Текст книги "Приручи мои желания (СИ)"
Автор книги: Ольга Тимофеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)
78. Алиса
Сегодня последний день стажировки, а значит можно смело выводить Марка из состояния равновесия путем оказания давления на определенные точки. Под выданную спецодежду я надеваю один из своих фирменных топов, который облегает только грудь, а все остальные участки тела соблазнительно выглядывают в разрезах комбинезона.
На случай, если меня заставят одеться поскромнее, я прикроюсь Марком и его: “Разрешил”.
Специально не надеваю спецовку, распускаю волосы. И выхожу, чувствуя себя, как кукла вуду, в которую вкалывается одновременно десяток взглядов. Но я в ответ делаю спокойное и равнодушное лицо, будто не замечаю этого повышенного внимания.
– Алиса, у нас положено ходить в спецодежде, – строго говорит Максим Юрьевич, одновременно тщательно осматривая меня. Взгляд плавно огибает каждый открытый участок тела, а губы на секунду дергаются в заинтересованной улыбке.
– Марк Алексеевич разрешил, – выдаю заготовленную фразу и он расслабляется, что не надо меня заставлять и можно сбросить ответственность на кого-то другого. – Так с кем в паре я сегодня работаю?
– Ни с кем, – выдает Максим и тут же запинается, – в смысле, со мной.
Киваю, улыбаясь в ответ. Как легко ими можно манипулировать и направлять. Надеюсь, и с Марком та же схема прокатит.
Максим Юрьевич раздает задания сотрудникам, а потом ведёт меня в сторону, чтобы показать оборудование, которого я ещё не видела.
– Может выпьем кофе? – предлагаю после десятиминутного экскурса.
– С пенкой?
– Угу, – улыбаюсь в ответ.
– Пойдем, – кивает на дверь и прикусывает губу. Довольный, словно не кофе, а минет ему иду делать.
*Я иду пить кофе с Максом, если хочешь, присоединяйся к нам*
К нам. Специально делаю акцент на Мы и Он. Чтобы почувствовал разницу и задумался надо своими “можешь гулять, с кем хочешь”. Может быть, почувствовав себя третьим лишним, он изменит мысли и осознает. Если этот сухарь ещё может что-то чувствовать.
Предоставляю Максиму Юрьевичу право сделать мне кофе и медленно отпиваю первый глоток. Не спешу, как это было вчера. Смеюсь с плоских шуток. Со стороны это может даже показаться флиртом. Непринужденная беседа с Максимом, которая сразу казалось хорошей идеей, сейчас становится бессмысленной. Марк так и не появляется. Может ему по статусу не положено пить кофе из автомата, поэтому он не пришел.
А может он прав, а я надела розовые очки и все вижу по-другому? Когда я рядом – нам хорошо, когда меня нет – тоже не смертельно. Что, если это все я придумала себе. Нет привязанностей. Нет ревности. Ему даже все равно, что я пью кофе с Максимом. Что специально называю его Максом, так по-дружески или даже больше. Даже звери-самцы и те защищают свою самку от нападок других самцов. Противоестественно добровольно отдавать свою половинку кому-то другому, когда сам ею дорожишь. Если дорожишь. Ему все равно. Ему действительно все равно.
Сминаю в руке бумажный стаканчик и выкидываю в урну.
– Идём? – киваю на дверь. Смысла играть эту сцену больше нет. Действие окончено.
Мы возвращаемся в наш бокс. Марку бы поучиться у них. Будто в стаю Львов пришла новая Львица. Все сразу отрываются от работы и дарят улыбки, демонстрируют подкачанные руки из-под случайно закатанных рукавов футболок. Ну вот почему, кому-то это надо, а не получается, а кто-то не прилагает никаких усилий, а влазит в чью-то жизнь и живет в чужой голове.
– Алиса, можешь своей тонкой ручкой достать кое-что, у меня упало за двигатель? – кивает парень.
– Мм, да, конечно, Артем.
