Текст книги "Занимательная геометрия (СИ)"

Автор книги: Ольга Николаева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

– Ну, не так страшно, конечно, я все это представляла… Но, максимум – это растворимый кофе или чай и пара бутербродов. А ты прямо завтрак настоящий готовишь. Мне даже стыдно пользоваться твоим гостеприимством. Только, если на меня святую обязанность переложить, я обязательно просплю, и мы обойдемся одной кипяченой водичкой…

Эта тирада была выдана с очень горестной миной, голова девушки с трудом поддерживалась кулачком, а сама она явно еще просыпалась. Может быть, оттого и была столь дружелюбной.

– Ну, ничего страшного. Зато ты вечером меня спасла. Иначе, так бы и остался до утра в кабинете. – И снова напрягся, мысленно выругав себя за то, что напомнил про не очень приятные события.

– Да ну, ерунда какая… Ты же часа три там сидел, безвылазно. Мы с ребятами, если случается аврал, всегда перерыв делаем. Кто первый вспомнит про чайник или кофеварку, тот всем остальным и наливает. Хохма бывает: всем уже хочется сделать перерыв, а бегать вокруг чужих столов не хочется. И все сидят, мучаются… А я не ленивая, могу и поухаживать…

Денису, как будто бы, и полегчало – не заострила внимания на инциденте, и в то же время – грустно, от понимания, что эта её забота была лишь данью привычке…

Так, вопреки ожиданиям, утро началось тихо и умиротворённо. Денис не хотел себе признаваться, что завтракать (как, впрочем, и ужинать) намного приятнее. Понимал, что закончится, рано или поздно – так и незачем привыкать.

Тихое спокойствие закончилось, когда он уже стоял на выходе, поправляя шарф под дубленкой, а Вика выплыла из комнаты… Сначала Дэн решил, что ему показалось, из‑за неяркого освещения. Оглянулся. Нет, все так: Вика зачем‑то решила нарядиться в костюм с юбкой, с трудом прикрывающей колени. Пиджачок тоже – больше обрисовывал, чем закрывал. Волосы собраны в какую‑то хитроумную прическу, полностью обнажающую тонкую шею… Нет, конечно, все – очень прилично, однако же…

– Что сегодня за праздник? – Постарался, чтобы голос был ровным, вроде бы, получилось…

– Что? – Вика в это время подошла к зеркалу и аккуратно подвела губы неяркой помадой. Полюбовалась в отражение, и только потом повернулась к Денису.

Он с трудом пришел в себя от… наглости или игнора? Вспомнил, о чем спрашивал…

– В честь кого такая нарядная?

– А, в честь поездки к какому‑то чиновнику, Евгений обещал взять с собой…

– Это что у нас за чиновники такие важные, для которых ты решила в юбке по морозу шляться?

Вика подняла удивленные глаза:

– Мы же на машине будем… А потом в офис. Что тут такого?

– Ничего.

Денис кипел, но старался держаться. Потому что, действительно, повода для злости, как будто и не было. Кроме одного.

Он старался не думать об этом, помогая накидывать шубку (видимо, она и была причиной размеров чемодана), и даже успокоил себя, что ничего страшного в том, что ради какого‑то старпёра в кабинете она так вырядилась, а ради него – нет; и промолчал, наблюдая, как она возится с молнией на сапожках…

Но, уже сидя за рулём и наблюдая, как она прикрывает колени разъезжающимися полами шубы, не выдержал:

– А ты в курсе, что Евгений женат?

– Конечно. Он вчера мне все уши прожужжал про свою Анюту и ребятишек. Даже фотки показывал. Классный, наверное, из него отец. А что?

– Да так, к слову пришлось. – Злость должна была уйти, и крыть было нечем – слишком честными глазами Вика смотрела на него. Но внутренний раздрай никак не хотел утихомириваться.

– Денис, что‑то случилось? – Девушка первой не выдержала напряженного молчания.

– Да нет, ничего. Я о работе думаю.

– Извини, что отвлекаю. – Видно было, что не поверила, но докапываться не стала.

