Текст книги "Теодор и Бланш"

Автор книги: Ольга Митюгина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Одна из гниющих рук подкралась к Бланш, и девушка пронзительно взвизгнула, непроизвольно ударив эту полуразложившуюся мерзость – коротко и сильно, тыльной стороной ладони, отбрасывая от себя. И рука съежилась, усохла, втянулась в пол.

Бланш оторопела. Оно – что бы то ни было – боялось ее!

– Убирайтесь все вон!.. – завизжала она, не владея собой. – Вон!..

И все исчезло. Только свеча вдруг погасла.

Под потолком замерцал мертвенный зеленоватый свет.

Через минуту гулкой, звенящей тишины раздался шорох – и из темноты во весь рост выступили клыкастые звероподобные твари, окружившие людей плотным кольцом. Они стояли поодаль и не двигались. Глаза их красными угольками горели во мраке.

– Что вам надо? – дрожащим голосом воскликнула Бланш.

И один из вампиров обратился к ней с небывалой почтительностью, так, как никто доселе не обращался к скромной служанке:

– Миледи, наказание, которое заслужил этот человек, очень жестоко, и не годится, чтобы вместе с ним страдала невинная юная девушка. Вы находитесь под защитой нашей госпожи, мы не тронем вас. Прошу, миледи, оставьте этого негодяя нам, он не достоин вашей жалости. Вас давно ждет удобная комната…

Бланш глянула на Теодора. Он молчал, ни о чем не прося, но в глазах юноши, устремленных на нее, был океан немой мольбы – и безнадежности.

– По своей воле я не уйду отсюда! – твердо ответила она. – Вы не можете вредить мне? Тем лучше! Да и как вам не стыдно?! Посмотрите, до чего вы довели его! Что бы ни совершил милорд, он давно искупил свою вину!

– Это вы так думаете.

– Прочь отсюда! Пока я здесь, вы не получите не только ни капельки крови Теодора, но и не посмеете мешать ему нормально высыпаться! Так ли я поняла твои слова о моем присутствии?

– Мы пожалуемся Марш.

– Хоть самому Дьяволу! – храбро бросила в ответ девушка, думая, что против самого Дьявола-то она вряд ли что сможет сделать, но… вряд ли Князь Тьмы заинтересуется проблемами каких-то вампиров. Так что для красного словца можно!

Ламии исчезли. Призрачное зеленое мерцание потухло. Затрещав, сама собой вновь вспыхнула свеча. Бланш невольно выдохнула. Тело начала сотрясать нервная дрожь.

Девушка не могла поверить сама себе. Она сумела защититься от слуг Маршбанкс властью самой Маршбанкс! Что-то будет завтра?

Теодор, расслабляясь, выпустил ее руку из своей. Глаза его были полны изумления.

– Никогда не думал, что женщина может быть такой смелой…

– Что вы, я так боялась, – голос девушки все еще подрагивал. – Но они же ничего не могли мне сделать, они же сами сказали. Я защищала вас!

– Почему? – герцог внимательно смотрел на нее. – Мы едва знакомы.

Бланш пожала плечами.

– Мне жаль вас.

– Но с какой стати?

– Глупый вопрос! – фыркнула девушка. – Неужели вы сами никогда никого не жалели, если не знаете, почему и отчего приходит сострадание, сочувствие? Их источник – доброта, чуткость, милосердие. Разве вы лишены этих качеств? – Бланш улыбнулась.

Тед потупился, смутившись.

– Не знаю. Я… прежде действительно никого не жалел. А потом жалеть, кроме себя, стало некого… Жалеть же себя – бесполезное и никчемное занятие.

Бланш снова улыбнулась – в ответ на эти слова, расчищая себе место возле тюфяка герцога и устраиваясь на полу.

– Спокойной ночи, милорд.

Он помолчал, словно смакуя смысл этих простых слов. Потом тихо ответил:

– Спокойной ночи, Бланш.

И, удобно вытянувшись на тюфяке, впервые крепко уснул.

Наутро, когда Тед еще спал, девушка тихо вышла с чердака. Ей надо было идти на кухню, помочь Маргерит с завтраком и заодно рассказать обо всем случившемся. Но уже в низу чердачной лестницы Бланш столкнулась с Маршбанкс. Та смотрела на нее сверху вниз – жестко и презрительно.

– А я думала, вы порядочная девушка, – заметила колдунья.

Бланш с вызовом вскинула голову.

