Текст книги "Остаться в живых (СИ)"

Автор книги: Ольга Гордеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)

Глава 38. Нагр

Перед вылетом Саша очень волновался. Они собирались в Ар Хойт, но в далекую и безжизненную северную часть, покрытую обледенелыми горными склонами. Шли на виммах через грузовой портал, двумя машинами, обычными гражданскими, чтобы не привлекать внимания – Кольер, Тэр, Аркен, Саша и еще двое из высшего руководства ордена. Саша немного недоумевал, зачем его, успешного, но не самого значительного из командиров гвардии ноа, взяли в это наиважнейшее для Ордена путешествие; горд он был невероятно и просто дрожал от волнения и любопытства.

У подножия горного хребта лежало узкое скалистое плато. Слой снега был невелик из-за постоянных ветров. Тут Кольер и велел приземлиться. Они вышли, и дыхание сразу же перехватило от мороза. Лютый холод! Даже Саше, выросшему на севере, стало очень неуютно. Скала перед ними оказалась плоской, почти гладкой, как будто кто-то искусственно отшлифовал ее для посадки с воздуха. Кольер задумчиво обошел плато, постоял, глядя на белоснежный и ослепительный пейзаж: горные вершины простирались на много хааров во все стороны. Абсолютно безлюдное место. Отличное место для тайного хранилища.

– Не такое уж оно и тайное, – улыбнулся Кольер. – Там, с той стороны, если пройти вон по той тропинке, – он махнул рукой влево, где по краю плато за небольшим выступом обнаруживалась достаточно широкая дорога, – есть шеадр. С двумя шеадари. Один из Наган-Карха, другой – из Ар Шамаля, из бывшей столичной резиденции Нагов. Только решетку с ариадами сняли, когда Нагр заперли. Теперь его нужно восстановить. Попросим Коллегиум изысканий.

– Они не пойдут на это, – возразил Аркен

– Горностаи? – усмехнулся Кольер. – Эти за деньги все что хочешь тебе поставят.

Саша приблизился к скале. Если присматриваться, то становились заметны контуры арки высотою в два человеческих роста. Кольер подошел и принялся счищать рукой в перчатке снег с бугров, и тут стало ясно, что поверхность внутри арки – металлическая, покрытая сложным геометрическим узором.

В самом центре открывалось небольшое углубление. Он достал два одинаковых продолговатых кулона, нажал едва заметную кнопку сбоку, они оба распались, превратившись в половинки-головоломки. Сложившись вместе, они стали целой пластинкой с мелкими зубчиками.

Щель для ключа за века забилась грязью, он потратил немало усилий, чтобы все вычистить. В конце концов, он велел Саше принести бытовой огнемет, который предусмотрительно взял с собой, и выжег остатки грязи.

Ключ легко вошел в щель, оставив небольшое углубление. Активатор представлял собой небольшую палочку с тонким алмазным навершием. Приложив алмаз к углублению, старый наг некоторое время стоял неподвижно, а потом стал медленно и осторожно поворачивать его по часовой стрелке.

По контуру арки отчетливо проступала дверь, с которой сыпался снег и многовековая грязь. Подождав еще немного, Кольер с силой надавил на нее. Поначалу она не поддалась. Саша и Тэр подошли помочь, и постепенно дверь сдвинулась настолько глубоко, чтобы стало возможным зайти вовнутрь. Когда по бокам углубления появились пустоты, Кольер велел остановиться и вытащил ключ обратно.

– Там еще вторая, открывать ее будем так же, ключом и активатором, но она уже с ручкой, – пояснил Кольер.

Вторая, вполне обычная дверь с большой металлической дугообразной ручкой, открылась легко.

– Я схожу за аэрами, – сказал Аркен с волнением и махнул рукой остальным, призывая помочь.

Саша и Кольер осторожно, в полной темноте, зашли внутрь. Когда вернулся Аркен и осветил пространство, оказалось, что ничего интересного тут нет, кроме простого коридора в скале. Саша выругал себя за глупые фантазии, подобранные в фантастических фильмах своей родины, и пошел следом за Кольером.

