Текст книги "Море наизнанку (СИ)"
Автор книги: Ольга Свириденкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)
Глава 15
Марина проснулась от звонка на мобильник.
– Ты еще спишь? – изумилась Наташка, услышав ее сонный голос. – Ну ты даешь, мать моя! Даже я уже встала.
Она вдруг замолчала, и до слуха Марины донесся глубокий вздох.
– Наташ, с тобой все в порядке? – встревожилась Марина. – Мне кажется, ты какая-то грустная.
– Да, грустная, – подтвердила Наташка с невеселой иронией. – Вовчик меня разочаровал, причем, целиком и полностью. Потом расскажу, не по телефону… Слушай, вы сегодня планируете выходить из дома?
– Не знаю еще.
– Позвони мне, когда будешь знать… Или нет, не надо: я потом сама позвоню, – Наташка внезапно отключилась.
Положив телефон на столик, Марина вернулась в постель, под теплый Костин бочок.
– Кто звонил? Наташка? – поинтересовался Костя.
– Ага, – кивнула Марина.
– Что у нее случилось? Танцор оказался мудилой?
Марина на секунду застыла, потом рассмеялась.
– Костя, черт побери, что за выражения?! Да, Наташка сказала, что разочаровалась в нем.
– Чего и следовало ожидать. У него на лице было написано, что он только и умеет выпендриваться, а больше ничего.
– Костя, послушай… А твой напарник…
– Генка? Нет, он примерный семьянин. Хорошая мысль – познакомить Наташку с кем-нибудь из наших, но тут все непросто. Ведь нужно, чтобы мужик был интересен, да еще и временем располагал. Я подумаю, – он перевернул ее на спину и принялся целовать.
Наташка позвонила часа через два. Сообщила, что познакомилась с новым ухажером, и предложила поехать на теплоходе в Гурзуф.
– Что будем делать? – обернулась Марина к Костику. – Только не спрашивай, как я хочу сама! Мне хочется, чтобы тебе тоже было интересно.
– Поедем, – решительно объявил он. – Я хотел свозить тебя туда на машине, но думаю, теплоходом лучше. И море должно быть спокойным, не укачает.
– Отплытие в два часа. Успеем?
– Конечно, еще только пол первого.
Договорившись с Наташкой встретиться на причале без двадцати два, Марина нажала на «сброс».
– Тебе правда будет интересно? – спросила она Костю. – Ты ведь, наверное, был там уже сто раз.
– Нет, – возразил он с улыбкой. – И мне будет интересно везде, где я вместе с тобой. Да и на нового Наташкиного ухажера любопытно взглянуть. Что хоть за мужик-то, когда она успела с ним познакомиться?
– Понятия не имею, – пожала плечами Марина. – Да, Наташка молодец, ничего не скажешь! Не успела расстаться с одним, как тут же подхватила другого.
– На ловца и зверь бежит, – усмехнулся Костя. – И все-таки зря она упустила Мишку.
– Но как с ним теперь помиришься? Он ведь не на шутку обиделся. А еще если видел, что Наташка приводила Вовчика в пансионат… – Марина многозначительно хмыкнула.
– Да уж, – протянул Костя. – Нехорошо получилось. Ну да бог с ними, давай собираться.
В половине второго они были на месте, а там подошли и Наташка со своим кавалером.
Его звали Алексей Алексеевич. Лет сорока с небольшим на вид, весь такой приличный и интеллигентный. Как только Марина увидела его, ей вспомнилось выражение «позитивное мышление». И действительно, Алексей Алексеич производил впечатление самого, что ни на есть, позитивно мыслящего человека: спокойный, улыбчивый, посматривает вокруг с доброжелательным любопытством и радуется каждой приятной мелочи.
– Константин… простите, а по батюшке как? – вежливо осведомился он, когда Костя представился.
– Сергеевич, – растерянно протянул Костя. – Да к чему эти церемонии? Зовите меня просто по имени.
– Хорошо, с вашего разрешения, – кивнул Алексей Алексеич. – Но тогда уж и вы зовите меня запросто Алексеем.
