и аппетитно захрустели свежими огурчиками.
В этот момент к ним подбежала Аглая:
– Эх, не хорошо, в такой компании и без меня.
На этот раз подхватился Алесь и быстро наполнил рюмки.
Фрося замахала руками:
– Без меня, без меня, я так не могу резво, я же в Сибири недолго жила.
Аглая незаметно толкнула локтем подругу и взглядом показала в сторону, где стоял Виктор с дочерью и с недовольным выражением лица смотрел на их удалую компанию.
Глава 62
Фрося оставила своих бывших мужей в компании Аглаи, а сама поспешила к метавшему грома и молнии Виктору:
– Витюша, что ты тут на нашей свадьбе не находишь себе место, компания не подходящая или внимания с моей стороны маловато?
Прости, но я же тут не гостья, а всё же мать жениха, поверь, завтра к вечеру я полностью смогу уделить тебе своё внимание.
Фрося повернулась в сторону к дочери Виктора:
– А ты, Настя, почему покинула молодёжь, там же достаточно весело, как я погляжу, неужто мои дети тебя обделили вниманием и заботой, это как-то на них не похоже…
Фрося продолжала и продолжала сыпать вопросами, обращаясь то к отцу, то к дочери, как будто боялась услышать ответы.
Виктор мерил взглядом Фросю из-под насупленных бровей с головы до ног, было видно даже не вооружённым глазом, что он еле сдерживает своё негодование, но на выручку пришла его дочь.
Настя понимала, что сейчас может разразиться некрасивый скандал, а это явно претило её тонкой аристократической натуре:
– Фрося, вы, нас простите, но мы собираемся покинуть эту великолепную свадьбу.
Что касается меня, то вы абсолютно правы, Аня и Андрей нисколько не обделяли меня вниманием и я не чувствовала себя здесь лишней и не в своей тарелке, мне даже любопытно было побывать на деревенской свадьбе, но мой отец принял решение сегодня в ночь уехать в Витебск, сами понимаете, там бабушка нас ждёт.
Фрося недоумённо переводила взгляд с отца на дочь и обратно, силясь понять, в ком причина столь поспешно принятого решения.
Она усиленно искала в голове аргументы в пользу того, что бы остановить разбушевавшегося мужчину, а причина отъезда явно была в нём, девушка, похоже и в самом деле не проявляла большого желания покинуть свадьбу:
– Вить, ты же выпил, как же сядешь за руль?
Сквозь стиснутые зубы тот произнёс:
– Ну, за это можешь не волноваться, у Насти есть права, и когда я в плавании она пользуется моей машиной.
– Так, уже почти ночь на дворе…
– А, что тут ехать, три-четыре часа и мы на месте, а то и быстрей…
– Вить, но ты можешь уделить мне хотя бы четверть часика до отъезда и поговорить наедине…
– Я тоже этого хотел, а иначе бы давно не прощаясь уехал.
Настюха, ты не против ещё побыть здесь с пол часика?
– Папуль, я могу побыть здесь и целую ночь, мне правда на этой свадьбе нравится, поэтому решай свои сердечные вопросы без особой спешки.
И она мгновенно развернулась в сторону компании молодёжи.
Фрося взяла мужчину под руку и через калитку завела в палисадник, разбитый когда-то давным-давно Анютой, и где по-прежнему росли цветы, и где стояла маленькая скамеечка.
Они уселись на неё среди высоких георгин и кал, и их окружил аромат цветов и сумрак наступающей ночи.
Женщина попыталась взять в свои руки ладонь Виктора, но тот нервно выдернул руку из её пальцев:
– Фрося, когда я сюда ехал, был в таком славном приподнятом настроении, в предчувствии нашей скорой встречи, что Анастасия всё время меня одёргивала и намекала мне, не на юный мой возраст, а я, правда, был, взволнован, как юноша, как мои морячки к концу плавания.
Я думал, что отгуляем свадьбу твоего сына и поедем с тобой в Витебск к моей маме, познакомимся, побудем там парочку дней, а потом проведём с тобой незабываемый месяц, в течение которого собирался смотать с тобой на юг – в Крым, Одессу или на Кавказ…
Настеньке всё равно надо возвращаться в Питер на учёбу, поэтому я был бы в полном твоём распоряжении.
