Текст книги "Башня духов (СИ)"
Автор книги: Ольга Романовская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 34 страниц)
Кровать разобрана: видимо, после нашего разговора Истван лёг спать.
Некромант занял глухую оборону. Скрестив руки на груди, упрямо молчал, не желая отвечать на вопросы, и глядел поверх голов присутствующих.
– Напился! – принюхавшись, процедила сквозь зубы Ядвига. – Конечно, отсюда и буйство… Перстень Джено верни и только попробуй не выпить то, что дам!
Тон магини не предусматривал отказа, но Истван огрызнулся и заявил: ничего он пить не станет, артефакт вернёт сам.
Ситуация принимала дурной оборот, атмосфера накалялась. Кажется, даже Авалон начал сомневаться в моей версии событий. Пришлось вмешаться и предложить радикальный метод решения проблемы. Существует заклятие правды. Оно сложное, нестабильное, но под силу теоретику. Авалон и Ядвига под присягой подтвердят, что я не применила такого заклятия, капрал это зафиксирует. Истван, разумеется, скажет правду – иного не дано, и ему не придётся давать показания в участке и ночевать на соломе.
Изложив свои соображения, замерла, ожидая реакции. Авалон и Ядвига идею добрили, а вот Истван встретил в штыки. Он заявил, что не позволит ставить на себе опыты из-за полоумной женщины, что его глубоко оскорбляют подозрения магов.
– Хорошо, – вздохнула я, – Авалон наложит заклятие на меня.
Главный маг башни почему-то воспротивился и попросил уйти, успокоить мать. Это оказалось сложным занятием, помог старый проверенный способ: успокоительный чай. Поддакивая словам мамы, списала поступок Иствана на алкоголь и уняла материнское сердце заверением, что некроманту хорошенько промоют мозги.
– Не цепляйся к нему, мам. У него трудный характер, но Истван хороший специалист. Мам, ты ведь добра мне желаешь, верно? – потягивавшая чай родительница кивнула. – Хочешь, чтобы я была самая-самая? Тогда просто не обращай на Иствана внимания. Не все же так хорошо воспитаны, как ты, а мне с ним работать. Не хотелось бы, чтобы Истван испортил мне жизнь. А если ты будешь его задирать, он непременно испортит. И никакими жалобами не исправишь.
– Рената, милая… – начала мама, но я опередила её.
Всё, хватит, пора и честь знать! Если всю жизнь терпеть, устанешь извиняться.
– Мама, я понимаю, ты очень меня любишь, но, пожалуйста, перестань трястись надо мной, будто над фарфоровой статуэткой! Если я сломала руку, посочувствуй, полечи, но не обвиняй других в том, что они не пожертвовали жизнью, чтобы этого перелома не случилось. У всего есть предел, у заботы о других тоже. Ты же пытаешься заставить других посвятить свою жизнь моему удобству. И как отреагируют на это люди? Правильно, накричат. Учись просить, мама, просить, а не приказывать. Если бы ты попросила, Истван бы помог. Теперь же мне стыдно, стыдно перед всем Верешеном за твоё поведение. Да и самой тебе разве приятно оттого, что все считают тебя вздорной, склочной женщиной?
Мама насупилась. Плечи поникли.
Крепко обняв, прошептала, что очень её люблю, просто давно выросла и прекрасно со всем справлюсь сама.
– Ты ложись, – указала на кровать, – не жди меня. Я вниз спущусь, узнаю, как там дела. После твоих фокусов придётся отпаивать успокоительным чаем всю честную компанию.
– Ох, Ната, я же за тебя волновалась! – вздохнула мама.
– Но переусердствовала, – заключила я, не позволив развить тему. Чувствую, мои доводы родительницу не убедили. Но хотя бы успокоилась, уже хорошо.
Солдаты к тому времени уже ушли, Ядвига тоже.
Авалон с Истваном сидели на кухне и тихо о чём-то беседовали. Даже не верится! Разгадка отыскалась быстро: в воздухе ещё витали частички заклинания. Маги-целители иногда накладывают такое на излишне возбуждённых больных.
Бочком протиснулась мимо стола и поставила чайник на плиту. Сейчас заварю некроманту тот же сбор, что и маме, ещё раз извинюсь и отправлюсь спать. Завтра же первым делом переселю родительницу в гостиницу и схожу к Ядвиге. Подумала и решила до сна отыскать Андора и помирить друзей. Нехорошо получилось.