Марина едва не прыснула. Но Наташка, к ее удивлению, осталась серьезной. Видать, Алексей Алексеевич сумел произвести на нее впечатление, только каким образом, было пока непонятно. Впрочем, он был приятен, не глуп, не нахален, а что еще нужно, чтобы понравиться женщине?
Когда началась посадка, Марина спохватилась, что они с Костиком не купили билетов.
– Не суетись, – сказал Костя. – Пропустят и так.
И их, в самом деле, пропустили.
– Я смотрю, вы, Константин, пользуетесь авторитетом среди моряков, – уважительно заметил Алексей Алексеич.
Костя смущенно кашлянул:
– Да нет, дело не в этом… Просто меня тут все знают.
– Костя работает спасателем, – с гордостью пояснила Наташка. – И он первоклассный спасатель, – она подмигнула Марине.
– Самый обычный, – поправил Костя, еще больше смутившись.
– Не сомневаюсь, что вы скромничаете, – хитровато улыбнулся Алексей Алексеич.
Едва теплоход отчалил, Наташка увела Марину на закрытую палубу, где было меньше людей.
– Марин, ты не представляешь, каким мудаком оказался этот проклятый танцор, – взволнованно начала она. – С ним совершенно не о чем было говорить! Конечно, интеллект – это чепуха, но он оказался невыносимо скучным. Нет, он, конечно, болтал… только исключительно о себе-любимом! Чего ты хохочешь?
– Вспомнилась статейка в журнале. Как там, подожди-ка… «Хотите стать мастером общения, научитесь не говорить, а слушать. Наградой вам станет выгодное впечатление о вас»…
– Угу, читала я такие советы, – Наташка усмехнулась. – Выгодное впечатление, блин. Да на кой оно сдалось мне, если я не рассчитываю получить с человека выгоду?! Буду слушать всякие идиотские бредни и с вежливой улыбкой поддакивать. Как будто мне за это денег отвалят.
– Но что с танцором? – напомнила Марина.
Наташка обреченно вздохнула.
– Рассказывал что-то о себе, о своих знакомых. И ладно бы интересно, а то ведь от скуки помереть можно. Потом мы легли в постель, и начался полный кошмар, – Наташка выразительно помолчала. – Он оказался до ужаса примитивен! Вообще не умеет возбудить женщину. Зато доставал меня с просьбами сделать ему «миньетик».
– О боже, – Марина приложила пальцы к губам.
– Нет, ну ты представляешь, да? – хмыкнула Наташка. – Сам тебя не ласкает там, а от тебя хочет. Офигеть, какой наглый тип. Короче, в два часа ночи я его выставила. Как представила, что проснусь, а он тут, под боком, так думаю: «Надо, к чертовой матери, выгонять».
– Понятно, – сочувственно протянула Марина. – Наташ, ты только не расстраивайся. Что делать! Такие промашки случаются.
– Да я уже не расстраиваюсь, – беззаботно улыбнулась Наташка. – Конечно, жалко, что я потеряла Мишку… Зато познакомилась с Алексеем, – ее глаза озорно засверкали. – Интересный мужчина, и по нему видно, что в постели не будет вести себя свински.
– Не должен, – кивнула Марина. – Он слишком интеллигентен. Но где ты его подцепила, когда?
Наташка интригующе прищурилась.
– Не поверишь… Пошла я утром на пляж. Только купаться мне не хотелось, а хотелось пивка попить, снять, так сказать, ночной стресс. Зашла я в летнее кафе, взяла пива, звоню тебе. И тут вижу за соседним столиком мужчинку! Сидит и смотрит на меня с восхищенной, застенчивой улыбкой. Я посмотрела на него этак пристально, он смутился и заулыбался сильней. Ну, тут я закончила разговор с тобой, и мы познакомились. Посидели в баре, потом пошли гулять. Он здесь уже неделю, знает все интересные места и торговые точки. Показал мне палатку, где продаются полудрагоценные камни, и сразу купил несколько в подарок. Потом предложил поехать куда-нибудь на экскурсию, и – вот мы здесь!
