Текст книги "Башня духов (СИ)"
Автор книги: Ольга Романовская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 34 страниц)
Глава 9
Лич будто плыл над болотом. Его мантия волочилась по самой трясине, там, где утонул не один упырь, по рукам и головам зомби, которых медленно, но верно засасывало болото.
Не дойдя немного до островка, где мы с Джено дожидались Иствана, лич остановился. Посох в его руке засветился.
Воздух загудел. Над остриём посоха поднялся клубок молний и ударил в небо.
От страха я закрыла глаза. Может, магам и не положено бояться, но все мы живые люди. И я не желала видеть, что или кто разорвёт меня на части.
Над головой грохнуло – будто гроза разразилась не в небесах, а на земле.
На пару минут я оглохла. Из ушей и носа пошла кровь.
Странно, если чувствую боль, то живая. Будто внутри взорвался огненный шар.
Я уткнулась в вязкую от крови и жара вонючую землю, гадая, что лучше: умереть в болоте или от рук лича. Казалось, он ходит рядом, и жёлтые костлявые кисти вот-вот коснутся горла.
Но прошла минута, другая, и ничего не произошло.
Я осторожно открыла глаза.
Лич меня не заметил. Видимо, заслонило тело зомби. Его сукровица перепачкала лицо и руки, но впервые не вызывала омерзения. Если бы не эта нежить, лежала бы я, холодная, посреди гати.
Тонкая косичка лича маячила перед глазами. Он стоял ко мне спиной, воздев руки к небу.
Над Гнилой гатью кружился водяной вихрь. Приглядевшись, поняла: лич осушил часть болота справа и слева от себя. Оставалось гадать, куда обрушится стена воды, уничтожая всё живое.
Лич управлял вихрем при помощи посоха. Его сила питала стихийное заклинание.
Вихрь с каждой минутой креп, а потом, сорвавшись, полетел прочь, оставляя после себя просеку из поваленных деревьев.
Лич опустил посох. Тот мгновенно потух.
Я пристально наблюдала за движениями костлявых пальцев, пытаясь понять, что ещё он задумал.
Мантию лича озарили лазоревые искорки. Лёгкий хлопок – и мёртвый маг исчез. Значит, вот как выглядит телепортация.
Выждав немного и убедившись, что лич действительно ушёл, а ураган не спешит возвращаться, я предприняла осторожную попытку выбраться.
Болото не желало отпускать. Каждое действие вызывало противодействие, но я не сдавалась, отчаянно борясь за жизнь. Если уж лич не убил, выживу.
– Рената, он ушёл? – дрожащим голосом крикнул Винс.
– Да, – сипло ответила я. – Ты сиди, силы береги. Я скоро!
Винс не поверил. Опираясь на палку, он сумел подняться на ноги и теперь ковылял на мой голос. Огонёк в его руке дрожал, будто на последнем издыхании.
Вот куда собрался, болезный? У него рука сломана, яд слоа в крови, зомби потрепали – и всё туда же!
Подтянувшись, рывком попыталась выбраться из трясины – и едва не ушла с головой.
Меня душила злость и обида. Магиня – и так глупо погибаю! Стоило столько лет учиться, могла бы с тем же успехом пойти в родном Межене за ягодой и угодить в топь.
– Рената! – разглядев мою одинокую голову посреди трупов, Винс неуклюже припустил ко мне.
– Это болото, не надо! – в ужасе закричала я, представив ещё одно тело, пускающее пузыри в болотной жиже.
Но Винс ничего не желал слушать. Каким-то чудом избегая опасных мест, он спешил на помощь. Бледный, не сильнее котёнка, Винс упорно повторял, что он боевой маг, а боевые маги не бросают людей в беде.
Жижа подступала ко рту. Ещё немного – и нечем станет дышать. Медленно, но верно меня засасывало болото. Видимо, желала пополнить список постояльцев, который изрядно поредел после нашей волшбы.
Интересно, в кого я превращусь: в тихого мертвеца или упыря? Если лич и дальше продолжит эксперименты, – лишь бы от них никто не пострадал! – восстану из трясины зелёненьким зомби.
Тяжело дыша, Винс, наконец, добрался до меня.
– Решил умереть за компанию? – пошутила я. – Спасибо, не так тоскливо будет.
