Текст книги "Перекрёсток"
Автор книги: Ольга Шевлягина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 52 страниц)
Глава 4. Суббота
Первая неделя, если не считать вечера с Малфоем и Фаустом, была довольно удачной и пролетела совершенно незаметно, что не могло не радовать Джеймса. Он пока не потерял ни одного факультетского балла (правда, и не набрал ни одного, но у него еще было полно времени для этого), не получил ни одного наказания (кроме первого) и ни разу пока не столкнулся в школьных коридорах с Филчем и его кошачьим скелетом.
Но примерно себя вести так долго было выше всякого терпения, и в пятницу, придя на Травологию, он четко осознал, что если так продолжится и дальше, то он сойдет с ума. Или перестанет узнавать себя в зеркале, что еще не лучше.
Невилл раздал всем мохнатые наушники, и Графф тут же поделился информацией, что сегодня, видимо, они будут изучать мандрагор. Джеймсу было совершенно наплевать на то, что они там будут сегодня изучать, – он думал о своем невообразимо примерном поведении и о вечерней тренировке, на которую обязательно стоит попасть. Значит, сегодня рисковать свободными вечерними часами он не мог. А завтра первое собрание Дуэльного клуба…
Значит: либо сделать что-то такое, о чем уж точно никто не узнает, по крайней мере, в ближайшие дни. Или же продолжать играть роль пай-мальчика, но вот этого не хотелось больше всего…
– Итак, встаньте у подносов с землей, – попросил профессор Лонгботтом, надевая защитные перчатки и подходя к большому и длинному горшку с торчащими из него зелеными листьями. Опять что-то пересаживать? – Сегодня мы начинаем проходить мандрагор. Каждый из вас должен будет вырастить свою, ухаживать за ней и фиксировать все изменения… Но сначала о мандрагоре…
Руки Граффа и Пуарэ с Рейвенкло взметнулись почти одновременно и чуть не снесли с ног Эмму Томас, которой, как обычно, посчастливилось оказаться в центре событий. Джеймс хмыкнул: обычно Томас старалась сесть подальше от него, чтобы ей в очередной раз не досталось от сокурсника, но, видимо, это судьба, раз даже в пяти рядах от Джеймса она оказалась на линии атаки.
– Итак, мистер Графф, мы вас слушаем…
Джеймс же после этих слов наоборот перестал слушать: Ричард всегда говорил слишком много и слишком умно, чтобы уделять его болтовне столько внимания сразу. Он думал о своей метле, которую сегодня перед обедом достал из-под кровати и отполировал, о тренировке, где, наконец-то, можно будет развеяться от постоянной учебы и книжек. А еще о том, что Мари-Виктуар очень шли голубые ленты, которыми она сегодня завязала волосы. Во время обеда Джеймс раза три ронял кубок с соком, потому что глядел на стол Рейвенкло.
Правда, не он один заметил ленты кузины. Крис Вуд не только заметил, но и комплимент ей сделал, отчего Джеймсу тут же захотелось ударить капитана чем-нибудь потяжелее. Ну, или, если без ущерба для команды, облить кефиром.
– Джеймс!
– Да? – мальчик сделал честные глаза, когда Невилл привлек к себе его внимание. Весь класс уже надел наушники, и ждали лишь его. Зачем маскарад?
– Наушники, иначе мандрагора тебя оглушит своим криком, – терпеливо пояснил профессор Лонгботтом, надевая свои.
Оглушит криком? Только оглушит? Джеймс даже заинтересовался: наверное, впервые на уроке Травологии. Он следил за тем, как стоящий рядом Клод Вейн выдергивает из общего горшка растение: батюшки, Мерлиновы трусы, как любит говорить дядя Рон. Это же не корни, это мордашка Альбуса, когда его тошнит!
Мальчик внимательно посмотрел, как работает Клод, и повторил все то же самое, только с одним исключением. Он выдернул не один саженец, искривляющий уродливый рот в крике, а два. Первый он после недолгой борьбы засунул в землю, а второй, оглядевшись и тихо обездвижив петрификусом, запихал в глубокий карман мантии, засыпав дополнительно землей. Ох, бедным эльфам придется потрудиться, чтобы отстирать его одежду…
Невилл разрешил им снять наушники. Как всегда профессор Травологии перемазался землей и не заметил, а ученики сделали вид, что все так и должно быть.
