Текст книги "Занимательная геометрия (СИ)"
Автор книги: Ольга Николаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
– Вика, ну же, давай, пойдем в мою машину. Там тепло, согреешься. – Осторожным, ласковым тоном, каким говорят с детьми или тяжело больными.
Она всхлипнула, сдавленно, и всем телом прижалась к нему. Стало еще сложнее: в такой позе вылезти из салона не смог бы ни сам Денис, ни Вика.
– Можешь идти?
– Нет… Ногам больно…
– Мать твою… – Сквозь зубы, пытаясь не сорваться на откровенный мат. – Если болят – еще не так все плохо. Если бы не чувствовала их – совсем труба. Подожди, подвинься, перехвачу…
Видно было, с каким трудом ей далась эта пара движений. Но она смогла – придвинулась ближе к краю, позволяя перехватить под колени и плечи.
– Ну, чего ждешь? Дверь открой! – Мужичонка смотрел на происходящее без слов, только ногами притопывал. Дэн с неодобрением покосился на унты, явно натуральные, в таких, естественно, этому козлу не страшен мороз. Да и куртка у него, не в пример Викиной, была под стать климату. Наверняка, внизу еще и термобелье. В душе начинала закипать ненависть к этому козлу, который чуть не угробил девушку. Одеялом накрыл. Лучше бы сразу – простынкой. Для себя решил, что позже разберется с будущим горе – водителя.
Мужик метнулся, наконец, поняв, что от него требуют, распахнул дверь…
– Не ту, заднюю! Да первую‑то закрой, млять, тормоз… Где мозги потерял? Здесь или раньше, при родах?
Вика вздрогнула и сильнее вжалась в него, Дэн опомнился и понизил голос.
Затащил на заднее сиденье, уложил, начал стаскивать с нее сапожки.
– Нет, холодно… – Она попыталась отдернуться. – И больно… – Нечаянный всхлип и убил, и порадовал: эмоции – это хорошо, это значит, не все потеряно.
– Надо, Вик, надо снять… Они тесные у тебя, кровь не двигается… Потерпи… Сейчас разотрем и согреешься..
– Эй, как там тебя? – Пришлось кричать, потому что придурок остался стоять снаружи, не рискнув приближаться.
– А? Меня, что ли?
– Да. Достань из бардачка фляжку. И сам садись. Мне хватит одной обмороженной. С тобой и возиться не стану, прямо здесь выкину.
Он аккуратно стянул сапог, потом другой. Чертыхнулся снова: тонкие носочки, смешные, хлопковые, а ступни ледяные. Не к месту обратил внимание на миниатюрность: обе почти целиком помещались в его руки. Начал аккуратно разминать, по реакции угадывая, насколько все серьезно… Вика поморщилась от прикосновений, попыталась отдернуться, не вышло – слишком неуверенным было движение.
– Потерпи. Сейчас начнет колоть, потом совсем невмоготу будет, зато с ногами останешься. Вика, маленькая, пожалуйста…
Мужик этот несчастный так и сидел, повиснув на спинке сиденья, с флягой наперевес. Похоже, боялся лишний раз отсвечивать.
Надежда на то, что получится растереть ей конечности с коньяком (других вариантов не было) испарилась бесследно: под носками обнаружились еще и колготы. Не раздевать же её целиком? Только время убить, и остудить еще больше. Дэна разрывало между желанием рвануть, на всех парах, домой или хоть слегка отогреть её здесь, для начала…
Все же решил, что лучше слегка оттаять девушку здесь: полчаса в дороге могли стать критичными.
Нажим на пальчики и подошву усиливал постепенно, стараясь восстановить кровобращение, до тех пор, пока не почувствовал, как Вика заерзала на сиденье, пытаясь избавиться от рук. Задерживала дыхание, с явным трудом, до тех пор, пока силы не кончились.
– Не надо, пожалуйста… – Голос подрагивал.