Там, дальше, обнаружились обычные помещения нагов. Ничего особенного. Ровные, гладкие стены, выкрашенные приятной для глаза серой и зеленой краской, расположенные в ряд небольшие кабинеты с рассыпающимися в пыль столами и стульями. Множество просторных и маленьких залов с тренировочными манекенами, стендами для стрельбы, полосами препятствий, огромные, хорошо защищенные площади, явно предназначенные для испытания чего-то взрывоопасного. Потом Кольер вел их по лестнице, широкой, с каменными точеными балясинами. Аэры выхватывали богато украшенные резьбой стены и совсем другой стиль в отделке. Очутившись наверху, они обнаружили, что тут есть окна – множество узких щелей-бойниц, в большинстве из которых сохранились стекла. Тут и мебель была другой – Саша неожиданно увидел в одном из залов каменный стол из кристально-прозрачного с синими прожилками камня, точно такой же, как у Ширин, но другой формы – идеальный шестигранник. В кабинетах лежало множество книг, часть из которых полностью сгнила, а часть, из той же самой белоснежной, тонкой и прочной бумаги, осталась цела. Кольер снова потащил их наверх, на этот раз по менее широкой и более изящной винтовой лестнице, вдоль которой тянулась вереница стрельчатых окон, затянутых по традиции цветным стеклом в верхней, арочной части окна. В конце концов они вышли в просторное помещение с еще одним кристальным столом, на этот раз круглым. Окна тут были большие, отчего зал казался очень светлым. Стол, опрокинутые стулья, книги на стеллажах, посуда в шкафу… Все словно бы замершее, нетронутое, с небольшим налетом пыли. Одно из окон было до самого пола, открывая потрясающий вид на ледяную долину. Саша, обнаружив ручку, повернул ее и неожиданно окно-дверь подалась, выпустив его на еще одно небольшое, занесенное снегом плато.

Тэр с Аркемом в немом изумлении замерли на пороге.

– Это же…

– Рабочий кабинет Нигейра, да, – спокойно бросил Кольер. – На самом деле тут много полезных и удобных помещений, даже гостиница где-то есть. Работы тут непочатый край, за год не переделать, – вздохнул он. – Надо хотя бы план составить, потому что я, пока шел, понял, что ничего уже не помню.

– А где само оружие? – ошарашено спросил Тэр

– На втором уровне, мы его прошли мимо, – ответил старый наг. – Там только стеллажи и ящики. Многое в сейфах, но они закрываются обычными ручками – тут никто ничего друг от друга не прятал. Кое-что может быть в тренировочных залах и кабинетах, но все самое ценное – на втором уровне, – обойдя комнату, Кольер взял с полки что-то блестящее и длинное. – Ну-ка, примерь, – и он кинул это Саше.

Это оказалась перчатка, очень похожая на ту, что уже была на его правой руке. Такая же блестящая сморщенная тряпочка, но указательный палец на ней был сильно длиннее остальных и заканчивался кристаллическим острым навершием. Саша надел ее на левую руку, но перчатка сидела неудобно и неровно. Тогда он решил поменять их местами, надев перчатку с алмазом на правую руку, а с когтем – на левую. Сначала правая перчатка показалась ему чужеродной, но постепенно потеплела и приспособилась к Сашиной руке. Сантиметр за сантиметром она ползла вверх по запястью, пальцы удлинились, а указательный, с алмазным лезвием на конце, и вовсе вырос до размеров полноценного клинка, похожего на короткую саблю.

