Текст книги "Теодор и Бланш"

Автор книги: Ольга Митюгина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

– Счастья вам! Счастья вам!.. – словно желала птица, и в глубине ее черных, глубоких глаз, подобных тьме ночи, полной зарницами, таилась глубоко спрятанная улыбка. Потом голос певуньи еще раз взлетел легкой трелью в небесный зенит и, как волшебный благодатный дождь, пролился над влюбленными, а птица, взмахнув крыльями, умчалась в небесную лазурь…

И был фейерверк, и были поздравления, и всеобщий восторг, и – бал!.. Огромная зала, озаренная огнями, наполненная музыкой и смехом – там, где когда-то царили лишь холод и тишь, – и Бланш, скользящая в вальсе в объятьях Теодора!

А через месяц Тед отвез свою молодую супругу в столицу, к королевскому двору, где перед всеми придворными, в пышной зале для аудиенций, представил королю – как свою жену, одну из знатнейших дам королевства.

Его величество очень тепло отнесся к молодой чете и лишь выразил удивление, почему де Валитан так долго не появлялся при дворе.

Герцог изящно поклонился.

– Мне казалось, было вообще большой дерзостью с моей стороны явиться сюда, так как ваша сестра, ее высочество принцесса Изабелла, ясно дала понять мне, чтобы я не появлялся не только во дворце, но и вообще в столице. Только необходимость представить вам мою супругу, ваше величество, толкнула меня на смелость ослушаться приказа принцессы.

Король изумленно повернулся к Изабелле, сидевшей рядом, на изящном креслице у его трона.

– Сестрица, что-то я не пойму: о чем говорит нам этот молодой дворянин?..

Изабелла – ей, кстати, с тех пор так почему-то и не удалось выйти замуж, словно и на нее пала часть заклятья, наложенного тогда на герцогство Валитан – стала женщиной далеко не такой красивой, какой была в юности. Она высохла, пожелтела лицом – которое удлинилось, а зубы немного выдвинулись вперед. Пытаясь хоть как-то сгладить неприятное впечатление от своей внешности, ее высочество накладывала на себя толстые слои белил и румян, но – увы! К тому же раздражительный и сварливый характер принцессы никоим образом не улучшал ее взаимоотношений с окружающими. Женщина стала несносна, и ее терпели лишь благодаря титулу. Сейчас она во все глаза глядела на Валитана – молодого, прекрасного, изящного, – и во взгляде ее было абсолютное непонимание!

На вопрос брата она еле смогла пожать плечами.

– Если вы соблаговолите припомнить, ваше величество, – пробормотала Изабелла, – то герцог Валитанский пятнадцать лет назад просил моей руки. Когда же я поехала к нему в замок, то столкнулась с возмутительным пренебрежением и страшным запустением… и, оскорбленная, велела ему более не появляться при дворе. Но… но… – принцесса беспомощно умолкла.

– Кажется, тогда я имел честь сказать вам, что попал в беду, – невозмутимо напомнил Теодор.

– Сударь, тот человек и вы – совершенно разные люди, – в замешательстве возразила Изабелла. – Кажется, тогда я стала жертвой ужасного недоразумения! Не будь вы теперь женаты и попроси моей руки, я с радостью согласилась бы!

Тед усмехнулся.

– Увы, ваше высочество! Вы имели такую возможность, но упустили ее. Тот человек и я – одно и то же лицо, а беда, в которую я тогда попал, заключалась в заклятье, наложенном на меня одной могущественной волшебницей. Снять его с меня могла лишь женщина, но, к сожалению, ваше высочество, вы не пожелали стать той женщиной.

– Но ваш возраст!..

– В моих владениях время текло медленнее, и для меня прошло всего пять лет.

Вмешался король.

– История, которую вы нам рассказываете, герцог, необыкновенна. Но не будьте так дерзки с Изабеллой. К тому же на нее уже жалко смотреть! Она и так несчастна.