– В содержанках не ходила! – парировала она.

– Собираетесь?

– Вроде не с чего.

– Тогда как же понять ваш ночлег с милордом?..

– Как угодно, – сухо ответила служанка. – Впрочем, я думаю, вам все уже доложили.

Марш улыбнулась вдруг совсем по-доброму.

– Неужели вам не понравилась ни одна из комнат, что вы отправились на чердак?..

– Я не смотрела комнаты. Впрочем, на чердаке мне приглянулось. Так что я всегда теперь буду ночевать там.

– С милордом? – уточнила колдунья.

– С милордом! – вызывающе подтвердила девушка.

– Что ж, как угодно…

И если б Бланш была внимательней, она уловила бы искру доброй иронии, мерцавшую в бездонных очах этого непостижимого существа, Маршбанкс…

– Однако, я надеюсь, вы не забудете о ваших обязанностях прислуги. Пока что хозяйка тут я, а не Теодор!

Бланш коротко присела.

– Да, миледи. Я как раз направлялась на кухню, миледи. Я могу идти?

– Ступайте, Бланш. Один – один, а?.. – Марш рассмеялась.

Она долго глядела вслед уходящей девушке. «Поймешь ли ты когда-нибудь, дитя, что мы с тобой не противницы, а союзницы? – думала Маршбанкс. – Я избавила мир от еще одного власть имущего подлеца, разбив к тому же его готовившийся брак с не менее гнусной девицей. Каких выродков увидел бы свет! О, если б душа Теодора не была испорчена воспитанием, рано или поздно вы нашли бы друг друга, ибо вы поистине суждены один другому. Но Тед не смог бы понять, почувствовать тебя, не возьмись я за его лечение. Ты же сможешь научить его любви и милосердию – тому, чему не смогу научить я в силу обстоятельств, Бланш… А еще я убрала разницу в возрасте между вами. Увы, злых волшебниц не хвалят! А иногда стоило бы…» – Марш рассмеялась и исчезла.

* * *

Бланш вбежала на кухню, сыпля словами. От ее рассказа глаза Маргерит едва не вылезли на лоб.

– Нет уж, за завтраком я пойду прислуживать! Не высовывайся лучше. Садись-ка, я оставила тебе хлеба с молоком.

Бланш сняла с себя передник и наколку и аккуратно сложила в шкаф, прежде чем сесть за еду. Старушка взяла со стола уже собранный поднос и направилась к дверям, когда те вдруг распахнулись, и Маргерит едва не врезалась в Теодора.

– Ваша милость?.. – отступив, удивленно пробормотала она.

– Завтрак готов?

– Д-да… Вот несу уже.

Тед стремительно вошел в кухню. То, что он выспался, было очевидно: исчезли темные круги под глазами, движения стали более уверенными, четкими. Даже атмосфера страха, окутывавшая Теодора, словно истончилась: юноша перестал сутулиться, расправил плечи и уже не прятал лица, опуская голову, а смотрел прямо, не отводя взгляд. Осанка его стала горделивой и изящной, походка – легкой и упругой. Как у прежнего Теда.

Бланш невольно присвистнула, глядя на него. «А ведь больше всего, похоже, парня портила его манера держать себя! – подумала она. – Не такой уж он урод, в самом деле».

– Соберите еду в корзину, Маргерит. На двоих.

– Да, милорд.

– Бланш, мне надо серьезно поговорить с вами, но не здесь. Вы умеете ездить верхом?

– Вы все уже решили за меня? – вскинула брови девушка.

Тед саркастически усмехнулся.

– Поверьте, если б я назначал романтическое свидание, я сумел бы найти иной способ пригласить свою даму. Я сказал, серьезный разговор. И я не хочу, чтоб Маршбанкс…

– Я ее видела.

Герцог вздрогнул, и на лицо его набежала тень.

– Тем более!

– Ну что ж… – Бланш встала, поправляя платье. – Верхом я ездить умею… немножко. Но мой костюм…

– Ерунда! Сядете в дамское седло, – он нетерпеливо поморщился. – Вы знаете, где конюшни? Маргерит проводит вас.

– Я знаю! – не подумав, выпалила Бланш, но тут же спохватилась. – То… есть… она мне вчера днем показала…

– Прекрасно! Я иду седлать коней, а вы возьмите корзину с едой и приходите через пятнадцать минут.

