Текст книги "Скала и Пламя (СИ)"
Автор книги: Ольга Пожидаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)
6 часть
И что за интерес мне повторять слова,
Что вы давно желаете услышать?
Меня смущает бес, идея не нова,
Тот бес в груди моей живёт и дышит.
– Поздравляю тебя, Кини, ты балбес, – Нори шлепнула себя ладонью по лбу. – Как можно быть таким идиотом? Честное слово. А ведь вроде умный мужик. Адвокат, юрист, сто языков и законодательств знаешь. Боже, у меня слов нет.
– Воу, женщина, не увлекайся, – одернул ее Артур.
Но куда там. Нори несло.
– Ты что, не врубаешься, вы вроде как обменялись клятвами с Наташей в то утро. И, едва отдав себя женщине, ты тут же сообщаешь ей, что женишься. На другой. Капец!
– Это разные вещи.
– Ну разумеется. Если бы ты мне такое вывез, я бы ушла в уголок плакать. А Стей! Черт, эта песня… у меня от нее мороз по коже, хотя она об огне. Знаешь, Артур, никакой ты не огонь, а чертова бенгальская свечка – пшик.
– Нори, – рявкнул Артур, – хватит.
Он сжал кулаки.
– Нет, не хватит, мой сладкий мальчик. Ты сам все испортил. Даже у такой дамы, как Стейна, есть принципы и святые места, а ты притащил туда свою норвежскую шлюху. Просто… просто, чтобы трахнуть. Это отвратительно.
Артур отошел от стола и снова уставился в окно. Он не желал оправдываться, но и слушать обвинения Нори было неприятно. Они были уместны и справедливы. Она видела ситуацию так же, как и Наташа. И ведь так оно и выглядело со стороны. Вроде бы в этом не было его вины, но… Но все же он был виноват. Кен знал это тогда, в хижине, когда их с Анной застала Наташа. Он знал, что сам вложил в ее руку этот клинок. Он привык относиться к женщинам легко и пренебрежительно, не понимая, что в этот раз он связался с той, кто не терпит разгильдяйства.
– Я не хотел этого, Нор, – прохрипел Артур. – Видит бог, я не хотел. Я проклят, наверное.
– Причем тут бог и проклятия, Кини? Просто ты привык, что тебе все сходит с рук. Эрик вечно тебя отмазывал, Ольга сквозь пальцы смотрела на блядки, да и сама Стейна могла бы ради приличия приревновать ко мне в тот день. Но – нет. Ты всегда выходил сухим из воды, поэтому подумал, что и в этот раз прокатит. Ведь так?
– Так, – кивнул Савицкий.
Он зажмурился, вспоминая злополучный день, когда все пошло не так. Когда он разрывался на части от возбуждения, любви и страха. Когда Артур Кеннет Савицкий впервые понял, что исполнение самых низменных мечтаний не приносит удовлетворения, а лишь тьму проблем.
– Нори, я… – начал он, но осекся.
Смелость оставила Артура, рука потянулась к сигаретам. Он мог рассказать это Эрику в двух словах, не распинаясь, как принято у мужчин. Но вот озвучить Нори – значит описать все в деталях и подробностях, которые она будет вытягивать из него красноречивым молчанием или лаконичными вопросами.
И Артур понятия не имел, как она воспримет это. Подобное предложение от Наташи едва не заставило девушку блевануть. Он помнил ее позеленевшее лицо и сверкающие пятки и сейчас уж точно не хотел, чтобы Нори убежала. Сегодня он нуждался в ней, очень сильно.
Девушка встала с кресла и подошла к нему.
– Артур, я, правда, не понимаю. Зачем ты это сделал? Если Анне захотелось экстрима – весь лес ваш. Почему не увел ее? Знал же, что Наташа может прийти.
– Знал, – кивнул он, – и я пытался, Нор. Но…
– Но?
– Но.
* * *
Я так лицемерна, рецепт очевидно-простой -
С той девочкой нервной, кого ты считаешь женой.
Кеннет курил в окно. Он глубоко затягивался, нервно стряхивая пепел.
