Текст книги "Хорошие люди (СИ)"
Автор книги: Ольга Пожидаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)
Саша забормотал что-то ругательное, а она продолжала петь и смеяться.
После Битлс магнитола сжалилась и стала выдавать треки посвежее. Если, конечно, Линкин Парк двадцатилетней давности можно считать таковым. Но Саша считал. На фоне ретро рока альтернативщики звучали очень прогрессивно. А после них яростно заорал Роб Бейли. Геллер заулыбался, сразу заряжаясь энергией.
– А под это ты бегаешь и толкаешь штангу, – без сомнений и вопросительной интонации заявила Сокол.
– Точно! Откуда ты все знаешь?
– Бейли идеален для тренировок. Бодрит. И текст мотивирующий.
"Ведь реально придется жениться на ведьме", – утвердился в своем порыве Геллер. Уж слишком они были похожи. А то, в чем различались, казалось той самой изюминкой, которая будет всегда присутствовать в отношениях.
Саша мысленно одернул себя. После развода он был уверен, что никогда больше не женится. Быт дело непростое. Придется делить его с новой спутницей жизни, привыкать, притираться, уступать, когда хочется продавить. Нет, он зарекся иметь дело с серьезными отношениями. Хотя, кажется, Костя был прав, и его сущность не терпела легких интрижек. Но слишком уж быстро нагрянули крамольные мысли о женитьбе.
Вину за это Геллер доблестно возложил на Настю. Последние два дня она посылала ему недвусмысленные знаки, и Саша читал их совершенно четко. Она созрела или просто решилась, отпустила страх и неуверенность, раскрылась. Да, определенно, Настя хотела стать ближе. Ночевка в его доме, утренняя поездка до работы в его машине, и сейчас она с ним на пути в загородный дом Токарева, где уже ждут друзья-стервятники, чтобы растерзать их обоих. Саша сам не заметил, как за один день обзавелся девушкой, подругой. И этот факт его скорее радовал, чем пугал. Хотя он все еще почти ничего не знал о Насте.
– Сколько тебе лет? – выпалил он первое по важности.
Она захихикала, кокетничая.
– Что за вопросы, Геллер?
– Выкладывай. Я же рассказал про развод.
– То есть ты сейчас будешь меня допрашивать?
– Именно.
– Мне двадцать пять.
– Где родилась? А родители откуда? Близки с сестрой? В какой школе училась? А потом? На кого?
Саша заваливал ее вопросами, и Настя была обязана отвечать. Она словно заполняла анкету.
Подробную, дотошную, с нюансами и словесными иллюстрациями.
– Связалась же с тобой. Пытать расспросами – это дар или приобретенный на нелегком жизненном пути скил? – ворчала Сокол.
– Я взял много интервью. Так что – все сразу.
– Вечно забываю, что ты из журналистики. Когда уже приедем? Димка к черту на рога забрался или только на закорки?
Саша хохотнул, но тут же его начал беспокоить новый вопрос.
– А ты откуда Токарева знаешь?
Он прикинул в уме, сколько лет было Насте, когда Дима куролесил изо всех сил. Кажется, даже для такого беспринципного урода, каким считался Токарев десять лет назад, Сокол была слишком юна.
– Он в прошлом году судил Бикини.
Саша выдохнул.
– Но вообще я его давно знаю.
Снова напрягся.
– Правда заочно. Он переспал с моей сестрой, разбил ей сердце, можно сказать. Пару месяцев она была безутешна. Дела давно минувших дней.
Геллер рассмеялся. Ну да, если не сама Настя, то ее сестра. В этом городе куда не плюнь – попадешь в ту, что спала с Токаревым.
– Аха-хах. До боли знакомая история.
– Неужели ты и Димка? – Настя в ужасе прижала ладони к щекам, охнула.
– Отстань, – отмахнулся Саша, – У его с Нестеровой все было точно так же.
– С Нестеровой?
– Сашка Нестерова, теперь Токарева, – объяснил он.
Сокол понимающе закивала.
– Знаю ее. Она же твой партнер, да?
– Ну да. И бывший редактор "Ресторатора".
