Текст книги "Смерть обреченных на жизнь"

Автор книги: Ольга Санечкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 27 страниц)

   – Да, импровизация – это ее конек.

   – Поверь мне, когда Мина использует домашние заготовки, это производит еще более потрясающее впечатление.

   – Ну и как ты считаешь, удалось ей произвести на Хулиана должное впечатление? – вернулся к серьезному тону Дэймон.

   – Что можно сказать с уверенностью, что оба Борджиа ушли под впечатлением от моей маленькой кузины. Ну, теперь, когда мы отдали должное Мине, может, поговорим о тебе?

   – Что конкретно ты имеешь в виду?

   – Я говорю о том, что ты вдруг стал покровителем девушки, которую еще сегодня днем подозревал во всемирном заговоре. Понятно, что особого выбора у тебя не было. Оскорбить отказом Хулиана Борджиа не лучшая идея.... Но мне показалось, что ты не сильно сопротивлялся.

   – Считаешь, я не правильно поступил?

   – Трудно сказать.... С одной стороны, завтра половина народа удавиться от зависти, узнав, что ты стал покровителем дочери Корина Фоли, к тому же Хельги Куори.... А с другой, ты теперь повязан с этой мрачной семейкой кровью. А я бы не стал рассчитывать на то, что Морган и в дальнейшем будет столь же рьяно утверждать, что она Куори. Что папаша, что сынок, смотрят на нее, как на миску свежих сливок. Не знаю, что их вдруг так привлекло в ней, но они не угомоняться, пока Морган не станет Фоли с головы до ног. И думаю, что все присутствующие на ужине заметили, что Морган испытывает к тебе какое-то необъяснимое доверие. Если они не постараются использовать ее симпатию к тебе, для того, чтобы приблизиться к ней, я очень сильно удивлюсь. Если я достаточно хорошо понимаю семейство Борджиа, то максимум послезавтра Корин Хулиан нагрянет к тебе с дружеским визитом. В ход пойдет все, от старых связей с твоим отцом, до твоих обязательств перед Морган. Надеюсь только, что Касиано не станет набиваться тебе в друзья.

   – В последнем очень сомневаюсь, – покачал головой Дэймон. – Касиано в некотором смысле избалованный властью парень. Он не привык отступать, подстраиваться под обстоятельства, играть в игры. Уверенный в своих способностях залезть любому в голову, он беспардонно пользуется этим при любой необходимости. Поэтому, он скорее будет пытаться все решить силовыми методами. Сегодня я фактически поймал его за руку, когда он попытался ментально коснуться Мины. Должен признать, парень силен. Мне пришлось даже немного напрячься, чтобы поставить достаточной силы щит, хотя он просто проводил разведку боем. Не уверен, что в настоящей битве мне удалось бы его победить.

   – Дэйм, я давно хотел спросить, почему твой отец прервал свою дружбу с Хулианом?

   – Это случилось сразу после того как папа понял, что у меня проявляются ментальные способности. Он побоялся, что Хулиан может каким-то образом воздействовать на меня, и помешать нормально развиваться моему дару. К тому же мой слух, вообще является уникальным явлением, о котором никому не известно. И пока я был маленький, это было довольно сложно скрывать. Папа, вообще, приверженец держать подобную информацию под замком. А уж в том, что касается меня, у него просто паранойя. Его стремление преподнести окружающим, что я не вхожу в число его любимых сыновей, порой выводит меня из себя. Он делает все, чтобы никто не заподозрил, что я не самый обычный избалованный отпрыск Персоны.

   – Ну, во-первых, это позволяет вести тебе весьма праздный образ жизни, а во-вторых, думаю, что сегодня мы сильно подорвали труды твоего отца.

   – Да, и твои карты мы тоже приоткрыли, – усмехнулся Дэймон. – Ну, хорошо. А что ты скажешь об этой умилительной истории о встрече любимого сына Корина Хулиана и дочери садовника?

