Текст книги "Скала и Пламя (СИ)"
Автор книги: Ольга Пожидаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)
12 часть
Что я могу сказать, мой Князь,
В ответ на Ваше раздраженье?
Не надо грима и бинтов -
Ведь Вы в меня сложили то,
Что Вас вводило в искушенье!
Нори специально не звонила, а открыла ворота поместья кодом. Она была настроена на решительный и бескомпромиссный сюрприз, хоть и догадывалась, что приятным для Эрика он не будет. Пригладив волосы расческой и освежив губы блеском, девушка вышла из машины и прошагала из гаража через черный ход на кухню.
Сюрприза не получилось.
Эрик, видимо, заметил подъезжающую машину и ждал ее с Маргаритой на руках.
– Ну и какого черта ты приехала, Нори? – поприветствовал он.
– Цветочек мой сладкий, иди к маме, – заворковала Нори, игнорируя вопрос и тон мужа.
Марго залепетала и протянула к ней руки. Эрику ничего не оставалось, как отдать ребенка жене.
– Я не хочу тебя видеть, – гнул свое Эрик.
– Красавица моя, как же ты выросла. Я так соскучилась по тебе, кроха, – смеялась Нори, умудряясь уворачиваться от цепких ладошек, которые норовили прихватить ее за волосы, и одновременно покрывая щеки дочки поцелуями.
– Нори, ты меня слышишь? У нас все прекрасно. Возвращайся в город. У тебя там работа и вообще…
– У меня отпуск, – наконец соизволила взглянуть на него Нори.
– Мне плевать, – не унимался Эрик. – Я не хочу…
– А мне тоже плевать! – тихо, но твердо ответила она ему, сверкая яростными глазами. – Мне абсолютно все равно, что ты хочешь. Это мой дом. Я хочу и буду приезжать сюда, когда мне вздумается. И это мой ребенок, которого я не видела целую вечность. Нравится тебе это или нет, но я – твоя жена, и ты будешь терпеть мое присутствие. Хотя… – девушка пожала плечами, изображая равнодушие, – это необязательно. Можешь катиться ко всем чертям, если моя персона так сильно ранит твои чувства.
Савицкий стиснул зубы, и Нори улыбнулась, видя, как он бесится. Она испытала жуткое удовлетворение от его пассивного гнева и злых глаз, которые подернулись темной дымкой. Легкая дрожь возбуждения прошлась мурашками вдоль ее позвоночника, но она подавила желание, сосредоточившись на ребенке.
Эрик развернулся и быстрым шагом вышел из кухни.
Стараясь не думать, ушел ли он собирать вещи, чтобы снова кинуть ее, или просто слился, дабы не устраивать разборки при дочери, Нори обратилась к Марго.
– Ты собиралась гулять, когда мама приехала? – спросила она ребенка, заметив на ней теплые вещи. – Хочешь со мной? Давай наденем шапочку, курточку и будем смотреть птичек. Ты же любишь птичек, детка?
Марго что-то одобрительно залепетала, радуясь скорее маме, чем перспективе наблюдения за птицами. Нори прошла в детскую, где действительно была приготовлена прогулочная одежда. Через несколько минут она уже катала коляску вдоль шикарных особняков элитного поселка. Птичек было мало, да и погода начала портиться. Они гуляли меньше часа, поэтому Нори, вернувшись, быстро покормила дочку и уселась с ней на ковер в гостиной, развлекая музыкальными игрушками, ладушками, книжками и стишками.
О, чудо. К ним даже присоединился Эрик. Он сидел в стороне, не вмешиваясь и хмурясь, но каменное выражение лица постепенно смягчалось. Счастье и смех дочери были заразительны. Савицкий даже включил на телефоне песенку из мультика, чтобы показать, как Марго пытается танцевать. Нори радостно хохотала, держа дочку за ручки, пока та уморительно пружинила в такт на еще некрепких ножках. Малышка так увлеклась, что почти упала, но мама успела ее подхватить.
– Поймала, – засмеялась она, беря дочку на руки, – какая же ты у меня артистка-красавица.
Нори прижала Марго к себе крепко-крепко, с удовольствием ощущая, как малышка жмется к ней.
– Ты такая плясунья. Мальчишки будут с ума сходить. Да-да, – приговаривала Нори, гуляя по гостиной. – Ты у нас такая красавица и умница. Самая чудесная крошка-цветочек.
