Текст книги "Перекрёсток"
Автор книги: Ольга Шевлягина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 50 (всего у книги 52 страниц)
Глава 7. Наперекор профессору Фаусту
– Итак, Поттер, что гласит Третий Закон Голпалотта?
– Ты издеваешься?
– Поттер, издевается над тобой Фауст, а я оказываю материальную помощь…
– А иди ты! – в Скорпиуса полетела тряпка, которой Джеймс не очень-то старательно чистил очередную вазу с полки. Полок в этом большом чуланном помещении было полно, и на каждой по десять-пятнадцать сосудов неизвестно какого предназначения. Зато предназначение прилетевшей в слизеринца тряпки было давно известно, тем более Джеймсу.
Малфой ловко бросил тряпку обратно и снова посмотрел в учебник, который лежал у него на коленях:
– Поттер, слушай и запоминай: Третий Закон Голпалотта гласит, что противоядие от смешанного яда будет эквивалентно большей сумме противоядий на каждый отдельный компонент яда.
– Малфой, ты можешь мне еще хоть сто раз это прочитать, – Джеймс обернулся к нему от полки, на которую только что поставил вазу, – от этого я все равно не стану больше понимать и, тем более, не запомню, так что зря стараешься…
– Тебе бы следовало постараться, – заметил Скорпиус, захлопывая учебник и кладя его рядом с собой на стол, на котором он сидел и наблюдал, как Поттер почти прилежно исполняет роль домовика (уже четвертую неделю). – Я, кстати, из чистого добродушия провожу здесь с тобой вечера, чтобы на следующий день у тебя хотя бы половина уроков была сделана…
– Спасибо за заботу, – огрызнулся усталый Поттер, отбрасывая прочь тряпку и с тоской оглядывая пыльные стены и полки. – Ненавижу!
Парень нагнулся, пытаясь расслабить натруженную спину. Скорее бы уже Рождество: Фауст, это бревно бесчувственное, наказал его до бала, при этом еще сняв двести баллов с факультета. И к постоянной усталости и хроническому недосыпанию, поскольку Джеймсу приходилось по ночам заниматься, чтобы совсем уж не отстать от класса из-за отработки каждый вечер, добавились еще и осложненные отношения с гриффиндорцами. Конечно, Поттер понимал их: уже шел конец декабря, а они были на последнем месте, в глубоком минусе – и все из-за него.
– Привыкай, Поттер: за все удовольствия в этой жизни нужно платить тройную цену, – философски и уже не впервые проговорил Малфой, наблюдая за похудевшим, сонным другом.
Вот уж точно упрямец: Фауст, этот Пудель немецкий, добивался имени девушки, с которой был в Хогсмиде Джеймс, и тогда бы Поттеру не пришлось так долго выполнять работу эльфов-домовиков. Но ведь Поттер – гриффиндорец истинный, он не сдает друзей, тем более, девчонок, в которых по уши влюбляется! Вот и пыжится уже четыре недели, становясь тенью отца Гамлета… А ведь еще и на свидания бегать успевает…
Хотя это свидания бегают к нему…
– Привет, Виолетта, – Скорпиус дернул уголком губ, когда посреди чулана нарисовалась рейвенкловка, аккуратно складывающая мантию-невидимку.
– Привет, – она кивнула Малфою и шагнула к уже широко улыбающемуся Поттеру, с которого всю усталость как рукой сняло. Мерлин, что делают с нормальным парнем девушки!
Скорпиус демонстративно отвернулся от этой пылкой сцены, закатывая глаза. Он открыл учебник по Зельеварению и принялся разбираться в Законе, который им с Поттером предстояло сегодня выучить. Но вот Поттер не особо-то стремился.
– Джеймс, тебе помочь? – Виолетта сняла руки с его шеи и достала палочку.
– Только не все, иначе Фауст не поверит.
Малфой понял, что можно поворачиваться, с церемониальной частью покончено. Надо отдать должное рейвенкловке: благополучно избежав наказания за ночь в Хогсмиде, она сторицей платила Поттеру за покрывательство.