– Ну что ж, это здорово, – улыбнулась Марина. – Знаешь, мне этот Алексей тоже показался приятным. И с ним можно не только заниматься любовью, но и везде ездить, гулять. Кстати, он где живет?
– В пансионате, недалеко от нас.
– Значит, деньги у него есть.
– Да, вроде бы есть. Да это не главное, главное, чтоб было интересно. И красивого секса хочется, как с Мишкой, – Наташка печально вздохнула.
– Ты Мишку сегодня видела?
– Нет: я проспала завтрак. А на пляж, как ты знаешь, я не ходила.
– Может, попробовать с ним помириться?
Наташка покачала головой:
– Боюсь, не получится. Давай больше не будем о нем, ладно?
– Ладно, – кивнула Марина. – Ну пошли, а то бросили мужиков одних.
Марина опасалась, что Костя не найдет общего языка с Алексей Алексеичем, но общались вроде бы нормально.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил Костя. – Не укачивает?
– Нисколечко, – улыбнулась она. – А ведь я даже про таблетки забыла. Хорошо, что мы поехали на теплоходе, я хоть перестану бояться морских экскурсий.
– Надо было слушаться меня в прошлый раз, а не строить из себя феминистку, – поддел ее Костя.
– Я никого не строила, я и есть феминистка, – задорно возразила она. – Наташ, правда, ведь мы с тобой феминистки?
– Конечно, – кивнула Наташка, незаметно ей подмигнув.
– Хм, интересное открытие! – Алексей Алексеич лукаво взглянул на подружек, а затем заговорщицки – на Костю. – Значит, наши очаровательные дамы увлекаются идеями феминизма? Надо будет подискутировать на эту тему при случае.
– Да что там дискутировать, – Костя покосился на Марину с дразнящей улыбкой. – Ведь ясно же, где собака зарыта. Плохо любим мы женщин, вот они и идут в феминистки.
– Маленькое уточнение, – Алексей Алексеич поднял указательный палец. – Дамы не просто так, как вы выразились, идут в феминистки, они вынуждены это делать. Например, с теми же местами в транспорте. Феминистки говорят: не нужно уступать нам места, мы не слабый пол. Но ведь им и без того уже давно не уступают места, не открывают перед ними двери, не предлагают помочь донести тяжелую сумку. И что остается, дабы сохранить достоинство? Вызывающе заявить: нам это не нужно!
– Глубокая мысль, – восхитилась Наташка.
– Да, звучит очень резонно, – кивнул Костя.
– Так что тут, мой любезный юноша, обширная почва для дискуссий, – торжественно подытожил Алексей Алексеич.
Марина насилу сдержалась, чтобы не рассмеяться: такое озадаченное лицо сделалось у Кости при обращении «любезный юноша». Но Наташка, к ее удивлению, снова осталась серьезной.
«Да, впечатлил ее новый кавалер, – иронично подумала Марина. – А все твердила, что интеллект – это ерунда!»
В парке гурзуфского санатория они разделились на пары, и Марина с Костей постепенно отстали от группы.
– Хороший мужик этот Алексей, – проговорил Костя. – Только вот Наташке твоей надо бы кого-то потемпераментней.
– Ей уже попался вчера темпераментный, – вздохнула Марина. – Да толку оказалось ноль.
– Что, совсем не задалась ночка?
– Совсем.
Костя помолчал, фотографируя живописную клумбу.
– Вот, если так, почему не попыталась помириться с Мишкой? – спросил он, пожимая плечами. – Сказала бы, что сильно напилась и не помнит, что делала. Он мог бы пойти на примирение, потому что она ему очень нравится: это было видно.
– А ты бы на его месте помирился?
– Почему бы нет? Ведь отношения не настолько серьезные, чтобы переживать из-за женской измены, считая ее предательством.
– Интересно, – задумчиво протянула Марина. – Выходит, что того, кого не особенно любишь, легче простить?
– А разве у тебя не так? Почему ты прощаешь своего мужа за измены: из большой любви или потому, что тебе на него похер?