– Итак, на следующем занятии вы должны будете…
Джеймс уже не стал слушать: до следующего занятия еще дожить надо, потом и забивать голову чепухой всякой. Сейчас его больше интересовала мандрагошка в его кармане – интересно, не задохнулась от земли?
После Травологии Джеймс со скоростью своей метлы понесся к замку, чуть не снеся по пути Эмму Томас.
– Поттер, вы куда-то опаздываете?
Черт, вот только его и не хватало. Фауст стоял посреди холла и, видимо, руководил двумя хаффлпаффцами, которые чистили главные доспехи и снимали пыль с картин.
– Да, профессор, я забыл свое эссе по Истории магии, мне срочно нужно в башню, – Джеймс спрятал измазанные землей руки в карманы и нетерпеливо переступил с ноги на ногу.
– Бегать по коридорам запрещено из соображений безопасности учащихся, – пояснил декан, – так что сбавьте темп.
Джеймс махнул рукой и поспешил вверх по лестнице, до седьмого этажа, бросил Полной Даме, пившей чай с каким-то странным мужчиной в платье, пароль («Английские джентльмены») и вскоре уже вытряхивал в старый котел, брошенный кем-то когда-то в углу лестницы, землю и оглушенную мандрагору. Хорошенько засыпав растение, мальчик прошептал «фините» – листья на макушке закопанной мандрагоры зашевелились.
Довольный собой, Джеймс завернул котел в мантию, взял рюкзак и, оглядываясь, чтобы ни на кого не наткнуться, пошел по коридору, спустился по боковой лестнице и вскоре замер у кабинета Филча. Мальчик прислушался: из-за двери доносились недовольное бормотание и шаркающие шаги.
Довольный собой, Джеймс, в последний раз оглянувшись, тихо поставил котел у дверей завхоза и, как тень, скрылся на лестнице, спеша на Историю Магии. Его ждали сорок пять минут крепкого и здорового сна.
* * *
В субботу днем Скорпиус лениво оделся, взял метлу, подмигнул себе в зеркале и отправился на площадку для квиддича, внутренне собираясь с духом. Он знал, что прекрасно летает и что хорошо справляется с защитой колец, но ведь вполне могло получиться так, что кто-то будет справляться с этим лучше него. Или так же, но окажется старше и опытнее.
А Малфой должен быть всегда и во всем, за что он берется, лучшим…
– Скорпиус, – его догнали Присцилла и Тобиас, в теплых свитерах и с шарфами. Эти двое вообще теперь везде появлялись вместе: наверное, Забини почти все лето общались с Паркинсонами.
Летом, если дети Пэнси Паркинсон не были у бабушки в поместье, то они гостили у кого-нибудь из ее школьных друзей, обычно у Малфоев, но в это лето родители почти все время были в отъезде. Видимо, это лето Паркинсоны провели у Забини. Скорпиус знал, что мисс Паркинсон делает это только по одной причине: чтобы не дать отцу Пармы и Тобиаса встретиться с ними…
– Ты слышал, что Филч попал в больничное крыло? – с нескрываемым восторгом спросил Тобиас, пока они шли к полю, возле которого уже скопилось несколько человек с метлами.
– С чего бы это? Сердечный приступ? – с усмешкой спросил Скорпиус, оглядывая Присциллу. На нее всегда было приятно смотреть: холодная красота, подчеркнутая черными волосами и бело-зелеными красками одежды, обещала стать еще более яркой и завораживающей. Идеальной и совершенной, если красота может быть такой.
– Нет, – покачала головой девочка, и черные локоны упали на плечи. – Говорят, что кто-то поставил под дверь горшок с мандрагорой, а Филч, обнаружив его, в своем духе дернул растение из земли… Ну, и…
– Это кто-то из второкурсников, – хмыкнул Скорпиус, который, в принципе, мог предположить автора данной шутки. А Филч действительно полный идиот, раз сразу же полез проверять, что в котле. Уж за столько лет работы в школе мог бы и привыкнуть, что ничего сразу руками хватать нельзя… Чтобы руки не откусило…
– Да, мы тоже так подумали. Вчера занятия были у всех, и все пересаживали мандрагор, так что любой мог устроить подобное, – размышлял вслух Тобиас.