Скорпиус после этого случая рейвенкловок даже зауважал: они скрыли от декана и Фауста, что Виолетты на самом деле ночью в ее кровати не было. Хоть кто-то еще верен дружбе, не только они с Поттером! И Виолетта теперь каждый раз, когда обстоятельства позволяли (то есть, когда Фауст не ошивался поблизости или Поттер не трудился у всей школы на виду), приходила помочь своему парню с уборкой-чисткой-мытьем-и-прочим-и-прочим.
– Профессор Фауст сегодня весь день опять за мной следил, – проговорила девушка, взмахивая палочкой, чтобы разом стереть пыль со всех ваз и сосудов на одной из полок. – Я уже устала от его внимания…
– Наверное, он боится, что Гарри Поттер слишком рано станет дедушкой, – фыркнул Скорпиус, опять откладывая в сторону учебник и глядя на двух трудящихся голубков. Он бы и сам помог Поттеру, но Фауст постоянно проверял палочки двух друзей, чтобы Джеймс не жульничал, поскольку в условии его наказания стояло «без применения магии». Ну, конечно, Пуделю было далеко до понимания того, что не все и не всегда происходит так, как хочет он: раз пять им удавалось вызвать Донга из поместья, но в последний раз они чуть не попались и решили пока больше не рисковать.
– Очень смешно, – откликнулся Джеймс, вытирая с лица пыль. Виолетта потянулась и смахнула со щеки Поттера грязь, отчего Скорпиус тут же поморщился: от этих их постоянных нежностей иногда тошнило.
– Может, мне отвернуться, пока вы тут размышляете о продолжении рода Поттеров?
– Малфой, читай лучше этот свой закон, а то Слизнорт скоро перестанет давать мне засахаренные ананасы, – усмехнулся гриффиндорец, сосредотачиваясь на очередной вазе.
– Не хочу, надоело, – хмыкнул слизеринец, потягиваясь и глядя на часы. – С этими вашими работами на благо родной школы я даже еще не подумал о том, кого пригласить на бал…
– А Грейт? – рассмеялся Поттер, уворачиваясь от запущенного в него учебника. Книга попала в одну из ваз, и та упала бы на пол, если бы не реакция Виолетты, которая с помощью палочки поймала ее и вернула на место. – Или ей больше нравятся гиппогрифы?
– Поттер, еще раз заговоришь об этой полоумной, я тебя забью вот этим ночным горшком, я тебе обещаю, – Скорпиус уничижающе посмотрел на друга, жалея уже в тысячный раз, что вообще связался тогда с Эшли. Та разболтала по всей школе о том, как они спасали гиппогрифа и как нежно и трепетно Скорпиус за ним ухаживал, пока нес из леса. И теперь докажи хоть кому-нибудь, что это она просто мстила за то, что он толкнул девчонку в ручей! И ведь это было ее право – отомстить ему, они квиты…
– Тогда подумай о Забини, – предложил Джеймс, тут же готовясь отскочить, если в него что-то опять полетит. Малфой лишь презрительно взглянул на влюбленного ежика.
– Эй, Фауст идет! – в дверях на мгновение появилась светлая голова Шелли Уизли и тут же скрылась. Все-таки из выводка кузин иногда можно извлечь пользу: некоторые из них ради пламенных чувств кузена были согласны караулить в коридоре, когда у него проходили пародии на свидания.
Виолетта, улыбнувшись Джеймсу, быстро накинула на себя мантию-невидимку, а Скорпиус открыл учебник, чтобы Пудель даже не попытался придраться к чему-нибудь. А ведь Фауст с тех пор, как столкнулся с упрямством Поттера, ходил в бешенстве, что не может того расколоть или доказать, что с ним в Хогсмиде ночью была Виолетта. Конечно, только первокурсникам в Хогвартсе было неизвестно, с кем встречается Джеймс, но вот доказательств об участии Мюррей в деревенской оргии у Пуделя не было. Вот и беснуется, немецкий блюститель добродетели…
– Вы сегодня быстро управились, – заметил декан Гриффиндора, входя в помещение и оглядывая полки. – Удивительно…
– Это практика, профессор, набил руку, – лениво заметил Малфой, улавливая шевеление воздуха у дверей. Наверное, рейвенкловка медленно уходит, по-английски.
– Слезьте со стола, мистер Малфой, – Фауст кинул взгляд на слизеринца. – Дайте вашу палочку.