– Хорошо, хорошо, больше не буду… Иди сюда… – Он пытался придумать, как лучше обнять, чтобы согреть всю сразу, целиком. Ничего лучше на ум не пришло, как подтянуть к себе, зажав ее ноги между своими коленями.
– Так теплее?
– Угу. – Маленький замерзший птенчик… Её уже трясло по – крупному… Додумался раастегнуть молнию на куртке, пролезть ладонями внутрь… Там было еще холоднее, чем в салоне.
– Давай‑ка её снимать…
– Зачем? – Появились вопросы – тоже хороший симптом, значит, все намного лучше, чем боялся предположить.
– Мою накинем. Давай. – Безропотно повиновалась, позволила стянуть рукава, молча окунулась в меховую подкладку, согретую большим телом. Позволила прижать к себе, щекой к груди прижалась. Денис не знал, что его больше сейчас одолевает: обычное желание помочь в беде, нежность, злость на её глупое поведение… Хотелось убаюкать, и как следует отлупить, чтобы в следующий раз думала головой… Воспитание, конечно, было сейчас не в тему, но забывать о нем не следовало.
Вздохнув, расстегнул толстовку (он‑то никогда не забывал нормально одеться), сам себя её руками обнял, жалея, что нельзя прижать напрямую к телу… Затих, прислушиваясь, как начинает глубже дышать, пропали прерывистые вздохи сквозь зубы… Даже пальчиками начала перебирать… Его слегка отпустило.
Стянул с нее шапку, зарылся в волосы, вздохнул.
– Кто ж так делает, Вик? Ты ж могла здесь реально замерзнуть… Понимаешь? Насовсем. Еще час – и инвалид, если бы вообще жива осталась. Еще неизвестно, чем это аукнется для тебя.
Она только вздрогнула, пытаясь отстраниться.
– Да сиди уже, теперь рыпаться поздно. – Насильно прижал обратно, понял, что еще десять минут – и оба не разогнутся из этой немыслимой позы.
– Слышь, мужик? Давай сюда фляжку, иди, в багажнике пледы лежат. Тащи все, что есть. Должно быть две или три штуки.
Тот метнулся сразу же, снова молча. То ли по жизни молчун, то ли боялся нарваться…
Притащил два пледа из багажника, просунулся в дверь…
– Может, помочь укутать? – Суетливо, противно…
У Дэна, к сожалению, сил не осталось рычать, да и пугать не хотел Вику, которая все тесней к нему жалась, пытаясь вобрать тепло…
– Сядь лучше и не мешай, пока не выгнал обратно, в твою тарантайку. Мужик заглох, ссутулился, ужом проскользнул в салон, о чем‑то своем насупился…
– Вик, сделаешь пару глотков, чтобы кровь быстрее бежала? – От отвинчивал крышку, не дожидаясь ответа.
Тяжкий вздох, еще глубже зарылась носом куда‑то в районе шеи, мотнула головой.
– Вероника, нужно! Приедем домой, буду чаем отпаивать, а пока нет выбора – пей. – Приподнял рукой подбородок, сразу ощутив потерю – без ее дыхания кожа похолодела. – Сама справишься, или придержать?
Девушка неловко заерзала, пытаясь выпутать руки из‑под его толстовки. Только сейчас понял, как крепко за него держалась…
– Ладно, подожди. – Пришлось ее разворачивать, закутывать ноги пледом, усаживать на колени, накидывать на плечи второй… Понял, что сглупил – оба оказались промороженными, шутка ли – столько возил в багажнике… Снова прижал покрепче. И все это – практически одной рукой, во второй бережно удерживалась фляжка…Как с малым ребенком, только вместо бутылочки с питательной смесью – емкость с коньяком.
Зато Вика теперь удобно сидела, с прикрытыми глазами, и мерно дышала, время от времени подрагивая, но уже не так сильно, как вначале. Без сопротивления взяла в руки фляжку, глотнула, зажмурилась, скривилась… Отдала обратно.
