Текст книги "Башня духов (СИ)"
Автор книги: Ольга Романовская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 30 (всего у книги 34 страниц)
Глава 35
Мама уехала. Не хотела, но я её уговорила. На прощание надавала кучу советов и взяла слово писать ей каждый день. Я, разумеется, пообещала и проводила до Нийска. Домой вернулась на следующий день, переночевав на постоялом дворе. Думала, развеюсь – не помогло. Одно радовало – наступило лето, разлилось теплом и сладким ароматом земляники.
Я старалась как можно меньше времени проводить дома и с готовностью помогала Кристофу по хозяйству. Тот сдержал слово, рассказал часть правды магам. Они отреагировали по-разному, но сошлись в одном: этого не стоило скрывать.
После работы уходила в пустошь или в леса. Гуляла и думала.
Диссертация застопорилась на теоретической части: расчёты не шли, никак не могла сосредоточиться.
Я вздрагивала от любого подозрительного дуновения ветерка, с надеждой и робкой радостью оборачивалась, но каждый раз меня подстерегало разочарование.
Редко соглашалась на приработки: не шла у меня работа, только физический труд. А ещё отбивалась от Миклоса: тот, кажется, поставил себе целью добиться моего расположения любой ценой. Объясняла так и эдак, даже Авалону пожаловалась – без толку. Миклос начал таскать цветы и конфеты, предлагал прогуляться вечером по верешенским улицам – словом, ухаживал так, что не придерёшься. Никаких пошлых намёков и поцелуев. То ли потому, что Авалон пригрозил суровым наказанием за любую мою жалобу, то ли просто сменил тактику.
Пробовала объяснить, что Миклос своего не добьётся, оставляла конфеты нетронутыми, а цветы относила Тибору, пусть порадует Джемму, но маг не сдавался. Он начал заходить по вечерам, сидел и буравил взглядом. Я же зарывалась в бумаги и считала минуты до ухода Миклоса. Не желаю гулять с ним, не желаю видеть и слышать. В конце концов, не выдержав, открытым текстом заявила: 'Насильников не прощаю'. Не помогло. Миклос никуда не ушёл, а предложил загладить вину, начал объяснять, что 'иногда так хочется девочку, что сил нет'.
– Мозги надо иметь и выдержке учиться, благо учителей полно, – отрезала я и велела уйти.
– Да что ты как затворница! – поджал губы Миклос. – Прощения попросил, всё равно нос воротит. На меня такие девушки смотрят, а ты… Или тебе блондины нравятся?
– Мне люди нравятся.
Миклос намёк понял, насупился ещё больше и, наконец, ушёл, буркнув, что, мол, ещё локти кусать стану.
По вечерам молодёжь Верешена, парочками и шумными компаниями, гуляла по улицам и полям, одна я сидела дома. Меня не раз звали и не только Миклос, но не могла. Чужой смех резал слух и напоминал об улыбке Эрно. И о том, как мы весело болтали такими же, только весенними вечерами.
Маги поправились и приступили к своим обязанностям. Я тоже полдня, кроме выходных, проводила в Башне. То убиралась, то копалась в книгах, то помогала Нару. Одну меня не оставляли, видимо, опасались, что опять отправлюсь к личу. Тот больше не объявлялся, а Кристоф после долгих расспросов нехотя ответил, никакой платы с него не потребовали. Значит, договор не нарушен, а моя совесть чиста.
Не знаю, что лич сделал с кровью и оборотнем, но новый инферн по Башне не бродил. Я предполагала, самовоскресший маг сотворил стража, который охранял запретные комнаты. Ну и хорошо, убережёт последующих практикантов от соблазна.
Ядвига уехала. Так и не поняла, помирились ли они с Джено, но тот вышел её провожать и даже поцеловал в щёку. А я-то надеялась, Ядвига останется в Верешене. После осторожно расспросила Джено и перевела дух: разводиться тот не собирался, а в июле и вовсе поедет к дочери и супруге. Они вместе куда-то собирались.
Истван вместе с дежурными магами осматривал окрестности, чтобы полностью обезопасить Верешен от неприятностей в виде нежити. Потом прогулялся в Гнилую гать, провёл там целые сутки. Вернулся под утро, уставший, злой, неразговорчивый. Я слышала, как он ругался, скидывая сапоги, но не спустилась.
