Текст книги "Дорога из желтой чешуи (СИ)"

Автор книги: Ольга Смайлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

Глава 6

Военный совет был краток и стремителен: во-первых, мне удалось убедить моих спутников в том, что «гемму играет свита», а во-вторых, каша была просто превосходная, и портить себе аппетит, нервничая по поводу предстоящего, заведомо неприятного, действа, я отказывалась. Так же быстро мы позавтракали, свернули лагерь, и вернулись на Желтую дорогу. Мне пришлось надеть свой охотничий костюм, вер воспользовался холщовым мешочком, чтобы отгладить что-то официальное, охрового цвета с золотым шитьем, правда, разглядеть себя не дал, выйдя из палатки уже пумой. Кит намагичил себе иллюзию сапог, пожаловавшись, что всем хороши иллюзии – не промокают, не горят, не пачкаются, но уж очень ресурс жрут, именно поэтому маги предпочитают в быту иллюзиям обычные вещи. Кстати и у магов лень – двигатель прогресса, так что наши с вером рюкзаки были отправлены в «пространственный карман», принцип действия которого мне обещали рассказать на досуге.

Мы шли налегке, я в очередной раз, пересказывала любимую сказку детства, с настороженностью ожидая реакции нашего Чучелка. К счастью метафоричность повествования маг оценил, Страшила Киту понравился, а вер в качестве домашнего песика вызвал бурю веселья, на которое Рамзи только снисходительно фыркал. Самым же большим потрясением для Кристиана стало отсутствие у меня магии. Выяснилось, что все это время юный маг считал, что гемма копит резерв, поэтому много отдыхает и не хочет тратить магию на бытовые мелочи. Всю оставшуюся до деревни часть пути мы развлекались, строя предположения, в какой именно дыре мы найдем Железного Дровосека, и как он будет выглядеть.

Перед торжественным явлением в деревню мы остановились на обочине, Кит привел в порядок нашу с ним одежду и, переглянувшись с вером, предупредил:

– Сейчас может быть неприятно.

Тут же голову что-то стиснуло и отпустило, так, что я даже не успела взвизгнуть от неожиданности. Кит вытащил из рукава овальное зеркало на ручке:

– Я твою метку геммы сделал видимой. Посмотри, какая красивая.

Я с опаской взглянула в зеркало: золотистый обруч с небольшим, но ярким желтым камнем в центре, обхватывал голову, невесомо лежа поверх волос.

– А во лбу звезда горит, – тут же вспомнился мне классик.

Кит еще раз внимательно осмотрел меня, потом кивнул Рамзи:

– Ну, пойдем, разворошим это осиное гнездо.

Однако ворошить ничего не пришлось. Деревенька была небольшой – домов двадцать, выстроившихся в одну улицу, по середине которой располагался трактир и площадь, выполнявшая попеременно то функции рыночной, то праздничной по мере необходимости. Сейчас эта площадь была полна разношерстной деревенской публики. Я увидела, как изменилось лицо Кита, и проследив за его взглядом, почувствовала, что меня захлестывает ярость: посреди бурлящей площади возвышался еще один самодельный крест. «Бог с ней, со свитой», – подумалось мне, – «я сейчас сама им тут такое сыграю!»

– Кажется, самосуд входит у них в привычку, – процедила я зло, – Как мы, ребята, удачно пришли! – и прибавила шагу.

– Это что еще такое?! – рявкнула я особенным, «воспитательным» тоном, который включала, являясь на звуки разборок в комнату сыновей.

Неожиданно гул голосов замолк, по толпе пошел шепоток «молодая гемма», а деревенские стали расступаться перед нашей троицей, словно стремясь поскорее убраться с нашего пути. Я шагнула в проход и споткнулась от неожиданно открывшегося зрелища: в центре площади, на грубо сколоченном невысоком помосте стояла худая, высокая фигура, с растрепанными рыжими волосами. Картинку портили цепи, щедро намотанные вокруг хрупкого и полураздетого, на первый взгляд, пленника.

– Ничего себе! – услышала я тихий голос вера слева.

– Проклятые Хранители, это же эльф, – выдохнул справа маг.

А я пыталась сдержать нервный смех, потому что у ног рыжего пленника лежал богато украшенный топор на длинной ручке.

– Поздравляю, парни, – отозвалась я негромко, – кажется, мы нашли нашего Железного Дровосека.

Молчание на площади затягивалось, поэтому я снова задала вопрос:

– Что здесь происходит?

И снова мне никто не ответил.

– Цепи снять, – скомандовала я, не особенно надеясь на результат, однако пара крепких парней кинулась разматывать пленника.

