Текст книги "На вторых ролях, или Экзамен по спасению принцессы (СИ)"
Автор книги: Ольга Пашнина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
Мне вдруг стало стыдно. Мало того, что мать знала о моей влюбленности, так я еще и не вспоминала о телохранителе с тех пор, как…а, собственно, с каких пор? В замке у Арлангора мечтать, как Тар меня спасет, было любимым занятием. И только когда Смиль перевернул все с ног на голову, я и думать забыла о том, кого по собственному мнению, любила.
– Так я и думала, – улыбнулась мама. – Он тебе не пара.
– А Смиль, значит, пара, – хмыкнула я.
– Сложный вопрос. Я на него однозначно ответить не могу.
Я прищурилась, пытаясь понять, что мать недоговаривает.
– Что это значит?
– Это значит, что решать будешь сама. Полностью. Скажу только, что его положение тебя смущать не должно. У него есть вполне приличное наследство. Если я верну ему титул, как обещала, ваш брак будет вполне в традициях императорского дома.
– А за что у него забрали титул? – удивилась я.
Даже и не знала, что Смиль был из знати…
– Это долгая история. Мы с ним учились вместе и друг друга ненавидели. Потом я начала встречаться с твоим отцом и он…м-м-м…конфликтовал со Смилем. А еще раньше, как оказалось, я знала его отца и он – отец его, в смысле – допустил несколько ошибок, которые привели к усилению ненависти Смиля. Как-нибудь я тебе расскажу всю историю, но, по-моему, информации для тебя достаточно.
– А почему вы ненавидели друг друга в институте? – спросила я.
Мама как-то замялась.
– Да там…мы пробовали встречаться. Два раза. И оба неудачно, вот и испортились отношения.
– Отлично! – буркнула я. – Моя мать встречалась с моим мужем. Где в этом мире хоть что-то нормальное?!
Она рассмеялась, немного устало, но привычным смехом, тихим и искренним.
– В нормальном мире скучно жить. Зато какие истории потом детям рассказывать будешь…а какая история знакомства, м? Вот у нас с отцом все скучно: меня чуть не выперли из университета, а у него период влечения к студенткам выдался. А тут…красота.
– Мам, ты ненормальная, – фыркнула я, отставляя в сторону пустую тарелку.
– Элвин, я отлично вижу, когда ситуация может привести к трагическому итогу, а когда – нет. В данном случае единственные погибшие: нервы твоего отца. С этим он способен справиться. Мне еще предстоит ему объяснить, что я к вашей свадьбе отношения не имею.
– Кстати! – вдруг вспомнила я. – А почему ты послала за мной именно Смиля?
Мама замялась, будто решая, стоит рассказывать, или нет.
– На это было много причин, дорогая. Одна – и, несомненно, самая важная – он сможет тебе помочь.
– В смысле? – не поняла я. – В чем помочь?
– Ну…за границами магии нет. Сама бы ты оттуда не выбралась, – мама пожала плечами. – А с таким стимулом…в общем, это было верное решение, доверься мне.
Я иногда ее не понимала. Папа частенько говорил, что у нее странные методы воспитания. Впрочем, папины привычки тоже особой рациональностью не отличались. Если мама давала мне хоть какую-то свободу, то единственным его желанием было запереть меня в башне, приставить кого посуровее в охранники и не выпускать лет до тридцати. К счастью, мама с папой друг друга уравновешивали.
Мы обе подскочили от громкого стука в дверь. Я нахмурилась, не понимая, кто еще приперся…
– Дейна! Открой немедленно! – раздался голос отца. – Я хочу с тобой поговорить!
– О! – мама вскочила как-то слишком радостно. – Смерть моя пришла! Элвин, родная, иди к себе, отдыхай. Ужин тебе принесут. Поговорим завтра, когда все немного успокоятся. Мне еще нужно будет обсудить с тобой один важный вопрос…
Она практически выпихнула меня из комнаты, одновременно впустив отца. Я старалась не смотреть на его разгневанное лицо. Похоже прогулка, которую он наверняка совершил перед тем, как заявиться к маме, не слишком успокоила его несчастные нервы.
Нет, я, конечно, папу понимала. И могла себе представить, как он зол, но…во-первых, я не понимала, в чем тут виновна мама, она ведь просто хотела меня спасти. А во-вторых…во-вторых он просто не догадывался, что весь сволочизм Смиля напускной. По крайней мере, со мной он был совсем другим. И не изъявлял желания сделать что-то плохое. Даже защищал как-то по-своему.