– Я тебя спасу! – упрямо буркнул парень и пошарил по земле в поисках палки.
Увы, моя слега тоже ушла в трясину, поэтому Винсу пришлось прибегнуть к старому, проверенному способу. Распластавшись на земле, парень протянул здоровую руку.
– Я тебя утащу с собой.
– Рената, хватайся! – прикрикнул Винс и, не дождавшись моей реакции, сам потянул за беспомощно торчавшую из болота кисть.
Не знаю, откуда в измождённом пареньке нашлось столько сил, но его рывок помог мне выбраться.
От натуги у Винса носом пошла кровь. Он застонал и повалился на зомби. Я же, наконец, смогла выбраться на твёрдую землю.
Физическая подготовка – вещь полезная, без неё не смогла бы подтянуться, никакой Винс бы не помог.
– Ты как? – я с тревогой глянула на парня, постанывавшего на земле.
– Живой, – процедил Винс.
Присев на корточки, зажгла огонёк и потратила оставшиеся крохи энергии на обезболивающее заклинание. Всё, теперь если встречу зомби, одна надежда на артефакт.
Всего один слабенький заряд, всего один шанс на жизнь. Его я сберегу до конца. А после… После я беззащитна.
Лицевые мышцы Винса расслабились – заклинание подействовало.
Велев лежать и не двигаться, побрела дальше, надеясь отыскать магов живыми. Они до сих пор не объявились, не откликнулись даже на крик Винса – тревожный знак.
И опять эта пугающая тишина… Будто смерть распростёрла над гатью ладони.
Усилила мощность огонька и убедилась – одежду только в помойку, а на мытьё уйдёт не одно ведро горячей воды. Слизь, кровь, жижа, земля и трава слиплись, толстой коркой покрыв кожу.
Оцарапанные упырём ладони чесались и горели. К счастью, повреждения поверхностные, иначе бы туго мне пришлось. Всё равно нужно поскорее сходить к лекарю, чтобы он очистил кровь.
Напряглась и выжала из себя второй огонёк – тусклый, слабенький. Он поплыл над гатью, выхватывая из темноты унылый пейзаж из кочек, трупов и пожухлой травы.
– Истван! Джено! – то и дело звала я.
Маги не откликались. Неужели их убили?
Вздрагивая от каждого шороха – везде мерещилась нечисть, пыталась вспомнить, когда в последний раз видела того же Иствана. Кажется, он кромсал на куски очередного зомби. Ещё до того, как я заметила слоа.
Потом я поняла: не там ищу! Некромант не отступал вглубь гати, он пробивался к лесу. Пришлось возвращаться, пройти мимо Винса, ещё раз заверив: всё будет хорошо, и обследовать кромку болота.
Истван сидел на земле, прижавшись спиной к стволу ёлочки. Заслышав шаги, некромант поднял голову, но только и всего.
Меч валялся рядом, в снегу.
Опустившись перед Истваном на колени, увидела рваную рану на шее. Она сочилась тёмной кровью – трупный яд делал своё дело.
Одежда некроманта тоже пропиталась кровью. В тусклом свете огонька сложно сказать, его ли или нежити.
– Вы живой? – с тревогой спросила я.
– Джено найди, – прошелестел некромант и со стоном смежил веки. – А после бегом в Верешен. На опушке можно весточку послать… если у тебя остались силы.
Вздохнула и покачала головой. Сил как раз не осталось, одна надежда на ноги. Только и физически я выдохлась, пока добреду до жилья, наступит полдень нового дня. Нежить и борьба с болотной трясиной измотали, я с трудом передвигала ноги. Между тем, если сейчас же не перевязать того же Иствана, не обеззаразить его, да и свою кровь, лечить к утру будет уже некого.
Я напряглась и увеличила мощность огонька. Теперь видела, что некроманта изрядно потрепали.
Сколько костей у него сломано? Судя по тому, что боится пошевелиться, много. Это нежить или вихрь лича?
На лбу – кровоподтёк от удара. Крепкий у Иствана череп! Упал или ударили?
Весь в грязи, волосы слиплись и опять непонятного буро-серо-малинового цвета. Но это-то как раз волновало меньше раны на шее.
– Ноги, руки целы? Рёбра? – начала допрос я и попыталась вытянуть из себя хоть капельку энергии.
Истван молчал и кривился. Представляю, как ему больно.