   – Прямо скажем, это одно из самых удивительных известий, которое я получил за прошедшие дни. Но больше всего меня волнует в этой истории другое. В свой день рождения Мина получила письмо от Джинни, которое ей передал ноллан. И ноллана этого Джинни узнала благодаря тому, что он явился в гимназию к Чано от отца. Молодой Борджиа даже оплатил услуги по доставке письма к Мине.

   – Однако! А история становится все интереснее.

   – А дальше происходит еще более интересное событие. К Мине приходит отец Джинни и сообщает, что некий молодой человек разбил ей сердце, и девица теперь безумно страдает. Мина в срочном порядке пишет письмо директрисе гимназии с требованием отправить несчастную подругу домой. И тут объявляется Касиано, который не может себе представить, как он будет существовать без очаровательной улыбки дочери садовника.

   – Мне кажется, или кто-то морочит кому-то голову, – недоуменно спросил Дэймон.

   – Это ясно, как божий день! Вопрос только в том, кто и кому. Толи это Джинни затеяла игру. Толи Корин Хулиан и Касиано развлекаются.

   – А цель?

   – Ну, догадаться какую цель поставила перед собой Джинни, нам с тобой не удастся никогда. Что творится в головке у хорошенькой женщины задачка не для наших с тобой мозгов.

   – А Джинни хорошенькая?

   – Тебе понравится, – Яго растянулся в довольной улыбке, представив себе реакцию друга на Джинни. – Если в этом мире существует женщина-ураган то, это Джинни.

   – Неужели? И что же это за чудо природы?

   – Джинни можно охарактеризовать двумя словами – красавица-плутовка. Копна темных вьющихся волос на голове, карие глаза с бесовщинкой, вечно лукавая улыбка, белая кожа с очаровательным румянцем на щечках, и фигурка в форме песочных часов. Она обладает той самой красотой, которая не доступна высокородным девушкам. Ее красота носит стихийно-природный характер, а не успешно подобранное сочетание родительских данных. Она похожа на живой источник, который пробивается сквозь землю, и ничто не может его остановить. Добавь ко всему этому безграничное легкомыслие и полное отсутствие совести, и получишь Джинни.

   – Тебя послушать, так она действительно просто мечта.

   – Скоро увидишь сам. Мое дело предупредить, держи ухо востро. Но, в глубине души, я допускаю, что чувства Касиано к ней вполне искренни. Трудно представить мужчину способного устоять перед ее дерзкой улыбкой.

   – Ну что же посмотрим. Яго, что мы будем делать дальше...?

   Касиано метался по кабинету отца и пытался взять под контроль свои бьющие через край эмоции. Сегодняшний вечер стоил ему очень дорого. Провести столько времени в обществе ненавистных ему Куори, и контролировать каждый свой шаг, каждый вздох и даже каждую мысль было нелегко. Давно ему не приходилось так напрягаться для достижения какой-либо цели. И сейчас, ожидая, когда отец переоденется и изволит спуститься в кабинет, он не мог найти себе места от злости. Хулиан категорически отказался что-либо обсуждать по дороге. Касиано не обладал терпением отца. Будучи сыном бессмертной Персоны, молодой человек всегда очень остро реагировал на бессмысленно потраченное время. Осознавая свою смертность, он буквально торопился жить, все время, боясь что-нибудь не успеть. – Хулиан медленно вошел в раскрытую дверь, спокойно прошел за стол и сел в кресло, плотнее запахнув полы своего тяжелого темно-синего халата. Первые три минуты он молчал, уставившись в одну точку. Зная, что отца лучше не злить, Касиано постарался слиться с окружающей действительностью и ничем не привлекать его внимание. Этому искусству он научился с раннего детства. Умение оставаться незамеченным было основой выживания, если ты являлся сыном Хулиана Борджиа. Наконец, Хулиан поднял глаза на сына и тихо произнес.

   – Касиано, я разочарован. – Молодой человек почти физически почувствовал пощечину от этих слов.

   – Отец...

   – Как ты мог настолько ослабить контроль над собой? Весь вечер мне приходилось тебя сдерживать! Неужели я не достаточно занимался с тобой, чтобы ты не подводил меня? Как ты мог допустить, чтобы Дэймон поймал тебя на попытке залезть в голову Мины!

