Текст книги "Перекрёсток"
Автор книги: Ольга Шевлягина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 52 страниц)
Часть пятая
Глава 1. Девушки и Скорпиус Малфой
«Привет, Малфой. Соскучился? Какие новости? Как ты там проводишь лето в компании Забини и Паркинсонов? Так и вижу твою довольную физиономию, когда ты натираешь спину Присцилле на пляже. Слышал, правда, что погода и в этом году во Франции подвела.
У нас, если тебя утешит, тоже не лето, а… В общем, ты понял. Хотя разве в нашей семейке дадут поскучать?! Мари-Виктуар (помнишь, с Рейвенкло, самая старшая из нас) поссорилась с тетей Флер. Она заявила, что, как только ей исполнится 17, она переедет жить к Люпину и плевать ей на всякие там приличия и свадьбы. Тетя Флер, потопав ножками (дяде Биллу очень нравятся ее ножки, дядя Билл – это ее муж, у него еще серьга в ухе), пошла к моему папе жаловаться на Люпина (он папин крестник). Ну, отец, как всегда, дипломатично умыл руки, успокоив тетю Флер, поулыбавшись Мари и примирив всех со всеми.
Потом Альбус (это мой братец) устроил истерику по поводу того, что в его леденце застрял белый жук. В общем, оказалось, что не жук, а зуб, его собственный, который благополучно у него выпал. Истерика по поводу леденца переросла в истерический визг по поводу того, что у него не останется зубов, чтобы лопать сладкое. Хотя чего удивляться? Все к тому и шло с его любовью к шоколаду…
А еще наши родители (наши – это мои и родители Розы и Хьюго) уехали на неделю отдыхать, как сказала Роза, «от нас». Но мне это только на руку. С нами остался дедушка Артур, и все его внимание уходит на Альбуса. Правда, все равно скучно, потому что Лили и Роза целыми днями занимаются девчачьими глупостями, Хьюго бродит, как неприкаянный… В общем, скукота.
Пиши, развесели меня, а я пока пойду и намажу сметаной очки задремавшего дяди Перси (он сегодня у нас за старшего, пока деда водит Ала к целителю – он умудрился запихать в ухо выпавший зуб, решив, что так зуб снова вырастет во рту)»…
* * *
Скорпиус медленно брел по асфальтовой дорожке, что через небольшое поселение вела к дальним, зеленеющим на фоне хмурого неба, холмам. Было скучно просто так бродить, но сидеть в обществе Забини, Паркинсона и Энжи МакЛаген было просто невыносимо.
– Жил-был ежик седой, с пустой головой, с иголками на заду… – напевал себе под нос Малфой, засунув руки в карманы и насвистывая. Он озирался по сторонам, ища хоть каких-то развлечений. И, как говорится: кто ищет, тот всегда найдет…
Мерлин, ты сегодня очень добр… Хотя, ты же мне должен за испорченное лето, так что – мы квиты…
Скорпиус даже чуть притормозил, оглядывая стоящую у калитки девчонку: ноги, руки, небольшая грудь, длинные волосы… Конечно, сейчас рядом с ней стоял какой-то парень, держа девчонку за руку, но, судя по всему, это даже не помеха – скорее повод…
Как там выражался Поттер? Благородство и рыцарственность? Вперед, Малфой, главное – чтобы папа не узнал, что ты решил подраться с парнем-магглом из-за девчонки-маггла. О чем папа не узнает, ему не навредит. А узнает – так веселей станет…
– Отпусти, – прошипела девчонка на английском с ярким французским акцентом.
Так-так, все-таки, Мерлин, старичок, ты сегодня буквально благодетельствуешь мне. Даже не придется напрягаться и вспоминать французские фразы…
Парень-маггл или не понимал английского, или нарывался на неприятности.
– Пусти, я сказала… – голос девчонки звенел от гнева.