Надеюсь, он не заметил, как я скосила глаза на его бейдж и прочитала перед этим имя. Наклоняюсь под капотом и запускаю руку, чтобы достать упавший инструмент. Смешно, если он специально его туда закинул. Нащупываю инструмент и пытаюсь захватить пальцами. Вот точно, сделали нарочно и теперь пялятся на мою попу. Не хватает только директора картины.
– Чего не работаем?
Слышу голос Марка за спиной и впервые за день довольно улыбаюсь. Пришел все-таки. Может немного задержался, а мы уже ушли, и, возможно, еще не все потеряно? Сейчас посмотрим, как тебе “все равно”. Забираю инструмент и выпрямляюсь. Передаю его парню и разворачиваюсь к Марку. Недовольно смотрит на меня и с радостью бы меня отругал и наказал, но при других нельзя.
– Доброе утро, Марк Алексеевич, – улыбаюсь и иду к нему навстречу. Марк наклоняется к Максиму и что-то спрашивает. Из-за шума ничего не разобрать. Но они попеременно кидают на меня взгляды и это уже радует. Лучше, чем равнодушие .
– Я? – Вскидывает брови Марк. Я услышала только последнюю фразу. И это определенно связано со мной, раз потемневший взгляд так смотрит на меня.
– Алиса Николаевна, не могли бы вы надеть спецовку, у нас не принято ходить в свободной одежде.
– Мне жарко.
Знает, что на любое его давление я могу сказать что-то лишнее. Хоть и не давала повод так думать, но кто знает, что у меня на уме.
– Ладно, пройдемте в мой кабинет, я поясню технику безопасности, а все остальные пусть работают.
Закатываю глаза и иду за ним. Молча поднимаемся на второй этаж. И только, когда дверь в его кабинете закрывается за нами, щелкнув при этом замком, он начинает говорить:
– И что это значит?
– Что именно? – Я и впрямь сегодня много чего сделала.
– С каких пор он стал Максом? – Ну хоть что-то его зацепило.
79. Алиса
– А что не так? Мы познакомились, общаемся, завтра у тебя пропадет интерес ко мне, а так у меня останутся знакомые и запасные варианты.
– Какие к черту запасные варианты? Ты живёшь со мной, спишь со мной и ищешь запасные варианты?
– Ты сказал, что нет обязательств, ты можешь завтра куда-то уйти, поэтому, с кем хочу, с тем и пью кофе.
– Ты со мной бы рассталась сначала, а потом бежала к другим, – Кивает на дверь, намекая на всех своих сотрудников разом.
– А мы с тобой и не встречались, чтобы расставаться.
– Тебе мало меня? Тебе секса не хватает, что ли?
– Как будто дело только в количестве. – Усаживаюсь попой на стол и упираюсь руками в столешницу между ног. – Так что тебя задело? Я не понимаю. Ты сам сказал, если я захочу, могу уйти. – Хожу по лезвию сейчас. Он ведь отпустит и даже не обернется попрощаться. Искательница правды, блин.
– Хотелось бы первым узнать, что уходишь, а не оказываться перед фактом.
– От чего ухожу, Марк?
– Черт. – Он делает несколько шагов ко мне навстречу и запускает руки в волосы, собирая на затылке. Тянет к себе. Больно прикусывает нижнюю губу и только потом целует. Снова ушел от ответа.
Стягивает лямку с плеча, вторую. Не могу устоять и запускаю пальцы под его футболку. Как люблю этот его стиль. Никаких костюмов. Брюки в сочетании со свитерами, толстовками. Иногда наверх он накидывал пиджак. Не знаю, кто это все ему подбирал, но он выглядит всегда стильно со своим определенным вкусом.
Топ летит в сторону, оставляя меня уже наполовину раздетой.
– Всегда хотел сделать это с тобой на моем столе, – шепчет в шею. Прикусывает кожу, заставляя забыть о том, зачем я сюда пришла. Касаюсь голой грудью его футболки и затвердевшие соски болезненно труться о грубую ткань.