   – Это был не ты? – Касиано изумленно взглянул на отца.

   – Ты имеешь в виду щит, в который ты уперся? Нет, это не я.

   – Хочешь сказать, что Дэймон настолько хорош, что уловил мой порыв и успел выставить щит?

   – Касиано, когда ты опустишься с небес и, наконец-то, поймешь, что не один такой уникальный!

   – Но почему мы до сих пор ничего об этом не знали?

   – Видимо потому, что Реналь очень не хотел, чтобы мы об этом узнали. Теперь становится понятным, почему двадцать лет назад мой милый друг предпочел прервать наши совместные работы. Для Реналя сохранение тайны это пунктик. Если в нашем мире и существует истинный теневой правитель, так это Корин Реналь Каде Д’Артуа Шагрин.

   – Но я всегда считал, что таковым являешься ты!

   – А я тебе всегда говорил, что Реналь не тот, кем кажется. Его сын на два года старше тебя, значит, он на два года раньше узнал, как передать свой дар ребенку. Весь мир знает, что ты для меня значишь. Но никто ничего толком не слыхивал о Дамиане Д’Артуа Каде. Да, все знают, что он один из многочисленных отпрысков Реналя, но это все.

   – Отец, как ты считаешь, могут они оказаться на другом конце меча?

   – Не знаю, – покачал головой Хулиан. – Я просто не знаю.

   Касиано был потрясен! Никогда в жизни он не видел, чтобы отец признавал свою беспомощность.

   – А если это они? – Хулиан медленно поднял глаза на сына,

   – Тогда, помоги нам, Создатель! Потому что если в этом мире есть существо, которого я боюсь, то это Реналь Д’Артуа!

   Мина с трудом нашла в себе силы дождаться, когда служанка освободит ее от вечернего туалета. Девушке казалось, что шнуровка от платья отпечаталась на ее спине навечно. Позволив телу расслабиться в шелковой пене любимого пеньюара, она упала на кровать и уставилась в потолок. Причудливые завитушки лепнины всегда завораживали ее своим рисунком. Переплетающиеся листья и цветы при пристальном рассмотрении оказывались целующимися птицами, которые при еще более пристальном рассмотрении оказывались букетами цветов. Погружаясь в головоломку изысканных переплетений, Мина позволяла себе забывать о тяготах жизни. Ей казалось, что весь мир помещается в волшебных переходах лепнины ее спальни. Достаточно насмотревшись в потолок, для того чтобы успокоить бешеный ритм сердца, она позволила себе снова вернуться мыслями к прошедшему ужину. С недавних пор ее жизнь обрела сумасшедший ритм, и Мина с трудом поспевала за ним. Предпочитавшая зеркальный покой лесного озера, она с трудом выносила путешествия по горным рекам. А сейчас ее несло безумным течением по бешенной горной реке с крутыми порогами, и что-то подсказывало ей, что в конце этого пути ее ждет каскад водопадов, с которыми ей вряд ли удастся справиться. “Если тебе кажется, что ты тонешь, вдохни поглубже, и выпускай воздух по чуть-чуть. Позволь себе успокоиться, и я уверен, ты найдешь способ спасти свою жизнь” – очередной совет дяди Густаво всплыл в голове сам собой. Мина расправила плечи, набрала воздух и стала тихонечко выпускать его. К концу этого нехитрого упражнения она почувствовала, как дикое напряжение отпускает ее. Из глаз тихо полились слезы. Это не были слезы горечи, облегчения или радости. Это были просто слезы.... Будто организм сам решил, что ей нужен подобный всплеск.