Приехал, и что я вижу, кроме того, что наехала куча гостей неизвестно на какое время, как будто ты не знала, что я приеду, около тебя крутится бывший муженёк служивший у фашистов и отбывший в лагерях более десяти лет, а тут на тебе, профессор в очочках, весь из себя такой, словно и не был предателем Родины, гуманная наша власть.
Фрося понимала, что если она не остановит весь этот поток невероятной грязи вызванный необузданной ревностью, то исправить и планировать что-то на будущее будет уже невозможно:
– Вить, остановись, тебе и правда лучше сейчас уехать, мне тоже есть, что тебе сказать, но сейчас это делать бесполезно и можно только всё изломать до такой степени, что в будущем уже не склеишь.
Мне не в чем перед тобой оправдываться, я тебе всё рассказала в Ленинграде, а если и что упустила, то не по злому умыслу, а просто не предала значения или забыла упомянуть.
Ты, сейчас ослеплён ревностью, злостью и чёрт ещё знает чем, поэтому, езжай спокойно к своей маме, и если хочешь, через парочку-тройку дней я приеду к тебе, и мы в спокойной обстановке всё обсудим, и примем обоюдное решение. И запомни, никогда не будет так, как ты сказал, а будет так, как мы решим вместе, и это моё второе из двух условий, о первом расскажу уже в Витебске, если, конечно, мы там с тобой встретимся…
Виктор понял, что он явно переборщил, их отношения ломались прямо на глазах, чтоб исправить ситуацию, хотел привлечь к себе раздосадованную женщину, в голосе которой дрожали слёзы, но она сумела взять себя в руки и не расплакаться:
– Нет, Витя, не надо, к чему сейчас эти поцелуи, когда неизвестно будем мы с тобой вместе или нет.
Если будем вместе, то все наши поцелуи и другое ещё впереди, а если нет, то пусть в нашей памяти останутся те сладкие моменты, что мы пережили с тобой.
Могу заверить тебя, что не забуду никогда о том, как ты подарил мне ошеломляющие дни в Ленинграде.
Она резко поднялась на ноги, открыла калитку и вышла из палисадника:
– Пойдём, пойдём, вам пора ехать, даже выпить на дорожку тебе не предлагаю, всё же девочка за рулём, тебе надо быть внимательным.
Пока Виктор извлекал из толпы молодёжи свою дочь, Фрося забежала в дом, быстренько собрала пакет с провизией и, подойдя к машине, куда усаживались отец с дочерью, вручила его Насте:
– Настенька, тут кое-что вам на дорогу, если захочется перекусить, а также угощение для твоей бабушки – сало, копчёное мясо и колбаса, свежие яйца, творожок, сметанка и кое-какие овощи с моего огорода.
Не побрезгуйте, всё это выращено и сделано моими руками.
Настя пресекла попытку отца отказаться от Фросиного подношения и с благодарностями приняла тяжёлый пакет продуктов:
– Большое спасибо, Фрося, мы вам очень признательны и думаю, что бабушка по достоинству оценит качество продуктов и вашу доброту и внимание.
Виктор, пока его дочь расточалась перед Фросей, написал что-то на клочке бумаги и вручил женщине:
– Тут адрес моей мамы, я буду ждать тебя до следующих выходных…
Фрося приняла бумажку:
– Жди, я обязательно приеду, а ты остынь, отдохни и мы с тобой в спокойной обстановке решим наши вопросы, и возможно найдём в нашей памяти ответы…
Она захлопнула дверь машины, повернулась и не оглядываясь, вернулась во двор своего дома, где продолжала кипеть свадьба.
Глава 63
Не смотря на то, что Фросю невероятно расстроил поспешный отъезд и вся нервная обстановка вокруг пребывания здесь Виктора, ей почему-то стало поспокойней, всё же очень напрягал её бравый капитан.
Он испортил своей неуемной ревностью, вызывающим поведением и словами многое из того, что хранила её память после их пылкого романа в Ленинграде.
К тому времени, как Фрося вернулась в русло свадьбы, первый день её уже сходил на нет, большинство из гостей уже разошлись и разъехались.
