Текст книги "Наследство дьявола, или Купленная любовь (СИ)"

Автор книги: Ольга Обская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 20 страниц)

Глава 43. Борись!

Оказывается, в неволе время течёт очень медленно. Складывалось впечатление, оно просто остановилось, застыло, увязло в Жениной безысходности, и не может сдвинуться с места. Пространство тоже сделалось густым, плотным, но при этом безжизненным. Не ощущалось колыхания воздуха, предметы будто приросли к своим местам. Единственное, что не утратило способность шевелиться – это мысли. Они лились сплошным потоком. Их ничто не сдерживало. Наверно, впервые за всё время пребывания в Парадайзе у Евгении появилась возможность извлечь из памяти последние события до мельчайших деталей, не спеша проанализировать, сопоставить, понять скрытый смысл.

Ей вспомнилось видение – плачущий ребёнок. В первый момент оно произвело сильное впечатление. Но потом события закрутились так стремительно, что Женя подзабыла этот странный эпизод. А ведь если верить Этель, если принять за правду все те мифы об особенностях Парадайза, то выходит, именно тогда Евгения и выбрала свою дальнейшую судьбу. И ведь всё сходится. Сначала она не поняла, что означал этот знак: несчастный, рыдающий малыш, спелёнутый в одеялко настолько туго, что не может шевельнуться. Зато теперь стало очевидно – это неволя. Евгения лишена способности действовать – связана по рукам и ногам, и несчастна, как тот безутешный младенец.

Захотелось завыть от отчаяния и тоски, от осознания дикой несправедливости, которая царит в Парадайзе. Выходит, Этель права. Судьба – жестокая, беспринципная Особа. Ею движет только азарт. Её забавляет играть людскими долями. Будто просто от скуки раскладывает пасьянс из человеческих жизней, и наблюдает исподтишка, как карты лягут. О справедливости даже речи не идёт. Чем Женя заслужила попасть в тюрьму? Что сделала не так? Да разве только с ней одной Судьба сыграла злую шутку? Вот Санди, к примеру. Он ведь хороший парень. Это сразу видно. Чуткий и добрый. Почему оказался брошен на самое дно? А сколько тут ещё таких обездоленных?

Евгения посмотрела на Эльвиру. Та сидела на кровати, уставившись в одну точку, и машинальными движениями переплетала косу. Ещё одна жертва жестоких игр? Наверняка, перебираясь с Земли в Парадайз, мечтала совсем о другой судьбе. Или она здесь не по своей воле, как и Женя?

– Эля, расскажи, как ты сюда попала, – Евгения надеялась, что соседка по камере не воспримет вопрос, как попытку вторгнуться в личное пространство.

Эльвира оторвалась от созерцания стены и, не переставая сплетать пряди, ответила:

– Говорю же, с мужем поцапались.

– Я имела в виду не в каталажку, а в Парадайз, – уточнила Женя. По интонации собеседницы поняла, что та не прочь поговорить.

– Как все, – скептично усмехнулась Эльвира. – Через портал. Собиралась сыграть с Судьбой.

– И как? Выиграла? Проиграла?

– Да никак, – Эля расхохоталась. В своей манере – громко и грустно.

Евгения уже привыкла, что сокамерница на всё реагирует смехом, поэтому не знала как расценивать ответ, но та, к счастью, начала пояснять, что имела в виду.

– Знаешь, что я тебе скажу. Нет никакой Судьбы, – Эльвира встала со своей кровати и пересела на Женину. – Когда-то я была такой же юной и наивной, как ты. Хотела верить в добрые сказки. Ну, или в злые. Хоть в какие-то. Хотела верить в чудо. Наслышалась об этом хвалённом Парадайзе и подалась сюда. На Земле-то меня жизнь изрядно потрепала. Довелось хлебнуть разного. Но думала, в ином мире всё будет по-иному – рискну, сыграю с Судьбой: или пан, или пропал…

Эля замолчала. Потом усмехнулась каким-то своим мыслям и, взявшись вновь переплетать косу, продолжила:

– Но чудес не бывает, поверь. Я достаточно долго живу здесь, чтобы понять, что к чему. Парадайз особо ничем от Земли не отличается. Людей заманивают сюда красивыми баснями: якобы тут вмиг можно получить всё, о чём мечтал: богатство, славу, власть. Ха! Враньё. Это всего лишь прибыльный бизнес. Так называемые «рекомендатели» делают денежки на легковерных. Причём верхушка только за. Им выгодно, чтобы был постоянный приток свежей рабочей силы.