– Ты вчера успел разобраться в условиях? Я, если честно, текст нашла, но сил уже не было… Не стала насиловать мозг…

– Разобрался. Ты права была – достаточно сделать перерыв, и все становится намного понятнее…

– Опять всю ночь работал?

– Да нет, где‑то до часу… Потом прекратил.

– Денис, а тебе обязательно одному во всем разбираться? Ты же себя загонишь так… А твои сотрудники счастливо разбегаются по домам, пока ты сидишь и работаешь…

Двоякое ощущение накрыло Дениса: вроде бы, и приятна забота, мало кто из подчиненных вспоминал, что шеф – живой человек, и тоже хочет отдыха; а с другой стороны – какое дело этой выскочке до его проблем? От неопределенности внутри самого себя Дэн опять начал заводиться. Веронику спасло только то, что они уже подъехали на офисную парковку, больше похожую на снежное поле – почему‑то сегодня никто не озаботился уборкой снега…

Вероника уже потянулась к ручке двери, как он её остановил:

– Стой! Подожди, помогу выбраться. Утонешь ведь, вся в снегу изваляешься, потом суши тебя, вместо работы. – Прозвучало ворчливо, девушка нахмурилась, но послушно ждала, пока он обойдет автомобиль и поможет ей выбраться.

Протянула руку, чтобы опереться об него, но Дэн лишь отмахнулся.

– Держи свою сумку крепче, чтобы не рыскать за ней по сугробам. – Подхватил за талию и вынес поближе к центру, где снег был уже притоптан шинами автомобилей и ногами сотрудников. Благо, что темень на дворе – хоть глаз выколи, и никто не заметил, как развлекается шеф по утрам.

И Дэн, к сожалению, не мог рассмотреть лица Вероники, которая, почувствовав твердую землю под ногами, лишь потупилась и пробормотала:

– Спасибо…

– Не за что.

На совещании он быстро забыл и про девушку, и про заботы, с ней связанные: дел хватало и без того. Поэтому не обратил внимания, когда и куда она пропала. Просто закрылся в кабинете с руководителем проектного отдела, юристом и их приспешниками. Как и ожидалось, в документе вылезла масса подводных камней, и на то, чтобы их обнаружить, потребовалась масса времени. Денис привычно гонял подчиненных по каждому пункту, нарезая задачи, просматривая все строчки по сотне раз, въедливо и дотошно, забыв про время, про то, что пора бы людей отпустить на перерыв, и про то, что за дверью могла столпиться очередь из желающих попасть к шефу на глаза. Секретарша сидела рядом и фиксировала все замечания. Некому было встречать и привечать страждущих…

Но все в его офисе и без этого знали: если дверь закрыта, ломиться нельзя, кара настигнет непременно.

Поэтому, когда раздался стук, а следом за ним, без разрешения, в дверь просунулась довольное румяное лицо Вероники, Денис отреагировал немедленно:

– Кто разрешил? Нельзя! Закрытое совещание! – И отвернулся, уверенный, что повторять не придется. Повторения подобного рыка мог захотеть только умалишенный, или совсем отчаянный самоубийца.

И не заметил, как пропала улыбка на лице девушки, и как тихо закрылась дверь. Он сейчас жил только поиском решений нерешаемых задач.

Перерыв случился только ближе к вечеру. Дэн вышел размяться и позволил сотрудникам сбегать к кофейному автомату и покурить. В приемной не было никого, кроме Дэна и секретаря. Проскользнуло ощущение, что чего‑то не хватает, но тут же было забыто, под трели телефонного звонка и шорох бумаг на столе секретарши.

– Есть что‑то срочное?

– Нет, все может подождать до завтра. Я вчера постаралась подчистить все хвосты.

– Ну, и замечательно. Собирайте всех обратно. Пока бегут, гляньте, что там нападало на почту.

Новый забег отнял остатки сил, затянувшись по времени до конца рабочего дня. Только в половине седьмого Дэн распустил совещавшихся по домам и снова выглянул из кабинета. Вероники не было на месте. Это показалось странным, но, загруженный мыслями, решил – оно и к лучшему, есть еще время заняться другими делами, чтобы на завтра осталось меньше проблем.