В тот день я, как обычно, позавтракала и спешила в Башню на ежедневное собрание.
Истван сидел на крыльце и возился с амулетами. Я едва не ударила его дверью. Думала, некромант окрысится, в последнее время он вечно бурчал и смотрел волком, как в первые дни, но нет, отложил амулет и огорошил:
– Ты-то мне и нужна. Авалон не заругает, если опоздаешь.
– А как же дежурство? – растерянно спросила я. – Мне нужно обойти дворы, помочь по возможности.
– С духами? Успеешь. Даже помочь могу, всё равно ничем не занят.
Удивлённо глянула на некроманта. Уж не заболел ли?
– Что смотришь? – усмехнулся Истван. – Добротой любуешься? Просто летом обычно спокойно, в этом году и подавно. А мне скучно. Так что там с Вилмой?
Промолчала. Дочь суконщика со мной не разговаривала, даже не здоровалась. Меня это устраивало: меньше проблем. Сталкивались иногда на улице или в прихожей.
– Рената, я не отстану. Одну сторону уже выслушал, теперь хочу послушать вторую. Только без истерики, – нахмурился некромант.
Представляю, что ему наговорила Вилма!
Тяжело вздохнула и попыталась замять неприятный разговор. Вилма не цепляла, жить не мешала, а остальное теперь неважно. Да и Истван не носил больше букетов, стал прежним. Вот и хорошо, не придётся ничего объяснять, боясь обидеть.
– Рената, ты расскажешь, – тоном, не терпящим возражений, повторил некромант. – Я не верю ни единому слову Вилмы.
– Но она же ваша невеста!
Истван фыркнул и заверил, жениться на такой, как Вилма, не собирается. Понятно, значит, для плотских утех и помощи по хозяйству. Я и раньше это знала, только Вилма упрямо надеялась. Но если мужчина за столько лет не сделал предложения, то не женится. Хотя, признаться, сомневаюсь, будто Истван вновь позволит окольцевать себя.
– Да так, – уклончиво ответила я, – Вилма приревновала, оскорбила, немного поцарапала.
Некромант нахмурился и поинтересовался:
– К кому приревновала?
– К вам. Вилма решила, будто я собралась вас отбить, и решила проучить соперницу.
– Понятно, – Истван стал мрачнее тучи. – Когда это случилось?
Сказала и получила в ответ заверение, что Вилма публично извинится и даже деньги за оскорбления заплатит. Пробовала возражать – меня одарили гневным взглядом и обозвали дурой. На вопрос почему просветили: 'Молчала потому что'.
– Я собиралась, но потом лич, кладбище…
– Угу, гроб и кости. Теперь немудрено с мертвецом перепутать. Ты ещё траур надень и жизнь самоубийством покончи!
Отвернулась. Не хватало ещё, чтобы некромант по выражению лица понял, мелькали такие мысли. И вообще, Вилма Вилмой, а Эрно трогать не позволю. Так и сказала, посоветовав впредь не заводить подобных разговоров.
– А вот буду, – упрямо возразил Истван, вцепился в запястье и не позволил уйти. – Молодая, смазливая, с готовой диссертацией – и в гроб. Я ещё давно говорил, не привязывайся к духу, ничего хорошего не выйдет. Но как же, все вокруг дураки, а я такая умная! Что в итоге? Дух ожидаемо отправился на перерождение, ты в слезах, а воспоминаний кот наплакал. С таким же успехом могла бы вздыхать по книжке. Вроде неглупая девица, а ведёшь себя…
– Мне Миклоса хватает, хотя бы вы не лезьте! – огрызнулась я и вырвала руку. – Запрещаю даже заикаться об Эрно, иначе… Иначе…
Достойной угрозы не придумала и промолчала, сверля Иствана гневным взглядом.
– Вот ослица! – в сердцах обронил некромант, вскочил, развернувшись на каблуках, взялся за ручку двери. Не оборачиваясь, зло поинтересовался: – Сладкое любишь? У Вилмы-то зубы заболели.
Истван намекал на Миклоса.
– От сладкого меня и вовсе тошнит. Можете смело выбрасывать конфеты из прихожей.
– Понятно, – многозначительно протянул некромант и скрылся за дверью.
Я же быстрым шагом направилась к Башне.