Все это было слишком сложно для меня. Всего каких-то две недели назад я размышляла о том, как отпраздновать день рождения, в какой университет поступить и чем заняться на досуге. А теперь вынуждена решать судьбу мужа, беспокоиться о Сельме и вдобавок как-то противостоять тому, что меня так пугало. К слову, оно не заставило себя ждать: в отсутствие человека, могущего меня защитить, разгулялось вовсю. Наверное, этот вечер стал в своем роде последней каплей в чаше терпения высших сил. И первой – фатальной – ошибкой нечисти, что приходит в кошмарах…
* * *
Мне казалось, что я нахожусь в каком-то странном месте…Будто бы вокруг – никого, но тем не мене, ощущение, что я не одна, не покидало. Было очень тепло, спокойно. Не хотелось ни о чем думать, хотя смутно, из темноты, приходили какие-то образы. Девочка с кошачьими ушками и забавным хвостом…Хмурый мужчина, при виде которого, почему-то, быстрее бьется сердце. Женщина с черными кудрявыми волосами в красивом платье. Я силилась вспомнить, кто это и что я должна сделать, но не могла и вскоре бросила все попытки. Зачем? Гораздо легче было успокоиться и плыть по течению, тем более, что никаких крутых поворотов оно не сулило.
– Элвин, – красивая девушка появилась словно из ниоткуда, прямо передо мной. – Здравствуй, дорогая.
У нее были забавные короткие волосы, а на вид она была чуть старше меня. Лет двадцать, не более.
– Здравствуйте, – удивленно произнесла я. – А вы кто?
Девушка грустно улыбнулась.
– Никто. Ничто. Образ в твоей голове…в нашей голове. Скоро я исчезну.
– Куда? Почему?
– Потому что здесь появилась ты, дорогая. Наконец-то я могу с тобой поговорить…но уже поздно. Осваивайся.
Она грустно махнула рукой куда-то в сторону. Я нашла в себе силы смотреться. Мы находились в довольно унылом месте, в комнате с обшарпанными стенами, прогнившим потолком и скрипящим полом. Когда помещение успело обрести очертания? И почему этого не заметила я?
– И что это за место? – удивленно спросила я.
– А кто ж разберет? – девушка неопределенно пожала плечами. – Здесь тебе хорошо. И одновременно до одури плохо. Понимаешь, о чем я?
Я помотала головой, потому что и вправду не понимала ни слова.
– Как там дела?
– Где?
– Ну…в Империи. Директор Риверского все еще Кэдерн?
– Конечно. А кто еще? Что происходит? Я же вроде спала!
– Ты спать теперь будешь долго. Ну вот, – она расстроено посмотрела на свои руки, – я уже исчезаю!
Ее очертания действительно были немного…размытыми, но заметила я это лишь после того, как она сказала.
– Ничего не понимаю. Где моя комната? Что здесь происходит?!
– Ты…не поняла? – она удивленно на меня посмотрела, забыв о руках. – Значит…погоди, ты не…не переродилась?
– Я?! Я спать легла. Это что теперь, карается ссылкой сюда?
– Боги, – она подошла ближе и потрогала мои волосы. – Но как?! Сколько тебе лет?
– Восемнадцать…
– Вот оно! – торжествующе воскликнула девушка и принялась кружиться по комнате. – Вот оно! Твоя родовая магия не проснулась! Ее нельзя обратить!
И вот именно в этот момент я поняла, что девушка сумасшедшая. Она свихнулась, очевидно, сидя тут довольно долго. Если она вообще существовала, а не была порождением моих больных кошмаров. Но настолько реалистичных снов я еще не видела…
– Постой! Да остановись ты! – я чудом сумела заставить ее прекратить плясать. – Немедленно мне все расскажи!
Она смеялась и никак не могла остановиться. Угрозы не исходило, но мне было все равно жутко.
– А ты исчезаешь! – хихикнула девушка.
И я проснулась, наверное, навсегда запомнив ее глаза.
В первое мгновение я не поняла, где нахожусь. Темное, тесное помещение, со странным запахом лака для дерева. Мне потребовалась минута, чтобы протереть глаза и хоть что-то сообразить. Я ощупала руками стены помещения.