Анна похерила все его вчерашние планы, повисла ярмом на шее, требуя внимания к своей персоне. Кен был резко против ее поездки на русский Север. Разумеется, из-за Стейны. Он задницей чуял, что юная жена прилепится к нему, как банный лист, и оказался прав. Анна весь день ходила за ним хвостом, не дав улизнуть в лес. Кен чувствовал себя препаршиво, представляя, как Наташа ждет его в домике в назначенный час. Но что он мог? Не бросишь же жену ради встречи с любовницей, по которой дико соскучился. Нет, он мог бы, конечно, но не когда Ларс следит за каждым его шагом.
Кен надеялся, что Стейна поймет, догадается прийти на следующий день. Но надежды таяли с каждой минутой, с каждой затяжкой. Он впервые в жизни пожалел, что на Севере нет мобильной связи, что ему нет хода в русский лагерь. Можно было, конечно, рискнуть, но ближе к завершению сессии, когда дозоры менее бдительны.
– Привет, незнакомец, – услышал Кен за спиной томный шёпот.
Он аж выронил сигарету, потому что слова были произнесены на норвежском, и голос он узнал. Странно было бы не узнать голос собственной жены. Кеннет сглотнул. Перед глазами у него пронеслось видением утро, когда его застала с Нори Ольга, и утро, когда с Нори же в этой же хижине его увидела Стей. И сейчас он отдал бы все на свете, чтобы это снова была Нори, а не Анна.
– Какого черта, Ань? – рыкнул Кеннет на девушку.
– А что ты здесь делаешь? – проворковала она, игнорируя его вопрос.
– Уходи отсюда, – он тоже не спешил отвечать ей.
– Почему бросил меня одну, малыш? Я уже скучаю.
– Аня, иди в лагерь.
– Мне здесь нравится.
Она потянула за пояс и полы плаща разошлись, открывая взору мужа почти обнаженное тело. Кен сглотнул. Анна стояла перед ним в одном белье и высоких сапогах. Она была похожа на скандинавскую богиню разврата (если такая была) или смесь валькирии и шлюхи.
– Это, оказывается, так увлекательно– следить за собственным мужем, – мурлыкала Анна, поднявшись на цыпочки, чтобы целовать шею Кена. – Кого ты ждешь, милый? Свою бывшую?
– Бывшую? – прохрипел Кеннет, уже мало соображая, потому что маленькая ладошка наглаживала его пах.
– Говорят, ты спас ей жизнь в прошлом году, – продолжала девушка.
– Ингу бы рот зашить.
– О, это было бы печально. У него отличный рот.
– Тебе видней.
Анна тихо засмеялась, медленно опускаясь на колени.
– Черт, детка, прекращай. Здесь не место… – попытался было снова остановить ее Кен.
Но едва влажные губы коснулись его члена, он растерял все слова и доводы. Глаза сами собой закатились, а рука скользнула к затылку Анны, чтобы направлять ее. Кеннет был взбудоражен и возбужден еще до появления жены. Натянутые нервы прекрасно лечились умелым минетом. Минет Анны вообще был лекарством от многих болезней Кеннета. Отпуская и расслабляясь, он сладко кончал в ее рот, радуясь, словно в первый раз, что она умеет вовремя замереть и не мешать ему наслаждаться разрядкой. Наверное, ради этого и стоило жениться.
Кеннет выдохнул с довольным стоном, убрал руку с головы жены, открыл глаза.
И замер.
Напротив него стояла Стейна.
Безумно красивая и пугающе спокойная.
Кен поежился, отстраняясь от Анны. Он открыл рот, но слов не было. Лишь табун липких, гигантских мурашек пробежал по спине.
Стейна не двигалась, не моргала и не говорила.
Кеннет сейчас все на свете бы отдал за банальную женскую истерику с визгом, ревностью, негодованием и даже побоями. Он изо всех сил желал хоть какой-то реакции, оценки, действия. Но Стей так и стояла памятником самой себе. Ее лицо было непроницаемо, а глаза пусты.
– Кто это, Кини? – разрушила оцепенение Анна, грациозно поднявшись с колен.
Она мотнула головой, улыбнулась Старшей.
– Привет, – произнесла девушка по-английски и снова обратилась к мужу на норвежском. – Ты ее ждал?
Слегка высокомерный, изучающий взгляд скользнул по Стейне.
– Красивая, хотя старовата для тебя, сладкий. Но, в целом, я одобряю.
Кен открыл было рот, чтобы одернуть Анну и сказать, что Стейна прекрасно понимает ее родной язык, но не успел. Старшая пересекла крохотную комнату, встала рядом с Анной, возвращая ей исследовательский взгляд. Кен едва ли не зажмурился, ожидая, что Наташа сейчас ударит девушку.