– И ты с Димой через нее познакомился?
– Скорее наоборот. Мы по работе общались. Нестерова не хотела иметь с ним дел, вот и приходилось мне. Но однажды я неудачно уехал в командировку, и ей пришлось самой интервьюировать Димана. Кажется, с тех пор они и не могут друг от друга отлипнуть.
– Токаревы классные, – Настя мечтательно вздохнула, – Жаль, что уехали.
– Не переживай. Остались Бирюковы. Они тоже забавные ребята.
Настя дернула плечом от легкого приступа волнительной паники. Саша заметил, участливо сжал ее колено.
– Ты им понравишься. Даже не сомневайся.
Настя не сомневалась на этот счет. Мужчинам она нравилась. Если не брала умом, юмором и обянием, то сражала круглой задницей. Больше ее беспокоили жены и завтрашнее утро. Ей очень хотелось понравиться Ире и Марине. Хотя Саша утверждал, что они нормальные и адекватные, почти такие же классные, как Нестерова, но она все равно переживала. Настя была готова стараться быть милой изо всех сил, потому что твердо и окончательно решила, что такие мужчины, как Геллер на дороге не валяются. Она наконец разрешила себе отпустить прошлое, отринуть чувство вины и липкий перманентный страх. Ее сердце наконец ожило рядом с ним, а душа раскрылась. И Сокол решила, что пришло время впустить внутрь любовь. Нормальную. Чистую. Светлую. Саша мог дать ей только такую.
Позитивные мысли прервал звонок мобильного. Геллер взял трубку.
– Мы уже подъезжаем, Кос, – отчитался он.
Пауза. Саша сдвинул брови.
– Да, я с Настей. Это проблема?
Пальцы сдавили руль.
– Бирюков, не делай мне мозги, говори конкретно.
Он сжал губы. Надавил на тормоз так резко, что Настя дернулась.
– Мы у ворот. Могу вернуться в город, если у вас поменялись планы. Без проблем.
Он отключился и бросил телефон на приборную доску. Открылись ворота, и Саша направил машину к гаражу. А Настя сидела ни жива ни мертва, предчувствуя нечто более драматичное, чем знакомство с друзьями Геллера.
*Малыш, можешь прокатиться на моей машине,
Да, я буду звездой,
Малыш, можешь прокатиться на моей машине,
И, возможно, я полюблю тебя.
Drive my car – Beatles.
Глава 12. Скандал
– Что случилось? – тихо поинтересовалась Настя.
Геллер заглушил мотор, вынул ключи, кратко бросил в ответ:
– Ничего. Не знаю.
– Наверно, мне не стоило ехать? – начала она сокрушаться, – Это неудобно. У вас своя компания, а я…
– А ты со мной, – перебил ее Саша, повысив голос.
– Прости, – пискнула Настя, по привычке извиняясь за все смертные грехи, которые, как обычно, брала на себя.
Она вся сжалась и стала похожа на котенка, которого сначала погладили, а потом пнули, чтобы не терся об ноги. Геллер мигом пришел в себя от этого зрелища.
– Чего ты извиняешься, дуреха?
Он потянул Настю на себя, провел руками по ее плечам, подбадривая, расцеловал, наконец, объяснил ситуацию.
– Я сам не понимаю. Костя спросил, не передумал ли я, уточнял, один или с тобой. Нес какую-то чушь про толпу народа и неудобство.
– Может и правда уедем? Я не хочу никого стеснять.
– Насть, мы полчаса ехали. И стеснять не придется. Кос еще днем обещал нас заселить на второй этаж, а парни обычно ночуют на первом. Понятия не имею, почему он все переворачивает с ног на голову сейчас.
Сокол такое положение дел не успокоило. Вроде бы она чувствовала поддержку, но все равно тряслась, как осиновый лист.
– Если там действительно толпа народу, то сразу уедем, – успокоил ее Геллер, – Пойдем хотя бы поздороваемся.