– Гадость. Больше не смогу.
– Эй, товарищ, а ты‑то глоток сделаешь?
Тот встрепенулся, сглотнул жадно, глаза блеснули, а потом потупились…
– Так, это… Мне ж за руль еще…
– Какой тебе, на хрен, руль? Я бы тебя, оставил, конечно, чтобы в следующий раз думал… Да такими темпами, шансов на следующий нет. Так здесь до утра и останешься.
– Так я… Я ж привычный… Если что, уж костер разведу…
– Ну, да… Твое ведро хорошо вспыхнет… – Денис и не помнил, когда в последний раз так брызгал ядом… А сейчас не мог сдерживаться. – Что у вас приключилось?
– Так… Заглох… Аккумулятор слабый… Завести не смог.
– Давно встали‑то?
– Так нет… Минут двадцать – тридцать…
– Полчаса, говоришь? А до этого сто делали? Вы же отъехали от поселка– всего ничего.
– Да мы до этого еще глохли… Несколько раз вставали…
– Слушай, м… – Вспомнил про Вику, снова сдержался. – дурень… Как тебе ума хватило человека в таком корыте везти? По морозу? Куда ваш механик смотрит, или кто там еще, кто там тачки на рейс выпускает? Почему по рации никого не вызвал? Телефон‑то, сдох, наверное? – Он хотел бы задать пару таких же вопросов и Вике, но ума хватило – отложил, до лучших времен.
– Да я ж так… Подхалтуриваю… На своей гоняю… Рации‑то нет. Мне домой звонят, когда в поселок выехать некому. А я там живу, мне проще – завелся и подъехал. Не надо пилить из города…
– Ясно. Завтра схожу в прокуратуру. Пусть разбираются, как ваша служба людей гробит. – Он разозлился, до белого каления. Тряхануть бы этого придурка за грудки, да руки заняты…
– Денис… Не нужно… – Слабый голос Вики удивил – Дэн её сегодня услышать вообще не расситывал. Дыхание девушки снова защекотало кожу. Это переживание было совсем не к месту и не ко времени.
– Ну, что не нужно, Вик? – Он плотнее сдвинул руки, чтобы удержаться, не начать трясти эту малахольную. – Он тебя тут сегодня чуть не заморозил. Хорошо, я вспомнил вовремя, что пора бы уже и дома быть. А представь на своем месте кого‑то другого… О ком не вспомнят, не придут, не заберут?
Она не спорила. Это волновало – признак, что сил не было. Иначе, устроила бы скандал.
Он осторожно погладил её по щеке, стараясь не очень тревожить:
– Вика… Ты как там? Спишь?
– Нет. – Голос не сонный…
– Немного согрелась?
– Вроде бы… Просто расслабиться не могу… И сил держаться нет уже… Не пойму, что со мной происходит…
– Давай, пересажу тебя, и поедем. Хорошо? Все равно, тебе нужно переодеться. Чаю горячего. Если сможешь – ванну горячую примешь, пропаришься. Договорились?
Она согласно кивнула. Однако, отцеплялась от него с видимой неохотой, и вздох был тяжелый.
Дэн и сам предпочел бы посидеть так еще немного: тепло, уютно; Вика, молчаливая, на коленях; мужичонка совсем не мешал. Пытался прикинуться ветошью – слиться с кожей пассажирского кресла.
– Тебя как зовут хоть, король автопрома?
– Так… это… Санек я… – Он протянул ему грубую, мозолистую руку, с въевшейся чернотой под ногтями…
– Денис Игоревич. – Руку пожал, хотелось, конечно, поддать ему как следует – злость и испуг за девушку никуда не делся, но при ней разборки чинить не стоило.
– У тебя, Санек, есть куда пойти в городе? Оставлять тебе здесь не буду – есть еще совесть. Домой не повезу – некогда. А по дороге могу закинуть куда‑нибудь. Телефон, как я понял, у тебя не работает?
