Текст книги "Занимательная геометрия (СИ)"
Автор книги: Ольга Николаева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Да, на такое развлечение он по пути домой совершенно не рассчитывал…
Проводив несущуюся мимо девушку глазами, Дэн уж, было, собрался тоже покинуть комнату, но зацепился взглядом за книгу, лежавшую на тумбочке. Она была оставлена раскрытой, вверх обложкой. Заинтересовала толщина и невзрачность – давно он не встречал женщин с чем‑нибудь, отличным от одноразового "ширпотреба" (вот привык его так воспринимать, и ничего не поделаешь), неважно – сентиментальная это была история, детектив, или пособие по кулинарии. Да и бумажных книг, в принципе, тоже довольно долго не видал. "Законы Паркинсона"… Что‑то слышал, но ни разу не пробовал прочитать… Неужели, такое увлекательное чтиво, что барышни тратят на него время по ночам? Опасаясь быть застигнутым за подглядыванием, благоразумно свалил. Решил же, что будет обедать дома, поэтому направился прямиком к холодильнику и плите…
На этот раз Вику пришлось ждать намного дольше, чем накануне. Но Дэн, отчего‑то, впал в благодушное настроение и совершенно по этому поводу не переживал.
Ему как раз хватило времени на то, чтобы вскипятить воду и забросить туда пельмени (домашней лепки, угощение от заботливой соседки, не чета магазинным, такие не грех и на праздничный стол поставить), нарезать зелени, даже разложить нехитрую снедь по тарелкам… Он только что не насвистывал, удивляя сам себя переменами в своем обычно ровном состоянии духа… – Тебе с бульоном или без? – Таким вопросом, похоже, снова ввел девушку в ступор. Та, видимо, ждала более серьезного разговора о своей дисциплине и тэдэ и тэпэ. А он сейчас не хотел разговаривать на серьезные темы. Денису захотелось расслабиться. И он себе это разрешил. На некоторое время.
– Не знаю… А как вкуснее?
– Вероник, я не знаю, это тебе решать.
– Тогда делай так же, как себе. Доверюсь твоему вкусу.
Теперь уже Денис призадумался: ему, по большому счёту, было без разницы. Но не хотелось ударить лицом в грязь: вдруг, не понравится? Решил, что не стоит занимать свою голову ерундой, наполнил тарелки по принципу "как получится", поставил на стол.
– Давай, угощайся, поедим и двигаем. А то народ без меня расслабится. Любят они без контроля фигней пострадать…
– Да? Странно. А мне говорили, что у тебя – самый сильный филиал, и дисциплина, как в армии…
Ему очень хотелось вставить "потому что работают, в основном, одни парни. Набрал бы девчонок, и ловил бы их что утром, что вечером". Сдержался. Не хотелось портить настроение ни себе, ни девушке. Но она, похоже, и так догадалась: поймала ироничную ухмылку, напряглась:
– Мне очень неудобно за то, что не встала вовремя… Ты и так дал возможность отдохнуть, а я… Такого раньше вообще никогда не случалось…
Дэн поймал себя на том, что досадливо хмурится: слушать извинения терпеть не мог. Высказал претензию, услышал в ответ "Был неправ, больше не повторится", и достаточно. Если фраза была хоть немного длиннее, начинал раздражаться…
– Давай закроем тему, ладно? Я же сказал, что все понимаю. Все.
– Ладно…
– Ты мне лучше скажи, что это за увлекательное чтение лежит на тумбочке?
– Ааа, "Паркинсон", – Вика улыбнулась. – Действительно, очень интересно. Масса выводов и наблюдений за сотни и десятки лет, закономерности развития общества, экономики…
– И ты вот это на ночь читаешь? Не нашла ничего полегче?
Снова улыбка, еще более открытая:
– Она у меня вместо снотворного. Уже пятый месяц пытаюсь одолеть, а осилила страниц десять.
Денис только поднял брови, всем видом изображая удивление и интерес…
– Там слова настолько зубодробительные, и предложения по пол – страницы. Пока одно осилишь, пока поймешь, о чем речь – мозг выключается. Предохранители гаснут.
– И ты ради этого таскаешь с собой такую тяжесть? Чтобы лучше спалось?