Настя закивала, начала нехотя выбираться из машины. Она так долго копалась, что Саша даже успел обогнуть автомобиль и помочь ей выйти. Его рука легла на ее талию. Геллер притянул подругу к себе, давая понять, что никуда не отпустит и никому не даст в обиду. Они шли в ногу до двери, которая, как всегда, в покерные дни, была открыта.
– Всем привет, мы пришли, – громко крикнул Геллер, объявляя их появление на весь дом.
Но никто не спешил встречать. Настя не успела толком оглядеться и восхититься, потому что со второго этажа донесся мужской смех и жеманное хихиканье. Входная дверь располагалась аккурат напротив лестницы. Через мгновение объявились и хозяева громкого веселья. Первым спускался мужчина, увидев которого, Настя окаменела. А за ним следовала женщина. Красивая, стройная. И в этот раз замер Геллер. Цеплялась за своего спутника, женщина продолжала смеяться, попрекать высокие ступеньки и того, кто их изобрел.
Запах алкоголя и чего-то терпкого тут же расплылся по гостиной. Настя быстро узнала купаж – коньяк и секс. Возможно, виски. Но секс – сто процентов.
Сокол почувствовала, как Сашина ладонь на ее талии сжимается в кулак, а через секунду он опустил руку. Это было даже к лучшему. Так он не мог осязать дрожь, что бродила по ее телу, заставляя вибрировать. Настя едва ли была в сознании. Она склонила голову, стараясь спрятать лицо за широким плечом спутника.
В реальности прошли секунды, но ужас растянул их на целую вечность.
– И не хрена ржать, Славик. У нас тут игорный дом, а не публичный, – вывел Сокол из оцепенения злой голос кого-то третьего.
Он принадлежал мужчине, который спускался следом за парочкой. Даже на грани панической атаки Настя не могла не отметить, что он очень хорош собой. Высокий, симпатичный, обаятельный даже в своей злости.
– Геллер, – обратился он к Саше, подрезая на ходу незадачливых любовников.
– Кос, – выдал стальным голосом Геллер, отвечая на рукопожатие.
– А это у нас… – Бирюков вопросительно и с приветливой, хоть и немного натянутой, улыбкой взглянул на Сокол.
Но Саша не спешил представить подругу. Он пошел вперед, настиг парочку, которая вообще никого не заметила и двинула в гостиную.
– О, Санек, привет, – воскликнул мужчина, узнав Геллера.
Но тот игнорировал его, прихватил даму за локоть.
– На два слова, – процедил он сквозь зубы и потащил ее из гостиной в сторону кухни.
– Мать твою, – ругнулся Костя.
Он сразу же занялся Славой, который всем своим видом демонстрировал желание вернуть свою спутницу. Бирюков закрыл ему дорогу на кухню, куда отправился Геллер.
– Даже не думай. Твое пребывание в этом доме закончено. Жди меня в гараже, отвезу твой бухой зад в город.
– А, – заикнулся Слава, выкинув руку в сторону кухни.
Костя поспешил объяснить:
– Света присоединится чуть позже. Вон отсюда.
И Бирюков вытолкал беспардонного гостя за дверь. Он не заметил, как Слава задержал взгляд на Насте, которая так и стояла на пороге, не смея двинуться. Не увидел он и сальной улыбочки, которая разукрасила и без того не слишком приятное лицо его приятеля.
Закрыв дверь за Славой, Костя поднял глаза на Сокол, которая стояла одна на пороге незнакомого дома, обнимала себя руками. Она словно старалась свернуться в клубок, спрятаться в домик, забыв, что такое счастье доступно ежам или черепахам, но не людям.
– Настя, правильно? – еще теплее и дружелюбнее обратился к ней Бирюков.
– Да, – пискнула она.
– А я Костя.
– Очень приятно.
– Взаимно, детка.
В этом обращении не было ни пошлости, ни фамильярности, ни подката. Скорее покровительство и симпатия. Настя не знала, но Кос проникся к ней этими чувствами заочно. Молоденькая, очень худая, перепуганная. Сейчас она до боли напоминала ему Сашку, которая рыдала на вокзале. Видимо, на роду ему написано спасать юных дев.
– Пойдем, душа моя.
