Текст книги "Чужая душа - потемки (СИ)"

Автор книги: Ольга Романовская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 30 страниц)

Ничего, человек сильнее яблока, поэтому я боролась. Обливалась водой, глотала ее, но подлавливала коварные хвостики: за них хватать удобнее, нежели за бока.

Моя тактика принесла плоды: я обыграла соперника. Утёрла лицо и подмигнула Лаэрту, мучившемуся по соседству. Даже послала воздушный поцелуй, чтобы подбодрить.

Забава увлекла, и через пару минут я снова купалась в тазике.

Веселье кончилось тогда, когда судьба столкнула нос к носу с Лазавеем. Преподаватели тоже не гнушались ловли яблок и соревновались наравне со студентами.

Стушевавшись, лихорадочно раздумывала о том, не солгать ли, что мне надоело, а потом заметила Тшольке за спиной Лазавея и изменила решение. Никуда я не уйду, продолжу веселиться и даже выиграю. Не всё на улице Осунты праздник!

Только глаза всё время норовили остановиться на лице магистра. Тот не слепой, заметил, но истрактован иначе:

– Всё в порядке, Агния, это всего лишь игра.

Он решил, что я опасаюсь выиграть, буду поддаваться. А боюсь-то совсем другого.

Так, а Тшольке не понравилось, что Лазавей назвал меня по имени. Мелочь, но приятно.

Магистр уступил мне право первого яблока. Не стала спорить, но едва не проиграла: от волнения никак не могла ухватить черешок, зато едва не стала русалкой. Меня даже вытаскивать собрались, чтобы не захлебнулась, но справилась.

Дальше дело пошло лучше, я расслабилась и вошла во вкус.

Когда яблок осталось мало, каждый норовил ухватить более удобное, не дожидаясь, пока оно достанется сопернику. Кончилось тем, что я и Лазавей столкнулись лбами. В итоге яблоко благополучно юркнуло под подбородок магистра, а мы изрядно хлебнули воды.

Откашлявшись, Лазавей рассмеялся:

– Прыткие же пошли студенты, поперёк преподавателя в пекло лезут! Мухлюете вы, Агния, торопитесь.

– А как не торопиться, если остальные яблоки мелкие, – парировала я.

Руки за спиной затекли, но сдаваться не собиралась. Потому что сейчас мы равны, а я хочу выиграть. На глазах у Тшольке: теперь всё буду делать ей назло. И раньше её не любила, а теперь и вовсе.

Когда я только успела по уши вляпаться? Вроде сначала замужем была, потом измену Хендрика тяжело переживала, затем с Алоисом отношения налаживала, демонический учила… и возмущалась в кабинете Маргариты, как посмела Осунта мечтать о мужчине, младше неё. Видимо, уже тогда тайком думала не о том.

Ладно, сейчас не место и не время выяснять, когда заболела, а нужно решать, что с этим делать. И вытащить-таки это бесово яблоко!

Замечтавшись, не заметила, что которую минуту стою столбом. Очнулась, когда Светана похлопала меня по плечу, тихо спросив:

– С тобой всё в порядке?

Вместо ответа деревенским 'журавлём' нырнула в воду, но поторопилась, потеряла равновесие и уронила таз. Ладно, если б просто уронила, так облила Лазавея, больно ударилась животом и подбородком. Вода в лёгких – не в счёт, откашляться никак не могла.

Соревнование прервали.

Лазавей легко, за считанные мгновения, избавился от шнурка на запястьях и присел рядом со мной, скрючившейся, содрогающейся в кашле. Судя по всему, ему привиделось что-то серьёзное, раз он не бросил на попечение Светаны.

Подруга протянула мне платок:

– Кровь вытри.

Ой, так я лицо в кровь разбила? Когда только успела?

Спазмы перестали сотрясать горло, зато живот и подбородок ныли.

– Отведите её к магистру Аластасу, – обратился Лазавей к Светане.

– Не надо, всё в порядке, – красная, как свёкла, пробормотала я.

Магистр мокрый, как мышь, одежду нужно менять, а то сквозняки, зима на дворе, простудится.

– Я же вижу, что нет, – резко возразил Лазавей и протянул руку.

В недоумении уставилась на него, и магистр пояснил, что хочет проверить, нет ли ушиба.