– Бедняжка! – вырвалось у Бланш. – Но, ваше величество, ваша сестра ни за что унизила Теодора в тот момент, когда ему как никогда требовалась поддержка. Она не только не пожалела его, она насмеялась над ним!

– Сударыня! – почти взвизгнула от негодования принцесса.

– Ваше высочество, вам неприятны мои слова? – ничуть не смутилась молодая герцогиня. – А каково же было Теодору?

– Вы забываетесь!

– Изабелла, я не боялась противостоять чаровнице, воля которой повелевала ходом самого времени; я не боялась встречаться лицом к лицу с вампирами. Так неужели вы думаете, что я побоюсь всего лишь принцессы?..

Король добродушно рассмеялся.

– А у вас смелая супруга, герцог! И все же, миледи, я надеюсь, просьбу – не приказ! – просьбу своего короля вы уважите?.. Сжальтесь над Изабеллой!

Бланш грациозно присела.

– Просьбы моего сюзерена для меня священны.

Принцесса встала.

– Герцог, – голос ее дрожал, – наверное, тогда я поступила очень жестоко. Сейчас я вижу вас, такого молодого, обаятельного, счастливого… Вы сказочно красивы! Я злюсь на себя и завидую леди Бланчефлер. Но я… В тридцать лет я уже старуха. Я старая дева!.. Ваша жена права… Я никчемное создание. Хоть вы простите меня!

Теодор взволнованно ответил ей:

– Ваше высочество, сам много выстрадав, я не могу спокойно видеть мучения другого человека. Если это принесет вам душевный покой, если ваши слова искренни – я от всего сердца прощаю вас!..

В ту же секунду в зале на мгновение стало темно, и этот мрак прочертил розовато-фиолетовый, трепещущий блик молнии, расколол гулкий удар грома, от которого сотрясся и застонал дворец – и вновь стало светло. А Изабелла стояла рядом с троном своего брата прекрасная, юная – и казалась ровесницей лорду и леди де Валитан…

Надо ли описывать окончание этой сцены? Надо ли говорить, какими милостями и привилегиями осыпали де Валитанов после такого король и принцесса? Как искали их расположения придворные? Молодые супруги могли хоть всю жизнь провести при дворе, купаясь в роскоши и ни в чем не зная отказа, но Теодор и Бланш предпочли вернуться в свои владения и больше не покидали их.

Прошло пять лет, и герцогиня наконец решила, что пора подумать и о наследнике. Герцог с восторгом ее поддержал, и довольно скоро Бланш забеременела, а в положенный срок быстро и легко родила. Произошло это летом, и случилось несколько неожиданно для милорда, который в тот день уехал из замка на верховую прогулку и, утомленный жарой, просто лежал на лугу, глядя в небо и вдыхая аромат травы, а над ним мирно покачивались желтые головки купавок.

Так его и застал посыльный из замка, кричавший на всю округу, что миледи рожает.

В следующую секунду Тед уже был в седле, и его конь летел, сминая высокие купавки…

Бланш родила чудесную девочку и, когда счастливый отец, стоя на коленях у изголовья, благодарил любимую супругу, от счастья бормоча бессвязные слова, лишь улыбалась, обессиленно держа его за руку.

К вечеру миледи окончательно пришла в себя.

– Как мы ее назовем? – тихо спросила она, когда вместе с Теодором, взявшись за руки, они стояли над колыбелькой дочери, нежно глядя на уснувшую крошку. На Теде была только нижняя рубашка и штаны, а на Бланш поверх ночной сорочки – лишь затканный серебряной нитью синий халат без рукавов, скрепленный на талии серебряной пряжкой с алмазами. Волосы юной герцогини свободно рассыпались по плечам, обрамляя лицо пышными волнами.

– Как хочешь, – Теодор ласково привлек к себе жену, поцеловал ее непокорные пряди – и заботливо поправил одеяльце на малышке.

Бланш счастливо положила голову ему на грудь, не отрывая взгляда от дочки.

– Я не знаю… Но знаю, как мы ее не назовем!

