Текст книги "Приручи мои желания (СИ)"
Автор книги: Ольга Тимофеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)
63. Марк
– Марк, о чем вы говорили? – Отстраняюсь и смотрю на него.
– О тебе, о чем же еще, – растягивает губы в своей фирменной загадочной улыбке.
– Представляю, что ты ему наговорил.
– Нет, не представляешь, – Качает головой и берет за руку. Сильной ладонью накрывает мою, переплетая пальцы, и тянет в противоположную от дома сторону. – Пошли, прогуляемся.
– Зачем ты приехал? Я же просила. Теперь мне надо краснеть за папу.
– Я приехал за своей машиной и за своей Гаечкой, – наклоняется ко мне и шепчет, словно нас могут подслушать. – Болтик совсем заржавел. – Его одержимость вызывает улыбку, но я уже привыкла к этому напору и этим шуточкам. – И нормальный у тебя отец. Думаю, я бы женихов своей дочери тоже подвергал такой проверке. – Услышать его мысли о детях так необычно и непохоже на него, я поднимаю глаза и поглядываю на парня, чтобы убедиться, что рядом со мной именно Марк.
– Все в порядке с твоей машиной.
Тяну его за руку, и мы пересекаем небольшую проселочную дорогу, за которой сразу речушка. Переходим кладку и оставляем ручеек позади. Утягиваю его на заросшее высокой травой поле. Раньше тут пасли коров, но теперь молочная промышленность в этой местности сошла на нет и за этими полями перестали следить.
Марк разворачивает меня к себе, когда мы скрываемся за кустами, чтобы нас не было видно из дома. Притягивает ближе и целует. Кажется, мы не виделись вечность. Не хочу, чтобы отпускал меня. Наоборот, мне нужно восполнить ту пустоту, что образовалась за эти сутки.
– Черт, ты такая вкусная, хочу тебя.
– Марк, не тут же, – шепчу в губы.
– Папа твой предупредил, что спать мы будем в разных кроватях. Я не выдержу еще сутки.
– Ты остаешься ночевать? – Смотрю на него, чтобы понять, шутит или нет.
– Да, ты против? – смеется, как будто это нормально: знакомиться с родителями и ночевать.
– Это как-то не вписывается в формат наших отношений.
– А какой у нас формат?
– Никакого формата.
– Поэтому не заморачивайся, я приехал не свататься, а отдохнуть и познакомиться с новыми людьми. А еще мне нужна, – прочищает горло, сдерживая довольную улыбку, – донорская помощь от тебя. Ты же не хочешь, чтобы у меня началась интоксикация? – Не дожидаясь от меня ответа, подхватывает на руки и уносит в кусты,которые плотно окружают речку.
Придавив спиной к дереву, снова целует. Знает, гадёныш, как своим языком заставить в мозгах загореться самым пошлым мыслям. А пальцами под футболкой распространить жадные импульсы.
– Я так хочу тебя, ты не представляешь.
Очень даже представляю, так как его насос упирается в меня. И в месте соприкосновения горит прям.
– Лисенок, хочу в твою норку. Сейчас.– Задирает юбку и проникает в трусики, подцепляя их, чтобы стянуть.
– Эй, норник, нас увидят.
– Да кто тут ходит, – шепчет в шею, закусывая нежно кожу.
Он точно какой-то вирус мне вселил, что руки сами тянутся к резинке на его спортивных брюках и ныряют под нее, захватывая большими пальцами и стягивая вниз.
– Что ты сказал папе? – Вспоминаю про отца.
– Что я люблю тебя трахать, – Поднимает мне ногу и придерживает за бедро, чтобы я обняла его. – В разных позах. И буду и дальше это делать. – Полностью заполняет меня и начинает медленно двигаться.
– Дурак. Я серьезно, – шепчу в губы, пока спина трется о шершавый ствол осины от его движений. – Про путевку ничего не ляпнул?
– Нет, хотя он спрашивал.
– Спасибо, – тяжело выдыхаю под напором его движений. – И извини за машину.
– С этим сложнее. – Хрипит в ухо. – Ты лишила меня транспорта на целые сутки. Да ещё и заставила нервничать относительно его целостности. – Чаще двигается во мне, усиливая возникающее напряжение. – Это вообще угон. Так что, жди приговора.