– Эй, ты оглох, что ли? – Скорпиус вальяжно подошел к ним, даже не потрудившись достать руки из карманов. – Девушка попросила ее отпустить…
– А ты кто такой? – видимо, с трудом подбирая слова, прорычал француз. – Иди, откуда шел…
– Не откуда, а куда, – спокойно поправил Малфой, чуть дернув уголком губ. – Отпусти девушку.
– Qui est-ce? – маггл обратил взгляд на девчонку.
– C`est mon bien-aim? – бросила девчонка, выдергивая руку.
– Скорпиус Малфой, – галантно представился опешившему французу Скорпиус, чуть кивнув. Ну, не мог же он промолчать, когда неизвестная ему девчонка назвала его «любимым»…
Маггл поджал губы и пошагал прочь, чуть ссутулившись. Девчонка окинула Малфоя заинтересованным взглядом, хмыкнула и развернулась уходить.
– Вот она, английская благодарность, – хмыкнул Скорпиус, опираясь о калитку и глядя на девчонку. – А еще пару минут назад любимым назвала…
Она развернулась, равнодушно глядя на парня:
– От одного отвязалась, второй прилип…
– Очень надо, – фыркнул Скорпиус, пожимая плечами и отправляясь дальше к холмам.
– Ты англичанин? – раздался голос за его спиной, и мальчик даже улыбнулся.
– А не заметно? – он обернулся – девчонка стояла с той стороны калитки, уже с большим интересом рассматривая Скорпиуса.
– Здесь мало англичан встречается, – она улыбнулась. – Тем более таких…
– Каких таких? – Малфой приблизился и с интересом посмотрел на девчонку. Вот нюхлер, видел бы Поттер, как он любезничает с девчонкой-магглом! Но что ни сотворишь от скуки?
– Я Луиза, – вместо ответа произнесла девчонка. – Может…
– Так-так, Скорпиус…
Она не успела договорить, когда позади раздался чуть насмешливый голос, от которого за эти дни уже начало подташнивать. Спасибо, папа Драко…
Он медленно повернулся к подошедшим Присцилле, Тобиасу и сестрам МакЛаген. Судя по их виду, сокурсники направлялись на песчаный пляж. И почему-то Малфою показалось, что этой дорогой они пошли не случайно.
– Давно не виделись, Присцилла, – хмыкнул мальчик. – Знакомьтесь: Луиза.
Девчонка-маггл кивнула подошедшим, лукаво глядя на Забини.
– Пойдешь купаться? – Энжи указала в сторону моря.
– Луиза, идем с нами, – Скорпиус даже не оглянулся на приглушенный кашель Тобиаса. Нечего было за ним ходить, пусть теперь сами на себя пеняют.
– Подождете? – девочка легко вспорхнула и поспешила к небольшому домику в саду.
– Малфой, ты совсем рехнулся? – прошипела Присцилла, пока они ждали новую знакомую Скорпиуса. – Она же маггл!
– А есть разница? – нагло ухмыльнулся мальчик, смерив откровенным взглядом Забини в легком платье. – По-моему, девчонки все одинаковые, хоть маги, хоть магглы…
– Хам, – Присцилла отвернулась и зашагала прочь, к пляжу. Тобиас, как верный пес, поспешил за ней, Энжи чуть растерялась, но, видимо, не захотела остаться в компании Малфоя одна.
– Мы вас нагоним, – крикнул им вслед довольный собой Скорпиус.
– А где твои друзья? – Луиза как-то беззвучно появилась рядом, в легком сарафане, с пляжной сумкой в руке. Малфой взял у нее сумку, поражаясь сам себе.
Значит, начался второй этап эксперимента? Скучно как-то… Даже то, что ты идешь на пляж с девчонкой-магглом, у которой офигенные ноги (даже в пятнадцать или сколько ей там), почему-то не прибавляет веселья. Жаль, что он не Поттер, готовый восхищаться, кем угодно, веселиться, где угодно, и вообще находящий позитив даже в банке с лукотрусами…
* * *
«Привет, Поттер. От твоих душераздирающих рассказов у меня случилась истерика, и лопнуло окно в гостиной. Начал вышивать крестиком ваше генеалогическое (то есть семейное) древо, пытаясь не заблудиться во всех твоих родственниках.