Хорошо подвыпившая молодёжь с криками и смехом проводили пару молодожёнов в их брачную обитель в кузнице и стали тоже расходиться, ведь завтра их ожидал ещё второй день свадьбы, а для этого надо были свежая голова и силы.
Фрося не заметила, как покинул свадьбу Степан со своим сыном, но Алесь успокоил её, рассказав, что за ними заехал какой-то мужичёк на газике и они без проблем укатили домой на хутор.
Это сообщение успокоило Фросю и она препоручила отца Андрею, им было отведено место ночевки у соседей, а сама вместе с Аглаей, Олей и чуть позже примкнувшими к ним Аней, Лидой и Наташей взялись наводить порядок – убирать со столов, перемывать посуду и готовиться к завтрашнему второму дню свадьбы, хоть и ожидалось уже намного меньше гостей.
Прежде, чем уйти спать, Алесь тронул за локоть Фросю:
– Фросенька, ты же обещала поговорить со мной, а сама и двух минут мне не выделила, а я завтра после обеда должен уже уехать в Новосибирск, ведь скоро начинаются занятия в университете.
Женщина смутилась, она действительно не дала даже шанса на их беседу, а Алесь почему-то настойчиво её добивался.
– Алесик, обещаю, что утром я обязательно выкрою для тебя время, мы попьём вместе с тобой чайку и побеседуем, согласен.
– А, что мне остаётся делать, я же понимаю, что тебе особо не до меня, то капитан является, то на правах хозяйки ты обязана следить за порядком и уделять равномерно внимание всем присутствующим на свадьбе гостям.
– Вот, видишь, какой ты умный и понятливый, не то, что некоторые…
И она смеясь чмокнула его в щёку, и побежала мыть посуду.
Алесь приложил ладонь к тому месту на щеке, куда коснулись губы Фроси и глубоко задумался.
Из этого романтического состояния вывел его Андрей:
– Папуль, моя маман кого хочешь сведёт с ума, она в Питере мне такого выдала, что до конца жизни не забуду.
И он смеясь увлёк отца к соседям на ночёвку.
Оля умиравшая на протяжении всей свадьбы от любопытства, пока мыли посуду всячески пыталась выудить у Фроси информацию об её капитане, но та только отшучивалась, уводя разговор в другое русло, в чём ей усиленно помогала Аглая.
Всё, посуда перемыта, во дворе наведён порядок, даже скотину и птицу накормили, можно было уже подумать и об отдыхе, время то далеко шагнуло за полночь.
Девчонки устроились на полу в горнице и сразу же провалились в сон, но до того Фрося поинтересовалась у Ани:
– Доченька, а где твой ухажёр ночует, надеюсь, не под забором его уложила?
– Мамуль, я вижу, что ты недовольна его приездом, но хуже было бы, если бы я скрывала факт наших с ним отношений.
Я думаю, что у нас с тобой ещё будет время обсудить эту тему, здесь вряд ли получится, скорей всего, когда ты приедешь ко мне в Вильнюс, а пока я умираю, хочу спать, но чтоб ты не волновалась – Мишу забрал ночевать к себе гармонист Санька.
И она обняла маму и нежно поцеловала в щёку.
– Эх, доченька, доченька, как я тебя понимаю, я же хочу тебе только добра.
Знаю, что сердцу не прикажешь и разве я могу на чём-то настаивать, ведь ты у меня уже такая взрослая, спи, спи моя хорошая, я тебя очень люблю.
Утром привычно для себя, Фрося поднялась на зорьке, надо было подоить и выпустить на пастбище корову, накормить свиней и курей, прибрать за ними, и, в конце концов, готовиться ко второму дню свадьбы.
Неожиданно в сарай вошла заспанная Нина:
– Давайте я вам что-нибудь помогу…
– Иди, иди отсюда, негоже, что бы от молодухи пахло навозом.
Успеешь ещё дочка напахаться в этом сарае, а пока иди ублажай мужа, горячий чай, что ли, в постель ему принеси.
Свекровь по матерински обняла свою невестку и они вместе рассмеялись.
