Текст книги "Дружина сестрицы Алёнушки (СИ)"

Автор книги: Ольга Кузьмина

Соавторы: Александр Быков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

– А чего они?!.. Всех моих агентов из Ки-иева. А Илье М-муромцу меч-кладенец дали... – Черномор уже рыдал навзрыд. – А когда я... Они стрелой огненной. Прямо в бороду-у.

– Да ее же огонь не берет! – удивился Морской Царь. – Ты же сам мне, помнится, как-то похвалялся.

– Вот и я думал, не берет, а он еще как бере-е-е..,. – карлик потряс несколькими обугленными волосками – всем, что осталось от его бороды.

– Он еще долго ныть будет, – Лебедь недовольно выгнула шею. – А куда у нас подевался Горыныч?

И следующая картинка показала Змея, летящего по небу, и яростно препирающегося с Ильей Муромцем.

– Отдай меч, упрямый осел! – шипел Змей.

– Отдавай, идиот! А то нас всех тут поджарят! Вон, Кощей уже догоняет. Долбанет ведь, не разбирая, по всем, – подал снизу голос Добрыня.

– Не отдам, – упрямо отвечал Илья. – Я слово дал.

– Ну, тогда держитесь, – устало выдохнул Змей.

– Биться будешь с Кощеем? – обречено уточнил Добрыня.

– Нет. Нырять.

И Змей, сложив крылья, камнем упал в плещущиеся внизу зеленые воды.

– Я помню это место! – радостно взмахнула крылом Царевна Лебедь. – Тот островок – это крыша «Поднебесья», самой большой башни папиного дворца! Они сейчас прямо в тронный зал упадут, – и она забила крыльями, словно захлопала ими в ладоши. Картинка в озере снова сменилась.

– Да ты успокойся, Черноморушка, – Морской Царь сошел с трона и теперь стоял рядом со своим младшим братцем, сочувственно глядя на него и только что не гладя по голове. – Ведь не может так быть, чтобы борода твоя вдруг загорелась. Ты подумай, вспомни, где допустил ошибку...

– Да не вдруг! Это они, вот они все устроили! – и Черномор указал пальцем на падающих из-под потолка Горыныча, Илью и Добрыню.

– А я что? – обезоруживающе улыбнулся Змей, зависнув в двух метрах от пола. – Я вообще мимо летел. Вижу – битва. Дай, думаю, гляну.

– А это кто с тобой? – Морской Царь, прищурившись, оглядел спутников Горыныча.

– Да так, увязались... – Змей неопределенно пожал крыльями, почти превратившимися уже в плавники.

Илья Муромец, так и не выпустивший из рук меча, стоял в неудобной позе и подозрительно, исподлобья оглядывал окружающую обстановку. Добрыня, поправив съехавший на бок шлем, подбоченился и с угрозой уставился на Черномора, который снова заныл:

– Это все они, они, братушка, надо мной издевались! И бороду они...

– Да не мы это! – возмущенно замахал плавниками Горыныч. – Я же говорю, мимо летел. А богатыри свою страну от черноморовых людишек защищали. Он им дом, между прочим, спалил. А войну вот кто затеял, – свободная от меча когтистая лапа Горыныча указала на падающего на них из-под потолка птеродактиля. – Это Кощей их стравил. Ему за все и отвечать. Вот спроси его, Морской, спроси Заморыша!

– Я тебе покажу заморыша, червяк чешуйчатый! Отдай мой меч немедленно, а не то я...

– Да я тебя в порошок сотру, интриган паршивый! – взвился Черномор. – Ты по какому праву посылал в зону моего влияния соглядатаев? По какому праву вмешался в мои внутренние дела? Брат, ты понял, это же прямое нарушение нашего договора! Припеки его трезубцем, чтоб неповадно было!

– Да кто тебя будет слушать, головешка горелая? Ты же сам, сам напал на них. Я не вмешивался.

– Так ты, Кощей, не вмешивался? – уточнил Морской Царь. Его глаза нервно перебегали от одного спорщика к другому, а на лбу пролегли глубокие морщины.

– Нет, не вмешивался! Я же говорю вам...

– То есть это не твой меч? – радостно переспросил Змей Горыныч.

– Да ты, подонок, специально дал ему меч, чтобы меня, как на живца, – вскинулся Черномор. – А потом огнем! Бороду!!!

