Текст книги "Демон в шоколаде. Зимний бал в академии (СИ)"
Автор книги: Ольга Райская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)
– С «Алли» твоей! – гневно выдохнула и насупилась, вызвав улыбку гадского лорда. – И не смей ее так называть!
– Не буду! – в тон мне серьезно кивнул демон.
Временная слабость отступила. И я осторожненько попыталась сползти с коленей.
– Не ерзай! – меня снова усадили по-прежнему. – Ты меня отвлекаешь, Валери. Я слишком остро реагирую не только на тебя, но и… В общем… Малх! Я мужчина, Лери!
Вон оно что! Можно подумать, тайну открыл!
– А ты – желанная женщина. Поэтому, прошу, посиди спокойно. – И, знаете, я села.
Очень спокойно села. Даже дышать старалась через раз. Желанная женщина… Это как родниковая вода после утомительной пробежки по зною, это как пушистый свежий хлеб для голодного путника, это как ответ на молитву, для того, кто очень ждет и надеется. Я ведь ждала, все время ждала этих слов именно от него, потому что… Да потому же, почему и ревновала его, и злилась, и думала постоянно. Снарк, ты втюрилась! Втрескалась в своего собственного жениха!
– С Алли… – начал Эммерс, осекся и тут же поправился. – Извини. С Алантой мы познакомились в академии, куда я прибыл для обучения, едва мне исполнилось пятнадцать. В первый же день я, сын простого воина, умудрился ввязаться в драку с наследником престола горных эльфов. Парень оказался не из робких. Отделали мы друг друга знатно. Но и жаловаться на меня, как заведено у многих аристократов, он не стал. В общем, через месяц мы уже были друзьями, не разлей вода.
– Этим эльфом был Салмелдир? – уточнила я.
– Да. Мы с Друлаваном дружим очень давно, и многое пережили вместе, – улыбнулся Эммерс. – В каких только проделках мы с ним не участвовали, страшно вспомнить.
– А Аланта тоже училась с вами?
– Не совсем. Я учился на стихийном, Друл – на боевом. Пришлось переводиться к нему, чтобы жизнь не казалась скучной и пресной. На отделении общей магии училась невеста Салмелдира. Ее звали Эйрил. Пожалуй, я не встречал девушки красивее, честнее и добрее, чем она.
Я невольно поерзала. Мне не нравилось, что Эммерс так восторженно отзывается о другой женщине. Не знала, что могу быть такой собственницей.
– Тогда не встречал, – тут же поправился Сеттар, заметив мое недовольство. – Ведь тебя еще не было. Друл знал Эйрил с детства, их семьи считали союз между ними делом решенным. И, как ты понимаешь, невеста Салмелдира часто проводила время с нами. И однажды привела с собой подругу. Эйрил попросила нас быть добрее с девчонкой. Дракониха происходила из довольно древнего, но давно обедневшего рода. Ее семья была настолько бедна, что Аланта, а речь идет именно о ней, выглядела фактически нищенкой и служила объектом насмешек для адептов своего факультета. Друл согласился, а мне было наплевать, я просто поддержал приятеля. С того момента подруга Эйрил так и держалась с нами. Молодость, проказы – есть что вспомнить. А потом объявили бал. Как-то вечером, проходя темным коридором из библиотеки к своей комнате, я услышал тихий плач. Мне стало любопытно, тем более, что голос показался довольно знакомым. У окна сидела расстроенная Аланта. Она ревела из-за ерунды, у нее не было платья, чтобы появиться на балу. Наверное, все девчонки мечтают о танцах и красивых нарядах.
Да, Эммерс прав. Все девушки мечтают о первом бале, о первом танце с партнером, о первом поцелуе. И платье… Платье имеет очень важное, даже решающее значение, ведь встречают по одежке. Мне ли не знать? Я очень понимала ту юную Аланту из далекого прошлого. Кажется, ее понимал и молодой Сеттар.