Истван встал, отобрал у меня чайник и, смерив странным, чуть мутным из-за чар взглядом, бесцветным голосом сказал:
– Тип с кладбища убивал души тех странных покойников. Полагаю, чтобы не проболтались. Иной пользы от данного занятия нет. Две упустил.
Глава 23
Утром вставать не хотелось, потому что оно ничего хорошего не сулило. Я лежала, не открывая глаз, и просто слушала: иногда звуки способны рассказать не меньше, чем образы.
Кровать оказалась крепкой и достаточно широкой, чтобы выдержать двоих. Спали мы с мамой как близнецы-братья, то есть плечо к плечу, поэтому боялась пошевелиться, чтобы мама не начала новый виток заботы. Ума не приложу, как её угомонить! На такое способен только отец, но его рядом нет, а я для мамы не авторитет. Придётся пригрозить переквалифицироваться в боевые маги и уехать в Чёрные горы.
Ухо уловило мерный стук. Осторожно приоткрыла один глаз и убедилась: мама встала и готовит завтрак.
– Рената, дочка, ты проснулась?
Вот скажите мне, как она догадалась?! Кровать не скрипела, я не двигалась. А ещё говорят – маги… Мама безо всяких заклинаний безошибочно знала, чем заняты домашние.
Родительница тут же возникла в поле зрения с миской и вилкой в руках. Значит, будет омлет – одно из моих любимых утренних блюд. Мамин омлет – это вещь особенная, она немного изменила рецепт, добавила укроп, овощи и специи. Летом и осенью ещё грибы добавляет. Изумительно, аж слюнки текут!
– Ты прости меня, Наточка, я вчера переусердствовала, – мама энергично взбивала яйца с молоком. – Но это я любя, о тебе заботилась…
– Мам, мы с Истваном так хорошо сидели, пока ты не накинулась на него, – пробурчала я и поплелась умываться. – Вот зачем ты про убийство придумала?
– Так иначе эти олухи-солдаты никуда бы не пошли. И что бы ты ни говорила, лицо у твоего соседа зверское, такой запросто убить может.
– И убивает, по две штуки на завтрак, – хмуро пошутила я и ополоснула лицо.
Подняв голову, едва не вскрикнула, увидев в зеркале Эрно. Духи как упыри и вампиры в амальгаме не отражаются, значит, Эрно передо мной, а не позади.
Смутилась и торопливо поправила волосы. Я растрёпанная, хмурая, а тут мужчина, который нравится. Сразу хочется крикнуть: 'Погоди минутку!' и быстро нарядиться во всё самое лучшее, чтобы изгладить негативное впечатление от лахудры. Но это надо делать сразу же, а теперь бесполезно.
Надеюсь, мама не видит Эрно, а то придётся срочно бежать за нашатырём. Не переживёт она встречи с духом.
– Ты с ума сошёл?! – зашипела я, испуганно косясь на дверь. – Я не одна, а мама ни разу не магиня…
– Я соскучился, – простодушно ответил Эрно и улыбнулся. От этого я засмущалась ещё больше, разом почувствовав себя самой уродливой девушкой на свете.
И тут я вспомнила: сорочка! Я же стою в одной ночной сорочке, коротенькой, между прочим, а не в пол, и Эрно видит не только коленки, но и часть груди. Остальную нетрудно домыслить по очертаниям.
Краска залила щёки. Пискнув, я отвернулась и попросила не смотреть.
– Рената, если хочешь, я через часик вернусь.
Эрно тоже стушевался, осознав причину моего волнения, но, готова поклясться, фигуру оценил. Если будет врать, что смотрел исключительно в лицо, не поверю. Оно и понятно – мёртвый, но мужчина.
– У меня к тебе просьба, – прикрывшись полотенцем, снова обернулась к зеркалу. – Мне Истван занятную вещь рассказал, будто некромант с кладбища убивал души. Две спаслись, не мог бы ты их найти?
Дух кивнул и неожиданно произнёс:
– Какая же ты красивая! И как я завидую даже этому умывальнику, потому что он материален.
Промолчала и отвела глаза. А что говорить, если всё правда, и мы встретились не в то время и не в том месте?
– Рената, скажи мне… Только честно!