Неожиданности на этом не кончились: при ближайшем рассмотрении пленник оказался зеленоглазой, холеной девицей, с весьма надменным выражением лица и классическими острыми эльфийскими ушками, трогательно выглядывающими из взъерошенных, коротко стриженных рыжих волос. Девица была на голову меня выше, со спортивной, скорее даже – поджарой фигуркой. Одежды на ней оказался минимум, в духе Лары Крофт – коротенькая кофточка – распашонка, едва прикрывающая грудь, зато с длинными рукавами, и шортики «в облипку». Дополняли облик «мечты игромана» высокие ботинки с толстой подошвой.

– Эй, Рыжик, – окликнула я ее вполголоса, – у тебя есть заветное желание?

– Убраться отсюда, и поскорее, – откликнулась эльфийка, подобрала свой топор, и спрыгнула на землю.

– Не торопись, а то всё веселье пропустишь, – усмехнулась я, поднимаясь на помост, где Кит уже сотворил мне кресло.

Маг поднялся за мной следом и встал молчаливой тенью у меня за спиной, а вот Рамзи устроил целое представление: сперва потянулся на краю помоста, невзначай продемонстрировав при этом свои когти, а потом обидно зевнул клыкастой пастью в сторону зрителей. Деревенские отшатнулись от нас еще дальше, а вер исподтишка подмигнул мне и грациозно улегся у моих ног. Рыжая эльфийка осталась у помоста, недвусмысленно приняв боевую стойку. Я обвела глазами притихшую толпу, опять наткнулась глазами на самодельный крест и почувствовала, как удушливой волной поднимается ярость.

– Итак, как вы все видите, слухи о моей гибели от рук вервольфа, равно как и о свадьбе с оборотнем не соответствуют действительности, – стараясь как можно четче проговаривать слова, сообщила я толпе.

– Впрочем, даже смерть геммы не могла бы послужить оправданием дел, творящихся здесь. Второго дня кто-то из жителей данной деревни, предположительно, из-за личной неприязни, не только совершила покушение на моего доверенного мага, совершавшего инкогнито инспекционную поездку по населенным пунктам рубежа, – я почувствовала, как Кит поклонился, – Своей противоправной выходкой данные несознательные граждане поставили под угрозу всю масштабную операцию по выборочной ревизии, инвентаризации, и аудиту принимаемых мной дел.

«Канцелярит», казалось, давно похороненный в глубинах памяти, сейчас давался легко и просто. Судя по все более округляющимся глазам пары селянок, оказавшихся в первых рядах, понимали они едва ли через два слова на третье, а то, что им удалось понять, сулило большие неприятности. Я же поспешила продолжить, пока вдохновенье не иссякло.

– Мне пришлось прервать прохождение инициации, чтобы лично исправить последствия данной выходки. Изначально я была склонна трактовать её как некоторое весьма прискорбное и опасное, но все-таки недоразумение, однако, сегодняшний инцидент, которому я стала свидетелем, говорит о намеренном попрании существующих законов, и, таким образом, сознательном нанесении вреда престижу и власти геммы, то есть об измене.

Последнее слово тяжелой гирей ухнуло в толпу, словно придавив каждого из деревенских непосильной ношей. Измена во все века и при всех режимах и правителях слишком дорого стоила тем, кого в ней обвиняли.

– Кто дал приказ о нападении на моего мага? – рявкнула я.

В центре толпы началось бурление, и, наконец, к помосту буквально вытолкнули невысокого, лысого и полного мужчину средних лет. Он то ли не смог, то ли не захотел остаться на ногах, и плюхнулся на колени: его лицо приобрело свекольный оттенок, а руки мелко тряслись.

– Староста, – чуть наклонившись к моему уху шепнул Кит.

– Исполнителей сам назовешь или деревенских попросить? – спросила я у старосты.

– Сам, сам, – заколыхалось все его тело, и одно за другим прозвучали три имени. После каждого толпа приходила в движение, и, словно бы выплевывала к помосту отчаянно сопротивляющегося парня.

– О, а вот и отец будущего внучка старосты, – шепнул мне маг, когда у помоста оказался последний.

Я смотрела в искаженные ужасом лица, думала о том, что эти четверо без малейших угрызений совести обрекли на смерть Кита, за которого, как они считали, было некому заступиться, и не чувствовала ни капли жалости к ним.

– Чем же провинилась ваша сегодняшняя пленница? – вкрадчиво спросила я.

