Текст книги "Избавь меня от жениха, сестрёнка (СИ)"

Автор книги: Ольга Обская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Глава 46. Что-то случилось?

Лиза помнила только, как взяла в руки блокнот и карандаш и села в кресло. А дальше всё как в тумане. Транс был настолько глубоким, что она выпала на какое-то время из реальности. Когда очнулась, никак не могла сориентироваться, сколько времени пребывала в отключке. Ей казалось, что она успела исписать половину листов блокнота. Ожидала, что увидит целое эссе – несколько объёмистых абзацев открывшихся ей тайных знаний. И каково же было ее удивление, когда она обнаруживала на листе выведенные не своим почерком всего два слова:

Летучая мышь

Что бы это значило? Лиза уже была в курсе, что информация поступает к медиумам фрагментарно. Но не настолько же? Эх, Лиза, что-то пока твой дар весьма сомнителен, совершенно в зачаточном состоянии. Ну хоть бы ещё одно слово написала. Что ей с этой летучей мышью делать?

Она в задумчивости глянула на часы – восемь вечера. До полуночи осталось четыре часа. Смертельно мало. Она даже зачем-то перемножила эти четыре часа на шестьдесят минут и получившееся число – двести сорок минут – показалось ещё более издевательски маленьким.

Эх, и чего ж на неё нагоняет тоску мысль о скором возвращении домой? Дома-то оно хорошо. Но как бы ни было чудесно в родном мире, Лизе бы хотелось ещё немного побыть здесь. Её интриговал этот замок, овеянный легендами, её интриговали тайны хозяина замка и её интриговал сам хозяин.

Брайан, если подумать, совершенно немыслимый мужчина. Кто бы ещё мог принять странные выходки Лизы за попытки соблазнения? Она была с ним собой, вернее, самой авантюрной версией себя, самой дерзкой и возмутительной и, тем не менее, он ею увлекся. Видимо, в душе, тоже, тот ещё авантюрист. А ещё аристократ называется.

Лизе вспомнились слова Брайана про воспламенённые чувства. Когда они были произнесены, она испытывала слишком большое возмущение, чтобы осознать их смысл – восприняла их как обвинение, а ведь фактически Брайан признался ей, что она стала ему небезразлична.

Она должна была бы ещё тогда испытать то, что испытывала сейчас, прокручивая в голове их разговор во время вальса. Когда таинственный благородный красавчик с колдовскими глазами признается в пламенных чувствах – это волнительно.

Лиза вдруг поняла, что ведь и он тоже успел вскружить ей голову. Эта мысль её насторожила. Она решила немедленно проверить, так ли это. Закрыла глаза и представила его. Брайан почему-то явился ей стоящим спиной к окну, за которым сгущались сумерки. В комнате царил полумрак – она была освещена только пламенем камина, свет которого отражался в колдовских глазах. Брайан посмотрел на Лизу и усмехнулся, чуть иронично, чуть лукаво, чуть насмешливо, как он это обычно делает, и у неё подозрительно потеплело в груди только от одной этой усмешки…

Вот негодяй! Похоже, она действительно увлеклась им не меньше, чем он ею. Что делать с этим открытием в условиях цейтнота Лиза не знала. До того, как они с Элизабет поменяются местами, осталось всего четыре часа, каких-то двести сорок минут. А если быть точной, двести тридцать пять.

Этого времени едва только хватит разве что на серию сумасшедших умопомрачительных поцелуев. Звучало, конечно, заманчиво. А потом, что, всё? Прощай, Брайан? Чудесная новогодняя сказка, длиною в один день, закончилась. А Лизе ещё нужно, как минимум, услышать его историю, разгадать его тайну, помочь с его проблемой. И это не считая новой загадки с летучей мышью, будь она неладна.

Поразмыслив немного, Лиза пришла к выводу, что ей просто необходимо задержаться здесь в замке ещё на денёк. План был прост. В полночь она проберется к портальному зеркалу, но попросит Элизабет, чтобы та пока просто переместилась сюда сама, а Лизу назад не возвращала. А уже на следующий день, когда Лиза закончит здесь все дела, тогда и вернётся домой. В конце концов, завтра первое января – выходной, она имеет полное право провести его там, где хочет.

Лиза взяла в руки смартфон, чтобы связаться с сестрой и согласовать с ней свой гениальный план. Но начала она, конечно, с главной новости.

