Текст книги "Хорошие люди (СИ)"

Автор книги: Ольга Пожидаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

Эпилог

– Я был пьян, когда соглашался на эти пытки? – прохрипел Костя, отталкивая от себя покрышку.

Колесо, глухо ухнув, упало в грязь, обдав брызгами всех четверых.

Денис вытер лицо рукавом, сплюнул в сторону, проворчал зло:

– Похоже, Геллер нас опоил чем-то. Хитрозадый кусок еврейского говна.

– Дэн, ты выбирай слова. Ребенок все-таки, – осадил свояка Токарев, хотя как никогда разделял его мнение.

– Ребенок… – продолжал ворчать Дениска, – Лось вымахал, выше меня, а все ребенок.

– Папа только наполовину еврей, – по-деловому заметил Глеб и скомандовал, как в армии, – Нечего ныть. Немного осталось. Раз-два и взяли…

Мужчины с кислыми лицами присели, примерились, взялись, чтобы рвануть покрышку еще раз. Они давно уже бросили бы эту возню, но неудобно было перед Глебом. Именно он делал бОольшую часть работы на этом этапе. Да и вообще дал бы фору каждому из старых коней, которые изо всех сил старались не портить борозды.

Когда Геллер предложил испытать пятикилометровую трассу с заданиями, которую собирался открыть на днях, Бирюковы и Токарев с энтузиазмом согласились. Но на деле все оказалось сложнее, чем в теории. Даже атлетичный Дима пыхтел, кряхтел и плевался. Костя уверял его, что это старость. Хотя сам чувствовал себя не многим лучше. Дэн проклинал прокуренные легкие и пренебрежительное отношение к фитнесу, которое всегда демонстрировал Ире назло.

– Раз-два и… еще раз.

– Спину не чувствую, – пожаловался Костя.

– Последний, – не слезал с него Глеб.

– В глазах темно, – поддержал брата Дэн.

– Давайте! Взяли.

Покрышка, наконец, рухнула за чертой, и толкатели дружно попадали на нее. Все, кроме Глеба, разумеется. Он стоял и морщился, совсем, как отец.

– Ну чего упали? Бежать надо? Время отвратительное показываем, – ругал их младший Геллер, пытаясь воодушевить. Но он видел, конечно, что старой гвардии необходим перерыв.

– Три минуты, пацан, – выпросил Дима за всех.

– Пацан, – довольно хохотнул Дэн через одышку, радуясь, что не его так назвали.

– Сколько весит это чертово колесо? – никак не мог успокоиться Костя.

– Двести, – ответил Глеб.

– Двести чего? – Бирюков обалдел, – Фунтов?

– Фунтов, ага, – захохотал парень, – стерлингов, блин.

– Серьезно? – Дима тоже был под впечатлением, – Килограмм? Два центнера?

Юный Геллер махнул на них рукой.

– Признайся, батя тебе тачку обещал купить, если нас до смерти загонишь? – поинтересовался Костик, который перестал чувствовать не только спину, но и ноги.

– У меня даже прав нет, дядь Кость, – рассмеялся Глеб.

– А командуешь, как большой.

– Да-да, – поддержал его Дима, – Для пятнадцатилетнего ты шибко шустрый.

– Это нормальная практика в клубе. Каждый может быть тренером.

– Серьезно? Ты тренируешь мужиков? – не поверил Денис.

– Что-то вроде. Составляю воды*, слежу за выполнением. У меня глаз по технике острый, – хвастался парень в духе своих пятнадцати, – Три минуты прошли кстати. Если пошевелитесь, может выбежим из часа. Подъем. Вперед, вперед.

Он захлопал в ладоши, а потом каждого по спине, подгоняя. Дьдьки нехотя отодрали свои тела от покрышки, на которой возлежали, взяли темп, но уж очень щадящий. Глеб плюнул, больше не подгонял. Впереди ждал рукоход. Не самое приятное задание, но не такое убийственное, как покрышка или прыжки через барьеры с резинкой на ногах, которые были до нее.

Пока Денис доделывал, Токарев кивнул Глебу за спину.

– Это Настя что ли?

– Она самая, – подтвердил юный Геллер немного раздраженно, – Не сидится ей дома.

Костя не сдержался и хмыкнул, потому что последнюю фразу Глеб произнес точь-в-точь, как Саша. Даже интонация под копирку.

Пока Дэн покорял брусья, Настя успела поравняться с ними.