Вечером меня поджидал сюрприз: в дверь робко постучалась Вилма. Признаться, не ожидала её увидеть, думала, это Миклос снова зовёт гулять. Он уже приглашал с утра, я опять отказала.
Вилма бочком протиснулась в комнату и на одном дыхании без выражения выпалила:
– Прости, я больше так не буду. Завтра принесу отрезы ткани на выбор, чтобы платье сшила.
– Истван? – догадалась я.
Вилма насупилась и кивнула.
– Всё из-за тебя, ведьма! – мстительно добавила она. – Накричал, прилюдно унизил, велел и вовсе в Башню пойти, чтобы все извинения слышали. Но перебьёшься! Глупый Пишт, не видит, что не нужен тебе совсем. Скажи ты ему про Миклоса.
Час от часу не легче!
– Говорить мне нечего, извинения принимаю. Отрезы можешь не приносить, просто оставь меня в покое.
Вилма стрельнула глазами по комнате и остановила взгляд на кровати. Рот её скривился, превратив хорошенькое личико в уродливую маску. Обернувшись, увидела, что впопыхах не застелила толком постель.
– Да, хороша соломенная вдовушка! – со значением ухмыльнулась Вилма.
– Вон, – мгновенно отреагировала я.
Видя, что непрошеная гостья идти никуда не собирается, вытолкала её взашей и на всякий случай заперлась изнутри. Внутри клокотала ярость. Подумать только, Вилма посмела обвинить меня в распутстве! Пожалуй, я поторопилась и стребую с неё отрез. И Иствану расскажу, как она извинялась.
В окно полетели комья земли. Не ушла, паршивка!
Поставив щит: не дождётся, не испортит мне лицо и одежду, распахнула окно и наградила Вилму простеньким заклинанием. Та завизжала и завопила: 'Убивают!'.
Разумеется, Истван услышал и вышел, чтобы разобраться. Вилма тут же прильнула к нему и сбивчиво зашептала, как пошла мириться, а я её оскорбила за правду.
– Правду?! – взорвалась я. Меня трясло от нервного напряжения, хотелось убить мерзкую девицу. – Если ты с готовностью прыгнула в постель Миклоса, то я не собираюсь.
С шумом захлопнула окно и отправилась на кухню, заваривать успокоительный чай. Огонь удалось зажечь только с третьей попытки, а потом едва не ошпарила руки кипятком: всё никак не могла успокоиться.
В дверь забарабанили. Я сделала вид, будто не слышу. Чай обжигал нёбо, ярость в душе всё не могла уняться. Отставив чашку, метнулась в комнату, откопала чистый лист бумаги и начала сочинять жалобу.
Пора, пора положить этому конец! Штраф отрезвит Вилму, научит следить за языком. Если Истван мозги не вправил, поможет мировой судья.
За дверью послышался женский визг и грохот. Кажется, Вилма кричала: 'Не надо!'. Нехорошо так, будто её действительно убивали.
– Рената, открой! – судя по голосу, Истван был в бешенстве.
– Катитесь к демонам! – тем же тоном ответила я и с удвоенной скоростью заскрипела пером.
Сегодня же отнесу жалобу в Управу и не успокоюсь, пока не зарегистрирую. Если понадобится, разбужу дежурного, в окно влезу.
Дверь затрещала, сотрясаемая мощными ударами. Некромант решил её выломать?!
– Только посмейте! – зашипела я и рывком поднялась на ноги. – Вдвоём сядете.
Метнулась к двери и поспешила оплести её чарами. Вот так, давай, попробуй расплести!
На мгновение стало тихо, а потом Истван елейным голосом напомнил, кто из нас практик, а кто теоретик.
Хорошо, успела отойти: дверь сорвало с петель и отшвырнуло к стене.
Задрожала посуда на полках, жалобно звякнуло окно, чудом не разбившись.
Первой в комнату влетела зарёванная Вилма. Истван грубо швырнул её мне под ноги. С налитыми кровью глазами, насупленными бровями, некромант напоминал разъярённого быка, которому всё равно, кого убивать.
Пальцы сомкнулись в солнечном знаке, а передо мной мгновенно вырос щит.
Кажется, Вилма разбила нос: лицо перепачкано в крови. Зарёванная, испуганная, она дрожащими губами повторяла: 'Пишт, за что?'.