– Неет. – Она даже нагнулась вперед, заглядывая в глаза, пытаясь доказать свою искренность. – Я честно пытаюсь прочитать. Просто медленно… Дэн решил, что женщины, конечно, имеют право на слабости и странности… Но таких завихрений он еще не встречал. Или не присматривался? После Дарины душевные качества временных подружек его мало волновали. И удивление эти дамы вызывали другими способами. А эта, смотри‑ка ты, смогла удивить…
Вероника поднялась, забирая пустые тарелки.
– Сейчас помою, и можно ехать. Или чаю попьем?
– Чай, само собой, хотя – я лучше кофе. В кои‑то веки, заправил кофеварку, а то стоит без дела… А посуду оставь до вечера, сейчас ничего с ней не будет…
Вика глянула на него, явно желая о чем‑то спросить, но – промолчала, отвернулась к мойке…
– Честное слово, сейчас приедем и озадачу секретаря поисками жилья. С утра времени не было. Метался по городу, как угорелый…
– Что‑то произошло? – Дэн почувствовал, как невнятной, почти незаметной судорогой прошелся по нервам этот вопрос. Его уже сотню лет никто не спрашивал о делах, кроме шефа и подчиненных. Одному он обязан был доложить о любых серьезных проблемах, и это был не вопрос, а требование. А ребята предпочитали не спрашивать лишний раз, чтобы не нарываться. Меньше знаешь – лучше спишь. Надо будет, вызовут и расскажут…
А чтобы именно так – с искренним участием, с тревогой в глазах… Он поспешно себя убедил, что все это померещилось. Напридумывал себе ерунды… Видимо, обстановка домашняя располагает…
Привычно включил цинизм:
– А как ты себе, вообще, представляешь строительство? Хоть на одном объекте была, или только бумажки расковыривала? Поездила бы, с прорабами поругалась, с таджикского на матерный попереводила, а потом обратно… А потом по кабинетам всяческих надзоров, о которых, уверен, даже еще не слышала… А через недельку я бы на тебя посмотрел, с такими вопросами. Пришло бы тебе в голову спросить "Что произошло", – очень едко, с насмешкой передразнил. – Или сама уже сообразила бы. Да у нас, между прочим, всегда что‑нибудь происходит, каждый день, каждый час, только успевай слушать! Тебе с какого момента рассказать?!
Он понимал, что снова – перебор, и в словах девушки не было ничего лишнего. Обычный живой интерес новичка, неравнодушного. Только вот, интерес этот разбередил в нем что‑то нехорошее. То, что пугало, злило, выявляло слабости, о которых он давно забыл, уверенный, что они похоронены.
Вероника все это выслушала, не дрогнув ни одной мышцей, не выказав никакого волнения. Дождалась окончания тирады, и выдала:
– Ну, так дай мне эту возможность. Александр Павлович сказал, что я у тебя научусь тому, что никто и никогда не покажет в нашем офисе. Там все, будто волки дерутся за каждый объект, за каждый килобайт собранной информации. У каждого "база" связей, знакомых и друзей. И никто не хочет ею делиться, потому что без "базы" и знакомств половина всех управленцев вылетела бы к черту, сквозь закрытые двери. Там опасно даже просить, чтобы кто‑нибудь поделилися сведениями.
А здесь я не мешаю никому: посмотрю, поучусь уму – разуму, и уеду. Каждый знает, что я – не конкурент, и приехала ненадолго. Надеюсь, что никто не будет скрывать данные, жмотничать…
Ну, пожалуйста, можно? Это мой единственный шанс. А бумажки изучать я могла бы и дома…
Первым желанием было послать её нафиг с такими идеями: не хватало, чтобы девчонка шаталась по стройкам, да под ногами путалась… А потом догнало озарение: может, оно и к лучшему? Чем дальше от источников информации, документов, переговоров – тем лучше для него и для душевного спокойствия. Главное, проинструктировать ребят, чтобы не таскали туда, где ей быть не следует. На каком бы хорошем счету ни находился Денис, а у него тоже были свои секреты. В нашем мире те, кто играет по правилам, совершенно без мухлежа, далеко не заплывают – нет шансов удержаться при сильном течении. И он, как и все, делал вид, что все чисто и гладко, но местами правила нарушал. Палыч, как и все остальное начальство, об этом, наверняка догадывался, но предпочитал вопросов ненужных не задавать. А если эта красотка что‑нибудь выкопает, и на блюдечке шефу принесет, уже легким прикрытием век не отделаешься. Он будет вынужден разобраться, разгону дать, потребовать – проконтролировать…
После, конечно, волна сойдет на нет, и все вернется туда, где было. Да только вот, Денис не хотел и временных перемен. Ему забот и так по уши было.