Костя приобнял Настю за плечи, повел в гостиную. На ходу он обрисовал ситуацию.
– Прежде, чем ты выйдешь из ступора и начнешь рвать и метать, поясняю: эта дама – жена Геллера.
Настя аж встала.
– Он сказал, что разведен, – еле выдавила она, чувствуя, как вся кровь, что была в ее теле, устремилась к щекам.
"Неужели врал? Не может быть", – мелькали мысли, а глаза начало жечь от желания разреветься.
– Ох, нет, нет. Бывшая. Конечно, бывшая. Я по привычке, прости, – поспешил исправиться Костя.
Настя выдохнула, а Бирюков продолжил.
– У нас тут небольшое недоразумение вышло. Я был занят, а Дэн Свету первый раз видел. Это, конечно, не отменяет того факта, что он этим двоим позволил в Митькиной спальне потрахаться, – Кос осекся, – Пардоньте за мой французский.
– Ничего-ничего, – Сокол даже хихикнула, немного оживившись от грубоватой лексики Бирюкова, – Факты вещь упрямая, а из песни слов не выкинешь.
– Рад, что мы друг друга поняли. А вот кстати и народ. Народ, это Настя, подруга Геллера.
Несколько мужчин оторвались от беседы и дегустации спиртного, поприветствовали ее нестройным хором.
– О, Настя, привет, – вышел вперед смазливый парень.
Сокол решила, что он ее ровесник, но потом присмотрелась и отметила морщины в уголках глаз. Правда, их затмевали ямочки на щеках, которые сразу заиграли, когда он заулыбался. Из-за этого и выглядел моложе. Как пацан.
– Денис, мой придурошный двоюродный братец, – представил Костя, пока Дэн бесцеремонно тискал Сокол в объятиях.
Настя не сопротивлялась, хотя обычно не приветствовала такое бурное выражение симпатии.
– Слушай, прости, что так вышло. Я не знал, – начал сразу извиняться младший Бирюков, отпустив ее.
Настя сама не знала, что сказать. А вот Костя быстро нашелся.
– Перед Геллером извиняйся, пацан. И перед Митькой. Он же при тебе по-человечески просил левых людей на второй этаж не пускать.
– Да как-то неудобно было, – пожимал плечами Денис, – Я вроде из солидарности…
Сокол продолжала молча слушать разговор братьев, впитывая подробности, как губка.
– С чего вообще Светка сюда сунулась? Всю жизнь от нас открещивалась. Да и знала прекрасно, что Сашка у Митьки на даче часто бывает теперь, – продолжал рассуждать Кос.
Денис только рукой махнул, объясняя:
– Она приехала уже в таком состоянии, когда пофиг, чья это дача: Токарева, Путина или Челентано. А Славик, кажется, не знал, что она бывшая Геллера. Не дебил же он, в конце концов.
– Ты думаешь? – едко уточнил Костя.
Сокол хмыкнула.
– У нас вообще обычно все тихо-мирно, по-семейному, – среагировал на ее усмешку Денис.
На этот раз хохотнул Костя.
– Ну да, – подтвердил он, – Все тихо. Спокойно, как в Багдаде.
Настя уже собралась развить тему спокойствия, как с кухни донесся ор Геллера:
– Да плевал я, с кем ты спишь, Свет. Меня твои интрижки давно уже не трогают. Ты мне можешь внятно объяснить, какого дьявола мои дети сейчас одни, у бабки?
Она никогда не слышала, чтобы Саша повышал голос. Он был сердит на нее, когда требовал признать, что им было хорошо в машине в поле, но сейчас Геллер пребывал в состоянии бешенства. И Настя порадовалась, что не она тому причина. Судя по недоумению, которое отразилось на лицах Кости и Дэна, они тоже впервые столкнулись с громким Геллером.
– Оригинально, присвистнул Денис, – А я думал, он там в роли Отелло.
– Аналогично, – кивнул Костя.
И только Настя почти не удивилась. Она, конечно, первым делом подумала то же, что и Бирюковы, но Сашино возмущение расставило все на свои места. В первую очередь его всегда волновали дети. Хотя, наверно, Геллер лукавил. Вряд ли было приятно лицезреть даже бывшую жену после секса со своим знакомым.
