Текст книги "Дорога из желтой чешуи (СИ)"

Автор книги: Ольга Смайлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Глава 18

К концу повествования мой желудок весьма недвусмысленно напомнил о себе громким бурчанием. Вся компания дружно погрустнела, и я узнала, что в день смерти Баст пришли в негодность почти все продуктовые запасы, и все это время живущие в замке перебивались на хлебе и каше. Это было еще одной причиной, по которой Раравис поторопилась увести Феликса из замка – в какой-то момент голодный дракон стал совершенно несносен в общении, да и на Лизхен, телочку здешней кухарки, поглядывал с настолько очевидным гастрономическим интересом, что в один прекрасный день та сорвалась с привязи и сбежала. Теперь Агата-Фрегоза, сразу после завтрака, отправлялась искать глупое животное, и возвращалась в замок только в сумерках, а приготовить из оставшихся продуктов что-нибудь путное, кроме кипятка, никто из моих спутников ни разу так и не сумел, не смотря на весь практический и магический опыт. Кстати, попробовать за-Рубежной гадости «когда совсем припечет» им посоветовала та же Раравис, только вот, боюсь, моя команда приняла её иронию за чистую монету.

От лапши я отказалась, мудро решив потерпеть до возвращения к плите профессионала, а вот крепкого чая выпила с огромным удовольствием. Заметно повеселевший Рамзи, стребовав с меня обещание «лежать смирно», первым покинул комнату, отправившись искать пропавшую Лизхен и добывать пропитание охотой. Остальных, весьма решительно, выпроводила из моей комнаты Май, апеллируя к их совести и тому, что мне совершенно необходимо набраться сил. Я собиралась совершенно честно выполнить слово, данное Рамзи, но мне очень быстро надоело смотреть в потолок, поэтому я доковыляла до широкого подоконника, в компании пледа и подушки. На подоконник удалось забраться не сразу, но настойчивость вознаграждается во всех мирах, поэтому через некоторое время я уже устроилась с удобством, и принялась с удовольствием разглядывать снежный пейзаж за окном.

– Величественное зрелище, – совершенно неожиданно раздался голос над моим ухом, – особенно когда смотришь изнутри. А вот снаружи…

Наверное, за дни, прошедшие с моего невероятного и эффектного появления во дворе замка Гинивер, я окончательно разучилась удивляться происходящему, потому что не почувствовала потребности ни подпрыгнуть, ни закричать, ни взвизгнуть. Даже вздрогнуть как следует не получилось. Я повернула голову на голос. Перед моим лицом висел давешний пикси-метросексуал с зеленоватыми крылышками, и я даже с первого раза вспомнила, что зовут его Айто.

– У природы нет плохой погоды, – машинально выдала я первую пришедшую на ум расхожую фразу.

– Гемма настроена на философский лад? – Фыркнуло блондинистое существо.

– Гемма думает о смысле жизни, – буркнула я, отворачиваясь к окну.

Айто (для себя я решила, чтобы окончательно не вскипеть, считать его мальчиком) перелетел к окну поближе, так, чтобы оставаться в поле моего зрения.

– И как? – Осведомился он, – в чем смысл?

– Нет никакого смысла, – вздохнула я. – Все суета сует, и томление духа.

Мы помолчали.

– Совершенно не представляю, что дальше, – пожаловалась я Айто. – Раньше все было как-то проще, была цель: дойди до Столицы, найди трех спутников, доберись до баст. И вот теперь я сижу тут, и не знаю – что делать? Возвращаться в столицу? Пытаться найти способ вернуться домой? Если возвращаться – то как? Дорога не отзывается, Феликс далеко, а если идти своим ходом – то на сколько дней, месяцев, лет растянется путь? А если искать путь домой – то как оно тут все останется? Как бы это смешно ни было – я чувствую ответственность. За рубеж, в котором я, совершенно случайно стала геммой, за Кита и его сестренку, за Май, которая теперь еще одна Хранительница, и значит ей тоже предстоит инициация. И между тем – у меня есть дом, в котором меня ждут. Моя семья, дети…

Мы снова помолчали.

