Текст книги "Скала и Пламя (СИ)"

Автор книги: Ольга Пожидаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

– Ох уж этот твой медицинский юморок.

Наташа чуть усмехнулась.

– Значит, так бывает? С этим можно жить? Вы ведь живете, – снова спросила она.

Гриша только неопределенно мотнул головой.

– Даже вы, раненые дети, научились счастью.

– Даже? – Птицын заломил брови, собираясь обидеться. – Не такие уж мы и раненые, чтобы быть «даже».

– Не дуйся, Гришк, просто я знаю вашу историю.

– Просто ты не знаешь других историй.

– Я все знаю про свой клан, – вздернула нос Старшая.

– Тор разводится, – брякнул Птицын. – Знала?

– Нет, – Наташа вытаращилась на него, не веря.

– Запал на новую сотрудницу из аналитического отдела. Жена узнала, гонит метлой.

– Он ведь из темы ушел из-за семьи, говорил, детей не видит.

– Теперь еще реже видеть будет. А Ярл…

– А он-то что?

– Скучает по Северу. Мы тут с ним пили недавно, так он даже ревел.

– Господи, – Наташу передернуло.

– А ты думала, он из любви к искусству устраивает убыточные фолк-вечеринки с бесплатной выпивкой для Волков?

– Ну – да. Я ведь там пою. Бесплатно.

Птицын в голос заржал.

– Обожаю твою несокрушимую эгоцентричность, Наташк.

– Ярл жалеет? Кто бы мог подумать, – продолжала недоумевать она. – Он выглядит таким…

– Счастливым? – подсказал Гришка. – Он счастлив, но… Но уверен, что мог достичь большего, дослужиться до Командира. А не только пятеркой командовать.

– И до Старшего бы дорос. Я бы помогла, – подтвердила Наташа.

– Это его кровь в конфете.

Наташа едва сдержала вздох, а Гриша снова отхлебнул кофе, позволяя ей переварить.

– Эрик счастлив. Даже Эрик, – пробормотала Наташа.

– Ну вот Эрик не обиделся бы на твое «даже». Тут уместно.

– Привязался, – сморщила нос Стейна.

– Но спешу тебя порадовать или расстроить: Эрик тоже не шибко в дзене.

– О, да ладно, – не поверила она. – Эрлаз получил все, что желал: Нори, дочь от нее. Он ведь с головой ушел в декрет. Я грешным делом переживала, что Север забросит.

– Он забросил жену, Наташк, – Гришка шлепнул себе рукой по рту. – Черт.

– Договаривай, – потребовала Старшая, сдвинув брови.

– Между нами.

– Естественно.

– С меня Ольга скальп снимет.

– Я же сказала, Гриш!

– Я нечаянно узнал. Они по скайпу с Нори трепались.

– Да говори уже, Бен.

– В общем, Эрик слишком проникся декретом. У них с Нори нет секса. Вообще, уже погода, – мгновение Птицына мучили угрызения совести за выболтанный секрет, но быстро отпустило, и он хихикнул. – Как тебе такая кровь в конфете?

– Офигеть. Эрлаз? Без секса? С ума сошел что ли?

Гриша развел руками, не имея ответа на этот вопрос, а Наташа глупо захихикала. Она припомнила давние деньки, когда Эрик ушатывал активным и разнообразным сексом даже ее молодой и похотливый организм. И теперь ее так и тянуло выписать ему при встрече рецептик на виагру. Сдержаться будет непросто, но ради Бена придется.

– Полегчало что ли? – заметил смену ее настроения Гриша.

Наташа сдвинула брови, но камень с души, который так любезно подогнал ей Артур, стал заметно легче.

– Я иногда забываю, что мы ненормальные, – призналась Наташа, – начинаю думать, как здоровый человек, без заскоков.

– Бывает, – Птицын махнул рукой, – временное явление. Я сегодня Ольке опять предложение сделал. И опять нелееепо.

– Неужели кольцо купил?

– Дурак я что ли?

– А что ли нет?

– Ну… местами.

– И она опять тебя отшила?

– А вот и мимо.

– Шутишь!

– Нет. Уболтал на Северную церемонию. Помнишь, вы с Эриком…

– Ооо, – Наташа искренне удивилась. – Ты сам-то как на это решился?

– Выбора у меня нет. Обычную церемонию Валькирия не желает.