– Да пожалуйста, – пожал плечами Скорпиус, слезая на пол и подавая профессору волшебную палочку. Он с насмешкой следил за тем, как декан Гриффиндора проверяет последние выполненные ею заклинания, а потом то же самое проделывает с палочкой Поттера.
– А вы не пытались проверить палочки всех, кто сейчас находится в этом крыле? – с вежливой улыбкой осведомился слизеринец. – Ну, мало ли…
– Не паясничайте, – оборвал парня Фауст, не утратив подозрительности. – Поттер, завтра вы будете помогать мистеру Филчу украшать замок к Рождеству.
– Безумно рад, – без всякого восторга отозвался Джеймс, бросая тряпку на банку с чистящим средством. – Не знаю, как вы будете жить, когда мое наказание закончится? Зарастете грязью же…
– Возвращайтесь в гостиные, – коротко проговорил Фауст и проводил двух друзей внимательным взглядом.
– Ну что? Готов к Третьему Закону? – Малфой остановился у лестницы, глядя на засыпающего на ходу Поттера.
– Ага, не видишь, что ли? – Джеймс с силой потер глаза. – Я пошел спать, завтра на Истории Магии постараюсь выучить… Пока.
Скорпиус кивнул и направился вниз по лестнице, усмехаясь: всего лишь одна ночь с девчонкой, а платит лохматый как за неделю в гареме. Не повезло, так не повезло…
Малфой вошел в полупустую гостиную и уселся в свое любимое кресло, вытянув ноги. В спальне, наверное, было прохладно, и идти туда не хотелось.
– Привет, Скорпиус, – рядом села Хелена с каким-то журналом. – Как раб Фауста?
– Трудится и не сдается, – ухмыльнулся Малфой. – А как твой роман?
– Мы расстались, – спокойно, не отрывая глаз от журнала, проговорила Эйвери.
– С чего это вдруг?
– Он мне надоел, – пожала она плечиками, переворачивая страницу.
– Быстро же, – поднял бровь Малфой.
– На себя посмотри, – фыркнула насмешливо Хелена.
– Ну, это тоже да, – покладисто заметил Скорпиус. – На бал со мной пойдешь?
– Чего ради? – улыбнулась девчонка, откладывая журнал и уже заинтересованно глядя на сокурсника.
– Ради приятного вечера, который при желании сможет перерасти в не менее приятную ночь, – парень усмехнулся.
Хелена поднялась:
– Я подумаю, – и пошла к своей спальне. Скорпиус махнул ей вслед и тоже решил отправиться спать. Все самое важное на сегодня он уже выполнил.
* * *
– Слушай, Джеймс…
Он обернулся от зеркала, перед которым пытался завязать галстук, и взглянул на Ричарда, севшего на кровати.
– Слушаю тебя, только коротко, ладно?
– Да, хорошо, – Графф опустил в смущении глаза, словно не решаясь что-то спросить. Поттер усмехнулся и с терпением повернулся к сокурснику.
– Ну, что тебя гложет? – тоном старшего брата спросил Джеймс. Все-таки после произошедшего в этом семестре Поттер понял, что немного недооценивал Граффа.
Когда Гриффиндор узнал, кто стал причиной такого глубокого минуса в гонке домов, то Джеймс попал в опалу. С ним никто не разговаривал, его игнорировали. Но это легко было пережить благодаря родным и Ричарду Граффу. Конечно, вряд ли он скоро забудет гневный взгляд Розы и расстроенную Лили, но на следующий день они уже с готовностью помогали ему и разговаривали без всяких презрительных взглядов и прочего, что демонстрировали остальные гриффиндорцы. Хотя Роза вряд ли когда-то забудет ему эти двести баллов…
А еще был Графф, который пресекал всякие попытки братьев Вейн устроить маленький террор в спальне шестикурсников. За это Джеймс стал почти уважать Ричарда.
– Понимаешь, я хотел бы подарить Сюзанне что-то особенное на Рождество, – Графф смущенно взглянул на Поттера. – Но я…
– Но ты не знаешь, что, – закончил за сокурсника Джеймс, приглаживая на затылке волосы. Если он не поторопится, то точно опоздает на бал. – Ну и не парься: подари себя без одежды с бантиком на шее…
– Ну спасибо, – буркнул Ричард. – Умнее ничего придумать не мог?