– Шкаф? – удивилась я, поняв, что действительно сижу в шкафу. – Прекрасно, теперь я еще и по ночам гуляю. Нет, надо с этим что-то делать.
Я нащупала ручку и толкнула дверь. Затекшие ноги отозвались болью.
В следующее мгновение мой крик разнесся по комнате. Я отскочила от шкафа, упав на пол и сжала зубы, чтобы не заорать снова. В шкафу лежала какая-то куча тряпья, в которой, приглядевшись, можно было узнать вороньи перья.
– Принцесса! – двери распахнулись и вбежала горничная. – Что с вами?!
Я поднялась, тяжело дыша, и села в кресло.
– Маму позови, – кивнула я девушке. – Немедленно пусть придет.
Я заставила двери шкафа закрыться, едва не сломав их. Страх мешался с непониманием, а на душе было так гадко, что хотелось вымыться. Кусочки мозаики постепенно складывались в настолько страшную картину, что я не хотела и не могла об этом думать. Мне нужно было поспать – только сон спасает тогда, когда страшно так сильно.
– Элвин? – мама влетела в комнату.
Она выглядела так, словно и не ложилась. Неужели они с папой так и не разобрались?
– Что случилось? Кошмары? Что?
– Мам, папа спит? – тихо спросила я, избегая смотреть матери в глаза.
– Спит, а что?
– Приведи Смиля.
Воцарилась тишина. Мама на меня удивленно смотрела.
– Смиля? Привести?
– Ну, хотя бы на ночь, – попросила я. – Можно?
– Милая, может, сначала все обсудим с отцом?
– Мам…
– Ладно, – она тяжело вздохнула, будто что-то почувствовав. – Подожди полчаса, хорошо? Я приведу его. Но никому ни слова.
Смиль придет. Поговорит со мной, быть может, обнимет, и даст немного поспать. Я не понимала, почему рядом с этим мужчиной кошмары меня совсем не мучили. И почему так хотелось, чтобы он был рядом, пусть какая-то частичка меня и ненавидела его за все, что он сделал.
Минуты медленно текли, заставляя меня дрожать все сильнее. Я дико боялась уснуть, боялась того, что в следующий раз не сумею вырваться из того ужасного места с сумасшедшей девушкой.
Двери тихо открылись. Я ожидала увидеть маму, но вошел только Смиль. Сил кидаться ему навстречу не было, но я понадеялась, что на моем лице промелькнули хоть какие-то искорки радости при его появлении.
– Привет, – пересохшими губами прошептала я.
– Элвин? – Смиль выглядел удивленным.
На скуле, там, куда ударил отец, образовался приличный кровоподтек. Сердце сжалось от жалости.
– Что случилось, рыжая? – он сел прямо на пол, возле моего кресла. – Твои же родители друг друга поубивают, если Кэдерн застанет меня здесь утром.
– Можно ты здесь останешься? На ночь?
Мне не хотелось думать, как я уговорю мама, отца и Смиля на то, чтобы он здесь навечно поселился. А без него, кажется, спать не смогу…
– Конечно, можно. Пойдем что ли, на кровать. В кресле не поместимся.
Я чувствовала, как больно глазам от этого дикого недосыпа. И как даже немножко подташнивает, когда я нахожусь не в лежачем положении. Кажется, дело серьезное. Едва голова коснулась подушки, свет потух, и остались лишь несколько свечей. Рука мужчины скользнула под рубашку и замерла на животе, чуть поглаживая.
– Ты расскажешь мне, что с тобой происходит? – спросил Смиль, свободной рукой перебирая мои волосы.
– А ты? Расскажешь, почему для тебя так важно отомстить маме?
– Я уж и не знаю, что важно, – произнес он. – В последнее время…месть побледнела в сравнении с тобой. Я думал, что получу шанс сделать больно Кэду, а получил в жены тебя. И, кажется, выбор очевиден…
– Но все равно. Я хочу знать, что между вами происходит.
– Расскажу. Позже. Спи.
Я вдруг вспомнила, что отец приказал его не кормить…
– А ты есть хочешь? Давай, я сбегаю, скажу, чтоб принесли!
Он силой уложил меня обратно.
– Спи, рыжая. Я сам разберусь.
– Ты не уходи только, – я перевернулась на бок и спрятала нос в подушки.
– Не уйду, – тихо хмыкнул мужчина.