Эрно вплотную приблизился ко мне; серьёзный тон заранее настраивал на важность вопроса. В глазах, пусть они и выцвели, но сохранили возможность передавать эмоции, читалась смесь беспокойства, надежды и тоски. Кажется, я знаю, о чём спросит Эрно, только ответить страшно.
– Скажи, – уже тише повторил дух и отвёл глаза; слова давались ему нелегко, – если бы я был живой… Словом, как ты относишься ко мне? Просто иногда мне кажется… Или лучше попросить некроманта о вечном покое?
В последней фразе сквозила боль, такая, что по телу побежали мурашки.
Потупилась и в волнении провела пальцем по шкафчику.
Кончики ушей пылали, полотенце сползло, но меня это больше не волновало. В конце концов, Рената, какие у Эрно после жизни радости, кому, как не ему, видеть тебя в сорочке? Он ведь потрогать не сможет, никогда не сможет, сколько бы ни хотел, а другие держат тебя за руку, обнимают, даже целуют. Только… Только это, наверное, мучение – смотреть так и желать.
Эрно продолжал заглядывать в лицо, ожидая ответа. Дух заметно нервничал, опять теребил несуществующие артефакты на шее – видела краем глаза, когда осмелилась чуть приподнять голову.
'А могилу Эрно ты так и не раскопала, – с укором напомнила совесть, – не забрала ничего'.
Ничего, как только заживёт рука, пойду. Заодно земля станет мягче, одна справлюсь.
– Рената, не бойся обидеть, – ободрил Эрно, когда молчание слишком затянулось. – Это могут быть всего лишь мои фантазии…
– Да, – сдавленно прошептала я, уткнувшись лицом в шкафчик. Ужасно хотелось плакать, но там, за перегородкой, мама, она обязательно спросит, почему у дочери глаза на мокром месте. – Я дура.
– Это я дурак, – вздохнул Эрно. – Побыл бы подопытным экземпляром и всё. Но нет же, я начал с тобой разговаривать! А после… после это стало сильнее меня, Рената, сильнее этой бесовой привязки. Тогда, на кладбище… Прости меня, я постараюсь как можно реже показываться на глаза, потому что у нас нет будущего. Тебе нужен человек, живой человек, а не дух.
Не выдержав, всё же расплакалась и замотала головой.
– Нет, не исчезай! Ты мне нужен, очень нужен.
Эрно слабо улыбнулся и пообещал найти пропавшие души.
А я задумалась о личе. Пожалуй, обрадовалась бы, повстречав его. Только что предложить взамен за исполнение желания?..
– Ещё раз прости, – пробормотал Эрно и натянуто улыбнулся, явно чтобы унять мои слёзы. – Зато я тебе всю жизнь помогать смогу. К сожалению, только знаниями, но… Не плачь, Рената, мы ведь не на похоронах!
Кивнула и утёрла рукой слёзы. И то верно, мне только что признались в любви, а я рыдаю. Ему ведь больно от моих стенаний, в два раза больнее, потому как Эрно винит во всём себя.
Так мы и стояли, вернее, я стояла, а Эрно парил в воздухе, глядя друг другу в глаза. И молчали – о чём ещё говорить в такую минуту?
– Рената, ты скоро? – из пелены безвременья выдернул голос мамы. Я совсем о ней забыла.
Попросив Эрно на время уйти, быстро привела себя в порядок и прошмыгнула на кухню.
Накладывая омлет, мама намекнула на то, что мне пора бы сменить жильё. Мол, с таким соседом никакой диссертации не напишешь. Пропустила замечание мимо ушей и осторожно так намекнула: я эксперименты разные провожу магические, не удобнее ли родительнице устроиться в гостинице? Та, разумеется, запротестовала: кто же обо мне, горемычной, позаботится? Пришлось пойти на крайние меры и позвать Эрно.
Дух в нерешительности завис над столом, бросая на меня недоумённые взгляды. Закралось подозрение, что Эрно никуда не улетал, ждал под дверью, готовый появиться по первому зову.
Мама едва не выронила чашку. Открыв рот, она с минуту недвижно, будто парализованная, смотрела на Эрно, а потом дрожащим голосом спросила:
– Рената, что это?
– Призрак, – как можно равнодушнее ответила я. – Мне тут главу для диссертации дописать надо, вот и приманиваю местную бестелесную материю. Я предупреждала.
Мама закатила глаза и тихо сползла с табурета.