– Она вообще знает, что придется…

– Ничего не знает пока, но ей понравится.

– Ну-ну, – прищелкнула языком Стейна. Она не сомневалась, что элементы эксгибиционизма в церемонии придутся Ольге по душе.

В свое время только ленивый Волк не видел совокупления Хелл и Кеннета. Даже Бену «повезло» это лицезреть. Наташа не знала точно, но догадывалась, что Валькирия тоскует не только по боям, но и по темному удовольствию Артура, которым тот ее заразил. Гришка излечил Ольгу от многих недугов. Он был ее миром так же, как и она его. Но поступки, люди, события оставляют след в душе. Артур Кеннет Савицкий был из тех, кто рисует по коже до крови. До той самой крови, которая потом прилагается к конфетам. Без которой они не были бы сладкими.

– Пойдем отсюда, – Стейна бросила на стол деньги, встала и направилась к выходу.

Мысли об Артуре снова сбили ее с позитивного настроя. Бен помог ей. Даже почти успокоил, но не решил за нее. Решать предстояло самой. И это будет в любом случае тяжело. С Кеннетом легко не бывает.

Гриша молча следовал за Наташей, провожая ее до машины. Она взялась за ручку дверцы, но сразу отпустила. Обернулась к нему.

– Артур приезжал, – выпалила она. – Он… он предложил мне быть с ним.

– Что ж… – Гриша сунул руки в карманы. – Как бы в этой конфете не было больше крови, чем сладости.

Вмиг его лицо просияло, и Птицын заулыбался, как пацан.

– Слушай, Наташ, а ты соглашайся! Нам ведь нужна пара смотрителей. Я думал об Эрике и Нори, но…

– Бен, ты рехнулся? Хочешь Кена в свидетели на свадьбе?

– Он Хельке жизнь спас.

– Угу, а за два года до этого чуть дух из нее не вышиб оплеухами. И тебя пытался на тот свет отправить.

– Ты же знаешь, что это не совсем так. Отрава – дело мерзкое, но…

– Отрава еще и темное дело, дорогой. Не было гарантий, что ты не помрешь от нее. Считай, повезло.

– Я не в восторге от Артура Савицкого, но для ритуала нужна пара.

– Он спал с Хелл!

– Вот именно, – выдохнул Бен еле слышно. – Мы ведь с тобой – тоже.

Наташа вытаращилась, совершенно не понимая логики. Бен был не менее консервативен, чем Эрик в любовных вопросах. Особенно в том, что касалось его отношений с Хелл. Особенно в том, что касалось его лютой ненависти к Кеннету.

– Он видел ее голой, – пояснил Птицын. – Это факт. Паршивый, но факт. Расширять круг тех, кто мог лицезреть мою обнаженную Валькирию, я не желаю. Даже если это будет Эрик.

Наташа моргнула.

– Иногда мне кажется, что ты такой же придурок, как и Кен. Просто прикидываешься правильным.

Гриша ничего не ответил. Он терпеть не мог, если его сравнивали с Савицким. Особенно, когда это делали Хелл или Стейна. Потому что в этом было много правды.

* * *

Раньше Кеннет часто бывал на Совете кланов. Прежде ему льстило, когда Эрик приглашал присутствовать при обсуждении важных Северных событий. Нравился шатер Старших, пафос на лицах собравшихся, речь нараспев, словно баллада славных времен. Но после суда и изгнания все это утратило былую привлекательность, и теперь стало напоминанием, что каждый его шаг под контролем Старших. И ладно Ястребы. Волки тоже имели право голоса, если дело касалось Кеннета.

Благо, теперь его редко приглашали на Совет. По возвращении (которое к слову тоже не обошлось без одобрения Волков) он стал рядовым воином, дослужился до командира пятерки, новых регалий не требовал и расти выше желания не выражал. Ему было вполне комфортно на том месте, которое он заслужил у Ястребов. Кен подчинялся Ари беспрекословно, ибо уважал его. И это было взаимно. Командир часто советовался с ним. Они вместе разрабатывали новые стратегии боя, тренировок. И Кеннету в принципе было комфортно в статусе приближенного к командованию, но все же теневого лидера. Его голос был совещательным. Он ничего не решал, хоть и участвовал в обсуждениях.

