Текст книги "Хорошие люди (СИ)"

Автор книги: Ольга Пожидаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Глава 13. Тайм-аут

Настя проснулась от того, что кто-то пристально смотрел на нее. Это, конечно, была иллюзия. Ее сон побеспокоил скрип матраса и осторожное прикосновение к ноге. Но открыв глаза, она сразу увидела его.

Саша сидел на краешке кровати, смотрел. Поэтому именно этот его виноватый тусклый взгляд Настя и записала в виновники своего пробуждения.

– Доброе утро, – проговорила она чуть осипшим голосом.

– Не очень, – пробормотал Саша.

– Ну… какое заслужил.

Раскаяние в его взгляде достигло пика. Геллер открыл рот, но Настя быстро встала с кровати, не давая ему возможности начать извиняться.

– Сколько времени? Все уже встали? Мне нужно в ванную, – затараторила она, натягивая джинсы.

– Десять. Костя вроде еще спит. Ребята разъехались. Ванная в конце коридора, – отвечал Саша, пристально наблюдая, как деним обволакивает ее попку, делая ее еще более аппетитной.

Геллер сглотнул.

– Я покажу.

Саше вдруг пришла в голову шальная идея. Запереться с ней ванной, зацеловать до смерти, чтобы растаяла, забыла, простила. Он знал, что сможет быть достаточно убедительным.

– Сама найду. Я взрослая девочка, – отрезала Настя, заставляя его подавиться своей заботой и похотью.

Она почти успела проскользнуть мимо, но Геллер не желал так легко сдаваться. Он прихватил ее за руку, заставляя остановиться, привлек к себе. Настя смотрела на него снизу вверх. Ее глаза были такими большими, а губы раскрылись, маня его. Саша наклонился, желая привести план с поцелуями в действие прямо здесь.

– Насть, – выдохнул он, – Я…

Сокол мгновенно отпрянула, уперлась ладонью ему в грудь, отвернулась.

– Не выношу запах перегара. Мутит, – процедила она, сглатывая, чтобы унять рвотный позыв.

Геллер моментально отпустил ее. Руки сами упали вдоль тела. Он открыл рот, чтобы попросить прощения, но Настя выскочила из комнаты. Пришлось подавиться извинениями.

Ждал ее у двери. Как пес. Разве что не скулил. Но хотел. Вместо извинений Саша решил быть милым. Загладить вину не смог бы, но попытаться стоило. Женщины часто говорили, что поступки красноречивее слов. Вот он и стал угадывать каждое ее желание. Многое знал, поэтому не пришлось тыкать пальцем в небо.

– Позавтракаем?

Вчера он во время разговора со Светой яростно закидывал контейнеры с едой в холодильник. Небольшая победа, но все же.

– Сначала протеин и кофе, – пожелала Настя, продолжая воротить нос от его дыхания.

– Конечно, – Геллер пропустил ее вперед, полагая, что будет неуместно спускаться в обнимку, – Там девочки с детьми приехали. Я вас познакомлю.

Знакомство вышло странным. Под аккомпанемент воплей мальчишек, которые носились по гостиной, и всхлипы девочек, что пытались их догнать, но в силу возраста отчаянно не успевали и от этого очень расстраивались.

Марина едва взглянула на Настю, выдавила дежурную улыбку и приветствие. Все ее внимание было обращено на детей, которые так и норовили разбить что-нибудь ценное.

Ира тоже не обратила должного внимания на подругу Геллера. Она во все глаза следила за Денисом, который буквально по пятам ходил за дочерью.

И только Костя потягивал через соломинку холодный чай, развалившись на диване, изображая лучший пример смирения и спокойствия. Будда во плоти.

Потоптавшись с минуту в гостиной, Саша повел Настю на кухню.

– Злятся на меня, – проговорил он, засыпая кофе в кофеварку.

– Ты думаешь? – Настя приподняла бровь.

– Уверен. Игнорируют же.

– Может, оно к лучшему?

– Непривычно.

– Видимо, ты себя вчера тоже не очень привычно вел.

Саша открыл рот и снова захлопнулся, понимая, что оправдываться нет смысла.