Прикосновение к шее вызвало спазм мышц. Некромант вскрикнул, побелел и часто-часто задышал. Глаза слезились, но не от грязи.
– Сейчас, сейчас я попытаюсь помочь! – успокаивая, бормотала я и сама себе не верила.
Не могу наложить обезболивающее заклинание. Вижу, как он мучается, даже не пытается скрывать, вижу характерный мутный взгляд, капли пота на лбу – и не в силах оборвать эту пытку.
– Так, вода, чистая вода! – я лихорадочно размышляла вслух, в отчаянье оглядываясь.
Разве что снег… Ну да, снег! Тот, где нет трупов.
Эх, чистого на мне ничего, на дворе – ранняя весна, трава не выросла, а то бы ей перевязала. На первое время сошло бы, но чего нет, того нет. Даже волосы – и те в мерзких останках зомби!
Вспомнив о кисти костяка, выдрала её вместе с целой прядью – иначе никак и отшвырнула подальше. Облизала губы и решилась на опасную вещь.
Если проглочу хоть немного, слягу рядом с жуткой резью в желудке.
– Тихо, тихо, всё хорошо! – будто малому ребёнку шептала я Иствану и осторожно, стараясь не причинять лишней боли, положила пригоршню снега на рану.
Некромант взвыл и дёрнулся, едва не выбив мне локтем зубы. Инстинктивно, разумеется, а не из мести мучительнице.
– Дай умереть спокойно! – сквозь зубы процедил он.
– Не дам! – решительно заявила я и, придавив коленями его ноги, чтобы сильно не дёргался, продолжила очищать рану.
Истван шипел, стонал, ругался, обещал прикопать в свежей могиле, если выживет, – я не слушала. Одной рукой отбивалась от излишне активного раненого, другой убирала сгустки чёрной крови.
Кажется, я нечаянно надавила на сломанные кости, потому что некромант заорал благим матом, даже трепыхаться перестал, а потом заскрежетал зубами.
– Где? – мгновенно отреагировала я.
– Везде! Нет, доломай мне кости, чтобы целых не осталось! – зашипел Истван, сверкнув глазами.
Эмоции – это хорошо, значит, не умирает.
Оказалось, у некроманта сломано ребро и ещё одна рана на бедре, тоже серьёзная. Шутки шутками, а если задета артерия, дело дрянь!
Плюнув на всё, стянула куртку, вытерла руки о подкладку и попыталась, не раздеваясь донага, снять нижнюю рубашку. Это единственная относительно чистая вещь, хотя бы без трупного яда. Пойдёт на жгуты и бинты.
Истван с интересом наблюдал за моими акробатическими этюдами, даже стонать перестал. Вот они, мужчины! Даже перед смертью любопытно на женскую грудь взглянуть. Только я её показывать не стану.
Наконец, рубашка оказалась у меня в руках. Зубами разодрала её на полосы и повесила на ветку дерева. Затем наклонилась к Иствану, наполнила рот слюной и прикоснулась губами к ране. Похожим методом отсасывают яд змей, может, и тут сработает?
– Идиотка, сама скопытишься! – попытался оттолкнуть меня некромант, но не вышло.
Знаю, нехорошо бить раненого, но если он иначе не угомонится, приходится. А то действительно проглочу нечаянно трупный яд.
В рот будто вылили помои и содержимое уборной разом.
Рвотные спазмы следовали один за другим, но я мужественно боролась с ними и раз за разом сплёвывала вязкую слюну на снег.
Истван затих, закрыл глаза и не двигался. То ли вконец обессилил, то ли устал со мной бороться.
Я то и дело посматривала на цвет крови. Когда она вновь станет красной или бурой, можно будет смело отползти в кусты и опорожнить желудок.
Кожа Иствана осталась липкой и потной даже после мытья снегом. Прикасаться к ней не хотелось, но профессия обязывала. Придерживая его голову, снова и снова чуть ли не вылизывала рану и сплёвывала омерзительную массу.
На мгновенье показалось, будто некромант не дышит, и я испуганно отстранилась, затормошила его:
– Истван, Истван, держитесь!
Веки некроманта дрогнули и снова закрылись.
– Джено, – чуть слышно напомнил он. – Мне легче, некроманты ночью живучее.