И приглашение на Совет кланов не порадовало. Разговоры об уходе Ари всю зиму гуляли среди воинов, но Кен рассчитывал на еще один сезон. Ведь в этом году не было дельных кандидатов на замену. Разве что – он сам. Но очень сомнительно. Позицию Стейны по этому вопросу он знал со слов Бена. Старшие Волки не посмеют ей перечить. Если только все тот же Бенедикт. Но его можно в расчет не брать. Хотя…

Нет, определенно Кен не желал быть птичкой, которой подрежет крылышки сладкоголосая ведьма-Стей. Он хотел обратно регалии Командира, хотел власти и почета, хотел ответственности и чести. Но предчувствие, что его вот-вот щелкнут по носу, укажут место в районе плинтуса, убивало все позитивные ожидания.

Вступительная речь Эрика была витиеватой и убаюкивающей. Кена никогда не трогало дядино красноречие. Наверное, он к нему слишком привык. А может, это был своеобразный иммунитет на генном уровне. Хотя Генрих вот им не обладал, всегда уступал Эрику в спорах. Кеннет ухмыльнулся, полагая, что именно в этом он исключителен.

– Артур Кеннет Савицкий, – повысил голос Эрик, называя, наконец, кандидата на пост нового Командира.

– Кеннет, – негромко, но уверенно проговорил Ари.

– Кеннет.

– Кеннет.

– Кеннет.

– Кеннет.

Его имя гуляло по шатру эхом голосов Старших Ястребов.

– Это единственный кандидат? – уточнила Стейна.

Кен не смотрел на нее.

– Да, Старшая, – подтвердил Эрик. – Иначе для чего я пригласил вас? Ястребы в состоянии сами выбрать себе Командира. Без помощи Волков.

Стейна усмехнулась.

– Однако в случае с Кеннетом вам нужно наше одобрение.

– Именно, – снова согласился Эрик. – Слово за вами, Волки. Бенедикт…

– Не против, – кратко бросил Бен.

Кена это не удивило, порадовало. Они обменялись с Командиром Волков ухмылками и красноречивыми взглядами, безмолвно обещая друг другу славное продолжение противостояния кланов и взаимной неприязни.

– Старшие, – обратился Эрик к остальным Волкам.

– Поддерживаю.

– Не против.

– Да.

– Пусть.

– Удивительное согласие, – пропела Стейна.

Никто не понял, был в ее тоне яд сарказма или же она действительно была рада единодушию верхушки клана.

– Кажется, дело решенное.

– Я бы так не сказал, – нахмурился Эрик. – Твое Слово, Стейна-Предводитель. Ты решаешь.

Она чуть склонила голову, едва заметно улыбнулась и впервые за все это время взглянула на Кена.

– Волки выбрали себе достойного противника. Мне ли перечить? – и вышла из шатра.

Московские молча последовали за ней, а Старшие Ястребов окружили Кеннета, даря поздравления. Ари хлопнул его по плечу, ничего не говоря. Этого и не требовалось. Когда шатер, наконец, опустел, подошел Эрик.

– И что это, черт ее дери, значит? – спросил Кен.

– Понятия не имею, – пожал плечами дядя. – Будет время – разберешься. А сегодня тебе положено веселиться и радоваться.

– Приказ? – уточнил новоиспечённый Командир.

– Он самый.

– Не смею перечить, Старший.

Они вышли из шатра и направились на поляну, где уже разводили костры. Новость летела впереди Кена. Каждый Ястреб спешил его поздравить. Даже Волки сдержанно кивали. Заметив среди них Бена и Хельгу, Кеннет ускорил шаг.

– Леди-Валькирия, – обратился он к Хелл, галантно протягивая руку для приветствия.

Хотелось немного позлить Бенедикта, слишком уж довольная была у него физиономия.

– Кеннет, – Хелл вложила пальцы в его открытую ладонь.

Командир Ястребов наклонился, целуя ее руку. И даже это не стерло довольство с волчьей физиономии.

– Поздравляю, Командир. Похоже, ты добился своего, – проговорила Валькирия.

– Кажется, мы оба добились своего, – отвечал Кеннет, намекая на давнишний разговор с Беном.

– Ты даже не представляешь, – не сдержался Волк.

Хелл сжала губы, стараясь не улыбаться слишком широко.