Шум и гам в гостиной постепенно стихли. Настя выглянула в окно, увидев, что Бирюковы отправились резвиться во двор. Все, кроме Ирины, которая в этот момент вошла на кухню. Не стесняясь гостьи, он отвесила Геллеру звонкий подзатыльник. Сашка зашипел, но не даже не попытался увернуться от кары небесной в лице жены друга.

– Ты чего вчера устроил? – зарычала Ира, – Не стыдно?

– Стыдно, – обреченно кивнул Геллер.

– Разборки затеял, а потом еще и нажрался в одно лицо.

– Виновен.

– Девочку привез и бросил. Разве так можно?

– Нельзя.

Не смотря на суровый тон Ирины и жалкий вид Геллера, Настя не могла сдержать улыбки, а потом и вовсе захихикала.

– Вот уж не ожидала от тебя, Саш. От кого угодно, но не от тебя, – продолжала сокрушаться Бирюкова.

– Сам от себя не ожидал, – продолжал посыпать голову пеплом Геллер.

Он был благодарен Ирине за этот спектакль. Показательная порка при Насте по идее должна была сработать лучше любых извинений. И судя по тому, как фыркала от смеха Сокол, эта стратегия работала.

А Ирину понесло.

– Даже Дениска себе такого не позволял с Сашкой. Пил пиво, сдавал карты, не скандалил.

Саша прыснул.

– Сравнила, Ир. Дэн сам тогда напросился. Он прекрасно знал, что Нестерова крутит с Димой. А мне подогнали сюрприз.

И тут Настя не выдержала.

– А почему Дэн должен был скандалить по поводу Саши и Димы? – спросила она.

– Ну… – Ира передернула плечами, – Все-таки она была его женой. Хоть и недолго.

– Кто? – так и не поняла Сокол.

– Сашка.

– Сашка Нестерова?

– А какая еще? Не Сашка Геллер же, – попыталась пошутить Ира, и сама засмеялась.

Геллер сдвинул брови, не разделяя юмора. А вот Настя очень даже развеселилась.

– Но ты ведь сестра Димы? – уточнила она.

– Она самая. В браке Бирюкова, но урожденная Токарева.

– А Денис был женат на Саше?

– Ага. А потом Нестерова вышла за Диму. А Костик – его лучший друг. Дэн прибился к ним третьим. Заметь, – Ирина зыркнула в сторону Геллера, – очень культурно прибился. Официально у Димы разрешения просил посещать его дом. И с Сашей сумел выстроить нормальные отношения. Почти дружеские. Было время, я его даже ревновала.

– О, господи! Вот так Санта-Барбара.

– Есть немного.

– Ты ей еще расскажи, как Токарев рвал и метал, узнав про ваши с Дэном шуры-муры, – вклинился Геллер.

– А ты откуда знаешь? – снова вскинулась на него Ира.

– Нестерова, – пожал он плечами, констатируя очевидное.

– Вот трепло, – и уже глядя в окно, запричитала, – Господи, зачем в песочницу воды притащили? Измажутся ведь с ног до головы. Куда Маринка смотрит?

Маринка в это время постигала дзен в шезлонге на террасе, допивая отобранный у мужа чай. А мужчины развлекали детей, как могли. Притащили к песочнице ведро воды и стали строить грязевые замки. Причем увлеклись все: малявки-девчонки, близнецы и оба отца. Неизвестно, кому было веселее.

Махнув рукой на это безобразие, Ирина разрешила себе спокойно выпить кофе. Но она едва не налила мимо чашки, увидев, как Настя бросила в шейкер с водой дозу протеина. Сокол, конечно, заметила ее пристальный взгляд. Разумеется, не стала ничего объяснять.

– Ир, ты так смотришь, словно она дорожку кокса по столу рассыпала и собирается его вдохнуть, – укорил Геллер, – Никогда не видела, как Димка протом закидывается?

– Сашенька, милый мой, – включила Ира тон мудрой черепахи Тортиллы, – Мой братец закидывался при мне такими вещами, что… впрочем, ладно. Но если это какая-то незаконная дрянь, я твою подругу лично провожу за дверь.

Настя засмеялась.

– Это синтезированный белок, – поспешила растолковать она, – Абсолютно легальная дрянь, даже вкусная. У меня соревнования скоро – нужно поддерживать форму. Попробуй.