Староста побагровел еще больше, и благоразумно промолчал, а вот его несостоявшийся зять пробасил:

– Ну так эта… эльфа она! В нашем лесу шастала – тама и словили.

– Да что вы говорите, эльфа?! – всплеснула я руками.

– Ну дык… вона уши у ней какие, – не почувствовал иронии бугай.

– А каким законодательным актом Рубежа эльфам запрещено появляться в Восточном под страхом смерти? – сдерживаясь изо всех сил, все тем же медовым голосом спросила я.

– Эта… Так староста же сказал, – удивился бугай.

Я перевела взгляд на старосту:

– То есть ко всем уже известным диверсиям я могу добавить и подготовку срыва переговоров с эльфами в результате гибели их посла?

Умница Рыжик даже ухом не повела, услышав данный перл, только развернула плечи и приняла еще более надменный вид.

– Что же, – подытожила я, – вы хотели суда? Вы его получите. По всем Рубежным законам. Обвинителем выступит маг, защиту, а также охрану обвиняемых будет представлять мой советник по безопасности, – я сделала жест в сторону верпума и, не дожидаясь традиционного: «Он же вер» добавила, – Я доверяю им, как самой себе.

Рамзи издвательски шаркнул лапой, еще раз зевнул, продемонстрировав свой набор клыков, потом перекинулся в человека.

На помосте я осталась ровно на то время, которое понадобилось, чтобы шепотом проинструктировать Кита:

– Напугать, чтоб неповадно было; ободрать, как липку, чтобы и сами надолго запомнили, и соседям рассказали, дочку старосты выдать замуж, за этого; за счет старосты устроить праздник проводов Гини, под эту идею сжечь крест к чертовой матери!

– К кому? – удивился Чучелко

– Потом расскажу, – отмахнулась я, спрыгивая с помоста, – главное – пожар не устройте. Хотя…

– Проследуйте за мной, госпожа перворожденная, – вежливо кивнув, предложила я, держа курс на местный трактир.

Эльфийское чудо благоразумно проследовало за мной, лишь у самого трактира уточнив:

– А почему Вы назвали меня перворожденной – Вы тоже расскажете потом?

В ответ я только вздохнула: пока вер и маг не закончат суд – у нас будет много времени для разговоров.

Трактир внутри мало чем отличался от забегаловки средней руки, которых я навидалась предостаточно, катаясь в командировки в соседние области. Тусклое помещение, в которое едва пробивается свет, было щедро наполнено навязчивыми запахами готовящейся еды. Шесть грубо сколоченных деревянных столов, по три с каждой стороны от двери, прочные самодельные лавки и табуреты, судя по прорезям в сиденьях которых, регулярно используемые как аргумент в потасовках. Напротив входа, у дальней стены высокая стойка трактирщика, за которой выставлен небогатый арсенал местного чего-то в разномастных бутылях, и видна приоткрытая дверь в кухню. Рядом со стойкой лестница на второй этаж – видимо, там находятся сдающиеся комнаты. Проверять это, равно как и ночевать в местном клоповнике категорически не хотелось, и я отчаянно надеялась, что засыпать мы будем достаточно далеко от этой деревни. Я двинулась к стоящему торцом к стене столу, подальше у двери. Молодая женщина, с тщательно запудренным синяком под глазом и затравленным взглядом, видимо жена трактирщика, сопровождала нас, пытаясь одновременно приседать в книксене, рассказывать о том, какая это честь – принимать у себя гемму, нахваливать местное меню и смахивать невидимые глазу пылинки. Злость, кипевшая во мне с самой площади, стала потихоньку уходить, да и испуг трактирщицы был почти осязаемым.

– Все в порядке, – постаралась успокоить я её, – мы тут у вас посидим немного, дождемся моих спутников, может быть выпьем чего-нибудь.

– Я сейчас принесу, – взметнулась та, – у нас и квасок есть, и морс на леднике, а хотите горяченького – так компот грушевый остужается, сама варила, все за счет заведения. Да Вы присаживайтесь, молодая гемма, присаживайтесь, с дороги устали, наверное. Такая честь для нас, такая честь!

– Давайте, наверное, морс, – сделала я заказ, вопросительно взглянув на эльфийку.

– Обеим, – отозвалась та.

Лавку, на которую я планировала сесть, трактирщица вытерла своим передником. Решив, что привередничать не стоит – за мою командировочную жизнь мне приходилось бывать и куда в более сомнительных местах, я устроилась на лавке, развернувшись в пол-оборота, так, чтобы спина прижималась к стене трактира. Рыжик держалась стойко, за столом устроилась в очень похожей позе, причем топор свой положила рядышком, на лавку, чтобы был под рукой. Однако по случайным, почти неконтролируемым движениям, по реакциям тела было понятно, что в подобной обстановке ей бывать почти не приходилось, и сейчас эльфийке сильно не по себе.