Кен насупился. Все это было слишком подозрительно. Бен, который не бесится от его контакта с Хельгой – уже нечто. А уж все остальные смехуечки и намеки вообще напрягли. Словно эти двое знают намного больше, чем он, и кайфуют по этому поводу.

Не желая продолжать цирк, Кеннет отошел к своим.

– Кини, – взвизгнула Нори, повиснув у него на шее. – Ты снова Командир! Поздравляю! Ура!

– Спасибо, Цветочек, – сдержанно отвечал он, зная, что она не ограничится одними поздравлениями.

– Как Наташа? Вы говорили? Что она решила?

Кеннет поморщился. Он коротко рассказал Нори и Эрику о поездке в Москву. Нори уморила его вопросами и жаждой подробностей. Но он все помнил очень смутно, а мотивы едва ли были понятны ему самому.

– Давай потом, Нор, – отрезал Кен, не желая обсуждать свою личную жизнь на публике.

Нори кивнула. С трудом, но она сдержала пыл.

– Стейна была не против его назначения, – тихо проговорил Эрик, чтобы слышала только жена. – Но особой радости она не выразила. Словно клан вынудил ее.

– Паршивый знак, – вздохнула девушка.

Она прижалась к мужу, стараясь не печалиться. Нори была уверена, что Стейна и Кеннет никуда друг от друга не денутся. И лучшее, что она сейчас могла сделать – это веселиться. Север, пир в честь нового Командира, костры и песни Питерской группы. Отличное начало сезона.

– Кеннет, поздравляю! – крикнула солистка прежде, чем начать концерт.

Кен поднял стакан в знак признательности. Ястребы одобрительно загудели. По поляне разлились первые аккорды рок-фолка. Воины по традиции хором пели первую песню, пробуждая музыкой и стихами жажду боя, спавшую всю зиму.

Кеннет любил, когда сезон открывали Питерские песни. Это был хороший настрой на всю сессию. Но сегодня он намного сильнее желал увидеть на сцене Стейну. И чтобы Ольга танцевала под мелодичный, мягкий фолк. Пусть даже с Беном. Главное, чтобы Стей пела.

Окинув взглядом толпу, он снова не нашел ту, которую желал. Ту, которая не поздравила его. Ту, которая не хотела его повышения. Кен понимал ее выбор. Он предвидел подобное развитие событий. Бен предупреждал его. То, что Стейна не наложила вето на одобрение Волков, уже было неплохим знаком. Кеннет изо всех сил уговаривал себя быть терпеливым, дать ей еще год. Он ведь не устанавливал сроки. Стей была вольна думать, сколько угодно.

Но разочарование неумолимо жгло душу, отравляя триумф назначения. Он уговаривал себя веселиться, пытался проникнуться песнями, хмелем и тонной поздравлений. Но все – не то. Кен хотел ее. В этот день, именно в этот. В этот момент, именно в этот. Прямо сейчас. Ему было необходимо разделить с ней свое счастье. Иначе – оно счастьем не будет.

Лицо превратилось в маску с застывшей улыбкой-оскалом. Глаза остекленели, не различали лиц. Что-то темное пробудилось в глубине. Кена тянуло подраться. Просто так. Чтобы до крови. Чтобы Эрик взбесился. Но откуда-то вынырнул здравый смысл, запрещая устраивать мордобитие. Он – Командир. И сегодня звание досталось ему по праву, а не по наследству. Разумеется, он был рожден лидером Ястребов. Но сегодня он им стал.

Тряхнув головой, не дослушав очередные восхищения, Кен прошел к столу, чтобы налить еще. Он осушил стакан в два глотка. Заиграли первые аккорды его любимой песни. Их песни. И Командир зажмурился, гоня сентиментальную боль. Но не пришлось. Вместо нее накатило недоумение.

– Мы снисхожденья друг от друга не ждем -

Вино полночное приправлено виной,

Но я не стану сожалеть ни о чем:

Мой бой проигран – но проигран все ж не мной! – песня Ястребов голосом Волка. Волчицы.

Не веря ушам, Кен обернулся к сцене.

Она.

Не почудилось.

Стейна стояла среди питерских музыкантов.

И пела.

– Кровь моя смеётся долгу вопреки,

Дух мой птицей в клетке мечется тревожно:

Знали мы, что Юг и Север не свести -

Но Излом не знает слов "нельзя" и "можно".