Они переглянулись – и рассмеялись. Тихо, почти беззвучно, чтобы не разбудить свое сокровище.

– Только не Маршбанкс! – хором прошептали они.

– Тогда я знаю, – заявил Теодор. – Мы назовем ее Бланчефлер. Бланш!

– Как? – поразилась его любимая. – Но у тебя в доме окажется две Бланш!

Теодор нежно взял ее лицо в ладони и поцеловал.

– Ну и пусть. Я люблю обеих. А может, через год-полтора ты подаришь нам и второго Теда?.. – мурлыкнул он, игриво куснув жену за ушко.

Девушка нежно поцеловала мужа в губы.

– Всенепременно, – ответила она. – Девочка – это прекрасно, но как мы можем оставить Валитан без наследника?..

– А пока тебе надо отдохнуть и восстановить силы. Быть может, когда обе мои красавицы чуть окрепнут, мы всей семьей отправимся на воды?

На том и порешили.

И были пышные крестины, были прогулки на свежем воздухе вместе с дочкой, была чудесная поездка на воды через год – после которой миледи поняла, что опять беременна. И в ожидании следующего ребенка молодые родители не могли нарадоваться на свою маленькую Бланочку, которая росла живой и милой девочкой, столь же любопытной и непоседливой, как ее мать. Оба души в ней не чаяли, а Теодор носился с дочуркой, как…

Как мало какой папочка может носиться с ребенком.

Он читал ей на ночь сказки, днем рассказывал разные увлекательные истории, придумывал всякие игры, куда часто вовлекали и маму, объяснял что-то про рыбок и птичек во время прогулок – и девочка просто обожала его.

Свою возлюбленную супругу Тед осыпал комплиментами и подарками, устраивал для нее великолепные праздники и роскошные балы, планировал после рождения второго ребенка снова отправиться в путешествие всей семьей…

Бланш ничего более не могла пожелать для счастья. Разве что – чтобы так было всегда. Она старалась помогать мужу в делах герцогства, вникать в тонкости управления и помогать подданным в их нуждах. Они вместе с Тедом принимали просителей и занимались разбором бумаг, и Теодор не только позволял ей это – он гордился своей умной женой и очень ценил ее советы, поскольку во многом они зиждились на ее опыте и знании жизни простых людей.

Их Валитан процветал. Сюда стекались люди разных сословий и профессий со всех концов королевства, прослышав о здешних богатых плодородных землях, добром крепком порядке и законах, защищающих подданных. А вскоре уверенность людей в завтрашнем дне возросла еще больше: миледи родила наследника.

Второго Теодора де Валитана.

Столь же быстро и легко, как первого ребенка.

И вновь Тед и Бланш ночью стояли над колыбелькой новорожденного, с нежностью глядя на спящее дитя. Их дочка тоже уже мирно спала в своей комнате – после поцелуя мамы и прочитанной папой сказки.

– Он надежда стольких людей… – прошептала с нежностью и тревогой девушка, не сводя глаз с сына. – Мы обязаны воспитать его так, чтоб… – она запнулась.

– Чтобы ему не потребовалось знакомство с…

Тед не успел закончить. Бланш поспешно прижала ладонь к его губам.

– Нет-нет, любимый! У нас все будет хорошо. Надеюсь, я проживу дольше, чем твоя мать, а ты, я знаю, никогда не повторишь ошибок своего отца. Мы научим обоих наших детей любви и состраданию, и никто из них не будет судить людей по внешности, титулам или богатству – но только по их сути!

– Так и будет, – кивнул Теодор. – Господи, как я их люблю! И как я люблю тебя! – он нежно обнял жену, прижав к себе. – И как я тебе благодарен… – прошептал он ей в волосы. – За все.

– Взаимно… – прошептала Бланчефлер, приникая к губам любимого.

