Текст книги "Наследство дьявола, или Купленная любовь (СИ)"
Автор книги: Ольга Обская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)
Глава 16. Находка
Евгения анализировала последние слова Этель. Что-то проскочило в них настораживающее, даже зловещее. Что-то сильно царапнуло мозг. Женя прокрутила в голове фразу, произнесённую блондинкой, несколько раз, и, наконец, вычленила то, что так сильно напрягло. Этель назвала автора розового письма большим оригиналом, любителем нестандартных ходов. Но ведь такая же особенность была и у Кольцова. Что если это один и тот же человек? В общем-то, логично. Если письмо лежало в его особняке, то, скорее всего, он его и написал.
Догадка показалась Жене жуткой. Получается, босс вёл двойную жизнь? На Земле – глава крупной корпорации, и здесь, в Парадайз, тоже какая-то важная шишка – Князь, как назвала его блондинка. Может даже, тут у него ещё одна семья имелась. Пожалуй, из всех его экзотических хобби, путешествия между мирами – самое крышесносное.
Интересно, кто-то из его земных близких знал о его двойной жизни? Ну, с женой он вряд ли стал бы делиться – отношения у них были не очень. А вот Макс, возможно, был в курсе, ведь до того, как разразился скандал, они с отцом были достаточно близки. Тогда понятно, почему Максим так сильно был заинтересован найти письмо. Хотел побывать тут, в Парадайз. И, кстати, поведение Карины тоже легко объяснить, если допустить, что она знала о параллельном мире и двойной жизни босса.
Вот только вопрос, кому же всё-таки предназначалось письмо: Максу, Карине или Жене. Выходит, Жене, раз дом был отписан именно ей. Но почему Кольцов хотел, чтобы после его смерти одна из его ни чем ни приметных сотрудниц отправилась в мир, где он вёл свою вторую жизнь? Эх, очередная головоломка. И почему босс не объяснил всё по-человечески? Женя уже была по горло сыта загадками. Оставалось надеяться, что отгадки найдутся в другом доме – том, что стоит на холме. Может, там, наконец-то, отыщется нормальное письмо, где чёрным по белому будет написано, что Кольцову от Жени было нужно. Что ж придётся обыскивать ещё один особняк. Но это если в нём больше никто не живёт. А если живёт? Тогда ещё лучше. Если у босса была тут другая семья, то может, кто-то из её членов разъяснит Евгении всю эту непонятную ситуацию и поможет вернуться домой.
Голова пухла от догадок и гипотез. Но ясно было одно, какими бы полными мольбы глазами не смотрела сейчас Этель на Женю, розовое письмо нужно у неё забрать. Теперь Евгения была уверена: предположение блондинки, что послание никому конкретно не адресовано, неверное. Всё ж таки, этот листик предназначался именно Жене, хоть она от этого совершенно не в восторге.
Этель, воспользовавшись минутным замешательством Евгении, уже снова сунула письмо в карман. Но Женя была непреклонна. Протянула руку со словами:
– Я уже поняла, что знакома с человеком, который живёт на холме. Точнее, жил. Письмо адресовано мне. Если попытаешься им воспользоваться, то за подлог могут отправить в здешнюю… как её?.. ну, ту, что хуже тюрьмы.
Этель, казалось, не поверила ни одному слову, но всё же нехотя отдала листок. Видно давно уже просчитала, что гораздо слабее Жени физически: ни убежать, ни отвоевать трофей не получится. Взамен розового письма, Евгения вернула блондинке серое, и девушки продолжили путь.
Погода, к счастью, окончательно наладилась. Жене было уже не так зябко. Одежда начала хоть немного просыхать. Хуже дела обстояли с кроссовками. Они были залеплены грязью уже не только снаружи. Внутри тоже хлюпало что-то омерзительно вязкое. Но теперь у Евгении хотя бы появилась надежда, что ей удастся раздобыть новую пару обуви, когда доберётся до дома на холме. Ещё бы знать, сколько туда идти. Этот холм расположен прямо в городе или нужно будет ехать за город? На чём ехать? Тут транспорт-то хоть какой-то имеется? Судя по качеству дорог, вряд ли.