Женя и сама поначалу была о Парадайзе примерно такого же мнения, пока на собственном опыте не убедилась, что игры Судьбы – реальность.

– А как же видения? – спросила она. – Я, например, плачущего ребёнка заметила, а потом он исчез. Разве это не доказывает, что в этом мире не всё так просто.

– А что видения? – пожала плечами Эльвира. – Ну, да, случаются тут у людей галлюцинации. Это правда. То ли сказывается неон в воздухе, то ли ещё что. Говорят, в этих бирюзовых небесах вся таблица Менделеева присутствует. Но галлюцинации никакого отношения к играм Судьбы не имеют. Люди додумывают всё сами. Вот ты, к примеру, увидала плачущего ребёнка. О чём это тебе сказало? Какой знак судьбы в этом углядела?

– Сначала я не поняла. Думала, может, младенец – это символ материнства. Но, с другой стороны, он же плакал, поэтому мог означать и что-то плохое – горе, болезнь. А теперь вот стало ясно, что это символ неволи – ведь малыш был туго запелёнут.

– А если бы ты выиграла в лотерею, решила бы, что младенец – символ приятного сюрприза. Задним числом легко придумать толкование…

Эля ещё не закончила мысль, а Женя уже поняла, к чему она клонит. Человек так устроен. Он запросто может увидеть логическую связь даже там, где её нет.

– Хочешь сказать, что моё видение было просто видением? Галлюцинацией, вызванной не играми Судьбы, а своеобразным составом атмосферы? И ничего это видение не означало? Ни счастья, ни горя, ни материнства, ни тюрьмы?

– Именно. Люди винят во всех бедах коварную Особу. Как удобно, не находишь? И главное, уверены, что ничего изменить нельзя. Ну, раз проиграли, так проиграли. Теперь будут до конца жизни довольствоваться своей участью.

Эльвира снова рассмеялась. Хохотала агрессивно, напористо, пока слёзы не выступили на глазах. Потом вдруг импульсивно прижала Евгению к себе и сказала тихо и ласково:

– Никакой Судьбы не существует, Женя. Ты никому не проиграла. Выдумка все эти игры. Не повторяй моей ошибки. Борись!

Максим поспешно выбрался из автомобиля, который домчал его до жилища Софии. Транспортное средство на воздушной подушке произвело впечатление. Но восторгаться местными чудесами техники не было времени. Макс взлетел по ступенькам на крыльцо и принялся барабанить в дверь. Карина предупредила, что менталистка плохо слышит, и надо проявить настойчивость, чтобы до неё достучаться.

Около десяти минут Максим сотрясал хлипкую дверку кулаком. Делал небольшие паузы, чтобы прислушаться к звукам внутри – тишина. Может, София спит? Как же её разбудить, если она глухая? Макс обследовал хижину со всех сторон – обнаружил небольшое оконце. Сквозь мутное стекло было не разглядеть, что делается внутри избушки. Но у Максима появилась идея, как дать о себе знать. Он достал фонарь, который носил с собой с момента путешествия по туннелю, и начал светить им в окно. Пробовал менять направление луча, включать и выключать – результат нулевой.

София сидела на стуле в глубине комнаты. Тщетные попытки гостя привлечь к себе внимание не остались незамеченными. Но она пока не решила, примет ли его. Её смущало, что парень был очень похож на своего отца – такой же настойчивый, целеустремлённый, изобретательный. С очень сильной энергетикой. Его ментальное поле было настолько живым и трепетным, настолько мощным и активным, что София ощущала физическую боль, когда пыталась разглядеть его получше.

Луч фонаря, настырно шарящий по комнате, мешал сосредоточиться. Свет подрагивал. Видно было, что парень на взводе. В таком же состоянии был и его отец, когда много лет назад однажды посетил Софию. Она до сих пор жалела, что согласилась тогда его принять. Эта была ошибка, цена которой безумно велика. И дело даже не в том, что после его визита она оглохла. София научилась с этим жить – при надобности читала по губам, а в трансе слух вообще не нужен, только мешает. Но пострадали и другие. С тех пор София работает только с теми, в ком уверена. А уверена ли она в парне, который кругами ходит возле хижины?..

У Макса начало лопаться терпение. Неужели менталистки нет дома? Он снова вернулся к входу.