– Я бы не сказала, что мне на него совсем похер…
Марина почувствовала, как лицо начинает предательски гореть. Она не собиралась рассказывать, что муж изменяет ей, но Костя все-таки вытянул у нее признание. Конечно, это было понятно и так, но не хотелось же говорить прямо!
– Маринка, прости меня, – Костя сжал ее руку. – Зря я упомянул про него и испортил тебе настроение.
– Не испортил, – возразила она. – Но я только не понимаю, откуда такая настойчивость. Ей-богу, ведь не можешь же ты ревновать меня к мужу!
На секунду он отвел глаза. Потом посмотрел на нее с беззаботной улыбкой и пожал плечами.
– Не знаю. Просто… Обычно замужние женщины любят обсудить с любовником своих благоверных.
– Зачем?
– Чтобы получить одобрение своим действиям. Услышать от другого мужика, что от такого козла, как ее муж, грешно было не загулять.
– Понятно, – рассмеялась Марина. – Но мне… мне-то это одобрение не нужно! Я и так знаю, что веду себя правильно.
Костя остановился и внимательно посмотрел ей в глаза.
– Ты его не любишь, – убежденно проговорил он. – И не уважаешь.
– Можно ли уважать мужа, который тебе изменяет?
Костя покачал головой:
– Мужа не начинают презирать лишь по факту измены. Должно быть что-то еще. Он должен уронить себя в глазах жены. Повести себя недостойно, нелепо или смешно.
– Но как можно сохранить достоинство, если ты, например, привел любовницу домой, а жена застукала тебя с ней?
– Не знаю, – в глазах Кости появились веселые огоньки. – Мне сложно представить себя в такой ситуации. Наверное, никак… Но кто заставлял его ставить себя в такую идиотскую ситуацию? Собственная глупость?
– Или жадность: не захотел тратиться на гостиницу. Я как раз недавно написала об этом стебный рассказик в журнал.
Марина секунду помедлила, собираясь с мыслями.
– «Первое, что бросилось Диане в глаза в квартире Валерия – грязные женские сапоги и пачка лоперамида на тумбочке с отломанной ручкой. Сапоги произвели особенно удручающее впечатление. Набойки на них были стоптаны, да и сами сапожки выглядели так, будто их носят, как минимум, третий сезон. Диана невольно испытала сочувствие к сопернице, а заодно – бурное негодование на Валерия. Это же надо – не купить жене новых зимних сапог! Прямо как ее собственный муж – жадюга и раздолбай»…
– Маринка, ты язва! – Костя расхохотался. – Любую романтику опошлишь.
– И зачем я тебе это рассказала? – криво усмехнулась она. – Теперь ты, чего доброго, будешь бояться меня.
– Нет, – возразил он. – Чего мне тебя бояться? Есть два типа язвительных женщин: кактус с колючками и роза с шипами. Ты, конечно же, роза, – он обнял ее и нежно поцеловал.
Как странно! Он часто говорит про цветы и при этом не дарит их ей. А между тем жадность – это последнее, в чем можно его упрекнуть. Человек-загадка, как верно сказала Наташка.
– Кстати, чем там закончилось все? – поинтересовался Костя. – Диана прониклась к Валерию глубоким презрением и решила порвать с ним?
– Ага, – кивнула Марина. – Угадал.
– Немудрено угадать, – Костя усмехнулся.
Марина огляделась:
– Кажется, мы отстали от группы.
– Пойдем прямо к фонтанам: наши, наверное, там… Не сердишься, что пропустила из-за меня пол экскурсии?
– Нет, – покачала она головой. – Экскурсия, конечно, интересная, но общаться с тобой интересней.
Когда они плыли назад, солнце заходило за горы. Стоя на открытой палубе, в самом ее конце, Марина любовалась роскошными пейзажами побережья, не в силах отвести от них взора.
– Господи, как красиво! – воскликнула она. – Дух просто захватывает. И как далеко все видно! Мы уже подплываем к Алуште, а Медведь-гора до сих пор – словно на ладони. А голубые горы на востоке кажутся волшебными миражами…
– Это не миражи, – ответил Алексей Алексеевич, – а горы Восточного Крыма. Если выйти в открытое море напротив Алушты в хорошую, ясную погоду, можно охватить взором все побережье от Аю-Дага до мыса Меганом, что находится после Судака. Конечно, при хорошем зрении, а не таком, как у нас – тружеников пера и компьютера, – он скромно рассмеялся.