– Твоя жена, Кеннет? – заговорила она на английском. – Как мило, что ты решил нас познакомить.
– Наташ, я… – начал Кеннет, но Стейна прижала палец к губам, прося его помолчать.
– Ты же не собираешься извиняться, правда? – подмигнула Старшая. – И не надо здесь мирских имен. Меня зовут Стейна.
И она протянула Анне руку. Девушка с удовольствием приняла ее приветствие.
– Анна, – представилась она, тоже переходя на английский, – но ты наверно в курсе?
– Да, – кивнула Стейна.
Кен не поднимал глаз, уставившись на соединенные в рукопожатии женские ладони, которые не спешили отпускать друг друга.
– Ты очень красивая, – проговорила Анна, поглаживая пальцы Стейны своими. – У моего мужа отличный вкус.
– Не могу не согласиться, – чуть усмехнулась Старшая. – Вы прекрасная пара.
Ладонь Анны заскользила вверх по руке Стейны, поглаживая ее кожу, добираясь до плеча и шеи, остановившись на щеке.
– Могу я? – тихо поинтересовалась девушка, подаваясь вперед.
Стей ничего не ответила, но ее губы призывно раскрылись, и Анна коснулась их своими в робком поцелуе. Не заметив протеста, она поцеловала Старшую смелее, проводя кончиком языка по ее рту. Стей облизала губы, чувствуя на них вкус Кеннета, и улыбнулась. Она поцеловала Анну глубоко и чувственно, заставляя ее стонать и делиться остатками оргазма ее мужа.
Кеннет смотрел, как девушки целуются, едва ли находясь в здравом уме. Он снова приоткрыл рот, почти капая слюной. Все его естество было взбудоражено, а нервы натянуты струной. Минетная медитация пошла псу под хвост. Он снова был возбужден, взвинчен и никак не мог прийти в себя. Словно все это происходило не с ним. Кен не был новичком в таких играх. Еще до Анны он частенько развлекался сразу с несколькими девчонками. Ну а познакомившись с женой, все это безобразие и вовсе стало привычным, почти обыденным.
Но одно дело – эротические забавы с Ингом, Анной и Милой, и совсем другое – видеть, как его жена целует Стейну. Его Стейну. В их хижине. На их Севере.
– Посмотри-ка, – по-девчоночьи хихикнула Стей, – твоему мужу нравится то, что он видит.
Она протянула руку, приласкав член Кеннета небрежным поглаживанием.
– Поцелуй его, – велела Старшая.
Как зачарованная, Анна сразу исполнила ее приказ. Кен не отвернулся, но и не ответил на страстный напор жены. Целуя Анну, он внимательно смотрел в глаза Стейны, которые, хоть и были мутными от возбуждения, но при этом не выражали никаких эмоций.
Отведя волосы Анны в сторону, Старшая прильнула губами к ее молочной, почти белоснежной шее. Девушка застонала Кену в рот, и он почувствовал, как ее рука сжала его яйца.
Наверное, это был отличный момент, чтобы остановить сумасшедших женщин. Но рот Кена был занят, руки не поднимались, а мозги стремительно утекали на юг. Он целовал Анну, смотрел на Стейну, сходя с ума от желания обладать ею. Кеннет почему-то решил, что только так сможет получить то, что так давно желал. То, по чему так соскучился. Стейну, его Стейну. Наташу. Подсознание подсказывало ему, что это единственный способ. И он не мог отказать себе в сомнительном удовольствии обладания.
Кен смутно помнил все, что происходило в хижине. У него темнело в глазах от каждой новой вспышки похоти. Он дурел, глядя, как девушки ласкают друг друга и его. Его рвало на части, когда жена раздевала Старшую, покрывая поцелуями ее тело. Он скулил, как щенок, пока они вдвоем вылизывали его член. А потом с наслаждением слушал стоны, сжимая и дразня, целуя и прикусывая полные груди Стейны, теребя и посасывая соски Анны.
Но даже на таком щедром пиру похоти и вожделения ему чего-то не хватало. Было мало. И Кеннет никак не мог понять, в чем дело.