Ближе к девяти вечера понял, что нормально работать не получается: постоянно прислушивался, ожидая, что в тишине приемной раздастся стук каблучков. Вероника не появлялась.

Это становилось подозрительным, ожидание начало раздражать. С мыслью: " Что эта девчонка себе позволяет?", принялся разыскивать номер в списке контактов. Тот, как назло, находиться не спешил. Что было совсем ненормальным: Денис привык записывать все номера в строгом порядке. Почему именно этот, вдруг, потерялся?

Дэн решил не заморачиваться и набрал зама – Женьку, благо, что тот всегда висел в списке последних вызовов:

– Да, шеф, слушаю! – Бодрячком, будто и не поздний вечер.

– Где стажер?

– Рядом, трубку передать?

– Да! – Не стал ничего добавлять, опасаясь, что сейчас испепелит зама злостью.

Раздалось шуршание, невнятный шум голосов, потом четкое:

– Алло. Вы что‑то хотели, Денис Игоревич?

– Хотел. Узнать, где тебя черти носят!

Вздох, явственно слышимый в динамике, потом, все таким же выдержанным тоном:

– Мой рабочий день закончился в шесть вечера. В это время я была в офисе. Чем я занимаюсь сейчас – мое личное дело.

Денис поймал себя на том, что зубы уже скрипят, удерживая внутри рвущийся вопль. Постарался выдохнуть и не орать – негоже показывать гнев подчиненным.

– Вика, я еще раз спрашиваю: где ты находишься?

– А я Вам повторяю: это не Ваше дело. Сообщите, пожалуйста, когда мне можно будет попасть в квартиру. Раз уж позвонили. Сама Вас тревожить не рискнула.

За этот показательно – официальный тон захотелось придушить выскочку. Повезло, что далеко. А трубка ни в чем не виновата, иначе, уже летела бы в стену.

– Дай телефон Евгению. – Дождался, пока раздастся встревоженный голос парня. – Жень, вы сейчас где?

– Мы в "Мечту" заехали, перекусить.

– За – ме – ча – тель – но! А Аня в курсе?

– Конечно, шеф, обижаете. Она мне сама и посоветовала накормить человека, да и самому голодным не мотаться. Была бы дома с ребятами – я бы Вику и к нам отвез. Но они умотали к бабушке на три дня…

– А зачем вы мотаетесь в ночи?

– Так… Мы это… – От напора в голосе шефа, парень, похоже, слегка растерялся. – Квартиру Веронике смотрели. Я взялся её провезти, чтобы одна по городу не болталась…

– Ясно. Сидите там и ждите меня.

– Вас понял шеф. Будет сделано.

"Вот же, мать её, самостоятельная! Сказал же– найдем, подожди… Нет, ей срочно самой потребовалось искать…Надрать бы ей задницу за упрямство…" Все это крутилось в голове у Дениса, усиливая злость и раздражение, пока он гнал на максимально возможной скорости к "Мечте". "Еще и название‑то какое, дебильное… Не могли ничего поприличней сыскать…" Факт, что это – лучшее заведение в городе, где справлялись все корпоративы, благополучно был стерт из памяти.

Влетал в кафе на всех парах. Вероника о чем‑то мило беседовала с Женькой, не замечая приближающейся грозы. А вот парень увидел и напрягся. Девушка, видимо, тоже что‑то поняла, но даже не обернулась, чтобы проследить за его взглядом. Дождалась, пока начальник практически не повис над столом. И только тогда удостоила его мимолетным взглядом.

– Вика, вставай, поехали. Жень, спасибо, что помог стажеру, молодец. На сегодня можешь быть свободен.

Тот сообразил очень быстро – закинул крупную купюру в папку со счетом, попрощался и, стараясь не очень демонстрировать скорость, удалился.

А Вика даже не дернулась – продолжила, как ни в чем не бывало, что‑то потягивать через трубочку в бокале.

– Вика, я жду. Поехали.

– Спасибо, Денис Игоревич, я сама доберусь. Не стоило беспокойства.

– Вика. Не заставляй меня повторять.