Эпилог
ПИКНИК НА ОЗЕРЕ

Над цветами носились бабочки. Сзади, из-за кустов, со стороны озера, доносились восторженные крики брата: «Поймал! Поймал!» – и смех папы. Оба Теда рыбачили. Мама сейчас готовила обед, расставляя на пледе, под раскидистым деревом, баночки с салатами и раскладывая на салфетках бутерброды. Кажется, захватили с собой еще коробку то ли с отбивными, то ли с котлетами, и пару кувшинов с соком.

А ей очень уж захотелось побродить по лугу и пособирать цветов.

Родители ничего против не имели: в конце концов, их семья так часто выбиралась в этот лес, к этому озеру, что и она, Бланш-младшая, и ее брат знали окрестности ничуть не хуже, чем коридоры собственного замка. Да и все-таки ей не пять лет, а пятнадцать, как-никак.

Никаких хищников или змей тут отродясь не водилось. Да и то сказать – разве это лес? Так, лесочек… Осенью за грибами сюда хорошо выбираться, а летом – за ягодами.

Ну или вот как сейчас, на рыбалку.

Ой, пикник есть пикник, как его ни назови! Хоть рыбалкой, хоть прогулкой, хоть «по ягоды».

Вот кто бы сейчас на них чужой наткнулся, так ни за что бы не сказал, что они – правители этих мест. Ну, в лучшем случае – семья какого-нибудь простого рыцаря.

Бланш улыбнулась, садясь на траву и начиная плести венок.

Ну да, семья простого рыцаря… Это если не обратить внимания, что вилочки-то для салатов серебряные, а коробочка-то для котлет – золотая.

Вот что у родителей за привычка – одеться поплоше и куда подальше от двора сбежать?

Нет, в принципе, она ничего против не имеет. Эта придворная жизнь кого хочешь утомит. Но что ж постоянно на одно место-то?.. Может, в город выбраться?.. Переодеться в простолюдинов, походить, послушать, что народ говорит? Как в сказках про восточного халифа!

Как-то раз она Теда – в смысле, брата – на такое подбила. Им тогда по десять и одиннадцать было. Брат – вообще отличный парень. Веселый, остроумный, легкий на подъем… Сколько они проделок вместе провернули!.. Но вот конкретно та – вышла им боком. Когда родители обнаружили, что деток нигде нет и никто не знает, куда они исчезли, да кто их видел в последний раз… Всю округу подняли на ноги! А когда выяснилось, что детишки просто шарахались по городу сами по себе, без присмотра – их не только без сладкого оставили, так даже чуть розги в ход не пошли… при том, что дети герцогов – особы неприкосновенные.

Просто маме с папой тогда, когда беглецы нашлись, было на неприкосновенность уже начхать.

Бланш вздохнула и опустила голову.

То нельзя, это нельзя… Теду проще. Он все-таки мальчишка. Конечно, их наравне учат и иностранным, и древним языкам, и истории, и географии, и математике, и другим наукам… Но папа Теда еще и фехтованию учит, и верховой езде, и управлению герцогством. А ее… Вышивка, хозяйство, музыка и танцы. Нет, к государственным делам родители ее тоже допускают, поскольку считают, что жена должна уметь и помочь мужу, и посоветовать… но вот будет ли так считать ее муж?

Некоторые дворяне полагают, что женщина не должна даже читать уметь. Дети, кухня, церковь.

Ни за что!

Бланш знала, что папа никогда не отдаст ее за подобного косного идиота.

Только тогда – за кого?

К тому же замуж вот совершенно не хочется. Совсем.

А ведь придется, рано или поздно…

Родители не вечны, а брат – такова жизнь! – однажды женится, и в замке появится новая хозяйка. И никакой гарантии, что у нее с Бланш сложатся хорошие отношения.

Хотя брат все-таки умница и золотое сердце. Вряд ли он выберет себе какую-нибудь напыщенную дуру… И вряд ли даст в обиду любимую сестру. Но все же жить приживалкой и бедной родственницей…

Так что – только замуж. Увы.

Как обидно, когда твоя судьба зависит от других!