– Заткнись, ты меня отвлекаешь, я не могу сосредоточиться.
– А ты наказана. Тебе сегодня кончать запрещается.
– Марк, – хочу простонать громче, но он заглушает поцелуем.
– Лисенок, помолчи. Уделю тебе в другой раз время, обещаю. Но сейчас у меня все гудит от злости на тебя.
* * *
Провожу Марка по местам моего детства. И рассказываю, как играла летом, проводя тут каникулы.
– Когда-то это был дом дедушки и бабушки, но после их смерти тут живёт тетя, иногда приезжаем мы с папой. После аварии у отца начались проблемы с коленями и мы продали наш старенький Опель, чтобы оплатить ему лечение. Благодаря этому он хотя бы может немного ходить, а не лежать.
– Я мог бы подарить тебе машину.
– Не надо.
– Так и думал. Давай найдем тебе что-нибудь, машину со скидкой. Модели прошлого года обычно недорогие.
– Марк, я не потяну кредит. Моей зарплаты и отцовской пенсии нам едва хватает на жизнь.
– Это не мешает тебе покупать шикарное белье.
– Это включается в расходы. Но на один комплект я откладываю несколько месяцев.
– Гаечка, не души меня этими рассказами. Давай я тебе куплю такое белье, какое ты захочешь.
– Да, извини, не в моих правилах жаловаться. И нет. Не люблю быть должной и зависеть. Лучше потихоньку, но сама.
– Но машину ты взяла и предупредила, что поступаешь в мое рабство на неделю.
Язык прилипает к небу, когда вспоминаю о сказанном сгоряча обещании.
– Ты же не думаешь, что я всерьез это сказала.
– Думаю. К тому же я могу рассказать твоему отцу то, что ему не понравится. – Нагло улыбается.
Как я могла так попасться на его крючок. Как рыбка теперь в его руках. Жаль, не золотая. Так бы загадала, чтоб все обернулось против него.
– Ты не сделаешь этого.
– Не сделаю. Если ты сделаешь так, как обещала.
– Придумаем что-нибудь. – Натягиваю улыбку, чтобы убедить его в согласна. Потом соображу что-нибудь, как соскочить с этого уговора.
– Может, уговоришь своего отца разрешить нам спать вместе?
– Ночь не переживешь?
– Я как вампир. День ещё перенести без секса могу, но ночь – просто адское время.
– А как ты до этого жил? Или каждый день кто-то новый? – Разворачиваемся к дому.
– Ох, Гаечка. – Закидывает руку на плечо, притягивая к себе. – Если на горизонте нет кого-то, кого я хочу сильнее, чем какой-то проект, то вампиризм утекает в другое русло.
– То есть, сейчас ты хочешь меня сильнее, чем свои проекты?
– Совершенно верно. – Пропускает вперёд на кладку. – Я даже перенес деловой ужин на вторник.
– Марк, я думала попросить тебя отвезти отца в тот центр, что ты оплатил.
– Когда?
– Во вторник.
Выдыхаю и понимаю, что у него не получится. Да и мне неудобно отрывать от дел, ради себя. Он же обещал. И обещаний не меняет.
64. Марк
Вторник. Дьявол. Второй раз перенести встречу означает упустить этот проект.
– Гаечка, я не могу перенести переговоры ещё раз. Но я что-нибудь придумаю.
– Не надо. – Машет головой. – Я помню про то, что ты не отменяешь обещания. – Еще и память хорошая. Почти дословно цитирует меня. – Делай свои дела, я сама.
– Что ты будешь делать сама? – спрашиваю, чтобы узнать, какие у нее мысли. Потому что у меня есть пара идей на этот счет.
– Попрошу кого-нибудь на работе. – Пожимает плечами и разворачивается, направляясь к дому.
– Кого, например? – Иду следом, не отставая.
– Да, Женю можно, он не откажет.
– Стерва, – вырывается из меня. Она ведь специально это сказала. Знает, как меня бесит, когда он рядом с ней. Ускоряюсь, что обхватить ее одной рукой за шею и прижать второй к себе. – Только попробуй сесть с ним в одну машину.
– Где твои манеры Марк? – Пытается убрать мои руки и освободиться.
– Я предупредил.