– Я не заставляю, товарищ начальник. Только, напомню, у меня сейчас – нерабочее время. Что хочу, то и делаю. А сейчас я хочу допить свой коктейль. Очень вкусный и питательный, между прочим.

Денис понял, что требованиями ничего не добьётся. Применять силу к женщине, да еще и при толпе народа – как‑то не по – мужски и несолидно. Хотя, конечно, желание наподдать по заднице никуда не делось.

Решил присесть за столик – на них уже начали оглядываться, не хотелось разогревать интерес скучающей публики.

– Вика, может быть, объяснишь, в чем дело?

Недоумевающий взгляд:

– Что именно я должна объяснить?

– Почему ты со мной споришь и сопротивляешься нормальным, адекватным просьбам?

– Потому что мне Ваши просьбы не нравятся.

– Ты ничего не забыла, ни с кем не путаешь меня?

– С моей головой и памятью все нормально. Только вот, за последние полчаса не прозвучало ни слова о работе. В остальном я Вам подчиняться не обязана.

– Значит, решила показать характер?

– Мне кажется, это Вы что‑то пытаетесь мне доказать. Только не пойму, что именно и с какой целью.

Парировать было нечем.

– Хорошо. Я тебя понял. – Хотя, конечно же, пообещал себе, что непременно вспомнит ей эти взбрыки, при удобном случае. – Рассказывай, что сегодня успели сделать… И зачем ты ломилась ко мне в кабинет посреди совещания?

– Во – первых, я не ломилась. Постучала, а потом заглянула. Во – вторых, если не хотите, чтобы Вам мешали, закройте дверь на ключ или повесьте табличку " Не беспокоить"… А в – третьих, завтра приду и обо всем отчитаюсь. В устном и письменном виде…

– А сегодня вообще ни о чем разговаривать со мной не собираешься?

– Нет. – Без тени сомнения выпалила.

– Неожиданно. Почему?

– Потому что мне вполне хватает общения с Вами с девяти до утра до шести вечера. Вы, Денис Игоревич, разве не знаете, что подчиненные не любят злоупотреблять вниманием начальства?

– Вика, да что с тобой случилось‑то, опять? Какая муха на этот раз укусила?

– Никакая. Просто учусь держать дистанцию. Раз Вы этого не умеете, придется заняться вопросами субординации и разграничения личного и делового пространства мне самой.

– Не понял сейчас, поясни. – Денис машинально вытащил трубочку из отставленного Викой стакана и начал крутить в руках, выкручивая из неё узлы.

– Да нечего объяснять, товарищ директор. Вы сегодня рыкнули на меня ни за что, ни про что. Я догадываюсь, что нарушила какие‑то правила… Только мне их никто не потрудился сообщить. Я терпеть не могу, когда чувствую себя без вины виноватой. А у Вас очень хорошо получается это чувство внушить. Поэтому, будет вполне достаточно общаться по восемь часов в день. Этот срок я уж, как‑нибудь, выдержу…

– Ясно. Это ты, таким образом, намекаешь на то, что виноват был я. Правильно? – Дэн почувствовал, что снова начинает закипать. Только подумать: обиделась. За то, что прикрикнули на неё. Так не нужно лезть без разрешения туда, куда не звали! И вообще – что за претензии со стороны подчиненной?

– Я Вам сейчас не намекаю ни на что, а говорю прямым текстом: меня не устраивает то, как Вы себя ведете. Даже Ваш статус начальника не позволяет Вам повышать на меня голос. Если все остальные привыкли и терпят – сочувствую им. А я не собираюсь.

– А тебе не кажется, Вика, что ты слегка приборзела? – Тон был обманчиво – мягким, но внутри у мужчины уже все звенело от злости. Такой наглости, на его памяти, за последние лет десять уже никто себе не позволял.

– Мне кажется, что это Вы тут себя почувствовали царем всея города и империи, позабыв, что у Вас работают люди, которые достойны нормального, человеческого отношения. – Вика старательно выдерживала спокойный тон, однако, он видел, как её руки подрагивают от напряжения. И голос ломается, еле заметно.

– А не может быть так, что ты сама провоцируешь такое к себе отношение? Может быть, с остальными я себя по – человечески себя веду?