– Хорошо. Завтра прикрепим тебя к Евгению, это мой зам, один из двух. Второй – в отпуске. Помотаешься с ним, посмотришь, что к чему… Только, чур, потом не жаловаться! И не проситься обратно в теплый кабинет!
Глаза Вероники просияли, да и вся она просто расцвела. Еще чуть – чуть – и бросилась бы на шею… Остановил только хмурый вид Дениса, который старательно изображал страшного и неприступного шефа. Хотя, если по – честному, очень хотелось поржать, от того, как мало ей для радости надо.
Знал бы о этом тот же Евгений, который мечтал хоть пару дней провести, по – тихому, закрывшись в кабинете…
– Все, хватит болтать, поехали.
Наблюдая, как девушка натягивает сапожки (ну, если не врать самому себе – на лодыжки засматривался, обычно не видные из‑под штанов), снова нахмурился:
– Если ты действительно бегать собралась по стройке, про каблуки забудь. Ни один мой прораб или инженер тебя и к порогу не подпустит, и ворота не откроет. Форсить там не перед кем, а ломаные ноги мне совешенно ни к чему.
Удивленный взгляд снизу вверх, из‑под упавших прядей:
– Естественно… Я только рада буду побегать в кроссовках. Не очень люблю на каблуках ходить, но, вроде бы, у нас положен дресс – код в офисе… Или ты у себя отменил?
– Не помню. Кажется, не отменял, но не уверен, что в моем филиале его кто‑то вводил…
Он точно знал, что никакого "кода" у них и в помине не было. Этот филиал сам же с нуля и создавал.
По дороге поглядывал на пассажирку, стараясь делать это максимально незаметно. Вроде бы, получалось… А почему бы и нет? Вероника совсем не смотрела в его сторону, а просто прилипла к окну. Ничего удивительного: до этого катались только по темноте, которая здесь почти не прекращалась, а тут – шанс хоть немного рассмотреть город…
Но, через время, он понял, что Вика ничего за окном не видела: явно задумалась о чем‑то своем, и глубоко… Она хмурилась, нервно покусывала губы (видимо, неосознанно – слишком уж сильно искусала), а Денис пытался угадать, что опять девушку взволновало. Вроде бы, в машину садилась вполне себе бодрая и веселая…
Похоже, к чему‑то она неожиданно пришла: резко повернулась, уставилась на него, ожидая, пока обратит внимание. Обратил, когда встал на светофоре. Молча дернул бровью, давая понять, что готов слушать.
– Денис, прости меня, пожалуйста…
– Вот же черт! Мы это, вроде обсудили?! Зачем ты опять заводишь ненужный разговор?
Она вспыхнула:
– Я не о том… Не о дисциплине…
Денис подобрался внутренне: сам факт извинений за что‑то, о чем он сам не догадывался, как‑то напрягал. Что она успела уже натворить за сутки?
– А о чём?
Она потупила глаза… Жаль, но смотреть внимательно на смену выражений лица не получилось: зеленый свет, сзади уже сигналили, пришлось тронуться. И куда могут спешить люди в этом захолустье? Здесь пешком все обойти – сорок минут…
– Я вчера слишком резко высказалась. Разошлась почему‑то, и ляпнула первое, что пришло в голову.
– Не понял. Ты про какой конкретно момент?
– Ну… – Мучительная пауза. Видно, как собирается с мыслями, пытается выдавить что – то, явно сложное. – Когда сказала, что ты можешь быть предателем…
– А… Вон оно что… – Теперь уже он потерялся: как реагировать? Сказать, что простил уже и забыл? Это будет неправдой – его эти слова реально зацепили. Не так, чтобы думать всю ночь напролёт, но – вот, когда напомнила, сразу зацарапало что‑то…
Она помолчала. Вздох. Новая попытка объясниться. Удивительно упорная девочка – не ломается, и молчания не испугалась, такого многозначительного.