Погрузившись в невеселые думы, девушка не сразу поняла, что до нее уже давно доносится какой-то мелодичный звон. Удивленная, она подняла голову – и замерла, словно окаменев.

В двух шагах от нее стоял он.

От него исходил мягкий свет, нежный и теплый, но видный даже при свете дня. Волнистая грива ниспадала до земли, и в ней тихо звенели крохотные серебряные колокольцы. Глаза – кроткие и такие синие, как их озеро в летний полдень…

И рог…

Бланш забыла, как дышать.

Мама всегда спорила с папой, легенда он или нет, а он – вот он… живой… настоящий…

Перед ней.

Откуда?! В этом прозрачном лесочке? Где даже оленей отродясь не водилось?!

Девушка осторожно, боясь спугнуть, протянула руку и коснулась теплой шелковистой морды. Почесала у основания рога…

Единорог встряхнул гривой, всхрапнул – и топнул серебряным копытом.

А потом отпрыгнул, повернувшись к деревьям леса – и остановился, замерев, выжидающе глядя на девушку.

Она приподнялась с травы. Венок соскользнул с подола.

– Идти с тобой? – нерешительно произнесла она. И оглянулась на озеро. Мама с папой… и брат… они же будут волноваться…

Но такое бывает раз в жизни!

Отбросив сомнения, девушка решительно вошла за сказочным зверем под тень леса.

Густого, дикого – волшебного леса… боже…

Она знала – если оглянется, то сзади уже не будет озера.

Она шла за сияющим в сумраке колдовского леса чудом – по волшебной тропе средь деревьев-исполинов с густой сияющей кроной и черной, как ночь, корой. И цветы мерцали огнями… или то были светлячки?..

И наконец деревья расступились, и девушка вышла на залитую солнцем поляну.

Там, в густой траве, сидела… девушка? женщина? – наверное, фея! – немыслимой красоты. На ней было изумрудно-зеленое платье, украшенное тонким золотым поясом. Черные волосы кольцами распущены по плечам.

И черные глаза…

К фее подбежал белый единорог и ласково коснулся мордой плеча.

Незнакомка улыбнулась.

– Ты привел ее? – голос ее звучал, как пение ручья в заповедной чаще, куда не дозволено ступать человеку. – Благодарю тебя.

Она погладила единорога, встала – и пошла к Бланш. И от ожидания чуда юная герцогиня почти не дышала… Она только присела, приветствуя прекрасную незнакомку.

– Здравствуй, дитя, – подбородка Бланш коснулись прохладные пальцы с матово-белыми ногтями. – Какой же красавицей ты выросла.

– Здравствуйте, миледи, – смущенно пролепетала Бланш. – Кто вы?

– Мое имя Маршбанкс, – просто ответила та. – Ты слышала обо мне?..

Девушка отрицательно покачала головой.

Марш приподняла бровь.

– Твои родители не рассказывали, что в молодости на твоего отца было наложено заклятье, а твоя мать сняла его?

– Нет… – ошеломленно ответила юная герцогиня. – Что за заклятье, госпожа?

Марш улыбнулась.

– Они сами тебе расскажут – только передай им, что об этом просила я. Хорошо? Рассказывать ли Теодору – это я оставляю на их усмотрение. Но сейчас важно не это. Пойдем…

Они вместе пошли по волшебному лугу, и зеленое платье Марш, казалось, полнилось сиянием самой травы – сочной и Высокой, силой самого летнего полдня…

– Вы королева эльфов?.. – осмелилась спросить Бланочка.

– Нет. Я – одна из самых могущественных колдуний, которых только знал свет… Со мной может сравниться, пожалуй, только Милица Элчестерская… если это имя что-то скажет тебе. Правда, живет она в другом мире – но что для нас такие мелочи, как пара границ между вселенными? – волшебница рассмеялась. – Дитя, знаешь ли ты, что дочь-первенец пары, чья любовь прошла через испытание волшебством, обладает невероятным магическим даром? Мне нужна такая ученица – и я предлагаю тебе ею стать. Поверь, только так ты сможешь сделаться хозяйкой своей судьбы – ты ведь именно этого хочешь, не так ли?