– Кстати, – запоздало удивилась я, – а как же все эти ритуалы? Разве мне не положено дунуть в свисток или что-то наподобие?

– Еще одна поборница аутентичности, ритуалов и артефактов! – Закатил глаза Айто, – Ты хоть помнишь, где он у тебя, этот свисток?

– Ну… где-то у Кита… в пространственном кармане, – прикинула я, – Так получается, он совсем не нужен?

– Свисток – это что-то вроде тревожной кнопки, – пояснил Айто. – Я же тут так… просто мимо пролетал.

– И крайне удачно, – улыбнулась я.

– Кстати, об артефактах. Вообще-то у баст есть артефакт, который повелевает драконами. Так что стоит тебе взять его, как они в твоем подчинении.

– Ну его, это подчинение, – поежилась я. – Может можно этот артефакт как-нибудь … ну… уничтожить?

– Конечно, – кивнуло зеленокрылое созданье, – Нужно его просто кинуть в пламя.

– И все? – удивилась я.

– Ну, не совсем. Это должно быть не просто пламя… – Айто выдержал МХАТовскую паузу и торжественно закончил, – Это должно быть пламя Священной горы Ородруин!

Я почувствовала, как у меня отвисает челюсть. Маленький засра… то есть волшебный человечек с неожиданной для столь небольшого существа силой двинул мне под подбородок, так что челюсть встала на место, клацнув зубами.

– Саечка за испуг! – Восхитился Айто. – На самом деле это должно быть драконье пламя. И я, пожалуй, ради этого зрелища готов слетать за драконами. Кстати, как раз попросишь у них в знак признательности бесплатный трансфер до столицы.

– Да мы же еще артефакт-то не нашли! – Забеспокоилась я, – вдруг зря прилетят?

– Да не боись, – Айто легонечко двинул меня кулачком в плечо, – Это тот самый, что твоя рыжая не знает куда деть.

– Ну и ладненько, – вздохнула я, – Пусть тогда прилетают, спалят эту штуку к такой-то драконовой бабушке, и быстренько нас добросят до Столицы. Мне домой надо. У меня там дети.

Пикси, поеживаясь, смотрел на снег за окном, видимо собираясь с духом перед предстоящей прогулкой по неблагоприятным погодным условиям.

– Айто! – Решилась я, – можно личный вопрос?

– Мальчик я или девочка? – Маленький человечек забавно склонил голову набок, и, дождавшись моего смущенного кивка, пожал плечами, – И сам не знаю, я же еще пока маленький. Вырасту – определюсь. Да ты не волнуйся – удобней меня мальчиком считать, так и считай, я подстроюсь, привык. Ну, я полетел?

– Будь осторожен, – не выдержала я, глядя как маленькая фигурка исчезает, и появляется уже за оконным стеклом.

Айто сделал воздушный кульбит, и, могу поклясться, послал мне воздушный поцелуй.

Драконы появились в замке ближе к закату. Я просидела весь вечер на подоконнике, втайне надеясь увидеть этих волшебных существ заходящими на посадку во двор замка, а вышло все гораздо проще и будничней. В дверь постучали, и, не успела я ответить, как дверь приоткрылась и в образовавшейся щели появилась встрепанная голова Феликса.

– Ну, как ты? – осведомился этот рыжий возмутитель спокойствия, ловко скользнув в комнату и закрыв за собой дверь. – Впрочем, не отвечай. Я и так вижу, что гораздо лучше, чем была, когда я тебя оставил. А чего это ты на подоконнике? За окном показывают что-нибудь интересное?

– Да я вообще хотела посмотреть, как вы прилетите, – призналась я, – а то вернусь домой, и все… Сказка кончилась, а я ничего толком не видела.

– Да нас Раравис провела, – мне показалось, что Феликс немного стушевался от моего признания, – так быстрее выходит, чем крыльями махать. Да и этот маленький … эм… пиксеныш сказал, что ты хочешь, чтобы именно мы подкинули тебя до Столицы? Поэтому мы постарались не тратить силы понапрасну.

– Именно вы? А разве… – я замолчала на полуслове.