– Но…

– Что? – Теодор улыбнулся. – Вы не доверяете мне? Девушка, смело бросавшая вчера вызов скопищу живых мертвецов, сегодня боится одного, всеми затюканного, человека, который полностью зависит от ее расположения?..

Она покраснела и опустила глаза под его смеющимся взглядом.

– Я приду, – только и ответила Бланш.

«Как надежда меняет человека! – подумала служанка. – Теперь я узнаю его. Да, это стиль Теодора! Сколько властности, уверенности, легкой иронии, прикрывающей его настойчивый напор… И все же сейчас в нем было и еще что-то… Пожалуй, искренность. Искренняя горечь, скользнувшая в голосе, когда он сказал, что всеми затюкан, что его не стоит бояться, что всецело зависит от моего расположения…»

Девушка задумчиво приняла корзину с едой из рук Маргерит и вышла на улицу, в объятья серого тумана.

У конюшен ее уже ждал герцог, приветствовавший свою спутницу улыбкой.

– Я боялся, что вы раздумаете.

– Не лгите.

Он вскинул брови, но ничего не сказал, только помог сесть в седло. Затем сам легко вскочил на своего вороного коня и, разобрав поводья, шагом тронул лошадь с места. Бланш последовала за ним.

– Милорд…

– Да?

– Почему вы… Вы всегда ходите во всем черном?

– Да.

– Почему?

– Чтоб не безобразить себя еще больше яркими цветами.

– А-а…

Девушка смущенно замолчала. Молчал и Теодор. Так они и въехали под сень леса, где не пели птицы. Тут уж Бланш не выдержала.

– Вы хотели о чем-то говорить со мной?

– Да. Бланш, прежде всего я хотел бы поблагодарить вас, но словами не выразить ту благодарность, что я испытываю. Однако неразумно навлекать на себя гнев Маршбанкс. Вы играете с огнем, сами того не зная. Посмотрите, что эта женщина сделала со мной! Я не смогу простить себе, если по моей вине с вами случится несчастье. Я и так достаточно наказан! Кто я вам, Бланш? Почему вы должны рисковать из-за меня? Почему?.. Я… привык к своему положению, я смирился с ним. Вчера вы дали мне надежду. Безумную, я знаю, так как, будучи, я вижу, девушкой здравомыслящей, вы оставите Валитан! Я…

Бланш резко повернулась к Теодору.

– Если я уйду, они выпьют вашу кровь!

Герцог пожал плечами.

– Мне все равно недолго осталось, поверьте, Бланш. И, знаете, я рад этому. Не стоит вам беспокоиться, сударыня. Не рискуйте из-за меня. Вчера вам верно сказали: я не достоин жалости. Особенно женской. Вы ведь не знаете, что я сделал…

Бланш не сумела сдержать улыбки.

– Увы, ваша светлость, я не здравомыслящая девушка! Почти то же самое я сегодня утром сказала Маршбанкс.

Герцог широко распахнул глаза.

– Вы… вы не испугались Марш?..

Девушка уже не смогла более сдерживать смех.

– Что это за пугало местное?.. Ничего в ней нет такого кровь леденящего!

– Бланш, я не трус! Но я боюсь Маршбанкс. Вы не знаете… Внешне она прекрасна, но…

– Милорд, не бойтесь за меня. Мы пришли с ней к соглашению. Я не забываю о том, что я только служанка, а она смотрит сквозь пальцы на мою помощь вам.

Де Валитан покачал головой.

– Я не перестаю удивляться вам…

– Это все, что вы хотели сказать мне?

– Все. Может, перекусим?

Они спешились. Теодор расстелил на траве салфетку и принялся расставлять на ней еду из корзины.

– Я сама… – хотела было исполнить свой долг служанки Бланш, но Тед не позволил:

– Ну что вы. Я так давно не ухаживал за девушкой, что вы не можете мне отказать в этом удовольствии.

Бланш хихикнула.

– За мной еще никто не ухаживал.

Теодор поднял голову, глянув на свою спутницу через плечо.

– Правда?..

– Да.

– Странно. Вы замечательная девушка. Садитесь!

Он опустился напротив нее на землю.

– Берите ложку. Не стесняйтесь!

– Я… не обучена манерам…

– А, чушь! Перед кем их тут демонстрировать? А меня стесняться не надо. Берите помидор. О, Марго сунула и вареных яиц… Ну, приступим!

– Ой, помидорина потекла! Ай, вся обляпалась!

Тед рассмеялся и протянул свой платок. Бланш покраснела.