– Нет у меня телефона. Один с женой на двоих. Ей оставил – вдруг, пригодится. А в городе – да, могу у племяша перекантоваться… На Моховой живет… Не очень тяжко будет? – С надеждой заглянул в глаза. Стало ясно – до этого хорохорился, боялся просить, чтоб с собой взяли. А оставаться боялся не меньше – если и друзья у него такие же бестолковые, могут не вспомнить и до утра…
– На перекрестке с Ленинским высажу. Там добежишь. Одежда нормальная, не замерзнешь.
– Ой, спасибочки тебе, Денис Игоревич!
Дорога домой показалась в три раза короче, хоть сейчас он старался не гнать, плавно входил в повороты – будто вез ценный груз, который нельзя встряхивать.
Мужика высадил на перекрестке, попрощался, не глядя вслед, торопясь избавиться от нежеланной обузы.
– Вероника, не спишь? Подъезжаем…
– Нет… Сейчас… – В зеркало зажнего вида понаблюдал, как она зашебуршилась, начала распутываться из пледа…
– Сиди спокойно, не дергайся. Остановлюсь – помогу.
– Обуться нужно, я ж босиком сижу.
– Зачем? Я зря тебя грел, что ли? Сапоги сырые и холодные. Даже не думай.
– А как же…
– Никак. Сиди, говорю. Уже натворила дел, теперь не умничай.
Она покорно замерла. Сразу же, почти, пожалел о нечаянной грубости.
Заглушил мотор у самого подъезда. Завтра, конечно, соседи его проклянут, но сейчас не до этого.
Открыл заднюю дверь, поплотнее замотал девушку, словно куклу, и аккуратно вытащил из салона. Она только что‑то попробовала пискнуть, но, наткнувшись на хмурый взгляд, тут же смолкла.
– Возьми ключи. – Он пошевелил пальцами той руки, что держала спину. Жаль, конечно, что ей пришлось раскрывать плед, но других вариантов не было. Так и стояли у подъезда, в ожидании редких соседей, спешащих домой.
Вика выдернула связку из пальцев, прижала брелок к домофону, снова попробовала высказаться:
– А как же обувь… Она там осталась…
– Завтра заберем. Или ты теперь и спать в сапогах собираешься, на всякий случай?
– Нет. Просто уже плохо соображаю.
– Я так и подумал.
Ей пришлось повозиться с замками – было заметно, что нервничает из‑за своего неумения, пыхтела недовольно, но справилась. Если бы не напряженность последнего часа, Денис бы посмеялся над её сосредоточенностью. С другой стороны, открывать чужую дверь, находясь в замотанном положении, да еще на весу, застуженными пальцами… Почти подвиг для маленькой женщины.
– Молодец, справилась. – Вика в заслуженной похвале, похоже, поймала иронию, насупилась. Снова удивила – ей бы спать давно, а она тут эмоциями разбрасывается… Странное существо. Но милое.
Даже в квартире он не решился поставить ее на ноги – от греха подальше, упадет еще… Протащил в свою комнату, даже не думая, почему туда, а не в Викину спальню. Даже не вспомнил о ней, как ни странно. Усадил на диван, и только потом начал снимать слои пледов, одежды…
Пледы, куртка, шарф слетели почти разом. С остальным возникла проблема.
– Денис, может быть, дальше не надо? Я теперь и так согреюсь.
– Вероника, тебя спасает лишь то, что есть риск болезни. Тяжелой. Обморожение, надеюсь, не грозит, но нужно проверить. А про пневмонию слышала?
– Да, конечно.
– У тебя шмотки, пока ты мерзла, отсырели. Обувь была насквозь мокрая. Все остальное, думаю, тоже. Нужно переодеться, и срочно. Если стесняешься – я уйду. Чайник поставлю. У тебя десять минут.
Он достал из шкафа свой фланелевую рубашку (подарок соседки пригодился, нежданно – негаданно), шерстяные носки, несколько пар которых всегда хранились, на случай охоты… Подумал немного, вытащил банный халат.