Рад, что и тебе не перепало солнце. У нас начался всемирный потоп. Ненавижу Францию.
Не поверишь, но мои родители окончательно решили меня доконать. Мало того, что они гениально решили, что я просто мечтаю провести все лето с Паркинсонами и Забини, так ведь к нам присоединились еще МакЛагены и Флинты. Вся честная компания в сборе, только меня теперь по утрам тошнит. Как будто они мне в школе еще глаза не намозолили…
Кстати, про зубы своего брата можешь не писать – я уже насытился подробностями»…
За окном зарядил дождь, в комнате было довольно сумрачно, но зажигать свечи никто не хотел.
– Родители, наверное, задержатся в Лионе, если там такая же погода, – заметил Тобиас, входя в гостиную и садясь на ковер рядом с Энжи, которая играла с взрывающимися картами. Присцилла сидела тут же, прислонившись спиной к коленям Фрица и с легкой улыбкой водя пилочкой по ногтям. Парма со скучающим видом бродила по комнате, то и дело останавливаясь, чтобы рассмотреть очередную картину или вазу на каминной полке. Кажется, кроме Скорпиуса, сидевшего на подоконнике у приоткрытого окна и писавшего Поттеру письмо, не скучала тут лишь младшая МакЛаген, углубившаяся в толстенный том в темном переплете.
– А где Марк? – Парма оглядела друзей. Малфой поднял взгляд и подмигнул девочке. Та попыталась скрыть довольную улыбку, но ей это не удалось.
– А где он может быть? – хмыкнул Тобиас, отдергивая руку от короля, который внезапно хлопнул и испарился. – Спит, конечно…
– Счастливый… – простонала Парма, глядя на потолок. – Есть, чем заняться… Скорпиус, что ты там делаешь?
– Пишу, – усмехнулся Малфой, откладывая перо и снова поднимая на нее нахальные глаза. Через приоткрытое окно доносились звук дождя, запах мокрой травы и моря.
– Может, позовем эльфа, пусть чай подаст? – лениво спросила Присцилла. – Или у кого-то есть другие планы? Скорпиус, ты сегодня не идешь гулять с магглой?
– А ты хотела составить нам компанию? – вежливо осведомился Малфой, подгибая под себя ногу. Скучно и тошно. Дождь и не самая приятная компания. И чего привязались они с этой девчонкой? Он уже и имя-то ее забыл…
Мерлин, ответь, почему ты сделал меня другим? Почему я не могу наслаждаться компанией однокурсников, смеяться над их шутками и вообще быть, как они? Почему для нормального существования мне почему-то нужен сумасшедший, лохматый, невыразимо бестолковый Джеймс Поттер с Гриффиндора? Ну, за что?!
– Я не понимаю, Скорпиус, как ты можешь с ней общаться? Она же не такая, как мы… – заметил Тобиас.
– Да? Я не заметил особенных отличий. Говорит по-английски, ходит на двух ногах, хлопает глазками и…
– Избавь нас от подробностей твоих прогулок с этой магглой, – попросила Присцилла. – Имя у нее просто отвратительное…
– Имя у нее даже получше твоего будет, – подала голос Лиана МакЛаген, садясь прямо и выглядывая из-за своей книги. Все воззрились на девочку. – Луиза – одно из самых распространенных имен, которые давали женщинам благородных кровей во Франции, то есть чистокровным. Луиза также – одно из самых любимых вторых имен французских королевских особ…
Малфой пригляделся и с ухмылкой прочел название книги, что читала младшая МакЛаген, – «Королевская Франция».