Ирина с недоверием приняла шейкер, понюхала, глотнула.

– Похоже на молочный коктейль.

– Он и есть. Только без молока.

– А что за соревнования?

– Фитнес-Бикини. Что-то вроде конкурса красоты со спортивным уклоном.

Ирина сделала еще глоток, отдала шейкер Насте. Та в несколько глотков быстро выпила все содержимое, повернулась к раковине, чтобы сполоснуть тару.

– Эх, – Ирина с завистью взглянула на нее, – Все бы отдала за твою задницу и талию.

Настя обернулась, подмигнула, хитро уточняя:

– Даже мужа?

– Ой, не знаю, не знаю. Не соблазняй, – засмеялась Бирюкова.

Саша решил в этот разговор не встревать.

– Приходи ко мне на тренировку. Свой зад не обещаю, но с твоим поколдую, – зазывала Сокол.

– Без толку, – махнула рукой Ира, – Мне все эти диеты, как слону дробина. Все равно срываюсь. Да и времени заниматься нет.

– Диеты – это бред, – запела любимую песню Сокол, – Нужно просто немного скорректировать питание, есть часто и понемногу. Простую, но питательную пищу. А время… Его никогда нет, Ир. Вместе с Денисом приходите. В клубе есть детская комната с няней.

– Ребенок – не проблема. Вот работа… Но я подумаю. Дай мне свой номер.

Девушки обменялись телефонами, пока Геллер молча недоумевал. Он сто раз втолковывал Ире примерно то же самое, но она всегда посылала его к черту. А Настя сумела все преподнести так, что Бирюкова почти записалась к ней на тренировку.

Наверно, они назначили бы дату и время, не помешай им Денис. Перемазанный грязью, потный, с мокрыми волосами и дикими глазами он влетел на кухню.

– Златовласка, ты мне нужна, – заявил он, заключая жену в объятья, увлекая в сторону выхода.

– Сдурел, пацан? – засмеялась Ирина, пытаясь избавиться от его рук и поцелуев. Правда, безрезультатно.

– Сдурел давно и окончательно. Разве я связался бы с тобой в трезвом уме?

Дэн упрямо тащил жену к лестнице на второй этаж. Ира вяло отбивалась.

– Иди, гуляй с ребенком.

– Костик присмотрит за ней. У меня к тебе важный разговор. Давай-давай, шевелись. У нас есть час, пока они там резвятся.

– Грязный ты извращенец.

– Очень грязный.

Настя с Сашей смеялись в голос, пока они шумно поднимались наверх.

– Молодожены, – хохотнул Геллер.

Сокол улыбнулась, но не стала развивать тему. И так было все понятно.

– Если не возражаешь, я бы хотела вернуться, – предложила она, – Тренировка…

– Да-да, – спешно согласился Саша.

Они быстро собрались, быстро распрощались с Костей и Мариной.

По дороге Настя расспрашивала его о Бирюковых. Геллер охотно откровенничал, выбалтывая пикантные подробности из жизни друзей. Сокол внимательно слушала, уточняла детали, много улыбалась. Казалось, она не злится на него. Но Саша чувствовал, что в конце пути его ждет нечто неприятное.

Припарковавшись у клуба, он отстегнул ремень, повернулся к Насте, полагая, что обязан нормально извиниться за вчерашнее. Но Сокол не дала ему и слова сказать.

– Не надо, Саш, – тихо проговорила она, – Я все понимаю. Она тебя обманула, ты вспылил. Еще и… Слава этот. Неприятный сюрприз. Бывает.

Настя говорила твердо, уверенно, спокойно. Слишком. Геллер не верил ни одному ее слову, но был обязан подыграть.

– Я заберу тебя вечером из клуба, – предложил он, не надеясь на согласие.

– Нет, спасибо. Я сама.

Ожидаемо.

– Тогда завтра увидимся утром. У нас тренировка…

– Нет, – оборвала Настя.

Вот этого Саша точно не ожидал.

– Я все понимаю, – продолжила она, – но и ты меня пойми. Все эти… события. Я не хочу больше встрясок. Мне и так не сладко. Давай не будем торопиться. И так уже поспешили.

«Никуда мы не спешили», – хотелось кричать Геллеру, – «Только и делаем, что тормозим».