Малфой лишь пожал плечами. Они уже вошли на стадион: на поле распоряжался Роберт Фоссет, новый капитан сборной (взамен Антония Тофти, что в прошлом году, к несчастью Анны Грей, окончил школу). Возле него стояли четверо игроков команды. Видимо, ждали, когда подойдут все кандидаты.
Скорпиус остановился у трибун и стал натягивать перчатки – старые, но в довольно хорошем состоянии благодаря заботам Донга. Эти перчатки подарил мальчику дед, еще когда Скорпиусу было лет пять…
– Хорошо, – Фоссет развернул списки, что снял с доски объявлений в гостиной, – начнем с вратарей, ловцы пока пусть посидят на скамейках…
– Удачи, – Присцилла мимолетно поцеловала Малфоя в щеку (он даже не поморщился, хотя очень хотел) и пошла на трибуны, где уже сидели слизеринцы и любопытные с других факультетов. Тобиас подал Скорпиусу метлу и присоединился к Забини. Там же мальчик успел заметить Парму с Энжи.
– Так, пойдем от самого старшего к младшему претенденту, – проговорил громко Роберт. Члены команды отошли к кольцам, где Брендан Пьюси, Охотник с пятого курса, доставал из сундука квоффл. – Брайан Нэш, к кольцам, готовится Берта Ллойд…
Скорпиус следил, как шестикурсник габаритов тролля-дегенерата залезает на метлу и взлетает.
– Он пробуется в команду каждый год, на все позиции, какие только освобождаются, – шепнула Малфою Берта, с усмешкой глядя, как Камила МакГрегор и Анна Грей, набирая скорость, летят к кольцам, разыгрывая квоффл. Скорпиусу показалось, что Брайан чуть не упал с метлы, стараясь уследить за мячом.
Он безнадежен, подумал Малфой, с ухмылкой глядя, как Нэш камнем падает вниз, все-таки сорвавшись с метлы, когда метнулся за мячом вправо. Хотя квоффл влетел в левое кольцо…
Лео О'Нил побежал к основанию колец, где лежал несостоявшийся вратарь, а Берта уже легко вспорхнула на освободившееся место. Скорпиус чуть поморщился: хороша была девчонка, но уж слишком она хрупкая для такого занятия. Посильнее кинь мяч – и она вместе с квоффлом пролетит сквозь кольцо.
Когда спустя три минуты Берта спешилась, на лице ее была недовольная гримаса: она пропустила один мяч. Настала очередь Алекса Диксона, тоже пятикурсника и к тому же, насколько знал Скорпиус, молодого человека Берты.
Через десять минут лучшей так и оставалась Берта. Скорпиус был самым младшим из претендентов, но, поднимаясь к кольцам, был твердо уверен, что именно он станет вратарем. Он Малфой, и он никогда не ввязывался в дела, которые не сможет совершить лучше остальных.
Три первых броска были уж слишком легкими, словно девчонки старались пощадить второкурсника, потом же они поняли, что играют не против ребенка. Четвертый мяч он чуть не пропустил: только воспитанные шахматами постоянная бдительность и умение долго пребывать на пике сосредоточенности помогли ему кончиками пальцев изменить направление полета квоффла.
Его приветствовали дружными хлопками и улыбками (ну, конечно, те, кто не участвовал в отборе). Скорпиус позволил себе скупо улыбнуться, когда Фоссет хлопнул его по плечу:
– Вратарь у нас теперь есть, поздравляю. Теперь ловцы…
Дальше слизеринец уже не слушал своего капитана. К Малфою подбежали Тобиас и Присцилла, за ними – Энжи и Парма.
– Я знала, что у тебя получится, – подпрыгнула от радости Парма, хлопая в ладоши.
– Почему это, ты же не видела, как он играет, – нахмурился ее брат.
– Ну, он же Малфой, – подмигнула Скорпиусу девочка, отчего Присцилла сразу нахмурилась.
Малфой усмехнулся.
* * *
– Джеймс…
– Слушаю тебя, Роза, – мальчик на секунду поднял голову от журнала «Все о квиддиче», который листал у камина, коротая время до начала первого заседания Дуэльного клуба.
– Ты бы не мог одолжить мне свои чернила?
– Без проблем, – на автомате ответил Джеймс и только потом посмотрел на Розу:– А твои где?
– У меня закончились, – смущенно ответила девочка, теребя в руках перо. Ее пальцы были измазаны все теми же чернилами.