Она так увлеклась, что не сразу заметила, как дочка расслабилась в ее руках и заснула. Нори замерла, предчувствуя новую вспышку гнева Эрика. Он был ярым фанатом режима, всегда укладывал, прогуливал и кормил Марго по часам.
– Спит, – прошептала Нори, повернувшись к нему.
– Давай, я отнесу ее в кроватку, – протянул Эрик руки, тоже переходя на шепот. – Ты ее утомила.
Легкое раздражение в голосе все же выдавало его.
– Я сама, – заупрямилась Нори.
– Ее нужно переодеть.
– Справлюсь.
– Очень аккуратно, чтобы не разбудить.
– Она спит крепко первый час.
– И сменить подгузник на сон, а то может протечь.
– Я смогу.
– Нори, – рявкнул Эрик шепотом, решительно требуя ребенка себе.
– Ты сейчас специально меня бесишь?
– Я хочу помочь, – он звучал искренне, хоть и весьма озлобленно.
– Тогда сделай мне кофе и что-нибудь поесть, – отрезала Нори, уходя с Марго в детскую.
Эрик не препятствовал, хоть и бормотал что-то ругательное, отправляясь туда, куда его послали.
Нори справилась. Она аккуратно сменила Марго подгузник, переодела и уложила в кроватку. Чрезвычайно гордая собой, девушка вошла на кухню, но тут же сникла, снова увидев непроницаемое выражение лица мужа. На языке вертелось нечто скабрезное и мерзкое, типа сравнения его физиономии с человеком, у которого запор или газы, но она сдержалась. Отчасти потому, что призвала на помощь терпение и желание помириться, отчасти оттого, что на столе дымился кофе и стояла тарелка с тушеным мясом и печеным картофелем.
Не видя смысла хвастаться своими маленькими подвигами в детской, Нори принялась за еду. Эрик игнорировал ее, стоя у окна с чашкой кофе, но и не спешил уйти, что Нори показалось хорошим знаком. Разумеется, она первая нарушила напряженную тишину.
– Вы обедаете сразу после сна?
– Да. Овощи с мясом и немного фруктов. Банки в шкафу. Она любит брокколи и кролика, – отвечал Эрик, не глядя на жену.
– Я покормлю, а потом сразу пойдем гулять. Кажется, дождь перестал.
– Марго вечером гуляет с Катей и Татьяной.
– С кем? – переспросила Нори, не донеся вилку до рта.
– Соседи, – объяснил он. – Сейчас каникулы, их дочка в поселке с няней. Детей мало, а Катюха любит возиться с Маргаритой. Под присмотром, разумеется.
– Под присмотром няни Татьяны?
– Ну да, – Эрик пожал плечами, словно не он был сумасшедшим отцом, который на крестинах не позволил даже Артуру взять дочь на руки.
– Потрясающе, – процедила Нори сквозь зубы, с трудом сдерживая все, что закипало внутри.
Она лишь однажды заикнулась о няне, и Эрик был готов устроить грандиозный скандал. А теперь он, как ни в чем ни бывало, рассказывал о какой-то левой тетке, выгуливающей их ребенка. И из его слов было понятно, что это не первая и не вторая их прогулка.
Нори выдохнула, сняла губами с вилки кусок мяса, сосредотачиваясь на вкусе и отодвигая раздражение на второй план.
– Безумно вкусно, – проговорила она с набитым ртом. – Когда ты только успеваешь готовить?
– Это не я, – буркнул Эрик, прихлебывая кофе и таращась в окно стеклянными глазами. – Татьяна угостила.
Нори с трудом подавила рвотный рефлекс, прожевала, проглотила и отодвинула тарелку. Она часто и тяжело дышала, чуть прикрыв глаза, чтобы успокоиться.
– Что ж, пожалуй, это даже мило, – выдавила она из себя, – ты ведь можешь поспать, отдохнуть и не голодаешь.
Но Эрик не спешил помочь ей обрести дзен.
– Хватит, Нори. Не надо тут ломать комедию, строить из себя заботливую жену и любящую мать. Зачем ты приехала? Действовать мне на нервы? Извиняться? Каяться? Я не хочу с тобой разговаривать, не хочу тебя видеть. Езжай обратно в Питер. У тебя там намного больше важных дел.
– Я тебя забыла спросить, куда мне ехать и что для меня важнее, – огрызнулась девушка на повышенном тоне.
Она встала и залезла в холодильник. Там были только стеклянная миска с мясом и картофелем, по паре пакетов молока и сока и упаковка сосисок.