– Это стол всегда будет напоминать тебе, кто сидел на нем голой попой и кого на нем имел.
Подцепляю его футболку и стягиваю, откидывая на столешницу. Наконец болезненность в груди сменяется мягкостью от касания о его кожу.
– Ты единственная была на нем.
Эта фраза невообразимо радует и возбуждает. Одна… Руки сами тянутся к его ремню, расстегивая пряжку, и спуская брюки с боксерами вниз. Вид того, как он возбужден и хочет меня, заводит еще больше. Марк уже не аккуратничает, а одним движением срывает комбез с меня и прижимает к себе.
– Так приятно ощущать твое тело своим, – шепчу в губы, обхватывая бедра ногами. Делаю глубокий вдох, когда входит в меня и начинает двигаться.
– Повтори. – Приказывает, прикусывая мою губу. И я наполняю кабинет тихим стоном.
– Люблю, – говорю совсем не то, что собиралась, но тут же исправляюсь, – люблю, когда ты во мне.
Его кожа ощущается липкой от частых движений. И я не хочу, чтобы сейчас он останавливался. Не хочу, чтобы был нежным. Нужна его страсть и дикость. Нужен он.
Я одна на этом столе. Одна в этом кабинете. Единственная в его кровати и квартире. Раз за разом во мне. Быстрее. Пока у меня не срывает резьбу и не разрывает внутренности от очередного оргазма.
– Марк, – дыхания хватает только, чтобы произнести его имя. Больше всего я мечтала бы сейчас услышать в ответ, что он чувствует рядом со мной...
Но Марк мастерски умеет превращать идеальный момент в паршивый.
– Алиса, одень спецовку, чтобы они работали, а не глазами тебя облизывали. – Подает мне по-джентельменски салфетки и одевается сам.
– Тебя волнует больше, что они не работают или что на меня смотрят?
– Меня волнует все.
– Конкретней?
– Что ты хочешь от меня?
– Чтобы ты ответил хоть на один вопрос и признал, что ревнуешь, – подталкиваю его сама к ответу.
Марк прикусывает губу и опускает глаза, как будто извиняясь.
– Мне не нравится это – да, но я не ревную. Ревнуют те, кто не уверен в себе, а я уверен и доверяю тебе. – Пощечиной бьет и тут же заглаживает боль. – Кстати, сегодня выяснилось, что мне надо слетать срочно в Новгород, там что-то не так с открытием ещё одного филиала.
Он мог бы позвать меня. И я бы согласилась. Но Марк этого не делает. Просто наклоняется, чтобы поцеловать. Но касания сейчас кажутся пресными. Либо он на самом деле так считает, либо у него скрытый актерский талант. Потому что сейчас я верю в то, что он не ревнует и переживает за свою работу больше, чем за меня.
– Когда улетаешь? – Натягиваю топ и поднимаю с пола комбинезон.
– Сегодня вечером. Можешь остаться на выходные в моей квартире. Я не выгоняю. – Улыбается так искренне, только меня не трогают эти улыбки. Нельзя бесконечно натягивать пружину и не ждать, что она лопнет.
– Нет, я лучше к себе. Надо заодно посмотреть, как там дома. – Поправляю одежду и волосы, чтобы выйти из кабинета с достоинством, а не под “Прощание славянки” в исполнении ритма моего сердца. – Думаю, я не буду ждать тебя с работы. Поеду сразу домой. Вещи заберу как-нибудь потом.
– Я тебе позвоню.
Не хлопаю дверями. Выбегаю в слезах. И внутри так паршиво. Что я не возвращаюсь в бокс. Иду в раздевалку и стягиваю одежду, которой должна была его подтолкнуть. И ни черта не сработало.
Знаю, что если сказать ему: “Марк, ты мне нравишься”, он не то, что в Новгород, в Сибирь сбежит. А услышав “люблю тебя”, вообще в Зимбабве свои филиалы открывать будет.
80. Алиса
На мое короткое: “Как добрался?” про вчерашний вечер, получила такое же короткое: “Все в порядке”.