   Сегодня вечером все запуталось окончательно и бесповоротно! Все, что Мине казалось черным, оказалось еще более черным! Сын Хулиана вызвал у нее целую гамму чувств. Разгадать его поведение оказалось не такой простой задачкой. Она надеялась, что с ним все будет просто и без изысков – враг есть враг. Но в какой-то момент он не то, чтобы заслужил ее симпатию, а скорее вызвал сочувствие. А сочувствие было одним из слабых мест Мины. Из сочувствия к кому-либо она могла снять с себя последнюю рубашку. Касиано производил впечатление бесконечно одинокого, непонятого, не оцененного молодого человека. Он каждую минуту столь явно ожидал одобрения отца, что казалось это единственное, для чего он существует. Вся его наносная дерзость и высокомерие плохо скрывали под собой маленького мальчика, который заплутал в темных коридорах жизни. Конечно, можно было предположить, что все, что она сегодня видела хорошо разыгранный спектакль.... Но будучи сама игроком высшего порядка, в подобных случаях фальшь она чувствовала нутром. И игру присутствующих за столом она уловила у каждого. Начиная с Хулиана и заканчивая Морган. Никто из сегодняшних сотрапезников не был искренним.

   Мина мысленно вернулась к Морган. Малкани Куори была не из тех, кто дает обещания и тут же забывает о них. И сегодняшняя просьба Дэймона, присмотреться к ее новой подданной, весь вечер не выходила у Мины из головы. И хотя, за ужином было еще чем заняться, основное свое внимание Джельсамина сосредоточила на Морган. А толчком к этому послужило то, с какой скоростью Яго стал называть девушку Моной. Конечно, Мина привыкла к тому, что кузен моментально переходит на более личные отношения с девушками, но, как правило, это больше происходит в сферах ему более знакомых – флирта, заигрывания. А в данном случае потрясало, с какой скоростью Мона стала ему “родной”. То с какой заботой он смотрит на нее, как старается защитить от всех и вся, на что идет ранее нее.... Мина решила, что возможно в словах Дэймона есть доля истины. В сущности, они о новой Хельге Куори ничего не знают. А все, что им известно основано на рассказах самой Морган. Слова Дэми заставили ее пристальней взглянуть на девушку, и при детальном рассмотрении она обнаружила, что кровь Куори не так уж и слабо присутствует в ней. Искусство обмана она использовала, воистину, с размахом лучших представителей сейма Куори. Только сегодня обработке подвергся не Яго, а Хулиан, Чано и Дэймон. У Мины в голове так и мелькали образы уличных зазывал “Только сегодня, только у нас, весь вечер на сцене Хельга сейма Куори специально для Хулиана, Касиано Борджиа и Дамиана Д’Артуа”. Надо признать мастерство девушки было на достойном уровне. Если бы Дэми не призвал Мину проследить за ней, даже Малкани Куори навряд ли обратила бы внимание на те крошечные фрагменты, где Морган переигрывала. Главная ошибка девушки была в том, что она слишком волновалась за результат. Буквально после каждого своего выступления, она брала паузу, а затем незаметно проверяла реакцию на ее слова. Первый раз Мина “поймала” ее после признания о том, как Мона мечтала о брате, который ее спасет. Закончив свою трогательную, призванную всех сострадать ей, речь, Морган, спустя несколько секунд, посмотрела на Чано. И в это мгновение Мина увидела в ее глазах несоответствие. Это было подобно тому, как увидеть в исполнении актрисы отрывок известной пьесы, и понять, что здесь она играет неправильно. Здесь должна быть другая эмоция, другая реплика. Объяснить это она никому бы не смогла, но сама почувствовала фальшь. И дабы убедится в том, что увидела, Мина взяла девушку за руку, под предлогом трогательной речи в поддержку Чано. На самом деле это было сделано с одной единственной целью – пощупать ее кожу, посчитать пульс. Под приятной сухой прохладной кожей прослушивался размеренный спокойный ритм сердца. И все это было в тот