И убрал волосы с моей шеи. Я замерла и насторожилась. Мне нравились его прикосновения, но не нравилось то, что он видит шрамы.
– Все еще стесняешься? – послышался тихий и какой-то слишком спокойный вопрос.
– Ага, – вздохнула я.
Теплые ладони скользнули по спине вниз, стаскивая рубашку. Губы ласкали шею, чуть прикусывая кожу.
– Что ты делаешь? – пробормотала я, пытаясь не расслабляться под этими дико волнующими прикосновениями.
– Успокаиваю тебя, – ответил Смиль. – Не получается?
– Не очень, – простонала я, закусывая губу.
– Ну, ладно. Тогда повернись ко мне.
– А что ты будешь делать? – подозрительно спросила я.
Смиль, не дожидаясь, пока я соизволю подчиниться, сам перевернул меня на другой бок и убрал волосы с лица.
– Как мне убедить тебя в том, что ты красивая?
– Зачем меня убеждать?
– Потому что мне не нравится то, что ты стесняешься. И вообще, твои комплексы видно невооруженным глазом.
– Мне восемнадцать, – напомнила я. – У меня должны быть комплексы.
– У твоей матери в восемнадцать не то что комплексов – совести не было!
Я рассмеялась. Из уст Смиля эти слова звучали действительно смешно. Совесть…нашел о чем рассуждать.
– Элвин, – он отбросил в сторону мою рубашку и прижал меня к себе, не давая и возможности пошевелиться. – Засыпай. Утром потребую рассказ о том, что с тобой происходит. Подробный и честный. И мы вместе подумаем, как решить эту проблему, хорошо?
Я подняла глаза, но он смотрел на что-то позади меня. В окно что ли?
– Тихо, – он не дал мне повернуться. – Спи.
Когда я все-таки закрыла глаза и уже начала проваливаться в сон, я услышала, как Смиль что-то шепчет. Мне почудилась вспышка, озарившая комнату, но, быть может, это уже начинались сны. На редкость приятные.
* * *
– Смиль! Смиль! Смиль! – я вскочила и орала, захлебываясь слезами.
В первое мгновение мне показалось, что он ушел. Но потом я заметила мужа, сидящего в углу, в кресле. Он что-то читал.
– Элвин! – мужчина моментально оказался рядом. – Что такое?! Леарис, что?!
Я помотала головой, не решаясь сказать, но надеясь, что он меня обнимет, или погладит.
– Элвин, девочка, не плачь. Что тебе приснилось? Не бойся.
Потребность задать вопрос, который меня мучил, достигла апогея. И даже его спокойный, уверенный тон не ослабил этого чувства примитивного страха, появившегося после кошмара. Кошмара, который я увидела впервые и который был не таким, как все, мучившие меня ранее. Кошмаром, так похожим на реальность.
– Ты ведь не сделаешь этого?! Никогда не сделаешь, да?! Скажи мне!
Я слышала свои слова словно со стороны, одной частью понимая, что говорю бессвязно, а другой желая услышать ответ как можно скорее.
– Чего не сделаю, Элвин? – он не понимал, разумеется, не понимал, что меня мучает.
– Поцелуй меня…
Он привычно усмехнулся. И покачал головой.
– Нельзя. Ты почти ребенок.
– Зачем тогда женился? – обиженно протянула я.
– Элвин, что тебе приснилось?
– Поцелуй. Пожалуйста.
Наверное, я была убедительна. Или обнажена, что тоже могло склонить чашу весов в мою пользу. Он поцеловал меня. Не так, как я хотела, но все равно, легкое и теплое касание губ вызвало бурю эмоций, ни одна из которых не граничила со страхом.
– Все. Поцеловал. Успокоилась? – спросил он, требовательно заглядывая глаза.
Я нахмурилась. Хотелось еще.
– Нет. Скажи, что не сделаешь этого! Пожалуйста!
– Хорошо, хорошо, не сделаю. Никогда и ни за что, – мне показалось, Смиль закатил глаза.
– Я боюсь боли. Очень, – а вот это признание далось нелегко.
На миг он нахмурился, не понимая, о чем я. А потом отстранился неприлично далеко, убрав руки и лишив меня приятно пьянящего чувства безопасности. Разве можно было спрашивать о боли того, кто такие чувства мог дарить?!