Настроение у Фроси неожиданно было с самого утра приподнятым, она даже напевала какую-то песню, услышанную вчера.
Неприятное расставание с Виктором уже не виделось в том мрачном свете, как это было накануне: что будет, то будет, но топтать себя я не позволю ни одному мужчине, жила я без них долгое время, проживу и дальше…
После принятия благодатного душа, смывшего с неё все неприятные запахи, усталость и тяжкие думы, она вернулась в дом, где уже не царило сонное царство.
Клара Израилевна с чашкой кофе вышла во двор и попивала свой любимый напиток с неизменной папироской.
Аглая бренчала посудой на кухне, готовила на завтрак яичницу и гренки.
Девчонки на полу кисли от смеха, по всей видимости, вспоминая какие-то эпизоды вчерашнего дня.
Один только Сёмка спал, не обращая никакого внимание на шум и запахи еды, очень уж он вчера выбился из сил.
В первый день свадьбы для мальчишки было столько всего интересного вокруг и всюду надо было успеть.
Фрося подозвала Анютку:
– Доченька, сходи, пожалуйста, к Оле, разбуди Алеся, скажи ему, что бы приходил в наш палисадник, мы там с ним позавтракаем и заодно поговорим, а то потом уже я вряд ли смогу выкроить для него время.
– Мамуля, я сейчас мигом.
И уже шёпотом:
– Ох, а не договоритесь ли вы до чего-нибудь…
Фрося шутливо ладонью хлопнула её ниже поясницы, и та, засмеявшись, убежала.
Аглая слышавшая разговор матери с дочерью, тут же отреагировала:
– Фрось, не шибутись ты тут на кухне, переодевайся и ступай на свидание, а я чуть позже принесу вам туда завтрак.
Фрося не стала спорить с подругой, а нарядилась в купленные в Москве шёлковое платье и босоножки на каблучке, заплела голубую ленту в свои по-прежнему шикарные пшеничные волосы и отправилась в палисадник.
Аглая, глядя ей вслед, покачала головой и сказала вошедшей в дом Кларе Израилевне:
– Хороша бесовка, только что была деревенская баба с подойником, а глянь, вырядилась и словно королева на бал.
В ответ пожилая женщина заметила:
– Она и есть корролева, всё к чему и к кому прикасается, ррасцветает возле неё, только нет у неё подходящего корроля.
Глава 64
Долго ждать Фросе не пришлось, буквально через минутку, в палисадник пожаловал Алесь:
– Фросенька, доброе утро, я так рад, что ты не забыла о своём обещании.
– Алесик, а когда я тебя обманывала, даже если ты мне вспомнишь Семёна, то и тогда, я не покривила душой, а всё расставила по своим местам.
– Фрося, я тебя умоляю, не надо вспоминать сейчас то время, а иначе у нас не получится с тобой доверительного разговора.
Углубившись в воспоминания о том, что между нами произошло в Таёжном, мы только можем снизойти до взаимных упрёков, а мне этого очень бы не хотелось.
В палисаднике с шумом растворилась калитка, дребезжа чайником и кружками, вошла Аглая:
– Вот молодые люди вам завтрак, кушайте, а то остынет яичница, пейте чаёк с пирожеными, а я пошла от вас, сейчас будем с девчонками салаты резать на стол, да и другой работы полно, через парочку часов гости начнут собираться.
– Аглашенька, мы тут недолго, я скоро приду и включусь в работу.
– Не спеши, не спеши, уже и Нина подключилась, и Оля пришла, только мешаться будешь под ногами.
Аглая убежала, а Фрося разлила чай по кружкам и прихватила вилкой кусочек яичницы:
– Кушай Алесик и поведай о чём так настойчиво желал мне сообщить.
– Для того, чтобы приступить к самому главному, мне придётся вернуться в своём рассказе на шесть лет назад…
Фросенька, я тебе изложу вкратце о последних годах моей жизни и, надеюсь, ты другими глазами посмотришь на меня.
После того, как ты уехала за Семёном из Таёжного, я вскоре уволился, как и собирался из поселковой школы, через Александру продал ту монету, что ты вручила мне перед нашим расставанием. Матвей Григорьевич, врач, мой партнёр по преферансу и добрый приятель, с которым по его словам, ты познакомилась, дал мне рекомендательное письмо к своему другу являющемуся ректором в Новосибирском университете.