– Все живы? – поинтересовалась она, притормозив, но продолжая бежать на месте.

Пока Дима и Костя придумывали что-то остроумное в ответ, Глеб загадил малину, выдав:

– Дохлые они. На ладан дышат.

– Ну, ты не зверствуй, тренер, – улыбнулась она Глебу.

– Сама не гони, Насть. Опять мне тебя прикрывать?

– Да я отпросилась. Ничего не будет, – заверила его Сокол

– Ну-ну, – он закатил глаза.

"Копия Сашкина", – подумала Настя, подмигнула Глебу, сделала ручкой друзьям и спокойным, но энергичным темпом побежала к финишу.

– Офигеть, – не сдержался Костя.

– На каком она месяце, напомни? – попросил Дима.

– Шестой, – заворчал Глеб, опять повторяя слова отца, – А все носится. Неугомонная.

– И задница такая же шикарная, – игнорировал печаль парня Токарев.

– Угу, – подтвердил запыхавшийся Дениска, – Повезло Геллеру. Учись, пацан. Вот такие девчонки у тебя должны быть.

– Какие? – Глеб хитро прищурился.

– Спортивные.

– Здоровые.

– Фигуристые.

Каждый высказался.

– А папа говорит, главное, чтобы человек был хороший. И добрый, – парировал Геллер младший.

– Папа твой ни черта в бабах не понимает, если честно, – доверительно проговорил Дима, приобнимая мальчишку за плечи.

– Дядь Дим, но ты же сам сказал, что Настя в самый раз.

– А еще я сказал, что Геллеру тупо повезло ее зава… – он кашлянул, понимая, что увлекся, – … завоевать. И вообще, я сколько раз просил меня не дядькать? Еще Петровичем назови.

– Ладно, ладно. А вы значит трое не просто везунчики, но и…?

– Митяй дело говорит. Ты лучше нас слушай. Отец научит – женишься на штанге, – поддержал Денис.

Они продолжали поучать Глеба, двигаясь к финишу неспешным шагом. Заговаривали зубы. Юный тренер мотал на ус, но при этом совсем позабыл о беге.

– Эх, почти конец, – очнулся он на отметке завершающего испытания, объявил, – синхронно тридцать воздушных приседаний.

– Спасибо, что не со штангой фронталом, – буркнул Токарев.

– Пожалуйста. Все готовы? Я считаю. Начали. Один…

Мужчины синхронно присели, благодаря бога за скорое окончание пыток.

* * *

Настя зашла в дом, и тут же ее оглушил шум, который может быть только там, где тусуется толпа детей. Почти сразу на нее налетела Лакшми, которая удирала от близнецов Бирюковых.

– Простите, – протянула девочка с легким акцентом, который даже спустя два года никуда не делся.

Она отлично говорила по-русски, но интонации сохранила родные.

– Не извиняйся, все хорошо, – улыбнулась ей Сокол, пряча от мальчишек за спиной.

Андрей и Илья пытались обогнуть Настю, но она угадывала их маневры, прикрывая Лакшми.

– Насть, так не честно, – укорил ее Илюха.

Пока она открывала рот, чтобы огласить принципиальную несправедливость бытия, Андрей умудрился обхитрить ее и снова бросился догонять подружку.

– Вот проныра, – крикнула ему в спину Сокол, поглаживая округлившийся живот.

– Жизнь вообще несправедливая штука, – подколол Илья и последовал за братом.

– На улицу идите. Погода класс, – отправила она озорников.

Но им и так было весело. Настя задержала взгляд на Лакшми, которая пыталась отпрыгнуть, чтобы ее не осалил Илюха, а Андрей в это время делал все, чтобы не дать ей ускользнуть. Что-то было в этой девочке особенное. Не только внешность. Настя очень хорошо понимала, почему Саша и Дима удочерили ее. Одним взглядом, одним словом, одним жестом она влюбляла в себя. И братья Бирюковы, которые обычно не ввязывались в игры с мелкотой, считая себя слишком взрослыми, второй день не отлипали своих мелких подружек.

На выручку Лакшми поспешили кузины Бирюковы и Ася Токарева. Настя ожидала увидеть и Лизу, которая обожала носиться не меньше, но дочери не было видно.