Саша глядел на нее, как завороженный. Именно про эту, вторую половинку, говорила Ширин? Он тогда последовал ее совету, не спрашивая Кольера о парной перчатке, но теперь, наверное, можно…

Он взмахнул правой рукой, пытаясь понять, как этим странным оружием можно работать, но вдруг понял, что с руками что-то происходит. Опять накатила сильная боль в позвоночнике, такая, что на глаза навернулись слезы. Ему хотелось кричать, но он стыдился перед ними… Его шатало, помещение плыло перед глазами, ему казалось, что у него нет ног, нет рук, а туловище разрывается, растягивается во что-то невообразимое… Вспомнив совет синеглазого элеза в Белом овраге, и чувствуя, что задыхается, он рывком выбросился на площадку за окном. Краем глаза он заметил, что Кольер не только спокойно стоит и смотрит, но и удерживает Тэра от попытки броситься за Сашей.

Тем временем боль стала совершенно нечеловеческой и невыносимой, и он закричал, полностью теряя контроль над собой, и чтобы прекратить эту адскую пытку, бросился с плато вниз, на скалы, в спасительный снег…

Скалы промелькнули очень быстро, буквально слева от него, и он вдруг понял, что не упал. Более того, что боли он больше не испытывает. Он осознал, что…летит. Осторожно повернув голову, он обнаружил, что вместо рук у него зеленовато-золотистые мелкочешуйчатые крылья, чем-то похожее на кожу малой перчатки. То, что было ниже, оказалось длинным чешуйчатым змеевидым туловищем, ниже на корпусе которого обнаружились четырехпалые лапы, довольно большие и мощные. Я – не человек? Что со мной случилось, где мое тело… паника захлестнула его и он вдруг испугался, что потеряет контроль над полетом, собственно вообще не умея летать самостоятельно, да еще в таком странном состоянии. Он неловко вывернулся, развернулся и, нелепо и суетливо дергая крыльями, поднялся вверх, к карнизу, с которого бросился несколько минут назад.

Кольер стоял в дверном проеме, терпеливо ожидая его возвращения.

– Осторожно, – сказал он, когда Саша почти упал на каменный балкон. – Отойди подальше от края и вспомни себя таким, каким ты был до этого. Руки-ноги свои вспомни, – хладнокровно посоветовал он.

Саша попытался подтянуть крылья к туловищу, и снова ощутил уже знакомую острую боль в позвоночнике. Сознание выключилось, а когда он пришел в себя, Кольер сразу же вздернул его на ноги.

– Все, на сегодня хватит. Пошли.

Но Саша не мог. Его трясло от холода, страха, острого непонимания происходящего. Он обернулся назад, на горы, и неожиданно увидел, как словно бы ниоткуда, прямо из небесной синевы, на них вынырнула огромная черная птица размером в полнеба. Ворон несся прямо на них с такой стремительностью, что Саша отпрянул назад, желая побыстрее заскочить внутрь. Но птица неожиданно заложила вираж перед карнизом, не долетев до него всего ничего, и стремительно ринулась вверх. Саша как завороженный наблюдал, как он заходит на второй круг и… внезапно позавидовал его совершенному умению держаться в воздухе.

– Как же, убьешь его, – буркнул Кольер, и неожиданно в голосе наставника Саша услышал облегчение со скупыми нотками радости.

– Он… видел, как я…превратился в… это? – спросил Саша, дрожа от охватившего его мучительного холода и усталости.

– Да, скорее всего. Или почувствовал, – ответил Кольер. – Давай-ка уходить. Я не уверен, что он сейчас безопасен. Вороны никогда не отличались особой вспыльчивостью, но если их очень сильно разозлить, то…

– То что? – спросил Саша

– Лучше не злить, – усмехнулся старый наг. – Уходим.