– За что?! – тяжёлый взгляд некроманта метнулся с меня на неё. – Я тебе говорил, не смей её трогать, извинись. Ноги ей лизать будешь.
– Но…
– Будешь! А после никогда, повторяю, никогда близко не подойдёшь, если Рената не позовёт. И обо мне забудь, мне такая тварь не нужна. Вперёд, Эран подберёт.
Вот так, будто по щекам отхлестал.
Вилма всхлипнула, размазав по щекам солёную смесь из крови и слёз, и заголосила:
– Пишт, на кого ты меня променял?
– Заткнись! – Истван влепил ей пощёчину. – И повторила, что болтала о Миклосе. При Ренате повтори: хочу в глаза ей посмотреть.
Это что-то новенькое. Не хватало ещё погибнуть во цвете лет из-за неконтролируемой вспышки ярости некроманта. Андор ведь говорил, они с ума сходят от общения с нежитью. Жаль магистр уехал! Он ближе всех жил, в гостинице, а так пока до Джено доберёшься, сто раз расчленят.
Видимо, страх отразился на моём лице, потому что Истван процедил, пальцем не тронет, только хочет во всём разобраться.
Вилма тем временем попросила прощения и затараторила, что ни словом не солгала, ходит ведь Миклос каждый день, цветы, конфеты носит, только обо мне и говорит, а тут и постель не прибрана…
Истван сжал кулаки и прищурился. Ожидал, опровергну или подтвержу.
– Вот что, – решительно заявила я, переборов страх, – выметайтесь оба. А вы, Истван, немедленно найдёте плотника, либо сами поставите дверь на место. Миклосу же можете передать, чтобы прикусил язык и выбросил все свои веники. Если он пытался при Вилме меня изнасиловать, это не значит, будто я прыгнула к нему в постель. Ещё вопросы будут, или меня наконец-то оставят в покое?!
Сама не заметила, как перешла на визг.
Истван на минуту окаменел, а потом подозрительно ровным голосом переспросил:
– Что он пытался сделать?
– Изнасиловать. Спокойной ночи!
Сняла щит и попыталась скрыться на кухне, но некромант не позволил. Он догнал, до боли впился пальцами в плечо и развернул к себе.
– И ты молчала? – это прозвучало как обвинение.
– Не ваше дело, – скинула его руку с плеча. – Самому не стыдно? Избить женщину!
– Она сама упала, – хмуро ответил Истван. – С лестницы. И нашла, кого жалеть! А ублюдка я убью. Предупреждал ведь, но он мимо ушей пропустил.
Видя, что некромант не шутит, повисла у него на руках, напомнив о наказании за тяжкое преступление.
– Вы жизнь себе загубите!
Истван оттолкнул и бегом спустился по лестнице. Не сговариваясь, мы с Вилмой кинулись за ним.
Вот кто за язык тянул? Знала ведь характер некроманта, видела, в каком он состоянии, и брякнула о Миклосе. Истван и так его ненавидит, а теперь и вовсе с цепи сорвался. Не шёл – летел. Движения резкие, порывистые, ничего слушать не желает.
– Истван, не смейте! – запыхавшись, таки догнала и попыталась преградить дорогу.
На нас косились, перешёптывались, гадая, что произошло. Опять же Вилма. То ли действительно упала, то ли Истван избил, с него станется. Помню ведь пальцы на шее.
– Не вмешивайся, это моё дело.
Иствана тоже мало волновали прохожие. Он спокойно под оханье женской половины населения Верешена оттолкнул меня, едва на ногах удержалась, и направился к 'Трём рыбам'. Впрочем, туда некромант не дошёл: увидел Миклоса в кондитерской, покупавшего очередную коробку конфет.
Без лишних слов Истван подошёл и со всей силы ударил мага. Тот потерял равновесие и рухнул на прилавок, увлекая за собой горки конфет и сластей.
Хозяйка лавки завизжала; вокруг тут же собралась толпа. Кто-то побежал за стажей, а самые догадливые – за Авалоном.
– Допрыгался, кобель! Счастливого пути на тот свет!
Истван сошёл с ума?! Это же не зомби, а живой человек!
Заклинание слетело с пальцев Иствана прежде, чем я успела предупредить Миклоса. Но тот молодец, среагировал, отделался лёгкой контузией.