миг, когда Морган всем своим видом демонстрировала смущение от столь откровенного признания. Будь ее чувства искренними, кожа рук была бы горячей, а пульс бился бы как сумасшедший. Но все же этого было недостаточно для того, чтобы Мина причислила Мону к стану врагов. Она продолжила свои наблюдения, и второй промах Хельги Куори не заставил себя ждать. Обличительная речь, предназначенная ее отцу, была сильной и весьма эмоциональной, но веяло от нее какой-то техничностью, заученностью. Но, и в этом не было ничего необычного, в конце концов, девушка могла всю жизнь ждать этого момента – бросить отцу обвинения в лицо. И по сути все было сделано верно, если бы ни одно “но” – заигравшись, Морган выпала из образа, который тщательно преподносила Мине и Яго с первой встречи. Образ тяжелораненого олененка не способного защитить себя. Существа привыкшего к стопроцентному подчинению. Такие слабые и беззащитные не умеют наносить точечные мастерские удары, смакуя каждую деталь, и при этом смело глядя жертве в глаза. Она могла бы сказать все, то же самое, но с другой интонацией и другим взглядом и Мине было бы не к чему придраться. Поняв, что с первой минуты оказалась, одурачена этой незнакомкой, Мина разозлилась не на шутку и воспользовалась развернувшейся грозой, чтобы отойти к окну и скрыть свой гнев. Она боялась, что не сможет совладать с собой и выкажет свою злость. Слегка успокоившись и вернувшись к столу, Джельсамина уже более хладнокровно стала наблюдать развернувшимся перед ней спектаклем. И очередной прокол Морган не заметить уже было невозможно. Гневная речь о том, что она Куори и ее оскорбляют попытки причислить ее к сейму Фоли, была столь театральна, что просто отдавала душком. Мина повторила свой трюк с взятием за руку Морган и убедилась, что девушка все так же прекрасно контролирует свои эмоции, и при внешней буре, внутренне сохраняет абсолютное спокойствие. Ну, а окончательно и бесповоротно Мина поняла, что присутствует на спектакле, когда поймала Морган на потере контроля над лицом. Когда Хулиан вернулся с переговоров с Фалем Хусто и сказал, что Морган должна выпить кровь или Темо или Шагрин и все перевели взгляд на Дэми, Мина через мгновение вернула свое внимание к Морган, и увидела, как девушка хищным взглядом оценивает Дэймона. И как только она услышала, что Хулиану нравится эта мысль, ее лицо приняло идеально трогательно-молящее выражение. Мина даже не сдержалась и когда Морган, прося Дэми о том, чтоб он стал ее покровителем, сказала, что привыкла никому не доверять, улыбнулась. Опыт подсказывал Мине, что люди знающие, что никому нельзя доверять редко являются потенциальными жертвами. А именно такой предстала перед ней и Яго новая Хельга Куори. Проанализировав все, что происходило, Джельсамина пришла, к выводу, что, возможно, основная часть рассказанной истории Морган соответствует действительности, но во многом это было не так. Девушка без стыда и совести использовала весь арсенал имевшегося у нее оружия – от жалости к несчастной сироте, до своего женского очарования. В течение вечера Мина пыталась понять видят ли, что все это игра, Дэймон и Яго. Но судя по всему, оба молодых человека попали под очарование Морган. Возможно, они слишком сконцентрировали свое внимание на Хулиане и Касиано, но все эти детали прошли мимо них. Если бы не ощущение во время обряда чего-то светлого и правильного, Мина сказала бы, что весь сегодняшний вечер был пронизан ложью, лицемерием, и плохой актерской игрой. Из всех сидящих за столом самым искренним ей показался Касиано. Может от того, что молодой человек плохо скрывал свои эмоции, а точнее почти не стремился это делать, а может от того, что все остальные слишком уж стремились создать иллюзию приятного вечера. Хотя, Мина была вынуждена признать, что Яго, занявший наблюдательно-выжидательную позицию, отыграл роль гостеприимного хозяина