– Вижу, ты и сама все поняла, – улыбка у Феликса была немного грустной. – Тебе с радостью поможет Дорога, стоит только попросить – она вообще от тебя в восторге, впервые вижу, чтобы она кому-то так благоволила. А еще есть Раравис, которая почему-то решила взять тебя под свою опеку. Так что явиться к зеленому куполу Столицы верхом на драконах – далеко не самый оптимальный, хотя, не могу спорить, что весьма эффектный вариант.

– И он мне ужасно нравится, – расплылась я в улыбке, – обещаю, что буду очень стараться не визжать в этот раз… Но у нас есть еще одно важное дело. Артефакт подчинения! Его нужно уничтожить.

Феликс смотрел на меня со странной улыбкой – как смотрят на маленького ребенка, с важным видом сообщающего взрослым очаровательную чушь.

– У тебя такие странные представления о нашем мире, – наконец хмыкнул он, – кто тебе сказал, что это артефакт подчинения?

– В своей книжке прочитала, а потом вот этот… Айто подтвердил. Что-то не так? Артефакт невозможно уничтожить?

– Нет, уничтожить его вполне возможно… Только вот – зачем?

Я открывала и закрывала рот, не в состоянии поверить собственным ушам. Феликс вздохнул, и, наконец, оседлал стул, удобно устроив подбородок на сложенные на спинке руки.

– Видишь ли в чем дело, Гала… Этот артефакт… Даже не знаю, как тебе объяснить.

– Попробуй сначала? – вздохнула я.

– Много-много лет назад у нас случился конфликт с Великим и Ужасным, – начал свой рассказ рыжий дракон.

– В котором вы проиграли, – кивнула я.

– В котором мы проиграли, – согласился Феликс, – и вынуждены были платить за свое поражение. Собственно так появилась Дорога. Впрочем, не только она, требований у победителей было много. Восстановление замка баст, погибшей в той передряге, тоже надлежало заняться нам. В те дни я носил этот артефакт – магический аналог кандалов и цепей, не позволявший принимать истинный облик, и ограничивающий магию вокруг. Нет, совсем без магии мы бы не выжили – совсем немного, скудная норма, позволявшая только лишь выживать. Его было нельзя снять, и каждый раз, когда я видел этот артефакт на своей груди, я переживал горечь поражения, изо дня в день, долгие годы. Я ненавидел артефакт… О, как я его ненавидел! И вместе с ним я ненавидел и этот Рубеж, и замок, что мы отстраивали, и воздух, в который не мог подняться драконом – озлобленное существо, движимое желанием отомстить. Инди тогда только стала новой баст – думаю, ей тоже было не слишком уютно на новом месте. Она приходила каждый день. Сперва на несколько минут – приносила обед, тогдашняя кухарка боялась, и, в общем-то, была права в своих опасениях. С каждым днем она все дольше и дольше оставалась рядом со мной, рассказывала что-то, смеялась, а меня изнутри сжигала ненависть. Не знаю, видела ли она это – тогда я считал, что хорошо научился прятать свои истинные чувства. Я не заметил, в какой момент баст стала приходить еще и по вечерам, на закате… Она подходила и садилась с каждым разом чуть ближе, все сокращая и сокращая расстояние между нами. Я же ждал, когда она осмелеет настолько, что подойдет на расстояние вытянутой руки и я смогу свернуть её хрупкую, тонкую шейку. И однажды она подошла ко мне вплотную, а я от неожиданности растерялся. Всего на несколько мгновений, но ей хватило – она сняла с моей шеи проклятый артефакт шеи и велела проваливать. Она. Сняла. С меня. Артефакт. Ты представляешь, что это значило? Для меня, для нас – для драконов? Она вернула нам крылья. И прогнала прочь. Мы улетели в ту же ночь.

Молчание, повисшее в комнате, затянулось.

– И что потом? – Осторожно окликнула я Феликса, сидевшего с закрытыми глазами.

– А потом я понял, что не могу без нее. Что за это время она, непонятно как, пролезла мне в самую душу, и я никак не могу её вытравить оттуда. Нет, я сдался не сразу – я боролся с этим чувством не год и не два. И все-таки… все-таки я вернулся сюда, к ней… Я был готов снова одеть артефакт, и быть бескрылым, я был готов служить ей и выполнять малейшие прихоти, я даже был готов к изгнанию из вейра и презрению родичей, тех, для кого я долгое время был вожаком – все, что угодно, только чтобы быть с ней рядом.