Тут она расхохоталась в голос, издевательским смехом:

– Ой ли? А кто сейчас Женьку отправил подальше, да так, что он улетел, не оглядываясь?

– Он просто понял, что будет мешать, и разговор для его ушей не предназначен.

– Да что Вы? А кто‑нибудь спросил, кто здесь кому мешает‑то? Может быть, это Вы здесь – лишний, а мы без Вас прекрасно проводили время? Между прочим, обсуждали массу интересных вещей, он мне про историю города рассказывал…

– То есть, это я вам помешал?

– Конечно. Открою Вам страшную тайну: мир не только вокруг Вас вертится. – Она уже практически шептала, проникновенно глядя ему в глаза. И откуда бралась только смелость?

У Дениса ходили желваки, от того, как крепко он стиснул зубы, чтобы не заорать. Вот же, дура‑то наглая! Нарывается, просто на глазах роет яму себе и своему спокойствию. " Я тебе, нахрен, покажу, вокруг какой оси весь мир вертится!" – Эта мысль застряла в голове, и теперь крутилась, повторяемая на разные лады. Как ни странно, она же и успокоила – Денис ухмыльнулся самому себе и новой идее, испугав этой ухмылкой девушку. Во всяком случае, она затихла, настороженно вглядываясь в его лицо.

– Я понял, Вика… Мир, конечно же, должен крутиться только вокруг тебя… Не правда ли? Поэтому ты и психуешь так, что тебе не хватило внимания? Теперь послушай мой совет, девочка. Такими темпами ты долго не протянешь. Будешь послана подальше своим мужчиной, а с работы уволена. Учись вести себя прилично.

– И снова – пальцем в небо… Мир, в общем‑то, сам по себе живет. И я не требую ничьего внимания. Достаточно элементарной вежливости. Уволить меня Вы не сможете – не Вы принимали, и юридически – не Ваша подчиненная. А с личной жизнью я как‑нибудь сама разберусь, без Ваших советов.

Неприятно было осознавать, что снова ошибся: выплеск эмоций, который устроила девушка, чем‑то напомнил ему Дарину, которая вечно пыталась побольнее уколоть, чтобы привлечь внимание и добиться своего. Признание того, что она – центр Вселенной, мигом успокоили бы жену. Вику не успокоили. Ситуация становилась все более непонятной, но желание усмирить и успокоить норовистую девчонку только разгоралось.

– И ты решила показать мне мою неправоту таким вот странным способом?

– Каким?

– Куда‑то уехала, не предупредив, сейчас на мне злость срываешь… А повод‑то был смешной…

– Я никому ничего не показываю. Просто хотела провести время так и там, как я сама захочу. А не так, как Вы скажете. Вот и все. – Вика, похоже, выдохлась, запал иссяк, и голос звучал уже глухо и тускло. Оттого еще больнее били по нервам ее слова.

– Я так тебя утомил за несколько дней? Странно, еще никто из сотрудников так быстро не уставал от моей компании.

– Да? А сколько из них жило с Вами в одной квартире? Да так, что об этом за один день стало известно всей фирме? О том, что Вы привозите и забираете с работы? Что сидите вдвоем допоздна? Сколько их было, таких, неуставших? – Похоже, что Вику задело за живое: она почти кричала на него, в возмущении…

– Это что, ревность, что ли? Хочешь подчеркнуть свою исключительность?

– Хочу сообщить, что меня это достало!!!

– Что именно?

– Да на меня уже косятся! За спиной хихикают и шепчутся, захожу в какой‑нибудь отдел – резко замолкают. А вечером ко мне подкатила дамочка, не помню имени, такая, вся в мелких локонах, чернявая, и прямо спросила – на чье место меня собираются сажать, раз так издалека выписали?

– Мне кажется, Вика, ты преувеличиваешь…

– Да мне без разницы, что Вам кажется. Я говорю о том, что мне так работать некомфортно, и я не хочу, чтобы окружающие подозревали в том, чего нет и быть не может.

Денис прищурился задумчиво, усмехнулся, помолчал…

– Ты знаешь, иногда люди возмущаются очень сильно, когда их обвиняют в том, чего им самим очень хочется, где‑то глубоко внутри… Но они даже сами себе в этом никогда не признаются….