на ура. Но, впрочем, он и так сделал все, что мог в данной ситуации. Вот чего Мина никак не могла ожидать, это такого открытого проявления эмоций от Хулиана. Персона его уровня могла б и получше контролировать себя. Мина была уверена, что Корин Фоли видел признаки “болезни” дочери раньше, и то, как он отреагировал на сообщение Морган о том, что ей недолго осталось, просто потрясло Мину. Если это не был прекрасно разыгранный спектакль, то, похоже, дочь действительно вызывает нешуточный интерес Хулиана, если он так легко теряет голову при мысли о том, что потеряет ее. Малкани Куори отметила, что, пожалуй, единственный момент, когда Морган была искренняя, это когда считала, что умрет. Вот тут можно было заметить, как колотится у нее жилка на шее, как она добела сжимает пальцы, как отливает кровь от лица, когда Дэймон сообщил ей, что она будет жить. Мина многое бы отдала за то, чтобы узнать, о чем в этот миг думала юная Хельга Куори. Чувство самосохранения Мины вопило, требуя завтра же отправить Морган в дом Хельги Куори к ее семье.... В этот миг Джельсамина вспомнила о Стэйси и вздрогнула. А вдруг, рассказы о неоправданной жестокости сестер к Морган тоже были хорошо разыгранным спектаклем? Если это так, то поведение Мины во время визита к ней Стэйси трудно чем-либо оправдать. Сердце Малкани сжалось. Еще никогда ей не приходилось испытывать чувство стыда за свои поступки.... А всему виной ее импульсивность и привычка поддаваться эмоциям! Надо будет найти способ загладить вину перед Стэйси – подумала Мина. И тут же себя одернула. Она собиралась повторить ту же ошибку, поддаться первым эмоциям. Малкани Куори пришла к выводу, что пришла пора составить мнение о семействе Габины не со слов ее членов. Впервые Джельсамину посетила мысль что, наличие шпионов в домах других Персон не такая уж и плохая идея. Но своих у нее пока не было. Значит, надо было найти того, к кому она может за этим обратиться. А таких было только двое Яго и Дэймон. Оба были сыновьями истинных Коринов, а Яго сам уже принял сан. Дядя Густаво наверняка передал сыну свои рычаги управления. И так как он был Корином сейма Куори, то есть отвечал за внутреннюю безопасность, то у него наверняка были толпы шпионов в доме каждой Персоны, как их сейма, так и всего этого мира. Мысль, обратится к Яго, была очень соблазнительной.... Но, Мину останавливал один немаловажный момент. Если она ошибается по поводу Морган, если у девушки за пазухой нет камня, то поведав Яго о своих подозрениях, она может лишить его возможного счастья. Вдруг, Морган та самая единственная, кому суждено быть с Яго, а Мина испортит все, вбив между ними клин недоверия. Или еще хуже, если чувства кузена к девушке уже слишком сильны, Мина может оттолкнуть его от себя, заставив его избегать встреч с ней. Этот вариант нравился Мине еще меньше. В конце концов, даже если Морган задумала что-то недоброе, но при этом Яго полюбит эту девушку, Мина сделает все, чтобы выбить дурь из новой Хельги Куори и сделает из нее идеальную невестку. Может, это было слишком самонадеянно, но Мина чувствовала в себе безграничную силу, когда речь заходила о том, чтобы обеспечить счастье Яго. Итак, после недолгих размышлений Мина пришла к выводу, что обращаться за помощью к кузену не будет. Оставался только Дэймон. Он человек здравомыслящий. Сын Корина Шагрин должен был обладать определенными связями, в крайнем случае, мог обратиться за помощью к отцу. К тому же, это именно он обратил ее внимание на Морган, значит, не воспримет в штыки недоверие Мины. Но мысль о том, что пора взрослеть и обзаводится своими людьми, хотя бы в пределах своего сейма крепко засела в белокурой головке Малкани сейма Куори. Устав от вороха мыслей, Мина постепенно засыпала и последнее, что вспомнила девушка, это был легкий поцелуй Дэймона на прощанье. Джельсамина улыбнулась этому воспоминанию и уснула.