– Я не имела права так говорить.
– Ну, почему же? Я спросил, ты – ответила. Не за что извиняться.
– Есть за что.
– А именно?
– За то, что такие слова нельзя бросать, не подумав…
Господи, вот же ребенок упал на голову… Еще не растеряла веру в светлые принципы? Может, и принцы на белых конях еще под окошком бродят? Детский лепет. Хорошо, сдержался и не выдал все это вслух.
– Наоборот, чем меньше человек обдумывает свои слова, тем больше шансов услышать правду.
– Но это же не так! Я же не правду сказала!
Дэн осознал, что эти её попытки извиниться льют бальзам на душу, зажтвляют. Хотелось еще попытать, послушать о том, что она не права, а он – Дэн – хороший. Не для того, чтобы этот детсад помучать, а – для себя…
– Хочешь сказать, что ты все обдумала и решила, что я, Дмитриев Денис Игоревич, кристальной души человек, не способный на предательство? И вообще, чист перед Богом и людьми, аки белый лист, и совесть у меня незапятнанная? – Вопрос незаметно стал превращаться в горькую насмешку над собой, которую сдержать оказалось не в его власти.
Вероника молчала, нервно теребя перчатки.
– Ну, теперь уже отвечай, раз завела эту тему…
Они уже стояли на парковке у офисного здания, и теперь Дэн имел возможность следить за ней, развернулся всем корпусом к девушке (благо, пространство позволяло), и, не отрываясь, смотрел.
А она все ниже опускала голову, губы опять искусала… Больно видеть… И ждать – тоже времени нет.
– Вика, не испытывай моё терпение. Говори.
Она вскинулась, глаза – сердитые, почти закричала:
– Да не знаю я! Понятия не имею, что ты за человек! Мы знакомы два дня, как я могу распознать, на что ты способен?
– А через сколько дней сможешь? – Ситуация, честно говоря, уже забавляла…
– Понятия не имею… – Еле слышно, отвернув голову, пальцы опять нервно забегали…
Пора было прекращать этот фарс.
– Вот скажи мне, пожалуйста, Вика. Ты же планируешь надолго остаться в бизнесе? Да? Иначе, вряд ли бы сюда поехала?
– Да. – Скорее, увидел кивок головы, чем услышал ответ.
– Ну, с такой нежной психикой и тонкой душевной организацией тебя здесь в два счета сломают, в порошок разотрут и выкинут. Прекращай страдать ерундой. Сказала то, что хотелось, – на этом и остановимся. А терзания души оставим для библиотекарей и учителей. Все понятно?
– Сам ты дурак, Денис. – И выпрыгнула из автомобиля. И что на это прикажете отвечать? Одним словом – женщина. И это все объясняет…
Он не стал заморачиваться по поводу выкрутасов женской логики, не до этого было: и так, столько времени потерял, благодаря девчонке…
Вызвонил зама, представил его Веронике, проинструктировал – куда водить, что показывать, а куда – не стоит. Женька, слава Богу, парень понятливый, живо смекнул, что новенькую не нужно вводить в курс всего, чего ей знать не положено. Сдал её на руки заместителю и до вечера забыл.
Вспомнил, снова, только поздним вечером. Вернее, она напомнила о себе сама.
Поскреблась аккуратно под дверью, потом открыла на несколько сантиметров – так, чтобы только голову просунуть…
– Денис Игоревич…
Он оторвался от монитора, на котором пытался прочесть мудреные условия очередного тендера. Строчки расплывались, а предложения путались. Но он знал, что прочитать его нужно сейчас, и подготовиться. Чтобы на утренней планерке раздать задания без задержек. От того, на сколько он правильно сейчас все поймёт, зависит половина успеха. А ему нужен был стопроцентный успех.