– Эй, я не собираюсь делать тебе больно. Тебе это приснилось? Любимая…
Руки вернулись, а вместе с ними – он, обнявший, практически подмявший под себя. Я заглянула ему в глаза, пытаясь понять, что же он там прячет, за этой идиотской маской грубости. И послушно позволила ему лечь между моих бедер, слегка покраснев. По привычке я закусила губу.
– Любимая? Я же ребенок.
– Ты любимый ребенок. Все, прекрати плакать. Давай, успокаивайся, – он вытер мои слезы и подложил мне под голову подушку.
– Назови еще раз.
– Любимая. Любимая. Любимая.
Я слишком много уже ему сказала. Слишком многим поделилась и слишком многим собиралась поделиться. Еще одно признание решить ничего не могло. Я всегда доверяла свою жизнь в чужие руки, мне не хватает маминой силы характера. Может, оно и не плохо.
– Если ты меня предашь…если все это окажется очередным этапом мести моей маме, я не переживу. Я слабая. Я, наверное, просто перестану дышать.
– Не перестанешь. Я тебе помогу. Все будет хорошо. Засыпай.
Засыпать в такой позе? Он шутил что ли?!
– Не уходи, – попросила я, медленно проводя руками по его спине.
– Куда ж я от жены уйду?
– Я тебе еще не жена. Супружеский долг…или как его там, не выполнен.
– За мной не заржавеет. Но не сегодня.
– Что это значит? Ты сделал выбор? Лучше остаться со мной, чем что-нибудь мне сделать и отомстить маме?
– Я не собирался тебе ничего делать. Но вот остаться с тобой…Элвин, это жестоко. Ты можешь найти себе хорошего парня, создать крепкую семью. Глупо привязывать тебя ко мне. За душой ничего, ни дома, ни денег, возраст явно не юный, темное прошлое, ненависть с твоими родителями…
– То есть, с тобой крепкой семьи не выйдет?
Он прикрыл глаза, когда я провела руками по его спине, вдоль позвоночника. И это лучше всего показало, что я ему хотя бы нравлюсь. О любви уж речи не пойдет, рано говорить об этом.
– Ты ласковая девочка, – сказал Смиль. – И красивая. Не искушай меня, а то не выспишься.
Не то чтобы я была против…Несколько часов сна принесли долгожданный отдых, а лежать обнаженной в его объятиях было приятнее, чем спать. Да и вообще, какая девушка откажется быть рядом с тем, кто дает ей чувствовать себя красивой?
– Мне не хочется спать.
– Тогда расскажешь, что с тобой происходит, ладно?
– Ты почти не спал. Может, отдохнешь?
Он лениво улыбнулся.
– Я проспал весь день, рыжая. Теперь не хочу.
– Тогда выпусти меня, – потребовала я. – Холодно уже.
Смиль только сейчас обратил внимание на то, что ниже моего лица.
– М-м-м, какая у нас поза, – ехидно протянул мужчина и принялся целовать.
Где конкретно – я в скором времени уже и понять не могла. Думать в таких обстоятельствах оказалось очень проблематично.
От громкого стука в дверь мы оба подскочили и дружно фыркнули, поразившись собственным нервам.
– Кто там? – крикнула я, не представляя, кому понадобилось припереть ко мне в такое время.
– Элвин, – к собственному ужасу я узнала голос отца, – можно войти?
– Эм…минуту! Я оденусь!
Смиль выглядел слишком уж веселым. Его явно забавляла ситуация.
– Во вторую комнату, – скомандовала я ему. – Быстро.
Он, к счастью, послушался. На какой-то миг я испугалась, что Смиль захочет, чтобы отец его увидел. Захочет нового скандала.
– Засос прикрой, – фыркнул он, забирая рубашку.
Я покраснела и плотнее запахнула халат. Кажется, рано мне еще вступать в семейную жизнь…
– Входи, пап!
– С кем ты разговаривала? – отец вошел в комнату, осторожно прикрыв за собой дверь. – Я слышал голоса.
– Ни с кем, – пожалуй, слишком поспешно ответила я. – Вернее, разговаривала, конечно. Рассуждала вслух.
– А чего не спишь? – кажется, он поверил…
– Да я днем отоспалась как следует. Все равно пока делать нечего.
– А к экзаменам ты готовиться не пробовала?
Папа сел на краешек постели. Странно, мама, вроде, говорила, что он спит. И чего проснулся? Бродит теперь тут, мужей чужих пугает. Я была почти в шаге от…более интересного выяснения отношений со Смилем, чем простой разговор. Досада смешалась со страхом, что отец услышит Смиля и устроит скандал.