А на кухне в это время продолжали орать.
– Да пошел ты в задницу, Геллер. Я буду спасть с кем захочу и не надо судить меня за это. Ангел, мать твою. Дети тут не при чем. Ты просто бесишься.
– Свет, ты тупая или – да? Совсем все мозги тебе Славка вытрахал? Услышь уже! Какого черта ты мне наврала и отправила детей к матери, когда я хотел забрать их на все выходные?
– Не твоя печаль, кто трахает мои мозги. И не только мозги.
– Да и слава, блин, богу.
– Ты ревнуешь, Саш. Все еще ревнуешь меня.
Народ в гостиной изо всех сил делал вид, что ничего не слышит. Настя большими глазами смотрела то на Костю, то на Дениса. Они тоже тихо офигевали не только от воплей Геллера, но и от того, как зациклилась на его ревности Света. Словно только ради этого и переспала со Славой в доме друга бывшего мужа.
– Насколько она пьяна? – поинтересовался Кос.
– Думаю, настолько, чтобы попытаться его соблазнить в порыве ругани, – уточнил Деня.
– Пора заканчивать, а то еще прибьет ее тут ненароком. Мужика простит, а вот за детей не грех не отпустит.
И старший Бирюков поспешил на кухню. Но перед этим велел брату:
– С Насти глаз не спускай. Головой за нее отвечаешь.
Сокол закатила глаза, а Дэн отсалютовал двумя пальцами.
– Так точно.
Крики из кухни моментально стихли, как только там нарисовался Костя. Правда, ни Саша, ни Света не спешили выйти к гостям.
– Давай я тебе дом покажу, – предложил Дэн.
Настя согласилась, конечно. Бирюков водил ее по первому этажу, травил байки о том, что происходило в малой гостиной, заострял внимание на безделушках, которые Дима привез из путешествий. Но Насте больше всего понравился облезлый фикус в кадке.
– Что это за чудовище? – засмеялась она.
Дэн поспешил рассказать:
– Местный ветеран. Не знаю, почему еще не сдох. Сначала в него блевали все, кому не лень, потом дети резвились. Я думал, моя добьет, но нет. Костиной младшей достался черенок и листик.
– У тебя дочка? – спросила Настя.
– Даааа, – лицо Дениса тут же разукрасила придурковатая улыбка, – Даже две. Но Ленка уже невеста. Ей девятнадцать.
Настя нахмурилась, и он пояснил:
– Она дочь моей жены от первого брака. Такая зараза. Как родная мне.
– А маленькой сколько?
– Скоро два. А Костиной полтора. В тот год мы выступали почти синхронно, – похвастался он.
– Молодцы какие, – не могла не похвалить Настя, – А у Токаревых тоже дочка? Постарше?
– Да, ей четвертый год пошел. У Костика еще двое пацанов. Близнецы. Вот они и начали драть этот кактус. Тьфу, то есть фикус.
Сокол засмеялась снова. Она слабо себе представляла такую толпу народа в одном доме, поэтом уточнила:
– Вы тут часто все вместе собираетесь?
– Раньше регулярно. Даже жили одно время летом. В городе невыносимо, в деревне детям лучше. Да и новый год тут все толпой пару раз встречали. Эх… – Дэн вздохнул. – Без Сашки и Митьки не то. Пустовато. Давай что ли выходи за Геллера. Нам срочно нужна свежая кровь.
Настя опять захохотала, на этот раз с примесью истерии в голосе.
– Это вряд ли, – выдавила она, стараясь унять нездоровое веселье.
Но в воспаленном воображении тут же зарисовалась пасторальная картинка.
Сашка оттаскивает ребенка от кадки, наставляя шутливо-серьезным голосом, что некрасиво портить чужие растения. А она смеется, глядя на них с дивана, поглаживая круглый живот. И Денис поддерживает Геллера, потому что добить фикус должен тот, кто сейчас у Насти в животе.
Сокол заморгала, прогоняя шальные фантазии.