– На следующий день я отвез ее в город, купил платье и туфли. Не шикарные, но вполне приличные, чтобы появиться в них на празднике, – продолжил рассказ Эммерс. – Поверь, Аланта мне даже не нравилась. Просто жаль девчонку стало. С того момента она не давала мне прохода, поджидала, подкарауливала, на виду у всех вешалась на шею. Возможно, я бы поступил с ней решительно и отшил навязчивую девчонку, но Эйрил очень просила этого не делать. Чтобы не огорчать друзей, я просто скрывался, едва замечал эту прилипалу в поле зрения. Несколько месяцев игры в прятки вспоминались со смехом. А потом все внезапно закончилось, Аланту забрал отец, сосватав ее за какую-то важную шишку в Северных землях. Прошло много лет, прежде чем мы увиделись с ней вновь. Лет сто, если не ошибаюсь. Я тогда преподавал, а она вдруг появилась в той же академии.
– Доучиваться приехала? – ехидно поинтересовалась я. Сеттар смерил меня внимательным взглядом и довольно хмыкнул.
– Нет, преподавать приехала, по приглашению ректора. Самое удивительное, ее уровень магии возрос. Когда мы вместе учились, Аланта не подавала особых надежд. Так, середнячок. Но ведь от женщин и не ждут великих свершений…
Я недовольно закряхтела и поерзала. Эммерс рассмеялся.
– Валери, ты особенная, понимаешь? Но, даже если бы ты оказалась самой обычной, то для меня – все равно была бы особенной. Запомни это, девочка. Прошу тебя, – последние слова он почти прошептал, касаясь моих губ, и я чувствовала – не врет, и раньше не врал. Только не договаривал и зря. Переплелись наши судьбы настолько, что не должно быть между нами секретов. Никогда.
Мы целовались так медленно и сладко, что почти вылетела из головы дракониха с ее тайнами и странностями.
– Подожди! – уперла ладошки в грудь демона. – А имя ее нового рода тебя не насторожило?
– Лери! – Сеттар закатил глаза. – Северные драконы объединяются в кланы. Имя рода – это имя клана, а Риш-Танин большой клан. Конечно, я должен был учесть все варианты, но мне и в голову не могло прийти…
– Эммерс, но вы же с ней хорошо знакомы. Неужели, она ничего не рассказывала о своей жизни, о семье?
– Валери, до недавнего времени разговоры с дамами меня занимали меньше всего!
– Что и с ней? С ней тебя тоже не разговоры занимали? – ну нельзя же так с живым чело… элементалем!
– Валери! С Алантой меня связывал короткий отрезок моей юности, потом работа. Мы никогда не были любовниками, если тебя именно это интересует! – Интересует, еще как! Но я в этом под страхом смерти не признаюсь! – О личном мы практически не говорили. Разве что… Как-то она обмолвилась, что рано овдовела.
– Но… Разве она не должна была последовать за мужем? – с этими древними с ума сойдешь! Нюансов и обычаев больше, чем их самих осталось.
Сеттар же принялся терпеливо мне пояснять:
– Если бы они были предназначенной друг другу парой, то да. Больше ста лет, лишившись половины души, никто не живет. Мой отец умер через пятьдесят лет, после смерти матушки. А я бы умер там же, на полигоне, если бы потерял тебя сегодня, – он глубоко вдохнул, выдохнул, видимо, успокаиваясь, и с намеком посмотрел на мои губы, но я строго покачала головой, и тогда демон продолжил: – Но когда брак скрепляется ритуалом, то в случае смерти одного из супругов просто разрывается вязь. Я же тебе говорил, что жениха для Аланты нашла семья. Значит, это был брак по расчету. Теперь она просто свободная женщина…
– Которая имеет виды на моего жениха! – продолжила за него я.
– Лери! Моя Валери… – Сеттар обнял и немного помолчал. – После того, что случилось сегодня, я постарался по своим каналам разузнать об Аланте больше, но этого недостаточно. Могу с уверенностью сказать, что ее женихом был…
– Я знаю, кто был ее мужем. Мужем, Эммерс, не женихом. И что увела его моя бабка, тоже знаю.
– Откуда?
– Ноэлла Воеллон оставила дневник, Вас мне его принес, а я прочитала.
– Расскажешь, что там написано?
– Обязательно и даже покажу, если захочешь. Сразу после того, как ты мне выложишь все, что знаешь об Аланте и элементалях.
– Я почти все рассказал. О том, что Аланта была той самой брошенной невес… женой, узнал только сегодня. Если бы я только знал это раньше, близко бы не подпустил ее к тебе.
– Ее и правда сильно обидела Ноэлла.