– Она отказалась, – я не спрашивала, я утверждала.

– Да, она отказалась. Она сказала, что ей не нужен раб…

– И все-таки ты остался. Неужели… – Я сама не слишком верила в возникшее у меня предположение, слишком оно было невероятным.

– Да. И это был мой свадебный подарок. Согласись, это было весьма символично – добровольно отдать свою свободу той, что подарила мне её?

– Да ты романтик, – я попыталась скрыть за иронией предательски дрогнувший голос, и украдкой смахнула с глаз слезы. – Значит, артефакт не работает?

– Теперь – нет. Баст ушла, и больше в нем нет ни её магии, ни какого-либо смысла. Но знаешь… я тут подумал… Может быть твоя рыжая подруга согласиться отдать его мне? Для того, чтобы найти замену для ритуала исхода души у нее будет еще много-много времени.

– Я попрошу, – пообещала я. – И постараюсь быть убедительной.

Мы улетели тем же вечером. Пока мы с Феликсом разговаривали о жизни и о любви, Рамзи не сидел без дела. Он успел отсыкать и загнать домой глупую телку Лизхен и приволочь добычи на ужин. Раравис, по собственной инициативе, привела в замок потенциальных родственников Май во главе c будущим свекром. Тот очень быстро нашел общий язык с кухаркой и вполне охотно взвалил на себя обязанности наместника, пока Май «совершает свое служение молодой гемме». Хоть юридическая коллизия «молодая баст в вассалах у не менее молодой геммы» весьма забавляла Феликса, я собиралась разрубить этот гордиевый узел, как только мы окажемся в Столице. Вопреки всем мрачным предчувствиям, в этот раз лететь было куда как комфортней. Было дело во вернувшейся в Рубеж магии, при помощи которой я и удерживалась в этот раз на спине Феликса, или же просто в этот раз я больше доверяла дракону, а он обходился со мной гораздо бережней – я не знаю. Факт остается фактом, меня больше не тошнило, мне не было холодно, я дышала без усилий и не чувствовала никаких неприятных ощущений, какие непременно возникли бы у беззащитного человека, забравшегося на такую высоту.

Рубеж с высоты дракона практически не отличался от видов, что можно рассмотреть в иллюминатор самолета, и я очень быстро сосредоточилась на появившемся вдали загадочном мерцании магического купола Столицы. Время от времени я оборачивалась, чтобы посчитать родичей Феликса, несущих на своей спине моих спутников, и убедиться, что никто не отстал. Скажу честно – оборачивалась я гораздо чаще, чем нужно, потому что зрелище того стоило. Драконы держались клином, как какие-нибудь гуси – переростки, и, может, и казались такими случайному наблюдателю с земли, но на высоте… Чешуя удивительных, сочных оттенков переливалась в свете заходящего солнца; мощные кожистые крылья мерно работали, вздымаясь и опадая; а узор шипов на морде был свой у каждого из этих величественных животных. Завораживающее, фантастическое зрелище.

Кстати, о животных. Выйдя из замка несколько часов назад на подгибающегося от слабости ногах, я не шлепнулась на землю только чудом – во дворе, фыркая и помахивая длинными хвостами, нежничали два единорога. И можно бы было списать все на переутомление, болезнь и на двоение в глазах, если бы не то, что рядом с привычной черной и рыжегривой Лео терся какой-то черногривый нахал с серебристой шерстью.

– Любуешься единорожьими брачными ритуалами? – Рамзи, вышедший следом, скользнул по открывшейся картинке удивительно спокойным взглядом, и неожиданно свистнул, – Эй, Кит! Хорош к Лео клеится, давай багаж пакуй! Драконы тюки не потащат! – И добавил в полголоса, с необидной насмешкой, – жеребец!