– Напомни-ка, кто ты мне, чтобы давать указания или что-то запрещать? Муж, парень, жених? – Пока думаю, как ответить помягче, она делает вывод сама. – Никто из этого списка. – Ослабляю хватку, когда чувствую, как разворачивается ко мне. – Если только любовник. Так что, требовать от меня чего-то у тебя нет прав. Как и у меня. – Смотрю в глаза, в которых сейчас отражается небо. Я знаю, чего она ждет, но не могу этого дать. Я не могу пообещать, что через неделю мозг не найдет какой-то другой объект для преследования и для соблазнения. И я не смогу с этим ничего сделать. Лучше так. Без ярлыков и обещаний.
– Мы поняли друг друга, – ухмыляется в ответ и, развернувшись, идет в сторону калитки. – Тёть Нина, мы вернулись. – Николай Иванович сидит в небольшой крытой беседке, сканирует нас на предмет "словить после спонтанного секса в кустах". Но я не доставлю ему такую радость.
– Давайте к столу, картошка уже сварилась. И мясо поджарилось, – приглашает милая женщина, напоминающая маму. Кажется, только ей тут я нравлюсь полностью.
Мне тарелку ставят напротив Николая Ивановича, а Гаечке садится рядом со мной. Тетя у нее что надо, зато папа – Гитлер во плоти. Он бы пустил под трибунал и глазом не моргнул. А лучше сразу расстрелял.
– В армии служил?– Поднимает тяжелый взгляд, и, конечно, он ждёт ответа “нет”, чтобы потроллить.
– Да. – Смотрю в глаза. – На заре молодости отец сбивал так с меня спесь и отправил в армию. Правда, на пару месяцев. Потом вернул. Но все прелести новобранца я испытал. Потом взялся за ум, выучился и пошел работать к нему. Поэтому безгранично благодарен отцу за школу жизни.
– Какие войска?
– Радиотехнические.
– И в каком звании?
– Рядовой.
За пару месяцев добиться результата-то не сильно получилось.
– А чего не сержант?
– А не любили очень умных и правильных.
Вот тут не вру. На самом деле, часто ходил в наряды за то, что хотел изменить устоявшийся порядок.
– Да, с твоим языком не портянки да берцы протирать.
– Пап, может хватит вести допрос?
– Хочу знать, с кем моя единственная дочь время проводит. А то мы приехали с одним водителем, уезжаем с другим. – Перевожу взгляд на нее, ожидая фамилии этого бессмертного. – Такой высокий. Приятный был парень, правда, Нин? – Николай Иванович переводит взгляд на сестру и ждет поддержки. От упоминания о том, что Шпала тоже был тут, внутри распространяется непонятное недовольство. Он был тут и тоже знает ее родственников. Я будто везде второй, хоть она и говорила, что у них ничего не было.
– Ты ещё вспомни Витю с третьего курса, который тебе в город картошку возил, – вмешивается Нина Ивановна. Опять кажется, что только она тут за меня. Если бы еще она имела власть над этим мужиком. Не хватает ему женщины. Определенно. Всю бы свою скопившуюся любовь на двоих распространял, а не на одну Гаечку.
– Был такой Витя. Помню. Все такие скромные были, совета спрашивали. Один этот, буржуй, – кивает на меня, – на все сам знает ответ.
– Пап, ну перестань.
– А это вы научили дочь ремонтировать машины?
Поднимаю глаза на мужчину и встречаюсь с удивленным взглядом. Ага. Не ожидал смены темы? Что-то мне слушать про каких-то там ухажеров и далекого прошлого не очень хочется. А похвалиться своим ребенком всегда приятно. Для любого отца это будет как бальзам на душу, когда хвалят способности его чада.
– Я, а что и тебя надо научить?
– Нет, спасибо, я умею их продавать. Этого достаточно.
– Лёгкие деньги, – усмехается старик Кэролл.
– Если они такие лёгкие, почему вы этим не занимались?
– Начального капитала не было.
– Начальный капитал дают в любом банке в кредит. Было бы желание, – пожимаю плечами.
– Ты мне про желание будешь говорить? Я растил один дочь, работал на двух работах, чтобы она ни в чем не нуждалась.
– Пап, Марк, давайте перестанем, – вмешивается Гаечка.