Все в порядке. Для него все в порядке. Его все устраивает. И сейчас одна я выгляжу нервной истеричкой, что уже полчаса кусает собственную губу и гипнотизирует телефон, чтобы он ожил.
Прогоняю скребущие противные мысли и набираю папе, чтобы отвлечься.
– Лисенок, привет, ты хочешь, чтобы я марафон пробежал в следующем году? – Молчу, пытаясь соотнести логику и найти смысл в его словах. – Мне полежать некогда, я все время на каких-то процедурах.
– Пап, может они что-то перепутали? Тебе назначена лечебная физкультура, массаж и что-то укрепляющее.
Я бы заказала ему все, но услуги там не из дешёвых, а лечащий врач сказал, что даже этого будет достаточно.
– Это явно не три. Я полежать могу только на массаже.
– Давай прочитай, куда ты ходишь?
Он перечисляет список всех назначений, которые я точно не оплачивала. Не оплачивала… Черт, ведь вообще не я их оплачивала, а Марк. Получается он оплатил даже больше, чем я просила. Поэтому и требовал выписку от врача. А я дура подумала, что он мне не верит.
– Пап, раз оплачено, то и ходи.
Расплываюсь в улыбке от осознания, что он сделал это него. Или для меня. Но быстро прихожу в себя. Тогда еще между нами ничего не было. Он просто хотел побыстрее залезть мне в трусики. Сам говорил, что все средства хороши.
– Ладно, как там твой буржуй и этот скромняга. Определилась?
– С чем определилась? – Иногда папа задает моему мозгу слишком сложные задачки.
– Чьи гены будут в моих внуках?
– Пап… Ты опять?
– Что папа? Тебе двадцать шесть, ты во сколько рожать собираешься? Хоть и так догадываюсь, кто там свои гены распространяет.
– Ты же был против Марка?
– Значит, всё-таки буржуй. Я и сейчас против него, но от этого получились бы красивые дети, хоть и наглые. Но в нашем мире без наглости нельзя.
– Я ему передам, – усмехаюсь в ответ. Умеет папа поднять настроение. – А с чего вдруг ты заговорил о детях?
– Не хочу, чтобы ты осталась одна. У каждого человека должен быть кто-то родной, а я не вечный. И с твоей черепашьей скоростью могу и не дождаться.
– Никто не вечный, ты сам-то во сколько стал отцом?
– В тридцать два.
– Ооо,вот видишь. У меня еще есть время.
– Да я хоть сейчас тебе еще сестренку забацаю, а вам надо вынашивать и рожать – это не быстрое дело и надо много ресурсов.
– Откроем тебе перинатальный центр, будешь мамам давать консультации психолога, а папам – автослесаря.
– Шути-шути, дошутишься.
– Все, люблю тебя, пап, не филонь там. Везде ходи.
– Пока, детка.
Снова проверяю телефон, догадываясь, что он будет пуст от входящих.
Я иду чистить зубы перед сном и беру мобильный с собой. Разумеется, я могла бы оставить его в комнате, но тогда чистка зубов будет скорее напоминать полоскание. По этой причине телефон со мной. Кладу на край умывальника, чтобы видеть, если вдруг придет сообщение. Не хочу лишнюю минуту накручивать себя и придумывать то, чего нет. Наклоняюсь, чтобы прополоскать рот, и слышу легкое вибрирование и громкий писк от входящего сообщения.
Звук я тоже поставила на максимум. Быстро вытираю лицо полотенцем. Выключаю свет и, прижав телефон к груди, иду в свою комнату, сдерживая улыбку, чтобы не порвать рот. Так сильно мне хочется улыбнуться.
Поправляю подушку. Удобно ложусь и открываю мессенджер.
“Алис, привет. Сходим завтра куда-нибудь?”
Лера. Как моментально настроение может упасть от плюс ста до минус ста. Дура. Наивная дура. Он не просто уехал. Он сбежал. Пусть на выходные, но это все не просто так.