Кеннет часто моргал, все еще не веря. Горло пересохло, его словно сдавило ремнями, которые затягивались туже с каждой новой строчкой песни.

И я надеюсь, веру в сердце храня,

В один из длинных и стеклянно-звонких дней

Прийти туда, где Вы дождетесь меня,

Мой враг, что лучше самых преданных друзей!

Мне так дорог злой огонь безумных глаз;

Срок придет – и мы все своё получим,

Только помните – я счастлив встретить Вас,

Враг мой, Бешеный – друг мой неразлучный*…

Кен видел, как приближается сцена. Очевидно, он шел вперед, сам того не осознавая. И чем звонче пела Стей, чем ближе становились ее глаза, тем быстрее двигались его ноги.

– Поздравляю тебя, Командир Кеннет, – выкрикнула Стейна под аккомпанемент последних аккордов.

Кен побежал. Он буквально подлетел к ней, едва не сбив с ног. Прижав к себе предводительницу Волков, Ястреб крепко поцеловал Старшую. Это не было страстно, нежно или чувственно. Скорее радостно.

Вмиг утихли смех, разговоры, пение. Стейна чуть отстранилась. Впервые на ее лице Кен увидел растерянность. Он пытался придумать что-то, но не мог.

«Хоть бы врезала мне что ли?» – подумал Кеннет.

Но Стей не догадалась, лишь спросила тихо:

– Ты чего вытворяешь?

– Я обещал прыгнуть следом, если ты упадешь, – ответил он.

Стейна открыла рот, но сказать ничего не успела. Из толпы послышался хлопок. Потом еще один. И еще. Кен почти не удивился, увидев, что источник аплодисментов – Бенедикт. Хелл стояла рядом с отъехавшей (как и у всех) челюстью. Словно под гипнозом, ее ладони сошлись, поддерживая Бена. Волк заулыбался. Уже через несколько секунд их оглушил гром аплодисментов.

– Спасибо, Старшая, – запоздало поблагодарил Кеннет.

Он подхватил ее и закружил по сцене. Поставив певицу на землю, Кен припал на одно колено, стукнул кулаком в грудь.

– Ваш вечный поклонник.

Приправив позерством свой порыв, он заслужил и свист, и выкрики одобрения.

– Иди отсюда, – хохотала Стейна, утирая слезы.

Кен поспешил исполнить приказ. Она последовала за ним, чтобы подойти к Бену. Хотелось скрутить Старшую и уволочь в чащу, но он сдержался. Пошел объясняться с Эриком. Дядька не ругался, но позволил оторваться Нори. Это было испытание, хотя Кен не жаловался. Нори заслужила. Она повизгивала от радости за родственника и друга, поздравляя его уже не с назначением, а с победой в битве страстей и желаний.

– Стей тебя зовет, – прервал жену Эрик, кивнув Кену за спину.

Кеннет обернулся и увидел, как Старшая отходит в сторону, подальше от света костров, и поспешил за ней. Не бежал. Был почти спокоен. Полная жопа радости – не в счет. Вот Стейна остановилась, обернулась. Их могли увидеть, поэтому Кен поумерил пыл.

– Еще раз такое выкинешь – уже не отмажешься, – выпалила сходу Стейна, едва он ее догнал.

– Я понял, – кивнул Кеннет.

– Бену спасибо скажи – качественно овации спровоцировал.

– Скажу, ладно.

– Ты мне нужен.

– Серьезно? – он дернул бровями.

– Придурок, – ругнулась Стей, но улыбалась при этом. Не сердится.

– Моя палатка на юге лагеря. Оранжевая с черным, – напомнил Кен.

– Боже, не в этом смысле. Озеро в лесу знаешь?

– Конечно. Тропа чуть западнее стоянки машин?

– Да. Встретимся там через час.

– Что за..?

– Потом, Кен. Все потом. Приходи.

– Да.

Она не обманула. Ждала его.

Увидев Стей одну среди леса, без свидетелей, Кеннет слегка захмелел от перспектив. Он наконец мог обнять ее, прижать к себе, целовать. Руки гуляли по телу, отодвигая ткань платья. Губы терзали ее рот, запрещая говорить. Стейна с трудом сопротивлялась, пытаясь что-то сказать, протестовать, но Кен не слышал.