Штанга, тренажеры, бег, диета, соревнования на носу – все, о чем она должна сейчас думать. Но слезы все равно увлажнили глаза, потому что хотелось хотя бы помечтать.
– А туалет где? – уточнила Настя, понимая, что нужна минутка, дабы переварить все и успокоиться.
Слишком много произошло за какие-то тридцать минут.
Денис показал санузел, оставил одну. Настя включила воду и долго смотрела на бегущую вниз струю. Это немного успокоило. Она почти пришла в себя, уговорила нервы стать канатами. Сокол не спешила делать выводы. Безусловно, было неприятно остаться одной посреди незнакомого дома и чужих людей, но она знала, как хотел Саша побыть с детьми. Да и его ревность к бывшей жене она не считала преступлением. Настя вообще имела черный пояс по оправданию мужских проступков, поэтому ей было несложно унять злость, обиду и раздражение.
Смыв с лица водой слезы, пудру и унылое выражение, Сокол взбодрилась и смело вышла в гостиную. Она ожидала, что Денис будет караулить ее у двери. Слишком уж рьяно тот обещал брату присмотреть за гостьей. Но вместо младшего Бирюкова ее ждал… Слава.
Заполнив собой почти весь неширокий проход в гостиную, он скалился какой-то мерзкой, неприятной улыбкой. Словно мысленно представлял, как Настя выглядит без одежды. Она вполне допускала, что так оно и было.
Сокол в очередной раз опустила голову и попыталась юркнуть мимо него, но не получилось. Слава перегородил проход плечом. Она бросилась в другую сторону, но он опять среагировал, да к тому же еще умудрился запереть, прижав к стене и закрыв возможности к бегству, нависнув над ней.
– Привет, – выдохнул Слава.
Ее окатило выхлопом перегара и дыма. Настя едва сдержала рвотный позыв. Не ответила, разумеется. Но ее знакомому этого и не требовалось.
– Не ожидал тебя здесь увидеть, – продолжал он.
– Взаимно, – буркнула Сокол, отворачиваясь, – Дай пройти. Меня ждут.
– Кто? Геллер? Ты теперь с ним, да? Подумать только.
– Дай пройти, – повторила Настя, не реагируя на провокационные вопросы.
– Куда спешить? Побудь со мной немного. Разве я хуже, красавица?
Он начал склоняться, и Сокол зажмурилась, с ужасом понимая, что придется кричать и провоцировать новый скандал. Но в одно мгновенье воздух вокруг нее стал свежее, и никто уже не нависал сверху, грозя пьяным насильственным поцелуем. Настя открыла глаза, сразу увидела Костю, который за шкирку оттаскивал Славу к выходу, ругаясь в голос.
– Хренов ты мудило, Славик. Я же велел ждать в гараже. До белки допился? Мало тебе Светки, решил и Настю записать в книжечку побед? Покоя не дают Сашкины бабы? – и уже громко на весь дом, – Дэн, твою душу, я же велел глаз не спускать.
Денис подлетел через секунду, оправдываясь.
– Кос, она же в туалет пошла. Мне и там что ли сопровождать?
– Нужно было у двери дождаться.
– Пиво кончилось, – оправдался Дэн, – Бегал на кухню.
– Ой, заткнись. Я в город. Постараюсь за час обернуться. Желаю, чтобы все были живы к моему возвращению.
– Постараюсь сохранить хотя бы кворум, – пообещал Дениска слишком серьезным голосом для хорошей шутки.
– Да уж будь добр.
И Костя уволок Славу за дверь.
– Что произошло? – поинтересовался Дэн.
– Ничего, – прохрипела Настя.
– Понятно.
Он хоть и кивнул, но ничего не понял и уж точно не поверил ей.
– Сашка там, на кухне, – оповестил Бирюков, – Давай провожу.
Его рука легла на Настино плечо. Он твердо направлял ее в нужную сторону.
– Геллер там один? – пискнула Сокол, не имея ни капли желания знакомиться со Светой.
– Конечно, – фыркнул Дэн, – Костик повез их в город.
– Понятно.