– Мог, но надо было заранее просить, теперь я уже не принимаю заказов, – с легким сожалением проговорил Поттер, надевая парадную мантию. – И не зависай по этому поводу: Сюзанна обрадуется и цветам зимой…
Ричард вскочил, глаза его засветились восторгом:
– Спасибо!
– За что? – не понял Джеймс, уже готовый покинуть комнату.
– Я подарю ей цветы, только надо их где-то достать. Это же так необычно: цветы в Рождество! – и Графф подорвался, чуть не снеся на ходу полстены.
Поттер покачал головой, глядя вслед сокурснику, а потом последовал за ним, предвкушая вечер в компании Виолетты и каникулы, которые они решили провести в школе.
В холле он тут же увидел Малфоя: тот скучающе прислонился к стене и поигрывал палочкой в руке.
– Ты собрался в рекордные сроки, – ухмыльнулся Скорпиус. – Но твоей дамы еще нет.
– А твоей?
– Тоже, – хмыкнул Малфой, оглядывая уже собирающихся в холле студентов. – Мне письмо пришло от отца.
– Да? И что пишет?
– Да все тоже: не дает ему покоя этот Бал Масок, – пожал плечами слизеринец. – Ну, ничего, за каникулы мы с ним успеем оговорить все нюансы моего отказа.
– Ведь он не сможет тебя заставить?
– Поттер, он меня и сейчас-то не может заставить, а потом… – Скорпиус неопределенно махнул рукой, вообще не думая об этом. Глупости папочки, вот и все. Но все-таки Забини молодец, доложила все оперативно и точно. Ей бы значок… – Кстати…
– Что?
– Мне надо найти старосту школы.
– Зачем? – Джеймс увидел, что по лестнице спускается Виолетта.
– Затем, – хмыкнул Скорпиус, – займи нам с Хеленой места.
Малфой стал продираться сквозь уже двинувшуюся в Зал толпу студентов, ища одновременно и Эйвери, и старосту. Как ни странно, он нашел их одновременно: искомые субъекты о чем-то мило беседовали в уголке. Ну, должно же и ему хоть иногда везти…
– Привет, девушки, вы, как всегда, неотразимы, – Скорпиус улыбнулся Хелене и Марии.
– Малфой, по лицу твоему вижу: тебе что-то от меня нужно, – проницательно заметила Фоссет, когда Эйвери взяла его под руку и увлекла к Большому Залу.
– Хелена, найди Поттера, я скоро к вам присоединюсь, – попросил Малфой, освободив руку. Девушка хмыкнула и без всяких вопросов, что особо понравилось Скорпиусу, пошла в зал.
– Не задерживайся, иначе я найду, с кем потанцевать, – усмехнулась она.
Мария выжидательно смотрела на шестикурсника:
– Что?
– Вручи Присцилле значок.
– С чего бы это?
– Я бы на твоем месте просто согласился, пока Фауст не узнал, что ты свою комнату иногда сдаешь на разные нужды, – хмыкнул Малфой, засунув руки в карманы мантии. – Не думаю, что Фауст тебя погладит по голове, ты ведь староста школы, пример для всех…
– Какой значок?
Скорпиус улыбнулся, и уже вскоре они с Марией вошли в Зал, украшенный сотнями свечей, фонариков, лампочек, мишурой и искусственным снегом на высоких елях. От крайнего столика Малфою помахал Джеймс, уютно устроившийся между Виолеттой и Хеленой.
– Опять пакости строил? – шепнул, улыбаясь, Поттер, когда друг приземлился между ним и Эйвери, беря со стола салфетку.
– Подарки раздавал, это же Рождество, – хмыкнул слизеринец, беря Хелену за руку и подмигнув ей. Слизеринка даже изобразила удивление, но промолчала, потому что из-за стола поднялась МакГонагалл.
Джеймс сразу же поймал на себе уже привычный взгляд профессора Фауста и внутренне застонал: Рождество же! Можно им хоть сегодня спокойно побыть вместе?!
– Не сердись, – Виолетта склонилась к нему, впиваясь ноготками в его запястье.
– Я не сержусь.
– Сердишься, – тихо рассмеялась она, стараясь не мешать соседям слушать поздравительную речь директора школы.