– Да, неуклюжая корова! – на сцене возникла Тшольке. – Хочешь, провожу её к лекарю?

Лазавей промычал что-то неразборчивое, которое можно было трактовать и как 'да', и как 'нет'. Он осторожно положил ладонь мне на живот, слегка надавил, спросив, не стало ли больнее?

Не стало, и все с облегчением выдохнули.

Светана отвела меня в сторону, усадила на скамью и, причитая, начала приводить в порядок.

Синяк на лице – лучшее украшение девушки? Вряд ли. А мне предстоит с ним ходить.

Сказать, что расстроилась, – промолчать. Выть хотелось, и я тихонечко разрыдалась, отвернувшись, чтобы не портить праздник.

Подошёл Лаэрт, прервавший ради меня участие в соревновании, сел рядом, обнял и заверил, что магистр Аластас всё уберёт. Ну да, конечно, станет он такими пустяками заниматься!

Оттого, что опозорилась на глазах тех двоих, которые меня волновали, стало ещё горше. Встала и заявила, что ухожу. Праздник закончился, пойду к Марице.

Друзья в один голос начали отговаривать, а потом Светана, убедившись, что барану рога не распрямишь, направилась за кем-то из магов. С укором бросила Лаэрту: 'Сам бы мог!'

Эльф виновато развёл руками: не проходили такого пока, на третьем курсе только лечебная магия, как раз перед полевой практикой.

– Она очень переживает, уйти хочет, – донеслись до меня торопливые слова подруги.

К кому она обращалась, не видела: сидела, отвернувшись.

– Из-за такого пустяка? – удивился Лазавей – его-то голос узнаю. – Что за ребячество! Госпожа Выжга, явите нам свой лик, и мы избавим его от ненужных украшений.

Смущённая, повернулась, извинилась за то, что облила его.

Магистр отмахнулся и коснулся моего подбородка. Пара движений, лёгкое пощипывание кожи, шёпот Лазавея – и Светана восхищённо охнула.

Улыбнувшись, магистр погладил кончиком пальца по щеке и заверил, что могу смело смотреться в зеркало.

– Эдвин, Эдвин, если ты не вернёшься, нам засчитают проигрыш, – послышался голос Тшольке. Рассекая людские толпы, она направлялась сюда. – И госпожу Выжгу захвати, если она играть собирается. Таз магией укрепили, может не бояться купания.

– Пойдёмте? – кивнул в сторону играющих Лазавей.

Мотнула головой: засмеют ведь.

– Агния, ничью хотите? – продолжал уговаривать искуситель. – Вы ведь хорошо играли, чего вдруг? Никто уже и не помнит об этом инциденте.

Подошла Осунта, мельком глянула на меня и прищёлкнула пальцами: одежда моментально высохла. Повторив приглашение продолжить игру, она увела магистра, что-то шепнув ему на ухо. Лазавей рассмеялся в ответ и на мгновенье обнял её. Готова поспорить, что Тшольке рада была б из платья выскочить от счастья.

Желание уйти было сильным, но я переборола его. Поправила воротничок, вытерла слёзы и заставила себя улыбнуться.

Разумеется, на меня смотрели – а как же иначе, событие вечера, неуклюжая студентка, но я целенаправленно шагала к тазу с яблоками. Если не выиграю, все с косточками съем.

Дело двигалось споро: яблоки раз за разом оказывались в моих зубах. Войдя в раж, не замечала ничего и никого вокруг, доказывая, что вовсе не плакса, а боец.

Партию с Лазавеем мы переигрывали. От ничьей гордо отказалась, заявив, что победами не разбрасываюсь.

Магистра позабавил мой боевой настрой. Он не поддавался, сосредоточенно выискивал глазами удобный плод, а затем пытался его ухватить.

И вот осталось всего одно яблоко.

– Ваша очередь, Агния, но всё равно не вытянете, – подтрунивал Лазавей.

– А если вытяну, тогда что? – парировала я. – Вы освободите меня от наказания?

– Ничего, просто продолжите барахтаться в холодной воде.

Помнил ли магистр о том, что пообещал на Омороне? Кажется, помнил, потому что не стал интересоваться, что я имела в виду. И предстоит мне собирать эти проклятые сущности…

Сосредоточилась и предприняла попытку укротить яблоко. Не вышло. Не получилось и у Лазавея.