Неужели переборщила?
Испуганно вскочила, налила в стакан воды и плеснула на маму. Та всё не приходила в себя, и я, коря себя за непозволительную шалость, лихорадочно заметалась по кухне. Конец этим бесполезным телодвижениям положил Эрно. Он просто пощекотал излюбленным способом ухо и прошептал: 'Успокойся, она уже пришла в себя'.
И точно, мама открыла глаза и простонала: 'Макошь, да что же это твориться-то?'.
Эрно благоразумно исчез, поэтому, поохав, родительница после третьей чашки успокоительного часа пришла в себя и, о чудо, согласилась переехать. Но с условием: она мне готовит, и вечером мы вместе пьём чай.
Не веря в столь быструю победу, пообещала сейчас же договориться о комнате и, чмокнув мать, засобиралась к Ядвиге.
Открыла дверь и обомлела – на полу валялся пожухлый букетик, завёрнутый в бумагу. Подняла его и первым делом ознакомилась с посланием: 'Тебя искал Кристоф. После обеда нужна на кладбище. Не забудь о Ядвиге: она шею свернёт. Обратно, так и быть, прикручу, но зомби учёную степень не получают'.
Второй букет от Иствана. На этот раз без извинений. Хорошее средство у Ядвиги, если некромант с утра не выставил меня за дверь!
– Ой, кто это тебе подарил? – мама с любопытством взирала на цветы. – У тебя завёлся тайный поклонник?
Сама хотела бы знать. Не в характере Иствана делать такие сюрпризы. Невольно напрашиваются выводы, только Вилма в них не вписывается.
Задумалась, вспоминая, когда в последний раз видела дочь суконщика. Вроде, неделю назад. Выглядела она обычно, сидела у Иствана. Так что не сходится, Рената. С другой стороны, Истван к тебе явно потеплел.
Отложила решение вопроса с цветами на потом и поспешила к Ядвиге.
По дороге вспомнила: Андор! Я ведь собиралась помирить давних приятелей. Магистр ждать не станет, уедет в Столиду с грузом на сердце. А я останусь виноватой, потому что до моего появления оба мага хорошо проводили время. Порой засомневаешься, не врёт ли пословица, может, действительно женщина к беде.
Заодно решу вторую проблему – переезд мамы. Присмотрю комнату, сговорюсь о цене и о переносе вещей. Что бы там мама ни думала, просить знакомых не собираюсь – хватит, они и так теперь косо смотрят.
Ох, представляю, что устроит Ядвига и как замордует Истван на кладбище! Точно отыграется, заставит вместо себя работать. И уж точно не станет помогать с некромантом.
У гостиницы всегда кипела жизнь. Она, как почтовая станция и булочная, служила источником новых сплетен. Гости, правда, Верешен не баловали, но горожане всё равно совершали променад у полинявшей вывески с тремя подковами: вдруг объявится кто? Вот и теперь застала у питьевого колодца пару девушек на выданье. Они старательно изображали, будто заняты разговором, а сами то и дело стреляли глазками по окнам второго этажа.
Потеплело, и я впервые отважилась выйти на улицу без верхней одежды. Мама нарядила меня в платье в цветочек – видимо, впечатлилась букетом, – и укутала в шерстяную кофту. Улицы просохли, и я, наконец, вытащила из сундука туфли. У меня есть примета: как только надеваешь каблуки, наступает весна. Вот и добралась она до Верешена.
Девицы у колодца оценивающе покосились на меня. Видимо, полагали, будто я тоже пришла на смотрины невест. Сами они нарядились в пух и прах, мёрзли, но мужественно демонстрировали свои прелести.
Хмыкнула и пожалела болезных. Андор женат и разводиться не собирается.
– О, Рената! – меня со всего размаху обняли за плечи и поцеловали в щёку.
Возмутитель спокойствия пах хвоёй и душистым мылом.
Обернувшись, встретилась с блестящими, довольными глазами Миклоса. Правильно, кто ж ещё мог позволить себе обнимать меня на виду у всего Верешена? Теперь маг и вовсе обнаглел: руки переместились на талию и тесно привлекли к себе. Значит, Миклос всё ещё не оставил надежд завоевать неприступную крепость.