– Блин, ну я так и знал.

Кеннет нехотя оторвался от Стейны, сморщился, словно голос врага причинял ему реальную боль. Хотя вполне реальную и причинял. В паху заныло от неудовлетворённости.

– Вали отсюда, Бен, – рявкнул Ястреб.

– Ты ему не сказала что ли? – подала голос и Хельга. – Стей, ну…

Кен в очередной раз за этот день почувствовал себя идиотом. Ему категорически не нравилась эта закономерность. Он отпустил Стейну, сделал шаг назад и взглянул на Волков. Бен в рубахе с ручной вышивкой на рукавах и кожаных штанах, Хелл в свободном платье, тоже украшенном солярными знаками. Слишком нарядные, чтобы просто гулять поблизости.

– Идите вперед, – отправила парочку Стей.

Она взяла Кена под руку и повела по тропинке к озеру.

– Ты приглашен на свадьбу, – начала Старшая.

– Какая прелесть. На чью?

– Бена и Хелл.

Кен заломил бровь.

– А Бен в курсе?

– Это его идея.

– А?

– Пойдем, пойдем, – потянула его Стейна. – Потом будешь охреневать. Времени мало – скоро полночь.

Кен послушно следовал за Старшей, удивляясь по дороге:

– Идея Бена? Серьезно? Ты б ему уже сказала, чтоб слезал с тяжелых наркотиков. Вон ведь докатился до чего… Я у него гость свадебный. Спасибо, что не тамада.

– Ты не гость, дорогой, – посмеивалась Стей.

Она получала невероятное удовольствие от эффекта, которое произвело на Кеннета приглашение. И, конечно, не могла не усугубить недоумение Командира Ястребов.

– Как не гость?

– Ты свидетель, Кини.

Ласковое прозвище заставило Кена улыбнуться, но через мгновение он снова обалдел, даже напрягся.

– Свидетель? Разыгрываешь, Стей? Что за дела? Вы меня в этом долбаном озере утопить надумали? – он уже был готов ко всему – Волки же, Москва. – Даже под тяжелым кайфом Бен не сделал бы меня своим свидетелем.

– А ты не со стороны Бена будешь свидетельствовать.

Стейна ликовала, огорошивая питерца новыми подробностями.

– А?

– Ты свидетель Хелл.

Кеннет открыл было рот, чтобы снова недоумевать, подозревать и возмущаться, но Стейна оборвала его красноречие, цыкнув:

– Довольно слов, Кеннет. Повторяй за мной, когда дам знак. А до этого просто молча стой рядом с Хельгой. И попробуй не издавать лишних звуков, когда…

– Когда что?

Стейна раздраженно вздохнула, но решила не посвящать Кена в подробности.

– Сам поймешь что. Просто не фыркай, не хихикай, не распускай руки по старой памяти. Я обещала Бенедикту торжество, пафос и волшебство.

– Угу, Бенни такое любит, – не сдержал ехидства Ястреб.

Стейна остановилась, притормозил и Кен. Она задрала голову, чтобы заглянуть ему в глаза. Старшая была очень серьезна.

– Кен, пожалуйста. Забудь хотя бы на полчаса все ваши распри. Эта церемония связывает не только их, но и нас с тобой. Не порти. Пожалуйста.

Кеннет вмиг растерял веселье и скабрезность. Впервые Стейна просила его о чем-то. Обычно она брала то, что желала. В крайнем случае, требовала. Но сегодня, видимо, назначили день чудес. Старшая Волков спела песню Ястребов. Кеннет идет на свадьбу к врагу. И Стейна просит его – пожалуйста.

Командир наклонился и оставил на губах возлюбленной легкий поцелуй.

– Веди себя хорошо, – попросила она, без слов понимая его обещание.

Кен кратко кивнул.

Когда они вышли к озеру, на берегу уже пылал большой костер, а чуть в стороне стояла палатка. Бенедикт и Хельга кутались в пледы. Кен прочитал во взгляде Валькирии недовольство их задержкой, на что чуть пожал плечами, извиняясь. На Бена он старался не смотреть, опасаясь, что не сдержится и нахамит, нарушив слово.

– Луна показалась, – проговорила Стейна, подняв глаза к сумрачному небу Севера. – Хороший знак. Начнем?

Не отвечая ей, Бен и Хелл скинули одеяла, бросив их в палатку, встали у костра.