– Вика? Извини, снова из‑за меня пришлось задержаться… Сейчас дам тебе ключи от дома и вызову такси. Будем надеяться, что кто‑нибудь приедет…
– Да я не тороплюсь, вообще‑то… В ближайшие пару месяцев мои вечера абсолютно свободны… Я подожду. Вообще‑то, я кофе сварила. А еще купила печенья и пряников, пока с Женей каталась. Тебе сколько сахара положить?
Вот так вот. Сквозь мутную пелену из букв и цифр, забившую голову, он заметил: никто не спрашивал, хочет ли он, в принципе, этого кофе… Это было свершившимся фактом: кофе сварен, налит, и Денис будет его пить. С печеньем и пряниками. Ему оставили право выбора только в вопросе с сахаром – сколько скажет, столько и будет насыпано… Великодушно, однако.
Если девочка все вопросы задает в таком стиле – она далеко пойдет. Может, попробовать дать ей пару человек в подчинение (так, по мелочам), вдруг, что путное выйдет?
Он, похоже, завис на этих раздумьях, потому что Вика, не выдержав паузы, снова уточнила:
– Так сколько тебе сахара, Денис? Все остынет и станет невкусным. – Одну ложку. Тащи свой кофе. Не помешает передохнуть. – Он тоже умел играть в эти игры: вроде бы, и согласился с предложением, но инициативу перехватил…
– Может, лучше ты сюда? Не хочется поднос таскать, да и ты передохнешь хоть немного. Нельзя так насиловать мозг, он тоже иногда ломается…
Предложение было чересчур заманчивым… Может быть, пара минут отдыха, действительно, поможет взглянуть на этот несчастный текст по – другому?
Он, вздохнув, поднялся, повел плечами, растер шею и затылок (только сейчас понял, как они затекли)…
Девушка продолжала стоять в проходе, внимательно следя за его действиями, словно боялась, что он передумает и снова усядется в кресло. Наивная. Еще не знала, что Дмитриев Денис решения не меняет. Вообще. Или крайне редко, если только есть обстоятельства непреодолимой силы.
Она дождалась момента, когда он выйдет из кабинета, молча пропустила, а потом уже подошла к столику, на котором дымился крепкий ароматный кофе. Дэн понял, как не хватало для счастья именно его… Рот наполнился слюной в ожидании горькой терпкости…
– Ну, давай, ухаживай, раз предложила… Он откинулся на кожаном диване, который до этого не знал столь высокой чести – принимать на себя зад Главного. На нем сидели только посетители – просители. Денис хмыкнул, поймав себя на этой мысли… Вероника отвлеклась от размешивания сахара (надо же, какой сервис):
– О чем веселье?
– Да так… Я когда‑то столько времени убил, чтобы подобрать сюда мебель, создать обстановку… А сам ни разу ей не пользовался…
– Ну, обстановка у тебя получилась, могу уверить… – Она поставила чашку и вазочку со сладостями на столик, сама же стянула из нее конфету и отправилась за своей чашкой. Денис расслабленно наблюдал, как покачиваются бедра девушки и как‑то отстраненно думал, что здесь, оказывается, очень удачный ракурс для наблюдений…
Только вот, его посетителям не так повезло, как ему: им приходилось рассматривать сухопарую фигуру секретаря, в которой смотреть было не на что. Хотелось надеяться, что аппетитные выпуклости Викиного тела здесь еще никто не успел узреть…Мысленно дав себе подзатыльник за то, что думает не о том, прислушался к её словам…
– Над чем ты так усердно работаешь, Денис? Это что‑то важное и срочное?
Она непринужденно присела на край стола, смотрела на него поверх ободка чашки, прикрывая любопытство такой ненадежной преградой. А он видел, что в её глазах светится неподдельный интерес. Может, побаловать девочку отрывком информации? Пусть попробует поточить свои зубы о реальные документы, а не ковыряется в той фигне, что ей подсовывал вчера Алексей?
– Важное. Срочное. С завтрашнего утра мы начинаем работать над новым тендером. Планируется строительство целого микрорайона. Я хочу стать генеральным подрядчиком.
– Круто! А зачем он здесь? – Все понятно. Обычное недоумение – зачем вымирающему городу новые дома? Кто здесь жить‑то будет?