Глава 39. Возвращение

Огромная черная птица кружила над сумрачными южным полесьем Ар Ирнана, выслеживая добычу. Птице было хорошо – она была сыта, сильна, довольна и не чувствовала ни преград, ни опасности. Где-то глубоко пряталась частица человеческой души, слабая частица, испугавшаяся зверя, не желавшая ни повелевать, ни покориться. Птица наслаждалась теплой, сытной плотью и частица человека в ней вынужденно делила с ней этот экстаз. Однажды, в одну из теплых ночей в полете над иллимскими островами, ворон почувствовал рвущуюся грань и отчаянный крик другой птицы – зеленоглазой сущности, бывшего божества, заключенного в плену Маара. Взмыв ввысь, он легко прорезал Грань и мгновенно очутился в том месте, где опять из рассеченного ножом пространства ползли нелепые сгустки некроса. Он решил не снижаться, он и так хорошо знал, что происходит. Люди уничтожали нэргов, сбивали всадников, и когда бесформенные куски плоти были уничтожены, он сделал петлю над разрывом, стремительно сращивая прореху. Описав еще один круг над полем боя и убедившись, что ни одна тварь не ушла живьем, он взметнулся в небо и направился вдоль Фераннонского хребта посмотреть на свою землю. О да, это была его земля, он чувствовал каждую ее клеточку, каждое живое существо в этом мире принадлежало ему. Он был сыт и охотиться больше не хотел. Накупавшись вдоволь в ледяной воде у северного берега, он опустился на одном из любимых островов, чтобы погрузиться в глубокий, но чуткий сон.

Что-то чуждое разбудило его днем, какой-то толчок, пришедший извне. Он почувствовал странное возмущение во всех сферах бытия Ар Соль, словно волна прокатилась по мирам. Словно что-то новое и в то же время хорошо знакомое старое вошло в открывшуюся дверь… Он попытался понять, где это случилось. Ниточка потянула его в Ар Хойт. Он сорвался с места, покинув уютное лежбище на поросших мхом камнях, следуя по тонкой ниточке. Ниточек становилось все больше, они проникали в мир оттуда, из ледяного мира, они просачивались сквозь пространство нежными, едва заметными тоненькими щупальцами. Птица знала эти следы-ниточки, у нее были и свои, только ее нити были мощными, прочными, не нити, а яркие лучи. Стремительно прорезав Грань, он вынырнул над белыми шапками горных вершин. Там, внизу, находилась очень знакомая скала – скала силы. Древней могущественной силы, когда-то усыпленной людьми. Птица помнила ее, но страха перед ней не испытывала – при желании, она могла противостоять этой силе и разрушить эту скалу, вырасти до гигантских размеров и снести ее ураганным порывом ветра, смерчем, тайфуном, заряженным силой подвластных ей стихий… Сейчас у нее не было на это причин – никто не угрожал действующему миропорядку, но когда-то… когда-то ей пришлось вмешаться вместе со всеми, чтобы остановить угрозу.

Что там внизу? Небольшой балкон-выступ на скале и чуть в стороне от него разворачивает бледно-золотые крылья старый знакомый. Длинное, покрытое мелкой чешуей тело, мощные перепончатые крылья, каждый сегмент которых заканчивался когтем, один из которых – алмаз, небольшая вытянутая и плоская голова со множеством тонких и острых шипов, такой же костяной гребень, тянувшийся от головы до самого хвоста, и два гребня поменьше, по бокам головы и на хвосте, который тоже заканчивался острым шипом-жалом. Лапы в нижней трети длинного гибкого змеиного тела были короткие, но мощные, они позволяли ему приземляться и устойчиво держаться на земле. Красивое и смертоносное существо…

Змей, выросший из молодого и неопытного человеческого тела, которое еще не умело ни управлять им, ни тем более летать, неловко сел на скальный карниз и трансформировался в человека, чуть не свалившись при этом в пропасть. Ворон стремительно снижался над выступом, чтобы увидеть и запомнить человека, и чтобы заставить его побыстрее уйти подальше от кромки. Нельзя, не умея летать, пробовать это в таких опасных местах, как горы Ар Хойта… Сделав еще один круг над скалой, ворон убедился, что человеческие существа спрятались в скалу и увели вместе с собой молодого Змея. Частица человека глубоко внутри ворона помнила его повседневный облик и очень беспокоилась. Что этот новый человек-носитель души и силы Змея принесет в миры Ар Соль – свою силу или свою слабость? Сейчас и не скажешь. Сейчас рано.