Закрываю рот, хотя с языка еще хочет сорваться несколько колкостей. Понимаю, что ей неудобно, хотя я себя чувствую комфортно.
– Все очень вкусно, Нина Ивановна, вы прям волшебница, – меняю тему разговора.
– Спасибо, Марк. Думала, что вы привыкли только к ресторанной еде.
– Да, к ресторанной еде я привык, но домашнюю ничто не заменит. Мама у меня тоже любит готовить.
Все ненадолго замолкают, доедая. А мне становится как-то погано. Все здесь настоящие. Никто не строит из себя кого-то другого. Никто не хочет казаться лучше, чем он есть на самом деле. Все искренне рады или искренне ненавидят. Один я участвую в споре, который, кажется, пора заканчивать. И я либо признаюсь, что мы переспали, выигрываю спор, но скорее всего она этого не оценит. Либо я говорю, что ничего не было. Тогда я должен оплатить ему поездку. Но я ведь не должен, потому как Гаечка сдалась перед моим напором.
Хотя… А зачем вообще ей об этом знать? Надо поговорить с Серым и завершить этот тупой спор. Ни ему, ни мне. Как-то разрулить, а лучше аннулировать. Пока все не раскрылось, и Гаечка не проболталась подружке.
65. Алиса
– Марк, постелила вам тут, – Тетя ведет его в комнату, а я иду следом. – Располагайтесь, сейчас завешу шторы, а то утром солнце светит прямо в окна.
– Спасибо, – кивает ей и переводит взгляд на меня, рассматривая из-под своих сексуальных бровей.
– А ты не смотри на нее так, – Слышу за спиной голос папы. – Она будет спать в другой комнате. Со мной.
– Чту традиции семейства, – Марк поднимает обезоруживающе руки вверх и, улыбаясь, подмигивает мне. Ох, черт. От одной мысли, что мне надо будет спать в соседней комнате, и я не смогу к нему прийти, внутри все начинает дрожать от злости. Я же взрослая и сама могу решать, с кем мне спать. А сейчас, как подросток, что рвется навстречу приключениям, но ему подрезают крылья. И хоть я уже не подросток, но авантюра нарушить правила все равно меня манит.
– Спокойной ночи, – желаю парню и прикусываю нижнюю губу, чтобы увидел только он. Сжимаю кулаки, потому что очень хочу его обнять. Но нам мало будет этого легкого дружеского касания.
Папа откашливается за спиной и, как надзиратель Шоушенка, не дает и шага ступить в сторону. Не хочу уходить. Не хочется спать одной в холодной постели. Не хочу вдыхать запах перьевой подушки. Не хочу, чтобы сердце стучало само по себе, не подстраиваясь под чей-то ритм.
С ним было бы проще, но и сложнее одновременно. Поджимаю губы и едва заметно киваю Марку, после чего выхожу из комнаты.
Папа всегда был щепетилен в вопросах противоположного пола, вращающегося возле меня, но Марк будто вобрал в себя все самые-самые нелюбимые папой черты.
Нахальство, самоуверенность при относительно молодом возрасте, отсутствие беспрекословного повиновения, желание спорить, ну и буржуйские замашки.
Переодеваюсь в пижаму, что захватила с собой из города, и залажу под одеяло, предусмотрительно выключив звуковые уведомления, но оставив чудо секс-мобилизации – вибросигнал. Одной в кровати прохладно. Не к кому прижаться и согреться. Некого поцеловать перед сном и снять неудовлетворенное сексуальное напряжение. Как я вообще жила эти полгода без парня. Организм будто впадал в спячку, а теперь его разбудили, и он восполняет свои резервы.
– И что у тебя с этим буржуем? – раздается голос папы в проходе, после чего он закрывает за собой дверь и окончательно ограждает нас ото всех. Щелкает выключателем и не спеша раздевается в темноте. Вот и как рассказать папе, что между нами...
– Так. – Набираю воздух в легкие и выдыхаю. – Дружим. – Подбираю, кажется самые не обязывающие ни к чему слова.
– Дружат они, – усмехается в тишине. – На каком уровне дружим? Где ноль – ненавижу, а десять – выхожу за него замуж.
– А можешь озвучить всю шкалу? Я что-то путаюсь,– огрызаюсь, потому что думала, что вопрос закрыт.