*Куда ты хочешь сходить?*
Спрашиваю скорее для отмашки, чтобы найти повод, почему я не хочу туда идти.
*В наш клуб, потанцуем, выпьем по коктейльчику? *
И следом приходит.
*У тебя ведь нет других планов?*
Подозрительное совпадение. Марк уезжает и тут же появляется Лера, намекая, что у меня нет планов. Хотя всю неделю молчала.
*Нет, планов нет. Но в клуб настроения нет. Хочешь, просто приеду к тебе, посидим дома?*
*Ррр, я с тобой состарюсь раньше времени. Ладно, после обеда жду тебя*
Желаю спокойной ночи и переодеваюсь. Как же уснуть, когда только и мысли о том, где он и чем занимается. Открываю сама мессенджер и проверяю, когда был в сети. Двадцать ноль семь. Последний раз. Когда отвечал мне.
Чего же ты так боишься, Марк? Просто принять сам факт отношений. Это же не означает, что мы должны завтра же подавать заявление в ЗАГС. Все так живут. Пробуют. Сходятся. Не понравилось – расходятся. Если понравилось так, что нельзя уже без этого человека, – женятся. Что может быть ужасного в факте пары парень-девушка?
Ты не понимаешь, у меня крышу сносит от тебя. Просто хочу тебя. Один раз. Знаю, что после этого меня отпустит. У меня в голове рой мыслей. И каждая будет меня жрать, пока я не добьюсь тебя. Любым способом.
Неужели сам не понял, что добился и все равно не отпускает. Значит, это что-то другое, а не его одержимость. Откуда вообще эта хрень взялась? Что такого с ним случилось и кто вселил в него мысль, что надо добиваться чего-то такими способами? И кто позволял ему добиваться всего любыми возможными способами? И, если кто-то позволял, то зачем? Я ничего не знаю о его родителях. Да он особо и не спешил делиться этим.
Отец? Отец, который учит добиваться женщин любыми способами? Нет. Он наоборот говорил, что отец направил его в университет. Кроме того, Марк служил в армии. Не знаю, насколько это правда. Но все матери ограждают сыновей от этого. Значит, это сделал отец. Он как-то вскользь говорил, что у них с отцом одно дело. Все бизнесы, фирмы, филиалы Марка – это то направление, которое развивал отец для своего ребенка. И Марк в этом преуспел. Тут его одержимость прям на своем месте.
Мать? Про нее я не знаю ничего. И, возможно, причина странных отношений с женщинами у Марка кроется именно в ней.
Он не хочет признавать никакие обязательства в отношениях, только в бизнесе и подкрепленные печатями. Значит, он не знает, что это такое и боится этого и не понимает, зачем это надо. Когда можно просто. Надо – пришел, не надо – ушел. Мать – бегающая туда-сюда из семьи и показывающая пример такой непостоянной женщины рядом? Или все же отец, гуляющий налево, и подающий такой пример сыну?
81. Алиса
Сидеть тут одной в квартире и накручивать себя было слишком по-женски, поэтому я достаю набор профессиональной уборщицы, одеваю клининг-костюм в виде шорт и свободной футболки и начинаю натирать квартиру, как будто это квартира Марка и он за мной сейчас наблюдает.
Никогда не думала, что даже мысли о том, как он рассматривал бы меня, возбуждают. Мы же с ним уже на одной волне. Заразил меня своей этой похотью. Теперь я тоже начинаю думать, что он мне нужен как мужчина, а уж потом все остальное. Можно смотреть вместе фильмы, но можно и поприятней провести время. Представляю, каково ему было терпеть… Когда хочешь кого-то, а тебя держат на расстоянии.
Звонок в дверь прерывает ход моих рассуждений. Я никого не жду, но тайно надеюсь, что это что-то от Марка. Даже маленькая розочка сейчас была бы знаком того, что ничего не кончено, а я просто себя немного накрутила. Не заглядываю в глазок, чтобы подольше сохранить интригу. Волнуюсь и предвкушаю одновременно.