– Этот факт не оправдывает обиды, которую Аланта затаила на всех элементалей. Валери, найти свою половинку мечтает каждый, но везет не всем! К сожалению, история знает редкие случаи, когда кто-то из пары, связанной ритуалом, вдруг встретил свою половину. И это все. Понимаешь? Это все!
– Нет, не понимаю, – честно призналась я.
– Ты еще слишком юная, моя девочка. Зову природы невозможно сопротивляться. Партнер все равно уходит к своей паре, а второй – обязательно остается несчастным. Потому что ритуал разорвать может лишь смерть. Раньше я осуждал тех, кто уходит, а теперь…
– А теперь? – тихо спросила я, думая, конечно, о несчастной Ноэлле.
– Теперь нет. Когда встречаешь свою половину, мир стремительно начинает меняться. Он наполняется красками. Ты вдруг осознаешь, что и не жил, не летал, не дышал до нее. Невозможно остаться с тем, с кем связан лишь ритуалом. Магия души, магия сердца намного сильнее всех известных заклинаний. Я только сейчас это понял. Потому что это невозможно понять, не почувствовав.
– А сейчас почувствовал? – знала ответ. Конечно, знала, но любая женщина очень ждет этих слов. И не важно, есть у нее опыт или нет.
– А сейчас у меня есть ты, и я не собираюсь тебя терять.
– А я не собираюсь теряться, что будем делать? – посмотрела в глаза, в которых уже тлел огонек и лукаво улыбнулась.
– Устранять всех врагов, начиная с Аланты.
– Устранять? Ты что… хочешь ее убить? – почему-то шепотом спросила я, уж очень решительный был у Сеттара вид.
– Боюсь, сразу не получится. Если бы она была человеком, все было бы намного проще. Но виновность представителя высших рас устанавливает совет древних. Я направил прошение. Как только прибудет представитель совета, начнется разбирательство. Но ты не волнуйся, Аланта уже виновна и понесет заслуженное наказание! – он говорил и говорил, а я…
Я почти не слушала его. В голове все крутились слова: «Если бы она была человеком, все было бы намного проще». Но почему? Ведь старшие должны хорошо относиться к младшим, заботиться, помогать, а на деле выходит, что люди для древних – сор под ногами.
И тут же я вспомнила, как хран помянул о том, что раньше у людей совсем не было магии. А раньше – это совсем раньше. Тогда, когда самого храна в этом мире еще не было, а значит, не было и элементалей. Значит, когда у людей появилась магия и начались проблемы у древних. Не сразу, конечно. И, вообще, очень любопытно, откуда у людей магия? Ни материя, ни энергия, ни сила не возникают из ничего. Определенно, что-то этому предшествовало – процесс, который дал толчок развитию нетипичного для этого мира явления.
Голова пухла. Что мы имеем? Вымирающие древние, нарушение мирового магического фона, исчезающая магия и люди, простые люди. А их нельзя со счетов сбрасывать. Они на многое способны, что бы о них ни думали древние. Я знаю, я среди них всю жизнь прожила.
Но было и еще кое-что…
– Валери, ты меня слушаешь? – Сеттар погладил меня по щеке, вырывая из мрачных мыслей.
– Конечно, – соврала я, и все же решила уточнить то, что меня очень тревожило: – Ты сказал, что сила магии Аланты значительно возросла. При каких условиях это могло произойти?
Эммерс смотрел на меня так, словно первый раз видел.
– Мне это сразу показалось странным, – наконец, ответил он. – Теоретически способы есть, но фактически о них только в легендах и в сказах говорится.
– В сказках… – я не спрашивала, просто повторила.
– Да. Про бабкин дневник расскажешь? – усмехнулся Сеттар.
– Он называется «Хроники майар», – кивнула я, и последующий час коротко рассказывала историю Асмааля, пока не появился хран.
– Сидите? – ехидно спросил он, в общем-то, очевидное. – А там ваш ушастый убийцу поймал!
Глава 25
Спросил и пропал. Вот же зараза рогатая!
– О чем он говорил? – спросила Сеттара.