– Еще чего, – фыркнул он и получил локтем от Скорпиуса, который сидел между ним и Хеленой. – Что?
– Если ты не успокоишься, то Фауст найдет тебе работу на все каникулы, помяни мое слово, – ухмыльнулся Малфой, лениво оглядывая Зал. Что ж, Паркинсон упорно добивается своего, все-таки уломав Забини пойти с ним на бал. Молодец, парень, так держать – может тогда она оставит в покое самого Малфоя и переключится на более доступные объекты.
Рядом засопел Джеймс, и Скорпиус тут же перехватил его взгляд: лохматый смотрел на свою рыжую сестрицу, рядом с которой с гордым видом восседал гриффиндорец.
– Опять этот Уилкинс, – почти прошипел Поттер, но Виолетта его тут же отвлекла, и Малфой был ей даже почти благодарен. Вот лохматый эгоист: сам развлекается, а кузинам и сестрам проходу не дает. – Что он к ней прилип?
– Может, хочет с ней вместе сделать папу Гарри дедушкой Гарри? – предположил Малфой, вставая и увлекая Хелену танцевать – на балу они или где? – Поттер, расслабься, мне кажется, что этот твой Уолтерс даже не знает о том, что…
– Малфой, еще слово – и я устрою дуэль прямо тут, – пообещал Джеймс, а потом повернулся к Виолетте. – Потанцуем?
– А ты умеешь? – рассмеялась она, беря его руку и следуя за Малфоем и Эйвери между столами.
– Пошути у меня еще, – фыркнул Джеймс, обнимая девушку и кружа ее по площадке.
– Если мы кого-то собьем, у этого кого-то будут тяжкие телесные повреждения, – смеялась Виолетта, стараясь чуть притормозить их танец.
– Пусть будут, – отмахнулся Поттер, тоже начиная смеяться. Ведь еще на четвертом курсе он мечтал об этом: чтобы задолго до бала ему было ясно, с кем он туда пойдет, чтобы у него не было сотни вариантов – лишь один-единственный, самый лучший. И вот это произошло – и он был совершенно счастлив, до безобразия. И был готов даже простить кавалеру сестры, что он явился сюда с Лили, не спросивши Джеймса. Ладно, пусть развлекаются, лишь бы в рамках приличий, она маленькая еще!
И куда вообще смотрела Роза?!
– Ты опять злишься, – заметила Виолетта, когда они вернулись за столик, поскольку слово брали старосты школы.
– А вот и нет.
– А вот и да, – улыбнулась Виолетта, садясь на свое место и обмениваясь взглядами с Малфоем.
– Так, а ну, прекращайте тут у меня! – Поттер загородил свою девушку от насмешливых глаз слизеринца. – В переглядки играй с Хеленой!
Скорпиус хмыкнул и повернулся в сторону старост, которые держали в руках значки. Традиция такая же глупая, как и многие другие в Хогвартсе. Кому нужны эти звания и награды? Если только на пижаме носить…
Малфой бы хотел рассмеяться в глаза тому, кто придумывал рождественские номинации: ничего смешнее он за год не слышал, а ведь он общается с Поттером и учится вместе с Энжи МакЛаген…
Он пил из своего кубка и ждал последней номинации – Фоссет обещала, что все сделает. Ну, Забини, вот тебе подарок на Рождество…
– Я Фаусту отправил от меня презент, – шепнул Поттер, склонившись к другу, пока какой-то рейвенкловец получал на грудь значок за какие-то там сомнительные заслуги.
– Ты? Фаусту? – Скорпиус чуть не подавился от такой новости. – Переработал?
– Ну, должен же я был как-то поблагодарить декана за непередаваемые четыре недели в моей жизни, – пожал плечами гриффиндорец, а потом расплылся в ухмылке:– Я отправил ему фигурку обнаженной женщины, обмазанную нерастворимым супер-клеем.
Скорпиус фыркнул:
– Ну, ты и дурак…
– Ну, и ладно, зато я буду знать, что Пуделю придется с этой голой теткой пройти через полшколы, чтобы найти того, кто скажет, как отклеить ее от рук, – довольный собой, прошептал Джеймс.
– Народный мститель, гиппогриф тебя, – рассмеялся Малфой, но тут же насторожился, услышав заветное имя.
– Забини? – подскочил Поттер, чуть не смахнув все со стола. – За что?