– Бинокль можно взять, – с улыбкой заметила Наташка. – Кстати, хорошая идея!
Внезапно кепку Алексей Алексеича сдуло за борт, в лазурные пенящиеся волны. Наташка ахнула и сочувственно посмотрела на него.
– Не будем расстраиваться из-за такой мелочи, – с позитивной улыбкой произнес Алексей Алексеич. – Море забрало старое. Значит, берега принесут что-то новое и прекрасное! – он многозначительно посмотрел на Наташку.
– Похоже, сегодняшняя ночка у твоей подруги задастся, – шепнул Костик Марине.
Глава 16
Марина росла без отца: мать развелась с ним, когда Марине было два года, потому что он начал выпивать и буянить. Отец снова женился, снова развелся и куда-то уехал, затерялся на просторах необъятной. С той поры Марина о нем не слыхала и понятия не имела, жив он или нет.
А мать так и не вышла замуж повторно. В их небольшом городе было невозможно найти нормального холостого мужчину старше двадцати пяти лет, а отбивать от семьи женатого матери не хотелось.
На представление Марины о том, что такое женское счастье, влияло два фактора. Первый – позиция матери и ее подруг. Они не называли себя феминистками – такого и слова тогда никто не знал, но их образ мышления соответствовал идеалам феминизма, в хорошем понимании этого слова. Они были независимы внутренне и стремились к независимости материальной, не норовили вцепиться в первого попавшегося мужика ради обретения «почетного статуса» замужней женщины. При этом они не питали ненависти к мужчинам, не считали их всех «козлами». Просто так сложилось, что не повезло. Не всем женщинам, а конкретно им. И что оставалось делать? Как сказал знаменитый Хайям, «и лучше будь один, чем вместе с кем попало».
Вторым фактором была позиция большинства, твердо убежденного, что «бабе завсегда лучше при мужике». Позиция большинства имела сильные стороны, с которыми не поспоришь. Марина и сама видела, что многие замужние женщины живут обеспеченней незамужних – конечно, не жены раздолбаев, а жены нормальных, работящих и серьезных мужчин. А когда муж не только рабочая лошадка, но еще и заботливый, чуткий – вообще получается сказка. Марина все это видела, и ей становилось обидно, что такой мужчина не встретился ее матери.
Правда, и хорошего могли запросто увести. «Битва за мужика» – это феерическое явление Марина наблюдала с пеленок. И как же бабы сражались за мужиков, о-о-о! Перья летели клочьями во все стороны. И для достижения желаемого годились абсолютно все средства. О самоуважении речи не шло – это последнее, что женщина боится утратить, сражаясь за мужика. Впрочем, как с изумлением подмечала Марина, мужчинам было без разницы, есть у их женщин самоуважение или нет. В лучшем случае, самоуважение требовалось от молоденькой девушки, ни разу не бывшей замужем. Тем же, кто уже оштамповался, сия добродетель была ни к чему – все равно, что жить с мужем и оставаться девственницей. Напротив, мужчинам льстило, что женщины за них сражаются, забывая о гордости, чести и самоуважении. И награда нередко доставалась той, что зашла дальше всех в потере вышеуказанных добродетелей.
Марине навсегда запомнился один случай. Ей было тогда лет десять – большая уже девочка. Сидят они всем семейством дома, и вдруг в квартиру начинают назойливо звонить. Маринина бабушка открывает дверь. Стоят две женщины: молодая и пожилая. Глаза горят, лица одержимые. Увидев бабушку, женщины растерялись, но все-таки назвали причину своего визита.
– Мой муж загулял с бабой из ваших домов, – сказала молодая. – И сейчас мы своими глазами видели, как он свернул на вашу улицу! Мы погнались за ним, но не успели догнать. Тогда мы стали всех спрашивать, и нам назвали эту квартиру, сказали, что здесь живет разведенная женщина, к которой иногда приходит мужчина.