– Мы с Друлаваном пришли к выводу, что за покушениями на тебя, скорее всего, и стоит Аланта. Но до недавнего времени она не могла действовать сама. Значит, в стенах академии у нее был сообщник. Его-то и пытался выявить Салмелдир, полагая, что он проявит себя после заточения своей вдохновительницы. И, похоже, Друлу это удалось, – пояснил Эммерс.
– Брис Леонс! – выдохнула я.
– Согласен, – кивнул демон и хитро спросил, подавая мне руку: – Проверим?
Невозможно не улыбнуться в ответ, когда на тебя смотрят такими сияющими глазами.
Мы торопились, практически бежали. Но даже в спешке я подмечала, что меня больше не сторонились. Даже те, кто раньше старался не замечать Валери Снарк, теперь приветливо улыбались.
– Что это значит? – тихо спросила я, едва поспевая за моим лордом.
Он с удивлением осмотрелся. К сожалению, с ним взглядом предпочитали не встречаться, но были и зазевавшиеся.
– Ах, это! – с облегчением выдохнул он. – Это называется популярность, Валери. Ты теперь героиня. Не каждый день человек может победить дракона в равном поединке. Не говоря уж о том, что адепт третьего курса никогда не победит магистра. Так что, привыкай.
– Но я ведь не человек… – произнесла еще тише, но демон услышал.
– Они этого не знают.
Неприметная лестница уходила куда-то вниз. По ней мне еще не приходилось ходить. Оружейная тоже находилась в подвалах замка, но туда вел совсем другой вход. На площадке толпился народ. Как студенты, так и преподаватели волновались и строили массу предположений по поводу произошедшего. Но после грозного «расступитесь», сказанного Сеттаром, быстро разошлись, стараясь прижаться к стене, и замолчали.
На пролетах выстроились маги в одежде из темной кожи – боевики лучших воинских отделений. В их рядах мечтал служить любой выпускник моего факультета. И я когда-то мечтала, разумеется, но теперь это вряд ли осуществимо. Демон не отпустит, удержит. И… Не могла сказать, что подобная идея мне не нравилась.
Нет, этот подвал совсем не походил на оружейную. Пахло сыростью и плесенью. Редкие факелы изрядно чадили, а под ногами что-то неприятно похрустывало. Углы перекрытий плотно заросли паутиной и еще чем-то непонятным, очень напоминающим слизь. Я, конечно, не испугалась, но к Эммерсу на всякий случай прижалась. Он только довольно хмыкнул и продолжил путь, свернув в еще более узкий коридор.
Далеко же Аланту упекли. Здесь даже под потолком окон не было, лишь узкие вентиляционные отверстия. Жутковато.
– Нам сюда, – передо мной любезно распахнули дверь из темного, почти черного металла.
Никогда не видела такого, но много читала. Он поглощал магию, не изменяясь под действием направленных на него потоков. Толстые стены замка сложно пробить, а оковы и входная дверь – дополнительная гарантия того, что заключенный маг не сбежит. А принимая во внимание общий защитный контур академии, то и у древнего с большим потенциалом силы шансов никаких.
Внутри камера мало отличалась от коридора. Разве что факелов здесь воткнули больше. Но свет был настолько тусклым, что я не сразу всех разглядела.
Нас ждали. Причем, кроме скованной черными браслетами Аланты, перепуганного и бледного Бриса, которого удерживал Салмелдир, здесь еще находился ректор. Магистр Одайл заметно нервничал. Я бы даже сказала, что он выглядел испуганно. Причем, не ясно кого он боялся больше: драконихи или Сеттара.
– Так я и думал, – произнес Эммерс, оглядев всех присутствующих и остановив полыхающий взгляд на съежившемся Брисе.
– Вы мне обещали, что все будет нормально, а творится Малх знает что! – взвизгнул ректор.
– Не начинай… – отмахнулся Сеттар.
Эльф был более строг.
– Прекрати истерику, Ангус! Без Эммерса девчонка бы и дня не протянула, а виноват был бы ты, мой друг. Уверен, что Гай Снарк не разобрал бы этот замок по камешку? Что касается приглашенной нами госпожи Риш-Танин, то ее судьба не касается ни тебя, ни академии.
– А мальчишка? – не унимался он. – То есть, я хотел сказать, на каком основании вы задержали адепта Леонса?
– А это я тебе сейчас скажу, дорогой друг, – широко улыбнулся эльф. – А Брис подтвердит мои слова, ибо доказательства говорят против него.