Анна оперлась ладонями о стену, и Кен привычными жесткими выпадами трахал ее сзади, вырывая из горла жены звонкие крики. Стейна стояла рядом, поглаживая Анну по спине, груди, волосам, не забывая при этом, ласкать себя. И тут его озарило.
Она не целовала его. В губы. Вообще.
Ее рот пометил все его тело, но не подарил ни одного поцелуя. Только Анна.
И он не трахал ее. Только Анну.
– Иди сюда, – прохрипел Кен по-русски, замедляя движения.
Стей лишь усмехнулась и отрицательно покачала головой.
– Прекрати, – процедил он сквозь зубы, остановившись.
Стейна сузила глаза, сверкнув бешеным взглядом, впервые проявив эмоции. Она шагнула к нему, провела рукой по заднице и надавила, побуждая Кена двигаться с прежней силой.
– Трахай свою жену. Ты же за этим сюда пришел, – шептала она злым голосом по-русски.
– Тебя, – выплюнул Кеннет в ответ, – я пришел трахать тебя.
Стейна игнорировала его заявление.
– Заставь ее кончить, Кини, – заворковала она по-английски.
Анна среагировала на ее приказ протяжным стоном.
– Пожалуйста, малыш, – заскулила она. – Сильнее. Еще.
Кену ничего не оставалось, как сильнее толкнуться, вышибая из Анны оргазм и дух. Его бедра звонко шлепались о ее зад, а в голове вертелось лишь желание скорее покончить с этим.
Стейна опустила руку вниз, чтобы нащупать клитор и усилить оргазм девушки. На лице Старшей играла довольная улыбка, а глаза были полны злости.
Едва судороги кульминации прокатились по телу Анны, и звонкий визг взлетел к потолку, Кеннет оттолкнул ее. Он схватил Стейну за руку, притягивая к себе, подхватил ее под попку и усадил на подоконник. Она не сопротивлялась, наоборот. Ее пальцы вцепились в его волосы, притягивая к себе губы. Кен набросился на ее рот, жадно терзая его, не желая отрываться ни на минуту. Он скользнул в нее сразу, задвигался быстро и резко, не позволяя привыкнуть, посмаковать.
– Черт, Стей. Господи, – вскрикивал он, теряя голову. – Я люблю тебя. Черт меня дери, я люблю тебя.
Она всхлипывала и дрожала, цепляясь за его плечи, спину, волосы, вдавливая ногти в кожу, царапая до крови.
– Люблю тебя, я люблю тебя, – повторял Артур снова и снова, не в силах остановиться, заткнуться. – Люблю, люблю.
Последнее признание он прокричал в потолок, кончая. Его слова обернулись рычанием, когда он почувствовал, что его член извергается в рот Анне.
***-
Устав скучать у края ямы и держаться в седле,
Я озверел от неумелых атак;
Я по следам бегу упрямо, припадая к земле -
Ищу тебя, о мой единственный враг!
Артур чувствовал себя полным придурком, выслеживая Стейну весь вечер. Он сам толком не знал, о чем с ней говорить, но необходимость этого разговора не оставляла сомнений. Потягивая из бокала шампанское и потирая ссадину на брови, которую подарил ему вчера кулак Тони, Савицкий перемещался по залу, улыбался старым знакомым, поддерживал разговоры о грядущем Северном сезоне и собственном возвращении. И все время держал в поле зрения Наташу. Она была одна, и Артура это несказанно радовало. Он надеялся, что Тони сольется после его красноречивых ударов, но и не исключал варианта, при котором Стейна убедит юного Волка остаться при ней.
Видимо, не убедила. Артур предпочитал думать, что и не пыталась. А еще он полагал, что сам Антон не большой любитель странных сексуальных связей и острых ощущений, замешанных на похоти, ревности и ненависти. То, что Тони не присутствовал в качестве сопровождения Старшей Волчицы, прекрасно подтверждало догадки Артура. И это не могло его не радовать.
Савицкий не знал, что скажет Наташе. Он, конечно, собирался для начала извиниться, хотя не очень понимал за что. За что именно. За разбитое лицо Тони или за то, что вообще пришел на концерт? С чего-то нужно было начать.
Увидев, что Стейна отошла к столику с закусками, Кен поспешно закончил разговор и двинулся к ней.
– Наташ, – проговорил он тихо и мягко, аккуратно касаясь ее ладони своей.
Стейна резко отдернула руку, почти отпрыгнула в сторону и задрала голову, пронзая Кеннета яростным взглядом.