– Нет, голубушки, вы ошиблись, – с сарказмом сказала бабушка. – У нас вашего мужика нету.
Тут в тесный коридор вышли и Маринины мама с дедушкой. Поняв, что они ошиблись и совершили бестактность, женщины смутились и начали бормотать извинения. Пожилая потянула молодую за руку. Но та не удержалась и жалобным голосочком спросила:
– А вы случайно не знаете, к кому может ходить мой супруг?
– Нет, милые, не знаем, – дедушка раскатисто хохотнул. – Мы, видите ли, не подсматриваем за соседями в щелку…
Когда они ушли, мама внезапно расплакалась. Марина расплакалась следом: от жалости к маме. Она рано утратила наивность – сложно было не утратить, ежедневно наблюдая реальную жизнь – и прекрасно угадала причину маминых слез. Мама чувствовала себя оскорбленной и несчастной. Не только из-за случившегося. У мамы был женатый мужчина, с которым она изредка встречалась – Марина об этом знала. А что, если не находится мужа, женщине ни с кем не встречаться и обходиться без секса? Да не пошли бы вы нахрен, праведные ханжи-моралисты!
Выйдя замуж, Марина не превратилась в ханжу-моралистку. Если один из супругов гуляет, значит, в семье не все ладно. Нельзя возлагать вину только на «суку-стерву», сбившую мужика с толку! Мужик – не теленок, послушно идущий туда, куда его тянут на веревочке. Загулял – значит, или с женой не все ладно, или он по натуре кобель. Есть такие мужики, полигамно ориентированные, как их называла Марина, и они действительно не могут довольствоваться сексом с одной женщиной.
А бывает, что между двумя зрелыми людьми, один или оба из которых не свободны, вдруг вспыхнет настоящее, прекрасное и светлое чувство. Всякое в жизни случается…
И вот, эти две установки – «лучше будь один, чем вместе с кем попало» и «бабе завсегда лучше при мужике» – породили в душе Марины некоторый разлад. С одной стороны, она была нацелена на замужество, с другой – не могла выйти за человека, не казавшегося ей идеальным.
А между тем, выживать в суровых условиях мегаполиса без мужской поддержки было нелегко. Возвращаться же после института в «родные турлы» Марина категорически не желала. Точнее, не «не желала», а не могла.
Ах, эта Москва! Как поется в песне группы «Танцы минус»:
Город – сказка, город – мечта,
Попадая в его сети, пропадаешь навсегда,
Глотая его воздух простуд и сквозняков
С запахом бензина и дорогих духов…
По правде говоря, Марине больше нравился Питер, нежели Москва. Но учиться в Питере она не могла: не позволяли финансы, и Марине не хотелось надолго разлучаться с родными. Питер был слишком далеко от ее родного городка, а Москва – близко.
Марина хотела остаться в Москве не только потому, что привязалась к ней за годы учебы. Она панически боялась провинции, боялась погрузиться в ту самую реальную жизнь, которую имела удовольствие наблюдать с детских лет. И еще было страшно, что она не встретит в своем городе достойного мужчину, как это случилось с мамой.
И не только с мамой. Приезжали в их городок в восьмидесятые годы по распределению молодые учительницы. Интересные, умные, интеллигентные дамы. Две из них так и не вышли замуж, остались старыми девами. Одна, достигнув тридцатилетнего возраста и поняв, что мужа не светит, родила от женатого любовника. Удивительно, но никто из местных обывателей ее не осудил – напротив, все говорили, что она поступила правильно. Ведь не молоденькая уже девушка, а взрослая баба, а взрослой бабе полагается состоять, если не при муже, то хоть при ребенке.
В Москве, понятное дело, шансов найти мужа было намного больше. Вот только для Марины и здесь все оказалось непросто. Однокурсницы одна за другой выскакивали замуж: как правило, за москвичей с квартирами. А что ж? Провинциалки – они такие. Не привередничают, как москвички, имеющие за спиной прочный тыл – родителей с жильем и деньгами. Попался мало-мальски подходящий жених – берут, не раздумывая.