Нори допила кофе одним глотком и пулей вылетела из кухни. Она достала из шкафа пальто, быстро оделась, обулась.
– Так и знал, что надолго тебя не хватит, – услышала она позади жестокий насмешливый голос Эрика.
Нори могла бы и промолчать, но все же обернулась и проговорила:
– Я в магазин, придурок. Ты, конечно, можешь питаться этой милостыней, но я не нищенка какая-нибудь.
Ей очень хотелось хлопнуть дверью, но она посчитала это непозволительной роскошью. Спокойствие выбесит Эрика куда сильнее, чем ребяческая выходка.
Вернувшись из магазина с двумя тяжеленными пакетами, Нори обнаружила, что у них гости. Катя, девочка лет семи-восьми, приплясывала от нетерпения, глядя, как Эрик заканчивает одевать Маргариту. Няня Татьяна, которая выглядела даже моложе Нори, улыбалась Савицкому, интересуясь:
– Погода так себе, Эрик Лазаревич, если дождь начнется, мы сразу к нам домой пойдем. Хорошо?
– Да, конечно, – кивал хмуро Эрик, игнорируя явное желание няни поболтать.
– Приходите тоже, поужинаем вместе, – продолжала девица.
Нори не нашла в себе терпения и сдержанности и вышла в гостиную.
– Добрый день, – громко поприветствовала она всех собравшихся.
Катя тихо буркнула «здрасти», Марго тут же потянула руки к матери, Татьяна едва заметно вздрогнула, а Эрик закатил глаза.
– Тань, это моя жена, – представил он Нори.
– О, Дарья Дмитриевна, – няня вернула на лицо улыбку и протянула руку, – рада с вами познакомиться. Эрик Лазаревич столько рассказывал…
– Да-да, не сомневаюсь, – хмыкнула Нори, отвечая на рукопожатие… крепко, – надеюсь, мы не слишком вас обременяем?
– Нет, что вы. Мне так даже легче. Катя с Маргаритой друг друга развлекают. Я слежу за ними, конечно. У Катюши скоро родится братик, а родители сейчас в Европе. Ну и мы с Марго готовимся. Вы для нас просто находка.
– Не сомневаюсь.
Нори никак не могла стереть с лица кривую усмешку.
– Мой муж умер бы с голоду или заработал бы себе язву от сухомятки, если бы не вы, – вернула любезность Эланор.
– Ну что вы, Дарья Дмитриевна…
– Зовите меня Нори. Меня все так зовут. И на «ты». Мы ведь ровесницы. Ну, или почти.
– О, ладно. Хорошо, – истово закивала Татьяна. – Приходите к нам вечером. Здесь так скучно. Всем нужна компания.
Нори нутром чуяла, что Эрик сейчас снова вежливо откажется, поэтому поспешила первая сказать:
– Спасибо, Танечка. Может завтра? Я так давно не видела мужа. Мы определенно найдем, чем заняться сегодня.
– Да-да, конечно, – закивала смущенная няня. – В любом случае, я на телефоне. Можете забрать Марго в любое время.
– Конечно, – согласилась Нори, передавая дочь Эрику. – Дорогой, проводишь?
Савицкий без лишних слов взял Маргариту и пошагал на выход. Нори заметила, как он усаживает ребенка в коляску, быстро перебежала на кухню, дабы удостовериться, что няня увозит ее дочь без истерики. Так и вышло. Марго с удовольствием отправилась на прогулку. Маленькая Катя с не меньшей радостью катила коляску, а няня разве что не ковыряла в носу, идя рядом.
– Бездельница, – пробормотала Нори себе под нос и занялась пакетами из магазина.
Эрик к ее великому удивлению нарисовался на кухне спустя пару минут.
– Могла бы позвонить, я бы помог занести продукты, – проговорил он сухо.
– Последнее время ты не берешь трубку, так что… – Нори пожала плечами, не видя смысла договаривать.
Она разложила все покупки по местам, бросила в раковину курицу и овощи. Сходив наверх переодеться, девушка снова вернулась на кухню.
– Давай помогу, – неожиданно предложил Эрик, вырастая за ее спиной.
Нори вздернула брови, но не отказалась. Она переложила в соседнюю раковину лук, морковь, цуккини, перец и чеснок и кратко бросила:
– Почисти, – а сама занялась птицей.
– Начать с чеснока и лука? – уточнил Эрик.
– Да, пожалуйста. Их нужно…
– Обжарить с курицей и специями. Я помню.