– Держи. Свои вещи можешь сложить рядом.
Вика хлопала глазами, ошарашенно:
– Зачем? У меня же свои вещи есть в чемодане…
– Я не буду в нем рыться. Держи, что дают. Ванну принять сможешь, не уснешь?
– Не уверена… Меня, похоже, выключает, по – тихому…
– Тогда переоденься и лезь под одеяло. – Он снял покрывало с кровати, свернул, отбросил на кресло. Потом обернулся – поймал удивленный взгляд. Вика сидела, не шелохнувшись, только ноги под себя подобрала, опять скукожилась. – Не тяни. Чем быстрее уляжешься, тем лучше.
– Почему здесь, а не у себя?
– Потому что здесь теплее сейчас, та комната – угловая, сильный ветер, может выстыть к утру. – Объяснять, что ему так будет легче следить за ее состоянием, не стал. Испугается, начнет возражать – только хуже сделает, и себе, и ему. – И прекрати со мной спорить, Вика. Не вынуждай ругаться или применять силу. Ты сегодня уже успела натворить дел… Черт, надо Женьке позвонить. Чтобы не беспокоился… Все, я ушел на кухню. Когда приду – чтобы уже лежала, переодетая, и укройся как следует…
Евгений, похоже, не очень – то и переживал: привык, что если за дело берется шеф, можно не дергаться, все в ажуре будет. Дэн был готов разорвать парня за его преступную беззаботность в том, что касается жизни людей, как минимум – здоровья. Но заднем фоне послышался плач детей, встревоженный голос Ани, и Денис понял, что парню хватило забот и без поисков Вики. Грозную речь пришлось отложить на другое время.
Чашка с горячим чаем была готова за несколько минут. Немного подумав, он плеснул в неё коньяка, решил, что алкоголь поможет девушке расслабиться. Еще подумал и сделал себе такого же чаю. В эту кружку попало еще больше ароматного напитка.
Как ни странно, Вика, на этот раз, послушалась беспрекословно: к его приходу уже лежала под одеялом, свернувшись калачиком. Смешным и на удивление маленьким на огромной, по сравнению, поверхности. Места было до чертиков много, но она предпочла уместиться на краешке.
– Рота, подъем! – Из‑под краешка одеяла вылезла макушка и удивленное лицо. – Ты уже спать собралась, что ли?
– Не знаю. Если получится. До сих пор трясет. Снаружи, вроде бы, согрелась, а внутри знобит.
– Дай‑ка, лоб потрогаю… Не нравится мне твой озноб… – Кожа была прохладной, сухой, вполне нормальной. А вот зубы у нее ощутимо постукивали. Дэн о таком слышал, но вживую еще никогда не видел… – Странно. Температуры, как будто нет. Давай‑ка, попей горячего, а дальше посмотрим, что с тобой можно сделать.
Он понаблюдал, как девушка неуклюже выбирается на свет, стараясь не очень раскрываться, не выдержал – помог. Подтянул ей под спину подушки, помог сесть, вручил чашку. Сам рядом присел, внимательно следя за тем, чтобы она пила, а не притворялась.
– Ну как? Не слишком сладкий? – Он откуда‑то помнил, что при слабости организму нужна глюкоза, для восстановления сил. Других вариантов, кроме сахара, в наличии не было. Вот и набухал рафинада, резонно подумав, что пусть лучше что‑нибудь слипнется сейчас, чем потом её лечить от возможных осложнений.
– Неет. Хорошо. Спасибо, Денис…Если бы не ты… Я бы там, наверное, через полчаса окоченела полностью. – Робкий благодарный взгляд неуверенно прошелся по его лицу, в поисках недовольства. Зря. Дэн почти расслабился. Главное – успел. А что там дальше – покажет время. Он вдруг понял, что безумно устал. Сказывалось напряжение последней пары часов.