– Как закончились?! – изумился мальчик, отложив журнал. – Я же сам видел, как дядя Рон купил тебе чуть ли не ведро…
– Ну, я же учусь. Нужно писать сочинения, а я не всегда укладываюсь в заданный объем, – заметила Роза. – Еще мы рисовали стенгазету Гриффиндора на конкурс факультетов… К тому же часто приходится переписывать…
– Все, не продолжай, – попросил Джеймс, откидываясь в кресле и складывая руки на груди. – Наверное, стоило тебе цистерну купить…
– Дашь?
– Да возьми, – он наклонился и вытащил из рюкзака закупоренную бутылочку. – Можешь себе оставить…
– Я уже заказала по почте новые чернила, но пока они придут… А мне нужно дописать сочинение о свойствах крови дракона… Я и не знала, что их целых двенадцать…
– Роза.
– Что? – девочка будто только что поняла, что говорила вслух.
– Видишь, вон в том углу сидят Ченг и Уильямс? – Джеймс ухмыльнулся. – Думаю, они просто мечтают, чтобы ты им об этом рассказала…
– Ладно, – покорно кивнула кузина. – Спасибо за чернила.
– Пользуйся на благо Гриффиндора, – отсалютовал сестре Джеймс.
– Эй, Поттер, идешь? – из спальни шумно спустились близнецы Вейн, уже держа в руках палочки, словно прямо сейчас вступят в дуэль.
– А где наш «мистер-хочу-вас-всех-поучать»? – сладко потянулся мальчик, а потом вскочил на ноги, спугнув сидевших у огня котов.
– Ричард сказал, что пропустит сегодняшнее занятие, – Клод прикусил губу, глаза его смеялись. – У него, видите ли, еще параграф не вызубрен, а завтра еще два эссе…
– Понятно, – Джеймс проверил, на месте ли палочка, и последовал за однокурсниками к портрету.
Собрания Дуэльного клуба проводились на первом этаже, в старом классе Предсказаний, где раньше преподавал кентавр. Говорили, что необычный профессор давно вернулся в Запретный лес. Но кабинет остался именно в таком виде, в каком его создал сам Дамблдор. И это было неплохо: падать удобнее на мягкую траву, чем на каменный пол.
– Так, тишина, новички справа, остальные слева, – в своем духе заправлял в классе-лесе Фауст, поигрывая палочкой. Завсегдатаи данного мероприятия тут же беспрекословно выполнили приказ профессора, а новые участники долго не могли сориентироваться, где лево, а где право.
Когда, наконец, под темным заколдованным небом, на котором весело мерцали звезды, воцарилась относительная тишина, Фауст встал между двумя группами студентов и усмехнулся:
– Сегодня нас шестьдесят девять человек, через два занятия останется не более сорока.
Джеймс хмыкнул: это угроза? Догадайтесь, что будет с остальными тридцатью? Да наплюют они на тебя и твой клуб, профессор…
Гриффиндорец, как обычно, пропустил все официально-вводные слова Фауста, внимательно оглядывая толпу новичков. Черт, а Малфоя-то тут нет! Тоже не вызубрил учебник? Вряд ли. Уж он-то бы не пропустил возможность покрасоваться… С его-то Непростительными…
Хотя… Именно с его Непростительными Малфою тут делать и нечего.
– Те, кто в клубе впервые, разбейтесь на пары.
Джеймсу досталась смущенная Стефани Вуд с Хаффлпаффа, младшая сестра Криса. Гриффиндорец подмигнул девочке, глядя, как старожилы клуба подходят к парам и начинают им что-то пояснять.
– Итак, меня зовут Альфред Лоусон, – к ним присоединился шестикурсник с Рейвенкло с тягучим голосом и глубоко посаженными глазами. – Я буду вашим инструктором.
– Растроганы до глубины души. Поттер, Джеймс Поттер.
– Ты кузен Мари-Виктуар?
– А тебе зачем? – тут же насупился гриффиндорец.
– Стефани Вуд, – робко заметила хаффлпаффка, когда Альфред перевел на нее взгляд.
– Ну, просто компания знаменитостей мне досталась, – усмехнулся шестикурсник.