Она встала, как вкопанная, увидев Сашу за столом на кухне. Он сидел, сгорбившись, крутил пальцами широкий бокал на короткой ножке, в котором было что-то янтарное. Настя никогда не была поклонницей крепкого алкоголя, но и так понимала, что для одного глотка в бокале очень щедро налито.
Захотелось, чтобы Геллер сейчас встал и крепко обнял ее. И все снова стало бы хорошо, ведь в доме уже не было ни Славы, ни Светы. Но, кажется, вместе с ними Костя увез и хорошее настроение. Саша скосил глаза на подругу, тихо спросил:
– Выпьешь?
И сам же быстро ответил.
– Нет. У тебя же режим, соревнования. Эх. Тогда сам. Все сам. И он осушил бокал.
– Геллер, брось тут сопли по столу размазывать. Играть приехал или что? Ребята уже сукно расстелили, фишки отмерили. Пошли, – попытался встряхнуть друга Денис.
– Не тянет, – буркнул Саша.
Дэн взглянул на Настю, которая очень быстро догадалась, что этот вечер ей придётся провести либо наблюдая, как Геллер надирается, либо в компании едва знакомых мужчин и карт. Бирюков открыл рот, чтобы сделать вторую попытку завлечь Сашку, но Настя не дала ему сказать.
– Брось, Денис. Кажется, Саше очень надо проникнуться горем и надраться. Не будем ему мешать, – она взяла Бирюкова под руку, разворачиваясь к выходу из кухни, – Какой первый взнос?
– Ты играешь? – Дэн был так удивлен, что напрочь позабыл про Геллера.
– Немного, – отвечала Настя небрежно.
– Даме первый круг бесплатно.
– Как это мило.
Очень скоро Денис пожалел, что выдал Насте первый стек бесплатно, а аддон доблестно оплатил сам, когда она бездарно слилась ва-банк на первой же раздаче. То ли ей невероятно везло, то ли она мастерски запудрила мозг и пустила пыль в глаза. Когда Сокол утроилась и вышла в лидеры по количеству фишек, он вспомнил, кого она ему напоминала. Сашка. Эта бестия точно так же прикидывалась дурочкой, а потом раздевала партнеров до трусов. Но Нестерову учил играть Костя, а Настя, кажется, постигла эту науку сама.
Впервые за долгое время Денис пожалел, что бросил курить. Ему нужно было проветриться, и он встал, чтобы налить себе выпить.
– Дэн, можно мне воды, пожалуйста? – Настя тоже на время оставила стол.
– Конечно.
Он подошёл к бару, открыл бутылку Перье, налил в стакан, протянул ей.
– И где ты научилась так играть? – поинтересовался он, отпивая пива.
– Жизнь еще и не такому научит, – хихикнула Настя, – Знаешь, считать калорий с макросами на сушке и массонаборе намного сложнее, чем вычислять комбинации и вероятности. Карт не так много. Клиентов у меня тонна. И каждому нужно разработать рацион, а потом еще анализировать динамику, предвидя, что почти каждый срывается и жрет печенье с маслом на ночь.
– Ох, ты только с женой моей завтра об этом не заговаривай, – Дэн тут же уточнил, – Ты же останешься до завтра?
– Разве у меня есть выбор? – усмехнулась Настя и сама же ответила, – Вообще есть, конечно, но я не собираюсь удирать или совать голову в песок… как некоторые. Привез меня сюда сам, пусть сам и домой возвращает.
– Это радует, – Дэн ласково ущипнул ее за щеку.
Ему все больше и больше нравилась эта спокойная, умная девочка. Она выглядела, как подросток. Особенно после того, как поплакала в туалете и смыла почти всю штукатурку с лица. Но вела себя Настя намного разумнее того же Геллера. Это удивляло и радовало одновременно.
– А что не так с твоей женой? – аккуратно поинтересовалась Сокол.
И Дэн пустился в долгие разъяснения об Иркиных заскоках по части диет и похудения, которые стали больной темой в их семье после родов. Настя слушала с интересом. Бредовые идеи о похудении с помощью диет были для нее, как сказка про белого бычка. Каждая новая клиентка пела эти песни. Сокол категорически поддерживала Дэна в его стремлении любить жену даже чуть располневшую, но все же советовала отправить ее заниматься хотя бы легким фитнесом. Не похудения ради, а здоровья для.