От неожиданности ноги все-таки подкосились, и я уселась прямо посреди двора, больно стукнувшись попой. Пока Рамзи помогал мне подняться, и отряхивал с меня пыль Кит успел перекинуться, и подойти к нам, смущенно кутаясь в очередной новый черный балахон, который уже успел местами помяться и потерять вид.

– И давно ты так? – только и смогла выдавить я.

– С того дня, когда баст ушла, – Кит запустил руки в свою и без того взъерошенную шевелюру и взлохматил её еще больше, – Лео же тоже тогда…

– Чучелко, – вздохнула я, – ты смотри, поосторожней… А то ведь знаешь, если мальчик-единорог и девочка-единорог…

Кит стал стремительно краснеть, а Рамзи шикнул на меня, и, осторожно поддерживая, повел вглубь двора, туда, где на тщательно выметенной площадке нервно вышагивал Феликс и переминались в сторонке его родичи, среди которых оказалось и две драконицы.

– Слушай, а как так получилось-то? – Жалобно спросила я у Рамзи. Мне до сих пор было немного не по себе от новостей.

– Аномалия, – пожал в ответ плечами Рамзи. – Уход баст, как ты помнишь, вызвал мощный выплеск силы, под который попали все, кто был рядом.

– Аномалия? – Запаниковала я, – а я, часом, не начну по ночам ржать, цокать копытами и превращаться во что-нибудь странное? А то муж, боюсь, не обрадуется.

Рамзи долго и внимательно рассматривал меня, пока я, наконец, не поняла, что он издевается, и не попыталась в отместку дернуть его за ухо.

– Не начнешь, – неожиданно серьезно ответил он. – Ты сама по себе аномалия, так что на тебя эта магия не действует. А вот что перепало нам с Май, когда уходила баст – я пока не знаю, и это меня ужасно нервирует. Ты приглядывай за ней, ладно?

– А за тобой? – Не удержалась я от поддразнивая.

– Я уже взрослая киса, как-нибудь справлюсь сам, – подыграл мне вер, подводя к скамеечке и помогая усесться.

Все-таки в прощальном подарке баст оказалась и своя выгода – вряд ли бы кто-то из драконов согласился тащить на спине единорожицу в её истинном обличье, так что на спине изумрудно-зеленом драконе, держащемся слева от Феликса, летела чернокожая девушка с рыжей гривой.

Впрочем, вернемся к нашим драконам. Путешествовать на драконах оказалось приятней еще и тем, что нам не пришлось спускаться к шлюзам и выполнять все необходимые бюрократические формальности – Феликс уверенно прошел сквозь купол, словно никакой магической защиты над столицей и не было, и, плавно работая крыльями, уверенно двинулся к центру города. Я оглянулась – весь наш нестройный клин повторил маневр вожака, и сейчас следовал за нами. К моему удивлению – город внизу продолжал жить своей жизнью, словно тут каждый день пролетали драконы, и только пара зевак удивленно задрали головы. Высадились мы на крыше резиденции Великого и Ужасного.

– Столько лет мечтал это сделать, – фыркнул Феликс, пытавшийся при помощи пятерни уложить растрепавшуюся черную гриву.

– И как ощущения? – Вклинился в разговор Рамзи.

Феликс наклонил голову к плечу, и, после недолгого раздумья, пожал плечами.

– Да, в общем-то, никак. Что было – то было, и быльем поросло.

Я оглядела нашу весьма колоритную компанию, и обернулась к Феликсу:

– Мы чего-то ждем?

– Не чего-то, а кого-то, – поправил меня Феликс, и кивнул на выход аварийной лестницы, больше похожий на сказочный домик с черепичной крышей.

– Дядя Дин! – Послышался из-за спины голос Раравис, – Вы, как всегда, вовремя!