Но я упрямая, собралась и поймала его под аплодисменты собравшихся. Хлопал и магистр, заверив, что ему ничуть не обидно.

Лучшей в Академии, впрочем, я не стала, но настроение улучшилось. После пунша – так особенно.

Победитель – студент четвёртого курса с Факультета активного чародейства – получил целую кадушку яблок и теперь не знал, что с ними делать.

Начались танцы, во время которых забылась, вспомнив вечеринку в Школе иных, забралась на стол и зажигательно отстукивала ритм каблучками. Справедливости ради, не я одна стремилась к небесам, оказавшись в хорошей компании.

Со стола меня стащил Лаэрт и закружил в замысловатом эльфийском танце. Я не поспевала за другом, ноги смешно болтались в воздухе, выписывая па по собственному желанию и разумению. Потом меня выловил Липнер, ещё какой-то парень – и понеслось…

В конце праздника объявили танец, на который дамы приглашали кавалеров. И я решилась. Пунша внутри плескалось достаточно, сердце и разум пришли к согласию.

Лазавей стоял неподалёку. Без Тшольке. Он не танцевал, а беседовал с магистром Тревеусом, деканом нашего факультета.

– Разрешите вас пригласить, – чтобы не передумать, на одном дыхании выпалила я.

Магистр обернулся, недоумённо глянул на меня. Не расслышал? Может, и к лучшему? Тихо уйду и потанцую с Лаэртом, если эльфа никто не занял. Даже если и так, кавалер найдётся: я у стенки не застаиваюсь.

– Вы что-то хотели, Агния?

– Танец, Эдвин, – подсказал декан. – Ты сегодня популярен: целая очередь выстроилась.

Обернулась и заметила пяток девиц разного возраста, пожиравших глазами магистра. Воистину, он не испытывал недостатка в женском внимании! Нет, в Академии есть пара других преподавателей, от которых студентки млеют, но вот Лазавей… Привлекательный, всё же, чертяка!

Подумала: 'Вдруг откажет?', и сердце сжалось.

– Девичий танец, да? Хорошо, давайте. Рад, что пришли в себя.

Радостная, довольная, вручила ему ладошку и вздохнула.

Не хотелось, чтобы танец кончался, чтобы Лазавей отпускал меня. Вот бы его пальцы вечно лежали на талии, а я касалась его рубашки и шерстяной жилетки.

Тогда, во время танца, приняла решения попытать судьбу. Если служебные романы не запрещены, то возможен роман и со студенткой. Я ведь не за экзамен или зачёт, он мне нравится. Вот поступлю как Магнус – и всё, не отвертится.

Хихикнула, представив возможную сценку по насильственному привлечению внимания, и начала подбирать декорации.

– Агния, у вас лукавый вид. Что-то задумали?

– Что вы, разве я могу? – захлопала глазами в ответ. Хорошо, что мысли Лазавей читать не умеет.

– Ещё как можете! Оморон с вашим участием до сих пор снится.

– И в каких снах? – вопрос был на грани приличия.

– Кошмарных, русалка, – рассмеялся магистр. – Попортили же вы мне крови!

– Как всякая женщина, – невинно пожала я плечами. – Все женщины кровь портят, даже пословица есть.

Лазавей не стал спорить и в последний раз закружил в танце среди других пар.

Как оно вышло, сама не знаю, очевидно, сделала неосознанно. Так или иначе, я умудрилась на пару минут тесно прижаться к магистру. Осознав, тут же отпрянула, благо музыка смолкла, но Лазавей, конечно, заметил.

– И что это было, Агния? – нахмурившись, поинтересовался он. – Попытка досрочно сдать заведомо сложный для вас предмет?

– Нет, что вы! – вспыхнула я и с чувством оскорблённого достоинства продолжила: – Всегда сама всё сдавала и сдавать буду. Или раз смазливая девушка с Общеобразовательного, то только через постель могу? Так, по-вашему?!

Последние фразы выкрикнула, сделав достоянием широкой общественности. Неудивительно, что на нас с интересом посматривали и перешёптывались.

Магистр молчал, приходя в себя после такого эмоционально заявления. Со стороны выходило, будто он предложил мне сдать предмет в собственной спальне, а я отказалась.