– Я только что приехала. Пап, какие экзамены еще? Ты ректор моего университета. Хочешь сказать, меня не примут в Риверский?
– Ладно, я шучу. Элвин, нам нужно серьезно поговорить. Ты сейчас отдыхать хочешь или я могу тебя кое о чем спросить?
Я вздохнула. Разговора не избежать, но разумно ли позволять Смилю слышать это?
Отец расценил мое неуверенное молчание, как согласие.
– Дорогая, этот человек тебе что-нибудь сделал?
На этот раз голос отца звучал мягко, и я была за это благодарна.
– Папа, он меня не трогал! Он защищал меня и практически всю дорогу тащил на себе, потому что этот Арлангор не дал мне обуви.
– Хорошо, – он то ли мне не поверил, то ли предпочел не слишком много думать об обстоятельствах моего спасения. – Но ты с ним спала?
От ответа на такой прямой вопрос уклониться было тяжело. Нет, конечно, можно было сказать, мол, в пещере места было мало, пришлось рядом спать. Но дуру изображать не особенно хотелось. Как и размышлять, к чему все это приведет…
– Да, – сказала я, на всякий случай состроив убедительную рожу.
Во всяком случае, она казалась мне убедительной.
– Я его убью! – взвился отец.
– Тогда и меня убивай, – я пожала плечами. – Возможно, ты не заметил, но я уже взрослая…И моя часть этого решения – ровно половина.
Он смотрел на меня так, будто увидел что-то новое. И отец, и я понимали, что ему ничего не стоит убить Смиля. Я же несовершеннолетняя. Но ритуал, связавший нас, в глазах отца выглядел завершенным и он не видел выхода. Мы просидели так несколько минут, пока из второй комнаты не раздалась отборная тирада мата.
Я даже глаза не стала закатывать. Так и знала, что что-нибудь это чудо вытворит.
Смиль не стал дожидаться, когда отец войдет в смежную комнату и начнет орать. Он сам к нам вышел. Вот только, к моему удивлению, он на отца даже не глянул. Я почти почувствовала эту ярость, направленную, правда, не на меня, но все же…Магия у Вирне была сильная, ничего не скажешь.
– Как ты объяснишь это, Элвин?! – он бросил на пол груду перьев, уже связанную в какое-то подобие полотна.
Я застыла. Отец, кажется, от удивления тоже дара речи лишился.
– Я жду! – у меня и в мыслях не было ослушаться этого человека.
И поэтому я пролепетала невнятно:
– Я…м-м-м…собиралась…
– Что собиралась?! – проорал Смиль так, что я вздрогнула. – Рассказать мне об этом?! Элвин, ты вообще собиралась рассказывать?!
– Собиралась! – чувствуя, как слезы подступают к глазам, произнесла я. – Только я сама не понимаю, что это значит! Это какие-то сны и…
– Элвин, это не сны, – Смиль покачал головой. – Это все реально. Эта штука реальна. И этот плохо. Нужно было давно сказать кому-то. Не о кошмарах, а том, что это и не кошмары вовсе. Я заметил эту тварь еще в лесу: она преследовала нас, хотя и на значительном расстоянии. Элвин, почему ты доверила мне свою жизнь, но не доверила сон?
Я закусила губу. А меж тем с души будто камень свалился. Мне было стыдно перекладывать свои проблемы на чужие плечи, но так хорошо было осознавать, что я больше не одна, что мне верят и, возможно, попытаются помочь.
– Что…что это? Почему оно охотится за мной?
– Выясним, – Смиль на ходу надевал рубашку.
– Так, – подал голос отец. – Кто-нибудь из вас двоих объяснит мне, что происходит?!
Мы со Смилем посмотрели друг на друга и я могла поклясться: каждый горел желанием свалить на другого всю ответственность за разговор.
– Я задал вопрос, – повторил папа. – И если вы мне на него не ответите, запру в башне. Обоих. По отдельности.
Ого…это он уже нас на равные наказания записал? Стало быть, у моего новоприобретенного мужа есть шанс…
– Полегче, Элвид. Я уже не твой студент, – произнес Смиль.
– А я еще не твоя студентка! – добавила я.
Но грозный взгляд достался почему-то только мне.
– Поняла, с отцом не пререкаюсь, – пробормотала я.
– А ты что скажешь? – отец снова обратился к моему мужу. – Снова в камеру хочется? Так я устрою. Не сомневаюсь, что это Дейна тебя выпустила. Можете вдвоем там покукарекать, ей полезен курортный отдых.
– Прости, нет, – ухмыльнулся Смиль. – Я не из тех парней, которые развлекаются одновременно с мамочкой и дочкой.
– Ну вот, опять, – я вздохнула, глядя, как Смиль снова схлопотал по морде от отца. – Пап, Смиль, у меня проблемы!
– Ну, хоть признала, – буркнул Смиль, вытирая кровь с губы. – Там, где я жил до того, как ваша сумасшедшая принцесса заставила меня спасать рыжую, кое-что происходило. И, по праву мужика с лопатой, некоторые вещи я имел несчастье наблюдать прямо у себя под носом.
– Какие вещи? – заинтересовалась я. – О моих снах?
– Это не сны, Элвин. Это все реально. И эти существа реальны. Они погубили несколько десятков детей в тех местах, где я жил.
– Кто они? Чего хотят?
– Не знаю. Я был в библиотеке, ни в одном существующем справочнике по нечистологии они не описаны. Хотя некто Р.Криц упоминает сны как способ воздействия на человека. Особенно на ребенка, который уязвимее взрослого.
– Но я-то не ребенок! И я не чувствую себя готовой умереть!
– Вот это, – Смиль указал на валявшуюся груду перьев, – свидетельство того, что тебя не хотят убить. Тебя хотят превратить в это существо.
Воцарилась тишина. Я пыталась осознать масштабы опасности. В принципе, после пробуждения в шкафу это было понятно: что-то происходит. Но…почему все так долго? Родовая магия у меня слабая, характер тоже не боевой. Мне казалось, слабые люби подчиняются охотнее…
– В мой кабинет, – скомандовал отец. – Быстро.
И, едва я сползла с кровати, добавил:
– А вы, принцесса, здесь подождете.
– Нет! – воскликнули мы со Смилем хором.
– Лучше не надо. Или отправь ее к матери, или бери с собой. Здесь эта штука. Где-то здесь, я видел, когда Элвин спала.
– Что?! – я мгновенно взвилась на ноги. – Ты видел ее?! Почему не сказал?
– Зачем? – мужчина пожал плечами. – Уснула, и ладно. А я этой штуке показал, что со мной связываться не стоит.
Ну…герой, что уж там.
– Все, Элвин, – прервал меня, готовую разразиться тирадой, отец. – Идем, я отведу тебя к матери.
Ага, послушать так и не разрешили. При взгляде на Смиля мне стало понятно, что он был абсолютно с этим согласен. Спелись, гады…
* * *
Мама почему-то не спала. Как чувствовала надвигающееся веселье: читала какую-то жутко занудную книгу, причесанная и одетая, как, впрочем, и всегда. Она подняла голову, с легким удивлением рассматривая компанию, ввалившуюся посреди ночи в ее покои.
– Простите? – вежливо улыбнулась мама. – Вы комнаты не перепутали?
– Не перепутали, – хмыкнул отец. – Элвин останется у тебя до утра.
– Хорошо. А вы?
– А мы пообщаемся.
– Это общение будет предполагать драку, нецензурные выражения, битье посуды и моих любимых ваз?
Смиль с отцом переглянулись, а я едва удержалась, чтобы не фыркнуть.
– Нет, – папа придал себе честное выражение лица. – Мы…м-м-м…просто поговорим.
– Не вздумайте запачкать ковер, он новый. И еще одного ремонта я не перенесу. Элвин, дорогая, садись, сейчас сделаю нам чая. Давай-давай, оставь мужикам их право на общение с себе подобными.
– Ты сравниваешь меня с этим?! – разозлился отец.
– Ну что ты, дорогой, – хитро улыбнулась мама. – Ты несравним. Иди уже, с утра нас ждет Леон. Не хочу, чтобы ты уснул в тарелке с супом, он горячий.
Папа обиженно засопел, а Смиль ко всеобщему удивлению чмокнул меня в шею.
– Не спи, – шепнул он, и в голосе было столько серьезности, что я сразу же поверила.
– О, нет! – воскликнула мама, когда дверь за ними захлопнулась. – Я знаю этот жест.
– Какой жест? – не поняла я.
– Ты закусила губу. Тебе понравился поцелуй. Милая, ты похожа на меня больше, чем думаешь. И с каких это пор поцелуи мужчины, насильно женившегося на тебе, мужлана и хама, стали нам приятны?
– Ну…он бывает…хорошим. Когда не хамит и не пытается меня использовать в качестве орудия мести.
– Такое бывает? – удивилась мама.
– Бывает…в последнее время все чаще. Когда он думает, что я не вижу. Например, пока я сплю, он целует меня и гладит по спине. И он видел шрамы. Ну, и шея…
– А что шея?
– А то шея. Он любит меня целовать в шею. А мне нравится, забавно.
– Забавно? Боги, ты еще ребенок, Элвин. А уже замужем. То есть, практически в рабстве.
– Я не в рабстве. Смиль не такой!
Мама взглянула на меня поверх очков, которые стала носить лет в тридцать, когда от бесконечной работы стало падать зрение. И…плеснула в две чашки коньяка из небольшой красивой бутылки. Подарочный вариант, Леон отцу на день рождения задарил…
– Э-э-э, я не поняла, ты меня спаиваешь?! – я пораженно уставилась на маму.
Ту смутить было не так-то просто.
– Не спаиваю. Когда тебе было двенадцать, твой дядя случайно перепутал бокалы и вместо яблочного морса налил тебе белого вина. Ты тогда уснула под утро, доставая отца просьбами поиграть. Он, кажется, все книжки наизусть выучил тогда. Пей, спать не будет хотеться.
Чай оказался удивительно вкусным, и мы с мамой вдоволь насладились им, абсолютно не беспокоясь, что отец нас убьет за такое наглое присвоение чужой алкогольной продукции. Я и вправду перестала хотеть спать, и мы проговорили до тех пор, пока солнце не взошло из-за горизонта. И, когда уже подали завтрак, дверь маминой комнаты приоткрылась, и заглянул Смиль.
– Посмотри-ка, живой! – фыркнула мама. – Тебе чая с коньячком налить?
– Пожалуй, откажусь, – хмыкнул Смиль. – Элвин, идем спать.
– Я хочу знать, о чем вы разговаривали! – моя душа требовала действий.
– Позже, Элвин.
– Так, погодите, – возмутилась мама. – А куда ты моего мужа дел?! Учти, не посмотрю, что ты на моей дочери женился, высеку.
– Лично? – поинтересовался Смиль.
– Публично! – отрезала мама.
– Да встретил твой муж кого-то, не знаю я имен этих индюков. Элвин, идем.
Вступивший в свои права рассвет уже давно намекал, что пора бы и поспать немного, поэтому я решила послушаться. Да и до жути интересно было, до чего они там договорились. Это же невиданное дело: чтобы отец так быстро менял решения. Еще полдня назад Смиль был в камере, а теперь в моей комнате…
По спине пробежал холодок. Значит, и вправду дело серьезное. Раз рядом со мной разрешено спать человеку, которого еще недавно грозились убить.
– Вечером зайди ко мне, дорогая, – попросила мама. – Нужно кое-что еще обсудить. Лучше на трезвую голову.
– Спокойной ночи, – сказала я и только потом поняла, что утром это звучит глупо, да и мама явно не собиралась спать.
Смиль уверенно вел меня к покоям и я удивилась: откуда он так хорошо знал замок? О чем и спросила, едва мы оказались в комнате.
– Жил когда-то здесь, – мужчина пожал плечами.
– Когда? Когда учился?
– Раньше, когда был маленьким. Все, хватит вопросов, отдохни.
– Так о чем вы с папой говорили?! Я хочу знать!
Вместо ответа меня сгребли в охапку и уложили на кровать.
– Мне тебя самому раздеть. Или это не понадобится?
– Смиль!
– Да, я в курсе, как меня зовут. Спать! – рявкнул он так, что у меня даже волосы дыбом встали.
– Поняла, с мужем тоже не спорю, – пробурчала я, закатив глаза.
И за что мне в жизни двое таких мужиков достались? Командиры демоновы.
– Завтра утром расскажу, – пробормотал мужчина мне на ухо, когда я уже засыпала. – Если сам вспомню.
Ругаться сил не было, и я лениво пихнула его в бок, но получилось, как будто погладила. Так и заснули, не зная, что следующая ночь станет самой длинной в нашей жизни…