И лишь такие привереды, как Марина, не желали хватать «мало-мальски годное». Однокурсницы не понимали ее и с насмешливым соболезнованием твердили, что нужно снижать планку. Но некоторые рассуждали иначе.
– Не слушай ты наших деревенских клуш, – сказала как-то Марине ее однокурсница Жанка. – Им с детства вдолбили установку: главное, чтобы в доме были «штаны», а что за «штаны», не принципиально. А я вот решила не гнаться за женихами разряда «третий сорт не брак», а искать состоятельного любовника, чего и тебе советую. Приподняться за его счет, закрепиться в Москве, купить собственное жилье… Ну а потом уж и думать о замужестве. Видишь ли, Марин… Поговорка «деньги к деньгам» придумана не спроста. Кому мы сейчас нужны – нищие девочки из провинции? Разве что таким же, как сами – третьесортным. А вот когда будет своя квартира, приличная работа, то и женихи станут попадаться другие.
Марина находила рассуждения подруги разумными. И впрямь, «лучше быть фавориткой короля, чем женой бедняка», особенно если этого бедняка ты не слишком уважаешь и любишь. Вот только, когда ей представился шанс обзавестись состоятельным покровителем, она от него отказалась.
Материальная помощь от мужчины – это, конечно, прекрасно. Но ведь при этом еще необходимо, чтобы тебе было приятно ложиться с ним в постель, чтобы ты могла его уважать, чтобы…
В общем, понятно: чтоб было не только по расчету, но и по любви. Или хотя бы по сильному влечению.
То есть она жаждала невозможного. А точнее, затея с поиском состоятельного любовника была не для нее. Так же, как и брак с человеком, которого не достаточно любишь, уважаешь и ценишь.
Ничего не оставалось, как пробиваться в Москве в одиночку и терпеливо дожидаться принца. И вот он, наконец, появился – два с половиной года спустя после того, как Марина окончила институт. Умный, интересный, достойный. Не «мало-мальски подходящий», а подходящий Марине буквально во всех отношениях: и по менталитету, и по интеллекту, и в сексе. Словом, настоящая вторая половинка, родственная душа…
Но все оказалось иллюзией.
Ну почему, черт возьми, почему же так получилось?! Ведь были же поначалу и любовь, и душевная близость…
Может, надо было лучше пасти мужика, может, участие в «битве за мужика» – неизбежность, если не хочешь остаться у разбитого корыта? И правы были провинциальные кумушки, ох как правы!
Да, наверное, надо было пасти. Но если не хочется, если тебе это до отвращения противно?
Марина стала читать феминисток. Она соглашалась с ними далеко не во всем, но было приятно видеть, что многие женщины относится к «битве за мужика» с таким же отвращением, как и она. И она все больше приходила к убеждению, что нельзя жить с мужчиной, который не уважает тебя должным образом и которого ты не уважаешь сама.
Приехав в очередной раз к матери, Марина рассказала ей об изменах мужа. Мать принялась ругать Толика, награждать его едкими эпитетами, жалеть свою бедную девочку. Но, когда Марина осторожно произнесла слово «развод», реакция мамы убила ее наповал. Мать посмотрела на Марину с испугом и начала энергично возражать:
– Развестись? И что же? Ты останешься в тридцать лет одна?! Да где же ты найдешь в таком возрасте лучшего мужа, чем Толик! И может, не в Толике вся проблема, а ты сама виновата?
«Сама виновата»…
Марина с горечью поняла, что мама ей не поддержка. Мама изменилась, а она-то, Марина, и не заметила, как это произошло.
«Сама виновата»…
«Сама уронила ведерко в колодец, сама и доставай», – вспомнились Марине слова строгой нянюшки из сказки «Мороз Иванович». Что ж, сама так сама. Не впервой, в конце-то концов.
Вот только, слишком много вокруг подрезателей крыльев. Не хотите поддержать и помочь – не нужно, никто вас не просит. Но отстаньте же, бога ради, со своими благоразумными советами и предостережениями!