Развернулась на каблуках и собралась гордо удалиться, но Лазавей придерживался иного мнения, ухватил под руку и потащил к двери. Судя по всему, разговор предстоял длинный и тяжёлый.

– Агния, какая муха вас укусила? – магистр остановился за одним из столбов, в относительно укромном уголке. – Вы опять за старое? Хотя бы представляете, какие слухи поползут?

– Никакие, – буркнула я. – И никто меня не кусал, вы сами спровоцировали.

– Я?! А кто во время танца… Да, и глаза не отводите! И не говорите, будто оно случайно.

– Случайно! – раскрасневшись, выпалила я. – Мужчину одного вспомнила, замечталась – довольны? Или вам не так уж и противно было? Кто меня 'русалкой' назвал?

Лазавей закатил глаза и шумно втянул в себя воздух. Потом процедил:

– И что ещё пришло в вашу голову, госпожа Выжга? Сначала вы рвались меня лечить, потом пытались покалечить, затем копались в чужой постели… И как, что вы ещё выкинете?

– Ничего, – насупилась я. – И не копалась я ни в чьей постели, просто заметила волос и…

– Просто заметили, да? Тоже случайно, сам в руки потянулся?

– Хотите правду? – не выдержала и снова перешла на повышенные тона. – Отец сказал, что вы с Тшольке спали, а я не поверила. Довольны? Спокойной ночи, магистр Лазавей. То, что экзамен по вашему предмету не сдам, уже поняла. Благодарю за вылеченный синяк.

Меня душила обида. Оказавшись одна, посреди вороха шуб и курток, бесшумно разрыдалась, уткнувшись в стену.

Я его люблю, а он в мою сторону больше не посмотрит. Опозорилась, провалилась в его глазах ниже всех демоновых кругов.

Слёзы оборвала мысль о том, что Лазавей сейчас обсуждает меня с Осунтой, обнимает её, может, даже целует. Ночевать наверняка будут вместе…

Стукнув кулаком по стене, торопливо оделась и нырнула в ночь, но направилась не к Студенческому дому, а к домам преподавателей. Устрою засаду у крыльца Лазавея и проверю, не преувеличила ли Тшольке степень их близости. Может, я напрасно мучаюсь, и они только пару раз переспали.

Возлюбленная и мимолётная любовница – вещи разные. И методы борьбы с ними тоже разные.

Глава 23

Предместье – состояние перед местью.

NN

Платье выбирала тщательно, красуясь перед зеркалом, проверяя, хороша ли. Даже Хендрик в своё время не заслужил такого внимания. Но то муж – а тут мужчина, которого предстоит завоевать и отвоевать у другой женщины.

Содержимое кошелька искушало купить ещё бельё, чтобы оно кокетливо выглядывало из выреза, но идею пришлось отложить до весны: если стану щеголять гусиным декольте до пупа, точно отправят в 'жёлтый дом'.

Зато шапочку прикупила новую. И сапожки. Бедняга Магнус, знал бы, на что я спустила деньги! Нет, не все – такую сумму с непривычки в магазине за один день не оставишь. Да и мне есть хочется, так что сдерживаем порывы души.

Светана подозрительно глянула на гору свёртков и поинтересовалась, не собралась ли на чью-то свадьбу. Ответила отрицательно – и заработала вопрос не в лоб, а в глаз:

– Для мужчины наряжаешься?

Посвящать подругу в дела сердечные не стала, отшутилась сезонной сменой гардероба. Нет, Светане я верила, просто кому приятно любить безответно? А она ведь жалеть станет или, что ещё хуже, помогать. Нет, сначала проверю, не приснились ли нежные чувства, выясню, как низко пала в глазах Лазавея, и только потом посвящу во всё Светану.

Первого учебного дня ожидала с трепетом.

Как и намеревалась, пришла во всём новом и утянула подругу на третью парту. Та сразу смекнула, что я что-то замышляю, и выдвинула ультиматум: расскажи, или обижусь.

– Обожди, Светана, – прошептала я, напряжённо поглядывая на дверь. – После лекций.

Светана хмыкнула и нарисовала в тетради сердечко со знаком вопроса. Вспыхнув, поспешила его вырвать и выбросить – и в это время вошёл магистр Лазавей.