Элизабет, помолвка отменена! Ты свободна! И никаких неприятностей по этому поводу у твоего отца не будет – Брайан пообещал.

С ума сойти! Какое облегчение! Как я тебе благодарна, сестричка!!!

Элизабет попросила подробностей, и Лиза рассказала в общих чертах, как это было. В конце не забыла добавить, что при личной встрече обязательно поведает все детали. После этого сообщения, она собиралась перейти к тому, что сегодня в полночь они как раз и могут встретиться, если Элизабет переместится сюда, и Лиза тоже пока останется здесь. Однако ничего этого она написать не успела, потому что от сестры пришло не очень оптимистичное сообщение.

Лиз, мне так жаль, но, похоже, встретиться вживую у нас не получится.

Почему?

Я долго думала, как так получилось, что мы поменялись мирами, ведь планировалось совсем другое – я просто должна была попасть к тебе. Портальное зеркало пропустило меня к вам, но при этом тебя выкинуло к нам.

Разве это случилось не потому, что моё зеркало разбилось?

Не поэтому. Разбитое зеркало – это следствие, а не причина.

А что ж тогда причина?

Я сопоставила все факты и пришла к выводу, что мы с тобой не обычные близнецы, а астральные. Поэтому у нас и родители разные.

Элизабет принялась рассказывать, что её мир и земной мир – это дуальные миры, то есть очень похожие, почти зеркальные. Только мир Элизабет немного отстал по времени от земного. Между такими мирами существует особая связь. Может так получиться, что два младенца появятся на свет в одном и другом мире практически одновременно, тогда между ними устанавливается астральная связь – они становятся близнецами.

Сложно было сразу вникнуть во все нюансы, но в общих чертах теорию об астральных близнецах Лиза поняла. Вот только сложно было принять то, что из этой теории следовало. Астральные близнецы не могут находиться одновременно в одном мире. Возможен только обмен мирами.

В последнем сообщении Элизабет призналась:

Знаешь, я давно начала догадываться, что мы астральные близнецы, но не хотела в это верить. Надеялась, что мы все же сможем встретиться. Но чем больше сопоставляла факты, тем больше убеждалась, что это не так.

Да, грустненько. У Лизы сердце сжалось от тоски.

Знаешь, Лиз, какая единственная мысль меня успокаивает? Даже когда мы сегодня в полночь обменяемся мирами, наша связь не прервётся. Мы сможем продолжать ментально общаться.

Эта мысль действительно хоть немного разгоняла грусть.

Сестра продолжила откровения:

Я уже так привыкла общаться с тобой – не знаю, как смогла бы без этого жить. Ты единственный человек, который меня понимает с полуслова. Я знаю, что могу поделиться с тобой самым сокровенным…

После этого сообщения последовала пауза, но Лиза откуда-то знала, что сестра ощущает острую потребность, о чём-то рассказать.

Элизабет, что-то случилось?

Да.

Глава 47. Это ты подстроила?

Лиза чувствовала, что сестра близка к тому, чтобы открыть какую-то тайну, что-то очень важное. Так и вышло.

Это случилось не сегодня. Несколько месяцев назад. Я уже даже научилась не думать о нём. И вот опять…

О ком, Элиз? Давай всё по порядку. С самого начала.

Хорошо. Ты уже знаешь, что я получала домашнее образование. С пяти лет мне нанимали лучших учителей. Отец хотел, чтобы я преуспела во всевозможных дисциплинах. Я изучала историю и географию, точные науки и искусство. А в этом году отец решил, что я должна заняться ещё и ставшей модной в последнее время астрономией. Он рассудил, что курс мне должен прочитать один из самых уважаемых преподавателей, поэтому пригласил профессора Даррена из нашей столичной академии. Знал бы отец, какую совершает ошибку!

А что не так с этим Дарреном? Он оказался редким занудой?

О, если бы! Профессор преподавал свой предмет очень увлеченно. Дважды в неделю он давал мне частные уроки и всегда был бесподобно красноречив. А уж как он умён! Я слушала его с замиранием сердца – настолько интересным было повествование. Я искренне влюбилась в астрономию и не только в неё… как же горько я ошибалась!

А что не так с астрономией?

Да нет, астрономия – прекрасная наука. Я узнала столько неожиданного про звёзды и планеты. Видела бы ты, как самозабвенно я зубрила учебники, чтобы не разочаровать профессора и получить его одобрительную улыбку.