– Не трогай меня. Не заговаривай со мной. Не подходи ко мне. Видеть тебя не хочу. Знать не желаю.
Наташа развернулась и уже собиралась уйти, но Кен прихватил ее за локоть, не позволяя.
– Перестань, – процедил он сквозь зубы, – нам нужно поговорить.
– Не нужно, – обрезала она, выдернув локоть.
Артур загородил ей дорогу и уже открыл рот, чтобы продолжить настаивать, но тут за спиной Наташи вырос Бен.
– Проблемы, Кеннет? – приподнял бровь Командир Волков, покровительственно положив руку на плечо Старшей.
– У нас с тобой вагон проблем, Бенедикт. Не хватит и года у психотерапевта, чтобы склеить наш нелепый брак, – съехидничал Кен.
– Я не против поговорить об этом, – усмехнулся Бен, – наедине. Отпустим Наташу, хорошо? Она не поклонница семейных разборок.
Артуру ничего не оставалось, как отступить. Они и так уже привлекли внимание, что было лишним для того, кто только что вернулся из изгнания.
Наташа поспешила удалиться в дамскую комнату, и Кен тут же подумал, что стоит аккуратно проскользнуть за ней. Но он не учел одного. Бена.
– Даже думать забудь, Савицкий, – тут же сменил тон Гриша. – Советую оставить ее в покое.
– Засунь свои добрые советы в задницу, Волк, – предложил ему Кен, но все же повернулся к столу, отказываясь от преследования.
Он тут же наткнулся на вопросительный взгляд и вздернутые брови Эрика и отрицательно помотал головой, предлагая дяде расслабиться и одновременно обещая не устраивать сцену при всех. Артур уже корректировал в уме свои планы, полагая, что Стей останется в поместье на ночь – почти всегда оставалась – и он проберется в ее комнату. Так будет даже лучше. Возможно, не придется извиняться с помощью слов, а сразу делом. Что-что, а наедине, без свидетелей диалог у них всегда строился лучше, и взаимопонимание усиливалось с помощью поцелуев и прочих приятностей.
Савицкого слегка передернуло от желания поцеловать Стейну, которое вернулось усиленным в сотню раз. Аж губы загорелись. Вчера он так и не получи желаемого, хотя так получил. Намного больше, чем хотел. Слишком много. Слишком даже для него.
Продолжая гулять от компании к компании, погружаясь в разговоры, рассказывая о себе, Кен не забывал поглядывать на Наташу. Но еще он заметил, что теперь и за ним следят. Бен и Эрик, оба время от времени перехватывали его взгляд. Дядька отводил глаза без лишних эмоций на лице, а Бен всегда вздергивал бровь и склонял голову. Словно говорил: «Да-да, я слежу за тобой, урод». Артур едва сдерживался, чтобы не показать ему средний палец, а то и вовсе язык. Но воспитание и уважение к присутствующим брало верх, и он подавлял неуместные желания. Не без труда.
Время тянулось мучительно долго, но гости все же начали рассасываться. Кто по комнатам, кто в сторону выхода. Артур потерял Наташу из виду и решил, что она тоже отправилась наверх. Он вышел покурить на балкон, чтобы успокоить нервы и набраться решительности. Но едва он сделал несколько затяжек, как увидел подъезжающую к парадному входу машину и Стейну. Она прощалась с Эриком и Нори, улыбалась им, даже обняла обоих. Бросив сигарету в пепельницу, Артур помчался через зал к черному ходу, чтобы быстрее добраться до гаража. Он не знал, что сделает, догнав машину Старшей, но был уверен, что просто обязан это сделать. Однако его намерениям не суждено было сбыться. Не успел Кен добраться до Порша, как его схватили за руку.
– Не делай этого, Кеннет, – проговорил Бен стальным голосом, в котором было слишком много решительности и… приказа.
Артур выдернул руку, только и бросив:
– Пошел ты.
Он не успел сделать и шага, как Бенедикт дернул его за плечо, заставляя развернуться, а потом кулак Волка впечатался в лицо Кена. Тот даже среагировать не успел, чтобы увернуться – пропустил удар, попятился, и с трудом, но удержался на ногах.
– Повторяю, не делай этого, – повторил Бен, не опуская сжатый кулак.