– Отдай мой меч, Илья. Ведь ты обещал! – клокочущим от злобы голосом прошипел Кощей.

– Не могу, – беспомощно пожал плечами Илья. – Змей его не отпускает.

– Да вы сговорились! Вы все нарочно подстроили, а теперь киваете один на другого! – взъярился Кощей.

– Да ни на кого я не киваю, – насмешливо оскалил зубы Горыныч. – Ты же сам только что утверждал, что этот меч не твой.

– Да его это меч, его! Что служит доказательством намеренного нарушения договора! – визжал Черномор.

– Смотри, братец, если они сейчас же не отдадут мне меч-кладенец, то я тут устрою...

– О, вечные Силы, заткнетесь вы все или нет?! – взревел Морской Царь, схватившись за голову.

– Ну, Алеша, вот и мое время пришло. Если сейчас не оправдаюсь я перед папой, то быть мне вовек птицей. А чем так, лучше и вовсе не быть! – Лебедь обняла богатыря белыми крыльями. – Я люблю тебя, Алешенька! – и бросилась в озерную гладь.

Вода в озере замерцала золотистым светом и без малейшего всплеска Царевна Лебедь очутилась в тронном зале морского дворца.

– Папа! Теперь-то ты видишь, как ты был не прав?!

Увидев Лебедь, Морской Царь испуганно зажмурился.

– Только не говори, что все это из-за тебя...

– Все это из-за того, что ты несправедливо наказал меня, пошел на поводу у подлой клеветы Черномора...

– Так это ты, подлая интриганка, подговорила этих болванов устроить войну и спалить мне бороду?! – простонал Черномор, осознавший всю глубину затеянной против него интриги.

– Отдай меч, червяк чешуйчатый, – прошипел Кощей, боком подбираясь к Горынычу. – А не то живым отсюда не вый...

– МОЛЧАТЬ! – Морской прочертил трезубцем перед собой какой-то сложный знак, и все замолкли. – Что это за меч?

Морской Царь протянул повелительно рук, и меч сам собой переплыл к нему, выскользнув из лапы Горынычи и кулака Ильи.

– Вот оно что... – усмехнулся царь, повертев черненый клинок в руках. – Очень интересно, – и он, двумя пальцами подцепив вмонтированную в рукоять половину золотого колечка, легко оторвал ее от меча. – Девочка моя, ты все-таки решила вернуть мне Кольцо? Очень экстравагантным способом – по частям, да еще и с сопутствующим скандалом. Но все равно, это лучше, чем ничего, – он одобрительно улыбнулся. – Кстати, Черномор, откуда на моем колечке такая широкая лента твоих заклинаний?

Царь оглядел покои, но не обнаружил там и следа младшего брата.

– Сбежал! – торжествующе воскликнула Лебедь. – Помнишь, папа, что я говорила тебе? Он наложил на кольцо смертельные чары. Я узнала об этом случайно, и так испугалась за тебя, что немедленно похитила колечко...

– Так отчего же ты не принесла его мне? Зачем разбила на части?! – в голосе Царя все еще слышалось недоверие.

– Потому что Черномор сразу бросился за мной в погоню. Мне пришлось скрываться! Я боялась, что Черномор перехватит меня на пути к тебе, отберет кольцо, и подстроит так, что ты его наденешь!. Поэтому я разбила кольцо на половинки и отдала на хранение дяде Кощею и богатырю Святогору. И только потом, обезопасив тебя, я полетела объясняться. Но меня поймали, словно преступницу. Мне не верили! Меня не слушали!! Мне ни слова не давали сказать!!!

– Доченька... Милая моя! – выронив меч, царь бросился к Лебеди и заключил ее в объятия. Белая птица в его руках превратилась в стройную, пронзительно-красивую девицу в голубом, расшитом жемчугом и каменьями, летнике. – Прости старого дурака... От обиды разум мой помутился... Но теперь все будет хорошо, красавица моя, – он, отстранившись, посмотрел ей в лицо. – Если бы ты знала, как я скучал без тебя. Как невыносимо тоскливо было порой во дворце без твоего смеха...

Илья Муромец, подобрав с мраморного пола меч, протянул его Кощею.

– Бери свой меч. Мое слово крепкое.