Улица перед лавкой мгновенно опустела, несчастная хозяйка тоже предпочла сбежать. Сама кондитерская являла плачевное зрелище: крошево из шоколада, разбрызганный по полу сироп, обожжённый прилавок и зияющая дыра в стене. Одежда Миклоса – вся в вязкой массе из начинки.
– Ты больной?! – маг поспешил уйти от очередного удара. По груди стекала кровь.
Истван не ответил. Черты лица заострились, губы сложились в хищный оскал. Разговаривать с Миклосом некромант явно не желал. В свою очередь маг тоже не собирался умирать и контратаковал. Истван удар отбил и обрушил на Миклоса поток огня.
Я в ужасе закричала. Это же верная смерть!
У Миклоса оказался крепкий щит, но одежда сгорела вся, кроме нательного белья, даже сапоги оплавились. Представляю, какие волдыри вздулись на коже!
Сжав зубы, стараясь не показывать слабости, Миклос накинул на Иствана сеть и запрыгнул сверху, но тут же оказался снизу. Некромант легко освободился, подмял его и начал душить.
Лицо Миклоса покраснело, он задыхался, безуспешно пытаясь отбиться магией. Истван успел обезопасить себя и теперь с упоением ломал кости сопернику, не только душил, но и банально избивал.
Думала, кончено, но нет, Миклосу удалось поставить щит, и пальцы Иствана соскользнули. Они тут же окутались голубым сиянием некромантского плетения. Я ясно видела рисунок и сколько обратной энергии вложил в него Истван и понимала, шансов выжить у Миклоса нет. Поэтому, не раздумывая, кинулась к некроманту и ударила по рукам. Лишь бы успеть!
Заклинание всё-таки задело Миклоса, но моя реакция спасла ему жизнь. Пусть уж стонет на полу, чем лежит в гробу.
– Не надо, Истван, хватит! – я повисла на запястьях Иствана, а потом и вовсе попыталась зафиксировать руки. Оказалось, проще всего обнять. – Тихо, тихо, он того не стоит. Сами же говорили – мразь, а вам из-за него на плаху. Ну же, успокойтесь!
Некромант легко высвободился и глянул почерневшими от ярости глазами. Пискнула, невольно заслонив лицо: на миг показалось, убьёт.
Стража и Авалон подоспели одновременно. Главный маг башни мгновенно сориентировался и спеленал Иствана усиленной сетью.
– Я сам во всём разберусь, – буркнул он солдатам. – Это не по вашему профилю.
Капрал попробовал возразить, но Авалон категорично заявил: никакой опасности инцидент для горожан не представляет, а проступки магов разбирает Служба государственного контроля. После мельком глянул на Миклоса и велел отнести его домой.
– Ну зачем вы? – с укором спросила я, присев на корточки рядом с Истваном. – Теперь работы лишитесь…
– Велика потеря! – буркнул некромант. – Честь дороже.
Кажется, он постепенно успокаивался, во всяком случае, зрачок сузился.
Истван высвободился и встал. Я поднялась вслед за ним и поискала глазами Вилму: сбежала. И правильно. Я ведь сильно рисковала, легко могла попасть под шальное заклинание.
– Не ожидал от вас, – поджал губы Авалон. – Не мальчишка уже…
– А мне нечего стыдиться, – упрямо мотнул головой Истван. – Лучше у Миклоса спросите, как он девчонку насиловал.
Главный маг башни перевёл взгляд на меня: мол, как понимать? Пришлось рассказать всё без утайки. Оговаривать Миклоса не стала, но и жалеть тоже. Как и Вилму. Авалон слушал и хмурился.
– Хорошо, – наконец вынес он вердикт, – скажу, это была дуэль. Так и запишем. Миклоса накажу сам, вас, Истван, ждёт беседа в Управе, но чтобы больше никакого членовредительства! Вы же, Рената, не пытайтесь разбираться со своими проблемами сами, видите, к чему привела ваша скрытность? Мне надо было рассказать, а не Иствану.
Хотела возразить, что и некроманту не собиралась, но промолчала. Чего уж там, виновата.
Обратно мы с Истваном возвращались в полном молчании. Я чуть впереди, он – позади. Спиной чувствовала тяжёлый взгляд, но не оборачивалась. Зачем, и так ясно, ничего хорошего мне не скажут.
