Текст книги "Море наизнанку (СИ)"
Автор книги: Ольга Свириденкова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)
Глава 25
– На форуме феминисток я встретила интересную фразу: «отдать мужику свою душу». Боюсь, что именно это со мной и случилось, – Марина усмехнулась, перебирая симпатичные камушки.
– Можно подумать, что я не отдал тебе свою душу, – Костя посмотрел на нее с такой же усмешкой. – Отдал, и еще как. Так что не надо думать, будто мы не в равном положении.
Они лежали на пляже в Партените, прячась под навесом от солнца. Хотя можно было не прятаться: небо заволокли облака. Марина обожала такую погоду. И такое море, каким оно было сейчас – с умеренными волнами. И этот пляж возле Аю-Дага ей тоже безумно понравился. Забраться бы на вершину горы, да полюбоваться оттуда пейзажем, но все силы были истрачены на сексуальные игры. Зато они прокатились на катере до Гурзуфа, и Марина получила море впечатлений.
– И ты не должна бояться, что я тебя разлюблю или предам, – заговорил после паузы Костя. – Я не из тех, кто легко влюбляется и меняет привязанности. И я никогда… слышишь, Марин? Никогда не встречал женщины, которая казалась бы мне настолько родной.
– Я тоже не встречала такого мужчины, – с улыбкой отозвалась она.
– Но, конечно, я понимаю, что для полного доверия нужно нечто большее, чем слова, – голос Кости вдруг зазвучал торжественно. – Так вот, Марин… Сразу после свадьбы я перепишу на тебя половину квартиры. Она стоит дорого, дороже, чем ты думаешь. И если я вдруг поведу себя плохо, никто не помешает тебе забрать свою долю.
Марина выпустила из рук камушки.
– Ты… перепишешь на меня полквартиры? Костя, да ты с ума сошел! Разве так можно? А вдруг я окажусь непорядочной?
– Не окажешься, – убежденно возразил он. – Ты не такая. И как ты можешь меня кидануть, если ты не встретишь второго такого, как я? Ведь не встретишь, и ты сама хорошо это знаешь. А с квартирой… Я не хочу, чтобы ты жила на чужой территории. Ты должна жить у себя дома, чувствовать себя полной хозяйкой. Только так отношения могут быть на равных.
Марина приподнялась и потянулась к бутылке с водой: от наплыва эмоций во рту стало сухо. То, о чем говорил Костя, казалось невероятным. И как он произнес эту фразу – «после свадьбы». Так, будто это был уже решенный вопрос, не требовалось что-то обсуждать и делать торжественное предложение.
– И не нужно за меня беспокоиться, – усмехнулся Костя. – Маринка, я взрослый мужик и прекрасно знаю, что делаю. И не забывай, что я – единственный наследник своего дядьки, он считает меня своим сыном. Так что не нужно бояться за мои материальные интересы, – он легонько потрепал ее по волосам.
– Костя, это ужасно: мы совсем забыли про твоего дядю, – с волнением сказала Марина. – Он лежит в больнице, а мы…
– Марин, ради бога! С дядькой мы все обсудили. Вчера я звонил ему. Он сказал, что не станет со мной разговаривать, если я оставлю тебя и приеду. Он же знает, что у меня сейчас происходит, и хочет, чтобы у меня все было хорошо.
– Мы можем поехать вместе.
– Поедем на днях. Или один скатаюсь, а ты побудешь с Наташкой. Все равно в больницу к дядьке тебя не возьмешь. Он категорически не хочет, чтобы будущая невестка увидела его первый раз в больничной одежде. Говорит: выпишусь, приду в божеский вид, тогда и привезешь.
– Понятно, – улыбнулась Марина.
– И да! – встрепенулся Костя. – Надо ведь съездить в Симферополь, сдать твой билет. Хотя ну его: терять целый день из-за небольшой суммы. Попросим Наташку, чтобы сдала твой билет, как будет уезжать, а не получится, так и ладно.
– Подожди, Костя, – Марина посмотрела на него с растущим волнением. – То есть ты считаешь, что мне не следует… уезжать через три дня в Москву?
Он резко поднялся и взял ее за руку.
– Конечно, не следует. Да и кто же тебя отпустит?! Я с ума сойду, если ты уедешь. Нет, мы поедем вместе, только немного позже. Дай мне пару недель, чтобы разобраться с делами. А может, и раньше управлюсь. Поедем вдвоем и будем вместе решать все проблемы.