– Ну, давай познакомимся, – начала я разговор, – как ты уже поняла из моей речи перед деревенскими жителями, я Гала, новая гемма Восточного рубежа, прохожу инициацию. Мои спутники – часть задания, которое мне необходимо выполнить.

В этот момент молоденькая трактирщица принесла большие, пивные, и явно тяжелые кружки, в которые был налит морс насыщенно бордового цвета. Прохладный, одновременно и терпкий и сладкий, напиток был восхитителен, о чем я постаралась сказать трактирщице жестами.

Эльфийка была не оригинальна:

– Но они же маг… и вер? – спросила она, когда женщина отошла подальше.

– Именно, – хмыкнула я, – а ты – эльфийка. Но, кажется, ты тоже должна стать частью нашей разношерстной компании и моей инициации. Так как зовут тебя, Рыжик?

Я ожидала услышать нечто многосложное, с обязательным «эль» в одном из слогов. Вместо этого эльфийка неожиданно улыбнулась и ответила:

– Меня зовут Май.

– Как?! – поперхнулась я морсом.

– Май, – недоуменно отозвалась эльфийка, – это слово из одного из за-рубежных языков, правда красивое?

– Да, и в моем мире это название последнего весеннего месяца.

– В Вашем мире? – теперь уже закашлялась эльфийка.

И мне снова пришлось рассказывать. Сначала про про то, почему я не хочу быть геммой, но вынуждена проходить эту чертову инициацию. Потом я рассказала Май про мой мир, пересказала ей существующий набор фентезийных штампов про эльфов, дроу, драконов и прочих магических личностей, чем немало ее повеселила. А вот то, что в нашем мире отсутствует магия и магические существа, а легенда про перворожденных придумана пусть и очень талантливым, но все же человеком, долго не хотело укладываться у Рыжика в голове. А напоследок я второй раз за день принялась за рассказ про мою любимую детскую сказку и то, как она связана с происходящим здесь и сейчас. В конце этого длинного монолога появилась трактирщица, и, услужливо кланяясь, принялась выставлять на стол еду. Я попыталась отказаться, но тут вдруг Майка мягко, но крепко взяла трактирщицу за руку и еле слышно спросила:

– Он сказал, что побъет, если мы к еде не притронемся?

Тут я и сама заметила, что женщина отводит подозрительно блестящие глаза, а её губы дрожат и кривятся.

– Сволочь, – выдохнула я, чувствуя, как во мне снова вскипает злость.

– Не сейчас, – неожиданно одернула меня Майка злым шепотом.

Вновь повернулась к трактирщице и начала многословно и старательно хвалить принесенную ей еду:

– Ой, спасибо тебе, красавица! А запах-то, запах какой! Молодая гемма обязательно попробует, я лично прослежу!

Я присоединилась к громкому восхвалению выставленных на стол блюд. В этот момент хлопнула входная дверь, и в трактир шагнули Кит и Рамзес.

– Чем закончился суд? – уточнила я, когда оба моих спутника устроились за столом, и, после тщательной магической проверки, принялись уничтожать еду, принесенную трактирщицей.

– А как ты думаешь? – вопросом на вопрос ответил Рамзес, изящно работая столовыми приборами. К счастью, сейчас он выглядел, как человек, потому что даже для меня, избалованной цифровыми технологиями родного мира, вид пумы с ножом и вилкой был бы несколько необычен.

– Как Вы и рекомендовали, – отозвался маг, который, по-простому, орудовал ложкой, – Старосту обобрали как липку, пригрозили конфискацией, троим этим сейчас по десять плетей дадут, а их семьи выставят по бочке пива для празднования в честь ушедшей геммы, молодую пару поженили по Вашему высочайшему благословению, а крест сожгут вечером, в рамках народных гуляний по всем поводам разом.

– А напугать? – решила уточнить я.

Кит и Рамзи переглянулись, и вер хищно улыбнулся:

– Напугали, – понимающе констатировала я.

И парни снова накинулись на еду.

– И что дальше делать будем? – решила уточнить я.

– Доедим и пойдем, – отозвался вер.

– А провизия? А сапоги Кристиану?

– Да не волнуйся ты так, – вер отложил приборы в сторону и аккуратно промокнул губы салфеткой, – у нас с тобой не маг, а сокровище: все закупил, все сам в пространственный карман упаковал, а как торговался… песня! И сапоги с обидчиков стряс новые!