Но он молчал, смиренно слушая свой приговор, который не подлежал обжалованию.

– Я распишу сегодня все твои тренировки на неделю вперед. Не делай такое лицо, ты прекрасно справишься сам. Я отменяю всех клиентов за неделю до соревнований. Буду усиленно готовиться. Для меня это важно.

– Да. Я понимаю, – прохрипел Геллер, хотя ни черта он не понимал.

– Я рада.

Настя прикусила губу, но тут же отпустила, заставив себя улыбнуться.

– А после соревнований?.. – аккуратно поинтересовался Саша.

– Там видно будет.

Она поспешила выйти из машины, потому что безумно хотела расцеловать его. Такого растерянного, безумно милого в своем безмолвном раскаянии, отчаянии.

Саша, как зомби, доехал до дома. Совсем не так он представлял эти выходные. Но винить в этом мог только себя.

Вечером позвонила Света. Она предложила взять детей на всю неделю. Звезды сошлись, и Некрасова отпустила его в маленький отпуск. В любой другой день Саша ликовал бы, скакал козлом от счастья. Но сегодня даже такие приятные перспективы не смогли его осчастливить.

Геллер уехал с сыновьями за город. Неожиданно там к нему присоединился Костя с близнецами. Саша предполагал, что Бирюков не просто так позвонил ему, интересуясь планами, а потом очень удачно в них вписался. Как бы то ни было, а они отлично провели время у реки с палатками, котелками, без девчонок. Очень по-мужски отдохнули.

Но даже в этом суровом выезде на природу Саша скучал по Насте. Каждое утро он вставал по привычке в шесть утра, кое-как адаптировал тренировки под окружающий ландшафт, много бегал. И каждый вечер, когда дети засыпали, они с Костей пили пиво у костра и грызли поджаренный черный хлеб, Саша изо всех сил желал, чтобы приятель отчитал его за ту выходку. Но Бирюков молчал, а сам Геллер не поднимал тему.

На пятый день погода испортилась. Похолодало, пошел дождь. Они свернули лагерь на день раньше, и Саша даже был рад вернуться в город до срока. Хотя это было кратковременное облегчение. Ведь Насти не было в его квартире. Он не смел ей позвонить, написать. Разве что мог теперь каждые десять минут обновлять ее страничку в соцсетях.

Дождливые выходные заперли их дома. Очень хотелось в зал. Вдруг она там? Или хотя бы побегать. Но вытаскивать сыновей на улицу он, конечно, не стал. Играл с ними в монополию, но чаще, конечно, включали PlayStation. Вечером Саша не выдержал, полез на турник, который давно уже пристроил в дверном проеме спальни. А потом и отжался сотню раз. Полегчало. Глеб, глядя на него, тоже изъявил желание заняться физкультурой, за ним подтянулся и Лешка. Геллер не мог не радоваться такому рвению.

В понедельник Саша отвез пацанов домой, поехал на работу. Там его ждали с нетерпением и тонной нерешенных вопросов. Очнулся он ближе к концу недели, понимая, что любой отпуск чреват. Вырвался в зал. Насти не было. Даже погоревать как следует не смог по этому поводу, потому что хорошо потренировался, а потом опять ударно поработал.

В выходной Саша проснулся и сразу включил ноутбук. Он не успел дописать собственный материал, и этот груз давил ему на плечи не хуже штанги в сто килограмм. Хорошо, что это был последний его долг журналу перед версткой. Осталось только присесть с этим весом и встать. Один подход. Одно повторение.

За годы работы в журналистике, Геллер научился отметать в сторону эмоции, переживания, события. Он просто садился, клал пальцы на клавиатуру и доставал из головы слова. Обычно внешние факторы не влияли на качество его текстов. Нестерова всегда завидовала. Она писала ярко и бойко, талантливо, но очень зависела от приступов вдохновения. А Саша всегда был в тонусе. Даже, когда немного умирал где-то в глубине души. Работа спасала его, заставляла существовать, обещала, что это тоже пройдет.

Звонок домофона вытащил Геллера из перечисления регалий повара в недавно открывшейся кондитерской. Стараясь не потерять мысль, Саша пулей метнулся к трубке, нажал кнопку, не спрашивая. Он никого не ждал. Почта или рекламу принесли. Но едва вернулся за ноут, в дверь постучали. Ругнулся на этот раз, потому что сбился, пошел открывать.