На всякий случай еще покружив над горой, птица уменьшилась до размеров обычного ворона и бесшумно приземлилась на скалы, недалеко от вимм, на которых прилетели юный Змей и его последователи. Пронаблюдав, как они уходят, и еще раз удостоверившись, что вот от этого светловолосого высокого парня тянутся тонкие светящиеся ниточки, уходящие в Маар, он вырос обратно и ринулся вверх, стремясь вернуться домой, к себе в Ар Элес. Встреча со старым знакомцем всколыхнула в нем древнюю память, память о чем-то далеком и приятном. И он опять был голоден…

Родное побережье встретило его теплым влажным ветром и чуть пасмурным, хмурым небом, готовым разразиться грозой. Описав несколько кругов над морем, он снизился над лесистой высокой полосой побережья и принялся высматривать легкую добычу. Охотиться не хотелось, хотелось быстро насытиться и залечь на камни, продолжая прерванный сон. В поле зрения быстро попала одинокая фигурка с очень яркой, солнечной, горячей искрой жизни – не только сытная пища для тела, но и бесценная энергия для бессмертного духа. Хищная птица рванулась вверх, раскинув крылья, и, уйдя подальше над морем, принялась кружить над добычей. Обычно добыча убегала, но эта почему-то замерла в неподвижности, подняв голову и глядя прямо на нее, словно и не боялась хищника. Частица человека судорожно билась где-то в сознании птицы, но птица не обращала на нее внимание. Человек слаб. Никто не отнимет у нее добычу, ее жертву, ее пищу…

Описав еще один круг, голодное и вечное существо пронеслось совсем низко над жертвой, разгоняя ее и ожидая сладостной погони, запаха страха, запаха покорности, запаха повиновения неизбежному. Но запаха не было, добыча не боялась и не хотела бежать. Страх, поначалу затопивший ее, сменился вспышкой гнева, а затем и ненависти. Жертва не желала быть жертвой… Жертва кинула в него булыжник, затем – другой. Булыжник – в него? В Вечного Ворона? Камни не долетали, но ненависть – ненависть больно ударила птицу в грудь и хищный ворон вздрогнул от этого удара, растерявшись и ненадолго утратив чувство внутреннего покоя. Этого оказалось достаточно, чтобы частица человека мощно и властно прорвалась в сознание. Птица попыталась задавить ее, но воля человеческого разума оказалась неожиданно сильной. Жесткой, железной, непреклонной. Требование подчиниться причиняло вечному существу боль, зажав его, словно клещами. Птица снова взмыла вверх и попыталась вырваться из-под контроля, но хватка человеческого приказа стала теперь алмазно твердой и такой же режуще острой, как алмазный клинок. Любая тварь, даже хищная, испокон веков привыкла покоряться тому, кто сильнее, и не было в старых и новых мирах твари сильнее, чем человек. Она не выдержала схватки, отдав контроль над телом, силами и стихиями разуму, покоряясь и признавая его хозяином. Теперь они поменялись местами – тварь съежилась до размеров молчаливой точки в сознании, уступив место человеку.

Глава 40. Северная Башня (окончание части 1)

Оказалось, что Альбре – это не просто городок в Северном Тайреме, на краю Ледяного моря, но еще и главный очаг домена нынешнего Хэйгена-Ворона, Хэйгена Рессера. Юлька уже несколько раз видела его издалека, кружащего над Ледяным морем. Зрелище оказалось жутковатое и в то же время чарующее. Везде в округе она натыкалась на изображения Ворона: картинки реющей над башней или над океаном птицы, фигурки на дорогах – на путевых столбах, скульптуры на площадях или небольшие барельефы на стенах домов. В местном храме на центральной площади Юлька обнаружила много искусных скульптур. Храм ей понравился – там было просторно, солнечно и всегда оживленно. Время от времени она заходила поглазеть на фигурки и на народ, а по выходным – еще и послушать хоралы.

На следующий день после встречи с Шандром ее переселили в город и приставили к ней помощницу, девушку-ровесницу, студентку с факультета изучения Старой Земли.