– Что за бреда ты опять начиталась? – просила Парма, подходя к Лиане. – Зачем ты это вообще читаешь?
– Кстати, очень интересно, здесь много информации о тех чистокровных магглах, – дворянах – которые сами додумались до того, что чистокровность еще не главное в людях… – едко заметила Лиана, в упор глядя на Присциллу. – Именно они часто вставали во главе движения масс…
– МакЛаген, замолчи, и так тошно, – оборвал девочку Тобиас, нахмурившись. – В сентябре пойдешь на Маггловедение, там и будешь блистать знаниями…
– Знаешь, Тобиас, – Лиана встала, откинув за спину волосы, – воспитанному и образованному человеку, какими вы все тут себя мните, просто неприлично замыкаться в своем узком мирке, а все вокруг считать недостойным вашему вниманию… И правильно делали веками революционеры: убивали, четвертовали, сжигали и вешали дворян!
Лиана грациозно покинула комнату, оставив почти всех с открытыми ртами. Кажется, только Скорпиус и Парма наслаждались ситуацией: они переглянулись, усмехаясь.
– Энжи, твою сестру пора на цепь сажать, – заметил Фриц, вальяжно развалившийся в кресле.
– Не обращайте внимания, – отмахнулась Энжи, возвращаясь к своему обычному расположению духа – безмятежному. – Так что насчет чая?
– Нет, погодите… – Присцилла обернулась к закрывшейся минуту назад за Лианой двери. – Она же сама чистокровная… Что она тут нам несла про революцию?
– Думаю, она говорила о революции в умах, – Малфой слез с подоконника, сворачивая письмо и убирая его в карман рубашки. – Так что спите спокойно, никто вас четвертовать не будет…
– Скорпиус, ты, конечно, ее поддерживаешь, – хмыкнул Тобиас, собирая карты. – Ну, дружба с Поттером, отпрыском Уизли, прогулочки с магглами…
– Пойду подышать воздухом до чая, – спокойно сказал Малфой, взглянув на часы. Он отвел себе час терпения в обществе своих сокурсников и честно выдержал данное себе слово. Нужно было воспитывать в себе выдержку, иначе через пару месяцев он попадет в закрытую палату к Мунго. А ему нельзя, жизнь только начинается. Позавчера ему даже что-то, похожее на эротический сон, приснилось… Правда, он не помнил подробностей, что его немного расстроило…
Дождь зарядил ни на шутку. На улице его стук о крышу казался оглушающим и вообще не внушающим оптимизма. Море шумело рядом с домом, и Скорпиус даже успел пожалеть, что вышел из уютной тишины помещения.
На перилах веранды, прикрыв глаза и чуть откинув назад голову, сидела Лиана. Она не пошевелилась на звук его шагов (или не услышала, что было бы неудивительно).
– Ты должен быть осторожнее, – заговорила девочка, так и не посмотрев на Малфоя. – Присцилла уже грозилась рассказать твоему отцу, где ты пропадаешь…
– А она знает, где именно? – усмехнулся Скорпиус, по привычке засовывая руки в карманы.
– Все думают, что ты проводишь время с Луизой, – Лиана открыла глаза и чуть улыбнулась. – Разве нет?
– Это тебе для чего? Для развития теории «долой классовые различия»?
– Я думала, что хоть ты еще не потерян для прогрессивного общества, – хмыкнула девочка, подбирая ноги.
– А у нас такое намечается? – отпарировал Малфой, садясь на перила рядом с МакЛаген.
– Знаешь, думаю, однажды магическое сообщество поймет свои ошибки и пойдет по пути интеграции в мир магглов…
– Поясни, пожалуйста, а то я что-то туго соображаю, – усмешка пробежала по губам Скорпиуса. – Интеграции?