   Марко гордо блеснул фарой.

   – И что ты теперь скажешь?

   – Ты о чем?

   – Фарго, перестань, в конце концов, это просто по-детски! Ты же видишь то же, что и я! Мина взрослеет! Даже по твоим дурацким меркам и нормам, она взрослеет. И судя по всему, вопреки твоим прогнозам, это происходит значительно быстрее.

   – Возможно, ты и прав, но у меня еще нет уверенности в том, что это действительно происходит.

   – И почему же?

   – Она слишком доверяет окружающим! Допустим, что она доверяет Яго, это вполне объяснимо и даже оправдано. Но Дэймон! По сути, он ей чужой человек. Да, он друг Яго, но так ли крепка их дружба. И даже если это так. Отца Дэймона Мина совершенно не знает, а собирается воспользоваться информацией, которую тот ей предоставит. А если на секундочку предположить, что ее главный враг Реналь? Что не так уж и невероятно. И если Морган подослана именно им? Обращение к нему за помощью можно приравнять к тому, чтобы встать в полный рост на линии огня.

   – Хочешь сказать, что это Реналь убивает Персон? – в ужасе отпрянул Марко.

   – Ничего подобного я не говорил, – недовольно буркнул Фарго.

   – Значит не он?

   – Ну почему же?

   – Фарго, ты невыносим!

   – А вот это утверждение, скорее всего, верно.

   Дэймон проснулся в кабинете Яго с бокалом в руках и затекшей спиной. Как бы ни были удобны кресла друга, для сна они не предназначались. Корин сейма Куори спал на ковре из бобровых шкур у остывшего камина. Яго уснул задолго до того, как сон сморил Дэймона. Вчерашний вечер принес много неожиданного, и молодой человек никак не мог успокоиться. Сказать, что его потрясла церемония с Морган, это, значит, не сказать ничего. Он не ожидал ничего подобного, и то положение, в которое он теперь попал, сегодня утром нравилось ему еще меньше, чем вчера вечером. Впрочем, особо выбора у него не было, отказывать Корину Хулиану право же не стоило. Хотя.... Неизвестно, что на все это скажет отец. Дэймон слишком близко подпустил к себе Хулиана, а это было строго настрого запрещено ему с самого детства. Молодой человек понял, что пришла пора возвращаться домой и приводить в порядок свою жизнь. Поправив плед на спящем друге, он тихо покинул кабинет и отправился домой. Подъезжая к дому в экипаже Яго, Дэймон попросил притормозить кучера за несколько метров. Выйдя, он настороженно оглянулся и крепко-накрепко поднял все свои ментальные щиты. Причиной такого поведения молодого человека были два экипажа, стоявшие у его дома. На одном был герб Малкани Куори, на другом Корина Фоли. Его визитеры по отдельности вызвали бы у Дэми определенные затруднения, а уж вместе породили целый взрыв эмоций. Собравшись с мыслями, Дэймон все-таки зашел в дом. Услышав от дворецкого то, что и так уже знал, молодой человек прошел в приемную залу. Джельсамина и Хулиан сидели за столиком, мирно пили чай и производили впечатление почти семейной идиллии.

   – Дэймон, мы тут нагрянули к тебе, надеюсь, ты простишь нам столь неожиданный визит.

   – Ну, что вы Джулиан, какие могут быть проблемы, мы же теперь одна семья, – спокойно произнес Дэймон, подходя к Джельсамине и целуя ей руку.

   – Дорогая, лицезреть вас с утра самый дорогой подарок для моих глаз!

   – Я тоже рада тебя видеть, – с усмешкой ответила Мина. Дэймон пристально взглянул на девушку. На безмятежном лице Джельсамины не было ни облачка, будто она пила утренний час с любимым дядюшкой. К сожалению, Мина не стремилась облегчить Дэймону существование и ни словом, ни взглядом не намекнула ему, что здесь происходит. Предполагалось, что он должен выкручиваться сам.

   – Так чем обязан подобной чести, – усаживаясь за стол и с благодарностью принимая от расторопного слуги свою чашку кофе, спросил хозяин дома.