Вика нахмурилась, в явном недоумении… Потом ахнула:

– Что? Это на что Вы сейчас намекаете?

Снова усмешка:

– Ни на что. Просто мысль такая возникла неожиданно. Решил озвучить. Интересно твое мнение по этому поводу. А что тебя так возмутило?

– Ничего.

– А поподробнее? Я прекрасно понял, что тебя что‑то очень не устроило, расскажи.

– Нет.

– Почему?

– Мне надоело с Вами разговаривать.

– Вот как?! – Эти внезапные переходы начали изрядно раздражать. Ну, и веселить, конечно, совсем чуть – чуть…

В ответ – молчание. Зато она повернулась, вызвала официанта и заказала себе еще один коктейль. Молочный, как оказалось. Денис, грешным делом, подумал, что смелость девушки изрядно подпитана алкоголем. Сообразив, что на мирный ужин в домашней обстановке сегодня можно не рассчитывать, он заказал пару блюд и себе. Вика на это никак не среагировала. Просто уткнулась в телефон.

Это сначала показалось забавным, однако, минут через десять начало раздражать.

– Вика, ты так и будешь копаться в своей игрушке? Может, хотя бы из вежливости, поддержишь разговор?

Издевательски поднятая бровь, холодный, надменный взгляд (откуда что взялось?) – это все, что ему в ответ досталось. А потом она снова опустила глаза к экрану.

– Вик, прекрати! Отниму же, и до завтра не отдам!

Она отключила трубку, вырубив питание насовсем, и молча положила на стол. Пододвинула к нему поближе. "На, мол, бери. Не жалко".

Откинулась на спинку, сложила руки на груди и начала оглядываться по сторонам. На шефа усиленно не смотрела. Потом нашла взглядом телевизор, развернула стул и принялась так же сосредоточенно следить за картинками. Неважно, что это были новости, и работал телик без звука…

Официант, между прочим, удостоился вежливого "спасибо".

Это "спасибо" было последней каплей, переполнившей чашу терпения Дениса.

– Ну, и как мы будем дальше жить, с таким поведением?

– Нормально. Я – отдельно, Вы – отдельно. Как все Ваши работники живут.

– Вика, что нужно сделать, чтобы ты прекратила так себя вести?

– Как?

– Демонстративно игнорировать своего шефа и хозяина квартиры, в которой живешь, раз уж так вышло.

– С шефом буду разговаривать о рабочих моментах. А квартиру постараюсь сменить. Как можно быстрее.

– А до этого?

– До этого Вам стоило бы, для приличия, извиниться.

– За что?

– За свое поведение.

– Я считаю, что мне извиняться не за что.

– Окей. На этом разговор можно считать оконченным. До завтра. Оставьте мне ключи от квартиры, я постараюсь вести себя тихо и на глаза не попадаться. Так устроит?

– Вика! – Он с грохотом треснул ладонью по столу. – Да сколько можно‑то? Хватит выделываться! Как тебя муж‑то терпит? А Палыч, он что, совсем слепой?!

– В отличие от Вас, Денис Игоревич, они границ не переходят, поэтому им терпеть меня не нужно. Я с ними очень мило себя веду. Ключи. Я жду.

– Вик, тебе действительно так тошно находиться рядом со мной и просто по – человечески поговорить? – Дениса одолело болезненное любопытство: когда знаешь, что можешь услышать гадость в ответ, а спросить все равно хочется, просто невозможно не спросить.

– Когда по – человечески – не тошно. Только у Вас очень редко так получается. Все время путаете время и место, и корону свою императорскую забываете снять. А у нас на дворе век – двадцать первый, и холопов с крепостными, как бы, давно уже нет.

– Вот именно, Вероника, что "как бы"… – Дэн усмехнулся невесело. – Большинство забывает об этом, и позволяет вести себя, порой, по – свински… А к безнаказанности привыкаешь. И заносит, поэтому, на поворотах…

Девушка молчала, ожидая продолжения речи.