– Затем. Недалеко отсюда расширяют военный полигон, очень крупное строительство. Многолетний проект. Нужны постоянные трудовые ресурсы, которые приедут, осядут здесь если не навсегда, то надолго. А им нужно где‑то жить.
– Ого. То есть все, что до этого происходило – только подготовка?
– Да. Сейчас в это захолустье начнутся безумные вливания бабла, и хотелось бы получить их часть, пока поток не иссякнет.
Вика уже не выглядела легкомысленным ребенком, которому доверили поиграть во взрослые игрушки. Она что‑то просчитывала в уме, прикидывала. Дэну казалось, что он видит, как шуршат шестеренки в её мозгу.
– Погоди, но сейчас же сюда ломанутся все, кому не лень? Сразу возникнет миллион конкурентов, которые раньше не лезли, считая, что делить нечего?
– Да. Поэтому мы должны быть первыми. – Он отхлебнул уже успевший остыть кофе, печенье в горло не лезло, хотелось мяса.
Она снова о чем‑то покумекала, вычерчивая ложечкой странные узоры на блюдце…
– А можно и мне посмотреть? Пожалуйста… Может быть, у меня больше никогда не будет такого шанса. А? – А, чем черт не шутит, пусть почитает. Все равно, этот документ выложен в сети на гос. сайте. ничего секретного. При желании, сама все найдет…
– Уговорила. Будешь должна. – Легкая улыбка в ответ. Зря она так спокойна. Денис долгов не забывал. Ни своих, ни чужих. Время придет – напомнит. – Сейчас выложу файл в сетевую папку. Оттуда откроешь. А я пойду, поработаю еще.
– Спасибо огромное!!! – Можно подумать, он ей подарок вручил… Сейчас прочитает пару страниц и потухнет радость… – Давай, тебе еще кофе налью? Что‑то перестаралась, слишком много сварила.
– Давай. – Не дожидаясь, вернулся в кабинет, побыстрее скопировать этот несчастный файл, и заняться делами.
Она молча проследовала за ним, поставила на стол новую порцию напитка.
– Смотри: пройдешь вот по этому пути, – он нарочито медленно нажимал на кнопки и ярлычки, чтобы Вика запомнила с первого раза, – вот этот файл. Только в нем ничего не меняй, не вырезай, не копируй. Если очень припрет – можешь сделать копию и перекинуть на свой диск. Вот там – пожалуйста, хоть во все цвета радуги разукрась, поменяй местами буквы – что угодно. А этот вариант завтра будут читать все сотрудники. Там куча моих пометок и пояснений.
Он рассказывал ей эту чешую с непробиваемым видом, а сам старался держать внутри зачастившее дыхание. Слишком близко подошла, слишком плотно придвинулась бедром к подлокотнику кресла, слишком ярко ощущался аромат её духов, смешанный с запахом ванили и кофе… Слишком опасно и притягательно пахла… Черт! Что, вообще, происходит с его организмом? Вокруг Дениса хватало молодых и интересных девиц, но ни на одну он так остро еще не реагировал…
Наверное, воздержание чересчур затянулось… Нужно на выходных сгонять в гости к давней подруге… К себе в гости не приведешь: ни одна, ни другая не смогут понять… Да и ни к чему смущать Веронику… Или, наоборот, смутить, чтобы поскорее собрала пожитки и свалила к своему муженьку, или кто он там ей?
Дэн сейчас, наконец, осознал, что его за мысль преследовала, связанная с этим мифическим товарищем: если специально держать Вику в своей квартире, не переселять, любой нормальный мужик возмутится и потребует, чтобы жена собрала вещи и мотала быстрей восвояси. Иначе семейная лодка может дать крен. А Вероника ей, видимо, дорожила… Вон, как горели глаза, когда убеждала его в том, что пользуется бесконечным доверием. Смешная. Так не бывает. Абсолютно доверчивый мужик – либо совершенный лох, либо ему абсолютно пофигу до женщины: просто неинтересно, где она, с кем, и чем занимается. Пришлось прогнать очень грустное "Ага, сам ты и был тем самым лохом"… Теперь эта мысль уже не была столь болезненной, как раньше… Но душу, однако ж, не грела…
– Поняла? Иди, попробуй сама найти. – Что‑то слишком чувствительным он становился в присутствии этой особы…
– Да, вроде бы… Пойду. Тебе дверь в кабинет закрыть?