Вот на этом месте, на этой одобрительной улыбке, у Лизы закрались некоторые подозрения.

А этот твой Даррен, сколько ему?

Двадцать восемь.

Какие нынче молодые пошли профессора.

В академии он единственный получил профессорское звание в таком молодом возрасте.

Похвально. А как он выглядит? Скучный очкарик?

Он не носит очков. И, вообще, возмутительно хорош собой. Он так красив, что это просто неприлично для профессора!

Что и следовало доказать. Лиза ощущала, как сквозь безликие строчки сообщений сестры проступают её горячие возмущённые чувства.

Элиз, между вами что-то было?

Сестра ответила не сразу. Но Лиза не торопила, давая ей собраться с мыслями.

Сначала я объясняла то, что происходит между нами, родством душ. Мне казалось, мы понимаем друг друга с полуслова. Мы обсуждали не только вопросы астрономии. Постепенно наши беседы стали касаться и других тем, самых разных. Он говорил, что восхищён остротой моего ума. Признавался, что ещё не встречал ни одной леди, кто бы проникся астрономией, так же самозабвенно, как я. Называл меня утончённой и возвышенной. А я, наивная, внимала его словам с распахнутой душой. Я тоже восхищалась им, считала образцом мужчины.

Выходит, ты была в него влюблена?

Да, был момент, когда мне показалось, что моё чувство восхищения им как педагогом переросло во влюблённость. Однажды он решил провести для меня занятие в обсерватории, чтобы я смогла посмотреть на ночные светила в настоящий телескоп. Мы были там одни. Я так смертельно волновалась, у меня туманилось в голове. Я стояла возле окуляра телескопа и толком даже ничего не видела, потому что, каждый раз, когда он приближался ко мне, чтобы настроить какой-нибудь параметр прибора, у меня перехватывало дыхание. Мне казалось, что там, в обсерватории, может случиться мой первый в жизни поцелуй. И он действительно чуть было не случился… Наши губы были так близко… В общем, не важно. Мне не хватило духу. Я сбежала. И, как позже выяснилось, правильно сделала.

Лиза разволновалась за сестру.

Что ж такого выяснилось?

Несколькими днями позже я узнала, что у профессора есть тайная любовь. Со мной он, видимо, просто потешался.

Вот негодяй! Как он посмел кружить тебе голову, если встречается с другой?! Да и, вообще, какой он педагог, если позволяет вольности с ученицей?!

И хоть особых вольностей он и не позволил – поцелуй по непонятным причинам так и не состоялся, но даже его скользкие комплименты в адрес Элизабет уже возмутительны! Лизу переполняло негодование.

Я бы твоему профессору с удовольствием открутила голову или что-нибудь другое, если б он только мне попался!

Ничего, я смогла ему отомстить.

Правда? Как?

Вот уж чего Лиза не ожидала от своей тихони-сестры. Даже гордость за неё взяла.

После того случая он как ни в чём не бывало продолжил приходить к нам домой, чтобы проводить уроки. А я видеть его больше не могла! И вот однажды с ним случилась незадача. Когда он выходил после проведенного со мной занятия из нашего особняка, у него прямо на глазах моего отца внезапно раскрылся кейс, в котором он носил карты звёздного неба. Карты выпали на пол. А среди них неожиданно оказались весьма пикантные картинки для взрослых. Ой, Лиза, там такое! Отец был настолько обескуражен увиденным, что выгнал Даррена взашей, велев не сметь на пушечный выстрел подходить ко мне и к нашему дому.

Это ты подстроила?

Лизу начал душить смех. Воображение рисовало картину, как судорожно и недоумённо профессор-ловелас собирает назад в кейс "наглядный учебный материал" в виде знойных обнаженных див под прожигающим взглядом отца Элизабет.

Да, это я подстроила. И не спрашивай, где мне удалось раздобыть те картинки.

Элиз, а мы точно астральные близнецы, а не кровные сёстры? Ты просто копия меня. Я бы на твоём месте поступила также. Нашла бы способ проучить заразу-сердцееда! Горжусь твоей решительностью и смелостью!

Эх, Лиз, знала бы ты, чего мне эта смелость стоила. В каком я была смятении. Особенно, когда отец решил, что так просто это дело не оставит и устроит профессору проблемы. У Даррена потом действительно начались неприятности в академии.

Ничего, будет ему уроком. А что там с его тайной любовью? До неё дошла эта история?