– И рот прополощи, – чуть погодя, посоветовал Истван. – Немедленно.
Полоскать не пришлось: меня вырвало. Едва успела отбежать в ближайшие кусты, как желудок решил проблему с ядом. Но на всякий случай я наглоталась снегу и почистила рот. Даже трижды, для гарантии. Тем не менее, во рту всё равно остался гадкий привкус.
Кажется, Иствана тоже тошнило – от боли и яда. Во всяком случае, характерные признаки были.
– Давайте, станет легче, – я с готовностью обняла его за плечи, стараясь не нажимать на рёбра. Какое из них сломано, не знала.
– Не станет, – пробормотал некромант.
Он держался, не позволяя тошноте взять вверх, и я занялась перевязкой. Потянувшись за разодранной рубашкой, выбрала полосы почище и перебинтовала Иствану шею. Затем, не спрашивая разрешения, вытащила у некроманта нож и разрезала штаны.
Рана на бедре действительно оказалась серьёзной. Нанесли её не зубами, а каким-то острым предметом. Зато кровь чистая, без трупного яда.
На перевязку ушли почти все оставшиеся самодельные бинты.
Теперь ребро.
Расстегнула куртку и рубашку некроманта и начала искать сломанную кость. Её я зафиксирую тугой повязкой.
Так, это третье ребро справа. Перелом внутренний. Хорошо бы не в нескольких местах!
Перевязочного материала катастрофически не хватало, поэтому в ход пошла одежда Иствана. Тот не возражал, точнее, не противился. Глаза его вновь помутнели от боли, челюсти сжались.
– Простите, но во мне ни капли магии, – извинилась я. – Потерпите, пожалуйста!
Разумеется, прикосновение к сломанному ребру вызвало очередной стон.
Я постаралась всё сделать быстро. Перевязала как можно туже и застегнула на Истване куртку.
Беднягу таки вырвало. Даже дважды. Подозреваю, дело не только в яде, но и во внутренних повреждениях. Зато потом, вроде, полегчало, во всяком случае, взгляд Истван стал более осмысленным.
Расспросив, где может быть Джено, обещала скоро вернуться и поспешила на поиски второго мага. Почему не ушла раньше? Что толку найти человека и не оказать ему помощь? Да, Джено наверняка в точно таком же пограничном состоянии между жизнью и смертью, но это не повод бросить умирать Иствана. Их жизни равноценны, а, занимаясь поисками, а не лечением, не спасу ни одного.
Джено лежал на болоте посреди пожухлой травы за ёлочками. Сверху его придавил упырь. Мёртвый – маг вспорол ему живот.
Нежить оказалась тяжёлой, пока скинула, умаялась.
Первым делом приложила пальцы к сонной артерии. Пульс есть, но слабый.
И глаза так страшно смотрят, но не видят…
– Джено, Джено! – испуганно позвала я, стараясь докричаться до сознания. – Всё кончилось, очнитесь!
Маг не приходил в себя, и это пугало.
Может, Истван прав, и, приди я на пару минут раньше, успела бы спасти Джено?
Всхлипнула и попыталась найти следы ран. Искать пришлось недолго – вся грудь в крови, рука неестественно согнута…
Не давая себе погрязнуть в пучине отчаяния, вспомнила курс оказания первой помощи. Главное, чтобы Джено пришёл в сознание, а дальше… Дальше сломаю две палки и, опираясь на них, понесусь быстрее ветра, поборю усталость, сугробы и буреломы.
Или же?.. Винс, может, у паренька осталась капелька силы? Чтобы послать весточку, много не надо.
Пока думала, тело само делало нужные движения. Давить на грудную клетку нельзя, поэтому положила голову Джено себе на колени, внимательно осмотрела рот и начала помогать дышать.
Через пару минут пульс выровнялся.
Перевязать Джено, увы, оказалось нечем, но я вспомнила о сумке, забытой на островке. Там есть шарф. Если с сумкой ничего не случилось, Джено спасён.
Определённо, Макошь ко мне благоволила! Во-первых, я не провалилась в трясину, пока прыгала по кочкам. Лич, конечно, наполовину осушил её, но не целиком же, да и пустоты остались. Торфяники – вещь коварная. Во-вторых, сумка осталась цела, только сверху заляпана останками нопэров.