– Мы будем заниматься или болтать? – скучающе спросил Джеймс, глядя, как ребят в других парах уже учат правильно стоять и держать палочку во время дуэли. Альфред кивнул…
Когда собрание закончилось и Джеймс брел в гостиную, он четко осознал, что вошел уже в ту тридцатку, о которой говорил Фауст. Скучно. Глупо. Неинтересно. Он быстрее сам научится бросаться заклинаниями в противников, чем под руководством Лоусона и Фауста в этом клубе. Правильно говорил отец: пользу от занятий в клубе получить трудно. Да и с кем там сражаться? Не с Вуд же…
* * *
В этот вечер в гостиной Слизерина Скорпиус и Алекс Диксон, который, не став вратарем, стал ловцом команды, были в центре всеобщего внимания. Фоссет, отхлебывая из своей бутылки с разбавленным Огневиски, клялся, что никогда не видел более ловкого вратаря, чем Малфой, а Пьюси считал, что Алекс легко обыграет даже Поттера.
Скорпиус сидел в углу у камина и исподволь наблюдал за Анной Грей, которая единственная, кажется, не считала нового вратаря лучше старого. Еще бы! Судя по всему, здесь была действительно любовь, а в августе в газетах написали, что Тофти приняли играть в какую-то команду Франции, его родины.
– Наш первый матч – с Хаффлпаффом, – рядом сел Лео, протягивая Малфою бутылку со сливочным пивом. Скорпиус пожал плечами, откупоривая и делая небольшой глоток. Да, приятнее, чем молочный коктейль, жаль, что сливочное пиво не входит в перечень полезных для детей напитков.
– Парма?!
Малфой перевел серебристый взгляд на Тобиаса, который весь покраснел и навис над сестрой, в этот момент прятавшей за спиной бутылку.
– Это всего лишь пиво! – хитро заметила первокурсница, и кто-то рядом засмеялся.
– Я тебе запретил! – гневно крикнул Паркинсон, пытаясь отобрать у сестры бутылку. – Это же Огневиски!
– Я всего лишь попробовала! – упрямо ответила Парма, отдавая Пьюси бутылку с янтарной жидкостью, у которого, видимо, и взяла.
– Не смей давать ей, она еще маленькая! – напустился на Брендана Тобиас. Пьюси лишь хмыкнул, подмигнув Парме.
– Что хочу, то и делаю, – заявила первокурсница, вставая и гордо вздергивая подбородок. – А если будешь надоедать, я расскажу маме, что ты переписываешься с отцом!
Скорпиус покачал головой: все-таки хорошо, что у него нет сестры. В этом есть большой плюс: некому разбалтывать его секреты.
Паркинсоны перенесли свой спор в спальню мальчиков, куда Тобиас буквально утащил Парму. Пару мгновений в гостиной стояла тишина, потом веселая болтовня возобновилась.
– Я был сегодня в Дуэльном клубе.
Скорпиус поглядел на Марка Флинта, что уселся на пуфик, протягивая озябшие руки к огню. Малфой лениво улыбнулся, наслаждаясь теплом и покоем у камина.
– И что там интересного? – даже решил поддержать ненужный разговор Малфой.
– Поттер чуть не убил шестикурсника с Рейвенкло, – с ухмылкой заметил Флинт.
– Это у него нечаянно вышло, или же он давно готовился к подобному мероприятию? – Скорпиус поднял светлую бровь, опустошая бутылку.
– Он в Лоусона заклятием запустил, пока тот объяснял, как нужно уворачиваться от заклинаний противника, – хмыкнул Марк. – Фауст лишился дара речи, а Поттер заявил, что пытался проверить, насколько правильной тактике их учит инструктор…
Малфой, к собственному удивлению и удивлению Флинта, рассмеялся:
– Держу пари, Фаусту это понравилось.
– Он снял с Гриффиндора пять баллов за нарушение правил ведения боя в клубе…
– Думаю, Поттер больше в клубе не появится, – уверенно заявил Скорпиус, с помощью палочки запуская бутылку в воздух и заставляя ее кружить над головами присутствующих.
– Нам же легче, он своей Ректусемпрой пожар устроил, – пожал плечами Марк, следя за бутылкой в воздухе. Скорпиус чуть улыбнулся и заставил бутылку замереть над головой Присциллы и перевернуться: из горлышка стали падать оставшиеся на дне капли пива.
– Малфой, ты идиот?! – вскочила Забини, встряхивая головой. Девочка выхватила свою палочку и наставила на сокурсника. – Перепил?