Пять лет назад, уехав с Сашей из Подмосковья, Настя решила дать организму возможность восстановиться. Она отказалась от всех добавок из спортивного питания, даже от контрацептивов. Разумеется, от секса при этом никто отказываться не собирался. И как результат – она забеременела вопреки всем мерам предосторожности. Настя не жалела. Саша, тем более. У них родилась Лиза. И хотя это случилось в разгар становления нового бизнеса Геллера, они сумели найти время и для себя, и для ребенка, и для работы.

В тот год Саша сдал экзамен на первый тренерский уровень, выкупил то самое помещение напополам с Толиком, а еще через несколько месяцев они присвоили ему статус первого сертифицированного кроссфит зала в городе. Заботу о журнале Геллер поручил бойкому пареньку, которого нашел на приснопамятной Ярмарке вакансий. И не прогадал. В течение года он еще курировал деятельность «Ресторатора», а потом практически отошел от дел. Только раз в квартал насылал на журнальную бухгалтерию проверку в лице Марины Бирюковой, чтобы не расслаблялись. Сашка Токарева полностью поддержала его решение. Вернувшись, она приняла должность рядового корреспондента. Писала много и часто. Видимо, соскучилась. Геллер тоже время от времени ностальгировал, брался за перо. Но намного реже.

Саша все свободное время посвящал клубу. Он много тренировал, пиарил кроссфит, вообще развивал спортивное движение в городе. Через год были отбиты все затраты, а через два смог позволить себе новую блажь. Геллер задался целью создать настоящую спортивную базу для тренировок. Он выкупил земли вокруг лофта, построил дом, где на первом этаже был хостел для проживания атлетов, а на втором поселился сам с семьей. Параллельно со всем этим пришла идея трассы с заданиями в духе кроссфита. На ее осуществление не требовалось много денег или сил, но Саша хотел, чтобы она стала массовой забавой. Потому и уговорил своих не очень спортивных друзей протестировать.

А Настя… Она всегда была рядом. Столько лет бесперспективной связи с Кириллом приучили ее жить своей жизнью, больше думать о себе, стремиться к личным победам. Но оказалось неожиданно легко и приятно быть надежным тылом своего мужчины. Своего. Он принадлежал только ей и спорту. Но с последним она готова была делиться. Ведь Саше тоже приходилось. Геллер с трудом отговорил ее сушиться, почти насильно кормил соленым и углеводами. Настя понимала, что он прав, но поломать систему оказалось не так легко. Именно тогда они решили полностью изменить образ жизни, отказаться от тупой направленности на спорт, отменили добавки, диеты. Настя вдруг открыла в себе талант кулинара. Ее безумно нравилось печь всякие бисквиты и кексы. А Саше пришлось их есть. Как ни странно, но вся эта кулинария не отразилась на их телах. Геллер и вовсе продолжал расти, так как пахал сначала в гараже, а потом в клубе, как проклятый. А Настя достаточно много бегала, работала.

Она вернулась в свой клуб, где ее приняли с удовольствием даже без протекции Геллера. Туда же к ней пришла заниматься Ирина Бирюкова. Насте с трудом, но удалось убедить ее бросить диеты, не заморачиваться на калориях, лишь слегка оформить тело, которое и так устраивало всех, кроме нее. Так и вышло. Димина сестрица не сказать, что похудела, но пропорции изменились. Денис, хоть и ворчал, но был доволен таким положением вещей, как слон.

Ира очень переживала, когда Настя ушла из клуба в Сашкин новый зал. Но оказалось, что можно заниматься и там. Сестра Димы часто ездила туда в выходной, разок взяла с собой дочь, потому что Денис был в командировке. Девочки задержались и после тренировки, чтобы поболтать. В итоге Дэну пришлось забирать их ближе к ночи, едва вернувшись. Его уговорили переночевать. А на следующий день прикатили и Бирюковы, прознав, что родственники отдыхают и расслабляются в новом месте. Просторная гостиная на первом этаже и спальня в стиле хостела, так понравились детям, что пришлось вводить новую традицию – тусоваться у Геллера.

А потом вернулись Токаревы. Дима даже слегка обиделся, когда его же приезд пригласили отметить у Геллера на базе. Саша его успокоила. Покерные вечера никуда не делись, а разнообразие еще никому не мешало. Дима свыкся. Сколько их не пытали, а Токаревы все равно не рассказали, что их подвигло забрать из Индии и удочерить девочку Лакшми. Даже Косте не сказали. Бирюков придерживался версии, что они спасли ее от мафии и сами дали деру. Как бы то ни было, но в семье Токаревых прибыло.