– София! – крикнул, набрав побольше воздуха в лёгкие. – София! Вы слышите?!

И принялся стучать с такой силой, что хлипкая дверь неожиданно слетела с петель. Макс каким-то чудом успел подхватить её. Чёрт! Он, конечно, безумно хотел попасть внутрь, но всё же не таким варварским способом. С минуту Максим думал, что делать. Потом крикнул в пустоту:

– Можно?

После чего аккуратно привалил дверь к стене и вошёл в скромное жилище.

Глава 44. Его судьба

В глубине комнаты Макс заметил пожилую женщину, сидящую на стуле. Выглядела она неопрятно: волосы всклочены, фартук, надетый поверх платья, в грязных пятнах. Это и есть менталистка София? Больше похоже на ведьму, какими их рисуют в сказках и мистических историях. Блёклый взгляд хозяйки дома был направлен в никуда, но главное – глаза не закрыты, значит, не спит. Уже хорошо.

– Здравствуйте, – поприветствовал Максим. – Извините, что так с дверью вышло. Я починю.

София никак не отреагировала на слова. Тогда он решил сразу переходить к делу:

– Где Евгения? Она у вас?

Конечно, Макс понимал, что будь Женя в одной из комнат хижины, давно заметила бы его присутствие и дала бы о себе знать. Но, может, в этом доме есть подвальное помещение, и беглянка прячется там? По прошлому опыту Максим уже знал, что скромная с виду постройка может иметь огромный подземный этаж.

– Ищешь свою судьбу? – неожиданно ожила София. Её взгляд вспыхнул и стал осмысленным.

Вопрос Макса смутил. Судьба? Он никогда не думал о Жене в таком ключе. Как-то это слишком возвышенно, что ли. Нет, он думал по-другому. Он хотел скорее найти её и забрать на Землю. Мечтал, что у них начнётся красивый роман. Цветы, конфеты, ужин при свечах. Сидеть за одним столиком друг напротив друга. Держать за руки. Смотреть в глаза. Рассказывать смешные истории, чтобы её строгий серьёзный взгляд смягчился, чтобы охватывало глупое мальчишеское волнение от её нежной улыбки. А потом всю ночь напролёт гулять по городу. Прийти на набережную и смотреть, как звёзды отражаются в чёрной глади спящей реки. А потом согревать её прохладные щёки ладонями и целовать бесконечно долго, чтобы у обоих голова пошла кругом.

– Так ты за судьбой явился? – переспросила София.

Судьба? Макс ещё не заходил так далеко в своих мыслях. Не решался. Что это, вообще, значит – судьба? Это когда не мыслишь жизни без своей единственной? Макс мыслит жизнь без Жени? Чёрт побери, нет! Разве бы он был сейчас здесь, если бы не это катастрофическое, ураганное желание видеть её. Если бы не дикий страх, что с ней что-то случилось.

– Подойди, – проскрипела София.

Макс сделал несколько шагов.

– Ближе, – скомандовала менталистка.

Она ухватила его за запястье и, сжав до боли, заговорила отрывисто и зло:

– Однажды твой отец также приходил за судьбой. Не повтори его ошибку.

София поднялась, опираясь на руку Максима. Её лицо оказалась неожиданно близко. Безумный взгляд упёрся прямо в глаза. Он был настолько тяжёл, что захотелось отпрянуть, но старуха не дала – сжала запястье ещё сильнее.

– Знай, у всего есть цена. Какую ты готов заплатить? Чем пожертвовать? Не будет ли жертва настолько большой, что потом пожалеешь?

Макс не понял, на что намекает София. На оплату своего труда? Карина вроде говорила, что менталистка деньги за работу не берёт.

– Сделай правильный выбор, когда на кону будет счастье двоих или жизнь одного.

Старуха, наконец, разжала запястье и отступила.

– Где Евгения? – теперь уже Макс схватил её за руку, не давая опуститься на стул. Ему нужен был конкретный ответ на конкретный вопрос, а не те расплывчатые намёки, что выдавала София.

– Хочешь найти её, ищи брата, – ответила менталистка, едва шевеля губами.

Её взгляд потух, тело обмякло.

– В смысле? Евгения сейчас с Августом? – попытался уточнить Макс.