– Так, прекратили, – поднялся со своего места Эйдан, вставая между Присциллой и Скорпиусом, который лениво потягивался в кресле. – Малфой, убери.
– Без проблем, – пожал плечами мальчик и убрал палочку, позволив бутылке свободно упасть на пол прямо у ног Присциллы.
Наверное, Забини бы все-таки сотворила с ним что-нибудь страшное, но Эйдан не позволил ей:
– Скорпиус, уймись… Вообще, идите уже все спать!
– Эйдан, ты мне не нянька, – заметил Малфой, поднимаясь. – Но раз уж ты напомнил: я действительно сегодня устал.
Мальчик прошел мимо разъяренной Присциллы – ее взгляд обещал ему неминуемую кару, что Малфой запомнил, – и скрылся в спальне, чувствуя приятную измотанность. Месть от Забини подождет до завтра…
Глава 5. Больничное крыло
– Скорпиус, надо поговорить, – с этими словами в спальню второкурсников вошли Фоссет и Пьюси.
Малфой отложил учебник, по инструкциям которого превращал жука в пуговицы: МакГонагалл сказала, что если они не будут тренироваться, то на следующем уроке все получат по «троллю». У него пока выходили лишь жуки-мутанты. Но это казалось лучшим достижением, чем у Флинта, который своего жука взорвал.
– Ребята, можно вас попросить, – Скорпиус посмотрел на Тобиаса и Марка, которые тут же поднялись и, взяв свои учебники, покинули комнату. – Итак?
Старшекурсники присели на кровать Малфоя с двух сторон и многозначительно переглянулись.
– Так, давайте сразу, в переглядки нужно было за дверью играть, – лениво заметил мальчик, чуть улыбнувшись. – Что там у вас? Новая тактика игры? Завтра не выходим на матч?
– Нет, мы хотели задать тебе вопрос по Зельеварению, – к удивлению Скорпиуса, ответил Фоссет.
– Почему меня?
– Потому что ты в команде и потому что ты хорошо разбираешься в Зельях, – пожал плечами Пьюси. – Короче, ты знаешь, что Хаффлпафф может нас обыграть только в одном случае…
– Если быстро поймает снитч, ловец у них просто потрясающий, – подхватил Роберт. – Девчонка Голдстейн, семикурсница.
– И вы решили напоить ее каким-то зельем, чтобы она не играла? – догадался Малфой.
– Нет, – покачал головой Брендан, вставая перед Скорпиусом. – Пусть играет. Просто мы хотим сделать так, чтобы она долгое время не могла думать о снитче…
– И?
– Пришли спросить тебя, есть ли такое зелье, чтобы подлить его действие на время завтрака, но чтобы в течение получаса с начала игры оно все еще действовало?
– Как действовало? – заинтересовался Скорпиус, усмехаясь.
– Как угодно, лишь бы это ее отвлекало… – пожал плечами Фоссет. – Можешь придумать?
– А чего тут придумывать? – хмыкнул Малфой. – Медвежья настойка.
– Нет, мы о ней уже думали, – нахмурился Пьюси. – Она действует через пять минут после попадания в организм и не более получаса…
– Конечно, если ее готовить обычным способом, – кивнул Скорпиус, и старшекурсники с интересом на него посмотрели. – Но если в настойку добавить кору дуба и немного сушеных угрей, то действовать она начинает через час-полтора и мучает человека столько же, зависит от организма…
Пьюси и Фоссет одновременно улыбнулись, переглянувшись.
– Класс!
– Это все? – мальчик поднял бровь, глядя на старшекурсников.
– Нет, ты должен ее сварить, – Роберт поднялся. – Мы сами добавим…
– Как? В зале будет полно народа… Вряд ли ловец Хаффлпаффа что-то у вас возьмет накануне игры…
– Голдстейн встает всегда рано и завтракает чуть ли не первой, это известно всем в школе, – усмехнулся Фоссет. – Так что мы все сделаем…
– Хорошо, – Малфой встал и достал из сундука котел, «Сборник Зельевара», что ему летом купили родители, набор ингредиентов и пошел вместе с парнями из спальни.
– Лучше всего заниматься этим в подземельях, – заметил Пьюси, помогая Скорпиусу нести котел. Малфой пожал плечами: ему все равно, где. Его дело – сварить, а с остальным пусть сами разбираются. Он и сегодня, и завтра сделает свое дело. Ловцы и их разборки его не касаются…
– Нам надо выиграть, потому что Гриффиндор буквально разнес Рейвенкло в первом матче… – Фоссет отпер дверь в одно из темных и пустых подземелий. Они зажгли свет на палочках и расположились в дальнем углу.