– Спасибо…

– Вытрите, пока не впиталось. Ну их, эти помидоры! Хотите фруктов? Или вот, кушайте салат из баночки.

– Который?

– Любой, – он пожал плечами.

– Ой, поучите меня. Мне… так неловко перед вами… Вы же герцог, а я…

– Вы простая девушка. В этом нет ничего постыдного, хотя, надо сказать, лет пять назад у меня было иное мнение. Но, существуя бок о бок с Маршбанкс, поневоле на многое начинаешь смотреть иначе… Вы говорите, я герцог. Какой я герцог? Одно название… – Теодор смешливо фыркнул. – Я даже живу по милостивому соизволению миледи! У меня ничего своего нет, даже внешности. Она все у меня забрала!

– Как вы можете смеяться?.. – еле пробормотала Бланш, замерев. Теодор как-то легкомысленно, небрежно отмахнулся.

– Поверьте, Бланш, свое я выплакал. Теперь мне осталось только иронизировать над своим положением. Нет?..

Бланш неуверенно пожала плечами.

– И ведь теперь у меня есть защитница. Теперь я уже не одинок… Но даже если Марш уйдет… То и тогда в моей жизни мало что изменится. Разве что придет покой…

– Милорд…

– Да, верно, не стоит о плохом! Расскажите мне о себе, Бланчефлер.

– Как вы меня назвали?

– Бланчефлер. Это полный вариант вашего имени. Знаете, что оно означает? Белый Цветок!

– Хм…

– Так я вас слушаю. Рассказывайте.

– Я не хочу вас утомлять. Это слишком низко для уха дворянина.

– Бланш, я рассержусь! – нахмурился Теодор. – Неужели вы не слышали ничего из того, что я говорил? Мы взрослые люди, а вы ведете себя как девчонка! Что за глупое ребячество вы решили напустить на себя сегодня?

Бланш гневно сжала губы и резко бросила:

– Я всю жизнь работала на кухне! Вас это устроит? Мыла кастрюли, как и моя мать!

– Ну вот, – огорчился Тед. – Я сказал, что рассержусь, а вместо этого рассердились вы… Простите.

– Боитесь, что я брошу вас?

Он вскинул на нее глаза, полные немого укора, но ничего не сказал. Бланш продолжала:

– Прежде вы, верно, бросали женщин?

Во взгляде Теодора блеснула молния, и юноша резко встал. На губах его появилась колкая и язвительная усмешка.

– Я и сейчас могу это сделать!

Бланш расхохоталась.

– Вперед! Давайте! Видите ли, он не выносит возражений от женщин! Не выносит, что ему ставят условия! А я не выношу, когда ко мне относятся снисходительно, когда на меня давят и когда заставляют делать то, чего я не хочу! И когда лгут!..

От такого напора Теодор опешил.

– Вы думаете, я лгу?.. В чем же? Вы думаете, что я пытаюсь завязать с вами дружеские отношения ради корысти? Вздор! Иначе я не пытался бы уговорить вас уехать. – Он закусил губы, пытаясь сдержаться, но не выдержал. Его просто прорвало: – Вы хоть знаете, что за жизнь у меня была? Знать-то вы знаете, но вряд ли понимаете!.. Когда не видишь ни одного человека… Ладно, я был не прав, пытаясь против вашей воли расспрашивать вас! Да, вам нет никакого дела до моего настроения: сержусь я или нет… Я забылся. Наверное, потому, что расслабился рядом с вами. Простите меня, Бланш.

– И вы меня, милорд, – потупилась девушка. Ей в самом деле было ужасно стыдно. – Мне не следовало… бить лежачего. Характер дурацкий… простите! Не умею сдерживаться. Мне бы следовало поучиться этому у вас. Вам так долго приходилось сдерживать себя… вам намного тяжелей…

Де Валитан невесело усмехнулся.

– Бланш, я так долго сдерживал свой характер, что теперь их у меня уже два… и вы успели за эту поездку столкнуться с обоими! Хотя с моим прежним – только по моей вспышке…

– Ваша светлость, ваш прежний характер – не сахар.

– Вы думаете?

– О, да… – покачала головой Бланш, вспомнив давние события. И поспешила сменить тему: – Так вы поучите меня манерам за столом?

Он рассмеялся, вновь опускаясь на траву – уже не напротив, а рядом с девушкой.

– Ну зачем вам?

– Что вам стоит?