Жене хотелось расспросить блондинку о Парадайз. Чувствовалось, что она много знает об особенностях мира. Но та после обмена письмами стала хмурной и неразговорчивой. Евгения понимала, почему у Этель испортилось настроение. Блондинка переместилась сюда, чтобы отыскать парня, которого любит. Похоже, она не лжёт. Тогда понятна её досада. Чтобы найти человека, не зная толком, где его искать, нужно много денег. А обладателю серого письма, насколько Евгения поняла, уготована серая не особо обеспеченная жизнь.
Но как-то разговорить Этель всё-таки надо было. Без минимальных сведений Женя даже дорогу не найдёт к этому пресловутому холму. Она решила попробовать тему, на которую все влюблённые девушки не прочь поболтать.
– Этель, расскажи о Санди. Он, наверно, красавчик?
С темой Евгения угадала. Блондинка немного оживилась.
– Да. Очень красивый, – она чуть заметно улыбнулась каким-то своим мыслям. – У него голубые глаза. Даже нет, бирюзовые, как небо в Парадайз.
– А чего тут небо такое, не знаешь?
– Говорят, много неона в атмосфере.
Жене не очень понравилось, что состав воздуха здесь не такой, как на Земле. Но насколько помнила школьную химию – неон, вроде бы, к ядовитым газам не относился. Внушало оптимизм и то, что повеселевший после непогоды лес, был полон разной живности: слышно было щебетание птиц, а над головой кружили какие-то мошки. И все они чувствовали себя прекрасно, несмотря на неон в атмосфере.
– А как вы с Санди познакомились? – решила не терять инициативу Евгения.
– Он был учителем у нас в школе.
– Получается, намного старше тебя?
– На десять лет.
Женя невольно скептически качнула головой. Нет, сама по себе разница в десять лет ещё как-то укладывалась в рамки разумного, но это если забыть насколько Этель юна, и насколько в принципе неэтична связь между ученицей и учителем.
Блондинке Женин скепсис явно пришёлся не по вкусу. Она фыркнула:
– Полагаешь, когда жених старше тебя на тридцать лет, это лучше?
Евгения посмотрела вопросительно, чувствуя, что у фразы будет продолжение, и не ошиблась.
– Когда мне исполнилось семнадцать (это у нас возраст совершеннолетия), отец сосватал мне одного престарелого состоятельного господина, – последнее слово было произнесено с презрением. – Видела бы ты его.
У Жени шевельнулось сочувствие. Она догадалась, что дальше скажет Этель – неравный брак должен был залатать дырку в семейном бюджете. Так и оказалась.
– Отец в последние годы сильно разорился, – подтверждая мысли Евгении, продолжила блондинка. – Мы едва сводили концы с концами. А Медрик, мой жених, обещал помочь поправить дела. Брачный контракт состряпали за пару дней. Моего согласия никто не спрашивал.
– И мама?
– Умерла двенадцать лет назад, – голос Этель даже не дрогнул. Видимо, давно смирилась с утратой. Была совсем ребёнком, когда это произошло, и, скорее всего, почти не помнит мать.
Женя по-новому взглянула на хрупкую белокожую спутницу. Наполовину сирота, из бедной разорившейся семьи. Отец собирался использовать её, как товар. До чего омерзительно. Не удивительно, что у Этель такой неоднозначный характер. Всякого натерпелась.
Евгения больше не задавала вопросов. Не хотела бередить раны блондинки. Решила дать ей время стряхнуть грустные воспоминания. Воцарилась тишина. Ну, это если не считать противного чавканья жидкости в кроссовках. У Этель такой проблемы не наблюдалось. На её худеньких ножках были хоть и грубые, но довольно высокие сапоги, не в пример Жениным лёгким летним почти кедам. Но она старалась не обращать на чавканье внимания. И как только у неё это получилось, стали слышны разнообразные звуки леса. Они были и похожи, и не похожи на земные. Где-то невдалеке журчал ручей – нежно, завораживающе, знакомо. А вот жужжание и стрёкот насекомых были неприятными и навязчивыми, хотя тоже узнаваемыми. Но присутствовал ещё один звук. Чужой, не свойственный лесу. Он был едва различим, смешан с общей какофонией, но всё равно вызывал непонятное чувство тревоги. Не сам по себе. Жутко становилось от ощущения, что такого звука здесь быть не должно.