Кен невольно залюбовался бывшей подругой. Волосы невесты были распущены, тонкое белое платье колыхалось на ветру, не оставляя сомнений, что Хелл была без белья. Короткий клинок крепился тонким кожаным ремешком к ее бедру.

Ястреб бросил взгляд и на Бенедикта. Тот застыл, словно памятник, ожидая начала церемонии. Он тоже был в одной рубахе, но без оружия.

– Свет ночи, луны явление, земли богатство, костра пламя, вод силу призываю сегодня я. Будьте свидетелями того, как мужчина отдаст себя женщине, а она себя ему, – заговорила нараспев громко Стейна. – Венчайте их, стихии Севера.

– Призываю я, – проговорил Бен.

– Призываю я, – Хельга.

Стей взглянула на Кена, и он повторил:

– Призываю я.

– Призываю я, – еще раз пропела Стейна.

Кеннет сглотнул. Ему показалось на миг, что плеск воды сделался громче, и дрова в костре затрещали сильнее, луна словно стала ярче, а земля как будто завибрировала под ногами.

– Чем поклянешься ты, Бенедикт, перед невестой? – продолжала петь Старшая.

– Любовью своею.

– Чем поклянешься ты, Хельга, перед женихом своим?

– Любовью своею.

Бен протянул открытые ладони, и Хелл вложила в них свои.

– Что свидетели скажут о наших чувствах? – проговорили они в один голос.

– Скажу, что любовь ваша превыше всего, важнее всего. Ибо сама люблю и знаю, как истинное чувство различить, знаю цену его и готова платить, – ответила Стейна.

Ей даже не пришлось смотреть на Кеннета, он заговорил в свою очередь.

– Скажу, что любовь ваша превыше всего, важнее всего. Ибо сам люблю и знаю, как истинное чувство различить, знаю цену его и готов платить.

Возможно, ему показалось, но на кончиках пальцев словно собралось электричество. Кен взглянул на Стейну, но она лишь одарила его многообещающей улыбкой.

– Вручи спутнику своему самое дорогое, Хельга, – продолжила Стей, снова став серьезной.

Хелл щелкнула ремнями, что стягивали ее бедро, снимая кинжал.

– Дух воина, что ты пробудил во мне. Мастерство, которому ты научил меня. Клинок, которым ты угрожал мне, а потом подарил. Возвращаю тебе. Пусть снова принадлежит он тебе всецело. Как я.

Хелл закрепила ремни на руке Бена. Возможно, Кену показалось, но глаза Волка в этот момент подозрительно заблестели.

– Вручи спутнице своей самое дорогое, Бенедикт.

– Жизнь моя тебе принадлежит. Душа моя – твоя. С первого дня. Все мое – твое, моя Валькирия. И дар тебе – это вера моя. Пусть не только стихии, но и Бог обвенчает нас сегодня.

Бен снял с шеи кожаный шнурок с крестиком, надел на Хелл.

– Я люблю тебя, – проговорил Бенедикт тихо.

– Люблю тебя, – вторила ему эхом Валькирия.

– Воде расскажите о любви своей, пусть венчает она вас.

Пара отправилась к озеру. Они медленно входили в воду, держась за руки. Когда вода дошла Бену до плеч, а Хелл до шеи, они поцеловались и окунулись, пропадая на несколько мгновений из виду.

Кеннет повел плечами, представляя, насколько холодна сейчас вода. Он был готов откачивать новобрачных (а лучше только Хелл), тащить к машинам и гнать в город, чтобы спасти от синкопального утопления**. Но не сбылось. Вынырнули. А из озера даже не выбежали, а вышли. Медленно и торжественно, улыбаясь как блаженные. Кажется, напевный голос Стейны погрузил их в транс.

– Огню отдайте, все, что разделяет вас, – проговорила Старшая, когда они подошли к костру.

Стей встала позади Бена, кивнула Кеннету, чтобы он занял место за спиной Хелл. Старшая взялась за подол рубахи своего бывшего подопечного, потянула вверх, снимая. Кен сделал то же самое с платьем Валькирии. Он старался не смотреть на девушку, но привычки были сильнее, и взгляд таки скользнул по ее телу, отметив, что Хелл почти не изменилась. Разве что мышцы теперь не так явно выражены. Но ее красила эта мягкость.