Побледнела и покраснела одновременно, укрывшись за тетрадью. Как девочка? Как девочка, только наш последний разговор без стыда не вспомнишь.

Почувствовала его взгляд и расправила плечи, заставив себя оторваться от пустого конспекта. С минуту смотрел – то ли оценивал, то ли думал, что со мной делать.

Решившись глянуть на Лазавея, заметила у него в руках ящичек вроде столярного. Магистр поставил его на стол, поздоровался, представился и сообщил, что нам предстоит изучать – теорию сущностей.

– Агния Выжга! – Я аж подпрыгнула от неожиданности. – Семестр только начался, а вы уже где-то витаете. Посторонние мысли – за дверью, а теперь думайте об учёбе. Не соблаговолите ли встать и помочь мне?

Голос Лазавея не понравился: раздражённый, холодный. Надежда на то, что сцену на празднике забыли, рухнула.

Встала и засеменила к преподавательскому столу.

– Каблуки советую носить поменьше: на практике с такими делать нечего. И обороняться тоже не от кого, – заметил магистр, не оценив стараний во имя красоты. Заодно напомнил, как я его этими каблуками била. М-да, плохо дело, но женщины – народ упрямый.

– Если хотите, чтобы я носила низкий каблук, буду, – елейным голоском протянула я. – Туфли снять?

– Балаган заканчивайте. Что в Школе иных о сущностях говорили?

Ничего. Вернее, 'чего', но я не помнила. Те крохи материала благополучно вылетели из головы, но признаваться в этом не собиралась:

– То, что они существуют. Мы другим занимались.

– Ясно, – разочаровано протянул Лазавей. – А я-то думал, вы вместо меня вводную лекцию проведёте. Ладно, побудете помощницей. Аккуратно откройте ящик и по очереди выньте оттуда все предметы. Сначала покажите их аудитории издали, потом обнесите ряды и оставьте по одному на парте.

– Только, чур, в карман не класть и шаловливые ручки не распускать! – предупредил магистр студентов.

С интересом щёлкнула двумя замками и открыла крышку. Внутри обитого тканью сундучка оказались колбочки, коробочки, баночки и мешочки. Одни легче, другие тяжелее. Взяла первый попавшийся и чуть не уронила – горячо!

– Осторожнее! – подстраховал мою руку Лазавей. – Это огонь, чистая субстанция огня, одна из сущностей.

Вгляделась в багровую колбу, силясь уловить внутри трепетание языков пламени. Кажется, что-то есть. Колба то краснеет, то темнеет и неравномерно нагревается.

Магистр терпеливо дожидался, пока я налюбуюсь на первую сущность, затем попросил показать всем.

Один за другим вытаскивала и демонстрировала предметы, дивясь, сколько же разных сущностей на свете, и заранее предвкушая все трудности, которые придется переживать на третьем курсе. Как вычленить чистое вещество, скажем, из грозового воздуха, понятия не имела. Или как добыть образец межмирного хаоса?

Поблагодарив за помощь, Лазавей разрешил сесть на место и сам собрал наглядные пособия.

Дальше неторопливой рекой потекла теория. Скучная, как всякий вводный материал, и запутанная. Меня она интересовала мало, но поневоле старалась не упустить и слова.

Волосы сегодня я распустила, и они эффектно ниспадали на плечи и спину. Не сами, конечно, а под моим чутким руководством. Неудобно? Но Лазавей стоит жертв.

Наконец лекция закончилась, а я отважилась на решительный шаг.

Тактика завоевания Магнуса себя оправдала, так что тут надлежит применить нечто похожее, с поправкой на статус и характер магистра.

– Магистр Лазавей, можно вопрос? – торопливо закинула тетрадь с угольным карандашом в сумку и поспешила к преподавателю.

– Да, конечно. Слушаю.

– Какой учебник вы посоветуете, чтобы сдать предмет?

Лазавей коротко рассмеялся:

– Хороший вопрос от помощницы библиотекаря! Уж не вам ли, госпожа Выжга, знать, какие книги есть в хранилище.

– Но я же их не читала.

– А хотите? Честно. Думаю, что нет, поэтому хватит стандартного учебника и хорошего конспекта.

– Мне будет мало, – со вздохом печально протянула я.