– Хорошо, любимый, как скажешь, – проговорила Марина, чувствуя себя совершенно не способной принять какое-то решение самостоятельно. – Да я и сама не представляю, как бы смогла уехать. Ведь это бы означало разорвать себе сердце пополам!
– Все будет хорошо, не волнуйся, – Костя крепко прижал ее к себе. – Я тебя не оставлю одну, и мы со всем справимся…
Они пошли к морю. Когда они вернулись назад, зазвонил Костин сотовый. Расслабленно отдыхая после купания, Марина вслушивалась в голос любимого. Он звучал звонко и бодро, то переходя в шутливый дружеский тон, то вдруг начиная звучать собранно и по-деловому. Уехать через три дня, оставить его… О нет, она бы не смогла это пережить! При одной мысли о возможной разлуке Марину охватывал тошнотворный страх.
«Да и кто же тебя отпустит?»… Какое счастье, что он так сказал, что он не собирается ее отпускать! Не нужна ей никакая свобода выбора, ей нужно, чтобы он держал ее крепко-крепко.
– Звонил мой приятель, – сказал Костя, пряча телефон. – Завтра у него день рождения, будет банкет в ресторане. Пойдем туда вместе.
– Неудобно, Костя, я же там никого не знаю.
– Знаешь: Женьку и Лену. Кстати, Ленке ты очень понравилась, она бы хотела с тобой подружиться.
– Она мне тоже понравилась. Такая доброжелательная и простая.
– И подруг у нее почти нет: она не из местных. И вообще, у всех моих знакомых нормальные подружки и жены.
– А что за такое «дело» вы обсуждали?
Глаза Кости интригующе блеснули.
– Есть у нас один «бизнес-проект». Завтра как раз собираемся обсудить детали. Но не хочу пока тебе говорить: потом, если все пойдет так, как надо.
– Хорошо, – кивнула Марина.
Костя вдруг посерьезнел.
– Марин, а мне-то завтра нужно выходить на работу. Парень, что меня подменяет, возвращается на прежнее место. Мне должны скоро найти замену, но нужно чуть-чуть подождать… Ты не расстроилась?
– Нет. Чего мне теперь-то расстраиваться? – Марина посмотрела на него красноречивым взглядом.
– Да, – улыбнулся ей Костя, – теперь мы и так будем вместе. И посмотреть все красивые места мы еще десять раз успеем.
Марина перевернулась на живот. Костя пощекотал языком ее спину, пробежался пальцами вниз.
– Хорошо, что следы от ремня так быстро прошли. Когда я проснулся, то сразу подумал, не перестарался ли я. Ты ведь вчера не купалась, и не хотелось бы, чтобы сегодня ты не смогла раздеться на пляже.
– А у тебя долго держались следы?
– Долго, – Костя мрачновато усмехнулся. – Бывало, что не сходили неделю или даже больше.
– Господи, как же это надо бить ребенка, чтоб следы не сходили целую неделю!
– Маринка, это все в прошлом. Не надо меня жалеть.
Он вдруг рассмеялся, покачивая головой.
– Никогда не думал, что стану рассказывать о таких вещах женщине. Да я вообще не люблю рассказывать о себе. Но с тобой все иначе, Марин. С тобой меня тянет откровенничать.
Он прижался к ней, трепетно целуя. Потом выпрямился и вздохнул.
– Что, Костенька?
– Так… вспомнил брата. Подумалось: вот я лежу здесь с тобой, наслаждаюсь жизнью. И все-то у меня есть: и любовь, и деньги, и живу я в одном из самых красивых мест на земле. А ведь у Артура могло быть сейчас то же самое. Если бы я успел привезти его сюда. Если бы сумел объяснить ему, как нам будет здесь хорошо, как мы будем припеваючи жить в этом месте… где нам даже не пришлось бы начинать все с нуля!
– Ты не виноват, Костя. Ты ведь и сам ехал сюда не для новой жизни, а просто потому, что здесь жил единственный близкий человек.
– Да, – кивнул он. – И я, как последний идиот, не представлял себе жизни за МКАДом. И Артур тоже не представлял. Он вообще не представлял себе другой жизни, чем та, что он вел, живя с этой проклятой Алиной. И… помнишь наш разговор про тупик?