Кеннет бросил в костер платье, повторяя действия Старшей.

– К земле опуститесь, пусть любовь ваша прорастет в нее.

Обнаженные жених и невеста опустились на колени, снова взялись за руки.

– И поцелуем в свете ночного неба и лика луны закрепите ваши клятвы.

Их губы соединились, и Стейна завершила ритуал личным пожеланием:

– Пусть сила Волков хранит вас. Благословляю ваш союз.

Она обернулась к Кену, чтобы увести его, но он проговорил, удивляя не только Стейну, но и себя:

– Пусть сила Ястребов хранит вас. Благословляю ваш союз.

Венчая череду галлюцинаций, которые посетили Кена во время церемонии, за спиной Хелл расправились крылья Валькирии. Черные.

«Просто дым», – уверил себя Ястреб, но отвести глаз не мог. Дым рассеялся, и Кеннет видел, как Бен отпускает руки Хельги, чтобы обнять ее, притянуть к себе, уложить на землю. Интуиция подсказывала, что обряд должен закончиться весьма пикантно.

– Пойдем отсюда, – позвала Стейна тихо. – Остальное не для наших глаз.

Кеннет не возражал. Он приобнял Стей за плечи, покидая поляну. Шли молча, слушая ветер и шепот леса. Только на стоянке машин Кен вспомнил, что хотел спросить:

– Разве Бен верующий?

– Похоже, – ответила Стей. – Я знала, что он к Михаилу Архангелу иногда в храм ходит, но… Сама удивилась, если честно.

– Пусть почаще ходит, – присоветовал Кен, ухмыляясь. – Теперь будет больше поводов.

– Питерский говнюк, – кашлянула Стейна в кулак, посмеиваясь.

– Ооо, Старшая, ты опять кашляешь говнюками? В своем репертуаре.

Он притормозил, привлекая Стей к себе ближе. Она не сопротивлялась.

– Кажется, мой репертуар сегодня расширился.

– Кажется, мой тоже, – Кеннет склонился, чтобы покрыть ее лицо поцелуями.

– Ты вел себя хорошо, – похвалила Стейна.

– Все твои благодарности я с удовольствием приму натурой.

Кеннет задрал ее юбку и прижал Старшую к дереву. У него снова начало срывать крышу от вожделения. Если после песни он еще был в ступоре, не мог поверить, то сейчас вполне осознал, что Стейна будет принадлежать ему. Всецело. Он имеет право желать ее, взять ее. Здесь и сейчас.

– Кини, – взмолилась она, упираясь ладонями ему в грудь, но при этом яростно целовала и подавалась навстречу горячим ладоням Ястреба. – Боже, нет. Подожди. Лагеря… Дозоры…

– Дозоров сегодня нет. Воины спят, – кратко отвечал Кеннет, успевая глотнуть воздуха между поцелуями. – Здесь, Стей. Сейчас.

Она тихо заскулила, уступая ему. Сил бороться не осталось. Собственно, и смысла в этом больше не было. Вцепившись друг в друга мертвой хваткой, они наконец дарили друг другу то, чего так истово желали.

– Мало, – пожаловалась Стей, когда он отпустил ее.

– Моя палатка на юге лагеря. Оранжевая с черным. Как обычно, – оповестил Кеннет, надеясь, что наглость все еще заводит Старшую.

Стейна облизнула губы и задумалась.

«Пошлет», – подумал Кеннет, хотя о предложении своем не жалел.

– На кой черт нам палатка, ведь есть сторожка.

Губы Кена растянулись в широкой улыбке. Он даже засмеялся, сверкая зубами.

– Метнешься за спальником? – спросила Стей, видя, как Ястребу нравится ее предложение. – Встретимся там.

– И я надеюсь, веру в сердце храня,

В один из длинных и стеклянно-звонких дней

Прийти туда, где Вы дождетесь меня, – пропел Кеннет, отчаянно фальшивя, но от души.

– Мой враг, что лучше самых преданных друзей! – закончила Стейна шепотом.

Кен поцеловал ее крепко-крепко и поспешил к палатке, чтобы взять спальный мешок и одеяла.

* Канцлер Ги – Романс Олафа Кальдмеера.

*Синкопальное утопление происходит при рефлекторной остановке сердца из-за спазма сосудов.