Артур так опешил, что даже не нашел сил ответить ударом на удар. Сколько он себя помнил, Бен никогда не бил первым. Волк всегда отвечал на провокацию, не избегал драки, но никогда не затевал ее.
Стерев кровь с губы тыльной стороной ладони, Кен проговорил:
– Какой ты стал смелый, Бенни. Махнул озверина для храбрости?
– Оставь ее в покое, Кеннет, – повторил Бен все тем же спокойным повелительным голосом. – Хватит.
– Я позволил тебе украсть одну мою женщину, Волк, но вторую не отдам.
– Хелл никогда не была твоей, Ястреб.
Артур усмехнулся, но не мог промолчать.
– Хелл – нет. Она всегда была помешана на тебе, но Оля была моей, Гриш. Ты выбросил ее, а я подобрал. Благодаря мне она выжила. Благодаря мне у тебя, говнюка, появился второй шанс.
Гриша опустил глаза и кулак, горько усмехнулся.
– Возможно, – признал он с горечью в голосе. – Но не жди, что я скажу за это спасибо.
– Да что ты. Я даже не надеялся на такую благодать, мать твою. Дай пройти, мне нужно ехать.
– Не нужно, Кен. Поверь мне.
– С хера ли мне тебе верить. Ты понятия не имеешь…
– Имею, – перебил его Гриша. – Я, к сожалению, имею понятие о ваших отношениях с Наташей. Я нихера не понимаю, что за безумие между вами происходит и почему она до сих пор не убила тебя. Но я знаю, что она и сама едва живая после каждой встречи с твоей долбано лучезарной персоной.
Артур закатил глаза, делая вид, что его не удивляет такая глубокая осведомленность московского Командира. Но он взял себя в руки и решил сделать шаг вперед, понимая, что это может сыграть ему на руку.
– Бен, последнее, что я хотел бы в этой жизни – это оправдываться перед тобой. Но сейчас это, кажется, займет меньше времени, чем если я буду выбивать тебе зубы. Времени у меня мало, так что попробуй понять. Я накосячил. Я хочу извиниться. И для этого мне нужно догнать Стей, поговорить с ней.
– Не нужно, Кен.
– Ладно. Я пытался.
Артур замахнулся, но Гришка заранее ушел от удара и поднял руку вверх.
– Стой, Артур, успеешь мне морду набить.
– Ты думаешь?
– Уверен. Оставь Наташу сейчас, иначе вы оба будете жалеть.
– Что за бред?
– Я знаю ее. Если сейчас будешь давить, Стей сделает все, чтобы тебя поперли с Севера. Она сама мне сказала. Даже если не сможет добиться изгнания, то не позволит назначить тебя Командиром Ястребов.
Артур опешил от такого заявления.
– Чего ты несешь, Волк? Как, интересно, Стей влезет в дела моего клана? Не ей решать.
– Забываешь, Ястреб, что пытался меня убить? Теперь твои подвиги будут рассматривать под микроскопом все Старшие. И Питер, и Москва.
Кен прикусил язык, чтобы не начать оправдываться. Он-то знал, что его преступление не было столь тяжким. И Стей знала. Но вот Бену об этом рассказывать Кеннет не собирался. Как оказалось, этого и не требовалось.
Бенедикт рассмеялся.
– Я знаю, что яд не был смертельным. Так что можешь не корчиться.
– Стей сказала?
– Оля. Но Стей потом подтвердила.
– Оля-то откуда знала? Она же первая понеслась тебя спасать.
– Понеслась, да. Но потом ее переклинило… не важно, в общем.
Артур усмехнулся, чувствуя, как приятное тепло, в которое со временем превратилась его любовь к Ольге, растеклось по телу. А Бен продолжал:
– Но Наташу это не остановит, Артур. Она сейчас на грани из-за Тони. Он был дорог ей, а ты… Ты всему виной, Савицкий. Как всегда. И теперь ее не остановит даже сумасшедшая любовь к тебе, кусок дерьма.
– Я тебя тоже люблю, Бенни, – хохотнул Артур, стараясь не радоваться слишком сильно из-за того, что Бен сказал о чувствах Стейны, – но этот придурок Тони – просто небольшое недоразумение. Я улажу его.
– Не уладишь, Кини. Через мой труп.
– Если ты настаиваешь, то без проблем.