– Да, – Марина приподнялась, чтобы быть к нему ближе.
– Я думал об этом. И вот что мне пришло в голову. Это… это как с дорогами! Бывает, что водитель свернул с трассы на проселочную дорогу, а она вдруг зашла в тупик. По уму, нужно повернуть назад, выехать на трассу и двигаться дальше в нормальном направлении. Но многие не возвращаются, а продолжают двигаться по проселку. Надеются, что вот-вот выедут на дорогу, но вместо этого лишь больше заходят в тупик.
– Да, Костя, да, именно так! – закивала Марина, изумляясь, как он смог так доходчиво разложить все по полочкам.
– И вот так же с человеческой жизнью. Люди продолжают упорно двигаться по проселку или в отчаянии останавливаются. Но назад не поворачивают. Потому что для этого нужны душевные силы и изрядная доля мужества. А, чем дальше продираешься по проселку, тем больше теряешь их! И человек попадает в ловушку… Так и произошло с моим братом. Он не смог вовремя повернуть назад, чтобы выехать на правильную дорогу.
Он снова вздохнул и нахмурился. Потом встряхнул головой и с улыбкой посмотрел на Марину.
– Пойдем еще искупнемся. Солнце садится, уже весь пляж в тени.
– Пойдем… Костя, подожди! – Марина нервно сглотнула. – О господи, я ведь не сказала тебе одну очень важную вещь.
– Что, Мариночка? – он порывисто схватил ее за руку.
– Я… я не уверена, что смогу забеременеть! У меня проблема… что-то не в порядке с гормонами. Я лечилась и вроде бы вылечилась, но беременности все равно не было.
– Тьфу ты, черт побери! – Костя посмотрел на нее с упреком. – Ты так закричала, что я испугался, подумал невесть что. Марина, послушай один раз и запомни: мне плевать, забеременеешь ты или нет. Если для тебя это важно, будем ходить по врачам и… чего-нибудь делать. Но никогда – слышишь – никогда не бери в голову мысль, что я буду переживать из-за этого. Все, закрыли тему! Увижу, что заморачиваешься, накажу, – он бросил на нее строгий взгляд, потом рассмеялся и чмокнул ее в щеку.
– Костя, ты…
– Марин, я уже сказал! О боже, но почему женщины такие? Кричат, что у мужика дети в штанах, что мужики – безответственные козлы, и при этом норовят поскорее осчастливить мужика ребенком. Где логика, блин?!
– Это не логика, а совсем другое. Мужчинам сложно понять.
– Да уж точно сложно… И будут у тебя дети, не волнуйся! Когда будет нужно, тогда и появятся. Ты только не думай об этом и не забивай голову, а положись на судьбу. Ведь свела же она нас с тобой вместе, – он посмотрел на нее лукаво и немного торжественно. – И не в Москве, где ты прожила целых тринадцать лет, а здесь. Думала ли ты, когда собиралась ехать отдыхать, что все так получится?
– Нет, – покачала головой Марина. – И даже никакого предчувствия не было. И когда я тебя увидела, его тоже не появилось. Я только одно чувствовала – что ты окажешься хорошим любовником, с которым я смогу замечательно проводить время.
– А я, – Костя на секунду задумался, – я даже не могу сказать, что я тогда чувствовал. Меня просто тянуло к тебе, день ото дня все сильней. Наблюдал за тобой и прикидывал, как бы к тебе подъехать и набиться в курортные бой-френды. Случай с сумкой немного все испортил – я погорячился и показал себя не с лучшей стороны. Хотел загладить свое грубоватое поведение, но ты же, зараза, не дала мне такой возможности.
– Но ты решил не сдаваться, да? Подумал: «Ничего, голубушка, погоди – все равно никуда не денешься»… Так было, да? Признавайся!
– И вовсе я так не думал! Не нужно делать из меня коварного соблазнителя, – он шлепнул ее по заднице и пощекотал. – И ты ведь сама на меня положила глаз. Думаешь, я не видел, как ты на меня посматриваешь? Все я прекрасно видел.
– Ну да. Глаз-то, поди, наметан.
Марина бросила на него колкий взгляд и вздохнула, покачивая головой.
– Ох, Костя, не знаю… Все происходит так быстро, что я даже не успеваю задуматься, насколько разумно я себя веду. И правильно ли, что я решила не уезжать, а остаться с тобой и так круто изменить свою жизнь.