– Из-за того инцидента? – приподнял брови магистр. – Зверствовать не стану. Как понимаю, это всё – он кивнул на моё платье, – попытка попросить прощения. Хорошо, что вы осознаёте свою вину.

– Да, – я низко опустила голову, – я виновата, но вы меня спровоцировали.

– Агния, – прервал меня Лазавей, – давайте не будем, а то всплывёт еще что-то нехорошее.

– И что же? – вырвалось в сердцах. – Всего лишь ваши домыслы.

Развернувшись, буквально вылетела из аудитории и поспешила укрыться в туалете. Определённо, нужно что-то делать, а то в глазах магистра который раз выгляжу полной идиоткой.

Перерыв был небольшим, поэтому вдоволь повыть на судьбу и горемычную себя не удалось. Ополоснув лицо водой, вылезла на божиц свет и тут же юркнула обратно за дверь.

Что за напасть, какая нелёгкая принесла сюда Осунту? И ждать, пока она выйдет, в туалете не будешь.

– Госпожа Выжга, вам там плохо? – Тшольке просунула голову в дверь и зыркнула на меня. – По какому поводу истерика? Залетели, что ли?

Злость подступила к горлу, и я прошипела в ответ:

– Может, ваши студентки и ведут неразборчивую личную жизнь, но это их проблемы, не мои. Оставьте, пожалуйста, меня в покое!

– С удовольствием, если б не Эдвин… не магистр Лазавей. Что ты там у него натворила?

А, вот оно как! Магистр беспокоился и попросил Тшольке выяснить, что да как. А ведь это маленькая, но победа.

Улыбка скользнула по лицу. Позволила себе свысока глянуть на Осунту: за неё, небось, не тревожатся. И раз ей поручают утешать студенток, то не любят. Какой мужчина пошлёт любимую женщину успокаивать другую?

– Ничего. Разве у вас в эти дни такого не бывает? Ах да, у боевых магов нервная система другая, – на кураже перешла грань, открыто надсмехаясь над Тшольке. – Хотя у Маргариты, Маргариты Ксержик-Тайо, всё на месте.

– Язык прикуси, малявка, – помрачнела Осунта. – Жаль, что тебя нежить в Ишбаре не убила!

Едва не ответила, что мне тоже жаль, что её в Омороне не забыли, но промолчала, бочком протиснулась мимо магички и поспешила на следующую лекцию. Её мы со Светаной благополучно прослушали, обмениваясь записками.

Подруга решила, что очаровать мужчину проще, если выглядеть краше соперницы, и если эту самую соперницу опозорить. За это я была обеими руками и, как наиболее сведущая в магии из нас двоих, взяла самую ответственную часть плана на себя.

Военная кампания заняла два листа и была расписана по мелочам, но могла закончиться для исполнителей грандиозным скандалом с вызовом к ректору и паковкой вещей.

Затея, безусловно, идиотская, придумала её Светана, когда я в сердцах написала, что космы бы Тшольке повыдёргивала. Изначально подруга и вовсе предлагала порезать платья соперницы, но от этой идеи отказались. В общем, пошла я на поводу у молодого поколения: Светана-то на год и три месяца младше, двадцать один летом исполнится. А мне двадцать два в апреле. В этот раз-то отпразднуем, а то в прошлом году не до того было.

Детская выходка? А и пёс с ним! Осунта тоже в туалете себя некрасиво вела, не как подобает преподавателю. Зато сколько удовольствия от мести получу!

Светана обязалась достать у Каируса, нашего гнома-завхоза, что-то липкое. Идеально – дёготь, которым издавна расписывали ворота ведьм – чем не намёк, да и сути Осунты соответствует, но сойдет и любая другая вязкая или красящая субстанция.

Изначально мне предстояло испачкать расчёску магистра Тшольке. Только как до сумки добраться? Поэтому я засомневалась: стоит ли игра свеч. Да и больно глупо. Может, лучше всё-таки вымазать дёгтем порог дома или окно Осунты? Это не просто выходка, а целое послание.

Ведьмы испокон веков мужиков очаровывали, уводили и губили, а их жилища означенным способом помечали. Заодно и отдохновение женскому сердцу: чужая красота да репутация подпорчены, потому как ведьма обязательно измажется в дёгте, а сельчане расписной домик заметят.