– А ты скажи, что первое приходит на ум?
– Тогда где-то семь. С ним интересно, мы достаточно близко общаемся, но замуж меня никто не звал, чтобы я уже засобиралась.
– А Евгений, чем для этого не подходил?
– Не настойчивый он, пап. Неуверенный в себе. Сказала ему "нет", он сразу в кусты. Ты же дал ему диагноз тогда.
– А этот идет к своей цели напролом?
– Можно сказать и так. Такие, как Марк, ставят цель и добиваются ее. Любыми способами. И, если ему от этого хорошо, то другим может быть не очень. Но тебе нечего волноваться. Такие, как он, не женятся на таких, как я.
– Что значит на “таких, как ты”? Ты у меня самая лучшая. Не смей даже думать о себе плохо. Это он не достоин моей дочери, хоть и говорил, что ты необычная.
– Он так сказал? Необычная в хорошем или плохом смысле? – Цепляюсь за последнее слово и расплываюсь в довольной улыбке.
– В хорошем.
– Пап, что думаешь о нем? Как о человеке?
– Типичный представитель буржуазии. Привык к тому, что берет или покупает за любую цену то, что ему захочется. Он не говорит ни о каких чувствах к тебе, он не стесняется, не краснеет. Ему нужна ты без наследства и денег, и что-то мне подсказывает, что его интересует только твое тело. Потому как я с тобой меньше о сексе говорю, чем с ним. Но если уж сравнивать с Евгением, то яйца у него есть. Этот свое не отпустит просто так и будет заступаться и бороться до последнего. Уж как я не хотел вывести из себя, он не ведется на провокации. Да и за словом в карман не лезет.
Ладонь щекочет вибрирование телефона, и я тихо тяну одеяло на голову, чтобы прочитать, кто там пишет.
Давай, расскажи папе сказку и приходи ко мне.
Его пробило на разговоры по душам, так что, наверное, сегодня никак. Он не уснет, пока не усну я.
Набираю быстро ответ.
Если что, я жду тебя в любое время, моя Лисичка.
Не сдерживаюсь и тихо хмыкаю.
Хорошо
– Что, хочет узнать спит ли папаша, чтобы утянуть тебя в свои сети? – слышу папин голос снаружи и стягиваю одеяло с головы.
– Нет, пап. Спрашивает, можно ли ему воды попить? Пойду, принесу. – Распахиваю одеяло и поднимаюсь.
– Стоять. Я сам схожу, устрою оазис нашему гостю.
– Да ты пока принесешь, утро настанет. Я быстро, папуль. – Иду к выходу, не слушая наставления папы.
– Он что скорострел? За пару минут управится? – вдогонку язвит.
– Пап, что-то про остальных моих парней ты такого не говорил? А тут, прям, всю сексуальную жизнь хочешь узнать?
– А остальные нормальные были.
– А этот что?
– А этот больно дерзкий и самоуверенный. Сказал же, что ты спишь со мной в комнате. Чего не успокоится? – Хватаюсь за ручку и открываю дверь.
– Он просто умеет тебе ответить, а не молчать и кивать как марионетка.
– Алиса! – повышает голос, чтобы остановить меня.
– Папуль, я вернусь через пару минут, принесу воды и пожелаю ему спокойной ночи.
– Точно скорострел.
Закатываю в темноте глаза и иду на кухню. Набираю кружку воды для правдоподобности и иду в зал, где тетя Нина расстелила Марку. По правде, я хотела удостовериться, что все нормально. Знаю, к каким условиям он привык, а тут у нас деревенские хоромы.
– Марк, – шепчу в темноте. – И иду, ориентируясь на светящийся экран его телефона.
– Гаечка? Папа сжалился? – Убирает телефон и садится на край кровати.
– Нет, если что, ты хотел пить, и я тебе принесла. – Ставлю кружку на тумбочку.
– Я могу подтвердить, что очень хочу тебя, если надо, – сквозь шепот смеется в ответ.
– Марк, не тут же. – Чувствую, как касается моих пальцев в темноте и тянет к себе.
– Только из-за уважения к твоей тете и этому дому. Иди хотя бы поцелуй меня.