Глава 19

Кабинет Великого и Ужасного больше всего напоминал библиотеку. Нет, не те несколько комнаток на первом этаже старой пятиэтажки, гордо именующиеся «городской детской библиотекой», в которой всегда стоял полумрак, пахло старыми книгами и полагалось говорить полушепотом. Помнится, в той библиотеке за конторкой сидела пожилая дама с пронзительным взглядом и строгим пучком, кутающаяся в самолично связанные крючком шали, а для того, чтобы получить потрепанный томик Волкова с рисунками Владимирского, надо было записаться в потрепанную «общую» тетрадь в черном коленкоровом переплете. Попасть в тетрадку было сложно – надо было сдавать книги в срок, написанный на бумажном кармашке, приклеенном к обложке изнутри; не забывать говорить «Добрый день», «Не будете ли Вы добры» и «Большое спасибо»; подклеивать выпадающие страницы прозрачной лентой «для магнитофонных кассет» и брать не только книги Волкова и Булычева, но еще и никогда не отказываться от «весьма развивающих кругозор» книг, что приносила всегда возникающая у конторки будто из ниоткуда дама, похожая пучком, очками и шалью на даму за конторкой, как сестра-близнец.

Сейчас же мы сидели в чьей-то личной библиотеке – по всем стенам её стояли старинные стеллажи, нижняя половина которых была закрыта дверцами из дерева, потемневшего от старости, а верхняя – заставлена под самый потолок книгами и всякими интересными вещами: подробный макет парусника, со множеством мельчайших деталей; старинный глобус; статуэтки разных стилей и эпох; портреты – девушки, юноши… На одном из них была Раравис – подросток, юная, но тем не менее – весьма узнаваемая. Посредине этого не слишком просторного помещения, на потрепанном, исхоженном ковре стоял огромный овальный стол, окруженный креслами. На столе царил творческий беспорядок: кипы бумаг; папки; брошенные перья и чернильница; тут же характерный корпус Паркера, которым, как закладкой, заложена записная книга со старинным бронзовым замком. Ноутбук и пара планшетов, простенький офисный органайзер из дешевого черного пластика, из которого, кроме починеных карандашей торчал ядовито-розовый маркер-текстовыделитель – это все отказывалось складываться в единую картинку. Впрочем, как и то, что по ту сторону нашей разношерстной компании сидело двое.

Я потерла руками лицо, в тайной надежде, что сейчас-то меня и посетит озарение, но, увы – надежда была напрасной. Мужчин по ту сторону большого, овального стола, на котором царил творческий беспорядок, по-прежнему было двое. Один – смуглый, чернобровый и кареглазый, с аккуратно постриженной бородкой и тонкими усиками, был одет в длинный ярко-синий балахон, на который спускался длинный конец такого же синего платка, затейливым образом повязанного вокруг головы. Он сидел, сцепив пальцы лежащих на столе рук в замок и улыбался, показывая в улыбке белоснежные, ровные зубы. Второй был типичным европейцем – гладко выбрит; короткостриженные волосы сильно разбавлены сединой; серые глаза; легкая полуулыбка; джинсы и тонкий пуловер с круглым вырезом – казалось, что пройди с ним рядом, и его внешность не бросится в глазах, не останется в памяти, как у любого из тех, что каждый день ходят мимо тебя по улице. Он вольготно устроился в кресле, закинув ногу на ногу.

– Так кто из вас Великий и Ужасный? – я не чувствовала никакого желания играть в угадайку.

Раравис, в отличие от Дин Гиора и Феликса, оставшихся со своими людьми мериться взглядами за порогом этой библиотеки, проскользнувшая в библиотеку с нами, и примостившаяся на передвижной библиотечной лесенке с книжкой в руках, непочтительно фыркнула.

Смуглый вздохнул, развел руками и перевел взгляд на своего соседа, тот откашлялся, и сел ровно.

– Ну, собственно, мы оба. Один – Великий, второй – Ужасный. Кто какой – непринципиально, можешь назначить сама.

Я почувствовала, как мысли начали пробуксовывать, словно кот родителей, что скользит когтями по линолеуму, если разогнавшись, понимает, что не вписывается в поворот.

– Позвольте представится, – бросив укоризненный взгляд на напарника вздохнул тот, что выглядел экзотичней, – я – мессир Мейсо Т'Мур, а это – мой напарник, мессир Лазар.

– Те самые демиурги, которые… – Неожиданно ахнул рядом со мной Кит…

– Которые – что?! – Потребовала я объяснений.

Мессир Лазар слегка поморщился:

– Создали Аномалию.