– Нет, оставь. Ты мне мешать не будешь, а больше здесь никого нет. – Он даже себе самому не хотел признаваться, что близкое присутствие девушки делало официозную обстановку уютнее…
Минут десять удалось поработать в относительной тишине… Раздавалось лишь клацанье мышки – естественно, на столе у Вики, себе‑то он давно подобрал бесшумную. И только он, вроде бы, начал втыкать в нюансы документа, радуясь, что нечаянный перерыв помог, как раздалось:
– Денис… – Очень жалобно. – Прости, что отвлекаю, но мне никак этот грёбаный файл не открыть… – Ему показалось, или, действительно, в голосе девушки слышались раздраженные нотки? Это не Вика сейчас должна раздражаться, а он, Денис, за то, что его доброта ему же и принесла новые проблемы…
– В чем дело?
– Он говорит, что это неизвестный формат, предлагает найти приложение в Интеренете… А оно не находится… Никак…
Пришлось подниматься и идти спасать. Сколько еще проблем создаст ему эта подопечная? Он медленно и неотвратимо начинал закипать…
– Показывай. – Подошел, наклонился. Несколько ближе, чем требовалось для того, чтобы видеть значки на экране.
– Вот. – Снова нетерпеливый, обиженный голос маленького ребенка.
Проблема оказалась настолько мелкой, что захотелось смеяться: сам же при копировании сохранил документ не так, забыл добавить нужное расширение.
Но за то, что постоянно врывается в рабочий процесс, переживания, мысли, девушку стоило наказать. Не сильно – просто проверить… Что? И Сам не до конца понимал…
Он практически навис над ней: одной рукой обхватил спинку стула, вроде как, для равновесия, другой облокотился на стол. Почти прижался, делая вид, что внимательно смотрит в экран. Она тоже смотрела. Как будто внимательно. Вот только спина – неестественно прямая, и практически вдавилась в кромку стола животом, стараясь избежать его касаний. Значит, чувствовала, и заметила. Поэтому щеки зарозовели, и губы – закушены. А игра оказалась увлекательной…
– Черт, вроде бы, нормальный файл… Должен открываться…Может, парни тебе старую версию офиса поставили? Дай‑ка, я посмотрю. – Оттягивая момент неизбежного открытия, придумывал варианты на ходу, не боясь выглядеть глупым. Если она с первого взгляда не увидела его ошибку, значит, и сейчас не поймет. А ему нравилось, как она внимательно наблюдала за его действиями, за тем, как быстро сворачиваются и разворачиваются окна, мигают надписи. Он уже потыкал курсором во все места, которые мог вспомнить из времен, когда полмесяца сидел без администратора системы…
– Проверку дисков на вирусы, что ли, для надежности запустить… Вдруг, на этой машине какие‑то флешки ненужные смотрели… Ты ничего не вставляла сюда? – Это уже для болшей достоверности. Сам прекрасно знал, что ни одна флешка не могла победить защиту.
– Нет. – Пораженный вздох. – Я о них даже не думала.
В какой‑то момент у Вики закончилось терпение: она аккуратно перехватила руку, державшую мышь… Его словно током дернуло… Быстрый взгляд – не заметила ничего, потом подняла голову:
– Можно, я попробую? Ты говори, что делать, а я буду запоминать… – И глаза, в которых светилось…. восхищение? "Господи… Девочка, что ж ты делаешь? Разве так можно на мужчин смотреть? С мольбой и примесью радостного удивления? Самый страшный сибирский неотесанный медведь расплавится…"
– Хорошо. Давай, нажимай сюда, – ткнул пальцем в экран, придвигаясь почти невозможно близко. Еще пара миллиметров – и они вместе лягут на стол… Какая ж, однако, мысль правильная. Только – рано пока. Нужно приучить к своему присутствию.
Откуда взялось решение о том, что нужно её приучать – Денис даже не задумался. Решил – и все. Менять что‑то поздно. Слишком давно никто и ничто так не будоражило кровь, как её присутствие. Отдельная квартира… Ха. Теперь ему будет скучно, если однажды придет, а Вики там не окажется. Может быть, он переутомился, может быть – что‑то ещё… Возможные трудности как‑то не принимались в расчет.