Бежать за чистым снегом и промывать рану было некогда, поэтому перевязала просто так, а руку трогать не стала. Пусть это сделает лекарь, а то неправильно срастётся или ещё больше поврежу. Я бы и ребро Иствана не тронула, если бы оно не мешало дышать.
Винс лежал там, где я его оставила.
Увидев меня, парень обрадовался, засыпал вопросами, как остальные. Обманывать не стала, рассказала всё, как есть, и попросила послать Авалону магическую весточку.
Силы у Винса нашлись, только подсказывать, как правильно сплести заклинание, пришлось мне: от пережитого у парня все не боевые чары из головы вылетели.
Всё, теперь оставалось сидеть, ждать и молиться, что помощь подоспеет вовремя.
Разом навалилась усталость, организм требовал отдыха.
Я рухнула рядом с Винсом, прикрыла глаза и сама не заметила, как погрузилась в тяжкий, глубокий сон.
Оказывается, можно спать и в таком месте: посреди Гнилой гати и горы трупов. Лежать, не в силах пошевелиться, ни о чём не думать и ничего не чувствовать.
Глава 10
Я очнулась на пропахшей табаком дохе. Рядом, тоже на чьих-то тёплых вещах, явно с крестьянского плеча, вповалку лежали настрадавшиеся мужчины. Все бледные, кто с зелёным, кто с серым, кто с синим отливом кожи.
В руку упирался нос Винса. Парень сладко посапывал. Это хорошо, значит, живой.
Занималась заря. Робкие лучи солнца румянили верхушки деревьев. Щебетали птицы, поскрипывали колёса.
Телегу трясло на ухабах. Да так, что иногда казалось – дух вышибет. С такой ездой врагов не надо! Понимаю, дороги такие, но раненым от этого не легче.
Видимо, маги без сознания, потому что стонов не слышала.
А Винс спит себе, ничего не замечает. Мне бы так!
Телега в очередной раз подпрыгнула, и я, набив пару синяков, села, потирая затылок.
– Проснулись? – с участием спросил сидевший боком ко мне мужчина.
Я его не знала, поэтому с интересом рассматривала. Немолодой, толстенький, с 'гусиными лапками' у глаз, он напоминал моего учителя словесности в Межене.
Зато лицо живо обернувшегося на голос Миклоса не могла не узнать. Он тут же начал выспрашивать, не болит ли чего, и всё недовольно косился на спутника.
Третий мужчина, возница, оказался простым горожанином.
Странно, я думала, нас заберёт сам Авалон. Или он занят Гнилой гатью?
Заверив, что не пострадала, только безумно устала, обессилила и перенервничала, спросила о тех, кому повезло меньше.
Вспомнился слабый пульс Джено, полные боли глаза Иствана. Дожили ли они до утра?
– Выживут, – авторитетно заявил мужчина с 'гусиными лапками'. – У меня не умирают.
Значит, он целитель. Раз так, волноваться, наверное, не стоит. Вряд ли Авалон послал за коллегами недоучку. Смерть двух сильных магов – невосполнимая потеря для Верешена.
– А где остальные? – вопрос я адресовала Миклосу.
– Скоро вернуться должны, – уклончиво ответил тот. – Ты ложись, поспи.
Странно, если они обследуют гать, почему нельзя прямо сказать об этом? Неужели Миклос думает, будто от упоминания о болоте мне станет дурно? А ещё говорят про женскую логику – мужская тоже иногда ставит в тупик.
Целитель, представившийся Золтаном, выпускником Блошской Академии магии, расспросил о ночных событиях и удивился, как троица вообще осталась жива. Я в ответ удивилась, откуда в Верешене взялся дипломированный специалист такого уровня. Блошская академия – заведение солидное, на равных конкурирует со столичной. Наша тоже не хуже, мы всегда в тройке лучших по итогам студенческой аттестации.
И тут Верешен… В таком городке обычно практикуют знахарки и обычные лекари, но никак не целители.
Оказалось, Золтан жил в Нийске. Авалон послал за ним, когда узнал, что маги при смерти, и целитель провёл пару неприятных часов в седле, пока не добрался до Верешена.
Первую помощь пострадавшим оказали подоспевшие по весточке Винса товарищи. Тот успел рассказать о моих подвигах, наверняка приукрасив.
– Вы ведь в одном доме с Истваном живёте? – поинтересовался целитель.