Нори чуть улыбнулась. Они так давно не готовили вместе, даже ели в разное время. И хотя сейчас между ними была пропасть, стало чуть теплее на душе. Но потом девушка вспомнила миску с чужой едой в холодильнике, слегка навязчивую няню, и иголка ревности вновь зашевелилась, коля ее сердце.
– Ты вообще не готовил? – начала Нори допрос издалека.
– Не было настроения.
– Прекращай кормить ребенка из банок, Эрик. Не так уж и сложно бросить овощи в пароварку вместе с мясом.
– Я подумаю, – буркнул он.
В тишине была нарезана курица и чеснок с луком. Нори сбросила все в большую сковородку, оставила прожариваться. Она наткнулась на руки Эрика, когда забирала чищеный кабачок, и вздрогнула от электрического тока, который прострелил все ее тело и остался пульсировать в паху. Сглотнув, Нори вернулась к резке. Эрик так же молча шинковал морковь.
– Я хочу сменить машину, – заговорила девушка, чтобы разбавить гнетущее молчание.
– А что с этой? Сломалась? – поддержал разговор Эрик.
– Нет, но иногда напрягает по мелочам. Приходится часто в сервис мотаться. Она далеко не новая. Ольга каталась, потом пять лет простоя, и я.
– Ну, давай продадим, купим новую.
– Да, что-нибудь семейное.
– Хорошо. Можем вместе присмотреть. Или ты уже выбрала?
– Нет, вот с тобой советуюсь.
– Хорошо.
– Хорошо.
И они снова замолчали, делая вид, что шипящая курица и овощи важнее всего на свете.
– Ты с ней спишь? – спросила девушка словно между прочим, хотя изнутри ее уже распирало.
– С Таней?
– Нет, блин, с Катей.
– Я ей плачу. Тане.
– За интим?
– За то, что она присматривает за Марго.
– Натурой платишь?
Эрик глубоко вздохнул.
– Не пори чушь, Нори.
– А за еду платишь?
– Нет.
– Зря. Девка явно не против твоей натуры.
– Она не девка, а няня.
– Ну да, ну да.
– Хватит, – рявкнул Эрик, бросая нож на стол. – Что за бред ты несешь?
– Бред? Это классика, дорогой. Неприлично богатый мужик голубых кровей трахает няню. Не зря же она так настойчиво звала тебя в гости, Эрик Лазаревич, – Нори тоже прекратила делать вид, что поглощена готовкой. – Ты ведь никому не позволяешь звать тебя по имени-отчеству. С чего она вдруг перешла на такое официальное обращение?
– Она не перешла, а всегда меня так зовет. Я старше ее, и я друг ее работодателей. Это ты вечно скатываешься на фамильярность. Не надо путать Север, работу и людей, которым мы платим за услуги.
Эрик осекся, рукой зачесал волосы назад, понимая, как нелепо двусмысленно звучат его последние слова. Нори могла бы, конечно, прицепиться к оплачиваемым услугам няни, но не успела. Савицкий тряхнул головой, словно прогонял наваждение, моргнул и взглянул на жену, словно очнувшись.
– Потрясающе, Нори, – зло засмеялся он, аплодируя. – Ты абсолютно гениально валишь с больной головы на здоровую. Очень удобно выставить меня похотливым мудаком, который трахает няню, пока сама…
– Что сама? – взвизгнула Нори, обрывая его. – Я ничего не сделала, Эрик. Ни грамма, ни капли того, чтобы заслужить подобное обращение. За что ты меня решил наказать?
– Я не наказываю тебя, – выдохнул Эрик, опуская глаза.
Но Нори не остановило его возражение.
– За то, что он целовал меня? – продолжала она на повышенном тоне. – За то, что я его целовала?
– Замолчи, – рыкнул он, сжимая кулаки и отворачиваясь.
– Нет уж, я буду говорить, а ты слушать.
Она дернула мужа за плечо, заставляя снова повернуться к ней. Эрик поднял голову и взглянул на жену затуманенными от тьмы глазами.
– Я не желаю с тобой разговаривать, – процеди он сквозь зубы, однако не двинулся с места.
– Ты не желаешь со мной разговаривать. Ты не желаешь меня целовать. Ты даже не спишь со мной. Я уж молчу о сексе, – кричала Нори на весь дом. – И ты думаешь, что я не буду хотеть его поцелуев? Его прикосновений? Когда он сам просит, потом требует, потом заставляет. Думаешь, мне было страшно или противно, когда Артур меня держал? Хрена с два. Даже эта боль меня возбуждала.