   – Я был настолько впечатлен вчерашним ужином, что решил просить тебя о помощи, – начал Корин Фоли. Дэймон настороженно следил за выражением лица Хулиана, и даже не пытался скрыть это. Талантами Яго и Мины он не обладал, а пытаться изобразить что-то перед Хулианом, было довольно бессмысленным занятием. Поэтому закрыв от любого проникновения свой рассудок, он просто ждал продолжения. – Я хочу ввести Морган в светское общество так, как это полагается при ее социальном статусе. Но, как ты, наверное, заметил, девочка еще не готова принять меня как отца. И даже Чано не удалось завоевать ее доверие.

   – В этом нет ничего удивительного, – пожал плечами Дэймон, – она вас едва знает.

   – Безусловно, но тебя она тоже едва знает, и тем не менее трудно переоценить ее доверие к тебе.

   – Этот момент, конечно, достоин удивления сам по себе, но в сравнении с вами, вряд ли вызовет недоумение. От меня она не ждала признания и помощи всю жизнь. Вы же связаны с ее горестями и бедами самым непосредственным образом. Мне не надо ожидать от нее прощения, в то время как в ваших с ней отношениях это основная линия.

   – Спасибо за лекцию, Дэймон. Но я и сам все это прекрасно понимаю.

   – И, похоже, мы снова возвращаемся к тому, зачем вы пришли.

   – Да, я хотел попросить тебя, как покровителя Морган, организовать бал в ее честь. Чтобы ты представил ее как полагается. Она доверяет тебе и не откажется, если предложение последует от тебя.

   – Джулиан, безусловно, я почту за честь ввести Морган в свет, но не кажется ли вам, что общество сочтет, что вы не принимаете ее, как свою дочь, если представлю ее я.

   – Дэймон, поверь мне, после этого бала никто не посмеет усомниться в том, что Морган моя дочь, и я целиком и полностью признаю ее. Мое поведение и поведение всей моей семьи будет соответствующим. – Дэймон задумался над словами Яго о том, что Джулиан будет готов на все, чтобы заполучить Морган в свои лапы. Чем же так ценна оказалась девушка для семейства Борджиа, если Корин Фоли идет на столь беспрецедентные меры?

   – Джулиан, я сегодня же займусь организацией бала, и вставлю его в ближайшее свободное окно в расписании светских мероприятий, дабы обеспечить максимальное количество гостей.

   – Нет необходимости что-либо искать. Ровно через неделю ежегодный благотворительный бал семьи Борджиа, мы с удовольствием перенесем его на более позднее время. До вчерашнего вечера я хотел просить Джельсамину выступить в роли хозяйки бала, но после того, как ты стал покровителем Морган, более удачного решения вопроса я просто не вижу.

   – Ну, если позволите, я хотел бы, чтобы Джельсамина все же стала хозяйкой бала. Я не женат, не помолвлен и официально мое сердце свободно, так что могу выбирать по своему усмотрению. А так как бал будет проходить в столице Куори, то вполне закономерно, чтобы его хозяйкой была Малкани Куори. Мина, ты не против? – Джельсамина наблюдавшая за беседой мужчин, была готова к этому вопросу с первой минуты.

   – Конечно, это будет замечательно! Я даже уже решила, как лучше все организовать. У нас будет бал-маскарад. Мы дадим возможность Морган в маске побродить среди гостей, немного освоится, а потом в середине бала представим ее обществу официально. – Корин Фоли с уважением взглянул на девушку,

   – Джельсамина, вы достойная дочь своей матери, Габриэлла гордилась бы вами.

   – Спасибо, – после вчерашнего выброса эмоций, Мина наглухо закрыла свою броню.

   – Ну, что ж, так как мы договорились обо всем, то, пожалуй, мне пора откланяться, и предоставить Джельсамине, обсудить вопросы, которые привели ее в этот дом в столь ранний час.

   – О, благодарю вас! Тем более, что они так же не терпят отлагательств! Мы должны не позже сегодняшнего дня решить, какие цветы будут входить в мой свадебный букет, чтобы садовник мог вырастить их из семян ко дню моей свадьбы, а это займет порядка года, дальше тянуть никак нельзя.

   – И вы решили обсудить это с Дэймоном? – с неприкрытой усмешкой спросил Хулиан.