– Поздно, – он крепко прижал ее к себе. – Теперь я тебя не отпущу. И твой бывший муж тебя у меня не отнимет. Да я его даже близко к тебе не подпущу! Раньше нужно было беречь свою жену, а теперь поздно – теперь это моя женщина. Женщина, которую я ждал много лет. И не для того ждал, чтобы кому-то отдать.
Они зашли в море и поплескались в волнах возле берега. Когда они выезжали на трассу, солнце заходило за Аю-Даг, и Марина в первый раз заметила, что гора, действительно, похожа на огромного спящего медведя.
Как хорошо было знать, что через три дня она не уедет в Москву. И что она не поедет туда одна, а поедет с Костей. Он не даст ей смалодушничать и продолжать ползти по проселку, все дальше забираясь в тупик, он ее вытянет. И автомобиль ее жизни покатится по другой дороге. Какая это будет дорога, Марина, конечно же, заранее знать не могла. Она знала только одно: это будет дорога, а не убогий, надоевший проселок.
Глава 26
– Привет, моя гулёна! Как ты? Не валишься с ног от усталости? Есть силы топать на пляж?
Наташка озорно посмотрела на вошедшую в номер Марину. Было восемь утра: через полчаса завтрак. Наташка только что приняла душ и сушила волосы феном.
– А почему их должно не быть? – с улыбкой спросила Марина.
– Вы же вчера были на банкете.
– Я мало пила.
– А Костя не замучил тебя ночью?
– Нет. Он меня жалеет, не пристает с сексом, когда я уставши.
– Мишка тоже меня жалеет. И знаешь, – Наташкины глаза заблестели восторженным удивлением. – У него нет такого, как у многих других мужиков: «Ну, дай мне разок кончить, и тогда я отстану»… Владик вечно домогается меня, когда я никакая, – Наташка поморщилась. – Вот, дай ему разок кончить перед сном, и все тут! Даешь ему, и такое поганое чувство появляется, будто тебя используют, как резиновую куклу.
– Мне это тоже знакомо, – Марина бросила сумку на кровать и начала раздеваться. – Как резиновую куклу… И попробуй не дай, так потом будет столько претензий и завуалированных угроз! «Если жена не удовлетворяет мужа в постели, он неизбежно побежит на сторону»… Но, поскольку наши благоверные уже давно ходят на сторону, давать им по первому требованию мы не обязаны.
Наташка покачала головой и сардонически усмехнулась.
– А вот ни шиша! Это нам так кажется, а благоверные считают иначе… Господи, как все это противно! Ведь противно же, Марин, да?
– Да… А что ты так завелась? Что случилось?
– Ничего. Просто я вдруг поняла, насколько мне все это противно. И знаешь? Я не собираюсь расставаться с Мишкой в Москве. Владик от меня этого не дождется, даже если превратится в примерного мужа.
Марина рассмеялась:
– Я думаю, ты… приняла правильное решение! Да, не расставайся с Мишкой, даже если муж вдруг перестанет гулять. Почему мы обязаны вечно уступать и быть в проигрыше?
– Потому что в этом и состоит так называемая «женская мудрость», – язвительно рассмеялась Наташка. – Ну нет уж, довольно! К черту! – Наташка воинственно вздернула подбородок. – Маринка, ты завтракала?
– Нет. Мы не успели: Косте сегодня надо было на работу пораньше.
– Отлично. Значит, пойдем вместе. Душ будешь принимать?
– Ага. Сейчас заскочу туда на минутку, – Марина сбросила остатки одежды и направилась в ванную.
После завтрака они вернулись в номер и прилегли на кровати. Такая у них установилась традиция: не бежать галопом на пляж, а сначала посидеть с полчасика в номере. Рассказали друг дружке о том, что делали вчера вечером – день они провели вместе, на пансионатском пляже. Когда они уже собирались выходить, в дверь постучали.
– Мишка, входи! – крикнула Наташка, крася перед зеркалом губы.
– Добрый день, дорогие дамы, – раздался веселый голос, от которого у Марины внутри все застыло. – Гостей принимаете?
«Проклятье», – пробормотала про себя Марина.
Это был ее муж.
Муж, которого не желали видеть и с которым не хотели общаться.