Упираюсь одним коленом в кровать возле его бедра, второе – перекидываю через Марка и сажусь к нему на колени. Его руки тут же скользят вниз и обхватывают попу. Сдавливают в ладонях и прижимают сильнее к себе.
– Чувствуешь, как хочу тебя? – Запускает одну руку под футболку и скользит вверх по коже.
– Сложно это не почувствовать. – Делаю легкое движение вперед и назад по всей его длине и касаюсь губ. Но у нас всего несколько минут и нет времени насладиться нежным поцелуем. Затягиваю его губу и прохожусь по ней языком, а Марк подхватывает мою инициативу и, одной рукой зажав грудь, умело вырисовывает круги большим пальцем, одновременно языком во рту чертит эллипсоиды. Если мы не можем сейчас заняться сексом, то это делают наши языки.
Прижимаю сильнее к себе и запускаю руки в его жесткие короткие волосы. Щетина царапает кожу на шее и следом заживляет поцелуем. Уже, наверное, прошло не пару минут, а все десять и мне надо идти. Обещаю себе – еще чуть-чуть и оставлю Марка. Он как любимый десерт, от которого невозможно оторваться, пока не съешь полностью или не пресытишься. Противозаконно иметь такие крепкие и нежно-сексуальные руки одновременно. Может он прошел курсы мануально-эротического массажа?
И в следующую минуту жалею, что не остановилась пару секунд назад, потому что в комнате кто-то включает свет.
66. Алиса
Па-па. Даже не видя его, понимаю это по характерному откашливанию в стороне дверей. Представляю, как это выглядит. Я на коленях у парня. Мы целуемся. И при этом я называю это “дружбой”. Упираюсь руками в грудь Марка, чтобы создать между нами подобие приличного расстояния, но его руки крепко удерживают. Понятно, что Марк это делает, чтобы папа видел.
– Почему я не удивлен? – Как в подтверждение своих мыслей слышу голос отца. Поворачиваюсь к нему. Возле выключателя стоит папа и выпускает в Марка пули, отстреливающие парню все, что может увеличиться в размерах за пару секунд. – Воды напился?
– Ещё нет, – смело улыбается.
– Сходи в колодец, набери ведро и пей. Нечего мою дочь гонять за водой. Она тебе не служанка.
– Папа, перестань, – Вмешиваюсь, так как эти двое, так и будут перекидываться в словесный пинг-понг, пока я не пойду с папой. – Пап, я сейчас. – Смотрю Марку в глаза и читаю в них одновременно недовольство и несогласие, но принятие моего выбора.
– Спокойной ночи, Гаечка, – говорит так тихо, чтобы слышала только я. Жду, когда отпустит, но руки все также удерживают. А потом на глазах у папы наклоняется и устраивает брейк данс языками.
– Я тут, если что, – напоминает о себе папа. Руки ослабляют хватку, и я могу встать. Марк отпускает меня, перед этим показав папе, что его правила будут нарушены. Всегда. И я слушаю его больше, чем отца.
– Я пойду лучше, – шепчу в губы и, оставив последний лёгкий поцелуй на губах, поднимаюсь с его колен и направляюсь к выходу. – Пошли спать, пап, все равно за работу моим охранником я тебе приплачивать не буду.
Когда прохожу мимо отца, получаю лёгкий шлепок по попе и ещё раз оборачиваюсь к Марку, улыбаясь.
– Ты мне тут не скалься, – кивает папа несостоявшемуся зятю. – Ты у меня на учёте.
– На военном?
– На постельном. Алиса, вперед.
– Да, генерал кроватных войск. – Приподнимаю подбородок и прикладываю руку к виску и прыскаю со смеха.
– Ох, схлопочешь у меня, Лиса. – Выключает свет и не спеша идет в нашу комнату.
– Спокойной ночи, папуль. – Целую в щеку и снова запрыгиваю в свою кровать.
– Ты совсем совесть с этим столичным буржуем потеряла? Заниматься интимом в гостях.
– Да не собирались мы ничем заниматься. Так, присела поцеловать его, – оправдываюсь, а самой смешно.
– Хороши поцелуи. Я не слепой. Язык его горло твое вылизывал, а рукой за сиську держался. И ты тоже растеклась на нем.
– Пап, я от тебя не скрывала, что мы спим вместе, так что нечего было устраивать эту показательную взбучку.