– В общем, извини. Был неправ и днем, когда рявкнул, и сейчас не очень корректно себя вел. – Странное ощущение неправильности происходящего не покидало: ведь знал же, что извинения только усугубят проблему. Любая женщина, после того, как мужчина признает свою вину, начинает этим откровенно пользоваться, и чем дальше, тем сложнее вернуть её к норме.

– Хорошо. Я рада, что Вы поняли.

Денис уставился на неё изумленно:

– И все?

Теперь уже она изумилась:

– Что – "все"?

– Ты даже не станешь рассказывать мне еще три часа, в мельчайших подробностях, какой я скотина, и как изранил твою нежную душу?

– Ну, Вы же взрослый человек, и далеко не глупый. Сами все поймете, я надеюсь. А если не поймете – что ж, тогда – полная безнадега, я уже помочь все равно не смогу…

Дэн решил, что самым разумным будет закрыть эту тему, и просто спокойно поесть. Телефон вручил Вике обратно, она без слов забрала. Даже умудрились обсудить качество и особенности местной кухни. Денис признался, что безумно скучает по хорошей пицце, которую местные повара отродясь не видывали, и пытались подсунуть какие‑то лепешки, обильно сдобренные кетчупом и почти без начинки. Вика посочувствовала.

Домой собирались уже без прений. Даже во время разговоров ни о чем, Денис не забывал о том удивлении, которое вызвала готовность Вики извинить его, не требуя доказательства, словом и делом. И это её доверие было… как подарок, что ли… Нет, конечно же, он считал, что доверия достоин, и всегда это подтверждал, доказывал, боясь накосячить и подвести того, кто его оказывал. Но чтобы вот так – авансом… Ему было трудно вспомнить, когда в последний раз такое встречал… И понимал, что такой аванс – обязывает, очень и очень.

– Что там у вас получилось, квартиру, хоть какую‑нибудь, нашли?

Вика, немного потеплевшая за эти полчаса, как‑то погрустнела…

– Что, все так плохо? Или очень дорого? В бюджет не влазишь? – Не дождавшись ответа, не выдержал, уточнил.

– Да их нет, практически… А те, что есть, абсолютно пустые. Ни мебели, ни бытовой техники… На полу спать я, предположим, смогла бы… И даже стирать руками… Но вот без утюга, плиты и холодильника – совсем беда…

– Не дури. Спать она собралась на полу… Кто тебе разрешит?

– Я пошутила.

– То‑то же…

– Я бы купила надувной матрас…

– Вот что ты за человек, Вероника? Я с ней по – человечески пытаюсь, а она хохмит…

– Ничего подобного. Я когда‑то снимала квартиру без мебели, и нормально себе на матрасе спала… И теперь не развалилась бы…

– Ясно. А если подождать и поискать что‑нибудь получше? Я же тебе сразу говорил, что здесь проблема со съёмным жильем, тем более, что указание заняться поисками уже дано. – Денис не лукавил: он, действительно, озадачил секретаря, и теперь ждал от неё результата. Правда, без особой уверенности в том, что он будет.

– Ага. Я в курсе. Ваша Мегера Петровна дважды вычеркивала в ежедневнике и переносила запись "Позвонить риэлтору". Судя по тому, что запись переехала и на завтрашний день, она так еще и не звонила…

– А за что ты так ее назвала? Вроде, нормальная женщина…

– Ага. Когда шеф поблизости. А стоит ему убраться с глаз – тетку распирает от осознания собственной значимости…

Горечь послышалась в её словах…

– Погоди, она что, чем‑то тебя обидела?

– Пффф… Зубы у неё не так заточены, чтобы меня зацепить. А вот мстить по – мелкому будет, наверняка. Так что, квартиру искать мне придется самостоятельно…

– Даже так? А ты её чем зацепила?

– Ничем. – Вика вздернула бровь и слегка покривилась. – Просто напомнила, что директор и помощник директора – несколько разные вещи, и меня сюда направили не для того, чтобы я по её указкам бегала.

– И что? Она так сильно на это обиделась?

– Нет, не на это…

– А на что?

– При разговоре присутствовало еще человек десять… И они все противно потом хихикали. Я даже пожалела о том, что не выдержала и не промолчала…