Настя влетела, как маленький ураган, почти сбив его с ног.

– Сашка, – вскрикнула она, душа его в объятиях.

Геллер так и застыл, даже не смея поднять руки и обнять в ответ. Но Насте этого и не требовалось. Она трепала его за щеки, как пупса, целовала в них же, снова обнимала. И говорила без остановки.

– Саша, Сашенька, я выиграла. Я первая! Ты можешь себе представить?

Он с трудом представлял даже реальность момента.

– Это было так круто. Офигеть, как круто. Безумно круто.

Геллер начал приходить в себя. Он заулыбался, вглядываясь в ее счастливое лицо и блестящие от возбуждения глаза. И пусть сладкие пухлые щечки почти пропали, но это все еще была Настя. Его Настя. Которую он не видел две недели.

– Чего застыл, истукан? – игриво пихнула его кулаком в плечо Сокол, – Поздравляй меня, ну!

И Саша поздравил.

Как смог.

Как захотел.

Поцелуем.

Настя смеялась, а он собирал с ее губ вкус победы. Она в голос хохотала, когда Геллер приподнял ее над полом, закружил по прихожей.

Но едва он поставил ее обратно на пол стало не до смеха. Глаза потемнели, вспыхнули огнем. Настя встала на цыпочки, потянула вниз за шею, одарила поцелуем, в котором было нечто большее, чем просто радость.

– Господи, как же я скучала по тебе, – бормотала она, – Какой же ты… Ммм… Сашка…

Она стянула с него майку, гладила, целовала его шею, водила языком по торсу. И все время тихонько подталкивала в сторону спальни.

– Не представляешь, как я хочу тебя. Всего. Потрясающий. Невыносимо… – продолжала шептать она.

Саша учуял подвох. Никогда Настя не позволяла себе так много болтать. Она, конечно, не молчала в постели, но сейчас уж слишком разоткровенничалась. Геллер повел носом, и обоняние дало ему ответ.

– Настюш, ты пьяная что ли?

Сокол захихикала, и это само по себе уже было ответом.

– Простите, шампанское, – призналась она, – А еще… Представляешь! Я поела. Тарталетки с красной рыбой и бутерброды с маслом и икрой.

Саша засмеялся. Ты уверена, что именно я тебя возбуждаю, а не вся эта закуска.

– Дурак!

Сокол толкнула его на подушки, сама уселась сверху. Она медленно расстегивала пуговки на кофточке, заставляя Геллера скулить и пускать слюни. А Настя продолжала говорить.

– Сушка это кошмар. Я последнюю неделю себя не помню. Только тренажеры, бег, гантели. И еда, которая, как бензин. Тупое топливо, чтобы не откинуть коньки. А сейчас вот поела, выпила, пришла в себя. И – опа. Это кто подо мной? Мужчина? Как удачно.

– Ага, удачно зашла, – смеялся Саша, приподнимаясь, чтобы прижаться к ее обнаженной груди.

Сокол доверчиво прильнула к нему, потерлась, как кошка. Саша не отказывал ей в ласке. Напротив, осыпал ими. И комплиментами заодно, чтобы она знала, как он ценит и уважает ее спортивное упрямство.

– Ты молодец, Насть. Я так рад за тебя. Правда. Но еще сильнее рад, что ты здесь, со мной.

И тут Сокол отстранилась.

– Почему ты не пришел? – она заглянула ему прямо в глаза.

Благо, Саше не пришлось врать. Он совсем потерялся в числах со своей работой.

– Прости. С журналом запарка. Я эту неделю света белого не видел. Даже не тренил.

Настя прищелкнула языком.

– Ох, господин Геллер. Я займусь вашими прогулами.

– Займись. Прямо сейчас.

– Легкое кардио? – предложила Настя и, не дождавшись ответа, стала стягивать с него шорты вместе с бельем.

– Легкое? Черта с два. Укатайте меня по жесткой программе, тренер.

– Желание клиента – закон.

Она посмеивалась подставляя его губам шею, грудь, плечи и продолжала болтать, не замечая, как увлекается рассказом.