Девушку звали Гвенда. Типичная элезианка, светло-русая, сероглазая, курносая, полненькая и жизнерадостная, она мечтала стать разведчиком Основы, специализировалась на европейских странах и очень хорошо говорила на нескольких европейских языках. Она оказалась невероятно деятельной и энергичной; взяв Юльку под покровительство, она принялась таскать ее с собой везде, где могла. Она сразу же привела ее в свою студенческую компанию, по возрасту чуть моложе Юльки – здесь было принято выбирать университет, уже получив некоторый жизненный опыт, чуть позже по сравнению со Старой Землей, предварительно поработав в нескольких местах и определившись с полем деятельности. Юльке впервые за все время нахождения в Ар Соль было весело и интересно. У нее сразу же образовался поклонник, молодой человек с факультета всеобщей истории земель, ирнанец с красивым мифологическим именем Роланд, но Гвенда насмешливо звала его Ролли. Юльке он нравился. Чем-то он напоминал ей Сашу, она пришла к выводу, что скорее всего просто экстерьером. Хотя… имелось и более глубокое, характерное сходство. Ролли был такой же правильный, как и Саша, такой же организованный, дисциплинированный и деловой. И что немаловажно для нее, он тоже был Крылатым и прекрасно летал. Узнав, что и у Юльки есть крылья, он чуть ли не ежедневно стал приглашать ее на воздушные свидания-прогулки, от которых та получала невероятное удовольствие. Она надеялась как-нибудь слетать вместе с ним на островные форты, расположенные вдоль побережья Ледяного моря и хорошо заметные с берега. Она уже почти подбила Ролли на эту авантюру, когда однажды обмолвилась об этом Шандру и он, сделав очень строгое и озабоченное лицо, запретил им обоим туда соваться. А потом неожиданно предложил отвезти ее туда сам, на вимме, но в подходящее время. От ответа на прямой вопрос, почему нынешнее время – неподходящее, он ушел, сославшись на то, что Юльке незнакомы здешние непредсказуемые воздушные течения.

Гвенда таскала ее не только по Альбре и по всему университетскому кампусу, но и по ближайшим городам северного Тайрема. Городки Юльку очаровывали: везде простор, каменные и деревянные строения, уют, чистота, и в то же время богатая и разнообразная жизнь. Еще она таскала Юльку по магазинам и тусовкам, изрядно обогатив ее скудный гардероб и приведя его в соответствие с местной модой.

Почти сразу же ей дали пропуск в университет, который позволял ей посещать любые лекции в качестве вольного слушателя. Вместе с Гвендой она с удовольствием слушала лекции по элезианской литературе, она даже набрала книг в библиотеке и ускоренно читала все, о чем рассказывали на занятиях. Потом стала ходить вместе с Ролли на его лекции, но семестр заканчивался, многое оставалось непонятным. Однажды она попала на одну из последних лекций курса мифологии земель, и посвящалась она правде и домыслам о Вечных.

Курс читал пожилой профессор-локки. За тысячелетия существования миров Ар Соль мифов и легенд здесь накопилось огромное количество, описывающих их текстов разной степени художественности – и того больше. Многие их герои реально существовали в истории и оставили в ней важный след, но и в эпической, и в художественной литературе правда причудливо переплеталась с вымыслом. Вечные были частью и реальной истории, и мифологической, и фигурировали как в литературе, так и в поэзии, но их реальные особенности освещались только для студентов школ Эгрох и Джмар, изучающих силы и стихии Солнечных земель. Ролли очень заинтересовался необычной темой и легко убедил Юльку присоединиться к нему.