– Я думал, что и вы, и вся эта история – просто миф! – В голосе Кита отчетливо слышался восторг.

– То, что два демиурга могут напиться до подобного состояния? – Попытался остудить его восторг мессир Лазар. – Увы, хоть это и была весьма эпическая вечеринка, но утро после нее было одним из самых ужасающих по своей реальности…

Я помотала головой, понимая, что нить разговора ускользает от меня, и в этот момент вдруг вспомнила и первый день путешествия вместе с Рамзи, и историю про появление Аномалии, рассказанную красивым, мурлыкающим голосом Рамзи.

– А как же Гудвин? – Я обвинительно выставила палец в сторону демиургов.

– Улетел на воздушном шаре, – пожал плечами мессир Мейсо, – как и положено в каноне. На самом деле – толку с него было немного: весьма посредственный хозяйственник, не разбирающийся ни в экономике, ни в законодательстве, ни в политике, так что улетел – так улетел.

– А я? – В этот момент я была крайне возмущена.

– Он улетел задолго до твоего появления, – примирительно выставил ладонь мессир Лазар. – Да и по канону ты с ним все-равно полететь не смогла бы.

– Действительно, – вздохнула я, примиряясь с неизбежным. – И что теперь? Гудвин улетел; серебрянные башмачки, то есть ботинки, как мы выяснили, не работают; Феликс и хотел бы помочь, но драконы не могут покинуть пределы аномалии в своем истинном облике…

Демиурги переглянулись, один из них пожал плечами, второй развел руками.

– Мы не знаем, – ответили они хором.

Я потерла виски руками – легче не стало, картинка мира и не собиралась становиться понятной и привычной.

– Как это вы не знаете? – Возмутилась я. – Это же вы придумали этот мир, Дорогу эту, из желтой чешуи. Инициацию опять же, наверняка вы изобрели?

Мессир Мейсо откинулся на спинку своего кресла, как будто самоустраняясь из разговора, мессир же Лазар неловко кашлянул и побарабанил по столу пальцами.

– Тут вот какое дело, – вздохнул он, – вы, наверное, слышали про Ужас Магов?

– Когда какой-либо придуманный страх, которого боится наделенный силой маг, становится вполне реальной жутью?

– Именно, – подтвердил мессир Лазар, – но Ужас Магов – не единственное неприятное явление, сопровождающее магически одаренных людей. Есть еще… как бы это поточнее выразится?

– Да называй ты вещи своими именами, – раздраженно вклинился в разговор мессир Мейсо. – Блажь Магов это называется, блажь! И Ужас Магов – всего лишь её частный случай. Когда во что-то, чего не может быть, начинают искренне верить – рано или поздно, так или иначе – это появляется на самом деле. Мы с мессиром Лазаром настоящие специалисты по этому явлению, не правда ли? Дважды наступить на одни и те же грабли до нас не удавалось никому.

Мессир Лазар с виноватой улыбкой снова развел руками.

– Действительно. Первый раз мы с мессиром Мейсо придумали Аномалию, которой просто не могло быть, ни по каким магическим, физическим и прочим законам. Представьте наше удивление, когда нас, с трудом пришедших в себя после торжественного ужина по случаю новой должности одного из нас, вышвырнули в ссылку сюда, наблюдать за стабильностью получившегося невозможного, невероятного явления. И вот, через столько лет, мы снова совершили непростительную ошибку.

Мессиры замолчали, и в кабинете повисла гнетущая тишина. Глядя на весьма мрачных демиургов, я не рискнула задавать какие-либо вопросы, а сами они, судя по всему, не горели желанием рассказывать о втором случае.

– Что, стыдно? – Фыркнула со своего места Раравис, покосившись на демиургов, и пояснила уже нашей компании, – они поспорили. Вернее, не так. Они отмечали мое рождение, увлеклись, и поспорили. И добро бы на что-то серьезное, так ведь на щелбаны. Как дети, ей богу.

– Так что же стало предметом спора?