– Хорошо…

Время остального пикника было посвящено уроку и пролетело в шутках и разговорах, взаимно приятных. Вернулись в замок они только к ужину, за которым Бланш вновь прислуживала, а затем вместе с Тедом поднялась по винтовой лестнице.

В эту ночь никто не появился. Девушка скоро уснула, свернувшись клубочком и вздрагивая во сне. Теодор привычно лежал, глядя в потолок, вспоминая прошедший день. Удивительно! Он вовсе не думал проводить его полностью с Бланш, он хотел лишь предупредить ее, уговорить уехать. Все остальные «хи-хи, ха-ха» как-то сами собой получились… А она действительно замечательная девушка! Хотя с норовом, но это придает ей даже определенное очарование. Ему-то уж не привыкать идти на компромиссы… Тем более что Бланш не унижает преднамеренно. Она вся огонь, а не лед, как Маршбанкс.

При мысли о Марш по телу Теда пробежал озноб. Он глянул на спящую рядом, на голом полу, девушку в легком платье. Что-то шевельнулось в его душе…

«Она ведь замерзла! – эта мысль молнией поразила его. Еще вчера ничего подобного не приходило ему в голову. – Она не привыкла к здешнему вечному холоду, пусть даже и без сквозняков!»

И Тед снял с себя свой черный бархатный камзол, накрыв им девушку. А сам, оставшись в легкой нижней сорочке, привычно свернулся на тюфяке и быстро уснул, хоть тело и пронизывала дрожь.

На душе было странно тепло.

Глава 4
ДВА МЕСЯЦА

Теодор проснулся первым. Бланш, расслабившаяся в тепле, сладко улыбалась своим сновидениям. Губы Теда тоже невольно тронула улыбка, и вновь душу его окатила странная, непривычно теплая волна. Юноша легко провел пальцами по щеке спящей девушки и упруго поднялся. Надо было спускаться к завтраку.

Конечно, Марш уже была в трапезной. И конечно, она была недовольна.

– Почему бы вам не явиться в ночной сорочке, Теодор? – холодно поинтересовалась она.

– Я укрыл своим камзолом Бланш, она замерзла.

– Что, ваш гардероб исчерпывается одним костюмом? – прошипела Маршбанкс. – И, кстати, о Бланш! Почему она спит, когда давно уже должна быть на кухне?

Теодор закусил губы.

– Это я виноват, Марш, – шепнул он, потупившись. – Девушка ни при чем. Я позволил ей выспаться! В следующий раз я ее разбужу.

– С какой стати вы даете такие позволения?

– Но вы же сами разрешили мне!

– Я?..

– Вы сказали, что слуги замка находятся в моем ведении, а в вашем – их безопасность.

– Которая зависит от вашего поведения!

– Тогда я не понимаю вас, Маршбанкс!.. – отчаяние Теодора, не сдержавшись, прорвалось негодующим возгласом.

Марш широко распахнула глаза.

– Вы повысили на меня голос?.. Вы?..

– Марш, это нечестно! Пожалуйста… Делайте со мной что угодно, но она, право же, ни при чем. Я ошибся, а не она!

– Как рьяно вы ее защищаете… Ну что ж! Не такая уж я фурия, как вы думаете. Меня можно уговорить. Но смотрите, чтоб впредь ваша Бланш не нарушала данного мне слова! – Колдунья поднялась из-за стола, бросив на скатерть салфетку. – Садитесь и кушайте, Теодор. Я не голодна!

Ламия исчезла. Тед пожал плечами и сел на свое место, и в это время в зал влетела запыхавшаяся Бланш в своей огромной наколке и в фартуке.

– Милорд? Ох, простите, я…

– Это вы простите меня, сударыня, – Теодор поднялся ей навстречу, взял из ее рук поднос и опустил на стол. – Боюсь, я подвел вас, не разбудив вовремя. Миледи была недовольна… Но впредь я не буду поддаваться таким порывам. Боже, как сладко вы спали! – он тепло улыбнулся.

Бланш смутилась, вспомнив свое пробуждение под камзолом герцога.

– А вы?

– Я? – он поднял брови.

– Вы не мерзли?.. Ведь вы, милорд… вы…

Юноша рассмеялся.

– Я отменно выспался! Знаете, пожалуй, вам нужно принести наверх постель. А то на полу… – Тед поморщился. – Мне будет неловко занимать единственный матрас!

Девушка улыбнулась.