У самого дома Истван неожиданно остановился и обошёл меня, загородив распахнутую настежь дверь. На скуле расползался свежий синяк, на шее – ссадина. Силён некромант! Миклос сам идти не мог, а у Иствана только пара пустяков.
– Я за лечебной настойкой к Кристофу схожу, у него есть. Выпьете, успокоитесь и…
Договорить не успела, ощутив на губах поцелуй.
От Иствана пахло раздавленным шоколадом.
Губы всё плотнее и требовательнее прижимались к моим, частое дыхании обжигало. Руки обвились вокруг талии.
Замерла, не зная, что делать. Некромант воспринял мою покорность как поощрение и обнял ещё крепче, я едва могла дышать.
Поцелуй затягивался. Наконец Истван отпустил меня, на прощание скользнув языком по губам, и глухо пробормотал: 'Ты мне нужна. Только молчи сейчас!'. Я не стала спорить, благо сама не знала, как на всё реагировать. Истван застал врасплох, не ожидала, что он поцелует. Некромант между тем затеплил огонёк и шагнул в дом.
– Настойки не надо, обойдусь. Спокойной ночи!
Так мне в любви ещё не признавались, и никогда ещё я не пребывала в подобной растерянности и не знала, как реагировать на поведение Иствана.
Глава 36
Утро ясности не принесло.
В Башне духов стояла странная тишина. Столкнувшись на лестнице с Кристофом, осторожно поинтересовалась, где все. В ответ тот удивлённо хмыкнул и, ничего не ответив, отправился по своим делам.
Как назло, и Винса нет: уехал, счастливый и довольный, – некого расспросить.
– Кристоф, давно вы со мной не разговариваете? – догнала интенданта с твёрдой решимость всё вызнать.
– С чего вы взяли? Просто странно, что вы сами не знаете, из-за вас же всё.
Видя моё недоумение, Кристоф пояснил: маги дают показания в Управе и объясняются с начальством. Разразился грандиозный скандал, Авалона, Иствана и Миклоса требовали в столицу и явно не за тем, чтобы погладить по голове.
– Тогда и мне надо… – нерешительно пробормотала я.
– Надо, – подтвердил Кристоф, обновив заклинание против пыли. Теперь он пользовался магией, не таясь. – Более того, нужно. Из-за вас же подрались. Вот уж не ожидал от Иствана! Хотя, он всегда Миклоса терпеть не мог, а тут… Хорошо, сдержался.
– Я сдержала, – покраснев, отвернулась. – Он иначе бы убил.
Кристоф присвистнул и пристально глянул на меня, будто в первый раз видел.
– Ну и теоретики пошли, право слово! Под заряд неизвестно, какой мощности! Или просто не подумали?
– Думала, но вы правы, Истван из-за меня в драку полез, мне и отвечать, – упавшим голосом закончила я.
Воображение уже рисовало картину допроса некроманта, громкое разбирательство в министерстве, увольнение с работы и тюремный срок. А всё из-за того, что кого-то вывела из себя Вилма, и этот некто ляпнул про Миклоса. Вот где, спрашивается, была моя голова?
– Молодец, – похвалил Кристоф и, оглядевшись, отвёл в сторонку, подальше от случайных глаз. – Про Миклоса правда?
Кивнула, не став вдаваться в подробности.
Интендант нахмурился и закатил глаза. Через минуту молчания мне выдали чёткую инструкцию на тему дачи показаний и предложили помощь в общении с чиновниками: 'У меня опыт богатый, связи кое-какие тоже есть. Старые, разумеется. Истван, конечно, порой приносит проблемы, но без него этих проблем в разы больше'.
Поблагодарила и задала два мучивших уже четверть часа вопроса: почему не позвали в Управу меня и почему Кристоф проявляет такую заботу?
– Не привык бросать людей в беде, – пожал плечами интендант, – и вас в историю с личем втянул. Косвенно, но всё же. А позвать позовут, сейчас главных фигурантов допрашивают. Не удивлюсь, если Истван выдумал причину дуэли. Признаться, давно из-за дамы не дрались. Чем вы его опоили, Рената? Истван не из тех, кто влюбляется.
– Я просто похожа на его жену, – вздохнула я. – Он её любил и очень тяжело переживал развод. Но это неважно. Нужно, чтобы допросили Вилму…
– Она на Иствана жалобу написала, – перебил интендант. – Тот действительно её избил?