Кощей глянул, на всякий случай, на рукоять, и естественно, ничего там не обнаружил. Половинку кольца Морской Царь так и сжимал в кулаке. Оглядевшись, Бессмертный не обнаружил в зале и Змея Горыныча. Заморыщ злобно плюнул чем-то ядовитым на мрамор, и побрел вон из зала.

Глава 14

– А ты знаешь ли, милая Лебедушка, – Морской царь все держал Лебедь за руку, словно опасаясь ее снова потерять. – Приезжал тут один богатырь к тебе свататься.

– Приезжал, – улыбнулась Царевна. – Это мой суженный, Алеша Попович.

Она подняла голову и поманила рукой.

– Ты шагай скорее в озеро, Алешенька. Покажись моему милому батюшке.

Алеша Попович, не сомневаясь ни секунды, кинулся в мерцающее золотой пылью озеро, и немедля оказался во дворце Морского царя.

– Да и ты шагай, не бойся, Аленушка. Будешь ли на свадьбе мне подружкою?

Алена, разбежавшись, прыгнула в воду. Голова закружилась, пропало ощущение верха и низа. Но через пару мгновений все встало на свои места. В двух шагах от нее обнимались Алеши и Лебедь, а рядом стоял, умиленно глядя на них, Морской царь.

– Ну а что? Завтра свадьбу и сыграем! – он повелительно хлопнул в ладоши.

Перед ним тут же появились и встали по стойке смирно (шесть ног вытянуты вертикально, а две отдают честь, одна справа, а другая слева от головы) два пурпурных от рвения осьминога-гвардейца.

– Разослать немедля гонцов ко всем титулованным особам в моих владениях. Те гонцы пусть разнесут следующее предписание... Писарь! – появился еще один осьминог, весь пунцовый от волнения. Он немедленно достал из своей сумочки восемь коралловых перьев для письма и восемь маленьких гладких ракушек.

– Повелеваю! – продолжил Царь. – Очистить от всех обвинений и подозрений, ввиду их несостоятельности, мою любимую дочь Царевну Лебедь. Вернуть ей все ее магические способности и предметы, все титулы, имения и привилегии, которые были у нее до того, как она была подло оклеветана своим дядей, Черномором. По желанию ее высочества, Царевны Лебедь...

Царь сделал паузу и посмотрел в сторону парочки влюбленных. Они целовались так горячо, что, похоже, не замечали происходящего вокруг них.

– По желанию Царевны Лебедь, – продолжил царь, – свадьба состоится завтра, в полдень. На сию свадьбу приглашаю всех моих подданных, включая морских черепах и улиток, кои не заняты срочной работой и успеют к сроку добраться до дворца с соответствующим своему положению окружением и подарками по собственному разумению, – Морской почесал задумчиво бороду и добавил. – На время праздника всем титулованным гостям обеспечивается проживание во дворце. В честь праздника запрещается питаться друг другом. Питание для всех гостей на протяжении трех дней будет обеспечено за счет дворцовой кухни. Подпись: Царь.

Посеревший от напряженного внимания писарь то и дело макал коралловые перья в то отверстие, откуда осьминоги обычно выпускают черную краску. Он умудрялся записывать текст одновременно всеми восемью щупальцами.

"Потрясающая технология. Эдак им никакого ксерокса не надо!" – подумала Алена.

– Ну как, доченька, ты довольна? – спросил Морской, глянув на царевну.

Та, оторвавшись на миг от Алеши, ошалелым взглядом обвела окружающих, утвердительно кивнула в пространство и снова потонула в богатырских объятиях. Царь покачал головой и скомандовал писцу:

– Отдай переписчикам, и пусть немедля разошлют ракушки с гонцами. Да! Допиши еще: читать сей приказ глашатаям во всех местах, где соберется более сотни моих подданных.

– Все, – развел щупальцами писарь. – Ракушки кончились. То есть вся поверхность исписана. Достать по второй ракушке и продолжить на них?

– Подожди, – Царь нахмурился. – если записать указ на двух ракушках, гонцам придется нести вдвое больше. К тому же их могут перепутать и в одно место отвезут два начала, а в другое – два окончания. Или начнут читать со второй части, а не с первой. На чем там кончились ракушки?

– Ну... По-разному, – замялся писарь. – Заканчивается запись в диапазоне от "читать во всех местах" до "читать во всех местах, где соберется".

– Ну и ладно, – махнул рукой Царь. – Большинство моих подданных до ста считать все равно не умеет. А те, что умеют, и так все поймут. Размножить и разослать немедля!

Стоявшие по стойке смирно гвардейцы, отдав честь оставшимися шестью щупальцами, кинулись выполнять приказ.

– Ну вот, – довольно улыбнулся Морской. – Теперь все закрутится. Пойду отдавать распоряжения. Ох, устроим праздничек! А вам бы не помешало выспаться, деточки, – обернулся он к так и не прекратившим целоваться Лебеди и Алеше. – Да и гостям нашим тоже. Дворецкий! – он хлопнул в ладоши, и откуда-то сверху, прямо ему на голову свалился, размахивая клешнями, крупный краб.

– Я здесь, ваше величество! – отрапортовал он, высунувшись из-за зубцов короны.

– Обеспечь гостям комфортабельные комнаты для отдыха и все, что они пожелают. И сделай так, чтобы их до завтрашнего утра не беспокоили.

– Слушаюсь, ваше величество! – и краб, спустившись по мантии царя, прыжками направился к гостям. – Готов выслушать любые ваши пожелания по поводу проживания! Экскурсия по дворцу, перины из синих водорослей, лучшие подводные деликатесы к столу, сказка перед сном...

Лебедь, присев на корточки, постучала краба по панцирю.

– Комнату с двуспальной кроватью и зеркалом на потолке. Быстро! – она плотоядно улыбнулась. – Я двадцать лет об этом мечтала.

Алеша и Лебедь исчезли в своих покоях моментально и бесповоротно, а Алена и Илья с Добрыней решили, что хотят осмотреть дворец и хорошенько поесть, что и было им предложено по полной программе. Гостей до головокружения возили на раковине-повозке по бесконечным переходам – из жемчужного зала в коралловый, потом в золотой, серебряный, адамантовый, ониксовый, рубиновый и прочая, и прочая, и прочая, покуда они в один голос не простонали: «Хватит». После чего краб повез их в «Поднебесье» – на самую высокую, поднимающуюся до поверхности моря башню. Там, на самом верхнем подводном этаже, в роскошной зале с хрустальными стенами и полом они, ошарашенные, застыли у входа. Вид, открывшийся им сквозь прозрачный пол и стены, был просто сногсшибательным. Бесконечные шпили и переходы подводного дворца, масса плавающих по бескрайним просторам существ: огромные стаи золотых рыбок, синие киты, что-то многолюдное и сверкающее у самой поверхности, бескрайние леса синих водорослей и коралловые скалы... Чтобы не посрамить богатырской чести, Алеша и Илья, уперев руки в бока и гордо подняв голову, прогулялись по всему периметру зала. Однако, движимые естественным инстинктом, они попросили поставить столик с едой ближе к лестнице, на той части пола, которая была наименее прозрачной, а потом даже решили, что надо бы застелить пол каким-нибудь ковром, ссылаясь на то, что Алена якобы боится высоты. Эту клевету Алена тактично пропустила мимо ушей.

Еда им была предложена самая изысканная и редкая в морском царств: омары, фаршированные кальмарами, устрицы в фильтрованном планктоне, пироги из кукумарии с креветками и – верх кулинарного изыска – жаренная на поверхности, на вертеле, утка с гарниром из специально, на поверхности же запеченного заморского деликатеса – картошки.

Из деликатности попробовав каждого из предложенных блюд, богатыри сосредоточились на жаренной утке. Потом, посмотрев на Алену, смело вкушающую диковинный заморский фрукт, богатыри тоже налегли на печеную картошку. После сытного питания и ярких впечатлений их потянуло в сон, и дворецкий распорядился доставить гостей в апартаменты.

Проснулась Алена всё в том же зеленоватом полусвете – то ли день, то ли ночь. Дворец Морского Царя круглые сутки был освещен волшебной иллюминацией.

Одеваться под водой было непривычно. Впрочем, ходить полуодетой, как местные русалки, Алене показалось еще более неуместным. «Уж лучше в штанах и кафтане. По крайней мере, это более прилично, да и привыкла уже за эти дни... Интересно, сколько дней я в этой сказке? Кажется, что целую вечность».

– Привет! – в дверях комнаты показался краб-дворецкий. – С добрым утром... – он хихикнул. – Или с доброй ночью, если точнее. Как себя чувствуете, сударыня?

– Никогда еще не спала под водой, – Алена покачала головой. – Сон еще какой-то странный приснился. Будто я сижу в аквариуме, наполненном воздухом, а кругом вода. И рыбы плавают вокруг, смотрят на меня, как на диковину...

– А что такое аквариум? – заинтересовался краб.

Объяснять было лень, к тому же Алену смутила мысль о том, что морским жителям может не понравится сама идея содержания их в аквариуме на потеху наземной публике.

– Да так... – она сделала неопределенный жест рукой. – А скоро рассвет?

– О, сударыня! Вы же ни разу, наверное, не видели рассвет в море!!! – краб аж подскочил почти до потолка от восторга, что может еще что-то ей показать. – Понимаете, шость с поверхности здесь такая редкость... Вы в курсе, что под водой, вообще-то, тонут?

Алена кивнула.

– Царь делает исключение только для особо ценных людей. Очень сложно превращать вдыхаемую воду в воздух.

– Да вчера тут целая толпа была! И я, и богатыри, и Кощей с Черномором...

– Родичи его величества способны сами о себе позаботиться. Змею Горынычу любая стихия нипочем: что воздух, что вода. Разве что через камень ему трудно будет просочиться. Тебе и Алеше помогла Лебедь... Да и прежнее заклинание, которое на вас Черномор прицепил, еще силу не потеряло... – дворецкий вдруг озадаченно замер. – А кто же зачаровал тех двух богатырей, что со Змеем сюда свалились? Его Морское Величество заметил их поздно. Они бы к тому времени уже захлебнулись.

– А Горыныч разве не может?

– Выходит, что может, – краб довольно потер клешни одна о другую. – Вот мы его и вычислили! Ай да Горыныч! Кто же его научил? Неужто Баба Яга?

– Жалко Бабу-Ягу, – расстроилась Алена, вспомнив сожженную молнией поляну.

– Чего это вдруг? – щелкнул клешнями краб.

– Ведь избушку ее Черномор спалил.

Краб захихикал:

– Ты еще скажи, что он саму Ягу пристукнул! Она вчера вечером по зеркалу Его Величеству на Черномора жаловалась, мол, он ей хорошую полянку спалил, избушку напугал. Лебедь с наступающей свадьбой поздравила. О твоем здоровье справлялась.

– Господи, – радостно вздохнула Алена. – Какая хорошая сказка! Все живы, здоровы... Вот только дом у нас сгорел. Где теперь молодые жить будут?

– Как где? – краб удивленно поднял усы. – Здесь, конечно же, во дворце. Иди быстрей к окну, красна девица. Рассвет наступает!

Алена бросилась к окну, открыла оконные створки. В комнату потянуло прохладным водяным ветерком. Непроглядная, колышущаяся чернота ночного моря лишь изредка, где-то внизу, у самого дна, освещалась бледными огоньками морских звезд и каких-то еще светящихся существ. Да иногда мелькали вдали слегка фосфорецирующие рыбы. И только самый верхний край черной массы, далеко на востоке, медленно наливался синим цветом. Потом, когда синяя волна охватила половину обозримого пространства, пошла вторая волна – поярче. Потом – еще ярче, стремительно разливаясь небесно-голубым. Словно звезды в небе, постепенно проступали, становясь видимыми, мириады рыбешек и прочих морских существ. Сверкая каждой чешуйкой, торопясь отразить те скупые лучи света, что долетели до них, рыбы уже спешили куда-то по своим делам. И их, кажется, становилось все больше и больше в бескрайнем, переливающемся уже всеми цветами радуги рассветном море.

– Ну как? – поинтересовался дворецкий.

В ответ Алена смогла лишь восхищенно вздохнуть.

– Вот так, – краб горделиво взмахнул клешнями, словно это был его собственный рассвет. – А теперь, не соизволите ли, сударыня, завтракать?

– А богатыри?

– Спят богатырским сном. Вам из еды опять что-нибудь деликатесное, с поверхности?

– Да, если можно, – улыбнулась Алена.

По дороге в столовую дворецкий все время о чем-то болтал, пытался показывать Алене достопримечательности, но у нее все еще стоял перед глазами подводный рассвет, и краба она слушала рассеянно. В столовой выяснилось, что деликатесы, добытые вчера с потонувшего корабля – окорок и бочонок квашенной капусты – уже забрал себе Садко. Услужливые повара – черепахи, крабы и осьминоги – разложили перед Аленой череду морских явств, но девушка, на всякий случай, решила позавтракать квашенной капустой и копченым мясом в обществе купца-гусляра.

– Здрав будь, Садко, – Алена поклонилась.

– И ты будь здрава, красна девица, – гусляр поднялся из-за стола и отвесил ответный поклон. На краба-дворецкого он посмотрел недобрым взглядом, и тот, буркнув что-то вроде «ну, вы тут кушайте» поспешил ретироваться.

– Он тебя, что, обидел? – удивилась Алена, подсаживаясь к столу.

– Я на всех тут обижен, – буркнул Садко, пододвигая к девушке кадку с капустой. – Окорок отрезать?

– Угу. А за что?

– Давно ты здесь? Один день?.. – купец кисло улыбнулся. – А я тут уже почти год.

– Год? – Алена перестала жевать. – Целый год?!

– Одиннадцать месяцев и пять дней, – Садко разлил по кубкам вино. – Даже вино пьют тут по-другому. Видишь, из бурдюка нацеживаю. Наливать надо аккуратно, чтобы не вылилось вон из кубка. А потом так же аккуратно пить. А если делать резкие движения, то вино мигом смешается с морской водой. Вот, попробуй. Все равно привкус остается. Заклинание морскую воду превращает в воздух, чтобы мы, наземные, не захлебнулись тут. А вино не превращает. И вино, смешанное с морской водой тоже не превращает. И еда вся тоже с привкусом морской воды...

– А ты сбежать не пробовал?

– Пробовал. Не выходит. Они тут меня держат, как птичку в клетке. Удрать не дают. Кормят, холят и лелеют, лишь бы я пел у них на каждом пиру... Вот ведь судьба. Был простым певцом. Зарабатывал тем, что играл на пирах. Казалось бы – живи и радуйся.

– А ты стал петь, сидя на берегу моря. И Морской Царь заслушался, – продолжила Алена.

– Не моря, а Ильмень-озера, – поправил Садко. – На берегу хорошо – простор, волны. Песня далеко разносится. Не то что в новгородских тесных улочках... А ты откуда про все это знаешь?

– Ну, – смущенно пожала плечами Алена. – Слухом земля полнится.

– А, – Садко закивал головой. Улыбнулся довольно. – Небось, и про то рассказывают, как я золотых рыбок из озера на спор вытащил? На самом деле, однажды сам Царь Морской, заслушавшись моей музыкой, вышел на берег, да и пообещал мне, что сделает богатым.

– Этот Царь Морской? – уточнила Алена. – Или тот, что с Ильмень-озера?

– Да какая разница? Он везде один и тот же, – махнул рукой Садко. – Ильмень озеро крупное, большая вода. А где есть большая вода, там и Царь Морской. У него своя география, не чета нашей. Что в Черном море, что в Белом, что в Красном – везде он. Шаг шагнет, и уже в другом месте. Одно слово, чародей... Так о чем это я? – Садко почесал затылок. – Да! У нас, в Новгороде, спорить любят. Я и поспорил с купцами нашими, что поймаю золотых рыбок. Это в наших-то северных широтах! И поймал. Спасибо Морскому... Пригнал, небось, их в Ильмень по своим быстрым дорогам из самого Красного моря. Вот и разбогател я на этом споре. Лавку открыл, торговать начал...

– Постой, постой! – перебила его Алена. – А правда, что Морской Царь видит и слышит все, что происходит в воде и возле воды? Даже слово, сказанное возле кружки с водой, может услышать?

– Возле кружки?.. – Садко наморщил лоб. – Кто его знает? Он такой могучий чародей, что, наверное, все может. По крайней мере, все, что говорится и делается в море, или еще какой большой воде, на дне или на поверхности, про это он точно может все узнать и увидеть.

– Выходит, он и наш теперешний разговор слышит?

– Вряд ли, – купец с сомнением покачал головой. – У него и без нас дел хватает.

– То есть, если он кого-то специально не подслушивает, то и не слышит?

– В самую точку, красавица... Так вот. Стал я плавать по морю, торговать – еще больше прибыль пошла...

– А дани Морскому Царю не платил?

– Да откуда ты?.. Ну да. Слухом... Земля... Да зачем ему дань-то с меня? Я же это все нажил его милостью! Все богатство мое с его подарка началось! А тут вдруг буря. И корабль наш третий день по волнам болтает. Все про дань вспомнили. Я ему бочку серебра, бочку золота в воду... Не отпускает. Ну, думаю, какого ж рожна еще тебе надо?! А матросы мне говорят – тяни жребий. Морской жертвы требует, человеческой. Ну, стали жребии делать. Чей первым на дно пойдет, тому в жертву и идти. Они из дуба дощечки сделали, а я из заморского пробкового дерева. Написали на жребьях имена. Бросили в море... У них плывет, а моя пробка потонула! Нет, думаю, не поддамся. Настоял на том, чтобы снова бросили жребии. Чей последним потонет, тому прямая дорога на дно морское. Они снова из дубовых досточек сделали, а я исхитрился – к своей прилепил кусок железа. У них поболтались дощечки в волнах, да и начали тонуть по одной. А мою железяку словно кто снизу пальцем держит. Ну вот, меня на доску и в море...

– Погоди, – перебила его Алена. – Это же твое судно было. Ты на нем хозяин.

– Эх, девица. Когда все потонуть могут, неважно уже, кто хозяин. Коль такая беда приключается, каждый равно хочет спастись. Мне еще повезло, что два раза жребий бросали. Ну да ладно, – Садко махнул рукой. – Уплыл мой кораблик. Шторм затих. Я сам на доске в море болтаюсь. Притомился, уснул. Проснулся во дворце Морского Царя... Да ты ешь, ешь. Вином запивай.

– И с тех пор тебя здесь держат? Заставляют играть себе на потеху? – возмущенно всплеснула руками Алена. – Так есть же верное средство! Другой раз, как будешь играть, порви струны на гуслях, колки сломай. Где они другие достанут? Тебя, за ненадобностью и отпустят.

Садко снисходительно улыбнулся.

– Мне Черномор то же самое посоветовал. Кисло ему было смотреть, как Царь Морской от моей игры веселится и пляшет... Ну порвал я струны, как бы невзначай. Так мне Морской предложил жениться. А струны, говорит, я тебе через месячишко достану. На каком-нито потонувшем корабле и струны, и гусли найдутся, – гусляр отрезал от окорока еще пару ломтей. – Да ты кушай, Аленушка, кушай. Я так редко вижу людей с поверхности, что любому рад. А вам с Алешей мою историю обязательно надо знать, а не то может беда приключится.

– Да какая беда? Сегодня, в полдень свадьбу будут играть, – Алена, выглянув в окно, заметила, что у дворца уже толпится множество подводных существ. – Вон и гости уже прибывают.

– Ты слушай. Предложил Царь женится мне на одной из дочерей своих. А я уж и согласен был. Лишь бы домой вернуться. Ладно, думаю, простит меня женушка... Ан нет. Черномор мне открыл глаза. Оказывается, если... ну, это... переспать с морской царевной, то обратной дороги уже нет. Не то, что не выпустят, а дышать на поверхности не сможешь. Вылезешь наружу и начнешь там задыхаться. Понимаешь, Алена, какая это ловушка?

– Так вот почему ты не женишься!

– Да женился я уже раз на дочери Морского, на скромной девице, Чернавушке. Это Черномор мне, добрая душа, присоветовал... Справили мы на дне морском, свадьбу. А потом, на брачном ложе, я к ней, бедненькой, и не притронулся. Даже не поцеловал. Обнял только крепко, да так и заснул. А проснулся у речки Чернавки, что впадает в Волхов рядом с Новгородом, на самом бережку, в обнимку с водицей речной. Как раз в тот момент проснулся, когда мои корабли в город возвращались.

– А как же ты снова здесь оказался? – удивилась Алена.

– Это долгая история, – махнул он рукой. – Ты скажи мне лучше, Алеша, братец твой названный, знает, что если он переспит с дочкой Морского Царя под водой, то навсегда тут останется? Он настолько любит ее, что согласен на дне морском жить? Или ему об этом нюансе, как и мне, ничего не сказали?

Сердце Алены учащенно забилось.

"Боже мой!"

– Спасибо тебе за совет, за подсказку, Садко... – Алена сорвалась с места и помчалась к спальным комнатам так быстро, как это только возможно в плотной воде без плавников.