Но София, казалось, перестала слышать. Её голова безжизненно склонилась на бок. Глаза закрылись. Максим аккуратно опустил её на стул. Стало совершенно очевидно, что больше от неё невозможно будет добиться ни слова.

Он кинулся к выходу. Быстренько надел дверь на петли, и вышел. Примерный план действий созрел моментально. Нужно снова вернуться к дому на холме. Возможно, Август уже там. А нет – отыскать и вытрясти из него душу. Если верить Софии, тот знает, где Женя.

За порогом поджидал неприятный сюрприз – такси, которое доставило к хижине, исчезло. Не зря Максиму сразу не понравились бегающие глазки водителя. И ведь уверял, подлец, что браслета вполне достаточно для оплаты проезда в обе стороны.

От досады сжались кулаки. Макс запомнил основные ориентиры – не заблудится, но дорога займёт несколько часов. Жаль было терять драгоценное время.

Может, попытаться поймать попутку? У Максима имелся фонарь, который мог сгодиться, как плата за проезд. Но сначала необходимо было выйти к шоссе. Насколько он помнил, оно находилось за лесом. Туда и двинулся по просёлочной дороге.

Максим шёл быстро, почти бежал. Добрался до рощи за каких-то десять минут. На особенности местной флоры и фауны внимания почти не обращал. Не до того. Во-первых, пытался на ходу обдумывать туманные фразы Софии, а во-вторых, нужно было постоянно маневрировать между лужами, которые покрывали лесную тропу почти сплошняком.

Когда в какофонии щебета птиц и жужжания насекомых послышался не свойственный природе звук, Макс поначалу не придал значения. Продолжал передвигаться гигантскими прыжками, чтобы не угодить в грязь. Но звук становился всё громче и отчётливей, и всё большей становилась уверенность, что такого звука тут быть не должно. Максим остановился и замер. Что это? Похоже на детский плач.

Он покрутил головой и заметил белое пятно в нескольких десятках метров от дороги. Бросился туда через заросли высокой травы. На небольшом пригорке завёрнутый в светлое одельяце лежал ребёнок. Он кричал отчаянно и горько. Максим никогда не имел дело с такими крохами, но чувствовал, что что-то с малышом не в порядке. Наверно болен или обезвожен. Макс наклонился, чтобы взять его на руки. Если быстро добежать до шоссе, там остановить автомобиль, то уже через полчаса ребёнок будет в больнице, где ему окажут помощь. Но Максим не смог поднять малютку – тот исчез. Просто растаял в воздухе, как будто его и не было.

Сетрой дежурил недалеко от избушки Софии. Дожидался, когда её гость уйдёт. Как только тот скрылся из вида, вышел из укрытия. Повременил несколько минут и направился к хижине. Почему бы не поболтать о том о сём с коллегой?

– Сдавать ты стала, София, – усмехнулся он, когда зашёл в комнату. – Раньше говорила мудрёней. А этому всё разжевала.

– Иди к чёрту, – проскрипела старуха. Она ещё была слаба после транса.

Сетрой усмехнулся и принялся возиться с чайником. Решил заварить коллеге бодрящего травяного напитка.

– Думаешь, пойдут ему впрок твои старания? – спросил он с саркастичным прищуром. – Он же похож на отца. Тот же темперамент. Один в один. Вон дверь тебе снёс. Лучше бы отдала его мне.

– Уймись, – гаркнула София.

Сетрой подал ей чашку и сел рядом.

– И что ты там за шоу ему в лесу устроила? Повторяешься, мать. Стареешь. Раньше ты была изобретательнее.

– Я знаю, что делаю.

– Ну-ну, – Сетрой отхлебнул чаю и зажмурился. – Ошиблась ты, София. Это был мой клиент.

– Посмотрим…

Глава 45. Купленная

После заседания суда Евгению вернули назад в камеру. Эля подскочила навстречу с вопросом:

– Ну, как?

Жене захотелось горько рассмеяться. Кажется, она начала понимать, почему Эльвира на всё реагирует именно так – саркастическим хохотом.

– Это был сплошной фарс, – Евгения плюхнулась на кровать. – Мне даже слово не дали. Торговец рассказал свою версию. Потом выступили три свидетеля, которые якобы видели, как я выбегала со склада с кошельком в руках. Откуда они только взялись? Наверно, «пострадавший» подкупил. И всё. Сразу после этого мне зачитали решение суда – семь месяцев Тортура.

– Ещё не так и много, – Эля села рядом. – Я думала, будет точно больше года.