– Бланш, вы, конечно, не завтракали? Садитесь здесь! – он перенес стул Маршбанкс в свой конец стола и поставил справа от себя. – Садитесь, мы позавтракаем вдвоем! А заодно можем продолжить урок хороших манер. Согласны?

– Да.

– Тогда снимите эту уродливую наколку, – Теодор улыбнулся. – Сядьте правильно… нет, уберите локти со стола. Вы видели, как сидим мы с Марш? Сядьте так же. Расслабьтесь, выпрямитесь, улыбнитесь мне. Вот. Черт возьми, вы способная ученица! За трапезой мужчина должен заботиться о сидящей справа от него даме. Здесь – это вы… Что вам положить, сударыня?

Глаза Бланш искрились весельем, в них сияло озорство, азарт игры, они были полны жизни… Эта девочка была так мила, непосредственна, неискушенна, так резко отличалась от всего, наполнявшего холодный замок, что казалась солнечным зайчиком, невесть как пробившимся сюда из внешнего мира сквозь купол тяжелого тумана, случайной гостьей, миражом – и Теду хотелось использовать каждую секунду ее сказочного визита, хоть немного согреться ее теплом, наговориться всласть с живым человеком – и он говорил и говорил…

– Как вшё вкушно! – еле пробормотала Бланш с набитым ртом, мотая головой от удовольствия. Теодор рассмеялся, прикрыв руками лицо.

– Бланчефлер, с полным ртом не говорят!

– Да?.. – девушка запила еду вином. – Но я научусь!

– Конечно, научитесь. И еще… Головой так отчаянно вращать… право же, не стоило…

– Хм… Ну хорошо! Салфеткой, вы вчера говорили, нужно только слегка прикоснуться к губам. Вот так! – Бланш победно улыбнулась. – Все правильно, милорд?

Теодор кивнул, вставая и подавая ей руку.

– Идемте! Пойдемте в зимний сад, там вы сможете сорвать любой цветок, чтоб украсить свои волосы. Я бы хотел, чтоб он был белым…

Бланш тоже встала – не принимая его руки, – и отступила на шаг, слегка побледнев.

– Ваша светлость… Я не могу гулять по оранжереям, я должна помогать Маргерит.

– У нее никакой работы! С чего вы так замкнулись, Бланш? Я что-то не то сказал?

– Нет-нет! – Бланш потупилась. – Просто я служанка, и…

– Только что вы с легкостью перевоплощались в светскую даму.

Она решительно вскинула глаза.

– Это всего лишь игра. Игра, а не действительность…

Теодор вдруг взял ее за руку, сплетя свои пальцы с девичьими. Бланш с трудом сдержала дрожь отвращения. Тед, похоже, не заметил.

– А вы? – тихо спросил он, заглядывая ей в глаза. – Сами вы – действительность или мимолетный сон?.. А быть может, я уже умер?..

Бланш пугала близость этого человека: его угловатого вытянутого лица, странное выражение впавших черных глаз, было неприятно касание его руки… Она потупилась, побледнела, не смея дышать, не желая причинять боль герцогу, отталкивая его, но и не желая продлевать момент. Не находились слова…

Теодор вдруг быстро выпустил ее руку и резко отвернулся. В глазах юноши Бланш успела уловить вспышку боли. Когда он заговорил, тон был сдержанным, хотя голос подрагивал.

– Простите. Я не хотел напугать вас. Я… я забыл, что выгляжу уже не так, как прежде.

– Нет… Ваше… Ваше прикосновение, милорд…

Плечи его вздрогнули.

– Да. Конечно, – скупо ответил он. – Я не буду больше касаться вас, солнечное видение. Надеюсь, я не оттолкнул вас, Бланш? – герцог обернулся.

Девушка робко взглянула в его лицо. Улыбка… Кривая такая улыбка, под которой не получилось скрыть страдание и горечь.

– Тед!.. – это простое обращение по имени вырвалось у Бланш непроизвольно. – Теодор, послушайте. Вы не виноваты в том, что мне стало неприятно. Нет-нет! Вы очень милый, но…

Он подошел к ней и взял за плечи: через ткань она не ощущала его кожи.

– Бланш, давайте не будем пытаться объяснять то, что ясно без всяких объяснений. Я все понял. Вы добрая, вы великодушная! Но иногда от этого еще горше… – он вздохнул. – Да, не в моем положении можно флиртовать!

Она отшатнулась.

– А вы… флиртовали?