К осуществлению плана приступили во время большого перерыва.

Я выследила гнома и, убедившись, что он занят починкой парт на втором этаже, вернулась к подруге.

Серьёзным препятствием стала дверь подсобки. Но шпилька и смекалка творят чудеса, особенно если чуть-чуть подправить магией. От огня металл видоизменился, изогнулся нужным образом.

Ох, ну и беспорядок же тут!

Пока Светана мужественно сражалась с бедламом и искала что-то трудно отмываемое, я стояла на страже, всем видом изображая скучающую за книгой студентку. Для этого расхаживала туда-сюда по холлу, а не каменела возле двери завхоза, привлекая ненужное внимание.

– Готово! – победоносно шепнула подлетевшая сзади Светана и хихикнула.

Что ж, теперь моя партия. Помнится, сказала, что надеялась на магию? Так она мне не поможет, разве что волосы Тшольке подпалить. Но в нашем узком кругу считается, что я магичка. Видимо, потому, что у Светаны с колдовством хуже – а ведь на первом курсе одинаково мучились. Не без гордости, тайком, прикрывая ладонью, зажгла в воздухе огонёк и потушила. Достижение, однако! И сфера защитная тоже уже не дырявая выходит.

Теперь бы научиться каким-нибудь атакующим заклинаниям, а ещё охранным… Эх, планов громадьё!

Стоп, а ведь магия-то как раз понадобиться: я ведь знаю, как снять охранное заклинание. Оставалось надеяться, что оно такое же, как у Ксержика или в библиотеке. Заодно и безопасно, шума не подыму. Подозрение тоже не падёт: кто ж знает, что меня таким вещам обучали, они в программе первого семестра Школы иных не значились.

Рассказала Светане, та одобрила изменённый план, и мы, примерные студентки, поспешили на последние пары.

Перед обедом пришлось пережить пару неприятных минут, расплачиваясь за наплыв нежных чувств. Хорошо, что хоть выкрутилась, не опозорилась на всю Академию.

Мы шагали в столовую, когда заметили Лазавея. Он беседовал с кем-то из старшекурсников, обсуждая курсовую работу. Хотели незаметно проскользнуть мимо, но не вышло. Магистр краем глаза вычленил меня из толпы и попросил задержаться.

Скрывая волнение: неужели Каирус прознал, кто ограбил его каморку, – подошла. Осторожно, из-под ресниц оценила выражение лица Лазавея: нет, вроде не сердится. Значит, немного пофлиртую.

Смущённую улыбку вымучивать не пришлось: сама коснулась губ. Стояла и любовалась профилем магистра: его аристократическим носом, коротко подстриженной бородкой, аккуратными усами, завитками волос за ушами, полоской кожи над воротником рубашки…

Почувствовав, что перешла границы, отвела взгляд. Какая разница, Лазавей всё равно стоит перед глазами. Так и тянет прикоснуться.

Услышав смешок, спохватилась. Неужели я в открытую мечтала?

Щёки налились румянцем, а входная дверь манила доступностью.

Старшеклассник лыбился, стреляя глазами в мою сторону. Значит, это он сдал с потрохами. Глазастик бесовый, преподавателя бы слушал!

– Что-то не так? Лучшая защита – нападение.

Студент стушевался и промолчал. Зато не промолчал Лазавей.

– Как знать, – протянул он. – Пару минут назад казались умалишённой.

– Неужели слюни пускала? – деланно бравурно поинтересовалась я и на всякий случай глянула под ноги: нет ли лужицы.

– Стояли с открытым ртом и блаженной улыбкой. Дар предсказаний проснулся?

Выяснилось, что провидцы с таким же дурацким видом делают предсказания.

С облегчением выдохнув, заверила, что не грезила судьбами мира, а лишь своей собственной – предвкушала обед.

Лазавей намёк понял, отпустил студента и занялся мной. Как оказалось, Осунта нажаловалась ему на грубую студентку, и магистр теперь решил прочесть мораль.

Я ёрзала, гадая, чем всё это кончится, потом не выдержала и спросила, почему Тшольке наябедничала третьему лицу, а не разобралась сама.

– То есть, по-вашему, всё нормально? – нахмурился Лазавей.