Эрик сделал шаг вперед, глядя на нее исподлобья, и угрожающе прошелестел:
– Прекрати.
– И не подумаю, – прошептала Нори, задирая нос, но отступая назад. – Расскажи, как ты трахаешь няню Таню. Может, полегчает?
– Я с ней не сплю. Это у тебя один секс на уме, – шаг вперед.
– Конечно, – кивок, шаг назад, – в других местах у меня его нет. Из-за тебя, козел.
– Выбирай выражения, девочка.
– И не подумаю. Хочешь, позовем ее третьей? Мне Артур много чего рассказал, я теперь подкована в теории. Или желаешь сразу его пригласить в нашу постель? Зачем размениваться на всяких нянь.
– Замолчи, – два шага вперед.
Нори попыталась отступить, но не смогла. Ей оставалось только вжаться попой в столешницу. Но это не остановило ее. Эрик нависал, упершись руками по обеим сторонам от нее, блокируя любую попытку к бегству. Его губы были сжаты, желваки ходили ходуном, а глаза стали почти черными. Но Нори все говорила и говорила.
– Ты ведь практически благословил нас, дорогой. Почему бы не отбросить глупые предрассудки? Давай устроим оргию. Обещаю, я не забуду про тебя.
– Уйди, Нори, – Эрик часто моргал, но это не помогало. – Прошу последний раз. Уйди с глаз.
– А иначе что? – выдохнула Нори, почти касаясь его губ своими, вибрируя от страха, предвкушения и похоти.
Он был так зол, и она тоже. Его темная сущность брала верх впервые за долгое время. И хотя Нори знала, что в таком состоянии Эрик способен на все, что угодно, она не хотела его останавливать. Все было лучше, чем пустота. Слишком долго они прикидывались заурядной супружеской парой со смещенными обязанностями. Настало время безумия. И Нори с удовольствием отключила последние предохранители Эрика.
– Ну что ты тянешь? Все еще не встал? Даже после того, как я предложила групповушку? Тут и у покойника эрекция будет. Неужели прибор отказал?
Безумие.
Последние слова Эрик затолкал Нори обратно в рот своим языком. Он буквально накинулся на ее губы, рыча, как раненый лев.
Безумие.
Треск рвущейся ткани разрезал воздух. Нори не сразу поняла, что муж буквально разодрал на ней майку. Он даже не пытался расстегнуть лифчик, просто сломал застежку и отбросил белье в сторону.
Безумие.
Эрик вцепился в ее волосы и тянул их так сильно, что у Нори заболела голова. Словно хотел снять с нее скальп, продолжая неистово терзать ее губы своими. Но даже эта боль была лучше пустоты. Все было лучше пустоты.
Безумие.
Эрик резко отпустил ее волосы, отвел руки назад и со всего размаха ударил двумя кулаками в ящик за головой жены. Нори вздрогнула, но не моргнула. Потому что не только Эриком, но и ею тоже владело…
Безумие.
Эрик опустил руки, уперся ими в столешницу и нагнулся, чтобы укусить Нори за ухо. Больно. Заставляя ее вздрогнуть. Его зубы прошлись по шее, и вибрации усилились, а к ним присоединился ее протяжный стон.
– Пощады не будет, девочка, – предупредил ее муж.
– Ее и не просят.
– Моя, – прорычал Савицкий, легко забрасывая жену на столешницу. – Ты только моя. Не смей желать его.
– Сделай так, чтобы я не смела.
И он сделал.
Кухня напоминала поле боя, а Эрик и Нори безумных бойцов невидимого фронта. Они не могли вспомнить, кто и когда выключил газ под сковородкой. Оба изумлялись, вытаскивая из волос соломку из моркови и цуккини. И только чудом никто не порезался о разбитые вдребезги чашки из-под кофе.
– Я не хочу убирать, – заявила Нори, хихикая.
– Да, черт с ним. Завтра придет горничная. Пошли в спальню, – поддержал ее Эрик.
До спальни они не дошли, найдя особую прелесть в сексе на лестнице. Но после душа все же упали на кровать, чувствуя, как тела приятно ноют от сладкой истомы.
– Эрик, – тихо заговорила Нори, потершись щекой о его грудь, – почему только сейчас?
Он сглотнул и не сразу ответил.
– Тебе было больно, детка.