– Ага, чтоб мы тут с Ниной слушали ваши вздохи.
– Я вас уважаю и такого бы не допустила. Прижалась бы к Марку и заснула.
– Вот кольцо тебе на палец оденет, тогда и будет прижиматься. А пока путь стручок свой сам согревает. – Поджимаю губы, чтобы не рассмеяться в голос. Стручок. Да там кабачок, настоящий. – Я вам запретить это делать не могу, но при мне даже не думай.
– Я при тете и не собиралась, жаль, что ты так думаешь о своей дочери.
– Алиса, вот будут у тебя свои дети, тогда меня поймёшь.
Молчу, отвернувшись к стене. Папа обычно сдержан в выражениях, но сегодня в ударе. Вот если бы он по Жене так прошелся, то точно бы у парня давление подскочило. Отмечаю для себя на будущее, что мужа надо будет выбирать такого же непробиваемого, как Марк.
– И ты называешь это дружбой?
– Я знаю, что такое дружба, поэтому называю это так. Что такое любовь ты можешь сказать?
– Когда тебе хорошо с этим человеком, ты готова быть с ним с хромым, больным, некрасивым. Когда плохо и когда хорошо. Он не центр твоей жизни, он твой спутник. Вы равнозначны и самодостаточны. И при всем этом вам безумно хорошо вместе. Думаешь, этот твой способен на все это?
– Не знаю. Нам просто хорошо вместе, а как он себя поведет в экстренной ситуации, я не проверяла.
– Люди, выращенные в таких кругах, как он, они привыкли все покупать и брать то, что хотят. Умеют обманывать и играть грязно. Идти по головам.
– Думаешь, я бы начала встречаться с таким человеком?
– Он не простой, Лисенок. Ты у меня слишком добрая и хорошая, поэтому тобой можно манипулировать и пользоваться.
– Думаешь нам надо перестать дружить с ним? – Сказать слово “расстаться” не поворачивается язык.
– Ну почему же. Дружить как раз можно, а вот со всем остальным… – Замолкает, обдумывая что-то. – Он тебе нравится? – Неожиданный вопрос застает врасплох. На который я сама себе боялась давать ответ.
– Очень.
– Вот этого я и боюсь. Что он тебе нравится очень, а для него это проходящее. Женщины умеют нарисовать идеального мужчину в образе кого-то конкретного, не замечая недостатков. А потом фантазии разбиваются на осколки и приходится ходить по стеклу.
– Недостатки есть у всех. Просто с какими-то можно смириться и принимать. Наверное, если любишь, тогда, как ты говоришь, и принимаешь человека таким, какой он есть.
– Все зашло так далеко?
– Пока нет, поэтому я и спрашиваю, стоит ли это прекратить?
– Даже если я скажу прекрати, ты все равно меня не послушаешь. Так ведь? – Усмехается и ждет ответа.
Даже, если я сделаю так. Все равно будет Марк, который захочет действовать по-своему. Вести свою игру, пока… не надоем. Все держится на нем. И я завишу от него.
– Пап… а если я просто обниму его и мы тихо ляжем спать?
– А он так умеет?
– Вот и проверим его. – Папа молчит какое-то время и тяжело вздыхает. – Пап, – меняю тон на мягкий и выпрашивающий.
– Ладно, иди, а то заснуть мне не дашь. И, надеюсь, ты не опозоришь отца. Слух у меня отменный и, если услышу скрипы и стоны, приду. Не сомневайся.
– Обещаю, ничего не будет. – Выдыхаю, довольно расплываясь в улыбке. Словно мне купили килограмм любимого ванильного мороженого. – Спокойной ночи, пап, я тебя люблю.
По темноте тихо пробираюсь в комнату к Марку. В дверную щель наблюдаю, как его лицо освещается от экрана мобильного телефона. Переписывается с кем-то. Струна ревности вдруг натягивается вокруг шеи.
Я ведь ничего не знаю о нем, помимо того времени, когда он бывает у меня. С кем он, где он проводит остальное? Вокруг такого, как он, крутится очень много женщин и, скорее всего, есть те, кто есть в рейтингах повыше меня. Приоткрываю дверь и захожу в комнату.
– С кем переписываешься? – шепчу в темноте и на цыпочках пробираюсь к нему.