– О чем вы? – хрипло выдохнул ректор. – Родители мальчика уважаемые люди и…
– Мальчик давно вырос и вряд ли захочет, чтобы мы впутывали в его неприятные и грязные делишки еще и родителей, не так ли, Брис? – Салмелдир перебил ректора и встряхнул Леонса. Мне показалось, что однокурсник стал еще бледнее.
– Заканчивай этот фарс, Друл! И снимите с меня эти ограничители! – встряла в разговор Аланта. Она дернулась вперед, и на ее животе натянулась неприметная сразу тонкая цепь. Значит, драконихе запретили передвигаться и по камере. Что ж, мудро, учитывая ее изобретательность. – Из-за странного недоразумения вы продержали меня почти сутки в этом затхлом подвале, и я этого так не оставлю! Моего влияния хватит, чтобы устроить скандал!
– Не сомневаюсь, Алли, – хохотнул эльф. – Скандалы всегда тебе удавались. А уж по части их раздувания, плетения интриг и распространения нужных сплетен тебе вообще нет равных. Но сейчас ты просчиталась.
– О чем ты, дорогой? – тон драконихи стал совсем иной. – Какие могут быть счеты между старыми друзьями? Не будем же мы ссориться из-за небольшой досадной оплошности в ходе тренировочного поединка, правда?
Я поморщилась, потому что в это мгновение Сеттар слишком сильно сжал мою ладонь, он все еще удерживал ее в своей руке.
– Твоя «досадная оплошность» едва не стоила жизни адептке, – процедил он.
Аланта резко обернулась и впилась в нас взглядом. Нет, от нее не ускользнули ни наши руки с переплетенными пальцами, ни бешенство в глазах Сеттара.
– Она всего лишь человек, Эммерс, – брезгливо произнесла она таким тоном, словно предупреждала его о том, что он вот-вот вляпается в фекалии.
Странно. Там, на полигоне, дракониха точно знала, к какой расе я принадлежу. А сейчас зачем-то юлила, разыгрывая спектакль. Зачем? Надеялась, что эльф и демон не знают того, что теперь стало известно и ей? Глупо. Стали бы они тратить силы на человека…
А ведь точно. Дело именно в этом.
Аланта не глупышка, а, как сказал Салмелдир, прожженная интриганка. Возможно, родилась такой, а может быть, жизнь заставила крутиться. Но сути это не меняло. Ей абсолютно не важно, знают ли о моей подлинной расе окружающие. Ей важно, чтобы они поверили в то, что сама дракониха понятия об этом не имела, а дралась исключительно с человеком. Подумаешь, убить какую-то человеческую девчонку. В сущности, пустяк, ерунда. И совсем иное – попробовать причинить вред себе подобной. Ой, нет! Походить на Аланту совсем не хотелось. Скажем иначе, попытка убийства существа редкой, почти исчезнувшей расы, наказывалась намного строже, чем убийство человека.
И тут меня посетила еще одна догадка: слишком много конфликтов древних и людей. Ни одна личность не позволит вытирать об себя ноги, но ни одна разумная личность не рискнет открыто пойти против врага превосходящего ее силой и численностью. А тайно? Тайно могли бы рискнуть выступить?
Я поняла самое главное – скрытая конфронтация вполне возможна. Даже несмотря на короткую жизнь, среди людей рождались гениальные умы, чьими изобретениями не гнушались пользоваться и древние. Правда, не восхваляя заслуг создателя. И что мы имеем? Конфликт назрел давно. С тех пор численность древних сократилась и продолжает уменьшаться, а их магия тает на глазах. В то время как люди процветают.
Совпадение? Не думаю. Чтобы понять людей нужно стать частью их сообщества. Каким бы умным и догадливым ни был демон, он не сможет проследить эту закономерность, ибо только тот, кого унижали, поймет всю горечь и обиду униженного.
– Это не важно, – зло ответил драконихе Сеттар. – Ты посмела причинить вред моей невесте. Намеренно.
И вот теперь Аланта вздрогнула. Когда человек становится избранным древнего (а такие случаи изредка, но все же имели место быть), он приобретает иной статус. Значит, и наказания избежать не удастся. Я видела, как в зеленых глазах затаился страх, но женщина расправила плечи и высоко подняла голову, держа перед собой скованные руки. Насколько ей позволили наручники и цепи.