Я, не долго думая, прямиком из Таёжного отправился туда.
В городе устроился в гостиницу, приоделся и явился в университет.
Ректор получив от меня рекомендательное письмо, принял меня очень даже хорошо.
Как раз было лето, время студенческих каникул и он уделил мне достаточно много внимания.
Первым делом выделил ведомственную двухкомнатную квартиру и устроил с начала учебного года на преподавательскую работу.
У них, как раз была вакансия на место преподавателя иностранных языков, а это тот предмет, который я по-настоящему хорошо знаю.
Моя жизнь вошла в спокойное русло, интересная работа, уважение коллектива и даже преферанс по субботам…
Все эти годы моего пребывания в Новосибирске, я постоянно вспоминал тебя, но не решался потревожить, думая, что ты живёшь с Семёном, откуда мне было знать про ту трагедию, которая случилась с ним, а можно сказать и с тобой.
Трудно передать мою радость, когда ко мне явился наш Андрейка, ты можешь сейчас скептически улыбнуться, но мальчишка запал в моё сердце с первых дней вашего появления в Таёжном.
От него я узнал многое о твоих последних шести годах жизни и даже о том, что ты за всё это время не связала себя ни с одним мужчиной, и, что в последнее время к тебе, как он выразился, клеится морской капитан.
Андрей сообщил мне о предстоящей свадьбе Стасика и я решил воспользоваться ситуацией, явиться пред твои ясные очи, и побороться за своё, а может быть, даже, за наше счастье.
Фрося не сводила глаз с Алеся, за всё время рассказа, похожего на исповедь, она ни разу его не перебила.
– Фросенька, мы ещё достаточно молодые, дети уже взрослые и ты могла бы свободно приехать ко мне в Новосибирск, как я тебе уже сообщил, мне выделили там двухкомнатную ведомственную квартиру, я на хорошем счету, неплохо зарабатываю, и даже грозятся перевести в Москву, преподавать в МГУ…
– Алесик, я так поняла, что ты мне делаешь предложение и уже третий раз?
Фрося развеселилась, глаза её блестели, губы расцвели в улыбке.
От шутливого тона и шаловливого голоса женщины, Алесь смутился:
– Ну, в общем-то, да, но почему в третий раз…
– Как почему третий?!
Первый раз, когда ты пожаловал в начале войны в этот, между прочим, дом и был таким великолепным, что я за тобой пошла бы на край земли.
А надо сказать честно, это ты пошёл за мной и со мной на страшный риск, и на «огромнейший паровоз», и этого я никогда не забуду, как и наших любовных отношений в моей деревенской избушке-развалюшке…
Фрося увидела, как при последних её словах зарумянилось лицо Алеся, как загорелись его глаза, но она неумолимо продолжила:
– Второй раз, ты попытался склеить наш союз после того, как у меня начался роман с Семёном.
Ну, тогда ты был не на высоте… всё, всё, это забыто, я же, только вскользь, не обижайся, я не хотела, ни в коем случае тебя огорчить этими не радостными для нас обоих воспоминаниями.
А, вот сейчас третий раз, ты уже не тот униженный и опущенный до крайности человек, а более того, такой важный и солидный – одним словом, профессор.
Я и тогда, в Таёжном, вызывала у тебя стеснение перед людьми твоего круга, а теперь вовсе тебе не чета…
Алесь, несколько раз пытался прервать Фросины изобличительные слова, наконец-то, ему это удалось:
– Фросенька, Фросенька, причём тут моя важность или звание, я же все годы люблю тебя, такой, как ты женщины я больше не встречал в жизни и точно знаю, что не встречу. Я хочу быть с тобой до конца наших дней и я всё сделаю для того, что бы ты опять меня любила, а прошлое негативное пусть останется в прошлом, а мы будем с тобой строить наше будущее…
– Алесик, уймись на чуть-чуть… в твоём будущем я не нашла место для своего Сёмки, а без него моего будущего ни с кем быть не может.