Не знаю. Я больше ничего не хотела слышать о Даррене. Решила о нём забыть. И у меня почти получилось, но сегодня неожиданно кое-что произошло.

Что?

Я была с твоими подругами в развлекательном центре. Мы весело проводили время. Я столько получила впечатлений: боулинг, игровые автоматы, тир – воспоминаний на год хватит. Мы уже возвращались назад в общежитие, когда я вдруг почувствовала, что на меня накатывает приступ автописьма. Я едва успела добраться до твоей комнаты. Взяла в руки блокнот и карандаш, а дальше почти ничего не помню. Когда вышла из транса и прочла написанное, обомлела. Оказывается, Даррен сейчас в замке Брайана, на маскараде. И он там неспроста. Он что-то задумал – хочет отомстить моему отцу за проблемы, которые тот ему устроил.

Вот это новости! Лизе передалось волнение Элизабет.

А как именно он собирается отомстить?

Не знаю. Этого в моих записях не было. Мои способности медиума пока совсем слабые. Информация поступает неполная. Но я знаю, что делать. Хорошо, что скоро мы с тобой обменяемся местами. Мне нужно обязательно поговорить с ним. Я должна сознаться, что в его неприятностях виновата я. Отец ни при чём. Думаю, смогу убедить его оставить планы мести. Не знаю только, как буду искать Даррена среди десятков гостей бала. Мои записи, как назло, прервались на фразе: «На нём маскарадный костюм…». А какой именно не написано.

У Лизы в голове моментально вспыхнула догадка.

Я знаю какой! Он в костюме летучей мыши. Не поверишь, у нас с тобой был один сеанс автописьма на двоих. Я поймала окончание той твоей последней фразы про карнавальный костюм.

Глава 48. Важное заявление

Лиза прокручивала в голове информацию, которую они добыли с сестрой общими усилиями. Итак, мужчина в костюме летучей мыши – это некто профессор Даррен, с которым у Элизабет сложились весьма непростые отношения. А ведь Лиза имела неосторожность с ним сегодня танцевать. Разумеется, на тот момент она понятия не имела, что он за человек и какое имеет отношение к сестре. Интересно, а сам он догадался, с кем танцует? Заподозрил ли, что под маской разбойницы может скрываться его бывшая ученица-скромница?

Лиза прокрутила в голове разговор, который между ними состоялся. Если подумать, беседа была довольно странной. "Летучий мышь" говорил о том, что Новый год – чудесный повод поразмыслить о том, что произошло за пролетевшие двенадцать месяцев, подытожить, сделать выводы. Лиза с ним соглашалась, ибо полагала, что он говорит об абстрактных философских категориях, а сейчас вполне допускала, что это были намёки. Профессор мог заподозрить, что танцует с Элизабет. Не зря же он сказал, что готов к решительным действиям, к которым его толкают обстоятельства. Лиза опять же подумала, что партнёр по танцу имеет в виду нечто безобидное. Что-то наподобие обещания, какое дают себе накануне праздника: ну там, к примеру, как подруги Лизы решительно поклялись в наступающем году записаться в тренажерный зал, сбросить лишние килограммы, подтянуть английский и ещё много чего. Лиза даже подбодрила "Летучего мыша":

– Новый год действительно чудесный повод, чтобы что-то поменять в своей жизни.

– Воспользуюсь вашим советом, – многозначительно улыбнулся он.

Что же профессор задумал?

Сестра пока держала паузу – видимо, тоже пыталась просчитать планы Даррена. А у Лизы уже было готово решение.

Элиз, давай я сейчас его отыщу и поговорю с ним начистоту?

Нет, Лиз, поговорить с ним должна я.

Лиза не стала переубеждать сестру. Это действительно тот случай, когда не стоит вмешиваться. Одно дело отшивать Брайана – это Элизабет вполне могла доверить Лизе. Между Брайаном и сестрой не было ровным счётом ничего – они друг друга едва знали. Совсем другое дело, если Лиза станет изображать Элизабет в разговоре с человеком, к которому у той были чувства. Причём, судя по всему, сильные чувства. Если бы речь шла о лёгкой влюблённости, то поступок профессора не ранил бы сестру настолько сильно, что она решила отомстить. Возможно, чувства Элизабет до сих пор не остыли. Может, потому она и отказывала всем женихам без разбора, что в сердце и по сей день живёт этот астрономический разбиватель сердец?

Что ж, пришла пора Лизе вернуть сестре её жизнь и самой вернуться к своей. Умом она это понимала, но сердце билось как ненормальное, не желая принимать доводы разума. Оставалось утешить себя тем, что ещё можно успеть завершить здесь все дела.

Элиз, сколько у нас есть времени? Когда мы должны обменяться?

Лиза понимала, что в свете изменившихся обстоятельств тянуть до полуночи неразумно. Вдруг Даррен запустит свой план мести раньше?

Думаю, пару часов у нас ещё есть. Я сейчас подготовлю всё необходимое для перемещения. Постарайся за час до полуночи быть возле портального зеркала. Тогда и начнём.

Договорились.

Лиза отключила телефон и, больше не теряя ни минуты, вышла из комнаты и поспешила на тайный балкон, где её, как она надеялась, всё ещё ждёт Брайан. До одиннадцати вечера осталось меньше трёх часов. Лиза собиралась полностью посвятить их своему виконту. Каждую минуту. Чтобы потом, когда сказка закончится, ей было что вспоминать.

Она не ошиблась – он действительно ждал её на балконе. Сидел на софе, закинув ногу на ногу, улыбался. Лиза заметила, что обстановка претерпела некоторые изменения, а именно – на балконе появился столик, заставленный угощениями и напитками.

Выходит, их желания совпали. Брайан тоже не собирается уходить из этого укромного местечка – вон, даже провиантом запасся.

– Я подумал, почему бы нам не встретить праздник прямо здесь, – он разлил по бокалам горячий напиток с ароматом корицы.

Лиза села на софу и сразу оказалась в кольце его рук. Так обнимают близкого человека, которым дорожат. Она не стала возражать. Ей было уютно в его объятиях.

– Ваша светлость… – Лиза собиралась начать с главного, но он перебил.

– Называй меня Брайан, Лиза.

Когда тебя о чём-то просят таким теплым чувственным голосом трудно отказаться.

– Хорошо, Брайан…

Лиза никогда не думала, что можно испытать удовольствие только от того, что называешь кого-то по имени. Но его имя, прокатившееся по губам и языку звонким "й", вызвало вполне уловимые приятные физические ощущения. Раньше Лиза не задумывалась, как ему идёт это имя, как замечательно сочетается оно с его зелёными колдовскими глазами.

– Брайан, у нас мало времени, и, тем не менее, я решительно настроена помочь вам с вашей проблемой, чего бы мне это ни стоило.

– Помочь тебе, – поправил он.

Хочет перейти на "ты"? Лизе это щекотало нервы, но в условиях цейтнота был ли смысл сопротивляться?

– Тебе, – послушно повторила она. Голос неожиданно стал хриплым. Лиза взяла со столика бокал и сделала пару глотков горячего напитка. – Ты сказал, что не просто так затеял помолвку. Невеста была тебе для чего-то нужна. Так для чего? Это как-то связано с твоим даром?

– Да.

– Расскажи. Почему он оказался запечатан? Что может его распечатать?

– Сколько вопросов, – усмехнулся Брайан. Его взгляд сделался провокационным. – Может, я лучше покажу?

Он выпустил Лизу из объятий и скинул с плеч чёрную накидку своего костюма Зорро. Она была отброшена на спинку софы, и Брайан принялся методично расстёгивать пуговицы на рубашке.

Лизе пришлось снова припасть к бокалу, чтобы смочить пересохшее горло. Ей, что, собрались продемонстрировать обнаженный торс?

– Намереваешься показать мне то место на спине, где я ощущаю аномальное тепло?

– Да, – без тени сомнения заявил Брайан, успевший добраться до предпоследней пуговицы.

Озноб волнения прокатился по всему телу Лизы. Её, земную девушку, казалось бы, обнаженным мужским торсом не смутишь, но она ничего не могла с собой поделать – её совершенно не по-детски будоражил раздевающийся Брайан…

Гости бала имели возможность более получаса наслаждаться изумительным по своей красоте и неповторимости фейерверком, а когда он завершился, музыканты вновь взялись за инструменты.

Однако один из гостей, который был в костюме летучей мыши, подошёл к ведущим праздник и попросил дать ему слово. Музыка стихла.

– Леди и джентльмены, – начал он. – Позвольте мне в этот праздничный день сделать одно очень важное для меня заявление.

Публика встретила его слова подбадривающими аплодисментами и замерла в ожидании.