– Вы не имеете права меня судить! – заявила она.
– Мы? Нет! – с раздражающей улыбкой ответил ей Салмелдир. – Любишь кататься, Алли, так люби и катайся! Твой случай будет рассмотрен Советом древних. Прошение подано, ждем посла с их решением. И ты сама нарвалась. Даже у наглости есть предел.
Казалось бы и так огромные глаза драконихи еще больше округлились.
– И ты ее защищаешь? – тихо спросила она.
– Я защищаю справедливость. Если Совет сочтет тебя невиновной, первый принесу тебе извинения, но правда должна прозвучать, – в тон ей ответил эльф.
– Вы все против меня?.. – ошеломленно выдохнула Аланта.
– Ну, почему же все? – Малх! И снова улыбка Салмелдира. Если уж она меня так раздражает, представляю, как у драконихи внутри все переворачивается. – Один из нас точно спешил к тебе на выручку. Народ для разврат… Простите, дамы! Я хотел сказать, для беседы собран. Приступим?
И пока Аланта обводила взглядом всех присутствующих, пытаясь понять, кто есть ее тайный защитник, эльф упростил ей задачу, подтолкнув Бриса вперед.
– Вот этот юный герой спешил на помощь плененной даме! – издевательски произнес он. – Может, расскажешь, что вас связывает с адептом Леонсом?
– Первый раз его вижу! – процедила Аланта и демонстративно отвернулась, словно ей даже смотреть в сторону юнца было неприятно.
Мы же с Эммерсом переглянулись. Он даже улыбнулся мне. Врет и не краснеет! Своими собственными глазами видела, как они мило беседовали. Да все, кто был в ту минуту на полигоне, это видели.
– Вот и чудесно, – почему-то обрадовался Салмелдир. Я же откровенно ничего не понимала, но Сеттар спокойно взирал на происходящее. Значит, все шло по плану, ибо не доверять демону причин не было.
– Мне, наконец, расскажут, что здесь происходит? – снова отмер ректор.
– Обязательно, Ангус. Как только я сам уточню интересующие меня моменты. – Эльф развернулся в сторону Бриса, который хоть и не проронил ни слова, но уже готов был грохнуться в обморок, как изнеженная барышня. Тьфу! А еще боевик! – Ну, юноша, а поведайте-ка нам, с какой целью вы пытались взломать защитный контур академии с помощью вот этой занятной вещицы.
Салмелдир подбросил в руке сияющий прозрачный шар, в котором тут же заклубилось что-то белое, отдаленно напоминающее снежный вихрь в новогодней игрушке.
Вот это поворот!
– А пока вы собираетесь с мыслями для исключительно правдивого ответа, – продолжил эльф, – я вам в качестве справки сообщу, что вы совершенно зря потратили время и так рисковали. – Леонс вздрогнул и поднял глаза на куратора, который даже не смотрел на адепта, он лениво наблюдал за реакцией Аланты. Все-таки, что демон, что эльф – те еще мерзавцы!
– Почему? – голос Бриса прозвучал хрипло и тихо, словно он очень давно им не пользовался.
– Хороший вопрос! – похвалил его Салмелдир. – Потому что у вас не было ни единого шанса на успех. Объясню. Во-первых, вашего магического потенциала не хватило бы даже на разовое использование «взломщика». Во-вторых, вы не видите потоков, и случайная линия отката, попавшая в вас, могла бы убить. Это в лучшем случае. В худшем – вы бы, адепт Леонс, выгорели и до конца дней влачили бы жалкое существование мага-неудачника, испытывая ежедневно жуткие боли. И рано или поздно все равно свели бы счеты с жизнью, но уже по собственной воле. И в-третьих, женщина, которую вы пытались спасти, все равно бы никогда этого не оценила. Но…
Эльф подошел к Леонсу вплотную и приподнял его подбородок, заставляя юношу смотреть в глаза.