– Так магистр Тшольке тоже не белая и пушистая. О своём хамстве она вам не рассказала? Я сидела, плакала, а она… она пришла и назвала меня… – тут я эффектно вздохнула и всхлипнула. Душещипательная ложь не придумывалась, поэтому предпочла сыграть на дрожащих губах.

В свете вновь выявленных событий задуманная ребяческая выходка казалась полностью оправданной. Какими методами с тобой, такими и ты. Уж после того, как Осунта науськала на меня Лазавея, я в долгу не останусь, таким же выпадом, но по-своему отвечу.

Магистр задумался, очевидно, решая, кому из двух женщин верить, потом задал прямой вопрос, от которого заюлила как уж на сковородке:

– Агния, что с вами происходит? И почему вы так не любите Осунту Тшольке?

Низко опустила голову и пробормотала, что просто не сошлись характерами.

– Допустим. Но творится-то с вами что? Бросаетесь из одной крайности в другую, хамите, закатываете истерики, несёте чушь, провоцируете неприятности… У вас какие-то проблемы?

Меня подхватили под локоток и отвели в сторону, чтобы не мешать студенческому потоку, устремившемуся к дверям.

Лазавей так смотрел в глаза, был так мил, что я едва не призналась. Одёрнула себя в последний момент.

Если тебе нужна жалость – говори, любовь – добейся её.

– Просто волнуюсь. Вы же знаете, в Школе иных произошёл один неприятный случай… Запоздалая реакция, только и всего.

Магистр кивнул, кажется, удовлетворившись ответом. А я, воспользовавшись моментом, стащила волос с его рубашки. Говорят, если положить под подушку, то милый о тебе думать будет. Безусловно, это всего лишь суеверие, но так велик соблазн!

Пообедав, не стала заходить к Марице, чтобы не терять время, и поспешила к домам преподавателей.

Калитка на день не запиралась, так что без проблем попала на 'запретную территорию'. Впрочем, мой жетон, как показала практика, прекрасно справлялся с этой преградой. Использовался он для активации и дезактивации охраной магии библиотеки.

Отряхнула юбку от снега – в парке намело, хоть его и регулярно подметают – и огляделась, припоминая, где живёт магистр Тшольке. То, что её нет дома, знала точно: Светана доложила, что она воркует с Лазавеем, гуляют на свежем воздухе. Из-за этой парочки и мела сугробы подолом, чтобы на глаза не попасться. Была и другая причина избегать тех двоих: не могла видеть рядом с Лазавеем Осунту. Больно, обидно и противно. Зато придавало сил для мести.

Так, а вот и искомый дом. Клумбы, припорошённые снегом, с уныло торчащими из него стеблями трав. Знакомое крыльцо.

Воровски оглядевшись по сторонам, подошла к двери и подтвердила догадки: защитный контур активирован. Я ощущала его, хотя и не касалась досок. Что ж, попробуем снять.

Сосредоточилась и повторила процедуру, которую десятки раз проделывала в Ишбаре. Уже в разочаровании прикусила губу, собралась уйти, пока никто не заметил, когда магия перестала щипать пальцы. Не веря, положила ладони на дверь – ничего!

Так, теперь оставалась самая малость – разобраться с замком.

Видимо, Тшольке не боялась воров, потому что не стала мудрствовать с запором. Один из ключей подошёл и к её входной двери, даже неинтересно.

Заслышав голоса, едва успела юркнуть в прихожую и затаиться, пока маги пройдут мимо.

Времени мало, а хочется так много! И план осуществить, и дом осмотреть, и проверить, не ночует ли здесь Лазавей.

Крадучись, на цыпочках скользнула вверх по лестнице: спальня на втором этаже.

Казалось, что меня слышно на улице. Мерещились чьи-то шаги, голоса, а сердце билось так, что пора бы взлететь.

Осмотрелась и направилась к комоду. Как и предполагала, нашла там бельё. Красивое, новое, ещё ни разу не надеванное. Оно-то и стало объектом мести, так как покупалось для Лазавея. Обычное-то я не тронула, а кружевное щедро полила олифой – именно её добыла Светана.

Аккуратно подцепила чистую пару трусиков и, использовав как перчатку, перемешала содержимое ящика, чтобы уж точно всё слиплось и испачкалось.