– Я с таким тренером познакомилась. Из Москвы. Кирилл его пригласил на соревнования в качестве гостя.

– Кирилл? – Саша оторвался от ее кожи, нахмурился, – Он тут откуда взялся? Разве не уехал сразу после того турнира?

– Да, переехал в Подмосковье. Вернулся весь важный. И был с заскоками, а теперь… Но это не суть. Представляешь, дядька столичный меня пригласил тренером в его клуб. Тот самый, где теперь Кирилл тренируется. Вроде и работает тоже. В общем, они сказали, что у меня тааакие перспективы. И хватит гнить в провинции. Представляешь, Саш? Обалдеть, да? Я всю жизнь об этом мечтала. Это так…

Геллер резко отпрянул. Настя наконец замолчала, среагировав на его движениею

– Что? – она смотрела большими от удивления глазами.

– И ты согласилась? – поинтересовался Саша, хотя прекрасно знал ответ заранее.

– Саш, ты чего? От таких предложений не отказываются. Конечно, я согласилась. Я же…

– …мечтала об этом всю жизнь, – закончил за нее Геллер, – Разумеется. Супер, Насть. А я?

– А что ты? – она склонила голову и ждала ответа так, словно от этого зависела вся ее жизнь.

Саша сцепил зубы, чтобы не начать кричать. Несколько долгих секунд он боролся с собой, пытаясь сдержать обидные слова, что так и рвались изо рта. Многое проглотил, но все же процедил зло:

– А я опять остаюсь без тренера. Класс. Токарев меня кинул, и ты туда же. Отлично. Просто прекрасно.

Настя отвернулась, прикрыла глаза. Ее губы искривила злая усмешка. Она встала, подняла с пола блузку, накинула на плечи.

– Да, отлично. Просто прекрасно, – повторила Сокол его слова, – Замечательно в самом деле. У меня сбываются все чертовы мечты, а ты даже не можешь порадоваться. Даже сделать вид, что рад меня. Все, что тебя волнует – снова нет тренера. Ай-ай-ай, какая досада. Бедный Сашка Геллер, все его бросают. Как же так?

– А разве не так?

Он смотрел, как она застёгивает пуговицы на блузке и понимал, что все сейчас будет играть против него.

– Тренер, Саш, – проговорила Настя, глотая слезы, едва сдерживая рыдания, – Я для тебя просто тренер? Серьезно?

– А какая разница, кто мы друг другу, если ты все равно уезжаешь?

– Уже нет никакой разницы. В самом деле. Забудь. Зря я пришла.

Она выскочила в прихожую, сунула ноги в сандалии и убежала, едва Саша успел подумать, что надо бы ее остановить.

Вместо того, чтобы терзаться и злиться, Геллер как робот вернулся к работе. И не поднял головы, пока не довел статью до идеала. Часы показывали полночь, но он знал, что не заснет. Не хотел ложиться постель, куда обязательно приползли бы мысли о Насте, которая совсем недавно сбиралась разделить ее с ним.

Саша достал из сумки плеер, надел кроссовки и вышел во двор. Стадион был освещен даже ночью. Геллер накручивал круги под яростный ор Роба Бейли. А потом подтягивался на турнике и брусьях, пока руки, плечи и спина не дали отказ. И снова он бежал до потемнения в глазах.

Трек крутился на повторе, но не заряжал, как обычно. Просто заполнял тишину, не давал думать. Саша отжимался, пока не упал на колючее резиновое покрытие. Всем телом, даже лицом, на котором отпечатались камушки и фактура покрытия. Он с трудом встал, но не на ноги, а в планку. Чередовал статическую нагрузку со скручиваниями. Пошел дождь, и Геллер снова побежал. Он снял майку, и с удовольствием подставил горячую кожу под прохладные капли. Казалось вода вскипала, едва касаясь его тела.

Грязный, мокрый, вонючий, невменяемый от усталости, Саша вернулся домой. Не заходя в душ, он стащил мокрые шорты, трусы, носки, бросил все на пол, упал в кровать. Все равно засыпая грезил о ней. Запах цветов, шампанского и победы проник в нос, заставляя крепко зажмуриться, сцепить зубы. Лишь миг Геллер чувствовал это, но он был таким долгим и невероятно болезненным.