Муж, к решительному объяснению с которым Марина еще совершенно не была готова.
Муж, нежданный приезд которого был подобен стихийному бедствию.
Как ей вести себя с ним? Закричать: «Нахрен ты приехал, тебя здесь не ждали»? Честно говоря, Марине отчаянно хотелось поступить именно так, ибо любой другой вариант ее не устраивал. Но нельзя же сходу выставить законного супруга за дверь, когда он приехал в такую даль потому, что соскучился по жене. Она все еще была его законной женой, и он ни о чем не знал. Да и не заслужил он, чтобы она обошлась с ним по-скотски. Он не сделал ей ничего ужасного, он не виноват перед ней! То есть виноват, конечно, во многом, но… у них же был договор: он отпустил ее «погулять». Именно «погулять», а не уходить навсегда! И нельзя же набрасываться на него только потому, что вместо любовника она нашла нового жениха.
– Ну здравствуй, любимая, – Толик приобнял Марину и поцеловал в щеку. – Как ты здесь без меня? Я смотрю…
Снова стук в дверь – на этот раз Мишка.
– Идите, Наташ, – Марина с отчаянием посмотрела на подругу. – Я потом подойду.
Наташка попыталась подбодрить ее улыбкой и взглядом, как бы говоря: «Не дрейфь, подруга, все будет окей!» Потом тяжко вздохнула и вышла вместе с Мишей из комнаты.
– Как ты вдруг надумал приехать? – спросила Марина, только сейчас осознав всю невероятность этого события. Шел двадцать первый день ее пребывания на юге, и она не говорила Толику, что собирается задержаться.
– Да так, – он пожал плечами и загадочно улыбнулся. – Почувствовал, что начинаю тосковать по тебе… Сидел, сидел в четырех стенах один, потом включил комп и открыл расписание самолетов на Симферополь. Заказал билет на ближайший рейс, быстро собрал чемодан и поехал.
– Понятно, – протянула Марина. – И… когда ты приехал?
– Ночью.
Пульс Марины учащенно забился. Ночью… Значит, он мог видеть, как Костя привез ее в пансионат.
– А почему я не встретила тебя на завтраке?
– Я остановился в люксе: простых номеров не было. А постояльцев люксов кормят в отдельной столовой.
– Да, точно…
Толик вдруг подошел и обнял ее. Представив, что может последовать дальше, Марина мягко высвободилась и посмотрела на мужа с невинной улыбкой.
– Хочу покурить. Пойдем на балкон!
– Пойдем… Значит, не бросила, как собиралась?
– Не-а, – Марина вытащила из пачки сигарету и дрожащей рукой подкурила ее зажигалкой.
– А я вот почти не курил две недели. Только последние два дня опять дал себе волю. – Толик тоже закурил и с улыбкой посмотрел на жену. – Нет, так не получится. Надо бросать резко и вместе. И выбрать подходящий момент. Знаешь, что я надумал, Марин?
– Что?
– А поедем-ка мы с тобой путешествовать! Мы ж два года никуда не выезжали. Поедем… в Европу! В Баварию, Чехию или Францию. Будем ходить по музеям, как ты любишь, и отвыкать от привычки курить.
– А деньги?
– Деньги найдутся. Тем более что я себе подработку нашел. Подумал, что лишние, вернее, дополнительные деньги никогда не помешают.
«О господи, – с растущим волнением подумала Марина. – Он обо всем догадался!»
И это открытие внезапно придало ей решимости. Да, не стоит тянуть. Раз Толик все равно уже понял, что у нее не просто курортный роман, а нечто большее, лучше сказать все и сразу. А он понял: теперь она не сомневалась. Да и мудрено было бы, черт возьми, не понять.
Марина затушила сигарету в пепельнице и закурила новую. Потом выпрямилась и посмотрела на мужа.
– Толя, послушай… Думаю, надо сказать тебе сразу…
– Да я все знаю, Марин, – с грустно-философской усмешкой оборвал он ее. – Я приехал не вчера ночью, а позавчера.
Марина шумно выдохнула воздух.
– Вот как? Значит, ты все понял?
– Еще бы! – глаза Толика оживленно, едва ли не весело заблестели. – Разве я когда-то был недогадливым дураком? Ты, выражаясь шаблонным языком, встретила новую большую любовь.
– Это так, Толя. Это не просто курортный роман, а любовь.