Открываю дверь, но передо мной стоит ухоженная женщина. Она одного роста со мной, но из-за идеальной осанки, вздернутого подбородка и взгляда свысока заставляет сейчас ощутить себя маленькой девочкой.
– Здравствуйте. – Киваю первой. Кажется, что она ошиблась дверью, потому что я вижу эту женщину в первый раз, но она слишком внимательно рассматривает меня. Оценивающе изучает и кривится от того, что она видит.
– Алиса? – произносит мое имя и развеивает все сомнения. Это ко мне. И, судя по выражению лицу, она пришла не чая со мной попить.
– Да, – киваю головой, не сводя с нее взгляд. От женщины тянет недоброжелательностью, поэтому я не спешу ее приглашать.
– Я зайду? – Сама открывает шире дверь и делает шаг в квартиру.
Я не приглашаю ее дальше, потому что она тоже ведет себя слишком уж нагло. Она не разувается и стоит на коврике, будто это самое чистое место в доме и, пройдя дальше, она испачкается. Подсознательно я догадываюсь, что мы знакомы заочно. Только с какой стороны ждать подвоха?
– Меня зовут Ирина Ивановна. – Видимо, замечая мое равнодушие к ее персоне, добавляет: – Никифорова, я мать Марка.
Ох ты ж черт. Почему я удостоена такой чести? Надеюсь, она вчера не прочитала мои мысли и не прибежала надавать мне по голове и заткнуть рот. Рассматриваю ее в поисках схожих черт.
– Марка тут нет, он уехал в командировку, – говорю, чтобы замять паузу, но она ухмыляется в ответ. Конечно, она знает, где ее сын и приехала не для того, чтобы его искать.
– Сколько ты хочешь денег? – Кивает, словно я на базаре и торгую породистыми скакунами, один из которых приглянулся ей.
– За что?
– Чтобы ты отстала от моего сына. У него есть невеста, а ты мешаешь их счастью.
У Марка есть невеста? Мне бы домкрат, чтобы поднять отвисшую челюсть. Усмехаюсь в ответ. Из меня рвется язвительное: “Тетя, ты отстала от жизни своего сына. Потому что он все свободное время проводит со мной, а невеста, кажется, существует только в твоем воображении”. Но это его мама и я держу хоть какое-то подобие вежливого тона. С чем бы она не пришла, но это мать человека, которым я дорожу.
– Мне хватает денег, – Намекаю, что от Марка отказываться я не буду в угоду ей.
– Жить в этой халупе и говорить, что хватает?
Брезгливо кривится, рассматривая облупившуюся краску на обналичнике. Видимо, намеки она не понимает. Как-то не вяжется, – ее идеально очерченные губы выплевывают эти слова, словно яд. Мечтая ужалить побольнее и отравить.
Но главное, что мне комфортно жить тут, а не ей.
– Представляете, можно жить и так. И Марку тут очень даже неплохо ночевалось, – специально говорю это, чтобы знала, что он был у меня и его это ни капли не смущало. Потому что его интересовала я, а не то, где я живу. – Но, если надо будет, он купит мне и квартиру, и машину.
Может я и погорячилась с квартирой и машиной, но ей об этом знать не обязательно.
– Никогда он не будет с такой, как ты, и все, на что ты можешь рассчитывать – это быть его любовницей. И то ему это быстро надоест. Ему все надоедает. Он такой человек. Так что не думай, что ты особенная.
Ему это надоест? Она знает об этом, но говорит так, словно это нормально.
– Если бы вы были уверены, что надоем, то не пришли бы.
– Надоешь, я знаю своего сына и не хочу, чтобы ты потом доставала его.
– Так заботитесь обо мне? Очень мило. Но, если не я, то ему никто не поможет. Вам, похоже, все равно.
– Даю сто тысяч, ты продаешь квартиру и переезжаешь в другой город. А лучше – в другую страну. – Никак не реагирует на мое замечание и переводит разговор на свою тему.