Под эти разговоры они вернулись за стол, снова влились в игру. Настю приветствовали с радостью. Редко мужскую компанию разбавляла милая дама, да еще и такая везучая. Насте было очень комфортно. Хоть она и видела всех этих людей впервые, но от них веяло позитивом и какой-то надежностью. Сначала она боялась, что мужчины начнут злоупотреблять алкоголем, но видимо Слава был в этой компании исключением. Да, гости пили, но не напивались. Не для того собрались.
Лишь Геллер уныло сидел один и накачивался коньяком. Настя одергивала себя, но все равно косилась в сторону прохода на кухню. Вдруг выйдет? Но он не слышал ее надежд.
Заливая обиду и злость алкоголем, Саша смотрел в одну точку, перебирал в уме воспоминания, ненавидел всех и вся. Он изо всех сил жалел себя, такого хорошего и доброго, которого так легко было обмануть. Словно мало было Свете собственного ресторана, детей и просторной квартиры в центре, которые оставил ей Геллер. Она все равно продолжала ему врать, спать с его знакомыми и позорить фамилию, которую так и не сменила обратно на девичью. Саше было и стыдно, и противно, и обидно. Он мог провести эти выходные с детьми, а она порушила все планы, заявив, что хочет побыть с мальчиками. А сама…
Виски жег горло, а разум приятно мутнел. Но даже теряя сознание, Геллер помнил, что оставил Настю одну. И если обида на Свету постепенно сходила на нет, утихала, то собственный проступок лишь сильнее царапал по струнам совести. Сначала он посчитал, что не стоит выливать на Сокол всю эту грязь, потом ему было стыдно за свою вспышку. А когда у бутылки стало видно дно, Геллер уже не мог встать.
Ему помог Костя, который вернулся злым, трезвым, уставшим. Настя слышала, как старший Бирюков ласково зовет Сашку то мудаком, то идиотом, то бестолочью. От последнего прозвища Дениска, который сидел рядом с ней за столом, почему-то подавился смешком. А потом он взглянул на Настю, без слов, одними глазами спрашивая: "Пойдешь к нему?" Сокол мотнула головой, обозначая отрицание, вернулась к игре.
Краем глаза она видела, как Костя уводит Геллер в малую гостиную, "кинотеатр". Руки чесались забрать у Дэна бутылку пива, осушить до дна. Настя быстро пьянела. Для блаженной нирваны ей нужно было совсем чуть-чуть. Допить Денискину бутылку, а потом еще одну целую. Но она слишком хорошо помнила, как позволила себе эту слабость в прошлом году. За неделю до соревнований. Сорвалась, потому что было так больно и плохо. Как итог – лишние два килограмма воды, которая не желала покидать ее тело даже при убийственной неделе без соли и углеводов. Настя не вошла даже в пятерку. Пришлось довольствоваться седьмым местом. Ей, конечно, сулили перспективу пьедестала, уверяли, что для начала – это отличный результат. Но она с трудом кивала, сдерживая слезы досады.
В тот день Сокол решила, что никогда не нарушит режим. Особенно из-за мужика. Даже самый классный парень не стоит краха надежд. У нее есть штанга и гантели – а эти партнеры надежнее мужчин. Настя знала наверняка. Поэтому она не двинулась с места, не выпила ни капли, не съела ничего лишнего и в час ночи объявила, что идет спать.
Костя лично отвел ее наверх, хотя Сокол готовилась лечь рядом в бухим Геллером.
– Все свои ночуют на втором, – объяснил Бирюков, – Прости, Насть. Не так я представлял нашу первую встречу.
– Ничего. Бывает. Спасибо за все.
Она улыбнулась, пожелала ему спокойной ночи и закрыла дверь комнаты. Усталость сама закрыла ей глаза, не позволив мыслям трепать нервы. Не пролив ни слезинки, Сокол уснула.