Промолчала, кусая губы. Не знаю, ничего не знаю! Значит, Вилма решила отомстить, и теперь уже не мне, а мужчине, разрушавшему планы на жизнь. Она ведь замуж за него собиралась, столько лет обхаживала – а он грубо вытолкал взашей из-за другой. Страшно подумать, что Вилма наговорила!
– Кристоф, можно я пойду?.. – в нерешительности замялась, поглядывая на дверь. По идее, интендант теперь главный, раз Авалона нет. – Честно, с каталогом потом закончу!
Кристоф рассмеялся и заверил, каталог прекрасно проживёт без систематизации ещё лет двадцать, а вот Иствану то же время в тюрьме на пользу не пойдёт.
По улицам летела, не чувствуя ног. О вчерашнем поцелуе не думала, беседовать на эту тему не собиралась, зато твёрдо решила придать гласности заброшенную вчера жалобу. Вилма думала остаться чистенькой? Не выйдет! И Миклос своё получит, пусть не изображает невинную жертву сумасшедшего. Иствана, конечно, накажут, но только за реальные проступки, а не выдумки этой парочки. Заодно и себя обелю, надоели шепотки о гордячке, которая сидит на двух стульях и мучает такого парня, Миклоса то есть.
Во дворе Управы собралась толпа зевак. При виде меня они смокли и одарили косыми взглядами. Попыталась пройти – расступаться никто не собирался, пришлось поработать локтями и вдоволь наслушаться комментариев: 'Вот она, змея белобрысая!'. Похоже, события развивалась по худшей схеме, и парочка бывших любовников камня на камне не оставили от моей репутации. Что ж, не разрыдаюсь, а покажу зубы.
– Вы, несомненно, меня обсуждаете? – забравшись на первую ступеньку крыльца, развернулась к толпе и улыбнулась. – И наверняка полагаете, будто все беды в Верешене от смазливой приезжей аспирантки, которая соблазняет мужиков и доводит до смертоубийства, верно? Давайте угадаю, кто ж так поплакался в жилетку всему городу? Наверное, некая девица, которая похоронила честь под ракитовым кустом ещё до моего рождения и совсем недавно бросила одного мужчину ради другого, кто побогаче. Наверное, это я, а не она прыгала из постели в постель, а колечком так и не обзавелась. Странно, не правда ли, говорит всем, будто жених есть, а тот всё не делает предложения. Один год, второй… Наверное, это мои бывшие напивались и приходили выяснять отношения так, чтобы вся улица слышала. Несомненно, это я разбила себе в кровь лицо за то, что жила не в том доме. И уж точно не я спасала вас от нежити. Когда уж мне, когда чужих мужиков соблазняю! Прямо на кладбище, в могилке, пока зомби руки грызут.
Не дожидаясь реакции на эмоциональную тираду, взлетела вверх по ступеням и с силой хлопнула дверью.
Ну держись, Вилма, ты у меня попляшешь!
В Управе оказалось многолюдно и шумно. А ещё душно, несмотря на открытые окна. Стараясь перекричать друг друга, люди теснились вокруг стола дежурного чиновника, а тот отчаянно пытался отгородиться от напиравшей толпы стопкой бумаг и монотонно бубнил: 'Приёма нет'. Мне он сказал то же самое, но я всё равно ловко вытащила из папки чистый лист шершавой бумаги и пристроилась на краешке стола писать жалобу на Вилму и Миклоса. Чиновник попытался было возмутиться: мало того, что я посягнула на его территорию, так ещё нагло украла перо, но сразу умолк, признав.
– Госпожа Балош, а вас голова ждёт, – елейным голосом пропел чиновник. – Как раз посылать собирался.
Кивнула:
– Хорошо, только жалобу допишу. Хочу приобщить к делу Кирайя. Вчера не успела, а дело важное…
Чиновник горестно вздохнул и с тоской глянул на объём того, что успела написать.
– Опять жалоба! – вздохнул он. – Солить их, что ли!