Очень скоро настороженность по поводу Лакшми сменилась безусловным обожанием. Ее невозможно было не любить. Огромные карие глаза, задорная улыбка, легкий характер. Ей все было ново, все интересно, ей все нравились. Иногда, глядя на нее, Дима думал, что это счастье от безысходности. У Лакшми не было выбора, ей пришлось стать счастливой далеко от родного дома. Но как только она подбегала к нему, смеясь, обнимала и говорила, что он самый лучший, Токарев забывал обо всем. Знал, что поступил правильно.

Не увидев Лизу в гостиной, Настя отправилась на кухню, где заседали взрослые. Она взвизгнула, едва вошла.

– Это что такое? Саш!

– Успокойся, – запел Геллер тем самым зомбирующим голосом, который использовал для заманухи друзей на трассу, – Все нормально. Это просто сосиска.

– Почему моя дочь ест сосиску? – закипала Настя вопреки гипнозу.

– Это я дал, – проговорил Лешка и втянул голову в плечи, дожевывая свою.

Сокол поджала губы, понимая, что предъявлять претензии ребенку – бред. Особенно Леше, который долгое время не желал знать ни ее, ни Лизу.

«Ну ладно, ладно»– успокаивала себя мысленно Настя, «Это даже хорошо. Он как лучше хотел, поделился, угостил. Стоп!»

– Откуда вообще в моем доме сосиски?

– А это мы привезли, – объявила Марина, улыбаясь, и вывалила в кастрюлю с гречкой тушёное мясо, перемешала.

Настя собиралась многое ей сказать, но Марина опередила, закудахтав:

– И как ты только не боишься, Насть? Разве можно бегать? Я и в начале береглась, а с животом…

– Ой, – Сокол сморщилась, – Да все нормально. Мы себя отлично чувствуем.

– Точно? – Геллер.

– Да, – выдохнула она, наконец подставляя ему губы для поцелуя.

Саша провел рукой по ее животу, не мог не сказать в очередной раз:

– Все равно переживаю.

– Это нормально. Ты же отец, – беспечно рассмеялась Настя, – Лиз, тебе хоть вкусно?

– Осень кушна, мамоська, – залепетала девчонка с полным ртом.

– И то ладно, – Настя взъерошила соломенные волосы дочки, – Поспали хорошо?

Она попыталась дотянуться до такой же белобрысой копны на голове Лешки, но тот увернулся, хихикая. Сокол показала ему язык.

– Дольше всех наша дрыхла. А ты говоришь, не отучим от своей кровати. С бандой вон как милая отдельно спит, – отчитался Саша.

Лиза истово закивала, подтверждая свою любовь к ночевкам с бандой. Дети вообще обожали базу Геллера. Там они могли беситься и засыпать, когда хотели. А двухъярусные кровати восхищали всех без исключения.

Стоит ли говорить, что родители обожали Сашкин дом за возможность уединения на втором этаже.

– Как там наши атлеты? – подала голос Сашка.

– Дышат, – хихикнула Настя.

– Уже неплохо, – резюмировала Ирина, – Надо было нас отправлять. Хилые они.

– То же самое Сашке говорила, – поддержала ее Настя, – Но Маринка не станет…

– Это точно, – подтвердила Бирюкова.

– Мне все-таки нежелательно большие нагрузки сейчас.

– Все-таки – да, спасибо, блин боже, что ты это понимаешь, – воздел руки к небу Геллер.

– А вдвоем вы с Сашкой даже легкую покрышку не потянете. Или надорветесь из вредности. Через годик, давай, Ир? – Сокол подмигнула подруге.

Геллер с Лешкой синхронно и одинаково закатили глаза.

– Договорились, – кивнула Бирюкова.

– Я душ приму, вся мокрая, – Настя повела плечами, еще раз чмокнула Сашу, ткнула в дочь пальцем, – А с вас – поесть гречки, маленькая любительница сосисок. Папа проследит.

Папа хмыкнул.

Настя нажала на нос дочери, как на кнопку, легонько дернула за ухо Лешку, который в этот раз не успел уклониться, и пошла наверх.

– Геллер, если не секрет, – обратилась к другу Саша, – Почему ты на ней не женишься?

– Нуууу, – как всегда начал он придумывать отговорки поабсурднее, – Брак – это же серьезно. Надо проверить чувства. Вдруг она со мной из-за денег. И разница в возрасте…

– Ой, заткнись, – фыркнула на него Сашка.