– Но это ваше дело и ваше право. В конце концов, по законам человеческих земель вы уже совершеннолетний мужчина, а стало быть, можете отвечать за свои поступки по закону. Итак, что мы имеем. Первое: учащийся тайком пронес в академию артефакт, действие которого не только могло причинить вред живым существам, но и несомненно нанесло бы тяжелый урон самому замку. Второе: адепт, находясь на территории учебного заведения, сам использовал магические заклинания, которые причинили вред другим существам, что само по себе…
– Когда?.. – попытался возразить Брис. Ох, зря он это! Зря! Пора бы усвоить за два с лишним года, что если куратор тебя обличает, значит, вина твоя доказана!
– Запрещенное усыпляющее заклинание третьего порядка, в результате которого на вверенном ему посту заснул имперский гвардеец Матиас Кроу. Мужчина упал, получив сотрясение мозга и вывих руки. Сейчас им занимаются целители.
– Что-о-о-о? – практически зашипел ректор, но на него даже не посмотрели.
– Мне продолжать? – спросил эльф.
– Не надо… – жалко пискнул Леонс. Видимо, много глупостей натворил и понимал, что куратор обо всем знает.
– А скажите мне, дорогой мой друг Ангус, какое наказание ждет адепта только за первые два проступка, озвученные мною, не считая того, что провинившийся юноша вступил в сговор с опасной преступницей, находящейся в процессе разбирательства с Советом древних?
Вот теперь Сеттар внимательно посмотрел на магистра Одайла. Но тот, словно выброшенная на бережок рыба, хватал ртом воздух и тщетно пытался ослабить завязки профессорской мантии.
– Затрудняетесь ответить? – хмыкнул эльф.
– Исключение… Лишение магии… Заточение в темницу… – все еще задыхаясь, выдавил из себя ректор.
– Все верно, Ангус, – кивнул куратор. – И, если память мне не изменяет, заточение пожизненное, а в случае измены (а помощь преступнику приравнивается именно к измене, тем более для совершеннолетнего боевого мага) – заточение может быть заменено смертной казнью. Все так?
Смотрел эльф на ректора, а вот Леонс пошатнулся и стал заваливаться. Но упасть ему не дал Сеттар. Он ловко подхватил Бриса и аккуратно усадил у влажной каменной кладки, довольно сильно похлопав по щекам. Когда сознание адепта стало проясняться, демон вернулся ко мне.
– До чего нынче слабый боевой маг пошел! – на мой взгляд, чересчур наигранно посетовал Салмелдир. И ведь даже головой покачал. – Эммерс, кликни там стражу, пусть забирают смертника. С ним все ясно.
Сеттар не тронулся с места. Да этого и не потребовалось. Понятно, что спектакль разыграли, чтобы разговорить Бриса и не тратить на него много времени. В конце концов, он на фоне Аланты – мелкая сошка.
Леонс ожил, резко перевернулся и встал на колени, на них же пополз к эльфу.
– Это не я… Я все расскажу… Не нужно стражу! Я все расскажу! Не надо-о-о-о-о-о… – Брис выкрикивал слова, прерывая свой монолог всхлипами и подвыванием.
– Говори! – рыкнул демон.
– Да-да, я… я сейчас… – засуетился Леонс, не зная к кому ползти.
– Слабак! – брезгливо процедила Аланта и сплюнула себе под ноги.
– Лучше быть живым слабаком, чем мертвым героем, – огрызнулся Брис, но дракониха не удостоила его даже взглядом.
– О, леди передумала и уже признает свое знакомство с обвиняемым? – тут же весело поинтересовался Салмелдир, но и ему не ответили. Впрочем, он не расстроился. Наоборот, сияющая улыбка стала еще шире. И чему радуется? – Тогда, дайте юноше слово.
Эльф что-то прошептал над причудливой безделицей, и случилась странная вещь: рот драконихи открывался, а слов не было. Неужели, ее лишили голоса? Первый раз подобное видела. Любопытные артефакты в арсенале у нашего куратора.
– Рассказывайте, Леонс, – устало произнес ректор. Выглядел магистр скверно.
Брис вздрогнул, еще ниже опустил голову и заговорил:
– Все началось этим летом. Леди Риш-Танин подсела ко мне в таверне, где я обедал по пути в поместье родителей. Дама, скрывающая свою внешность под искусно наложенной личиной, кутающаяся в длинный плащ, сразу показалась странной. Она заговорила первая. Вроде о пустяках, но я сам не заметил, как стал отвечать ей, рассказывать о своей учебе. Женщину интересовали исключительно маги огня. Тут выбор невелик. Во всей нашей академии лишь в Снарк едва теплился дар этой стихии. Я не думал, что совершаю дрянной поступок, упомянув Валери в разговоре…
Бриса прервал эльф.