– Чуть-чуть, – он грустно дернул уголком рта. – Но большей частью я пытался выразить свои чувства. Поверьте, они какие-то странные, они внове для меня! Но, похоже, таким, как я, даже комплименты говорить непозволительно. Как вы вообще выносите меня? Я, такое чучело, порчу своей мордой всю вашу миловидность! Знаете, Бланш, скажу честно: будь у меня прежняя внешность, я не позволил бы себе общаться с вами. А вам – со мной…

– Красоту нельзя портить миловидностью? – быстро спросила Бланш, в упор глядя на него.

– Верно. А миловидность – уродством.

– Я так не считаю!

– К счастью для меня, – Тед улыбнулся. – Так вы пойдете со мной?

Она некоторое время молчала, колеблясь, а потом решительно кивнула.

– Хорошо.

Они сделали несколько шагов к выходу из трапезной, и Бланш остановилась.

– Милорд, я хотела вас спросить…

– Спрашивайте, Бланш.

– Вы не обидитесь?

– Я боюсь, что вы на меня обиделись.

Бланш глубоко вздохнула, собираясь с духом, и выпалила:

– Правда ли то, что вы можете ползать по отвесным стенам, как настоящие вампиры?

– Как-то раз я пробовал и у меня получилось… А что?

Герцог задумчиво взглянул на свои ногти: длинные, заостренные, мертвенно-бледные и крепкие – воистину, когти ламии!

– Покажите мне…

Он странно на нее посмотрел.

– Бланш, когда я так пополз, я сделал это в порыве отчаяния, когда мне была безразлична моя жизнь… Теперь… я не жажду сорваться вниз. Но, – поспешно добавил он, – если это доставит вам удовольствие, я могу проползти с этажа на этаж. Правда, после этого ногти очень болят: я же не настоящий вампир, у которого нет болевых ощущений.

– Удовольствие увидеть, как вы сорветесь? Да за кого вы меня принимаете? – тут же пошла на попятную девушка. – Нет-нет… Но, милорд, я правда не хочу в оранжерею. Ваша светлость, отпустите меня к Маргерит…

Герцог вздохнул.

– Что ж… Насильно удерживать – глупо. Идите, Бланш. Хотя прежде женщины не думали оставлять меня, – с горькой иронией добавил он, обращаясь скорее к себе. – Они думали, как меня удержать. Но вы так отличаетесь от них!.. Вы заставляете думать меня, как удержать вас, и… нисколько не обращаете внимания на мою внешность.

– Мне кажется, это вы слишком много обращаете на нее внимания.

– Бланш, могу я надеяться, что вы составите мне компанию за полдником?

– А Марш?

– Она не полдничает.

– Хорошо!

– Приносите чай в мой кабинет. Вы знаете, где это?

Бланш усмехнулась.

– О, конечно! Забыть трудно…

– О чем вы?

– Да так, милорд! Ни о чем. До полдника, милорд.

– До полдника, Бланш… – нежно ответил он, провожая ее глазами, полными лиричной задумчивости. «Какая девушка!» – мысленно восклицал герцог.

Он направился в фехтовальный зал, где с азартом провел несколько тренировочных боев с невидимым соперником, не без удовольствия отметив, насколько нормально проведенные ночи улучшили его реакцию, выдержку и глазомер. Конечно, устоять против колдовского оружия было невозможно, но сейчас герцогу удавалось продержаться минут сорок, прежде чем он получал «смертельный» укол. Раньше больше двадцати пяти не получалось, а на первых порах – так и вовсе поединок длился не дольше трех-пяти секунд! За эти годы юноша многому научился на этих магических тренировках!

Тед усмехнулся, вытирая пот со лба. Если в пятнадцать лет он считался не только первым красавцем королевства, но и первой шпагой – и не мог выдержать бой в заколдованном замке больше пяти секунд, – то кем же его сочли бы теперь, с его нынешним умением? Колдуном уж точно…

От этой мысли совершенно детский восторг охватил его, словно Теодор не был уже пленником. Казалось, он забыл и о заклятье, висевшем над ним…

Его светлость едва дождался полдника!

В кабинете совсем ничего не изменилось. Тед опустил шторы, скрывшие серую мерзость за окнами, зажег свечи в известном светильнике – и их трепетный живой огонь словно воскресил в небольшой комнате уют прежних дней, мирно отразился в стеклах книжных шкафов и в золоте тиснения книг.

Дверь скрипнула, и вошла Бланш, неся на подносе чайный сервиз. Замок мягко щелкнул.