Заёрзала, пытаясь высвободиться, – куда там! Нахал развернул к себе и с нахальной улыбкой уставился в глаза. Чёлка Миклоса падала на моё лицо, щекотала лоб. Не выдержала и смахнула её. Ещё влажная – значит, маг откуда-то вернулся.
– Как дела с оборотнями? – стараясь не показывать беспокойства – это только распаляет подобных молодчиков, они питаются девичьим стеснением, как вампиры кровью, сразу дала понять, разговор пойдёт о деле.
– Нет больше оборотней, – с гордостью заявил Миклос и наклонился. Поцеловать меня задумал? И наверняка специально именно здесь, при свидетелях, чтобы до полудня весь Верешен невестой Миклоса назвал. Пустить слух легко, а вот опровергнуть… – Мы загнали стаю и всех положили. Ну, почти всех, – поправился маг, – но один в поле не воин.
Интересно, кто же сбежал? Уж не мой ли? Так, по-свойски, называла оборотня, которого некогда спасла от мучительной смерти, и который в свою очередь спас меня от того же. Но я знала, встреться мы снова, волкодлак вцепился бы в горло. Натура у них такая, нечисть, она и есть нечисть. Пощадит оборотень только в сезон свадеб и то, если женщина приглянулась. Бывает, конечно, и у них любовь, но это не мой случай.
– Миклос, что ж вы за маги такие, раз опять оборотня упустили?
Вот так, щелчок тебе по носу, самоуверенный нахал.
Маг нахмурился, а потом заявил:
– Его коллеги отловят, мы им весточку послали. С этой комиссией дела нормально не сделаешь. А ты к кому с утра собралась?
– К мужчине.
Не выдержав, ударила Миклоса по рукам. Увы, тот и не подумал отпускать, прижал ещё крепче и, дразня, коснулся губами моих губ.
– Перестань, Рената, – его шёпот щекотал кожу, – не изображай недотрогу, лучше замолчи и открой ротик.
У всего есть предел, у моего терпения тоже. Если Миклос полагал, что ему всё дозволено, он глубоко ошибался.
Маг взвыл, согнулся пополам и схватился за живот.
Я же задумалась, останется ли на локте синяк. Может, девушки-теоретики и не сильны в боевой магии, не обладают должной физической силой, но приёмам самообороны нас обучали.
– Думай, что делаешь, Миклос, – посоветовала я и вошла в гостиницу.
Ох, как бы маг не отомстил! Он ведь не успокоится, пока своего не добьётся. Знаю, можно пожаловаться Авалону, но, надеюсь, сама справлюсь.
Хозяина за стойкой не оказалось, поэтому, не теряя времени даром, поднялась по лестнице, справедливо полагая, что если Андор ещё не уехал, то собирает вещи. Наверняка он единственный постоялец, найду быстро.
Оказалось, 'Трём подковам' несказанно повезло: хозяин сдал аж три комнаты. По очереди извинившись за нежданный визит перед торговцами, нашла, наконец, Андора. Тот, как и предполагала, давно позавтракал, но отчего-то не спешил укладывать вещи.
– Рената? – Андор удивлённо вскинул брови.
Он сидел за столом и что-то писал видавшим лучшие времена пером.
Кивнула и замялась на пороге, не зная, как начать разговор. Дело деликатное, нельзя сразу в лоб.
– Как матушка? – Андор встал и предложил сесть на единственный стул.
Обстановка комнаты оказалась ещё более убогой, нежели моя. Хозяин не тратился на мебель, видимо, полагая, что постояльцам всё равно на чём спать. Да и если поломают, не жалко. Узкая кровать под серым покрывалом, сосновый стол, такой же стул, вешалка для одежды и умывальный закуток. Из уюта – только жёлтые занавески на окне. Вряд ли мама согласиться на такую скромную, казённую обстановку, но жить под одной крышей с ней однозначно нельзя.
Поблагодарила за заботу и извинилась за вчерашнее.
– Где вы ночевали? Простите за столь нескромный вопрос…
Рассмеялась и заверила, ничего неприличного в вопросе нет.
– Ночевала я у себя, мы с Истваном нормально поговорили. – И, решившись, добавила: – Напрасно вы за меня вступились, с другом поссорились. Не стоило. И не уезжайте вот так, не простившись с Истваном. Он вчера нормально отреагировал, моя мама даже солдат довела, и сама я, признаться, иногда готова её убить.
Андор улыбнулся:
– Добрая вы девушка, Рената, только ничего не поняли. Он вам сказал?