Она говорила бодро, пытаясь придать голосу оптимизма, но обе знали, что несколько месяцев – это такой же смертный приговор, как и несколько лет.

– Кстати, пока тебя не было, ко мне муж заглядывал. Рассказал по секрету, почему так быстро заседание суда назначили. Говорит, кто-то сверху надавил, чтобы твоё дело рассмотрели прямо сегодня.

Это многое объясняло. А Женя всё гадала, почему так: не успели задержать, а уже и суд, и приговор.

– А кто именно надавил?

– Муж не знает. Но, видимо, очень большая шишка.

– Князь? – предположила Женя.

А кому ещё кроме него могло быть до неё дело?

– Ты что, успела и ему дорогу перейти? – удивилась Эля.

– Тут ещё не понятно, кто кому перешёл.

У Жени теплилась робкая надежда, что Князь выступит на её стороне. Может даже, даст на суде показания, что не могла его гостья совершить разбой. А, выходит, и не думал заступаться. Наоборот, поспособствовал тому, чтобы её как можно скорее засудили.

– А знаешь, – Эльвира посмотрела немного виновато, – мы с мужем помирились. Меня через час отпустят.

Евгении стало совсем тоскливо. Нет, она, конечно, рада была за соседку по камере, что та выйдет на свободу. Но Эля чуть ли не единственный человек в Парадайзе, кто искренне сочувствовал и пытался помочь. А теперь Женя останется один на один со своими бедами.

Эльвира ощущала, как соседке тяжело. Она прошептала горячо:

– Главное – не сдавайся. Как только смиришься – проиграешь. А если будешь бороться – выход найдётся.

В коридоре послышались шаги. Девушки синхронно развернули головы в сторону двери. Женя подумала: это за Элей – сейчас её выпустят. Но появившимся на пороге стражникам нужна была другая арестантка.

– Евгения на выход, – скомандовал один из них. – Нашёлся желающий взять вас на поруки.

– Видишь, – шепнула Эльвира. – Вот и выход нашёлся.

Князь припарковал машину возле невзрачного серого здания, где содержали Евгению. Всё-таки он не выдержал. Не выдержал ни одного дня. Смотрел всё утро на экран и понял, что хочет видеть девчонку у себя сегодня же. Желание было нестерпимым и навязчивым. Князь не мог думать ни о чём другом. Закрывал глаза и представлял, как держит Евгению в объятиях и ощущает, что она принадлежит ему. Только ему. А она дрожит от страха и благодарности. И слёзы катятся по её щекам. Он не будет их вытирать. Пусть даст волю эмоциям. Он будет впитывать её трепещущие чувства. Они ещё сильнее распалят страсть. Хотя куда сильнее? Князь и так был на взводе. Фантазии вызывали острые пьянящие ощущения и заставляли дрожать его самого.

Может, конечно, зря он поспешил. Может, стоило подождать несколько дней, чтобы девчонка прочувствовала как следует все прелести Тортура. Но ему показалось с неё достаточно. Сокамерница, сама того не понимая, сыграла Князю на руку. Расписала в ярких красках, что ждёт Евгению впереди. Он понял, можно действовать. Надавил на нужных людей, чтобы формальности были улажены как можно скорее. Теперь Евгения считается осуждённой и у него появилась возможность взять её на поруки, внеся залог.

Князь вошёл внутрь здания. Охранник встретил подобострастной улыбкой и тут же проводил к начальству.

– Документы подготовлены, – главный юрист был сама расторопность. – Нужна только ваша подпись и подпись арестантки, которую берёте на поруки.

– Ясно, – кивнул Князь. – Пригласите её в кабинет.

Евгению подвели к двери, за которой, её ждал тот, кто собирался внести залог. Она почти не сомневалась, что «благодетелем» окажется Князь. Сердце щемило от недобрых предчувствий. Зачем этот человек сначала посодействовал, чтобы Жене побыстрее вынесли приговор, а теперь решил проявить «милосердие» и выкупить её? Не окажется ли в итоге его покровительство хуже Тортура? В голове постоянно крутилось зловещее предостережение Софии: «Около тебя двое мужчин. Один молод, другой стар. Один тебя уже купил, другой попытается выкупить. Не продавайся никому». Не про этот ли момент твердила предсказательница?

Конвоиры завели Женю в кабинет. Она заметила высокого статного мужчину, стоящего лицом к окну.