Марш посмотрела девушке прямо в глаза – и та вздрогнула. Разве не об этом думала она, сидя на траве и плетя венок?

– А как же… как же…

– Твоя семья? Ты сможешь видеться с ними, конечно же, – улыбнулась Маршбанкс. – И сможешь навещать. Для всех ты уедешь на воспитание в какой-нибудь пансион для благородных девиц – и будешь приезжать на каникулы. А потом… Потом ты столькому научишься и столько поймешь, что сама сможешь принимать решения, как тебе жить и что делать. Ты согласна?

Бланш не колебалась ни секунды.

– Да!

Маршбанкс кивнула.

– Тогда единорог проводит тебя обратно. Расскажи все родителям, а когда будешь готова, просто возьми отцовский кинжал с изумрудным единорогом в руки и подумай обо мне. До скорой встречи, дитя!

И Марш ласково поцеловала Бланш в лоб.

Когда девушка вернулась на свою полянку, выяснилось, что ее еще даже не хватились. Мама только-только закончила сервировку и крикнула всех к столу.

Все устроились на теплой травке вокруг расстеленного вместо скатерти пледа, а братишка вообще даже не удосужился рубашку натянуть: так и лежал, полуголый, болтая в воздухе загорелыми ногами с закатанными штанинами и уминая за обе щеки обед. Папа, как всегда, сидел рядом с мамой, обнимая ее. И отец, и сын шутили и перебивали друг друга, рассказывая, какую рыбу вот чуть-чуть не поймали, потому что сорвалась – такая была огромная!

Бланш-младшая сидела задумчивая и тихая.

– Что с тобой? – наконец заметила ее непривычное состояние мать и встревожилась. – Тебе плохо?..

Отец и брат тут же замолчали и с беспокойством уставились на нее.

Бланш помотала головой.

– Я… видела единорога, – сказала она наконец.

На поляне повисла тишина. Мама и папа переглянулись.

– Единорога? – как-то очень спокойно уточнила Бланш-старшая, отнюдь не спеша с восторгом кричать мужу о своей правоте. Напротив, глаза ее стали совсем уж испуганными. – Солнышко, давай-ка, приляг в тенечке. Сейчас мы соберемся и поедем домой.

Тед-младший, смешливо фыркнув, сорвал росший рядом лопушок и положил на голову сестре.

– Сударыня, а может, там еще был розовый пони?..

Отец наградил сына тяжелым взглядом.

– Попей, – протянул он ей стакан сока. – И в самом деле полежи в тени.

Бланш с досадой отбросила лопух в сторону.

– Я не сошла с ума! – крикнула она, вскочив. – И не перегрелась! Единорог привел меня к Маршбанкс, и она попросила вам передать, чтобы вы мне все рассказали!..

Обрушившееся молчание, как показалось девушке, можно было резать ножом.

А потом Бланш-старшая резко усадила дочь обратно.

– Нет уж, это ты нам сейчас все расскажешь! – сжав губы, решительно объявила она.

Это был долгий и трудный разговор. Потому что, когда Бланш закончила рассказ, начать свой пришлось ее родителям. И ее брату тоже было странно и тяжело слушать все это.

– Значит, вот так, – девушка, сжав губы, упорно смотрела в землю.

– И ты пойдешь к ней?.. – тихо спросил папа. Мама не смела произнести ни слова.

Бланочка кивнула.

– Да. Она права. У Теда будет герцогство, а у меня… У меня будет магия! – она решительно вскинула голову и посмотрела им в глаза. – Но я хочу, чтобы вы знали… я всех вас очень люблю. И я вернусь.

Брат крепко сжал ее руку.

Мама со слезами обняла.

И отец…

Глубоко вздохнув, девушка посмотрела ему в глаза.

– Дай кинжал, папа.

И на ее раскрытую ладонь лег легкий клинок с изумрудной рукоятью в виде единорога.