Фрося почувствовала, что сейчас расплачется, этот мужчина, можно сказать, украл у неё последние почти двадцать лет жизни, а теперь пытается окунуть её в болото жутких воспоминаний и собрать осколки давно разбитого совместного прошлого.
Она хотела подняться и уйти, но Алесь задержал её за руку:
– Фросенька, я пока вёл разговор только о наших чувствах, а точнее, об их возрождении.
Я не хотел бы, тебе напоминать, с моей стороны это крайне не благородно и даже низко, но я вынужден, чтобы ты выслушала меня дальше.
Вспомни, пожалуйста, о том, что во время войны я пошёл за тобой, когда на твоих руках были двое деток и совсем маленьких.
О моём к ним отношении я не буду вовсе тебе говорить, это не нуждается в комментариях и не подлежит обсуждению…
Милая Фрося, безусловно, твой сын не может стать помехой для нашего совместного будущего, если оно будет совместным, на что я очень даже надеюсь.
Я тебе могу поклясться, что всё сделаю для того, чтобы заменить ему отца, но пока у меня даже не было возможности приблизиться к нему, хотя мне очень хотелось это сделать.
Рядом с ним почти всё время находится та пожилая женщина, по всей видимости, мать Семёна, больно уж они похожи.
Я не знаю почему, но под её пристальным взглядом я робею, чувствую себя обвиняемым на скамье подсудимых…
Фрося, я не знаю, чем могу тебя привлечь к себе и, как могу доказать, что мои чувства не облачены только в слова, а идут от сердца, ты, не спеши принимать решение, я понимаю, что это для тебя сложно и возможно даже неожиданно, но знай, моё сердце и дом для тебя открыты, только дай весточку, и я примчусь за тобой, и никогда больше из своих рук не отпущу…
Фрося поднялась на ноги и сверху посмотрела на когда-то любимого мужчину:
– Алесик, я и правда, не буду принимать поспешное решение.
Мне многое надо сейчас расставить по своим местам и в первую очередь это связанно с моими детьми.
У меня сейчас нет времени посвящать тебя во все подробности, да и тебе пока это не нужно.
Наш Андрейка, теперь будет между нами связующим звеном и мы от него будем знать, как обстоят дела у его родителей разделённых тысячами вёрст.
Я уверена, тот факт, что ты опять появился на нашем жизненном горизонте, благотворно на него повлияет, а то мозги у него часто бывают набекрень.
Алесь следом за Фросей поднялся на ноги и неожиданно обнял женщину и поймал губы, прильнув к ним жадным поцелуем.
Она не отстранилась, но и не ответила пылкостью на его мало похожий на дружеский поцелуй.
Через мгновение она мягко отстранила мужчину и улыбнулась:
– А знаешь Алесик, наверное, ты ещё можешь пробудить во мне ответные чувства взаимного желания, по крайней мере, того отвращения, что ты вызывал во мне в Таёжном больше нет.
Езжай с миром в свой Новосибирск и не будем делать поспешных выводов.
Дай моему сердцу разобраться во всём происходящем вокруг меня, ведь мы только вчера встретились и я тебе должна честно сказать, что пока не поставлена последняя точка в моих отношениях с Виктором.
Как-то роль распутной бабы мне не очень нравится…
– Фрося, у меня не повернётся язык тебя осуждать или порицать, ты и так в своей уже долгой взрослой жизни, имела так мало мужского внимания и ласки, но умоляю тебя, дай нам ещё один шанс…
– Всё Алесенька, думаю, что дальнейший разговор только всё испортит.
На этот раз она сама прижалась к мужчине, поцеловала его в губы и, развернувшись, убежала из палисадника.
Глава 65
Второй день свадьбы хоть и был намного малолюдней, но весёлостью, пожалуй, превосходил первый, потому что не было довлеющего над гостями стеснения перед большим количеством незнакомых людей, обязательных церемоний и тостов, за столом царила полная раскрепощёность.
Уже после трёх рюмок на «старые дрожжи» гости сломя голову кинулись в пляс.
Гремела музыка, слышались крики и смех, даже совсем не плясунью Фросю вытащили в круг и Аглая с Анютой буквально её замучили, таская и кружа по танцевальной площадке.