– До раскола на единой Земле обитало множество разнообразных божественных сущностей, привязанных к тем или иным религиям, населявших Основу народов. На сегодня трудно доказать, в каком облике и как именно они были воплощены, но анализ легенд Старой Земли показывает, что скорее всего они обитали отдельно от людей в некоей иной реальности. Возможно – в Мааре. По свидетельству адептов школы Джмар, в Мааре имеются следы материальной культуры некогда обитавших там разумных сущностей – останки строений и предметов неизвестного назначения. Законы физики, как вы уже знаете, в Мааре другие, обычные телесные, живущие сущности могут находиться там только в неживом состоянии – в состоянии Некроса, не-жизни. Маар доступен только энергетической части разумных существ, причем далеко не каждому. До раскола земель божественные сущности имели возможность вселяться в людей и тоже выбирали себе носителей – аватаров, но их век ограничивался веком носителя, и они не могли передавать часть своей силы людям. После раскола земель часть вечных сущностей осталась на Старой Земле, но постепенно они покинули ее все до единого. Достаточно долго удерживались трое, но и они за последние две тысячи лет с Основы исчезли. Причины, к сожалению, нам неизвестны.

– Любопытно, кого он имеет в виду, – шепнула Юлька Ролли. – Ну, Христос, наверное, потом, пожалуй, исламский бог… кто еще?

– Исламский бог – это пророк, а не божественная сущность, – поправил ее Ролли, и Юлька смутилась, неожиданно сообразив, что он разбирается в теологических вопросах лучше нее. – Вряд ли о нем речь.

– Те Вечные, что существуют сегодня, возникли после раскола земель. Всего их 13. 12 двуликих сущностей, имеющих звериный облик, и одна постоянная, с неизменным обликом. По древним текстам установлено, что еще около трех тысяч лет назад Вечных божеств было больше, но часть из них исчезла, возможно, с ослаблением веры и востребованности у верующих. Есть и другая версия: они могли сами уничтожать друг друга, борясь за влияние, поглощая сходные функции и могущество в процессе слияния и укрупняя подконтрольные им сферы жизни.

Вечный – это сочетание сил и стихий, воплощенное в человеческом теле и в уникальном тварном облике. Для их описания школы стихий используют все те же профили – базовая сила, ударная стихия, сфера устойчивости, сфера уязвимости. Кто заинтересуется, может ознакомиться с подробностями в учебнике теории сил и стихий третьего курса для элементалов. Каждый Вечный имеет некую предельную возможность глобального воздействия на окружающий мир. Пример: Даллах Зубр может устроить землетрясение, Хэйген Ворон – смерч, Нигейр – Аспид – пожар, Эрлен-Рысь – бунт Двуликих, Гевор-Пардус – мощный взрыв, Вагабр – перехват управления большими массами людей, и так далее.

Вечных условно делят на "мозги" и "мышцы", причем не всегда очевидно, кто есть кто. Обычно речь идет о разных сторонах одной и той же сферы приложения сил. Например, в паре Вагабр – Олень и Даллах Зубр, "мозги" – это Зубр, а Вагабр – "мышцы". Физически они равны, при этом все, что связано с развитием биосферы Ар Соль зависит от Зубра, а управление разумными возложено на Оленя-Вагабра. В паре Эрлен-Рысь и Гевор-Леопард "мозги" – это Гевор, а "мышцы"– Эрлен, несмотря на то, что она телесно меньше. В паре Нигейр-Аспид и Хэйген-Ворон, (экспансия и защита, как вы понимаете), интеллектуальная сторона – это Ворон, несмотря на его значительную корпулентность, а Нигейр, несмотря на многовековые импровизации на оружейную тематику и ряд научных открытий в сфере биоконструирования, это грубая физическая сила, причем зачастую слепая и плохо контролируемая.

– А правда, что Эрлен… хм…. любит соблазнять? – шепотом спросил Ролли. – Ты ведь ее видела, правда?

– Любит, – кивнула Юлька, вспомнив вечер в Рамьене, когда они гуляли с Сашей. – Кстати, она очень красивая женщина, даже если бы Рысью не была, все равно соблазнила бы. Тебя так точно.

Ролли нахмурился, но глупых вопросов больше не задавал.