Я кивнула.
– Тогда вам указания оставлю. Будете следить, чтобы он по часам всё пил.
– А как же Вилма? – с трудом, но вспомнила имя невесты некроманта.
– Она его выхаживать станет. Всем работа найдётся, – улыбнулся Золтан и поправил сползший с Джено плащ.
У моста нас ждала делегация магов Башни духов. Заспанные, всклокоченные, они мерили шагами снег, в нетерпении посматривая на дорогу. Заметив телегу, маги встрепенулись и в мгновение ока оказались рядом.
– Вижу, вы тут самая здоровая, Рената, – вздохнул Авалон, пристально вглядываясь в лица раненых. – Если б знал, ни за что бы…
Он махнул рукой и отвернулся.
– Не корите себя, – попыталась я успокоить Авалона. Тот, несомненно, считал себя виновником несчастья. Не досмотрел, не оценил степень опасности, вдобавок, едва не лишил город некроманта. А в Верешене без такого специалиста нельзя.
Мы с Винсом – тоже головная боль. Именно Авалон отвечает за наши жизни и здоровье. Представляю, какой шум поднимется, когда власти узнают!
– Олух я, Рената, – вздохнул Авалон. – Знал ведь, лич объявился – и в Гнилую гать вас послал. Стреляный воробей – и так оплошал! Ладно бы по делу, а то ради бумажки…
Я кивнула, соглашаясь. Плата оказалась слишком высока.
Авалон заверил, Гнилая гать полностью безопасна. Лес они тоже прочесали и уничтожили все гнездовья нечисти.
Но о чём-то Авалон умолчал. Я чувствовала это по интонации, по тому, как он обменивался странными знаками с другими, будто требуя, чтобы они о чём-то молчали.
– А лич, он?..
– Никого не убил, к счастью, только звери пострадали. Где его жилище, не знаю, но точно не в Верешене. Будем надеяться, ушёл совсем, новый материал для экспериментов искать. На всякий случай я всё в Министерство магии сообщил.
Запоздалый страх накрыл с головой.
Стояла, смотрела, как маги осторожно вносят Иствана в дом, и слёзы текли по лицу.
Ноги дрожали. Меня всю трясло, пришлось даже сесть на крыльцо: стоять я не могла.
Тогда, на болоте, было не до истерик, а теперь, оказавшись в безопасности, я рыдала, уткнувшись в расцарапанные ладони.
Следы от когтей упыря почернели, но я стеснялась показать их целителю. Если до сих пор жива, ничего не случится, а тому же Иствану помощь нужнее. И обезболивающее заклинание наложить, и кости зафиксировать, и раны продезинфицировать, мазью обработать, перевязать. А ещё усилить регенерацию тканей, мелкие порезы заживить, порошки, питьё всякое приготовить… Всей специфики работы целителей я не знала, потому как, к счастью, до этого встречалась с ними лишь мельком, по пустяшным вопросам, вроде больного зуба.
– Что с ним? – по улице неслась раскрасневшаяся Вилма.
Оттолкнув Авалона, она кинулась к Иствану и, завидев, в каком тот состоянии, заголосила. Потом неожиданно замолкла, зло глянула на меня и прошипела:
– Говорила же ему: не помогай всяким! А теперь на лице Пишта ни кровинки, а эта кобылица…
– Рената ему жизнь спасла, – отрезал Авалон. – Вам бы её поблагодарить.
Вилма замолчала, захлопала ресницами, а потом, разревевшись, кинулась мне на шею, расцеловала в обе щеки и искренне извинилась. Я не сердилась на неё, сама бы подумала, будто любимый человек из-за беспечности заезжей аспирантки пострадал. Ведь Вилма не знала, что не я, а Авалон отправил нас в Гнилую гать.
Утерев нос рукавом, дочь суконщика проскользнула в дом.
– Ты бы тоже пошла, – тронул меня за плечо Авалон и заботливо помог подняться. – Или лучше давай ко мне прогуляемся. Настойка ещё осталась, самое то. Заодно выспишься без запаха лекарств.
Я не ответила, и главный маг Башни подсадил меня на телегу, взобрался следом сам и велел править к Переполошному переулку.
– Вот не знаю, – посетовал Авалон, – сообщать Ядвиге или промолчать.