– Угу, – кивнул он. – И ты собираешься со мной развестись и выйти за него замуж.
– Да.
– Мы это обсудим. Но послушай сначала историю моих приключений! – взгляд Толика оживился сильнее и стал интригующим. – Черт, это, действительно, весело! Нет, может быть, объективно это и не весело, но я столько перенервничал за последние сутки, что начал смотреть на все с юмором. Так вот, – он закурил новую сигарету. – Рейс был вечерним. В одиннадцать я был в Симферополе, в начале первого – в вашем пансионате. Тут я вспомнил, что не знаю номера вашей комнаты. Хотел спросить на ресепшене, да побоялся, что вызову подозрения. И что было спрашивать, когда ночевать у вас все равно было негде? Спросил про свободные номера, оказалось, что есть только люкс. Ну, люкс, так люкс – черт с ним, хоть устроюсь с комфортом. Лег спать, утром вышел в холл и сел там, ожидая, когда народ повалит на завтрак. Смотрю – идет Наташка с каким-то хмырем. А Мариночки моей нет!
Толик красноречиво посмотрел на жену, слушавшую его с напряженным лицом.
– Я пошел завтракать. Потом поднялся в свой номер и вышел на балкон. Стою, озадаченный, курю. Вдруг – подъезжает шикарная тачка и выходит из нее Мариночка! А с ней – молоденький, сексапильный мачо. Мариночка нежно целуется с ним и заходит в пансионат. Парень, к моему удивлению, не уехал сразу, а минут пять с кем-то стоял и разговаривал: тут-то я его и рассмотрел хорошенько… Потом он уехал. Стою, озадаченный еще больше. Вдруг выходят на улицу Мариночка, Наташка и Наташкин хмырь. Все вместе идут к лестнице, то бишь, на пляж. Тут я вспомнил, где нахожусь, и тоже поспешил на пляж. Спуск к морю – это, конечно, песня! – Толик рассмеялся. – Как вы спускаетесь по этим лестницам, а?
– Э… ничего, нормально, – проговорила Марина.
– А я вот проклял все на свете, покуда спускался. Еще и заплутал по дороге, пришлось возвращаться назад и пробираться другим путем. Но ничего, спустился. Смотрю – на набережной стоит та же самая тачка. Иду к пляжу и вдруг – оба-на! Вижу того самого мачо! Он, оказывается, спасателем здесь работает. Ну, тут мне стало все ясно. Моя Мариночка сняла мужика, что называется, не отходя от кассы.
Марина посмотрела на него с легкой досадой:
– Толя, послушай…
– Нет, ты меня сначала дослушай! Так вот… После такого открытия у меня, естественно, пропало желание идти на пляж. Думаю: покружу-ка рядышком и понаблюдаю, благо для маскировки есть солнечные очки и кепка. Смотрю – и все больше выпадаю в осадок. Мариночка моя без стеснения милуется со своим кавалером. Вот уж чего я никак не ожидал от тебя! Завести роман с пляжным спасателем – это как-то не комильфо, тут уж надобно хоть на людях держаться прилично. Но ничего подобного – полная демонстрация отношений. А никто из постояльцев пансионата и не косится. Любовники держатся слишком непринужденно, а в таких случаях нездорового интереса не возникает.
Толик затушил сигарету и продолжал, расхаживая по балкону.
– Потом вы все вышли с пляжа и сели в «инфинити»: ты, Наташка и Наташкин хмырь. Пока я пил в баре пиво, спасатель вернулся назад. Тут я вспомнил, что подошло время обеда. И узнал, что пансионатский автобус я благополучно прозевал. Что было делать – карабкаться по этой чертовой лестнице? Я рассудил, что не стоит. Да и не хотелось сразу столкнуться с тобой. Поэтому я решил искупаться, а затем поискать кафе, где можно нормально поесть… Пойдем в комнату, а? Здесь что-то совсем жарко становится.
– Пойдем, – кивнула Марина.
Толик включил кондиционер и продолжил рассказ.
– Пообедав, я вернулся на исходные позиции. Наташка с хмырем появились на пляже, а Мариночки моей почему-то нет! Тогда я не выдержал и позвонил тебе… Ты помнишь наш вчерашний разговор?