– Сказка. Аннеле, она была старше меня, очень любила, когда ей рассказывали сказки, в которых рассказывалось про неё. Особенно ей нравилась сказка про желтую дорогу, по которой она идет вместе со своей плюшевой собачкой. Но отец и мессир Мейсо рассказывали эту сказку немного по-разному – чуть-чуть другие имена, отличающиеся интонации, и оба считали, что их вариант является самым лучшим. Аннеле тогда отказалась выбирать, какая сказка правильнее, я была новорожденной крошкой, и тогда им пришла в голову совершенно безумная мысль – выяснить, чей вариант будет более популярным. Кстати, у тебя нет никаких идей, как они это сделали?

– Неужели Баум и Волков?

– Бинго! – Раравис показала мне большой палец. – Именно!

– Погоди… Но продолжения-то у этих сказок разные?

– А вот тут и начинается самое интересное, – хихикнула Раравис. – Обе сказки зажили своей жизнью, обросли героями, продолжениями, деталями… В них стали верить дети, а ты же знаешь, что самая крепкая, искренняя вера, еще не омраченная знанием о том, что в мире есть что-то невозможное, – это детская вера в чудо. В общем, мессиры, – Раравис изобразила шутливый поклон, не тронувшись со своего места на лесенке, – получили то, на что, в общем-то, не рассчитывали. Сказка зажила своей жизнью, и теперь даже демиурги не могут вмешаться и что-либо изменить. Впрочем – даже будь у них такая возможность, они вряд ли бы стали вмешиваться. Аномалия никогда не гарантирует получение того результата, на который ты рассчитываешь. Так что я вас поздравляю. Ты прошла инициацию, и стала вполне себе настоящей геммой, так что по всем законам жанра сможешь отправиться домой; Май обрела долгожданную независимость от семьи, они больше не смогут не считаться с её желаниями; Лиона почувствовала уверенность в себе, а Кристиан…

– Так! Руки прочь от моего придворного мага, – возмутилась я, воспользовавшись секундной заминкой. – Знаю я вас, сейчас начнете его «царевнами соблазнять». Не отдам!

– А Кристиан может больше не беспокоится за будущее свое и сестры, – закончила Раравис.

– Как-то это немного отличается от храбрости, сердца и мозгов, – проворчала я.

– Вот такая сказочка, – отозвалась Раравис, и зашуршала страницами книги, лежащей у нее на коленях, устраняясь от дальнейшей беседы.

– Погоди! – Картинка не желала складываться. – Почему же тогда считается, что у Волкова пересказ Баумовской книжки?

– А ты сама как думаешь? – Подняла голову от книги Раравис, – он просто замучался доказывать, что он не верблюд. Проще было согласиться с общественным мнением, чем пытаться отстоять свое авторство.

Наверное, мы еще долго мусолили бы эту тему, если бы где-то на грани слуха не послышался звук, реагировать на который с некоторых пор спокойно я не могла. Это был глухой раскат грома. Оба мессира тоже услышали его, потому что заметно встревожились.

– Как не вовремя! – Мессир Мейто вскочил на ноги, и метнулся к одному из шкафов белоснежным вихрем.

– Зацепит? – Мессир Лазар, тоже поднявшийся на ноги, достал откуда-то из под стола немаленький хрустальный шар, и задумчиво крутил его в руках.

– Если неприятность может случиться – она случится обязательно! – мессир Мейто открыл одну из нижних фальш-панелей, и сейчас старательно копался в открывшемся шкафу.

– О, и законы Мерфи – это тоже вы? – Восхитилась я.

Мессир Лазар вздрогнул, едва не упустив свой шар из рук, и взглянул на нас так, словно совершенно позабыл о нашем присутствии в кабинете.

– Аномалия, так твою и разэдак! – К счастью, Кит успел закрыть Лео уши руками еще в самом начале этой длинной, изобилующей анатомическими подробностями, прочувствованной тирады.

– Мессиры? – В открывшуюся дверь ввалились Дин Гиор и Феликс, с одинаково серьезными лицами. – Вызывали?

– Отправить домой можешь? – Обратился к рыжему демиург, при этом палец мессира Лазара уверенно ткнул в мою сторону.

– Никак нет, – осклабился дракон, как мне показалось с весьма издевательским видом. – Вы ж сами ограничили возможность покидать пределы Аномалии. Веков так несколько назад.