– Что сказал? – не поняла я.
– Понятно, – разочаровано протянул Андор, – тогда мне тем более нужно молчать. Не беспокойтесь, Истван заходил уже, и мы душевно поговорили. Он бы не позволил мне просто так уехать – не первый год знакомы, не один пуд соли съели.
Слава небесам, одной проблемой меньше! Но интересно, что такого должен поведать Истван? Меня распирало любопытство, однако знала, Андор ничего не скажет.
– Вы уже слышали? – магистр подошёл к окну и мимоходом накрыл исписанный лист промокательной бумагой. Я не обиделась, сама бы так поступила: неприятно, когда кто-то пусть и случайно читает твои письма.
– О чём? – насторожилась я, предчувствуя, что речь пойдёт не о бытовых мелочах.
– Как, Истван и об этом умолчал? – нахмурился Андор. – Он ведь точно в курсе, сейчас с местными магами Башню осматривает. Меня прогнал, – усмехнувшись, покачал головой магистр, – сказал, негоже в некромантские дела вмешиваться.
Так, это уже интересно. Уж не за этим ли ищет Кристоф? Только бы никого не убили! Стоп, случись несчастье, Верешен бы гудел, но всё спокойно.
– Руку вашу посмотреть можно? Я, конечно, не целитель, но прикладная магия обязывает кое-что уметь. Правда, потратился с утра на Иствана, однако кое-что ещё могу.
Стало неловко оттого, что незнакомый человек предлагает помощь, проявляет столько сочувствия. Заметив моё смущение, Андор заверил, всё в порядке, я его не обременю. Магистр планировал задержаться в Верешене и по мере скромных сил облегчить работу друга.
– Измотали его вконец! – посетовал Андор, закатав рукава. – Рената, проследите, чтобы сегодня выспался. Понимаю, он упрямый, но вы женщина, уговорите. Иначе отправится Истван к своим подопечным со своей неуёмной энергией. Знаю, он на кладбище сегодня собирался, какие-то замеры делать… Сходите вы, кого-то из магов возьмите. Могу и я составить компанию.
Кивнула, плохо представляя, как можно повлиять на Иствана. Разве подмешать в чай снотворное. Андор прав, конечно, чтобы выздороветь, надо беречь себя, а не прыгать по могилам и пить стимуляторы.
Магистр осторожно ощупал сломанную руку и попросил расслабиться. Я покорно прикрыла глаза и заученно начала дышать животом – магов учат и такому. Помогает успокоиться, но, к несчастью, не в полевых условиях.
По коже пробежала волна тепла, и я невольно зажмурилась. Наговаривает на себя Андор, он отлично врачует.
Магистр между тем всё сильнее и сильнее сжимал повреждённую кость. Казалось бы, она должна была раскрошиться, но нет.
– Я сниму обезболивающее заклинание, потерпите?
Кивнула и тут же взвыла в голос.
Вспышки боли постепенно стихали, пока не превратились в лёгкое неудобство.
Рука будто усохла: спал отёк.
– Ну вот, – Андор стряхнул с пальцев золотистые частички, шумно выдохнул и утёр пот со лба. – Полностью перелом я, конечно, не залечил, но лубок можно снять. Главное, не напрягайте руку, и всё заживёт через пару недель.
Сердечно поблагодарив магистра, спустилась вниз и переговорила-таки с хозяином. После пары минут препирательств мне удалось снять маме светлую тёплую комнату с нормальным набором мебели. Обошлось это дороже, но чего только не сделаешь для близкого человека?
Вопреки опасениям, Миклос не подкарауливал на улице. То ли обиделся, то ли понял, что вёл себя отвратительно. Мы ещё поговорим на этот счёт. Если нахал полагает, будто подобное поведение нормально, он глубоко ошибается.
Долго думала, куда направиться первым делом: к Ядвиге или в Башню? Меня снедало любопытство, мучил рой догадок и подозрений. А ещё я досадовала на Иствана. Почему некромант ничего не сказал, почему не разбудил, если случилось что-то важное? Он ведь не маг Башни, однако ушёл туда, помогать Авалону.