– Это только потому, что Поттер никому поиграть не дал: поймал снитч на четвертой минуте, – усмехнулся Пьюси, зажигая под котлом огонь и наколдовывая воду.
Скорпиус промолчал: Поттер сыграл здорово, этого нельзя было отрицать, хоть он и противный, избалованный мальчишка. Но Малфой был уверен, что сам завтра сыграет не хуже, в независимости от того, что там будет с ловцом Хаффлпаффа…
* * *
Джеймсу не спалось. Сегодня он получил «тролля» по Защите от Темных Искусств, потому что забыл написать сочинение о способах обезвреживания раны от укуса оборотня, что задал Фауст. МакГонагалл влепила ему пять штрафных очков за то, что он на уроке вместо того, чтобы превращать насекомых в никому не нужные пуговицы, мастерил бумажный самолетик и запускал им в голову Граффа. В общем, пятница не удалась, но ведь завтра – суббота, будет матч по квиддичу между Слизерином и Хаффлпаффом, через два дня – Хэллоуин…
Джеймс улыбнулся и сел на постели, вспоминая игру двухнедельной давности, когда он смог сыграть за всю команду. Вуд шутил, что Джеймсу следовало их предупредить, чтобы они не тратили время на переодевание. Правда, мальчик сам не думал, что сможет увидеть снитч так быстро. Повезло, наверное…
Не спалось, и Джеймс решил, что нечего себя заставлять, раз завтра все равно выходной. Он вылез из постели, нащупал тапки и вышел из спальни. Он спустился в гостиную и усмехнулся: на диване, положив голову на подлокотник, спала Роза. С ее колен медленно соскальзывал длинный свиток, исписанный убористым почерком девочки. «Дорогой Винсан» прочел Джеймс вверх ногами первую строчку на свитке. Кто такой Винсан?
Джеймс сел рядом с кузиной и легко ее толкнул.
– А? Что? – она села прямо, потирая глаза. Выглядела Роза уставшей.
– Тебя выгнали из спальни? – осведомился мальчик, с усмешкой глядя на Розу. Та стала быстро сворачивать пергамент.
– Я уснула, нечаянно…
– Кто такой этот Винсан? – Джеймс увидел, как зарделись щеки Розы.
– Нельзя читать чужие письма, Джим, – укоризненно ответила первокурсница, вставая и поправляя юбку.
– А я не знал, что это письмо, когда начал читать, – хмыкнул мальчик. – Кто это?
– Студент из Дурмстранга, мы с ним познакомились в международном лагере юных волшебников летом. Меня мама туда брала, она занималась организацией мероприятий…
– Ты переписываешься со студентом из Дурмстранга? – опешил Джеймс.
– Да, и оставь свои предрассудки: они там не все помешаны на Темной Магии…
– А ты проверяла?
На лестнице раздались шаги, и в комнату спустился заспанный Тедди Люпин.
– Что за вечеринка? Почему не спим?
– Ой, только выключи, пожалуйста, тон старосты, ладно? – попросил Джеймс, потягиваясь. – Роза уснула в гостиной, а я, как заботливый брат, решил помочь ей перейти в постель…
Тедди чуть улыбнулся, а Роза, фыркнув, пошла к лестнице:
– Спокойной ночи, мальчики…
Люпин проводил ее взглядом, а потом посмотрел на Джеймса:
– А ты?
– Не спится, позанимаюсь Трансфигурациями, – спокойно соврал мальчик. – А ты чего не спишь?
– Услышал вас, решил проверить, – пожал плечами Тедди. – Ладно…
– Пока-пока, – Джеймс помахал рукой вслед старосте и улыбнулся: ему в голову пришла чудесная идея. Мальчик дождался, пока дверь Люпина хлопнет, и вернулся в спальню, где оделся и взял метлу. Потом спустился в гостиную, потушил все, кроме одной, свечи, и подошел к окну, распахивая его настежь.
Холодный воздух ворвался в комнату, шум деревьев, тревожимых ветром, в первый момент оглушил. Джеймс залез на подоконник и сел на метлу, оттолкнулся и вскоре уже летел чуть ниже окон башни Гриффиндора.