Фрося с радостью выбралась из этого ада, каким ей показался круг танцующих.
Постояв в сторонке, восстановила дыхание, вытерла платочком пот со лба и шеи, и вдруг заметила, что Миша, кавалер Ани, прихватив бутылку водки и какую-то закуску, скрылся за калиткой палисадника.
Немного подождав и кое-что обдумав, она всё же решилась и последовала за ним.
Войдя в палисадник, Фрося увидела Мишу сидящего с дымящейся папиросой в пальцах, на скамейке рядом с ним стояла початая бутылка водки и закуска.
Она присела на свободное место на лавке и встретилась взглядом с парнем:
– Ну, что квасим в одиночку, может всё же возьмёшь в компанию?
– С удовольствием, но у меня только один стакан.
– Ничего, мы можем и по очереди, не гордые, справимся.
Миша затушил папиросу, швырнул её в кусты налил пол стакана водки и протянул Фросе.
– Нет, нет, поставь, мы ещё ничего не сказали друг другу, а просто так я не пью и тебе не советую.
– А, что будут советы или просто так поговорим?
– Вначале, конечно, поговорим, если ты этого хочешь, а потом возможно будут и советы, даже если ты этого не захочешь.
– Хорошо, но с вашего позволенья, я закурю.
Фрося кивнула, продолжая взглядом изучать молодого мужчину…
В уме и красоте ему не откажешь, вон какой волевой подбородок и ещё с ямочкой, прямой нос, широко расставленные глаза тёмно-зелёного цвета, высокий лоб с обозначенными уже залысинами, волосы жгуче-чёрные, достаточно высок, плечист, одет стильно – узенькие брючки, остроносые туфли и рубашка в тонкую полосочку расстегнутая на две пуговицы, чуть открывая заросли на груди – матёрый мужчина встретился на пути её дочери, и чем эта история вся закончится…
Миша докурил очередную папиросу под изучающим взглядом Фроси и, наконец, нарушил молчание:
– Я знаю, что вы негативно относитесь к тому, что мы встречаемся с Аней и могу предположить причины подобного отношения.
Это, безусловно, разница в годах, возможно, то, что я был женат и у меня есть дочь на руках, может быть моя национальность, хотя не думаю…
Парень смело смотрел в глаза Фроси с лукавой усмешкой.
– Ах, да, может быть недостаточно хорош, образован, ну и конечно пьяница и дебошир.
– А, может быть хватит паясничать, передо мной умника не разыгрывай, я тебе не Аня и жертву из себя не корчи, сама не такое прошла: с сорок четвёртого года с тремя на руках жила и замечу, двенадцать лет, а потом ещё веселей стало, уже с четырьмя, и опять замечу, до сих пор одна.
Но это не значит, что это хорошо растить без матери или отца детей, но так иногда в жизни выходит…
Ладно, давай выпьем, чтоб наш разговор не принял скандальный характер и мы всё же попытались найти общий язык, и постарались понять друг друга.
Я не хочу, чтоб между нами пролегла тропа полного не восприятия и мы оставили после этого нашего разговора злость на душе…
Фрося кривясь, выпила тёплую водку и быстро заела солёным огурцом.
Миша тоже не заставил себя долго ждать, налил в опустевший стакан из той же бутылки и одним глотком опорожнил пол стакана, и последовав примеру Фроси, захрустел аппетитно огурцом.
Фрося плотно облокотилась лопатками о спинку лавки и пронзила взглядом мужчину, чем-то напоминающего её Андрея, только, наверное, этот будет поматёрей, со сложившимся волевым характером.
– Так вот, друг сердечный и статью, и лицом ты хорош, и сам это отлично знаешь.
Осведомленна, что образован и имеешь прекрасную профессию, для меня писатель и журналист – люди с другой планеты.
Нет, меня не смущает ваша разница в возрасте, тебе сколько, тридцать…
– Пока двадцать девять.
С улыбкой ответил Миша.
– Так, вот я продолжу, учить уму-разуму я тебя не буду, сам, поди, учёный.
Как ты распорядишься своей жизнью, тебе самому решать, но искалечить жизнь моей дочери я тебе не позволю.