Артур хоть и ерничал, но не спешил начать драку. Что-то в словах Бена его останавливало. Он сам не понимал, почему продолжает трепаться с ним, упуская бесценные минуты.
– Всегда к твоим услугам, Кеннет, но мне бы не хотелось.
– Это почему же?
– Потому что это были чертовски скучные пять лет. Ястребы не те без тебя. Мне все сложнее ненавидеть Питер.
– Да ты шутишь.
– Если бы. Только варяги и бодрили, но… ты же у них просто наемник.
– Был наемником.
– Неважно. Я рад, что ты вернулся, Кен.
– У меня глюки? Что Эрик прибодяжил к шампанскому?
– Черт, неужели я это вслух сказал, – Гришка опять рассмеялся.
– Господи, без меня у вас все так тоскливо?
– Скорее, стабильно, но без былого азарта. Ари – неплохой командир, но при этом он еще и отличный мужик. Мне сложно его ненавидеть. С Гуном было еще туда-сюда, но он сам по себе лох, а не воин.
– Черт, Птицын, я прям начинаю сочувствовать твоему горю.
Мужчины усмехнулись синхронно, но быстро пришли в себя, дабы не разряжать обстановку сверх меры.
– Хочешь совет? – предложил Бен.
– Даже если нет, ты все равно мне его втюхаешь.
– Обязательно.
– Ну валяй.
– Оставь Наташку, Артур. Поломается она и тебя по дороге сломает, чтобы не было так обидно. У меня меркантильный интерес. Вы мне оба интересны в целом виде.
– Ублюдок ты, Гриша.
– Таким меня мама родила. Иди спать, Кен.
Артур впервые в жизни был готов безропотно принять приказ Московского Командира. Он развернулся на пятках и отправился к выходу из гаража.
– Кеннет, – окрикнул его Бен.
Он обернулся и тут же пропустил хук в живот.
– За первый бой Хелл. И спасибо еще раз, что спас ей жизнь. В расчете теперь.
Пока Артур размышлял, стоит ли еще раз влезть в долги и навалять Волку просто так, ради удовольствия, Бенедикт вышел из гаража.
***-
И Вы придумали меня;
Вы, в общем, сами так хотели!
Так постарайтесь же потом
Не упрекать меня за то,
Что мой костюм излишне… БЕЛЫЙ!
Чтобы увернуться от удара, Стейне пришлось резко уйти в сторону. Она с трудом удержалась на ногах, но пропустила подкат и плюхнулась на траву. Пришлось поднять руку в поражении, потому что она никак не успевала поставить блок мечом.
– Пощади, – засмеялась Старшая.
– Так и быть, – улыбнулся ей Тони.
Он протянул куратору руку, чтобы помочь подняться, но дернул ее на себя слишком сильно. Стей схватилась за его плечи, чтобы не завалить и самого Тони. А парень чуть вздрогнул оттого, что ее тело так крепко прижалось к нему. Она пахла цветами, сталью и потом. Голова закружилась.
– Оу, – выдохнула Стейна. – Полегче, Волк.
– Извини, не рассчитал, – поморщился Тони, нехотя убирая руку с талии Старшей.
– Все ты рассчитал, малыш. Измотал меня своими атаками, а потом просто завалил. Браво, Тони.
Тони слегка сморщился. Он так и не привык к ее похвалам.
– Брось, Стей. Ты дерешься вполсилы.
– Уже давно – нет.
Она едва сдержалась, чтобы не повысить тон, потому что его критически низкое самомнение не оставляло ей простора для маневров. И Стейна снова, как обычно, принялась его воодушевлять и подбадривать.
– Думаешь, на спаррингах и в бою Ястребы тебе тоже поддаются? У меня не так много влияния, дорогой.
– Ястребы отстой, – хохотнул Тони. – Не сравнивай себя с питерскими курицами, Старшая.
– Какой ты стал дерзкий.
– У меня не было выбора.
– Возможно.
Тони давно перерос свою неуверенность в бою. Занятия с куратором сделали свое дело. Он поверил в себя, его руки твердо держали клинок, а тактика и техника нашли идеальное сочетание. В конце своего второго Северного сезона Тони был посвящен в Московские Волки. Он дважды отказывался. Лишь унизительная клятва от Стей, что это не ее личная инициатива, а решение Совета клана, позволила ему принять оказанную честь.
– Все на сегодня? – спросил Тони, отхлебнув воды.