Уши у мага при этом окрасились в малиновый.

– Кстати, может быть ты нас представишь нашей новой спутнице? – в голосе Рамзеса послышались мурчащие нотки.

– Это Май, она эльфийка. Это Кристиан, наш маг, и, как выясняется, завхоз. А это кошачье – мой наставник и по совместительству телохранитель Рамзес, – покорно затараторила я.

– Железный Дровосек, очень приятно – неожиданно задорно откликнулась Май.

– Страшила, – потупился Кит

– Тото, – мурлыкнул вер.

– Ну, вот и познакомились, – откликнулась я.

– Не совсем, – отозвался Рамзи, и перевел взгляд на Май, – Так что делает высокорожденная эльфийская принцесса на землях Восточного рубежа, да еще в таком виде?

– А что, с ее видом что-то не то? – удивилась я.

– Ты себе даже не представляешь, насколько, – последовал ответ.

Но обсудить эту животрепещущую тему нам не дали: Май и Рамзи синхронно насторожились, словно прислушиваясь к чему-то, недоступному нам с магом, эльфийка сорвалась с лавки, подхватив топор, и кинулась к стойке. Вер стартовал следом, задержавшись только для того, чтобы стать пумой. Я, приказав Киту оставаться на месте и прикрывать нам тыл, бросилась за ними. Что сказать – в скорости я проигрывала обоим, и очень сильно, так что ввалившись на кухню застала только развязку конфликта: Май, обнимающую плачущую трактирщицу, и Рамзи, скалящего зубы в лицо лежащего под ним крупного мужика с расквашенным носом.

– Да чтож за день-то такой, – досадливо поморщилась я.

Картинка произошедшего была ясна, буднична, и от этого не менее отвратительна.

– Может забрать тебя с собой? – спросила я у вздрагивающей женской спины.

Трактирщица лишь отрицательно замотала головой. Май сделала мне страшные глаза, и принялась гладить женщину по голове, неохотно пояснив:

– Дите у нее, маленькое. Месяца еще нет, куда его в дорогу, – и, заметив мое замешательство, добавила, – Я ей займусь, а ты с этим разберись.

Я подошла к хрипящему на полу мужику, присела рядом с ним на корточки, стараясь дышать в сторону – разило от него изрядно, да и вид у него был потасканный:

– Что ж ты, сволочь, делаешь? Думаешь – сильный, так можно все? Только запомни, хорошо запомни, и своим в деревне расскажи – на каждую силу найдется своя управа. Так вот, сейчас на тебя мой маг заклятье наложит, да такое, что если ты еще хоть раз на свою жену не то что руку, голос поднимешь – сдохнешь тут же в страшных мучениях.

Пока я ходила за Китом, и объясняла ему, что от него требуется, Май успела увести зареванную женщину, а Рамзи заставил трактирщика встать на ноги и вытереть кровь с лица. Кит устроил настоящий спектакль – делал пассы, пел на непонятном языке, а в конце долбанул домашнего тирана сгустком зеленой субстанции в лоб, отчего мужик закатил глаза, и осел на на пол.

– Май, – крикнула я, – валим отсюда, да поскорей.

Наш торопливый уход из деревни больше напоминал бегство, впрочем жители, увлеченные праздником, этого не заметили. И лишь когда мы, храня мрачное молчание, отошли от деревни на приличное расстояние, Кит неожиданно подал голос:

– У меня получилось!

– Что получилось? – удивилась я.

– Заклинание получилось, – отозвался маг

– Какое заклинание? – я поняла, что теряю нить разговора, – Ты же сказал, что не умеешь, и мы договорились, что ты просто напугаешь трактирщика?

– Ну я и начал его пугать. А оно, заклинание, само получилось.

– То есть теперь если он полезет к жене – то ему будет плохо? На самом деле? – уточнила Май.

– Ага, – гордо расправил плечи наш маг.

– Кристиан, ты прелесть, – взвизгнула эльфийка, и кинулась обнимать Кита. Тот только сдавленно хрипел в ответ.

– Отпусти его, ребра переломаешь, – фыркнул вер, – он же все-таки человек.

– Ой, – эльфийка тут же отступила от мага на пару шагов, – прости, Кристиан, я все время забываю, что люди такие хрупкие.

– Зови меня просто Кит, – отозвался помятый, но польщенный маг, снова запылав ушами.

– Ну и что встали, – ехидно осведомился вер, – ночевать сегодня на дороге будем? А ну-ка, ходу, ходу!

И мы зашагали дальше.