– Но…
– Нори, – не дал перебить себя Эрик, – я сдерживался последние месяцы и после родов. Когда мы попробовали первый раз, я едва рассудка не лишился. Мне хотелось тебя разодрать в клочья.
– О, боже, – пискнула Нори.
– О, да, пожалуй, только Бог помог мне тогда. Тебе было больно. Ты не признавалась, но я же видел.
Нори поднялась, села и, отвернувшись от него, заговорила.
– Полгода прошло, Эрик.
– Знаю.
– Я приходила в детскую, а ты…
Савицкий потер переносицу пальцами и через силу признался:
– Сначала, да, я боялся снова сделать тебе больно.
– А потом?
– А потом вошло в привычку.
– Но…
– Я дрочу, Нори. Днем, когда Марго спит, когда тебя нет рядом. А к ночи у меня кончается… все. Я вырубаюсь почти мгновенно. Эти полгода – чертов день сурка. Я не заметил, как они пролетели.
Нори вытирала щеки от влаги, стараясь не всхлипывать. Ей не хотелось, чтобы Эрик видел. Хватало и того, что она себя жалела. Что он жалел себя. Стена, сломанная сексом, безумием и злостью, снова начала расти, разделяя их.
– Почему ты не сказала мне, кроха?
– А ты даешь мне говорить? – огрызнулась Нори. – Те пару часов, что мы проводим вместе вечером, все беседы только о ребенке.
– Что за глупости, Нори?
– Это не глупости, Эрик, – крикнула она, вскочив с кровати. – Каждый раз, когда я пытаюсь сменить тему, ты тактично намекаешь, что я должна внимать тебе, что мне нужно знать все о дочери, включая регулярность стула, режим кормления, прогулок, гардероб на все случаи жизни и прочие тонкости.
– Нори…
– Черт, нет, Эрик. Не Нори. Если я начинаю спорить, ты всем своим видом показываешь, какая я паршивая мать. А я нормальная, Савицкий. Слышишь? Я – хорошая мать. Я люблю Марго. Просто я работаю. И когда мы договаривались, что ты паришься в декрете, а я делаю карьеру, пункта об отказе от секса не было.
– И ты решила утешиться с Артуром? – ввернул Эрик козырь.
Нори всплеснула руками, но крыть ей было не чем. Она так и замерла с открытым от недоумения и негодования ртом. Но Эрик продолжил и без ее ответа:
– Ты хоть понимаешь, что я чувствую, зная, что ты… с ним. Он целовал тебя, прикасался. И ты хотела.
– Я понимаю. Как никто понимаю, – нервно рассмеялась Нори.
– Что? – не понял Эрик.
– Ты спросил, понимаю ли я, что ты чувствовал. Так вот, я понимаю. Более чем. Я же видела, как ты обнимал Наташу у костра. Видела, что именно ты стал ее целовать. Я все видела, Эрик. И, пожалуй, мне было похуже, чем тебе, дорогой.
Савицкий открыл было рот, чтобы возразить, но жена заткнула его.
– И не смей говорить, что мы тогда просто трахались, и я бегала за Артуром. Да, у нас не было нормальных отношений. Да, я бегала. Но я любила тебя. У меня не хватало мозгов разобраться во всем, но мне было до охуения больно, Эрик. Словно сердце выскочило из груди, разодрав мне грудину, а вы со Стейной у меня на глазах еще и втоптали его в грязь.
– Нори, – Эрик встал с кровати.
– Так что не надо тут корчить из себя мученика…
– Нори, – он подошел к ней ближе.
– И я не буду извиняться за то, что хочу секса.
– Цветочек, – прошептал Савицкий, привлекая к себе жену.
Она застонала, отвечая на его поцелуи, отступая к стене, чтобы ему было удобнее. Обида сменялась возбуждением. На смену злости приходила любовь. А ревность уступала место такому желанному спокойствию.
– Ты заметила, что когда мы занимаемся сексом, то не ругаемся? – спросил Эрик в момент смены позы.
– Еще как.
– Какой напрашивается вывод?
– Меньше трепаться – больше трахаться.
– Грубовато, – поморщился Савицкий, – но суть схватила верно.
Они снова и снова вникали в эту суть, пока Татьяна не позвонила. Оказывается, Катерина уже давно убаюкала Маргариту, и сама собиралась спать. Краснея и сжимая губы, чтобы не улыбаться, Савицкие забирали спящую дочку домой.
– А неплохая нянька твоя Таня, – заметила Нори, выходя от соседей.
Эрик смеялся так громко, что едва не разбудил Марго.