– Наверное, за внешние данные, – равнодушно пожал плечами Скорпиус, следя за гордой Присциллой, шедшей за своим значком. Мария специально не назвала титула, присвоенного Забини, – зачем самих себя подставлять?
Малфой внимательно следил за тем, как Присцилла читает свой значок, как на миг ее лицо вспыхивает, но она тут же берет себя в руки и улыбается, словно ей вручили «Ведьма Хогвартса», а не «сова семестра». Да, выдержки девчонке не занимать… На миг Забини бросила на Малфоя уничижительный взгляд, затем отвернулась и больше никак не выдала своей оскорбленной гордости.
Опять начались танцы, и Джеймс, быстро заметив, что Фауст отвлекся на профессора Синистру, толкнул Скорпиуса в бок:
– Мы испарились, Пуделю привет!
Слизеринец кивнул, приобнимая Хелену за плечи. Он обернулся и увидел, как в дверях мелькнула мантия Виолетты.
– Куда мы? – рейвенкловка стучала каблучками, спеша за Джеймсом и стараясь не наступить на подол.
– У меня для тебя подарок, – хитро улыбнулся Поттер, увлекая Виолетту за собой вверх по лестнице.
– На Башне? – уточнила девушка, когда они свернули с главной лестницы. – Джеймс…
– Чуть-чуть осталось, если хочешь, я могу тебя понести, – Поттер даже уже наклонился, чтобы подхватить ее, но Виолетта с писком отпрыгнула.
– Еще чего! Тогда лучшим для нас подарком будет койка в больничном крыле, – рассмеялась она, начиная подниматься на Южную Башню, куда редко ходили студенты – там обычно ошивался Пивз, а с полтергейстом мало кто любил связываться.
Джеймс усмехнулся, вспомнив те десять фейерверков, что он заплатил за право побыть на Башне Пивза с Виолеттой. Наверное, полтергейст уже решает, в какой момент их взорвать в честь Рождества над спящим Филчем.
На улице было морозно и тихо, небо, усыпанное яркими звездами, казалось очень высоким и ясным. Снизу, со двора, доносился смех.
– Ну, и где твой подарок? – Виолетта прижалась к нему, чуть дрожа от холода. – Или ты просто решил меня сюда заманить?
– Нет, закрой глаза.
– Джеймс, опять? – рейвенкловка с подозрением посмотрела на него, но парень лишь улыбнулся. – Ладно.
Когда она закрыла глаза, Джеймс извлек из ниши рюкзак, достал оттуда маленький телескоп и приложил к лицу девушки.
– Открывай, – шепнул он ей на ухо, придерживая телескоп одной рукой, а второй пряча за спину подарок. – Что ты видишь?
– Небо. Звезды. Так красиво! – улыбнулась девушка.
– Нравится?
– Конечно, – Виолетта попыталась отстраниться от телескопа, но Джеймс ей этого не позволил.
– Выбирай.
– Что?
– Звезду. Которая тебе нравится больше всего?
– Джеймс…
– Выбирай, – настаивал он, улыбаясь.
– Хорошо, мне нравится вон та маленькая звездочка, она светит ярче всех, – Виолетта подняла руку, чтобы убрать волосы с лица, но тут перед телескопом, в который она смотрела, появилась рука Джеймса. Он будто пытался дотянуться до неба. А потом в его руке откуда-то взялась звезда – сияющая голубоватым светом, с сиреневыми буквами «Ви» на ней.
– Это тебе. Прости, до луны не дотянулся, – он, наконец, убрал от ее лица телескоп и отдал сияющую, словно изнутри, ледяную звезду, которая уютно устроилась на ее ладони.
– Спасибо, какая красота, – она смотрела на звезду, потом обняла Джеймса и поцеловала. – У меня тоже есть для тебя подарок…
– Правда? Это удивительно, – рассмеялся гриффиндорец, смиряя любопытство. – Итак?
– Наша староста уехала домой еще вчера, у ее отца день рождения, – с легкой улыбкой объяснила Виолетта, беря его за руку и увлекая с Башни. – Она сказала мне пароль от своей комнаты… Как тебе такой подарок?
– Мне очень нравится, – рассмеялся Поттер, – а вот у Фауста Рождество отменяется.