– А Ядвига – это кто? – Рыдания, наконец, отпустили, но страх не прошёл. Всё мерещилось, будто полезут со всех сторон зомби. Я даже руки непроизвольно вскинула, собираясь защищаться. Чем только? Сил не осталось.
– Жена Джено. Они ведь не в разводе…
Тут Авалон заметил мои ладони и нахмурился.
– Рената, – неодобрительно покачал головой он и осторожно коснулся оставленных упырём царапин, – почему ты целителю не сказала?
Смутившись, пробормотала, что мелочно как-то, отвлекать человека по такому поводу. Ища поддержки, обернулась к Миклосу, но тот вероломно перешёл на сторону начальства.
– Рената! – Авалон продолжал хмуриться и требовал внятного ответа. Его не нашлось, поэтому пришлось просто отвернуться.
Авалон вспомнил беспечную молодость и заявил, что лично займётся моим здоровьем.
Возле дома Джено к нам присоединился Нар. Они вместе с Миклосом без лишних слов перенесли раненого наверх и уложили на кровать.
Нар обновил наложенное целителем обезболивающее заклинание.
Я предложила побыть с Джено, но Авалон запретил. В итоге у постели остался сидеть тот же Нар.
Возница любезно подвёз нас четверых до Башни духов.
Миклос растолкал Винса и спросил:
– Идти сможешь?
Тот кивнул и, пошатываясь со сна и нервного напряжения, побрёл вслед за нами к домику Авалона в саду.
Миклос же направился к конюшне. Куда он поехал, не знаю. Видимо, выполнять какое-то поручение Авалона.
– Ты как? – шёпотом спросила я Винса. Выглядел он не очень.
– Хорошо, – солгал Винс, баюкая сломанную руку.
Ох уж эти мужчины, никогда не признаются в собственной слабости!
Дождавшись, пока Авалон снимет охранные плетения, мы вошли в дом.
Бурча на молодёжь, 'которая других спасает, а о себе не думает', маг велел согреть воды и заняться Винсом. Сам же полез за аптечкой и обещанной настойкой.
Парень тяготился собственной беспомощностью и всячески пытался доказать, что справится сам. Но я не слушала. Молча нагрела воды и перетащила ведро в закуток за занавеску.
Ладони будто огнём горели. Не удержавшись, окунула их в холодную воду. Помогло.
Глянув на нас, Авалон отправил обоих мыться. Меня как наименее пострадавшую первую. Истван оказался прав, слизь и грязь смывались тяжело. Ладони жгло так, что тихонечко выла от боли. Но ничего, справилась, быстро натянула чужую чистую одежду и уступила умывальню Винсу. Пока Авалон приводил его в порядок, отыскала среди вещей парня чистую смену белья и осторожно подсунула под занавеску.
Авалон сам занялся переломом. Он оказался неплохим целителем: не только наложил обезболивающее заклинание, вправил кость и зафиксировал, но и прошептал регенерирующее заклинание. Я такого не знала.
Не забыл Авалон и о яде, заставив Винса выпить сомнительно пахнущую жидкость. По словам мага, она очищала кровь.
Уложив парня, Авалон занялся мной: налил настойки и обработал жирной мазью ладони.
Я тоже выпила целый стакан лекарства со вкусом горькой полыни и заторопилась домой. Авалон неохотно согласился, но взял слово сегодня же показаться Золтану.
Не повезло целителю, задержится в Верешене на неделю.
– Трупный яд – вещь коварная, – напомнил Авалон, – а вы всё хихоньки да хаханьки!
Руки зажили. О царапинах, оставленных упырём, напоминали только синие прожилки. Золтан обещал, к лету они исчезнут, а пока посоветовал ежедневно смазывать на ночь специальным составом.
Иствана денно и нощно опекала Вилма. Она готовила ему куриный бульон с клёцками – единственное, что позволял есть врач, обстирывала, перевязывала – словом, взвалила на плечи тяжёлую работу сиделки.
Если верить Золтану и Вилме, некромант шёл на поправку. Я к нему не заходила, да и дома практически не бывала: запах лекарств поневоле выгонял на улицу. Там как-то встретила Ядвигу – видную рыжеволосую женщину в дорогом, явно сшитом на заказ пальто и очаровательной вязаной шапочке. Она ругалась с молочником, который, по её мнению, пытался подсунуть несвежий творог.