– Все Вечные – хищники, – продолжал профессор. – Считается, что именно каннибализм дает им возможность разделять свои силы с обычным смертным носителем и продлевает жизнь. Считается, что божество при этом поглощает все виды энергии поглощаемой сущности, то есть, это еще и вампиризм. Делать это Вечный может только в облике ипостаси. Охотятся все, даже те, кто кажется небольшим и безопасным. Реваль-Саламандра, например, несмотря на скромные исходные габариты, может увеличиваться до весьма значительных параметров, нападать из засады и умерщвлять либо тяжестью, либо ударом хвоста. Безобидная Лануэль Кошка имеет на самом деле две ипостаси, белую и черную. Черную редко видят, она больше похожа на пантеру и весьма опасна. Индекс корпулентности в таких случаях малозначителен, многие "малые" Вечные убивают хитростью. Любопытно, что даже искусственно созданный Кинэн имеет оружие против жертв – он убивает страхом, наводя на жертву морок. Феникс-Альсар убивает красотой и экстазом – он очень привлекателен и способен очаровывать жертв, совокупляясь с ними. Почти всегда это происходит по их доброй воле, в итоге они умирают в его объятиях. Наименьшую выраженную хищную агрессивность проявляет, что неожиданно, Ширин, которую часто ошибочно именуют смертью – редкие эпизоды охоты на низкоразумных или лишенных разума существ подлунного Шеннон Ара полностью поддерживают ее вечные силы. Как вы должны уже понять сами, охота Вечных в обществе Ар Соль является табуированной темой. В исторических трудах вы не встретите упоминаний об этой стороне их жизни, что же касается эпической и романтической литературы, – профессор усмехнулся, – тут все поставлено с ног на голову: хищные стремления Вечных облагораживаются и находят оправдание через страстную любовь, предательство, личную месть – используется вся гамма романтических сюжетов.

– Вот чего я терпеть не могу, так это эпосы, – пробурчал Ролли. – Экзамен еще по этой фигне сдавать. Ты видела наш список для чтения? Вот тоска…

– Давай я прочту и тебе перескажу, – шепнула Юлька. – Мне эпосы нравятся. Чудно так, словно сказки читаешь.

– Давай, – согласился он радостно.

– Считается, что человеческая часть Вечного психически слабее тварной и контролировать ее не может. Однако существует достаточно исторических примеров высокого уровня контроля носителями своей стихийной силы. К сожалению, это больше относится к Вечным с малой телесностью. Чаще Вечные с выраженной корпулентностью и стихийностью плохо поддаются контролю человеческим разумом. Хороший пример – предыдущий носитель ипостаси Ворона Ант Хэйген, о котором до их пор сохранились жутковатые легенды. Охота предыдущего Ворона принимала подчас угрожающие масштабы, так же, как и его агрессивная сексуальность и необоснованная жестокость. Это, кстати, тоже интересная тема для исследования, потому что кое-кто из Вечных способен в тварном состоянии продолжить род – те же Вагабр, Даллах, Эрлен, Лануэль и Гевор.

– Господи, какая гадость, – содрогнулась Юлька.

– Почему? – искренне удивился Ролли. – Ассары с постоянным обликом и Двуликие вполне себе сексуально совместимы, у них только потомства совместного не бывает.

– Не забывай, у нас вообще нет Двуликих, а подобное называется… кх… зоофилией и является извращением, – прокомментировала Юлька злорадно, а Ролли неожиданно покраснел и отвернулся.

– Поведение корпулентных и некорпулентных Вечных существенно отличается, особенно в плане продолжения рода. Большинство корпулентных сексуально активны, над ними тяготеет выраженное стремление к продолжению рода, подогреваемое животным инстинктом ипостаси, которое не всегда контролируется человеческой частью. Некоторые из них достаточно агрессивны, некоторые могут оказывать мощнейшее психическое воздействие и способны полностью подавлять волю. Особенно осторожным следует быть с Вагабром-Оленем, Нигейром-Змеем и черной ипостасью Лануэль. Этой же способностью обладает Горностай-Кинэн в человеческом облике. Летучая мышь-Ширин и Филин-Наджар малоактивны, у остальных активность зависит от человеческой личности.