– Да, – Марина поежилась. Только подумать: Толик звонил ей не из Москвы, а находясь совсем рядом! А ее даже не кольнуло…
– Ты сказала, что спишь, и быстренько закруглила разговор. Что ж, думаю, все ясно: ночка выдалась бурной. Я тоже чувствовал себя вымотанным, поэтому двинулся в пансионат. Чуть костьми не лег на этой чертовой лестнице! Но ничего, вскарабкался. Думаю, что делать? Спать – не заснется. Пошел в бар – он закрыт. Насилу отыскал палатку, где можно было купить пива, и засел с пивом на балконе, благо проклятое солнце уже отошло с этой стороны.
Толик взял бутылку с водой, наполнил стакан и выпил.
– Пришел пансионатский автобус. Наташка и ее хмырь тоже приехали… Сижу дальше, пью и не знаю, что делать. Вдруг – оба-на! Подкатывает прямо к подъезду «инфинити». Выходит спасатель и идет, ничтоже сумняшеся, в пансионат. Я, что называется, весь внимание… Проходит недолгое время, он выходит обратно. А с ним – моя Мариночка: в новом вечернем платье и босоножках на каблуках! Тут я уж совсем офигел. Спасатель-то был, как на пляже, в коротких шортах и майке. А Мариночка моя при параде… Ну, думаю, все ясно. Сейчас они поедут к нему домой, там он переоденется, и они отправятся в ресторан. Так и было, Мариночка, да?
– Да, – с легким вызовом подтвердила Марина.
По губам Толика скользнула улыбка философской иронии.
– Что было делать? Пошел я перво-наперво ужинать: голод-то ведь не тетка, а тут еще такая эмоционально-физическая нагрузка. Потом переоделся и двинулся к набережной: добрые люди подсказали, как подъехать, не спускаясь по чертовой лестнице. Начал прогуливаться и попутно заглядывал в попадавшиеся на пути заведения. Прохожу мимо одного ресторана и – о чудо! – вижу красное платье. Присмотрелся – моя Мариночка! Да не с одним ухажером, а с компанией человек десять. Причем, мужики сидят сами по себе и что-то горячо обсуждают, а бабы – своим кружком. Потом Мариночка встает и выходит с одной бабой из ресторана. Стали на набережной, любуются ночным морем. Баба, точнее, молодая женщина, что-то эмоционально рассказывает, Мариночка слушает и с умным лицом отвечает: видимо, дает жизненные советы. Мариночка вообще женщина опытная и мудрая, к такой грех не прислушаться.
Толик глубоко вздохнул и посмотрел на Марину с грустью.
– Потом вы вернулись назад. Что меня поразило? То, как моя Мариночка держится. Не виснет на своего ухажера, отвлекая его от деловых разговоров, свободно со всеми общается. Словом, ведет себя так, будто она тут вовсе и не с любовником, а с мужем! И будто у нее впереди куча времени, чтобы еще наобщаться с ним наедине.
Толик посмотрел на Марину прямым, долгим взглядом, в котором смешались нежность, сожаление и самоирония. И, прежде чем она успела что-то сказать, продолжал.
– Постоял я так, погрустил и поплелся назад к остановке: черт его знает, как тут такси вызывать, надежней было успеть на троллейбус. Вошел в номер, допил оставшееся пивко и завалился спать. Утром я тебя неожиданно увидел: ты шла с Наташкой в столовую. Я быстро позавтракал и, нацепив очки, засел в холле, прикрыв лицо подвернувшейся газетой. Потом двинулся за вами и проследил, куда вы идете… Ну? – спросил Толик с веселым оживлением. – Как тебе мой рассказ под названием «Один день из жизни рогатого мужа»? Напиши его в свой журнал, от лица мужика. Гарантия: побьете все рейтинги!
Марина невольно рассмеялась. Но, вспомнив, что речь идет вовсе не о вымышленных персонажах, смущенно замолкла.
Внезапно зазвонил ее сотовый. Марина вздрогнула и вскочила с кровати, чувствуя, как к лицу приливает кровь, а руки начинают дрожать. Как она и предчувствовала, это был Костя.
– Да, Костенька, – проговорила она, поднося телефон к уху и изо всех сил стараясь говорить спокойно.
Он спрашивал, почему ее до сих пор нет на пляже.