Андор намекнул, это связано с некромантией. Либо кого-то убили, либо вновь объявился инферн. В первое не хотелось верить, второе вызывало новые вопросы. Андор – магистр магии, уверена, он справился бы с инферном, не подвергая себя опасности. Однако Истван выставил его, значит, точно так же поступил с другими магами. Забрал энергию и занялся чем-то специфическим. И тут я снова возвращалась к первому, страшному предположению.
Но почему тогда Верешен не стоит на ушах?
Поразмыслив, решила сначала заглянуть в Переполошный переулок. Джено наверняка в курсе последних событий.
Ядвига встретила меня недовольным ворчанием, грубо ухватила за здоровую руку и потащила в комнату.
– Сколько можно тебя дожидаться! – бурчала она. – Делать мне больше нечего, только тебя ждать!
Джено встретил меня приветливой улыбкой. Он не лежал в постели, а сидел в кресле и читал книгу. Джено, определённо, шёл на поправку и летом вольётся в наши стройные ряды. Скорей бы! В борьбе с некромантом каждый маг на счету.
На пальце Джено поблёскивал перстень. Значит, Истван вернул его, как и требовала Ядвига.
Не позволив мужу переброситься со мной и парой слов, госпожа Молнар занялась лечением. Дочку при этом выставила за дверь – погулять. Как выяснилось, для того, чтобы без зазрения совести честить меня, засранку, которая переполошила весь город.
– Думаешь, легко было Иствана успокоить? – шипела Ядвига, деловито разминая пальцы. – В него будто злой дух вселился! А ведь в Верешене некромант нужен – нет же, твоя мать ему нервы мотает! Истван и так не подарок, а вчера… Без Авалона не управилась бы, даром что после болезни. Зато сегодня заходил тихий, серьёзный. О тебе напомнил, между прочим. Руку давай!
Приготовившись к новой порции боли, сняла повязку и аккуратно положила больную руку на стол.
– Яда, не зверствуй! – нахмурился Джено. Он приподнялся и пристально следил за женой.
Вопреки опасениям, Ядвига действовала мягко. Её пальцы невесомо порхали по больному месту, плетя иллюзорную кость. Вершок за вершком, и в воздухе возник дубликат моей руки. Поразительное мастерство!
– А теперь глубоко вдохни и потерпи, – попросила Ядвига и соединила искусственную руку с настоящей.
Слёзы брызнули из глаз. Я заорала благим матом и едва усидела на стуле. Зато после пары минут кошмара сломанная рука перестала висеть плетью и обрела былую подвижность.
– Всё, – Ядвига встала и направилась на кухню. – Смотрю, до меня уже почаровали, поэтому заживление пошло быстро. Тяжёлое не носи, а так пользуйся на здоровье. А теперь марш в Башню!
Покосилась на Джено и прочитала в его глазах сочувствие.
– Не обращай на неё внимания, Яда не в духе.
Сомневаюсь, чтобы Ядвига когда-то пребывала в хорошем настроении. У неё такой характер, обижаться бесполезно, можно только пожалеть Джено. Что-то не везёт местным мужчинам с жёнами! Оставалось надеяться, Тибору повезёт больше, летом погуляем на его свадьбе.
Всё ещё не веря, что перелом зажил, осторожно согнула и разогнула руку, и попыталась выпытать у Джено подробности 'башенной тайны'. Тот покачал головой и вздохнул: увы, его ни во что не посвятили.
Башня духов встретила меня тишиной. Даже Винс не вертелся на ступеньках. Не зная, куда идти, позвала Эрно. Тот с готовностью объявился и посоветовал подняться в библиотеку.
На ступенях лестницы сидел Кристоф и что-то писал в толстой потрёпанной тетради. Он снова напоминал боевого мага – значит, в башне неладно.
– Рад, что вы пришли, – сухо поздоровался Кристоф и поднялся мне навстречу.
Взгляд непроизвольно остановился на накопителе, болтавшемся поверх рубашки интенданта. Зависть – плохое чувство, но я бы за такое многое отдала.
– Истван уже там, пойдите, тоже взгляните.
– А что случилось? – я подозрительно покосилась на дверь библиотеки.
– Пропала пара редких книг, и подкинули труп человека с рыбой во рту. Истван пытается его оживить и выпытать, кто убил беднягу.
– Местный? – с замиранием сердца спросила я.
Вот и сбылись худшие опасения! Кристоф покачал головой и снова углубился в свои записи. Я же, тяжко вздохнув, толкнула дверь и шагнула в библиотеку.