– Стража, закройте дверь с той стороны, – сказал он, не оборачиваясь, и верзилы выскочили вон из комнаты.

Евгения осталась с незнакомцем один на один. Сердце выстукивало неровный ритм.

– Подойди, – произнёс мужчина.

Женя сделала пару шагов. Колени предательски дрожали.

– Ближе, – в голосе проскочили знакомые командные нотки.

Мужчина только начал разворачиваться, когда неожиданная догадка взорвала мозг. Кольцов???!! В первый момент Женя просто отказывалась верить глазам. Захотелось завизжать и выскочить наружу. Босс же скончался. Или это не он? Брат-близнец?

– Вячеслав Георгиевич? – дрожащими губами переспросила она.

– Здесь меня называют Князь, – поправил он, самодовольно усмехнувшись.

Выходит, всё-таки Кольцов. Женя с ужасом смотрела на бывшего шефа. Получается, смерть была сымитирована. А на самом деле, он просто перебрался жить в другой мир.

– Тебе понравилось гостить у меня? – спросил Кольцов, сделав шаг вперёд. – Немного уютней, чем здесь, не находишь?

Он подошёл к столу и, указывая на бумагу, поманил Евгению пальцем:

– Подпиши. И я отвезу тебя в дом на холме.

Женя не двигалась с места. В ней закипала ярость. Картинка произошедшего начала складываться в голове. Всё, что с ней случилось – это одна грандиозная подстава. Кольцов подстроил попадание в Парадайз. Он же, скорее всего, подстроил и попадание сюда, в каталажку.

– Будь хорошей девочкой, – продолжал бывший босс сладковато-снисходительным голосом. – Тебе теперь придётся привыкать быть послушной. Ты же не хочешь разочаровывать того, кто взял тебя на поруки?

Что Жене хотелось, так это плюнуть ему в лицо. Как так? Как можно было сделать из неё игрушку? За что? Почему Кольцов решил, что может распоряжаться её судьбой?

– Ну? – в голосе проскочили нотки раздражения. – Не заставляй меня ждать. Я ведь могу и передумать.

Он отошёл от стола и приблизился к Жене. Взял пальцами за подбородок и приподнял голову. В его глазах горел нездоровый огонь.

– Если будешь хорошей девочкой, будешь жить в роскоши, – в голосе вновь появилась приторность.

Рука коснулась выбившейся прядки волос. Поиграла с ней. А потом скользнула по изгибу шеи.

Женю трясло. Она явственно осознала, куда клонит Кольцов и что в его понимании означает «быть хорошей девочкой». Он хочет, чтобы она заняла место Карины. Стала его игрушкой. Новой куклой, которая будет скрашивать ночи, пока не надоест. Только Карина была вольна помахать боссу ручкой в любой момент, Евгения же должна стать собственностью Кольцова, вещью без права голоса.

Умом Женя понимала, что, возможно, лучшим решением будет подавить ярость и принять условия бывшего шефа. Жить в доме на холме не смертельно, к тому же, со временем можно будет придумать, как сбежать. А если она откажет Кольцову, то может смело попрощаться с жизнью.

Но аргументы разума не действовали. В голове пульсировали слова Софии: «Не продавайся никому!». Женя брезгливо смахнула руку, бесцеремонно ласкающую шею.

– Вы меня не купите. Я не подпишу эти дурацкие бумаги, – сказала тихо, но твёрдо.

Глаза Кольцова вспыхнули диким гневом.

– Да я тебя уже купил!

Он схватил её за запястья и рывком притянул к себе.

– Купил с потрохами, когда ты приняла наследство.

Женя попыталась отпрянуть, но Кольцов завёл ей руки за спину. Прожёг безумным взглядом и впился в губы поцелуем. Ей потребовалось пустить в ход колено, чтобы вывернуться.

– Стража! – заорала, что есть мочи и подбежала к двери.

Он тяжело дышал. Кажется, хотел продолжить нападение, но сдержался.

– Стража! – снова крикнула Женя.

– Можешь не орать, – процедил он сквозь зубы. – Они не зайдут сюда без моего приказа.

Кольцов с трудом восстановил дыхание. Чувствовалось, что в нём клокочет бешеная ярость вперемешку с похотью.

– Не хочешь подписывать, я уйду, – бросил он жёстко. – У меня уйма времени. Подожду, пока ты станешь умолять.