Женя озиралась по сторонам, пытаясь найти источник звука. И вдруг глаза выхватили нечто белое, лежащее на небольшом пригорке, устланном зелёным ковром невысоких лесных трав. Она сделала несколько шагов в направлении находки. Звук стал громче и отчётливей. И теперь Женя узнала его – плач ребёнка. Она помчалась в сторону пригорка, что было сил. Невозможно было поверить глазам: на траве, завёрнутый в белое одеяльце, лежал малыш. Совсем крохотный. Видимо, новорожденный. Его маленькое личико было сморщено. Он отчаянно кричал.
Глава 17. Игра с судьбой
Макс глянул на часы – уже 10 утра. Он всю ночь тщательно изучал потайной минус первый этаж особняка, но так и не нашёл ни Жени, ни Карины. Даже следов их пребывания не заметил, если не считать странного силуэта, который померещился в стекле одного из стеллажей. Но силуэт пришлось списать на игру воображения, вызванную нервным перенапряжением. Потому как больше никаких намёков на то, что кто-то посещал минус первый этаж в последние несколько часов или даже дней, не обнаружилось.
Макс недоумевал. Где девушки? Ну, насчёт того, что Карина должна находиться здесь – это было только предположение, которое имело право и не подтвердиться. Но Женя-то точно никуда не могла деться из ванной комнаты, кроме как спуститься сюда. Что-то Максим упускал. Вообще-то, помещений разного назначения в этой скрытой части особняка оказалось достаточно много – можно заблудиться. Жилые комнаты, архивы, рабочие кабинеты и даже что-то вроде лаборатории. Но Макс обошёл их уже по нескольку раз. На всякий случай заглядывал в каждый шкафчик, в каждую нишу – никого.
Идти на очередной круг было бессмысленно, и Максим решил проанализировать ситуацию, опустившись в кресло в одной из комнат. Она как будто специально была спланирована для отдыха и раздумий. Из мебели лишь пара кресел и небольшой столик. И всё. Ничего не отвлекает от погружения в собственные мысли. Даже странно, для чего отцу было нужно такое помещение. Ни телевизора, ни компьютера.
Взгляд упёрся в голую стену, побродил по ней вверх-вниз, и вдруг Макс догадался, что тёмно-серая матовая поверхность – не что иное, как экран. Телевизор размером со стену? Или это не телевизор? Что должно отображаться на гигантском мониторе и как его включить? Пульта нигде не наблюдалось. Может, предусмотрено сенсорное управление? Макс встал, подошёл к экрану и прикоснулся к нему рукой. Ничего не произошло.
Не удивительно. Чтобы включить монитор, нужно не просто прикоснуться – нужно нарисовать на экране какой-то знак – пароль. Хм. Откуда Максим это знает? Секундное недоумение и вдруг воспоминания из раннего детства яркой вспышкой промелькнули в голове. Вот откуда эта информация – сидела на подсознании. Макс прикрыл глаза, чтобы воспоминание не ускользнуло, чтобы прокрутить его ещё раз не спеша.
Максиму года три-четыре, не больше. Он вбегает в комнату, очень похожую на ту, в которой сейчас находится. Отец сидит в кресле. Улыбается. Тогда он иногда позволял себе улыбнуться сыну. Максу жутко любопытно, ведь одна из стен светится, как гигантский телевизор. Что там за картинка? Кажется, какие-то люди. Максим точно не помнит. Ему трёхлетнему это было не так важно. Больше впечатляло не то, что на экране, а его размеры. В то время даже у Кольцовых ещё не было настолько впечатляющих девайсов.
– Папа, что это?
– А ты как думаешь?
– Телевизор?
Отец смеётся.
– Почти. Граница между двумя мирами. Но не дверь, а окно.