Марина прикрыла кастрюлю с кашей крышкой, отложила ложку, которой мешала и сдала вруна с потрохами:

– Заливает он, Санек. Настя его нещадно динамит по этому поводу.

Геллер скосился на дочь, укоризненно взглянул на Марину. Бирюкова поджала губы, дернула плечами. Зря она, конечно, при Лизе просветила подругу, но девчушка, казалось, и не слушала их. Уж сильно она была занята дракой на сосисках с Лешкой.

Чтобы пресечь дальнейшее громкое обсуждение своей личной жизни, Геллер присел за стол рядом с Сашей.

– Димамит? Серьезно? – тихо проговорила Токарева.

– Угу, – подтвердил он, – С Лизой я сам затупил. Все так неожиданно получилось, мы не планировали. Второй раз по залету жениться… не очень мне хотелось. А когда мозги на место встали, то Настя категорически отказалась даже обсуждать.

– Ну а сейчас, Сань? Все ведь по плану?

– По нему.

– Но в плане нет свадьбы?

– Не хочет она, понимаешь?

Сашка прикусила губу, покачала головой, признала:

– Вообще понимаю, конечно. Но все же…

– Вот, – поднял палец Геллер, – Я того же мнения. Формальность, но как-то уже надо. Пора.

– И давно, – подпела Ира, которая усиленно грела уши.

Она ближе всех дружила с Настей и знала многое, о чем другие могли только догадываться. Про Кирилла, например, и про то, что Сокол в принципе трясло от слова брак. Правда, Ира не разделяла ее страхов, постоянно вела с ними борьбу. Но пока не очень успешно.

– Ты вообще заводил об этом разговор, когда вы решили второго родить? – продолжала напирать на друга Сашка.

– Заводил, конечно.

– И что?

– Сказала: "давай без этого", – процитировал Геллер.

– И ты, конечно, на этом успокоился?

– Блин, Нестерова! – Геллер повысил голос, но тут же осекся, убавил громкость, – Ты же не знаешь, как она это говорит. Не представляешь даже.

Сашка закатила глаза.

– Слушай, Геллер, а тебе самому может не надо? – предположила она.

– Надо, – буркнул Саша, – Но не силком же мне ее в ЗАГС тащить?

– Не силком, – согласилась подруга, – Но, может, хитростью?

Ира рассмеялась.

– Скажешь тоже, Сашк! Геллер – хитростью. Да он же понятия не имеет, что это такое.

Бесхитростный хозяин дома надулся, а дамы тем временем продолжали глумиться над его паралогической правильностью.

– Забыла, Ирк, – усмехалась в кулачок Сашка, – Совсем запамятовала, какой он у нас чистюля и правдоруб.

– Тот самый дядя, который честных правил, – даже Марина вклинилась, процитировав любимую присказку мужа о Геллере.

– Идите вы, – буркнул себе под нос Саша, – Один стеб, никакого толку.

Теска первая сменила стеб на милость. Она приобняла друга, доверительно, но громко, чтобы слышали все, кроме детей, зашептала:

– Хочешь мы тебя плохому научим?

– Да, у девочек свои хитрости, – поддержала Ира.

– Мужики у нас дрессированные, – подмигнула Марина, – Соглашайся, Сань.

– Бесполезно. Я по-всякому пробовал, – он не горел энтузиазмом.

– Даже в постели? – тихонько поинтересовалась Ира.

Геллер захлебнулся воздухом на выдохе.

– Ответ отрицательный, – хохотнула Сашка, интерпретируя булькающие звуки, которые вырывались из его горла.

– Во время секса надо предложение делать, – поддержала Марина.

– Да это бред, – выдал Геллер.

– А ты попробуй.

– И обязательно дави ее детьми, если будет артачиться. Это точно бред по второму кругу усыновлять собственного ребенка.

– Ой, – Саша хотел сказать, что не так уж и много с этим мороки, но осознал, что моральная сторона в этом вопросе намного важнее.

– А еще фамилия. У нее должна быть твоя фамилия.

– Зачем? – тут уже Геллер себя не уговорил промолчать.

– Это же важно, – вспылила Ира, – Для мужчины, ну! Меня Денис именно так и уговорил. Вот вроде всю жизнь я Токарева была, но ему необходимо пометить территорию всеми возможными способами.

– Это аргумент? И ты уступила? – недоумевал Саша.

– Конечно. Это такая малость, а ему – счастье.