Ничего удивительного, что ты вскружил и задурил ей голову, ещё бы, такой красавец, манеры, как у пана, язык подвешенный так, что мозги запудрить девчонке плёвое дело.
А, скажи милок, что дальше?
– Ну, вам палец в рот тоже не клади.
Миша, смеясь, налил на донышко стакана водки и подал Фросе.
Та в ответ улыбнулась, покачала осуждающе головой, но выпивку приняла:
– Твоё здоровье и удачи во всём…
Молодой мужчина принял от Фроси пустой стакан, щедро налил туда себе водки и посмотрел прямо в глаза женщине:
– Мне не в чем перед вами оправдываться и я не собираюсь это делать, но в знак уважения к вам всё же скажу.
Я люблю вашу дочь и более того, она мне платит взаимностью.
Нет, нет, не перебивайте меня, я этого не делал пока говорили вы.
И готовая уже взорваться Фрося, прикрыла свой рот с обвинительными словами, внимательно глядя на посерьёзневшего парня:
– Я в курсе того, что вас хорошо просветили в нашем Вильнюсе на счёт меня, поэтому только добавлю, но не в желании оправдаться, а из уважения к вам, как к матери Ани, я не помешаю вашей дочери окончить институт, и более того, всячески буду этому потворствовать.
Не для широкого круга, а только для ваших ушей, кое-что я уже осознал, в этой стране мои взгляды совсем не популярные и до поры-до времени я постараюсь затаиться.
Чтоб вас совсем успокоить, то довожу до сведенья, что меня приняли опять в штат газеты, где я работал раньше, правда, на меньшую должность, но это дело времени.
Ну, а остальное из моей биографии вам, наверное, не интересно, да и, по всей видимости, уже к гостям нужно возвращаться…
Фрося резко поднялась на ноги и, не отводя своих пылающих синью глаз от чёрных жгучих глаз парня, тихо выдохнула:
– Я тебя умоляю, не сгуби мою девочку…
Глава 66
Распалённая не очень приятным разговором, который вышел у неё с Мишей, Фрося вошла во двор, где продолжала кипеть свадьба.
Огляделась и увидела, что на встречу ей устремился Андрей:
– Маман, ну, ты выдаёшь, я тебя уже обыскался, мы с папаней отчаливаем, до нашего поезда осталось чуть больше часа.
Давай прощаться и я побегу досвиданится с остальными родственниками и знакомыми.
– Андрюша, я сейчас быстренько соберу тебе что-нибудь в дорогу.
– Зря беспокоишься, у меня ведь есть заботливая сестричка, вон уже стоит чуть подъёмная сумка, на всю жизнь не наберёшь.
– Сынок, у тебя есть деньги?
– Мам, обижаешь, я ведь на свадьбу не с пустыми руками приехал, а с заработков.
Да, представляешь, ещё папаня мне вручил достаточно толстенькую пачку ассигнаций, так, что, в ближайшее время разгружать вагоны мне не грозит.
Всё, слёз не надо, целуй сына и я побежал.
Фрося с грустью смотрела вслед сыну, который стремительно подошёл к Сёмке, поднял его на руках высоко над головой, несколько раз подбросил в воздух, потрепал по кудрям и поставил на ноги рядом с Кларой Израилевной, с которой попрощался за руку и побежал дальше.
Для младшего брата и такая нежность со стороны Андрея была в радость, не часто он баловал его вниманием.
Фрося так загляделась, что не заметила рядом стоящего Алеся, пока тот не тронул её за плечо:
– Фросенька, всё, что я тебе сказал ранее остаётся в силе, я жду от тебя весточки…
– Алесик, мы ведь уже обо всём договорились, я честное слово очень была рада тебя увидеть и ещё более рада, что ты стал таким интересным мужчиной, поди, от баб отбоя нет.
Давай, не будем связывать друг друга обещаниями и клятвами, поживём увидим.
В это время подошёл Андрей с тяжёлой сумкой на плече:
– Встреча была короткой, прощание долгим, а нам уже пора в дорогу.
Фрося проводила их за калитку, расцеловала и вернулась во двор.
На встречу ей бежал Сёмка:
