Текст книги "Дружина сестрицы Алёнушки (СИ)"

Автор книги: Ольга Кузьмина

Соавторы: Александр Быков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Глава 22

Лихая скачка Святогора продолжалась минут пять, но базальтовые скалы за это время заметно просели. Из образовавшихся трещин повалил едкий дым, вырвались и потянулись к небу языки пламени. Через миг из глубин подземелья донесся возмущенный громоподобный окрик Кощея. Пламя исчезло, а из трещин наружу полезло несколько тварей. Святогор прекратил разрушительные прыжки и, радостно потерев руки, вывел своего коня на чистую площадку между базальтовыми скалами и стеной.

Размахивая топорами на длинных стальных древках, на него мчались четыре никелированных воина. Это были те самые стражи, что вели Алену с Добрыней к Кощею на переговоры.

– Откуда Кощей берет этих роботов? – спросила она Лебедь, указав на железных бойцов.

– Волшебник, – пожала плечами Лебедь. – Наплодил нежити неведомой.

Стальные воины решили действовать слаженно и приближались к богатырю одновременно со всех сторон. Впрочем, Святогор легко разрушил их план. Он сам первый подскочил к одному из врагов и взмахнул своей булавой, прежде чем тот успел нанести удар. Мотая ногами «робокоп» отлетел на сотню шагов назад и хряпнулся спиной о торчащие камни. Такая же участь постигла и трех остальных противников Святогора. Правда, одному все же удалось серьезно зацепить богатыря топором по плечу. Алена охнула.

– Ничего с ним, Аленушка, не сделается, – успокоил ее Илья Муромец. – Чтоб побить Святогора надо силушку, о которой я и слыхом не слыхивал. Ему эти воины булатные, да и все удары их могучие, словно бы укусы комариные.

Железные воины поднялись на ноги и снова набросились на богатыря.

– Ох, какие, право, вы упорные, как орешки крепкие, ребятушки, – покачал головой Святогор. – Ну да я ли не найду на вас управушки?

И он, дав коню шпоры, бросился на одного из противников. С размаху долбанул его булавой по голове и по колени загнал в грунт, состоящий из камня и щебня. Потом обрушился на другого, и загнал его в землю уже по пояс. Третьего Святогор вогнал по плечи, а четвертый, видя, какая участь постигла его товарищей, отступил на широкую, металлическую площадку. Святогор и там настиг противника и обрушил на его голову палицу. Ноги робокопа разъехались в стороны, а голова от удара с лязгом провалилась внутрь никелированного корпуса, оставив зияющую дыру между плечами. Еще парой ударов Святого расплющил его на металлической площадке, словно молотом на наковальне. Остальные трое пытались выбраться, но тщетно. Святогор довершил разгром, вбив каждого в землю по самую макушку.

«Интересно, – подумала Алена. – Почему Кощей не додумался использовать огнестрельное оружие?.. Змей Горыныч! Ау-у!»

«Что там у тебя?»

«Откуда у Кощея эти железные существа? Уж больно они похожи на одну штуку, которую я видела по телевизору в своем мире».

«Откуда же мне знать? Кощей мне не докладывал... Ого! А это еще что такое?!»

Алена вздрогнула от омерзения и ужаса. На площадку к Святогору полезли мерзкие зеленые твари, в которых девушка без труда узнала...

– Это же Чужие! Беги, Святогорушка! – завизжала Алена, словно он мог ее услышать сквозь озерную гладь.

– Что ты так испугалась, Аленушка? – удивленно пожала плечами Лебедь. – Раньше тварей Кощеевых не видела?

«Если бы люди видели это, – мысленно произнес потрясенный Горыныч, – то они бы уже никогда не называли меня мерзкой зеленой змеей. Да по сравнению с этим я в любом своем обличии просто симпатяга!»

«Змей! Передай Святогору, пусть удирает со всех ног. Они же в него личинку отложат!»

«Какую личинку? Чего ты так испугалась? Это же обыкновенная нежить».

«Да они в того, кого укусят, личинку закладывают. А она потом прорастает и пожирает жертву изнутри. Не смейся. Они из фильма. Я по телевизору таких видела!»

«Да ты же сама говорила, что этот ваш визор – просто кривое зеркало, что он все время неправду показывает».

«Ну, они, конечно, по телевизору, были не настоящие. Но если Кощей нашел мир, где они на самом деле есть...»

«Тогда он тут же пустил бы их в дело, не дожидаясь, пока Святогор к нему приедет. Да и потом, мне сверху прекрасно видно – это обыкновенная нежить. Мерзкого вида куклы, которых он оживил, чтобы пугать слабонервных. Управляет сейчас ими сам, или велел кому из слуг. Разве что клешни или зубы у них ядовитые. Ну да Святогора этим не проймешь. Он яда не боится».

Боевой конь Святогора, увидев надвигающихся на него склизких зеленых тварей, нервно задергал шеей, попятился, встал на дыбы.

– Ах ты волчья сыть, травяной мешок! – зарычал на него богатырь. – Ты идти не хошь, аль везти не можь?

– Ох, они, Святогорушка, страшные, – заговорил человеческим голосом богатырский конь. – Тошно мне глядеть в их рожи склизкие. Как начнешь ты рвать их на кусочечки, я боюсь их кровушкой замазаться. У таких поганых тварей Кощеевых, кровь-то едкая небось, ядовитая.

– Ах ты глупая башка лошадиная! Ты кого сильней боишься, пугаешься? Этих мерзких тварей Кощеевых, иль моей семихвостовой плеточки? – взревел Святогор, и выхватив из-за пояса плетку, хлестнул ей коня по крупу.

Подскочив и завертевшись на месте, конь заржал испуганно:

– Ох, сильней я боюсь твоей плеточки. А всего сильней твоей немилости! – и во весь опор бросился на надвигающихся чудищ.

«Змей! А если они и правда ядовитые?» – мысленно содрогнулась Алена.

«Святогору все равно. Он каменный».

«А коню его?»

«Они оба из остывающей лавы созданы. Что им какая-то ядовитая кровь, или, тем более, слюна? Да ты сама смотри».

Святогор на полной скорости, размахивая палицей врубился во вражеские ряды, и в разные стороны полетели осклизлые ошметки. Через пять минут все было кончено. На забрызганном слизью поле боя тут и там лежали обломки клешней, лап, челюстей, обрывки чего-то еще, совершенно тошнотворного с виду. С ног до головы забрызганный слизью богатырь разъезжал по полю, деловито добивая все, что еще смело шевелиться.

– Эх, теперь бы в озерце вымыться, – вздохнул он. Конь, соглашаясь, зафырчал и закивал головой.

«Правда, всего лишь куклы», – обрадованно подумал Алена.

«Я же тебе говорил, – откликнулся Змей. – Суть у них у всех одна, различаются только внешне, да еще крепостью своих скелетов».

«Но зачем же тогда Кощей копирует персонажей из фильмов?»

«Своей-то фантазии у него не хватает. Вот и тащит сюда всякую гадость из других миров. Если он именно из вашего мира взял этих железнобоких дурней и осклизлых страшилищ, то неудивительно, что и ты легко смогла сюда попасть. Тропинка-то, небось, торная».

Святогор, тем временем, вывернув свой плащ наизнанку, попытался вытереть им себя и верного коня от налипшей слизи. Но до конца этого ему сделать не дали. На голову Святогора обрушился прилетевший откуда-то крупный валун.

– Ах ты, погань злобная Кощеева! – разозлился богатырь, потерев стукнутый булыжником лоб. Потом он, вскочив на коня, огляделся. Увернулся от следующего камня и, пришпорив коня, бросился на чудище, кидавшее в него валуны.

Чудище было ростом лишь чуть пониже Святогора. Злорадно хохоча, оно метало в богатыря один за другим огромные камни. Витязь подстегнул коня, и тот взлетел на черное плато базальтовых скал, в центре которого стоял обидчик. Налетев на великана, Святогор одним ударом палицы снес ему голову, но тут под его ногами раздался хруст и грохот, и вся черная поверхность, на сотню шагов вокруг богатыря, вместе с ним провалилась вниз. Алена зажмурила от страха глаза, Лебедь схватилась за голову, а богатыри, дружно выругались. Открыв глаза, Алена обнаружила, что Лебедь, делает какие-то пассы руками, чтобы снова увидеть Святогора. Через пару секунд базальтовое плато стало видно, словно бы с высоты птичьего полета. В центре зияла огромная пропасть с отвесными склонами, в сотню шагов в диаметре, и в пару сотен метров в глубину. По дну ее, усыпанному базальтовыми осколками, разъезжал живой и невредимый Святогор. Все зрители облегченно вздохнули.

Святогор ударил своего коня семихвостной плеткой, и зверь, звонко заржав, прыгнул, но не долетел до верха и половины высоты. Святогор попытался еще и еще – и опять неудачно. Над базальтовым плато разнесся торжествующий хохот Кощея. Вокруг обрыва стали собираться кощеевы слуги – скелеты, великаны, страшилища. Они выползали из щелей и трещин на плато и торопились к краю огромной ямы-ловушки. Выстроившись вдоль края, они принялись метать в Святогора стрелы, камни, дубины, копья.

– Ведь Святогору все это, как комариный укус? – с надеждой спросила Алена. – Правда, Илья?

Ответа не последовало. Оглянувшись, девушка увидела, что богатыри куда-то пропали. Рядом с ней стояла только Лебедь, сосредоточенно водя руками над водой и бросая в нее щепотки сухой травы.

– Несколько тысяч комариных укусов могут и убить, – пробормотала Лебедь, не отрываясь от своего дела.

«Кощеевы слуги так интенсивно закидывают моего братца всяким мусором, что он, в конце концов, будет либо засыпан с головой, либо поднимется из ямы сам собой, ступая по брошенным в него снарядам, – Змей Горыныч говорил нарочито беспечно, но уверенности в его тоне не было ни на грош. – Впрочем, если дело зайдет слишком далеко, мне придется вмешаться. Не могу же я, в самом деле, допустить, чтобы Святогора убили».

«Так это возможно?!» – у Алены по спине поползли мурашки.

«Их очень много. И подходят все новые».

Кощеевы слуги уже стояли в три ряда вдоль всего края гигантского каменного колодца, обрушивая на Святогора град камней, копий и стрел. За спиной у Алены послышался топот, и на берег озера выскочили, в полном доспешном облачении, на своих боевых конях три богатыря и с ними Микула Селянинович, без оружия и доспеха, но зато верхом на своей соловой кобылке, со стволом огромного дерева поперек седла. Это была та самая дубина, которой Микула крушил черноморовых наемников.

– Ну, как он там? Не опоздали мы? – хором спросили богатыри.

Лебедь понимающе кивнула, взмахнула над озерцем рукой и вода в нем замерцала золотистым светом.

– Ох, повеселимся, потешимся, – Илья Муромец поплевал на ладони, взял в правую руку свою двенадцатипудовую булаву, и, ударив Чубатого пятками в бока, бросился в озеро. Вспыхнул чуть ярче золотистый свет на поверхности, прошла по воде легкая рябь, и Чубатый уже громыхал копытами по базальтовой поверхности. Илья Муромец, оказавшись за спинами врагов, лихо набросился на них, круша булавой скелеты, великанов и прочую нежить, какая только попадала ему под руку. Обломки слуг кощеевых полетели вниз, в пропасть к Святогору.

Остальные богатыри, наблюдая за этими событиями, довольно загалдели. Но их радость была недолгой. Из многочисленных щелей и трещин, рассекающих базальтовое плато, полезли, в еще большем числе, новые страшилища, охватывая плотным кольцом уже Илью Муромца. На старого козака обрушился ливень стрел и град камней.

– Илья! Мы идем! – взревели Добрыня с Алешей, и, дав шпоры своим коням, бросились в мерцающую золотистым светом озерную гладь.

Следом за ними прыгнул и Микула Селянинович. На базальтовом плато закрутилась смертельная карусель из бешено мечущихся богатырей и многочисленной кощеевой нежити. Часть врагов упорно нападала, а часть уже кинулась обратно к трещинам, ища в них спасения от неминуемого уничтожения. В буквальном смысле разбитых кощеевых воинов богатыри сбрасывали в огромную яму, куда был пойман Святогор. А тот все не оставлял попыток выбраться наружу, постепенно поднимаясь по обломкам вражеских тел. И ему это, в конце концов удалось. Вскоре вся поверхность базальтового плато была очищена от Кощеевых слуг. Богатыри, собравшись вместе, оглядели поле битвы с видом славно поработавших пахарей и уже обменивались шутками. Но беспокойное ощущение все не покидало Алену. Ей казалось, что самое страшное еще не произошло.

Поверхность плато внезапно содрогнулась от душераздирающего скрежета. Черный камень разошелся, и наверх по наклонной плоскости выползло что-то гигантское, высотой с портовый подъемный кран, о семи железных руках, на гусеничной тяге. Чудище выбралось на поверхность и поползло на богатырей, не обрушивая под своим весом базальтовое плато лишь благодаря ширине гусениц. Три из семи гигантских лап были пусты, еще четыре сжимали оружие огромных размеров. Увидев чудо враждебной техники, богатыри дружно охнули. А оно, медленно, но неумолимо, поползло на них, скрежеща гусеницами о базальт. Богатыри испуганно переглянулись.

– Куды его бить-то? – выразил общее недоумение Илья Муромец. – Головы же не видно! Только руки, да брюхо самодвижное.

– Ничего, оторвем мы эти рученьки, – прогудел Святогор. – Только вы прикройте меня, братушки, – и он бросился на чудовище, изготовив к бою свою трехсотпудовую палицу.

Богатыри разом наскочили на чудище, и оно обрушило на них все семь рук, но мимо. Алена с Лебедью облегченно вздохнули. А богатыри набросились на промахнувшиеся руки. Удачно долбанул врага Микула, погнувший своим деревцем хватательной руке пару пальцев. Не промахнулся и Святогор, ударом своей гигантской палицы свернувший в сторону стальной кулак, сжимающий меч. Правда, дубина Микулы при этом расщепилась, а трехсотпудовая палица Святогора слегка расплющилась. Потом стальные руки на мгновение приподнялись и снова обрушились на богатырей. Те отскочили, пришпорив лошадок. Растерянно переглянулись. А со стороны, откуда неумолимо накатывала на них гигантская машина, раздался громоподобный хохот. Подняв глаза, богатыри увидели огромную фигуру Кощея Бессмертного, презрительно взирающего на битву с высоты своего роста.

– Что ж вы растерялись, добры молодцы? Пришли с Кощеем сражаться, так сперва его слуг попробуйте одолеть.

– И одолеем, – погрозил кулаком Илья Муромец.

Переглянувшись, богатыри снова разом кинулись в атаку. Базальтовое плато пестрело рубцами и выбоинами от ударов семирукого великана. Пару раз зацепленные ударами стального гиганта богатыри отлетали в сторону. А Святогора один раз так и вовсе вмяло ударом гигантской палицы в седло собственного коня. Но он, подтверждая россказни о своей неуязвимости, под ликующий рев товарищей быстро вернулся в исходное состояние, и, покрыв стальное чудище трехэтажным матом, в одиночку кинулся на него. Богатырь прорвался сквозь град ударов к огромной, скрежещущей гусеницами туше. Прямо на коне вскочил на нее, оказавшись, таким образом, у корня, из которого, собственно, и «росли» все семь стальных рук.

Богатыри радостно завопили:

– Бей!

– Отрубай ему руки!

– Выворачивай!!!

И кинулись в атаку. А Святогор принялся гвоздить своей трехсотпудовой булавой в основания рук, так, что в стороны полетели снопы искр. «Корни рук» оказались самым уязвимым местом гусеничного чудища. Во все стороны сыпались искры, текла черная кровь, в которой Алена подозревала мазут или машинное масло. Движения двух, наиболее поврежденных Святогором конечностей стали менее быстрыми.

– Давай! Долби его! – хором кричали богатыри, воодушевленные успехом Святогора, но тот, пришпорив коня, скакнул подальше от поврежденной машины.

– В чем дело? – подскочил к нему Илья Муромец. – Ты, брат, не ранен?

В ответ Святогор лишь скорбно покачал головой и показал Илье то, что осталось от трехсотпудовой палицы. Это было изломанное древко с жалкими ошметками самой булавы.

– Вот ведь пропасть, – посетовал Святогор. – Булава размочалилась.

– Ой, придумал я штуку веселую! – закричал вдруг Микула. – На врага в атаку ну-ка двинемся! Я, кажись, нашел управу на чудище!

Богатыри дружно бросились на врага, привычно увернулись от могучих, но неуклюжих ударов. И тут Микула, во мгновение ока спешившись, ухватил один из вражьих кулаков, только что ударивший в базальт в двух шагах от него. Богатырь расставил ноги пошире и, держась за кулак, поднял всю махину у себя над головой.

– У меня есть малая сумочка. В ней земная тяга вся до капельки. Я ее таскаю без усталости. Так неужто эта тварь железная будет тяжелее моей сумочки? – радостно возгласил богатырь, размахивая над головой огромной, пытающейся делать еще какие-то нервные движения махиной.

– Микула! Бросай ее!! Провалишься!!! – закричал вдруг Добрыня. И действительно, от места, где стоял Микула Селянинович, по базальтовой поверхности побежали глубокие трещины.

– Поставь механизм на место, мужлан! – истерично завопил с другого конца плато Кощей.

– Н-на!!! Подавись своей нежитью! – взвыл Микула и метнул семирукое чудище прямо в Кощея. Не ожидавший такого удара Бессмертный, сбитый тяжестью с ног, охнул, неуклюже подхватил свое, нервически размахивающее руками детище, и рухнул под землю, проломив своим весом непрочную базальтовую крышу дворца. Из пролома в небо взвился целый сноп искр, живо напомнивший Алене праздничный новогодний салют. Потом повалил едкий дым. Богатыри довольно смеялись, утирали пот со лба, одобрительно хлопали по плечам Микулу и Святогора.

– Ну все? Конец Кощею? – с надеждой в голосе спросила Алена.

– Это вряд ли, – покачала головой Лебедь. – Я своего дядю хорошо знаю. Он теперь только сильней разозлиться. Как бы чего плохого не вышло.

И правда, в клубах дыма из проломленной в базальтовом плато дыры вырвался огромный, все увеличивающийся в размерах смерч. Холодом пахнуло на лица богатырей, и все стальные поверхности разом покрыл иней. В смерче угадывалось искаженное злобой лицо Кощея.

– Ты пошто ко мне пришел, Святогор? Своих гор тебе мало, собаке?!

– Ну вот, наконец ты соизволил поговорить со мной, – добродушно ухмыльнулся богатырь и упер руки в бока. – А то все нежить свою посылал. Мне уж и драться с ними наскучило.

– Так чего тебе надо, собака? – зарычал Кощей.

– Отдай мне меч-кладенец, и я оставлю твои горы и твой дворец в покое. А нет, так по камушку все тут разнесу.

– Какой еще меч?

– Мой меч-кладенец, с половинкой Кольца Сил в рукояти. Свой меч ты потерял, так обманом выманил мой.

– Ах обманом? – возмущенно взвился вихрь. – Ты же сам его Илье отдал!

– Илье отдал, а не тебе!

– А Илья отдал его мне, – засмеялся Кощей. – Сам. Добровольно!

– Сделка была нечестной! – вмешался Илья. – Ты обещал взамен Алену, живую и невредимую, а отдал ее замороженной, да еще лед заколдовал, чтобы убить ее!

– Так и меч вы мне вернули не святогоров, а шелупонь какую-то! – нашелся Кощей. – Так что мы в расчете. Убирайтесь отсюда, пока я не начал сердится! И так вы мне немало уже навредили.

– И еще больше навредим, – уперся Святогор. – Ты не можешь мне запретить ездить везде, где только я захочу. Так что или отдай мне мой меч, или позаботься о том, чтобы потолки в твоих пещерах не упали тебе же на голову!

Глава 23

– Так ты не уедешь? – взревел Кощей.

– Не уеду, пока ты мне мой меч не отдашь! – упрямо наклонил голову богатырь-гора.

– Ну, тогда мне придется убить тебя, Святогор, – прорычал Бессмертный.

– Тогда тебе придется убить и меня, Кощей, – воскликнул Илья Муромец и, подскочив к Святогору, встал рядом с другом.

– Ну куда он лезет? – схватилась за голову Алена.

– И нас! – переглянувшись, закричали Добрыня и Алеша.

Лебедь охнула и схватилась за сердце.

– И меня, – не отстал от друзей Микула Селянинович.

Застыла напряженная пауза.

– ВСЕХ вас убить? – проскрипел Бессмертный. – Да запросто! – и от нависшего над базальтовым плато смерча отделился ледяной вихрь, ударивший по стоящим плечом к плечу богатырям.

Вихрь отбросил людей шагов на сто от оставшегося стоять Святогора, раскидав их в разные стороны. Пронизывающе-холодный, леденящий душу ветер придавил их к каменистой земле. Острие холода было направлено на Святогора, но он стоял неколебимо, лишь прикрыв щитом лицо от смертоносного ветра.

Лебедь смотрела в зеркало, бессильно кусая губы.

«Змей! Что ты смотришь! Он же сейчас их поубивает!» – мысленно закричала Алена.

– Ох, братушки. Зря вы в дело впутались. Я в такой мороз часочек выдержу, вас же холод убьет за пять минуточек, – предупредил Святогор богатырей. – Вы бегите скорей, пока живехоньки!

– Все равно мы от тебя не отступимся, – прокричал Илья. – Ты скажи лишь, в чем сила Кощеева, как нам с этим ворогом управится?!

И вдруг поток холода прекратился. Змей Горыныч, извергая из пасти огонь, ринулся с неба на базальтовое плато. Он встал между богатырями и Кощеем, распростер свои перепончатые крылья, закрывая друзей от губительного холода, и прорычал в черный вихрь:

– Может, ты и меня убьешь, Кощей?! Рискнешь попробовать?

Холодный вихрь стих, и Бессмертный замер на краю плато одетым в черную броню великаном.

– Ты-то, Змей, куда лезешь? С каких пор они тебе друзьями стали?

– Отдай Святогору его меч, Заморыш, и мы уйдем. А коли хочешь биться, так тебе придется биться со всеми.

– Не отдам. Это МОЙ меч.

– Это мой меч, – покачал головой Святогор.

– Да они же сами его мне отдали! – возмущенно завопил Кощей, словно бы обращаясь к какому-то невидимому судье. – Такого невообразимого нахальства я еще не видел! Я Морскому пожалуюсь!

– Жалуйся, – радостно потер руки Добрыня. – А мы расскажем ему, как ты со свадьбы подружку невесты похитил, в лед замуровал и стал выкуп требовать!

– Да я тебя в порошок сотру! – обернулся к Добрыне Кощей. – И всех вас, – он окинул злобным взглядом богатырей.

– Ты меня сперва попробуй сотри, – прогремел Святогор. Он уже слез с коня и сейчас крутил в могучих руках свежерасколотые острые базальтовые глыбы, примеряясь, какую бы метнуть в Кощея.

– И меня, – Змей выпустил длинный, дошедший чуть не до Кощея язык пламени.

– А что? – вскипел Кощей. – Я царь или не царь? Я Всемогущий? Я – Бессмертный?! Да раз на то пошло, да коли так, то я...

– Ну давай! Решайся! – Горыныч, злобно оскалясь, снова дыхнул огнем.

– А вот решусь! Всех вас, всех!.. Я вам всем докажу!!! – и он снова взвился огромным холодным вихрем.

Святогор весь подобрался.

– Вы в глаз его цельте, изверга. У любого урагана есть глаз. Коли ранить его получится до-крови, так буран бессильным рассыплется. Чтобы новый создать, силы надобно. У Кощея-то сила немалая, только все же она не бескрайняя. Если мы переможем ту силушку, не помрем от железа иль холода, то тогда его силушка кончится, и вреда он нам больше не сделает, – стал поучать богатырей Святогор, взявшись поудобней за огромную скалу. За его спиной с луками или мечами наизготовку затаились остальные богатыри.

– Не боишься со мною помериться, у кого быстрей сила кончится? – насмешливо прорычал Змей. – Своей силе я конца и не видывал. А ты своей, Заморыш?

– Последний раз говорю. Смертной битвой буду биться, а меча вам не отдам! – завыл Кощей, надвигаясь.

Горыныч замер вдруг, словно прислушиваясь к чему-то. Даже перестал выдыхать из пасти огонь.

– Ну и ладно, – вдруг махнул он безразлично крылом. – Не хочешь отдавать меч, так и не надо... На кой ляд он нам сдался?

Богатыри непонимающе посмотрели на Змея. Кощей от подобной перемены тоже опешил. Вихрь исчез. Бессмертный снова стоял великаном на краю плато, и подозрительно смотрел на дракона. Потом затравленно огляделся, чувствуя, что где-то скрывается подвох.

– Я тут подумал, – беспечно продолжал Горыныч. – Ну зачем нам меч? Мы и так, в общем-то, неплохо живем.

Кощей стремительно уменьшился в размере и скрылся в глубине одной из расщелин. Змей повернулся к застывшим в недоумении богатырям.

– Нет у него меча. Уже нет, – он разочарованно, и, одновременно, облегченно вздохнул.

– Кто?!! – взревел выскочивший из расщелины, как пробка, Бессмертный, – Отвечай, змеиное отродье! Кто посмел украсть меч?!!

– А ты догадайся с двух раз, – широко улыбнулся Горыныч.

Черная тень догадки легла Бессмертному на лицо.

– Черномор, подлюка... Кому же еще! Догоню!! Убью гада!!! – взмыл он в небо огромным перепончатокрылым ящером.

– Не успеешь, – покачал головой Горыныч. – Он уже над своей территорией летит. Даже не над Русью, а над морем. Так что, если ты теперь на него нападешь, то Черномор пожалуется Морскому и...

– Да я сам на него пожалуюсь!.. Вор! Стервец!.. – замахал руками-крыльями Кощей. – А вы что стоите?.. Поселиться здесь решили, что ли?

– Ну, я полетел, – Змей развернулся и взмахнул крыльями.

– Стоять! – взвизгнул Кощей. – А кто на место отвезет Святогора? Ведь это ты его сюда, в мои горы припер!

– А что мне за это будет? – оглянулся, ехидно улыбаясь, Змей.

– Да ничего тебе за это не будет. Отпущу подобру-поздорову.

– Я и так могу поздорову улететь.

– А я? – встрепенулся Святогор. – По топким землям я отсюда до своих гор не поеду. Не дай Род, завязну еще. Доставляй меня тогда на родину ты, Кощей. А не то я у тебя жить буду.

– Э... не надо у меня тут жить! – испуганно взвизгнул Бессмертный, видимо, представив, сколько еще неприятностей может причинить ему грузный Святогор одним только своим присутствием. – Змей! Если он тут останется, то я за себя не ручаюсь. Как только разрушит мне что-нибудь важное, так я на него нападу с полным правом.

– За бесплатно я не работаю, – подбоченился Змей, специально для этого вырастив пару рук.

– Да не знаю я, как его обратно доставить! – взвыл Кощей. – Чтоб до гор родных его дотянуть у меня же силы не хватит.

– Си-илы не хватит? – издевательски переспросил Горыныч. – А я здесь при чем? Сил не хватает, так терпи его у себя над головой.

– Э, нет, Змей! – возмутился Святогор. – Я домой хочу. Мало того, что меча моего не добыли, так ты еще бросишь меня тут что ли?

– Нехорошо как-то получается, Горынушка, – покачал головой Илья Муромец. – Мы что же, Святогора в царстве кощеевом одного оставим? Меча у Кощея теперь нет. Ничего другого нам от него не надо. Так?

– Так, – обречено вздохнул Змей. – Выходит, все теперь против меня?

– Заварил кашу, баламут зеленый, так тащи меня обратно! – Святогор взобрался на своего звероподобного коня и выжидательно посмотрел на Горыныча. – Ну? Готов?

– Ладно, – махнул тот крылом. – Чего уж там...

Святогор ударил коня пятками в бока. Конь набрал разгон и, получив по крупу плеткой, взвился вверх богатырским скоком. Горыныч догнал его на лету, подхватил и поволок, отчаянно работая крыльями, все дальше и выше.

– Ну что, ребятушки? – оглядел оставшихся богатырей Илья. – И мы поедем-ка. Если что не так, ты уж, Кощей, извиняй. Не со зла мы.

– Угу, – кивнул Добрыня. – Работа у нас такая.

И богатыри, развернув коней, помчались кратчайшим путем к Огненной речке. А дальше, перемахнув ее, над более ровными местами пошли уже богатырским скоком.

Проводив незваных гостей долгим озлобленным взглядом, Кощей оглядел причиненные его царству разрушения, присел на краешке изломанного базальтового плато и, обхватив голову руками, тяжко застонал.

Убедившись, что богатыри беспрепятственно покинули царство Кощея, Алена и Лебедь облегченно вздохнули и присели за стол. Глянув на скатерть-самобранку, не сговариваясь, заказали по чарке меда.

– Ну вот, – улыбнулась Лебедь. – У Кощея теперь меча нет.

– Зато он есть у Черномора.

– Ты, конечно, предпочла бы, чтобы он был у Змея, – язвительно улыбнулась Лебедь.

– Конечно предпочла бы. Он и так сильный, никакой меч ему не нужен.

Лебедь вдруг подскочила с раскладного ременчатого стула.

– Что ж мы сидим, как дуры? Кощей ведь жаловаться обещал! Такое зрелище нельзя пропускать, – и она вновь склонилась над озерцем. Зашептала что-то, повела руками.

На водной глади проступили очертания подводного дворца. Царь Морской, сидя на троне, тоскливо взирал на приступ истерики младшего братца.

– Пусть отдаст мне немедля мой меч, а не то я...

– Да ты угомонись, – сделал успокаивающий жест Морской. – Ну, прозевал ты драгоценный свой меч. Так ведь он и тебе... кхм... не вполне честно достался. Не строй из себя обманутую невинную девицу.

– Да как ты можешь?! Ведь он же украл...

– Колечко, половина которого и придает мечу все его волшебные свойства, вообще-то было мое. Я его лично сделал, если ты помнишь. Так что, коли всем быть до конца честными, то вы МНЕ его должны отдать.

Кощей опешил от такого заявления. Открыл рот, закрыл.

– Н-ну, братец... Ну ты... Лебедь сама мне его...

– Да я и не претендую, – махнул рукой Морской. – Тут разбираться начнешь, так все еще больше запутается. Лебедь я простил, и всему делу погреб. Но ведь тот меч, который украл Черномор, не с той половинкой кольца, что Лебедь дала тебе.

– Знать ничего не знаю, – уперся Кощей. – Он мне честно достался.

– Шантаж – это честно? – удивленно поднял брови Морской.

– Уж почестнее, чем воровство! – театрально воздел руки к небу Кощей.

– А по мне, так вор у вора дубинку украл. Дело это грязное. Я в него мешаться не буду.

– Ах не будешь? – Кощей недобро сощурился. – Не будешь, да?

Морской развел руками.

– Ну так я... Коли Черномор не отдаст мне моего меча до завтра, то я ему... – Бессмертный решительно рубанул рукой воздух. – Царь я, или не царь? Волшебник я или хрен собачий?

Морской снисходительно посмотрел на него. «Ну, ты уж, как-нибудь, сам для себя реши», – читалось во взгляде Морского.

– Раз ты не хочешь вмешиваться, то коли он завтра, к полудню, меча мне не отдаст, то я ему весь дворец сотру в порошок! Разнесу по камешку!

Морской нахмурился.

– Да постой ты, не горячись так.

– А что? Он ВОР! Он МОЙ меч украл! Имею право!

– Ну хорошо. Коли ты не желаешь слушать советов... – Морской решительно сжал губы и расправив плечи встал с трона. В руках его сверкнул, появившийся откуда ни возьмись золотой трезубец. – Но знай: если при этом в МОЕ море упадет хоть камушек, хоть песчиночка, я ТЕБЯ в порошок сотру. Имею право.

Взгляды братьев скрестились. Безмолвный поединок длился недолго. Кощей опустил взгляд на мраморный пол, невразумительно ругнулся и, вынув из кармана пульт, исчез. Морской, усевшись на трон, сразу как-то ссутулился. Тяжко вздохнул. Потом устало поднял руку, щелкнул пальцами. На стене проступило зеркало. С него на Морского смотрел бледный, как смерть, Черномор.

– Ну что? Допрыгался? Теперь уж точно ты сам во всем виноват.

– Да что же мне теперь, под Заморыша прогибаться? – взвился средний брат.

– Ультиматум ты слышал. Мое слово крепкое. Если в море упадет хоть один камушек, я вступлюсь. Ну, а нет...

Черномор безнадежно махнул рукой, и связь прервалась.

– Ну вот, – Лебедь вздохнула и взмахом руки убрала изображение с водной глади. – Жалко папочку. Эти дурни меж собой воюют, а он переживает.

– Что же дальше-то будет? – нетерпеливо спросила Алена.

– Время покажет. Посмотрим на черноморов дворец завтра в полдень. Я думаю, там все решится. До той поры и Алеша с друзьями до заставы доберутся.

«Хорошо ей – Алеша в рот глядит, любой каприз выполняет. А тут угораздило влюбиться в незнамо кого, и бегай за ним по всей сказке. Может, правда с Ягой посоветоваться? А что, сейчас и схожу, чего зря день терять?» – Алена вскочила со стула и решительно направилась в лес.

– Стой! – ухватила ее за руку подбежавшая Лебедь. – Куда это ты собралась?