Максим не понимает слова отца. Но любопытство разгорается ещё больше. Он подбегает ближе, чтобы потрогать. Но только палец касается экрана, картинка схлопывается. Больше нет телевизора – только серая матовая стена. Макс водит по ней рукой, но экран не реагирует.
– Папа, как включить?
Отец усмехается. Подходит к Максу, берёт его руку в свою, а затем рисует его пальцем на экране какой-то символ.
Стена вспыхивает и вновь начинает отображать картинку. Максим восхищённо выдыхает.
На этом моменте воспоминания обрывались.
Евгения наклонилась к малышу. Такой беспомощный и беззащитный. Такой несчастный. Из-за натужного крика пара крохотных светлых завитков выбилась из кружевного чепчика. В уголках глаз серебрились слёзки. Сердце зашлось от нежности. Руки сами потянулись к одеялку. Захотелось поднять малютку, осторожно прижать к себе, успокоить.
– Не трогай его! – не своим голосом закричала Этель, сломя голову несущаяся к Жене. – Слышишь?! Не прикасайся! Это подстава!
Она подскочила и резко оттолкнула Евгению от малыша. Не ожидавшая такого нападения, Женя потеряла равновесие и растянулась на траве.
– С ума сошла?! – возмутилась она.
– Это подстава! – тяжело дыша от быстрого бега, повторила Этель. – Смотри!
Женя проследила глазами, куда указывала блондинка, и оторопела. На пригорке, там где только что лежал ребёнок, было пусто. Абсолютно пусто. Ни белого одеялка, ни самого малыша. И даже трава не примята, как будто его там никогда и не было. Куда он делся?!
Евгения хлопала глазами с минуту, потом перевела оторопелый взгляд на Этель. Та, вместо того, чтобы объяснить происходящее, спросила озабочено:
– Ты его не трогала? Не успела прикоснуться?
– Вроде бы, нет, – пожала плечами ошалевшая Женя.
– Точно?
– Вроде бы точно, – неуверенно ответила Евгения, не понимая, чего от неё хочет Этель, и ещё больше не понимая, почему говорит блондинке полуправду, ведь всё же успела на мгновение коснуться одеялка. Даже почувствовала, какой шелковистой оказалась его поверхность.
Этель подала руку, помогая подняться.
– Что это, вообще, было? Галлюцинация? – вопросительно поглядела Женя.
Она никак не могла прийти в себя. Ощупала на всякий случай траву на пригорке. Трава как трава – ничего особенного. Похожа на земной мятлик.
– Не совсем галлюцинация, – ответила Этель.
– Тогда что? – отряхивая грязь, налипшую на всё ещё влажные джинсы, спросила Женя.
– Помнишь, я говорила тебе, что Парадайз – лучший из параллельных миров?
Евгения помнила. Но пока это утверждение казалось скорее насмешкой, чем правдой. Кроме красивого бирюзового неба, ничего хорошего Женя тут не видела. Одни раскисшие после грозы дороги чего стоят.
– И почему же он лучший? – с досадой полюбопытствовала Женя. Грязь не хотела отряхиваться, с каждым движениям всё больше впитываясь в джинсовую ткань.
– Это мир, где с тобой играет судьба, – глаза Этель вдруг вспыхнули азартом. – И ты можешь выиграть всё. Если повезёт. И если будешь делать правильные ставки.
– Ничего не поняла, – честно призналась Женя.
– Это сложно, – кивнула Этель. – Но со временем разберёшься, прочувствуешь. А пока просто запомни, что здесь не всё так, как кажется. Прежде, чем что-то сделать, сто раз подумай: оно тебе надо. Судьба играет с тобой. Будет расставлять ловушки. Будет смотреть, какие ты сделаешь ставки. А потом какая-то ставка сыграет.
Очень туманно. И главное, ребёнок-то тут причём? Теорию Этель Женя так и не ухватила, зато поняла про Парадайз скверную вещь. Тут у тебя запросто посреди дня могут возникнуть слуховые, зрительные и тактильные галлюцинации. Наверно, неон, который содержится в здешнем воздухе, так действует. Видимо, не такой уж он и безобидный газ. И это лишний раз показывает, что нужно как можно скорее отсюда выбираться.
Глава 18. Сама снисходительность
Когда роща осталась за спиной, а очертания города стали более отчётливыми, Женя вздохнула с облегчением. Там, в лесу, она постоянно с опаской оглядывалась по сторонам – не привидится ли снова что-нибудь. Исчезнувший малыш произвёл жуткое впечатление. И никак не выходил из головы. Но, к счастью, обошлось – больше не было никаких галлюцинаций. А здесь, на открытом пространстве, при хорошей освещённости вероятность видений, как надеялась Женя, и вовсе сведётся к нулю. Однако, как вскоре оказалось, рано радовалась.
Просёлочная дорога, по которой девушки двинулись в сторону города, не отличалась в лучшую сторону от лесной. Тоже была размыта и полна выбоин и ухабов. Это заставило окончательно убедиться, что транспортных средств здесь не водится. Ничто, что имеет колёса, не проедет по такой вязкой грязной кашице. Поэтому, когда Женя заметила нечто, напоминающее автомобиль, который несся в их сторону, решила, что это снова галлюцинация.
Синий искрящийся гладкий обтекаемый корпус, казалось, скользит, не касаясь земли, будто на воздушной подушке. Когда видение приблизилось, Женя смогла рассмотреть, что колёс у транспортного средства действительно нет, а между днищем и дорогой имеется зазор в пару десятков сантиметров. Звуков агрегат практически не издавал. Лишь едва уловимый свист.
«Автомобиль» затормозил в нескольких метрах от девушек. Евгения замерла, не зная, что делать дальше. Этель очень настаивала никак не взаимодействовать с галлюцинациями. Если следовать её совету, то нужно равнодушно пройти мимо. Но блондинка почему-то и сама остановилась и во все глаза пялилась на диковинку. Похоже, засомневалась, что перед ней видение. Ещё бы. «Автомобиль» был уж очень большой и реалистичный. Женя отчётливо видела детали. Тонированные стёкла, обведённые по контуру люминесцентной фиолетовой краской, непонятного назначения зеркальные козырьки, и четыре прожектора, бьющие яркими лучами в землю.
Детали деталями, но всё-таки логика подсказывала, что это видение. Такое роскошное футуристическое транспортное средство никак не могло принадлежать миру, где нет асфальтированных дорог.
Через пару секунд после того, как «автомобиль» остановился, его дверца плавно отъехала в сторону, выпустив наружу молодого мужчину. Одет он был обыденно: брюки и рубашка. Взгляд зацепился только за высокие ботинки, похожие на армейские. Не очень подходящие для летней погоды, хотя с учётом качества здешних дорог вполне уместные.
Мужчина бодрым шагом направился в сторону девушек. Чем ближе подходил, тем больше Женя начинала сомневаться, что происходящее ей только мерещится. Привидевшийся малыш исчез довольно быстро, а тут и автомобиль, и парень упрямо торчали перед глазами, не собираясь растворяться в воздухе.
Женя с любопытством изучала подошедшего. Ей понравилось приятное, располагающее выражение лица. Мужчина окатил девушек взглядом, при этом подарив Жене ленивую улыбочку. На Этель он посмотрел совсем по-другому: серьёзно и уважительно.
– Ларион, – представился парень, – личный водитель Князя.
Потом, обращаясь к блондинке, произнёс:
– Евгения, меня просили передать извинения, что прислали за вами машину с опозданием. Не ожидали, что вы прибудете так скоро.
Этель замялась. Но Женя пришла ей на помощь:
– Вообще-то, Евгения – это я.
Ларион глянул на Женю ещё раз. Его взгляд с подозрением скользнул по кроссовкам, в которых с трудом можно было узнать обувь. Покрытые несколькими слоями грязи, они явно проигрывали в презентабельности высоким и довольно чистым сапогам Этель.
Но Евгения не смутилась. У неё имелся розовый листик, который гораздо лучше обуви доказывал, что машину прислали именно за ней. Женя достала его из кармана, и Ларион тут же поменял выражение лица с недоверчивого на почтительное.
– Извините, ошибочка вышла. Прошу, – он указал рукой в сторону синего транспортного средства.
Женя не смогла сдержать довольной улыбки. Наконец-то, ситуация для неё хоть немного прояснилась. Понятно, что машину прислали родственники Князя. Причём сомнений, что Князь и покойный Кольцов – это один и тот же человек, у Евгении уже не было. Появилась надежда, что они, эти родственники, объяснят, что нужно было боссу от Жени, а потом помогут вернуться домой. Очень хотелось этому верить. Во всяком случае, пока у Евгении складывалось впечатление, что настроены эти люди доброжелательно, раз прислали за ней такое роскошное транспортное средство.
Женя развернулась к Этель. Хотела попрощаться и поблагодарить за то, что составила компанию, и не дала заблудиться. Блондинка смотрела на Евгению с тоской брошенного котёнка. Жалость кольнула сердце. Женя представила, как худенькая голодная Этель ещё несколько часов будет добираться до города по разбитым дорогам. И не факт, что не попадёт под очередную грозу. Они тут в Парадайз могут начаться в любой момент, как успела заметить Евгения.
– Мы можем подбросить Этель до города? – спросила она у Лариона.
– Как скажете, – вежливо кивнул водитель.
Блондинка просияла и засеменила следом за Женей к машине.
Подойдя к распахнутой двери, Евгения остановилась. Внутри салон выглядел настолько роскошно, что она засомневалась, этично ли заходить внутрь в такой грязной обуви. Женя представила, насколько живописно будут смотреться следы от её кроссовок на светло-бежевом ворсистом коврике, которым был устлан пол. Однако оставаться снаружи тоже был не вариант. Поэтому, стукнув пару раз ногой об ногу, чтобы сбить хоть немного грязи, Женя таки зашла внутрь и опустилась в одно из мягких кресел заднего ряда, полагая, что это места для пассажиров. Этель пристроилась рядом. А Ларион занял переднее водительское сиденье. Он дернул небольшой рычажок, после чего дверь плавно закрылась и автомобиль тронулся.
Князь сидел в кресле в своей любимой комнате и смотрел на экран. Последние дни он много времени проводил здесь. Иногда не замечал, как пролетали целые часы, настолько захватывающим было то, что происходило по ту сторону от стекла. Это так будоражило, так заводило. Но не сами события, нет. Адреналин бурлил от того, что Князь был их режиссером.
От хандры, которая было напала пару лет назад, не осталось и следа. Он снова начал получать удовольствие от жизни. Да ещё какое! Нервы щекотало так, что аж искры из глаз. Ощущения гораздо круче, чем любой экстрим.
– Ого! – раздалось из соседнего кресла, когда на экране появился крупный план.
Вообще-то, Князь любил наблюдать за происходящим один. Так удовольствие было острее. Но сегодня он пустил в свою обсерваторию (как в шутку называл эту комнату) ещё одного участника игры.
Собеседник раздражал постоянными комментариями. Но Князь не одёргивал – проявлял снисходительность. Что поделать? Молодость.
– Не слишком ли долго ты тянул? – спросил собеседник. – Надо было послать машину ещё вчера.
– Не слишком, – отрезал Князь.
– Но она уже больше суток ничего не ела. Промокла. А с обувью что?
– Чтобы человек оценил комфорт, нужно чтобы он как следует прочувствовал дискомфорт, – назидательно изрёк Князь. – Я и так пока сама снисходительность.
Это было чистой правдой. Сначала для девчонки планировался гораздо менее тёплый приём. Пару неделек в Тортуре и прочие прелести. Это сделало бы её покладистой. Она безропотно сыграла бы ту роль, которая для неё написана. Ей и в голову бы не пришло капризничать. Но Князь неожиданно для себя смягчил сценарий. Девчонка ему понравилась. Было в ней что-то особенное. Что-то цепляющее. Не удивительно, что те, кто умеют ценить женскую эксклюзивность, так западают на неё. Первоначальный план был немного подкорректирован. Князь подумал: возможно, того маленького приключения, которое уже случилось с Евгенией, будет достаточно, чтобы она стала послушной. А нет – ему недолго вернуться к прежнему сценарию.