Теодор уселся на краешек стола, оставив стул своей гостье. Несколько минут прошло в легком доверительном молчании: оба наслаждались теплом и ароматом темного напитка.

– Маргерит на меня дуется, – наконец сообщила девушка, крутя чашку на блюдце. – И явно составила о моем поведении свое мнение.

Тед рассмеялся, небрежно отмахнувшись.

– Ну, пусть это мнение при ней и остается. Я не встречал еще девушки более чистой, чем вы… – Он забрал опустевшую чашку у Бланш и отставил вместе со своей на край стола. – У этой старой курицы все мозги жиром заплыли!

Бланш укоризненно покачала головой.

– Милорд, напрасно вы так. Она же любит вас и осталась здесь ради вас…

– Я ее не просил, – сразу замкнулся Теодор.

– Тем более! И ведь дыма без огня не бывает. Разве ее опасения так уж беспочвенны?

– Сейчас – да! Она очень меня переоценивает, если думает, что таким я решусь соблазнять… и кого? Девушку, подарившую мне надежду… Нет, я подлец, но не настолько же! Хорошенького же она обо мне мнения!.. И вы хотите, чтобы я на нее не обижался? Между нами говоря, если б даже ко мне вернулась моя красота, теперь я раз триста бы подумал, прежде чем обмануть женщину!

– Вы были такой сердцеед? – недоверчиво улыбнулась Бланш.

– Хуже! – он опустил голову. И тихо сказал: – Знаете, последние года два я часто думаю, что получил по заслугам… Даже не за Маршбанкс! За всех, что были до нее и могли быть после…

– Полно, вы хотите уверить меня, что вы негодяй!

Теодор вздрогнул и изумленно поднял голову.

– А… разве по мне не видно?

– Нет! Ваши поступки уверяют меня в обратном. Может, вы были когда-то негодяем, не знаю! И тогда эта внешность, конечно, соответствовала вашему внутреннему облику. Но сейчас, мне кажется, вы вновь достойны вашей исчезнувшей красоты…

Молодой человек тяжело вздохнул.

– Марш так не считает…

– А вы правда были очень красивы? – участливо спросила она.

Он только молча кивнул, явно думая о другом.

– Расскажите мне свою историю!

Герцог побледнел.

– Я этого боялся… – шепнул он. – Хотя если не я, то Маргерит… Бланш, я не хочу рассказывать. Похоже, Маршбанкс добилась своего. Боже мой, я не знаю, что со мной. Мне стало стыдно за свой поступок… Я боюсь… мне стыдно говорить об этом вам!

Он закрыл лицо руками, тяжело вздохнул и долго молчал. Наконец чуть откинулся назад, опершись о стол, и задумчиво, тихо заговорил, глядя мимо девушки, на противоположную стену, и словно взвешивая каждое слово:

– Хотите, я вместо своей истории расскажу вам сказку, Бланчефлер?..

– О, я обожаю сказки, ваша светлость! – она устроилась поудобнее на стуле.

– Так вот. В одной далекой стране, давным-давно… так, кажется, начинаются все сказки?

– Да, милорд. Итак, в далекой стране, давным-давно?..

– Жил-был принц. Могущественный, богатый, красивый, но очень избалованный.

– О!

– Ему никогда ни в чем не отказывали, он был умен, хорошо образован, прекрасно воспитан – и чертовски красив, пожалуй, даже слишком! Все его хвалили и желали подружиться с ним, так что в конце концов он начал думать, что лучше всех людей, а придя к такому выводу, перестал считаться с другими, полагая их существами низшими.

– Этот принц мне не нравится, ваша милость.

Тед глубоко вздохнул.

– Но что поделать? Он был именно таков! И вы не видите ему никаких оправданий?..

– Его так воспитали. Вины окружающих здесь ровно столько же, сколько и его, – пожала плечами Бланш. – Мне трудно понять его: я никогда не была центром внимания, я даже читать не умею. Всю жизнь я работала на кухне… а позволь я себе такие мысли, как у вашего принца, моя мать живо выколотила бы из меня всю дурь! Мне кажется, милорд, вашему герою просто не хватало солидной порки!

Теодор улыбнулся, вертя в руках свой кинжал с изумрудной рукояткой.

– Дело в том, что принцы – особы неприкосновенные. Хотя, если из двух зол выбирать меньшее… Я предпочел бы порку! Но только чтоб об этом никто не знал.