Лиана села вполоборота к нему, глаза ее хитро смотрели из-под густых ресниц:
– Всем понятно, что магглов намного больше, чем магов, и при этом почему-то все вполне довольны этой мыслью, хотя почти все газеты кричат о том, что мы вырождаемся… А выход прост…
Скорпиус сложил на груди руки и даже сделал внимательное лицо. Мерлин, откуда в этой головке такие стратегическо-важные мысли рождаются?
– Если бы маги создавали семью с магглами, то очень скоро – лет через сто пятьдесят, – Малфой хмыкнул, – нас стало бы в два раза больше, чем сейчас. А если учесть, что по данным статистики, девять из десяти детей, рождающихся в семье маггл-маг, – волшебники, то получается, что на девять магов становится больше, но на девять магглов меньше… Посчитать просто…
– То есть ты клонишь к тому, что через сколько-то там лет сообщество магов поглотит всех магглов… А чистокровные… – Скорпиус легко уловил мысли девчонки, хотя сам никогда не задумывался над столь глобальными вопросами бытия.
– Чистокровные волшебники – главный источник вымирания магов, потому что чаще всего в их семье один, максимум два ребенка, то есть – никакого прироста магического населения. Чаще всего один – значит, мы получаем минус одного волшебника… Понимаешь? – Лиана чуть улыбнулась. – Если бы я была на месте чиновников Министерства, то давно бы издала закон о том, чтобы поощрять те семьи, где один из супругов – маггл, а детей-магов двое и больше…
– Ты бы сама вышла замуж за маггла? – Малфой уже серьезно смотрел на сидящую перед ним девчонку. – Только честно…
– Важно не это, Скорпиус, – Лиана чуть подалась вперед. – Чтобы выйти замуж или жениться на не волшебнике, мы должны с ними общаться, а сейчас наше сообщество замкнуто почти полностью, мы варимся в своем соку, лишь иногда выходя в мир магглов… У нас практически почти отнята возможность полюбить маггла! Получается, что наши законы работают против нас!
– Лиана, – Малфой старательно подбирал слова, – тебе всего тринадцать, о чем ты думаешь?
– А о чем мне думать? – хмыкнула девочка, приваливаясь спиной к вертикальной опоре веранды. Она подставила ладошку под дождь, ловя крупные капли.
– Ничего не могу сказать, понятия не имею, о чем должны думать девчонки в тринадцать, – улыбнулся Скорпиус. – Но не о вымирании населения и интеграции в мир магглов… И не о том, как искоренить чистокровность, к которой ты имеешь непосредственное отношение…
Лиана пожала плечами, а потом выпрямилась:
– Идем купаться!
– Куда? – опешил мальчик, глядя, как МакЛаген перемахнула через перила и мягко приземлилась на той стороне, почти моментально промокнув.
– Купаться! – и Лиана побежала по дорожке к морю. Скорпиус покачал головой, следя за ней.
– Ну же, Скорпиус, не будь снобом! Пойдем! – прокричала девочка.
Малфой хмыкнул – и спустился со ступеней, чувствуя, как теплые капли стекают за воротник. Он не стал бежать – зачем? Он и так видел, как Лиана, сбросив босоножки, тут же с пирса прыгнула в воду, прямо в сарафане.
– Ныряй, здесь тепло! – над водой показалась голова девочки, длинные волосы шлейфом качались на волнах позади нее. Она смахивала с лица капли морской и дождевой воды. – Или ты боишься?
Скорпиус через голову стянул рубашку, сбросил тенниски и практически с места нырнул.
– Ну, теперь я верю, что ты можешь встречаться с девчонкой-магглом, – рассмеялась Лиана, когда серебристая голова Скорпиуса оказалась над водой.
– С чего вы взяли, что я с ней встречаюсь? – нахмурился Малфой, представив, как они выглядят со стороны: в море, под дождем, да еще в одежде. – Я ее не видел с тех пор, как мы все вместе на пляже были…
Лиана удивленно посмотрела на Скорпиуса:
– Где же ты тогда пропадал?
– Гулял, – пожал плечами мальчик, потом подплыл к пирсу, подтянулся на руках и сел на мокрые доски. – Разочарована?