– Не думал я об этом с такой стороны.

– Иди и прямо сейчас ей скажи, – послала Маринка.

– Да, прямо в душе, – поддержала Сашка.

– И момент, Геллер. Главное, выбери момент… хороший такой. Ну ты меня понял, – закончила Ирина.

– А… – перепугался он от их напора и взглянул на дочь, как на спасательный круг.

– А за Лизком мы присмотрим, – Сашка дернула его за руку, заставляя встать, – Не переживай даже. Иди и непомолвленным не возвращайся.

Пока Геллер беззвучно открывал и закрывал рот, ища отговорку поприличнее, на кухню ввалились Бирюковы и Глеб. Все грязные мокрые и вонючие от пота.

– Боже, еда. Хочу есть, – повторял Костя, идя на запах гречки с мясом, как загипнотизированный мышь Рокфор на аромат сыра.

– Где в этом доме ложки? – Денис рылся в ящиках, – Я жрать хочу больше, чем…

Он не успел договорить, Ира рявкнула:

– Дэн, следи за языком.

– Жрать, ахахаха, – засмеялась Лиза, – Я буду жрать еще сосиску. Можно, пап?

Саша уставился убивающим взглядом на Дениса, который уже уминал кашу.

– А я фто? Я исего, – промямлил он.

– Следи за языком. Очень сильно следи, – попросил Геллер.

Дэн самоотверженно кивнул:

– Обифаю.

– Иди уже, Сань, – толкнула его в сторону выхода Ира, – Я прослежу за чистотой речи этих товарищей.

– Лизка, а давай сосиску зажарим, – предложила ей Саша, и девочка одобрила ее идею визгом.

Лешка зажал уши, Глеб хихикал, смешивая себе протеиновый коктейль. Костя и Денис промолчали, потому что ели.

– А Димка не дошел что ли? – поинтересовалась Саша у Глеба.

– Все дошли, – гордо объявил парень, – Дима в гараж заскочил. Сказал, смену одежды там оставил.

– Не удивлюсь, если он вернется оттуда не только с вещами, но и еще с одним ребенком, – подколол Костя, прожевав.

Усталость и голод не могли помешать ему выдать дежурную шутку про Токарева. Все засмеялись. Только Сашка закатила глаза. Даже Геллер посмеивался, поднимаясь по лестнице в их с Настей спальню.

В душе шумела вода. Непреодолимое желание присоединиться и Сашкино обещание присмотреть за дочерью, заставило его скинуть одежду и войти в кабинку. Первой задачей было довести Настю до кондиции, когда она будет на все согласна. Он знал несколько способов.

– С ума сошел? – сразу же возмутилась Настя, едва он вырос за ее спиной.

Но рук со своего тела не стряхнула и склонила голову на бок, позволяя его губам оставить дорожку поцелуев на шее.

– Девчонки присмотрят за Лизой, – оповестил Саша, продолжая ласкать ее, – У нас точно все хорошо?

Он погладил ее живот, как всегда, волнуясь перед интимной близостью с беременной Настей.

– Лучше не бывает, – мурлыкала она, пока его пальцы спускались, поглаживая все ниже и ниже по животу.

– Я аккуратно, – пообещал Геллер.

Сокол засмеялась, потому что он каждый раз говорил это. Словно заклинание произносил.

– Не хочу аккуратно, – дразнила она его, – Так хочется жести. Принеси наручники и плетку. А после порки я встану на колени и…

– Замолчи, – рыкнул он, дернул ее за волосы, которые намотал на кулак, – Иначе, все так и будет.

Настя стонала и хихикала, пока он медленно и осторожно проникал в нее.

– Люблю тебя, – бормотала она, пребывая в блаженной коме наслаждения, – Люблю тебя. Люблю тебя.

– Так хорошо? – он немного сменил угол проникновения, – Не больно?

– Чудесно, – заверила она выгибаясь в его руках.

На время оба они забыли обо всем. Даже Саша увлекся ощущениями, теряя мысли и разум. Но собрался, когда почувствовал, что Настя близко. И сам был недалеко. Но продолжал пытать ее вопросами, доводя до кульминации, а свое эго до размера слона.

– Нравится?

– Да.

– Сильно?

– Да.

– Девочка моя красивая. Вся моя.

– Да.

– Сейчас?

– Да.

– Еще немножко, – он замедлил и без того неспешный темп.

– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, – захныкала Настя, как всегда, заводя его до предела этими волшебными словами.

– Хочешь? – толкнулся сильнее.

– Да.

– Так?

– Да.

– Еще?

– Да.

Настя стукнула кулаками по стенке душевой, что означало крайнюю степень возбуждения и потребность закончить.

– Выходи за меня, – смело выдал Саша, надеясь, что говорит это вовремя.

– Да, – на автомате согласилась Сокол.

И он дал ей все, что она просила, в чем нуждалась. Не забыв при том взять свое.

– Это что за фокусы? – проговорила Настя, тяжело дыша.

Она стояла под душем, все еще чувствую Сашу внутри, не пришла в себя, но начала соображать.

– Ты согласилась, – хохотнул Геллер торжествуя.

– Это нечестно. Мы так не договаривались.

Она повернулась к нему лицом, пытаясь выглядеть злой и обиженной, но брови не хотели сходиться на переносице, а уголки губ упрямо ползли вверх.

– Однажды ты обещала всегда говорить мне да, – припомнил Саша.

– Милый, но…

Он заглушил ее протест поцелуем, не глядя выключил воду, нащупал полотенце, завернул в него, поднял Настю на руки, чтобы отнесли в комнату.

– Никаких но.

Он снова стал целовать ее, чтобы не возражала.

– Хочу, чтобы ты была Геллер.

Поцелуй.

– Хочу, чтобы мой сын стал Геллером без лишних бумажек.

Поцелуй.

– Хочу, чтобы ты была моей…

– Я и так твоя, – умудрилась вставить Настя.

– Я хочу и по закону тоже. По всем законам.

Она расплылась в улыбке, собираясь сдаться ему на милость, но тут очень не кстати ее осенило.

– Тебя девки подговорили!

– Что? Нет!

– Не отмазывайся, Геллер, – ткнула она пальцем в его голую, мокрую грудь, – Сроду бы сам до такого не додумался. Во время секса! Кошмар!

– Да, ужас. Я ужасный человек, за которого ты выйдешь замуж, – решил не оправдываться Саша.

Настя обреченно выдохнула.

– Дался тебе этот штамп. Ну ладно. Раз уж так надо…

Она не успела договорить, потому что будущий муж на радостях опять закрыл ее рот поцелуем. Сашка снова начал увлекаться, готовый ко второму раунду. Он оторвался от Насти на секунду, чтобы про привычке уточнить, хорошо ли она и малыш себя чувствуют, но его прервали.

Стук в дверь и голос Сашки Токаревой:

– Друзья мои, я дико извиняюсь, но там какие-то люди утверждают, что они журналисты и договаривались об интервью.

– Твою мать. Я забыл, – ругнулся Геллер, вскакивая с кровати. И громко Сашке, – Через пять минут, Нестерова.

– Последний раз работаю твоей секретаршей, – заявила она и ушла.

Настя приподнялась на локтях, улыбалась, глядя, как Саша спешно натягивает джинсы и рубашку.

– Чего скалишься? Вставай, со мной пойдешь, – скомандовал он тренерским голосом.

– Это еще зачем?

– Затем, что ты мой тренер, мой партнер, мать моей дочери, а скоро и сына, и моя будущая жена.

– Что-то слишком много всего. Я не партнер…

– Серьезно? То есть я сам с собой сейчас в душе сексом занимался? У меня богатая фантазия, но не настолько.

– Саш, – фыркнула Сокол, – не в этом же смысле.

– Во всех смыслах.

Он потерся носом о ее нос, поцеловал круглый живот. Это немного успокоило, но Настя все равно выглядела растерянной. Саша, как всегда, это почувствовал.

– Чего ты боишься, родная?

– У нас все так хорошо. Не хочу ничего менять.

– Ничего и не изменится. Просто ты сменишь фамилию. Тебе ведь она нравится?

– Нравится, – подтвердила Сокол, подходя к шкафу с одеждой.

– Двумя Геллерами скоро станет больше. Это ведь хорошо?

– Хорошо, – снова согласилась Настя, выбрав симпатичное и удобное платье-рубашку.

– И у нас все будет хорошо, – закончил Саша, заключая ее в объятия, – Веришь мне?

– Верю, – кивнула она.

Пять лет назад он уже обещал ей это и не соврал. Поэтому у Насти не было повода сомневаться и теперь. Она была уверена, что все будет именно так. Хорошо. Потому что у хороших людей иначе и быть не может.