Будто невзначай, сдвинул пальцы со спинки стула на её плечо… Теперь они аккуратно лежали почти рядом с горловиной свитера… Чуть – чуть шелохнись – и подушечки лягут на оголенную шею, коснутся тонких завитков, выбившихся из высокой прически. Он этого не видел – все так же, придуриваясь, глядел в экран, зато очень хорошо чувствовал грань, после которой наступит быстрое поражение. А так хотелось просто невесомо пройтись костяшками по нежной коже… Всей рукой нельзя – может высечь разряд, сжигающий пробки, к чертям. Он вообще сейчас плохо понимал, что происходит. Просто хотел её трогать. Положить подбородок на плечо и наблюдать до бесконечности, как она, повинуясь его бредовым подсказкам, водит стрелкой… Вдыхать воздух, нагретый теплом женского тела, пропитанный ароматом ванили, но не приторный – ваниль разбавлена чем‑то свежим, чистым…
Похоже, что он чересчур увлекся ощущениями: не расслышал вопрос.
– Денис, мы уже столько времени твоего потратили… Мне до чертиков неудобно, что ты здесь сидишь, а я отвлекаю от важных дел…
Она снова повернула голову, чуть не задев его подбородок. Посмотрела снизу вверх. Этот взгляд, такой правильный, такой, каким он должен быть, когда женщина смотрит на мужчину, признавая его силу, мощь, да все, что угодно… Пошатнулись остатки его хваленой выдержки.
Ничего не смог сказать. Задержав дыхание, смотрел в неё, куда‑то вглубь, что‑то жадно выискивая… Он так долго уже не пытался найти в женщинах что‑нибудь, кроме удовлетворения обычных потребностей, и они в нем ничего подобного не искали. А эта – примагнитила. Вспомнилось почему‑то, что когда человек прикасается к оголенному проводу, сам уже не сможет оторваться. Он сейчас точно так же себя ощущал… Её открытость прошибла насквозь, с такой силой, что в ушах застучало. Сглотнул. Постарался разжать пальцы, забытые на плече девушки. Удалось не сразу.
Она что‑то поняла. Глаза пораженно распахнулись, зрачки расширились, растерянно моргнула… "Не отворачивайся… Пожалуйста… Ещё пару секунд…" Непонятная малолетка перестала быть смешной и ненужной. Не отвернулась. Нет. Продолжала втягивать в себя, притягивать… Нервно облизнула губы… Зря она это сделала…
Жгучее напряжение скрутило еще более тугим узлом. Он тоже облизнулся, предвкушающе… Уже представил, какими они будут – жаркими или прохладными, послушными или жадными… Где‑то в закоулках сознания пронеслось: " Тормози! Не гони коней, спугнешь…" Жалкие крохи благоразумия цеплялись, не желая уходить, но их сметало. Глупостью, конечно, несдержанностью, чем‑то еще, чем Дэн никогда не мог похвастаться… Раньше не мог. Сейчас почти радовался тому ощущению бесшабашной смелости, что давно уже успел позабыть…
А вот ей, похоже, смелости не хватило. Секунда, и из взгляда ушла покорная растерянность. Будто щелкнул затвор фотоаппарата, птичка вылетела – и пропала. Вика попробовала отодвинуться. Не вышло. С обеих сторон была зажата его руками. Теперь, он ясно видел, она пыталась сообразить, как выйти из неловкой ситуации. Но помочь не пытался. Не хотел.
– Денис… – Тихо и неуверенно… Словно с опаской, что спровоцирует. Правильная боязнь. Она сейчас вся была – сплошная провокация. Хотелось утешить и погладить по голове, успокаивая и возвращая доверие, которое только что пропало, просочилось, как вода в песок. А потом снова растревожить…
– Ммм? – Лениво, с ожиданием: "Как будешь выкручиваться?"
– Мне кажется, уже пора домой. С этим несчастным файлом можно просидеть до полуночи, и все будет зря…
– Однозначно. – Знала бы она, как все просто…