– Да, пожалуй, – кивнула Стейна, забирая у него бутылку и по-свойски прикладываясь к горлышку.
Она погладила его по спине, не в силах обойтись без тактильного контакта. Ей нравилось трогать его. И она не отказывала себе лишний раз в этом удовольствии.
– Завтра повторим в это же время. Нормально? – спросила Стей, как обычно.
Тони не ответил, и Старшая посчитала, что молчание – знак согласия. Она спрятала меч в ножны и уже направилась в сторону лагеря, как ее догнали слова:
– Нет, Стей. Не нормально.
– Что? Почему? – она остановилась, недоумевая.
– Потому что пора заканчивать эти благотворительные уроки фехтования.
Последние слова Тони поговорил с такой качественной злостью, что Стейна почти испугалась и слегка возбудилась.
– Так-так-так, – прищёлкнула она языком. – Это что еще за новости?
– Брось, Старшая. Ты сама понимаешь, что я достиг потолка.
– Ха, вот так всегда с мужиками. Стоит один раз упасть на спину, и они мнят себя Македонскими.
Тони усмехнулся, но не спешил поддерживать ее игривый тон.
– Я же не в том смысле. Просто чувствую, что сейчас на пике формы. Ты просто теряешь со мной время.
Стейна обошла его кругом, заставляя парня озираться и нервничать. Она встала за спиной Тони, положила ему ладони на плечи и зашептала в шею:
– А с чего ты взял, что я теряю время? Может, я его просто провожу с приятным мне человеком, получаю удовольствие, да и сама сохраняю форму.
– Стей, – скорее просвистел, чем сказал Тони.
– Что, малыш?
Она провела руками по его спине, заметив легкую дрожь в мышцах, и улыбнулась, радуясь такой реакции. Тони резко повернулся к ней, сузил глаза. Он был явно не в восторге от прикосновений Старшей и того, как его тело отозвалось на них.
– Люди и так болтают, – проговорил парень.
– Люди всегда болтают, Тони. Они обсуждают, судят. Так уж устроено общество. Даже такое специфическое и тесное, как наше. Чужой кошелек, чужая постель, чужая смерть – это всегда интересно. Это нормально.
– Я не хочу тебя компрометировать.
– Тебе этого и не удастся. Я уже давно скомпрометирована, и мне это нравится. А тебе?
Стейна поднялась на цыпочки, дотянулась до его щеки губами.
Тони стоял, словно каменный, пока она целовала его лицо, шею.
– Скажи, Тони.
– Что? – прохрипел он.
– Я тебе нравлюсь?
Стей смотрела ему прямо в глаза, улыбаясь. На ее лице и волосах играли яркие лучи Северного солнца.
– Я… мне… – начал мямлить парень. – У меня девушка есть.
Старшая оглянулась по сторонам.
– Где? Здесь?
– Нет, в Москве.
– О. Это прекрасно. Ей очень повезло с тобой. Я очень за нее рада. Но ты не ответил на мой вопрос. Я тебе нравлюсь?
– Стей…
– Просто скажи это, Тони.
– Черт, ты сама прекрасно знаешь, что да, – огрызнулся он, разозлившись на собственные нелепые чувства и то, как глупо он звучал, признаваясь.
– Я хочу услышать. Скажи, – настаивала Стейна.
– Ты прекрасна. Самая удивительная женщина, что я встречал. Нравишься, да. Это мягко сказано, если честно.
Стей не сдержала довольного мурлыканья. Тони поднял руку, почти коснулся ее лица пальцами, но одёрнул. Старшая сразу же нахмурилась.
– Хочешь коснуться меня?
– Да.
– Не надо хотеть, просто сделай это.
Каменная рука Тони легла на ее талию, а пальцы чуть дрожали, когда он аккуратно приложил ладонь к ее щеке.
– Хочу… поцеловать тебя, – выдохнул он, склоняясь нерешительными рывками к ее рту.
– Не надо хотеть, просто целуй.
Их губы встретились, и стоны слились в приглушенное мычание. Стейна прильнула к крепкому мужскому телу, растворяясь в теплой страсти и томном желании. Сгорев однажды дотла, она впервые за долгое время почувствовала себя живой, теплой, согретой. Старшая вцепилась в Тони изо всех сил, желая сохранить эти безмятежные ощущения, продлить их. Как можно дольше.