– Я что-то неважно себя чувствую: меня тупо клонит ко сну. Наверное, месячные начнутся, у меня перед ними всегда такое состояние… Нет-нет, все хорошо, не волнуйся! – Марину охватила нешуточная паника, когда Костя спросил, не подъехать ли ему прямо сейчас. – Да, посплю. А потом сразу позвоню тебе… Хорошо, любимый, пока!
Она отключила телефон и нервозно пригладила волосы, убирая их со лба назад. Лоб был холодным и влажным: так всегда бывало, когда Марина потела от жары. Но жары в комнате не было: работал кондиционер.
– О, как у вас все далеко зашло! – с сарказмом проговорил Толик, выходя на балкон и закуривая. – Ты уже и про месячные с ним говоришь? Не примчится сюда с анальгином и ношпой?
– Не примчится, – буркнула Марина.
– А месячные и впрямь начинаются?
– Нет.
Марина почувствовала, как ее охватывает нестерпимая досада. И чего ее угораздило сослаться на месячные, которые должны были начаться еще только через пару дней? Логичней было сказать, что она вчера перебрала, и у нее похмелье: это было не так, но Костя-то не следил, сколько она пьет, и поверил бы. Но от присутствия Толика, жадно вслушивающегося в разговор, у нее заклинивало мозги.
– Так, дорогая жена, а теперь давай серьезно поговорим, – Толик перестал улыбаться. – Садись на стул. Надеюсь, соседи убрались на пляж и нас никто не услышит?
– Не услышит, – Марина тоже закурила и плюхнулась на стул. – Но говорить, нам, по сути, не о чем: я уже все сказала.
– Нет, ты ошибаешься, – возразил Толик. – Из всего, что ты сказала и что я увидел своими глазами, ясно только одно: ты страстно влюбилась и потеряла голову. В который уже раз, а? – Толик наклонился к Марине и пристально посмотрел ей в глаза. – До меня было много раз, и на моей памяти ты тоже слегка увлекалась… Не считая того, что в меня ты тоже когда-то была пылко влюблена. И, ради бога, не надо говорить, что в этот раз все не так! Помнишь, как ты рассказывала мне про покойного раздолбая Сашку? Ты искренне считала, что это – очень серьезно. И ты бы вышла за него замуж, если бы его смерть счастливо не избавила тебя от этой напасти. И влипла бы в такое дерьмо, что не пожелаешь врагу! Сама говорила об этом, радовалась, что Сашка на тебе не женился.
Марина сардонически усмехнулась:
– Толя, я понимаю, к чему ты клонишь. Хочешь сказать, что я из тех, кому постоянно нужно влюбляться, кто задыхается без любви и романтики. Да, я и вправду задыхаюсь без этого! Но в том, что в нашем браке я задохнулась, виноват только ты. И заметь: я не побежала искать романтики на стороне, не кинулась на первого попавшегося мужика.
– О господи, Маринка, ну, конечно, ты и не могла кинуться, – Толик посмотрел на нее с изумлением. – Я ведь не сказал, что ты слаба на передок, как, к примеру, твоя Наташка, я совсем о другом! Ты влюбчива, но при этом очень разборчива, тебя «третий сорт не брак» не устроит. А еще ты, как говорят ваши феминистки, виктимна…
– О боже, – Марина с нервным смехом поднялась со стула. – Толя, у тебя от ревности снесло крышу!
– Нет-нет, ничего подобного, – поспешно возразил он. – Дело не в ревности, а в том, что я тебя хорошо знаю. Ты виктимна, Марина, ты нуждаешься в хозяине. А я – увы и ах! – оказался плохим хозяином. И ты, естественно, загорелась мечтой найти нового. Сложная задача по нашим временам: мужики измельчали. И вдруг – о, счастье! – подходящий хозяин нашелся. Да еще с таким телом… Ты ведь и запала на тело, признайся! Тебе захотелось с ним переспать – с этого все началось. Ты не заметила ловушки: ее не было видно. Но потом ты, незаметно для себя, угодила в нее.
– Та-ак, – Марина раздраженно затушила сигарету. – Интересно, я обречена весь день слушать этот бред? Вообще, Толя, я не понимаю, в чем дело, – она вперила в него пристальный, сердито-вопрошающий взгляд. – Почему ты не хочешь со мной разводиться? Ты же меня не любишь! В тебе… в тебе просто взыграли собственнические замашки! Типично мужское поведение, ничего оригинального.