Значит, дело Иствана разбирает сам голова, а не один из префектов. Оно и понятно, раз столица заинтересовалась. Плохо, конечно, что замять не удалось, значит, надо настаивать на магическом допросе. Голова даст санкцию, Вилму, Иствана и Миклоса подвергнут особому воздействию, и правды не утаишь. Но тут палка о двух концах: всплывёт не только ложь дочери суконщика, но и наша собственная. Уверена, Авалон успел нагородить немало лжи, чтобы избавить Иствана от наказания. Увы, если дело дойдёт до специальной комиссии, всё это раскроется, и главный маг башни потеряет место. Ладно, посоветуюсь потом с Кристофом. Судя по всему, он собаку съел в таких вещах, вытащил же Авалона из такого же болота.
Зарегистрировав две жалобы, поднялась на второй этаж, в кабинет головы. Туда меня любезно проводил всё тот же чиновник, видимо, жаждавший хоть на минутку вырваться из людской клоаки.
Управа, как и все присутственные места, глаза не радовала, вот и кабинет головы казался унылым, будто моя комната в день приезда в Верешен. Выцветшая благодарность в рамочке, засиженная мухами, скрипучий пол, мебель неизвестно какого века и малиновые шторы на окне. Над креслом головы – неизменный герб Иссала в виде выдры с рыбой в зубах и мешочка золота в небесах. Процветание, богатство и ещё раз процветание. Это я о гербе.
Голова оказался сухоньким мужчиной такого же неопределённого возраста, как всё вокруг. Глазки мелкие, бегающие, будто у хорька. И носом так же водит. Голова что-то старательно писал. Дежурный чиновник шепнул ему обо мне и махнул рукой – мол, садитесь. Только сесть оказалось некуда, все стулья заняты.
На почётном месте провинившегося в центре комнаты восседал Истван. Раскаянья он не выказывал и с нескрываемой неприязнью посматривал на пострадавших – Вилму и Миклоса. Маг лежал на носилках, поставленных на два стула, и временами постанывал. Вилма пристроилась неподалёку, потупившись и комкая носовой платок. Лицо распухло, следы то ли побоев, то ли неудачного падения расцвели в полную силу. Давит на жалость.
Авалон в пол оборота сидел рядом со столом головы, на равных, и с молчаливым укором смотрел на Иствана. Остальные маги пристроились у стены, демонстративно скрестив руки на груди. Значит, не обвиняли некроманта, а защищали.
– Госпожа Балош? – голос головы не понравился. Сразу и не скажу чем, но мужик себе на уме. – Чудесно! Полагаю, вы поможете пролить свет на эту неприятную историю.
Обтекаемо ответила:
– Сделаю всё, что в моих силах.
– Итак, что вы можете показать по делу о покушении на убийство Миклоса Арна?
– Ничего.
Голова удивлённо переспросил, пришлось объяснить, никакого покушения не было, только дуэль: сосед вступился за честь дамы.
– То есть вы подтверждаете, что Истван Кирай, состоя с вами в…
– Простите, но я ни с кем ни в чём не состою, – перебила я. – Полагаю, в этом и проблема. Господин Арн, – вот какая, оказывается, у Миклоса фамилия, – очень желал, чтобы я вступила с ним в любовную связь, пусть даже однократную, а теперь недоволен тем, что кто-то решил набить ему морду, простите, лицо за неудавшееся изнасилование.
– Которого не было, – подал голос Миклос. Он заворочался и попытался приподняться. – Вспомни, Рената, как мы с тобой гуляли, как я приносил цветы и конфеты, каждый день приносил, как с кладбища на руках нёс. Разве насильник так поступает? И, если на то пошло, не ты ли так самозабвенно меня целовала ещё неделю назад? И не только.
От возмущения даже закашлялась. Маг же с ухмылкой продолжил живописать, как я нежно к нему прижималась в библиотеке, как вздыхала, всячески выказывала расположение, а потом, получив желаемое, охладела.
– Да как раз желаемого госпожа Балош не получила, – подал голос Истван. Он не смотрел на Миклоса и говорил нарочито вежливо. – Вы не удосужились поинтересоваться её желаниями, успешно заменив их своими. Отсюда и наш…ммм… конфликт. Увы, моё терпение оказалось короче терпения госпожи Балош.
Миклос шумно втянул воздух, но промолчал. Он снова лёг и прикрыл глаза, всем своим видом демонстрируя страдания.
Вилма участливо вздохнула и в который раз прижала платок к лицу. Несчастная жертва вероломного любовника и аспирантки-разлучницы!