За юбку матери цеплялась девочка – копия Джено. Так я и поняла, что передо мной супруга наставника.
Поздоровавшись, завязала с Ядвигой знакомство. Та тут же посетовала на безголового мужа, который совсем не думает о семье, и спустила всех собак на Авалона. По мнению Ядвиги, именно главный маг Башни виновен в расплодившихся в округе тварях.
– Сколько раз говорила: запросите карательную команду! Нет же, Авалон выговор получить не желает, на муже моём выезжает. Заманил в глушь, жизнь мою разрушил… – Ядвига вздохнула и удобнее перехватила корзину с продуктами. – Мой вам совет, Рената, не гробьте молодость на боевых магов! Все они плюют на семью, только о долге и думают. Вот полюбишь такого, намучаешься.
Я поддакнула. Просто так, чтобы поддержать разговор, и предложила помочь донести корзину. Судя по кругам под глазами Ядвиги, она ночами не спала, сидя у постели супруга.
– Спасибо, милая, но сама я. Такие мелочи, право слово, лишь бы Джено жив остался!
Проводив Ядвигу до Переполошного переулка, наведалась в Башню. Теперь, когда состав магов поредел, я иногда выполняла мелкую работу вместо Нара, который временно заступил на дежурство, замещая Джено.
Сегодня дел не нашлось, зато случайно подслушала разговор Авалона и Кристофа. Главный маг Башни советовал предупредить местных крестьян, с которыми тесно общался интендант, чтобы те не ходили поодиночке и не гоняли скотину в пустошь.
– Что, опять аномалия какая? – дожёвывая краюху хлеба с маслом и солью поинтересовался Кристоф.
Сколько видела его, всё не могла привыкнуть, что он маг. Ну как с такой комплекцией нормативы сдашь? Маги, они жилистые, а тут полненный, хоть и не толстый, без брюшка, мужчина. И вид у Кристофа тоже непрезентабельный, простецкий.
Наверное, интенданта в своё время пожалели и недоучкой послали заведовать местным хозяйством. А он после всем говорил, будто маг. Такое иногда случалось: студентов со справкой, то есть прослушавших неполный учебный курс, посылали работать во славу короны на должности, куда остальные не шли.
Положим, без начального знания магии в Башне духов делать нечего, а вот премудрости сложных заклинаний интенданту точно не нужны.
Я подслушивала, стоя за дверью. Знаю, в моём возрасте не положено, стыдно, но любопытство пересилило воспитание.
Авалон полагал, будто я ушла, поэтому говорил в полный голос и предельно откровенно. Осторожно выглянув из-за двери, видела, как главный маг очиняет карандаш. Помню, на столе уже лежал карандаш – значит, Авалону просто требовалось чем-то занять руки. А это верный признак волнения.
– Да нет, – Авалон отложил карандаш и задумчиво потёр переносицу. – Просто Тибор нашёл кое-что в лесу… Только следы, но интуиция подсказывает: скоро явится вся стая.
Кристоф тяжко вздохнул:
– Когда же это закончится? Вы убиваете, а они снова родятся!
– Места тут такие, – философски протянул Авалон. – В предгорьях ещё хуже, на еду времени нет.
– Главное, чтобы не напали. Джено не боец, Денес в дальний обход отправился…
Интендант снова вздохнул и, наконец, дожевал хлеб.
– Ничего, – успокоил Авалон, – поголовье мы изрядно сократили, вряд ли больше десятка оборотней в округе наберётся.
– По хуторам тоже смотрели? Полукровки опасны.
Кристоф намекал на то, что волкодлаки, как в народе называли этих тварей, иногда сходились с женщинами, даже жили с ними. В ходе таких связей появлялись на свет ложные оборотни, которые оборачивались только в новолунье, но причиняли не меньше беспокойства. Иногда они проявляли большую агрессию, нежели истинные волкодлаки.
– Проверяем, – коротко ответил Авалон.
Теперь понятно, почему ни одного боевого мага нет на месте.
Решив, что и так злоупотребила приличиями, отошла от двери и спустилась в подвал, к Эрно. Тот, наверное, соскучился, если духи способны испытывать подобные чувства. Шла просто так, без особой цели: после случившегося никак не могла заставить себя взяться за диссертацию.