– Мда… Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не руками! – закатил глаза он. – Ты как личину-то разглядел, милейший? Особенно, искусно наложенную.
– Так это… Она же сначала старухой была, древней такой. Нос длинный до подбородка свисал, а потом личину-то сняла и оказалась молодой… – замешкался Леонс.
– Да-а-а, практически юной, я бы сказал, – саркастично хмыкнул куратор, притянув неприязненный взгляд Аланты. Ну, да. По человеческим меркам, она та еще старая плесень.
– Друл! – строго окликнул друга Эммерс. – Дай ему сказать!
Думаете, смутил? Разумеется, нет.
– Ну? Говори уже, говори! Долго молчать будем? – поторопил Салмелдир Бриса. Наглость – второе счастье.
– В общем, рассказал я ей про Валери, а она кристалл достает точно такой же, на котором нашу магию и кровь проверяли, и кинжал мне подает. Я, конечно, хотел отказаться, но почему-то не посмел. Оказалось, что во мне есть кровь северных, ледяных драконов. Значит, артефакт в академии не исправен.
– С чего ты решил, что неисправен именно артефакт академии? – насторожился Сеттар.
Брис замялся, коротко испуганно посмотрел на Аланту, и та открыто хмыкнула.
– Я не знаю, – растерянно потянул адепт. – Понимаете, мы выпили. Немного совсем. Дальше провал. Очнулся в комнате, в этой же таверне… – Леонс кивнул на дракониху. – Она рядом стояла… Голая…
– Врешь, щенок! – рыкнула Аланта и сама удивилась, что прорезался голос.
– Помолчи! – отмахнулся эльф и кивнул Брису. Кажется, я даже услышала, как заскрипели зубы драконихи, но больше она не смогла произнести ни звука.
– Не совсем голая, – скривился адепт. – В простыню замотанная. А на полу у кровати знаки кровью начерчены. Я тоже в одном исподнем, на руках порезы затягиваются на глазах. Перетрусил я тогда, а леди говорит, что проснулся во мне предок мой – ледяной дракон, что сила меня единственного из всех его потомков выбрала, и что появится теперь во мне не только водная магия, но и умение повелевать льдами.
Брис нервно сглотнул и шумно выдохнул.
– Знаки на полу не запомнил? – спросил Сеттар.
– Э-э-э, не уверен. Мутило меня тогда сильно, и в ушах шумело. Один, самый дальний от кровати, кажется, помню.
– Нарисуешь его магистру Салмелдиру! – распорядился Эммерс. – Рассказывай дальше.
– Два дня леди продержала меня в комнате. Чем-то поила странным и тренировала. Но чем дальше, тем злее она становилась, и тем сильнее ругалась. Магия льда у меня появилась, но очень уж слабая. Чем больше мы занимались, тем хуже выходили заклинания льда. Женщина от склок и ругани перешла к побоям, усиленным магией, – Брис громко выдохнул. Где-то в душе мне его было действительно жаль. – Что я мог сделать? Моих сил бы не хватило, чтобы противостоять древней. Терпел. Иногда боль была настолько сильной, что терял сознание. Я уже и не думал, что она выпустит меня из таверны живым. Я боялся ее! До ужаса! До дрожи! Как-то вечером она покинула таверну, что-то прошептав надо мной. Честно скажу, обрадовался. Думал, сбегу. Но зря надеялся. Утром, как проснулся, не смог ни рукой, ни ногой пошевелить. Так и лежал истуканом, пока леди через пару дней не вернулась. Думал, умру в той дыре от голода и жажды. Да я, даже когда она вернулась, лежал и с жизнью прощался. С неподвижным и ребенок справится. Но все вышло иначе. Даму словно подменили. Больше слова грубого от нее не слышал. Магию свою отменила, напоила каким-то отваром. Тогда он мне напитком богов показался. А сама леди улыбается, завтраком кормит, девушек-служанок вызвала, чтобы помогли отмыть меня. Я ж пока лежал… В общем… – Брис покраснел и покосился почему-то на меня.