Было темно и холодно, но в замке еще кое-где мерцали свечи. Мальчик направил метлу к башне на другой стороне Хогвартса, где в одном окне еще был свет. Джеймс улыбался, чувствуя себя в своей стихии: он летит, да еще нарушает двадцать или тридцать школьных правил. У Розы бы припадок случился…
Он тихо завис у окна, заглядывая внутрь. Это была спальня девочек Рейвенкло. Джеймс мог видеть двух студенток, сидящих на кроватях, и третью – посреди комнаты. Это была Мари-Виктуар, в ночной рубашке, с распущенными волосами до пояса. Кажется, она показывала какой-то спектакль: кружилась, водила руками, прятала лицо, смеялась, танцевала. Джеймс не мог оторвать глаз, завороженный этим зрелищем грации и красоты…
Свеча была погашена как-то внезапно, и Джеймс даже шарахнулся прочь, чуть не упав с метлы. Он и не заметил, как руки окоченели, сжимая древко. Мальчик повернул метлу и полетел в ночь, все еще думая о прекрасном видении в башне Рейвенкло. Он даже пару раз оглянулся на темное окно…
А потом был сильнейший удар, прямо под ребра, и он стал падать, с силой вцепившись в метлу. Новый удар настиг его уже на земле: он упал и откатился в сторону, теряя сознание и понимая, что столкнулся с Гремучей ивой. Он боялся за метлу и того, что его найдут здесь, но это были последние мысли мальчика перед тем, как он провалился во тьму, где не было ни холода, ни страха, ни боли…
* * *
Скорпиус проснулся в этот день поздно – почти перед самым завтраком. Даже не проснулся – его растолкал Тобиас. В этом не было ничего удивительного, ведь они варили Медвежью настойку почти до часу ночи.
– Решил голодным играть? – усмехнулся Паркинсон, глядя, как Скорпиус натягивает спортивную мантию и достает из сундука перчатки.
Малфой промолчал, пожав плечами. Он подхватил свою метлу, и вдвоем они поднялись в холл. Странно, но тут было настоящее столпотворение и галдеж, пропитанный волнением и тревогой.
– Что там? – Тобиас попытался протиснуться сквозь толпу слизеринцев. – Чего стоим-то?
– Поттера нашли полумертвым у Гремучей ивы, – шепнула, обернувшись, Анна Грей. Она была бледной.
Скорпиус обошел группу сокурсников и смог увидеть, как через распахнутые двери входит Хагрид с Поттером (или телом Поттера?) на руках. Да, выглядел лохматый не краше трупа: кровь, белое лицо, руки, мертвой хваткой прижавшие к себе метлу.
– Отойдите! – прорычала МакГонагалл, шедшая вслед за Хагридом с его ношей. – Все на завтрак!
– Что случилось с Поттером? – спросил кто-то, но директриса только отмахнулась, подгоняя Хагрида к лестнице. Скорпиус хмыкнул: подгонять эту громадину нужно явно не МакГонагалл.
– Джеймс!!!
– Мисс Уизли…
– Что с ним?! – Уизли буквально подпрыгивала перед Хагридом, пытаясь увидеть кузена.
– Мисс Уизли, он жив, не мешайте… – попыталась вразумить первокурсницу МакГонагалл. – Мистер Люпин!
Тут же появился староста Гриффиндора, чтобы успокоить явно испуганную Уизли. Процессия скрылась на лестнице. Все сопереживающие последовали за ней, а Скорпиус вместе с товарищами по команде и однокурсниками прошел в Большой Зал, где все еще ощущалось возбуждение.
– Интересно, что случилось с Поттером?
– Жаль, что он не убился…
– Жаль, что он не был в таком состоянии две недели назад, перед матчем…
Скорпиус хмыкнул, накладывая себе в тарелку жареных сосисок.
– Как думаешь… – начал Тобиас, поедая овсянку с завидным рвением.
– Да вылез в окно и решил полетать в темноте, – хмыкнул Малфой, передавая тосты Энжи. – Вот и нарвался на сумасшедшее дерево…
Только Поттер мог до подобного додуматься, дятел лохматый… Мозгов не больше, чем у нюхлера…
Скорпиус поднял взгляд и тут же увидел безумно довольного Фоссета, который пил сок, поглядывая на Пьюси. Что ж, значит, они уже провернули задуманное.