Лиана скорчила рожицу и поплыла от берега, ловко перебирая руками.
– Учти: спасать тебя я не буду, я не гриффиндорец, – крикнул вслед девочке Скорпиус. – Утонешь, кто будет мировую революцию магов вдохновлять? – добавил он себе под нос, усмехаясь.
* * *
«Привет, Малфой. Прилагаю к письму перечень моих родственников, чтобы тебе легче было вышивать это твое дерево. Подаришь мне на день рождения?
У нас, наконец, солнце, на улице хорошо, правда, я наказан. Ну, не один я, еще и Лили. А все из-за Шелли (для справки: она сестра Мари-Виктуар, средняя дочь дяди Билла и тети Флер, дядя Билл – брат моей мамы).
Шелли у нас вообще неуправляемая, еще хуже меня, правда, почему-то мама так не считает. Когда Шелли услышала о том, что Мари хочет жить с Люпином (я писал тебе, помнишь?), она рассмеялась и заявила, что у нее будет сразу три молодых человека, замуж она выйдет только после 25-ти, за богатого и старого волшебника, доведет его своим поведением, что тот помрет быстро от сердечного приступа, и она останется молодой и богатой вдовой, снова заведет себе трех мужчин и лишь потом подумает о детях. Тетя Флер, конечно же, всерьез не восприняла, а вот Роза и Лили долго обсуждали всю абсурдность данного жизненного плана…
И черт меня дернул влезть в это! В общем, начали мы с Шелли, а закончили тем, что я сказал Лили, что до окончания школы она может даже не думать о парнях, потому что я прослежу, чтобы ее никто не обидел. И вообще, чтобы все безмозглые придурки держались от нее подальше! Нет, правда, я же прав! Я ее старший брат и не должен давать ее в обиду. Вот будет ей 17, пусть тогда и думает о парнях и всем этом…
А Лили почему-то рассердилась… Короче, дошло до палочек (благо, родители были дома). Еще Ал примчался, я вежливо попросил его сгинуть прочь, Альбус, конечно, тут же в рев, неконтролируемая магия, Лили рассердилась, что я, видите ли, расстроил Ала, и тут заклинания… На всем втором этаже лопнули стекла… В общем, нас наказали, папа давно так не сердился…
А ты как? Когда вернешься? Пиши бедному узнику собственного дома, хоть какое-то развлечение. Привет Забини!»…
«Привет, Поттер. Твои сочинения нужно издавать отдельной книгой «Необыкновенные приключения Поттер-Уизли в пересказе шального ежика»… Не скучно у вас там…
Мне вот интересно, если какой-нибудь «придурок», как ты выразился, которому в голову ударят гормоны, вдруг посреди коридора схватит кого-то из твоих сестер и поцелует, что ты будешь делать? Хотя, конечно, вопрос это больше риторический, ведь ты наверняка будешь утверждать, что под данную категорию твою личность ну никак не подвести…
А я вот простыл, мама уложила меня в постель, и я пятый час плюю в потолок. Хотя, конечно, скучать мне тут не дают. Сначала явилась Энжи с чашкой горячего чая с медом (оказывается, всем известно, что я ненавижу молоко). Потом заявилась Присцилла с тостами. Потом забежала Парма – «поболтать». Я попросил маму вывесить на моей двери график приема посетителей.
Знаешь, Поттер, главная мысль, которую я вынес за бессмысленным времяпрепровождением здесь этим летом, – это то, что, хоть все девчонки и одинаковые, они делятся на несколько категорий:
– те, с которыми не о чем и поговорить;
– те, с которыми вроде бы есть, о чем поговорить, да не хочется;
– и те, с которыми есть, о чем поговорить, и вроде как даже хочется, но ты не можешь, потому что говорят они, а ты лишь слушаешь.
И я пока даже не знаю, которые мне более симпатичны»…