– А я там фруктов тебе накупил. У нас это главный деликатес. Народ с ума сходит по свежим яблокам и апельсинам. Дефицит. Думал, вернешься – буду угощать. А видишь, как случилось. – Он аккуратно свернул с темы благодарностей. Не за что спасибо говорить: это же нормально, когда человеческой жизни что‑то грозит, помощь нужно оказывать. Даже самому заклятому врагу. А уж тем более – хрупкой девушке, которая до конца не поняла, куда попала, и как страшен местный климат для беззаботных и неосторожных.
– Завтра обязательно попробую… Сегодня уже не полезет ничего… – На её губах появилась слабая улыбка, щеки слегка порозовели, но пальцы жадно обхватывали горячую керамику. Денис только сейчас заметил, что она пытается незаметно сжимать их разжимать, с видимым трудом.
– Как ощущения? Онемения нет нигде? Руки, ноги, нос, щеки – все нормально?
– Да. Просто покалывает местами, простреливает, больно так, а потом отпускает… – Она поморщилась, но тут же постаралась вернуть улыбку на лицо. – Не переживай, спасибо тебе, ничего отморозить не успела.
– Не смешно.
– А я и не смеюсь. Просто радуюсь, что все обошлось. Был момент, когда испугалась очень… А этот таксист несчастный даже сказать ничего внятного не мог, только вокруг своей тачки бегал и поскуливал. Хотелось ему по голове заехать, чтобы замолчал. Только сил уже не было.
– Почему сразу не позвонила?
– Сначала не поняла, как все серьезно, он же по дороге несколько раз глох, думала – сейчас поедем. А потом сигнал пропал. А потом батарейка села. И вот… – Она откинулась на подушки, утомленно прикрыв глаза. Видимо, краткий рассказ отобрал последние силы. А может быть, и коньяк подействовал. Денис понимал, что еще немного – отключится и сам.
– Укладывайся обратно. Если захочешь чего‑нибудь – поесть, попить, свистни, я буду рядом.
– Угу. – Она, не открывая глаз, съехала вниз по подушкам, повыше натянула одеяло. – А где ты будешь спать?
– Кресло раздвину. Оно тоже может быть спальным.
– Но…
– Никаких "но". Отдыхай. – Он выключил верхний свет, оставил только небольшой ночник над столиком. Вытянулся на кресле, пытаясь найти положение поудобнее. Сначала хотел включить ноутбук и почитать, но тут же отбросил эту мысль – голова не соображала.
Вика отрубилась тут же. Но ему не нравилось, что даже во сне она вздрагивала: несколько раз её начинало колотить по – крупному, выглядело это страшно.
Он поднимался каждый раз, укутывал её, прижимал плотнее одеяло, поправлял подушку. На время помогало.
Наконец, он не выдержал. Вздохнув, разделся по – быстрому (чтобы не передумать, мозг подсказывал, что не к добру все это), и нырнул к ней.
Подвинулся поближе к свернутой дугой к спине, осторожно, чтобы не разбудить, пробрался рукой к животу, подтянул поближе…
Вика что‑то забормотала сквозь сон, попыталась отодвинуться…
– Тшш… Спи… Перестанешь дрожать – уйду, или возьму второе одеяло. А сейчас не дергайся.
Что на нее подействовало больше – его уверенный тон, или горячее тепло тела, но девушка послушалась. Поерзала по подушке щекой, а потом улеглась на его локоть, обманным путем подсунутый вовремя, вытянулась вдоль, обхватив его запястье обеими ладонями. Из‑под огромного для нее халата торчали только эти ладошки и босые ступни. Денис на секунду озадачился, чем её не устроили шерстяные носки, но тут же забыл, оказалось важнее зажать ледяные конечности своими ногами, и почувствовать, как они теплеют. Это наблюдение расслабляло. Совсем успокоившись, он накрыл её ладошки своей рукой, подумал, что все происходит очень правильно, и провалился в сон.
